Когда исчезают все цвета

По возвращению домой, Джон на самом деле сразу пошел в ванную комнату, сделав вид, что совершенно не заметил удивленного взгляда Холмса. Он с огромным удовольствием простоял двадцать минут под душем, подставляя плечи под горячие струи воды – усталость и напряжение постепенно исчезали, уступая чувству полной удовлетворенности и расслабленности. Правда, немного ныло раненное плечо и зудело место инъекции на шее – но все это казалось настольно незначительно сейчас, что доктор решил не обращать на это внимания. Выходя из ванной комнаты, Уотсон столкнулся в коридоре с невысокой пожилой женщиной, которая, вздрогнув от неожиданности, выронила из рук глубокое блюдо с пирогом. - Господи, простите ради бога. Я не хотел вас напугать, - протараторил Джон, приседая на пол, чтобы собрать осколки от разбившейся тарелки – и вдруг замер, напряженный, с неестественно прямой спиной. Расслабившись после душа, Уотсон совершенно забыл о всякой осторожности. Черт! На его плечо опустилась маленькая теплая ладонь. - Все в порядке, доктор Уотсон. Мне самой следовало быть осторожнее. Просто я привыкла, что мы с Шерлоком живем в этом доме одни. Ну вы понимаете, наверное. А времена сейчас такие… непростые. Совсем непростые. Джон поднял голову и встретился взглядом с женщиной, которая смотрела на него с теплотой и пониманием. Нахлынувшее чувство облегчения было таким сильным, что, кажется, доктор на мгновение даже забыл, как дышать. Из комнаты Уотсона торопливо спустился Шерлок. - О, я вижу, вы уже познакомились? – детектив кивнул, - Отлично. Значит, можно обойтись без вступительных речей. Джон, это миссис Хадсон, моя… то есть, теперь уже наша домовладелица. - И лучше бы тебе это наконец запомнить, Шерлок, дорогой, - женщина улыбнулась, - Я больше не буду перемывать твою посуду. - И не надо, миссис Хадсон. Теперь у меня есть Джон. В ответ на это Уотсон мог только рассмеяться. Шерлок самодовольно улыбнулся. - Я рад, что в данном вопросе у нас не возникло разногласий. А теперь, если вы не возражаете, миссис Хадсон, мы с Джоном уединимся в моей комнате, чтобы воспользоваться нашим Абонементом. Доктор почувствовал, как его лицо стремительно заливается краской. - Шерлок! Ты… - Ну, я лучше пойду. – Миссис Хадсон быстро отвернулась, изо всех сил стараясь спрятать улыбку, - Не буду вам мешать мальчики. Хорошего вечера. - Но я не гей! – крикнул Уотсон в спину уходящей женщине. Когда за ней захлопнулась дверь, детектив повернулся к Уотсону, руки которого были сжаты в кулаки, а на лице написана такая отчаянная решимость, что впору было только удивиться. - Через двадцать минут мы должны уйти в мою комнату, после чего из нее лучше не выходить без особой надобности, - Шерлок, казалось, намеренно игнорировал взрывоопасное настроение доктора, - Поэтому сейчас ты пойдешь к себе, возьмешь все, что тебе нужно, и потом, в моей комнате, сможешь высказать мне все свои претензии… - Почему именно в твоей? - … там установлена дополнительная звукоизоляция, Джон. От серьезного и спокойного взгляда детектива, направленного на него, вся злость Уотсона вдруг куда-то улетучилась, словно ее и не было. Он неловко улыбнулся и, коротко кивнув в знак согласия, торопливо поднялся по лестнице в свою комнату. Когда наверху негромко хлопнула дверь, Шерлок позволил себе, наконец, расслабленно выдохнуть. Губы сами по себе, против его воли, растянулись в улыбке. Видеть рядом живого, не накачанного Прозиумом человека, для него было сродни наркотику – и он не мог отказать себе в удовольствии снова и снова провоцировать своего нового соседа, для того чтобы вызвать у него эмоциональную реакцию. Детектив вспомнил, как ворчала на него миссис Хадсон, которая была вынуждена пройти через нечто подобное полтора года назад – до тех пор, пока не Шерлок не привык к тому, что теперь она всегда будет такая – настоящая, правильная, живая. И больше никогда не изменится. Ровно через двадцать минут Джон появился на пороге комнаты детектива, облаченный в мятую серую футболку и