Ученик по обмену.

Полковник Курченко, куратор сводного отряда внешней разведки Главного разведывательного управления Российской Федерации, внедренного в состав учащихся «Небесной Академии» для сбора данных по Небесным Доспехам, уже несколько минут в упор разглядывал Сарашики, которая сидела напротив него. Её взгляд был опущен в пол, белоснежная форма и яркие, голубые волосы небесного цвета были заляпаны грязью и пылью, а уголок алых губ разбит, на котором уже успела запечься и засохнуть тоненькая струйка крови. Курченко смотрел на свою подчиненную внимательно, практически не моргал, лишь изредка отвлекался на то, чтобы достать из внутреннего кармана своего бежевого плаща пачку «Беломорканала» и закурить, пуская едкий дым по всему помещению ресторана, встречу в котором назначил он сам. Старый, но матерый волк, Курченко посвятил службе не один десяток лет, и в управлении считался одним из наиболее опытных и профессиональных сотрудников. За его плечами не один локальный конфликт, не одна война, и не одна работа в «тылу противника» под прикрытием. Недаром же ему в управлении дали кодовое обозначение «Штирлиц». Эта миссия по сбору данных должна была быть последней в карьере Курченко. Он уже был немолод, собирался уходить на пенсию, поэтому решил уйти тихо, не громогласным и скандальным делом. В управлении ему пошли на встречу и предложили курировать двух внедренных сотрудниц. Дело и вправду было довольно простое, поэтому проблем возникнуть не должно было. Но, они все же возникли… И сейчас одна из них сидела напротив него и упорно молчала. Курченко тоже ничего не говорил. Лишь довольно ухмылялась Алиса, радуясь своей победе над Татенаши. И ведь ничего не предвещало беды. — Ну все, хватит играть в молчанку, — прервал тишину полковник, докуривая сигарету и затушив окурок о пепельницу, вглядываясь в снимки, которые предоставила ему Сарашики, — Ты убила его? — Да, — коротко ответила она. — Где его тело? — Осталось на вышке… — Его надо было сжечь. В крайнем случае — закопать. Ты итак наследила, Катана, — сделал ей замечание Курченко. — Виновата… Полковник вздохнул. — Вот чего-чего, а подобного я от тебя не ожидал, Татенаши. Чтобы ты, да осознанно начала встречаться с врагом государства, зная, что его нужно немедленно ликвидировать… Это хуже предательства, Сарашики. А ты знаешь, что делают с предателями в нашей стране? — Расстреливают. — Правильно, расстреливают. Берут, прислоняют к стенке, и как в тридцатых годах — пулю в затылок. Ты этого хотела, Сарашики? Девушка продолжала упорно молчать, не глядя на Курченко. — Думала, я не узнаю о твоих похождениях. Что не закину на проверку Алису, которую всегда держал запасным вариантом, — продолжал Курченко, потянувшись у бокалу вина, — Я слишком много отработал в этой сфере, Сарашики. И я уж точно не доверю всю работу каким-то сопливым лейтенанткам. Слова, казалось, не имели никакого эффекта на Татенаши, которая, казалось, упивалась своим горем, совершенно не обращая никакого внимания ни на Курченко, ни на довольную Алису, и даже на едкий табачный дым, который в такой консистенции мог заставить кашлять даже курящего человека. — Только лишь потому что я знаю, кто твой отец и какой вклад он внес в наше общее дело, ты все еще сидишь передо мной. Живой. Но о карьере офицера в Главном разведуправлении можешь позабыть. Я позабочусь о том, чтобы тебя оттуда выпнули. Он закончил читать свои монологи, встал из-за стола, накинул на свой строгий костюм бежевый плащ и уже практически ушел в сопровождении Алисы, как остановился, и как бы невзначай сказал Сарашики. — Задача по сбору