Sunset.

Огни фонарей мигают перед глазами с беспорядочной скоростью. Кук уверенно сжимает руль руками, от чего вены под меловитой кожей заметно выделяются; он явно пьян и растерян, но пытается выглядеть непоколебимым даже тогда, когда забывает о повороте, едва не влетев в забор. Эффи пищит что-то нечленораздельное, а после выдаёт: - Хреновый из тебя водитель. - Я всегда знал, что ты веришь в меня, детка. Диалог звучит неискренне и сухо. Машина мчит вперёд, без капли стыда разрывая посредственность серых будней, идущих своим чередом. Если бы ещё пару дней назад Эффи сказали, что она будет сбегать из города в компании Джеймса, она бы бесстыже рассмеялась в лицо, ни за что не поверив. Но теперь точно знает - больше ничего не будет, как прежде. Тишину звёздной ночи нарушает лишь резкое цоканье зажигалки и гул напрягшегося мотора (Кук с нахальным видом вжимает педаль в пол). Салон мгновенно наполняется дымом зажжённой сигареты с противным дурманящим запахом. Эффи трёт пальцами глаза, уничтожая последние надежды на нормальный макияж, и протягивает сигарету водителю, в характерной сучьей манере стряхнув пепел на его штаны. Кук замечает, но ничего не говорит. Молча тянет руку, после чего делает внушительную затяжку. В такие моменты у Стонем не хватает силы воли, чтобы отвести взгляд от клочков дыма, мягко обволакивающих обветренные губы парня. Он вдруг поворачивается и пристально смотрит в ответ, позабыв о контроле над дорогой. Его зрачки расширены настолько, что чёрное пространство практически закрывает собой голубую радужку. Девушка мысленно считает время их импровизированной игры в гляделки и не выдерживает первая, когда цифра доходит до 24х секунд. Отворачивается к окну, поджав губы. Кук смеётся так хрипло и тихо, будто бы она выдала самую несмешную шутку в мире. За окнами красуются прекрасные виды алого заката, стремительно ныряющего за размытый горизонт, и они бы точно обратили на это внимание, не будь настолько обдолбанными. - Где ты взял машину? – Эффи дует на стекло, создавая себе поле для рисования, после чего выводит пальцем непонятный замысловатый узор. - Это разве важно? Фраза повисает в воздухе, заставляя пораскинуть мозгами. Разве осталось хоть что-то, имеющее значение? Ночью они заселяться в первый попавшийся мотель, утром она позвонит маме, чтобы сообщить, что всё хорошо, а после выкинет телефон в реку, сочтя это хорошей идеей. Кук будет потягивать колу, купленную за последние копейки на заправке, и убеждать девушку, что они совершенно точно придерживаются маршрута. Вот только никакого маршрута, как и конкретного пункта назначения, не существует; но ей не обязательно об этом знать. Эффи уж точно будет бурчать, бегло кидая злостные взгляды на парня, когда он вновь сцепиться с кем-то в небольшой забегаловке, но каждый раз будет молча доставать аптечку, прижимая ватку к разбитому носу и трясущимися руками заклеивая пластырем очередной кровоподтёк, за что парень позже обменяет бутылку водки на её любимый чёрный лак для ногтей. Но это будет завтра. Сейчас Кук продолжает жать на газ, а Эффи нагло располагает свои ботинки на его коленях, опираясь спиной на окно, после чего её палец жмёт на кнопку, опуская стекло ниже, и тёмные кудри начинают развиваться на ветру. Она улыбнётся так искренне, как только умеет, когда парень начнёт вспоминать какие-то глупые истории из детства, на которые ей, если честно, всё равно. Им обоим плевать, но быть вместе – всегда легче. Близкие навсегда останутся близкими, как не крути. Когда Джеймс не ограничивается одной неинтересной историей и начинает вторую, девушка тянется вперёд, чтобы оставить мягкий поцелуй на его щеке и шепнуть в ухо просьбу заткнуться и вести автомобиль молча. Теперь улыбается он. Её руки опускаются к джинсам парня, нашаривая наполовину пустую пачку сигарет в кармане. Им никогда не почувствовать себя более свободными, чем в эту секунду. - Мы уж точно не созданы для того, чтобы ходить в кино за ручку. Я не буду дарить тебе цветы, а ты уж точно не похожа на ту, что согласиться стирать мои шмотки, - констатирует Кук, когда они залазят под одеяло, даже не удосужившись снять куртки. Ярко накрашенные глаза Эффи дьявольски сияют в темноте. - Спокойной ночи, Кук, - хриплый голос звучит, как самый родной в мире звук. Прошлое и будущее перестают существовать, но сердце настоящего ещё бьётся. Бьётся в такт под названием «Кук и Эффи». Через три дня мать девушки подаст заявление о пропаже дочери, но они будут слишком далеко, чтобы быть найденными. Кук будет дружить с каждым барменом в округе, рассчитывая на выпивку за счёт заведения, а руки Эффи – подниматься в такт оглушающе звонкой музыке; и они оба будут просить время остановиться, когда Джеймс, смотря на девушку через неоновую вывеску, произнесёт: - Остались только ты и я, детка, только ты и я.