темно-синие спортивные брюки на завязках. Он замер в дверях, нерешительно переступая по холодному полу босыми ногами. К этому времени, Шерлок уже опустил на большом двустворчатом окне полотно жемчужно-белой римской шторы и сидел на кровати, что-то быстро печатая на своем ноутбуке. - А, Джон. Заходи. - Куда это можно поставить? – в руках у доктора были две кружки, над которыми поднимался горячий душистый пар и тарелка с бутербродами. Шерлок потянул носом воздух – и разве что не зажмурился от удовольствия. - М. Кофе. Потрясающе. Поставь на стол, если найдешь место. - Да, спасибо. Я уже вижу, - Джон улыбнулся, пристраивая тарелку с бутербродами на свободный уголок, а потом протянул одну из кружек детективу, - Твой кофе, держи. Осторожно, он еще горячий. - Спасибо. Закрой дверь, ключ в замке. Холмс сделал большой глоток… и замер, глядя на доктора расширившимися от удивления глазами. - Что? Что такое? – Джон подскочил к нему, - Горячий? Ты обжегся? Или не вкусно?.. - Нет-нет. – Шерлок покачал головой, - Черный. Два сахара. Сваренный чуть крепче, чем обычно. Идеальное сочетание, все, как я люблю. Как ты узнал? Волнение на лице доктора медленно сменилось широкой довольной улыбкой. - Может быть, я не настолько наблюдателен, как ты, однако тоже стараюсь обращать внимание на детали. И у меня неплохая память, знаешь ли, - Уотсон сел на край кровати и взял в руки бутерброд, - Сегодня утром, когда я проснулся на твоем диване, мы разговаривали потом на кухне. И ты… - … я отдал тебе свой кофе. – Шерлок резко выдохнул, - Потрясающе, Джон! Доктор только пожал плечами, сделав большой глоток из своей кружки. Он не видел ничего особенного в том, чтобы запомнить, какой кофе нравится человеку, который помог ему остаться самим собой и, возможно… … возможно, станет для него кем-то большим, нежели просто сосед. Боевым товарищем. Потому что все то, что происходит вокруг – это война. Другом. Потому что в одиночку против Системы не выстоять и не выжить. - … ну, вот мы и здесь. У нас Абонемент на восемь часов. Кстати, почему ты не пошел со мной в Протекторат? Это была весьма унизительная и неприятная процедура. - Это же так очевидно, Джон. Попробуй немного напрячь свои мозги – они, как выяснилось, у тебя есть и весьма неплохо работают… Шерлок, уткнувшийся, было, в свой ноутбук, поднял голову – и резко замолчал. Нахмурившийся Уотсон, с глубокой складкой между бровей, с губами, сжатыми в тонкую линию почему-то сразу отбивал всякое желание язвить. Детектив вдруг осознал, что ему больше по душе улыбающийся доктор, с этим его необъяснимо теплым и восхищенным взглядом, чем сердитый и насупившийся человек, сидевший сейчас рядом с ним. - У меня нет браслета, Джон, - Он протянул вперед свою правую руку, демонстрируя обнаженное запястье. – Поэтому, могли возникнуть сложности. И потом, я… - Ты тоже никогда не брал этого Абонемента, так? – вдруг догадался Уотсон, пристально глядя детективу прямо в глаза. – И как же ты… неужели, все эти три года… - Да. Я же тебе говорил уже – секс меня не интересует. Джон вздохнул и потянулся за вторым бутербродом. - Хорошо. Ладно. Но, тогда, зачем все это? – он обвел рукой комнату. - Чтобы подумать. И спокойно заснуть, впервые за много лет зная, что за тобой на самом деле никто не следит. Это дорогого стоит, Джон. - Да. Хорошо. – Искренность Шерлока застала доктора врасплох, - Ну а мне что делать, пока ты… думаешь? Детектив махнул рукой в сторону небольшой книжной полки. - Ты можешь пока почитать. Развлекательного чтива у меня, конечно, не найдешь – равно как и во всей Англии впрочем, потому что оно под запретом. Но там есть несколько хороших книг по криминалистике, химии, анатомии и баллистике. Не слишком занимательно, но… - Это сойдет, спасибо. Наверное, было бы глупо сейчас рассчитывать на что-то большее. Джон поднялся на ноги и, отставив уже пустую кружку на прикроватную тумбочку, подошел к полке. Увлекшись внимательным изучением книжных корешков, он не сразу обратил внимание на непонятную возню за своей спиной и поэтому