данных завершена. Через неделю возвращаемся обратно. Придумай что-нибудь в оправдание своему отцу, когда он узнает, за что тебя выставили… И двинулся дальше, покинув ресторан и оставляя Татенаши совершенно одну. — Какие у нас дальнейшие планы, товарищ полковник, — поинтересовалась у куратора девушка. — Надо проверить место убийства. Удостовериться, что Катана убрала его… И надо же… Солдат «Мифрила»… Откуда он такой вылез на нашу голову? «Щтирлиц» открыл двери своего черного седана представительского класса, сел за руль, заведя двигатель машины. Алиса села рядом на пассажирское сидение. Курченко вновь достал упаковку сигарет, вынул губами папиросу и потянулся к зажигалке, когда рядом с ним возник огонек другой зажигалки, которую зажгла девушка. — Между прочим, курение вредит здоровью, — прочитала нотацию Алиса. — Поучи меня ещё, сопля, — сказал ей Курченко совершенно беззлобно, — С такой работой не только закуришь — с ума вообще сойдешь… Никотин ударил в голову, снимая напряжение. Но окончательно он смог расслабиться, когда тонкие женские пальцы уже вовсю гладили штанину его брюк, как бы невзначай касаясь бугорка в районе его паха. — Напряжение можно сбросить и другими способами, товарищ полковник, — голос Алисы стал куда нежнее и слаще, а сама девушка прислонилась к мужчине еще ближе, уже нахальнее распуская свои руки. — Проныра, — усмехнулся Курченко, который уже давно «развлекался» с этой девицей по инициативе последней, устроившей служебный роман со своим куратором. — В нашем деле без этого никак, — дразнила его молодая девушка. Неизвестно, что ей больше нужно было — связи куратора в управлении, или ей в принципе нравился такой тип мужчин, который даже в таком возрасте оставался невозмутимым, брутальным и сильным. Но как бы то ни было, она не прогадала, когда легкий флирт перерос в секс по обоюдному желанию — мужчина тоже был не против насладиться молодой девушкой. Курченко тронулся с места, выезжая на проезжую часть. Алиса сняла с себя ремень безопасности, наклонилась, выгибая спину и задирая свою юбочку. Мужчина лишь усмехнулся, когда услышал звук расстегивающейся ширинки — девица знала толк, как удовлетворить такого требовательного мужчину, как он. Да, расслабиться сейчас не помешало. — Вот вы бы сейчас не курили, и она была бы не такой горькой, — для приличия возмутилась Алиса, приступая к своему делу, заставив мужчину сдавленно выдохнуть и вцепиться в руль машины. Автомобиль начал дико набирать скорость, во многом благодаря тому, что улицы ночного города сейчас были пустыми. В голове Курченко промелькнула мысль, что он слишком сильно вдавил педаль газа. Он опустил ногу с педали, однако машина и не думала сбавлять скорость. Даже наоборот. Стрелка спидометра неумолимо ползла вверх, перевалив за двести километров в час. — Что за черт? — выругался Курченко, нажимая на педаль тормоза. Седан и не думал останавливаться, продолжая набирать скорость. — Что случилось? — вылезла Алиса, тревожно взглянув на полковника. — Машина будто взбесилась, — он дернул ручной тормоз, но машина не остановилась, продолжая неумолимо набирать скорость. Щелкнули блокираторы дверей, запирая пассажиров в железной ловушке, которая летела на максимальной скорости. Курченко уже просек, что это была ловушка, но взглянув вперед, он заметил, что машина на всей скорости летела в припаркованный у обочины бензовоз. Вцепившись в руль, он попытался уйти вправо, но машина не повернулась ни на дюйм, и словно снаряд на полной скорости влетела в бензовоз. Тут же прозвучал хлопок взрыва, и в яркое ночное небо поднялся столб огня и дыма.

