Огонь и снег.

Гинрей обеспокоенно наблюдает за небом, где с каждой секундой сгущаются тучи. Его морщинистые руки сжимают меч, он готов встретить ее. Позади него стоит Ичимару Гин, которого годы совершенно не тронули. Хотя, что полубогам пару десятком лет? Так, одна минута существования, не более. Блондин все так же улыбается, как и в тот день. Именно он первым взял на руки маленькую наследницу клана. - Она придет за ней, - скучающе произносит Гин. - Ты ее уведешь? – спрашивает Гинрей, не оборачиваясь. - Конечно. Первая капля срывается с серых небес, ударяясь о крышу. Ливень ледяной стеной преграждает путь воинам, мчащимся с окраин земель к предводителю клана. Ветер валит деревья, приклоняя их, а молнии пугают лошадей, бьющих копытами по камням горной дороги. Гром оглушает воинов, заставляя их поддаться страху. Они уже не успеют на помощь, не доберутся до цели. И Кучики Гинрей это прекрасно знал. Ни один человек не может противостоять магии, чтобы не делал, какова бы ни была сила его воли. - Я хочу с ней попрощаться, - шепчет старик, покидая комнату и оставляя Ичимару в одиночестве. - Прощайте, - шепчет Гин, кланяясь. Лис уже знает, что это последний день жизни Кучики Гинрея. *** Глава клана находит свою внучку в ее комнате. Темные волосы уложены в прическу, кимоно из тончайшего шелка подходит к темно-фиолетовым глазам, а на бледном личике румянец. Гинрей лишь вздыхает, понимая, что девушка что-то снова натворила, раз так выглядит. Так похожая на мать внешне, но так отличающаяся характером. Рукия никогда не была кроткой, тихой и смиренной девушкой, предпочитая музыкальным инструментам - меч, а дорогим нарядам – одежду воина. - Дедушка! – кричит девушка, словно еще ребенок, а не двадцатилетняя принцесса. - И что на этот раз случилось? –сразу же спрашивает Гинрей. - Я не виновата! – тут же заявляет Рукия. – Он сам туда упал. - Кто? - Садовник, - произносит брюнетка, вставая на носочки, чтобы дотянуться до деда. Короткий поцелуй в щеку и широкая улыбка. – Ты не будешь ругаться? - Нет. Тем более, что Вы с Гином должны уйти. Гинрей убирает прядку с лица внучки точно так же, как и двадцать лет назад с бледного лица дочери, целует в лоб, молясь, чтобы его Рукию никто не нашел. - Зачем нам уходить? - Ичимару все тебе расскажет. - Дедушка, если Вы готовитесь к празднику, то не нужно. Не люблю этот день. - Почему, ты же родилась? - Но мама умерла. Старик прижимает к себе внучку, крепко обнимая. А Рукия недоуменно смотрит на него. Раньше он никогда не проявлял к ней так открыто своих чувств даже наедине. Но сейчас она безумно благодарна за эту теплоту. - Для тебя я сделаю то же самое, а сейчас собирайся в дорогу. - Дедушка, я люблю тебя. - Я тебя тоже, - кивает Гинрей, выходя из комнаты. Его уже ждут слуги, чтобы надеть доспехи. Он не собирается сдаваться, и пусть его битва обречена на проигрыш. Главное, чтобы Гин успел увести Рукию подальше от этого места. *** Она появилась как всегда. Облако черного дыма и безумная улыбка на губах. Холодная до мурашек, а еще мертвая, убивающая всякую надежду. Длинные волосы разметались по спине, а сощуренные глаза смотрели на всех с превосходством. Ноги не касаются пола, женщина парит. Изорванный подол черного одеяния, словно змеи, извивается. Слуги в страхе расступаются, боясь поднять головы. Магия выше всего на свете, так их учили с девства. Гинрей же продолжал стоять на месте, словно ничего не происходит. - Я пришла за своей наградой, - еще шире улыбнулась женщина. – Где девочка? Старик усмехнулся. Рукия уже покинула поместье, так что теперь бояться нечего. Пора принять смерть, пусть и от руки этой твари. Вот бы еще один раз полюбоваться садом весной, когда цветы вишни путаются в темных волосах звонко хохочущей внучки. Тогда ей было пять, а она уже умудрялась обхитрить стражу. - Мне повторить вопрос? – спрашивает ведьма, подходя ближе. Она протягивает худую руку, а на пальцах уже играет голубое пламя. Совсем не горячее, оно мертво, как и сама магия этой женщины. - Не стоит. - Решил расторгнуть нашу сделку? Хм, не поздновато? - Первой ее нарушила ты. Взгляд истинного Кучики. Гордый, самоуверенный, не прощающий. Женщина перестает улыбаться, щелкает пальцами, и слуги за ее спиной начинают падать один за одним, корчась