тихая и нежная мелодия, которая вдруг зазвучала в комнате, заставила его вздрогнуть от неожиданности. Джон резко развернулся на пятках… и замер. Холмс играл на скрипке. Холмс играл. На скрипке. Вытянувшись во весь свой длинный рост, чуть покачиваясь всем телом в такт и прикрыв глаза, он заставлял инструмент выводить такую мелодию, от которой у Джона подкосились ноги и исступленно, отчаянно забилось сердце. Музыка медленно плыла по комнате, мягко обволакивая и, казалось, проникала сквозь поры кожи в самую душу. Уотсон не заметил, что перестал дышать. Только когда его легкие начали гореть огнем от недостатка кислорода, он сделал судорожный вдох - и тут же зажал рот руками, чтобы не закашляться, не разрушить хрустальную паутину мелодии, которая опутала все вокруг. Когда скрипка замолчала, Уотсону показалось, что даже тишина стала звенящей. Шерлок открыл глаза и медленно опустил инструмент. В глазах его плескалось такое безграничное счастье, что Джон, открывший было рот, чтобы выразить свое восхищение, замер… и расплылся в широкой улыбке. - Ты не представляешь, как давно я об этом мечтал, - тихо признался Холмс, бережно оглаживая бока скрипки, - Установил эту чертову звукоизоляцию… но из-за этого проклятого окна я все равно не мог играть. - Даже ночью? – доктор все еще не мог справиться с потрясением, - Прости. Кажется, я задаю идиотские вопросы. - Нет, все в порядке. – Шерлок улыбнулся, - Все правильно. Но стекло немного резонирует от звука, к тому же, эти окна только чуть затемнены, а звукоизоляция у них не важная. Меня, может быть, и не увидели бы, играй я в полной темноте. Но абсолютно точно услышали бы. Джон пристально посмотрел на окно. - Дай я угадаю. Штора? Холмс кивнул, и его улыбка стала еще шире. - Не существует определенных стандартов на шторы и занавеси, которыми следует закрывать окно на время действия Абонемента. Одно в правилах проговорено четко – ты имеешь право закрыть окно плотно, - так, чтобы тебя не было видно с улицы. - И никаких запретов на звукоизоляцию. Это потрясающе, Шерлок. Ты, и твоя скрипка, и эта штора – это все потрясающе. Если ты всегда будешь так думать, я готов бегать за этим несчастным Абонементом хоть каждый день! Детектив в ответ на это только промолчал, но Уотсон мог поклясться, что абсолютно точно видел, как порозовели от самодовольного смущения его щеки. Холмс бережно уложил скрипку в футляр и одним отточенным движением спрятал его в тайник за спинкой кровати. - Тебе лучше поспать, Джон. Завтра рано утром мы с тобой отправимся в Уолтем Кросс. - Зачем? – в голосе доктора сквозило неподдельное удивление, - Ты же уже осмотрел место преступления сегодня. - Подвал, Джон. Нам нужно найти подвал, в котором держали нашу жертву - до того, как в него заберутся верные служащие Системы и затопчут все улики… - Но ты же сам сказал Лестраду, чтобы он… неужели ты думаешь, что они его не нашли? Шерлок усмехнулся. - Ну, судя по отчетам метеорологов, и тем тучам, которые ходили над Пустошью, когда мы туда прибыли – дождь, начавшийся после нашего отъезда, уничтожил все следы. - Ужасно. - Напротив, Джон. Это замечательно. Нет ничего интереснее сложной загадки. Заснул доктор на удивление быстро – очевидно, так сказывалась усталость прошедшего дня, весьма насыщенного событиями. Последним, что запомнил Джон, было сосредоточенное лицо Шерлока – детектив погасил верхний свет, и вся комната погрузилась в темноту, разгоняемую неярким свечением экрана ноутбука. Холмс время от времени бросал на мирно посапывающего доктора осторожные взгляды - но заговорить так и не решился. И только в глубине его глаз плескалось что-то, чему сам детектив не смог бы подобрать точного определения. Впервые за много лет, Холмс вдруг осознал, что ему больше не хочется быть одному – потому что одиночество не сможет заменить ему это чувство защищенности и целостности, которое давало ему общество доктора. Никогда. Уже позже - глубокой ночью, когда Уотсон проснулся, вынырнув из какого-то невнятного кошмара, который его мозг отказывался