***

— Что вы можете сказать о своем кураторе? — прозвучал требовательный низкий голос темного силуэта в коммутаторе. — Эксцентричный, жесткий, требовательный, невозмутимый, — кратко ответила Сарашики. — Вредные привычки? — Много курил. Любил выпить. Но не злоупотреблял этим. — Домогание, непредвзятое отношение к вам у него наблюдалось? — Нет. — Хорошо. Какова была цель вашего отряда? — Сбор данных по «Небесным Доспехам». — Вы её выполнили? — Все данные я передавала куратору отряда. Насколько мне известно, данные он собирал, но в управление не отправлял. Хотел по возвращению передать их разом. — Где вы находились в момент смерти куратора и агента? — В ресторане «Амбассадор», где куратор назначил встречу. — Верно… Данные «Щтирлиц» хранил у себя? — Да… На небольшом флеш-носителе. Полагаю, что и в момент смерти накопитель был с ним… — Хотите сказать, что вы отброшены к самому началу? — Возможно. Куратор запрещал нам делать резервные копии данных. Потребуется время, чтобы восстановить всё. — Я вас понял, лейтенант Сарашики. И, последний вопрос. Не считаете ли вы убийство вашего куратора и второго агента происками спецслужб других государств? Такая авария на большой скорости кажется нам чересчур подозрительной. С ответом Татенаши задержалась. — В тот вечер куратор принял довольно прилично. Не считаю, что это было дело рук каких-нибудь агентов. Мы действовали скрытно и профессионально, об истинном предназначении отряда знало только два человека в управлении. — То есть, вы допускаете мысль, что куратор погиб и погубил второго агента по своей халатности? Хорошо, я так укажу в своем отчете. — Какие мои дальнейшие действия? — уточнила Татенаши. — Пока продолжайте спектакль. Задача осталась без изменений. О дальнейшем пополнении вашего отряда и назначении куратора я вас уведомлю, если штаб примет соответствующее решение. И будьте осторожны. Есть сведения, что в вашей области действуют агенты «Мифрила». До связи. Видео разговор прервался также резко, как и начался. Сарашики облегченно выдохнула, убрала подальше коммутатор, спрыгнула с подоконника, направляясь к кровати. На ней разместился Сагара, который придвинул к себе журнальный столик, разложил на нем флакончики с оружейной смазкой, тяпки и пару пистолетов. В своих руках он держал винтовку, с которой шестигранником он откручивал оптический прицел, вознамерившись разобрать оружие. — Как прошел разговор? — спросил он, не отвлекаясь от своего дела, когда Татенаши, обняв его со спины, прижалась к нему. — Все нормально. Конечно, они сейчас подозревают, что куратор погиб вовсе не от своей халатности. Но проверять эту теорию они пока не будут. Спишут на несчастный случай. Да и что там проверять? Машина и тела выгорели полностью. — Ты не сожалеешь об этом? — Нисколько. Алиса была той ещё потаскухой. А Курченко стал слишком много знать. В любом случае, я бы их убрала обоих. Только при других обстоятельствах. — И что будем делать дальше? — Продолжать жить, как ни в чем не бывало, — спокойно ответила Сарашики, взяв голову Сосукэ своими руками и чуть наклонила к себе — Только если ты еще раз обманешь меня о своем месте работы, я тебя убью. - Аналогично. — Вообще-то я тебе все сразу сказала. И я вовсе не предполагала, что ты работаешь на «Мифрил». — Зато у нас примерно одинаковый спектр задач, — подвел итог сержант. — Верно. Предлагаю забыть о том, что мы работаем на противоборствующие стороны, и вспомнить, что нас объединяет. Ведь нам же двоим поручено собрать данные по «Небесным Доспехах» и поглядывать за Ичикой Оримурой. Ну… И за его сестренкой тоже. Кстати, как она тебе? — В каком это смысле? — не понял юноша, наконец справившись с прицелом. — Горячая штучка? — Знаешь, Татенаши, зная тебя, я стараюсь не смотреть на других девушек. Это отвлекает и мешает сосредоточиться на поставленных задачах. И проявлять эмпатию к объектам охраны… — Ага, говорит мне человек, который спит с агентом вражеской разведки. — Это была твоя инициатива! — Да ты особо не сопротивлялся! — Мы отвлеклись, Татенаши. Почему ты спросила про неё? — Это очевидно. Ты ей нравишься. — Чушь. Она считает меня чокнутым похлеще Лауры. — Мне со стороны виднее. К тому же я девушка, я отлично вижу её перемены в лице, едва говорят твое имя. — Видимо её лицо искажается в ужасе. Особенно после того, как я раскидал её учениц в поединке. — Нет, Сосукэ, это страсть, — она почесывала парня за ушком, — Ты ей интересен. Да и Мая Ямада от тебя просто без ума. — Ты мне предлагаешь совсем перестать контактировать с ними? Они же мои учителя. — Нет, нисколько. Даже наоборот, мы можем вынести из этого довольно полезный урок. В голове у Татенаши уже завертелся хитрый план, который, впрочем, она пока решила не озвучивать, задумав сделать сюрприз Сагаре. Сюрприз с испытанием.