от боли. Их уже не спасти, такова сила истинной ведьмы. - Тебе не жалко своих людей? - Я умру рядом с ними - этого достаточно, чтобы искупить вину перед их семьями. - Тогда, может, она попросит. Перед стариком возникает фигурка девушки. Худая и бледная, она протягивает руку, шепча лишь губами – отец. Впервые мужчина вздрагивает, ему хочется обнять свою дочь, но это всего лишь иллюзия. Нельзя поддаваться. - Двадцать лет назад мы заключили сделку. Ты должна была спасти мою дочь, но она умерла. - Зато я спасла твою внучку, разве не равноценный обмен? - И потребовала ее в качестве платы, - властный, но в то же время, совершенно спокойный голос. - Но дала ей счастливых двадцать лет, разве это не много по человеческим меркам? - Тебе ее не найти! - Думаешь, тот полубог сможет ее спрятать? Что ж, может моя магия не может его достигнуть, но я хочу тебя кое с кем познакомить. Седзи разлетаются в щепки, а пространство заполняет громкий рев. Повсюду тут же вспыхивает огонь. Оставшиеся люди в панике разбегаются. В небе кружит огромный дракон, окутанный темной дымкой. Дракон выглядел как ожившая картина со старинных гобеленов. Огромный ящер, покрытый черной чешуей, местами имевшей внушительных размеров шипы. Не большие, но и не короткие лапы, включающие в себя острые когти, как у орла. Длинные рога на фоне золотых горящих глаз создавали впечатление восставшего из преисподней Сатаны. Только белая полоса на чешуе, тянувшаяся от шеи к хвосту выделяли это существо из сгустка пепла и дыма. Страх вселился в сердца людей, стоило ему расправить темные как ночь, крылья. Гинрей не отступил ни на шаг, продолжая все так же гордо стоять. Чем дольше он отвлекает внимание, тем больше времени у Ичимару. Поэтому даже древняя, как сама жизнь, магия не заставит его струсить. - Я уничтожу твой род! Кучики ничего не успевает сделать, так как удар ему наносят со спины. Обернувшись, он видит всю ту же ведьму, сжимающую его сердце. Обманула, напала как трус, но торжествует над ним. - Найди ее! – приказывает Унохана, отшвыривая тело Гинрея ногой. Белоснежные волосы разметались по полу, и на доспехах красное пятно, увеличивающееся в размерах, но даже сейчас Генрей внушал уважение. Умереть как воин, жить как воин, знать, что все сделал правильно. *** Мацумото, не останавливаясь, идет вперед, крепко сжимая руку девушки. Рыжеволосая не дает даже времени на отдых, что так не похоже на нее. Обычно это Кучики бежит впереди, а Рангику просит время на передышку. - Куда мы так спешим? – спрашивает брюнетка. – Я больше не могу! Мацумото оборачивается, смотря вниз холма. Там остался Гин, обещавший их догнать, только вот уже полчаса как они пробираются по тропе в одиночестве. - Прости, - проговорила женщина. – Прошу, спрячься здесь, подожди меня. Я за Гином и сразу же к тебе. - Что происходит? Это как-то связано с кланом? На нас напали? Мацумото вздыхает. И когда ее малышка так выросла? Вроде еще вчера требовала сказку на ночь, а сейчас ведет себя как истинная Кучики, беспокоясь о клане. - Да, и ты в опасности. - Тогда поспеши за Гином, я вас буду ждать, - серьезно заявляет Рукия. Как только Рангику исчезает из поля видимости, брюнетка решает забраться повыше, чтобы рассмотреть дом. Там, на поляне, где вечно цвели сакуры, лишь красное зарево пепелища. Огонь повсюду. Дома, люди, сады, старый колодец – все окутано желтыми языками. И небо черное-черное. - Нет, - качает головой девушка. – Нет! Рукия кричит, не узнавая собственного голоса. Пару шагов назад и падение. Колени в кровь, содранная кожа на ладонях, но девушка этого не замечает. Она силится встать, но ноги не держат. Резко перестает хватать воздуха, и слезы из глаз – признак слабости, но сейчас ей наплевать. Рыдания душат, но никто не слышит ее криков, никто не скажет, что это всего лишь иллюзия, протянет руку и улыбнется. Рядом с брюнеткой земля дает трещины, а ветер словно исчез. Кучики поднимает голову, смотря в упор на огромные желтые глаза и крылья, куполом окружившие ее. Рукия понимает, что ей не спастись, только страха нет, лишь пустота. - Ну что ты медлишь?! Давай, убей меня! – кричит девушка, хватаясь руками за морду дракона. – Давай! Пламя окутывает ее ладони, а рев заставляет закрыть уши. Огонь поглощает все вокруг.