запомнить, он почувствовал теплую спину Шерлока, крепко прижатую к его собственной. Губы доктора против его воли медленно растянулись в улыбке. Вслушиваясь в темноте в мерное дыхание спящего детектива, Джон сам незаметно для себя вновь заснул. И на этот раз не было никаких кошмаров. Утро встретило Джона тусклыми предрассветными сумерками, слабо освещавшими комнату через открытое настежь окно. Штора была поднята, а вторая половина кровати – пуста, и, судя по тому, что она уже успела остыть, Шерлок проснулся довольно давно. Часы показывали половину шестого утра. Из-за закрытой двери в ванную комнату слышался шум льющейся воды. С кухни заманчиво тянуло ароматом кофе и свежих поджаренных тостов. И если на секунду прикрыть глаза, то с легкостью можно было бы представить, что все в этом мире как прежде – за окном солнечный и многолюдный Лондон, - шумный, гомонящий пестрыми толпами туристов, нетерпеливыми сигналами клаксонов, мелькающий ярко-красными пятнами проезжающих мимо даблдекеров. И нечего бояться. И не от кого прятаться. Джон вздохнул, рывком поднимая себя с постели. Пятиминутка слабости закончилась – впереди был долгий день, и, благодаря его новому другу, он обещал быть как минимум не скучным. К тому моменту, когда детектив вышел из душа, Джон успел вымыть посуду, оставшуюся со вчерашнего вечера, выпить свой кофе и съесть пару тостов с джемом. - Не привыкай, - усмехнулся доктор, заметив, как правый уголок губ Холмса дернулся в улыбке, - Я помню твой вчерашний разговор с миссис Хадсон, но тот факт, что я не сказал ничего против, еще не значит, что я согласился. Сколько у меня времени? - Ты управишься за десять минут?.. - За семь. Армейские привычки сейчас как нельзя сыграли на руку – одеваться и собираться за ограниченное количество времени Джон Уотсон умел, а аккуратно разложенные по своим местам вещи значительно упростили этот процесс. Именно поэтому, уже через десять минут они с Шерлоком стояли на улице. Утро выдалось на редкость холодным. Мужчины кутались от порывистого ветра, который резко взметал полы пальто детектива, играл непослушными завитками его кудрей, норовил забраться под куртку доктора, не предназначенную для такой прохладной погоды. Джон не без грусти посмотрел на теплый темно-синий шарф, охватывающий шею Холмса – он не мог позволить себе подобную цветную вольность, о чем сейчас приходилось очень сожалеть. - Ты не стал бриться, - не глядя на Уотсона, заметил детектив, что-то быстро печатая на клавиатуре своего телефона. - Сэкономил тебе время. – Джон задумчиво потер подбородок, чувствуя под кончиками пальцев покалывание двухдневной щетины, - Чего мы ждем, Шерлок? - Вот этого. Холмс кивнул в сторону выехавшей из-за угла черной машины с наглухо затонированными стеклами. - Это Лестрад? - Майкрофт. - Майкрофт? – доктор опешил. – Ты хочешь сказать, что за нами приехал твой брат? Он поедет с нами на Пустошь искать подвал? Как-то это не укладывается у меня в голове. - Ну, это не совсем Майкрофт. – Детектив посмотрел на свое отражение в окне подъехавшего автомобиля, - Хотя, ты знаешь, я бы с удовольствием понаблюдал, как мой братец… - Ладно-ладно, я тебя понял, Шерлок. Почему он помогает тебе? Детектив хмыкнул, усаживаясь в машину. - Он помогает не мне, Джон. Он помогает себе. Люди не перестают бороться с Системой, а Майкрофт не перестает бороться с людьми. Целенаправленное и методичное истребление Клириков – это серьезное преступление, и он не мог остаться в стороне. Джон поджал губы, и это не укрылось от внимательного взгляда Шерлока. - Я вижу, ты осуждаешь меня. - Ты помогаешь Системе, вместо того, чтобы пойти против нее. Эти люди пытаются бороться за свою свободу. - Это адекватная цена за разрешение мне сохранить собственную индивидуальность, - детектив передернул плечами, - И потом, убийство Клириков ничего не даст, на их место придут новые. Если уж бороться с Системой – то адекватными методами, а не устраивая бесполезное методичное уничтожение людей, которые делают свою работу. В голосе Холмса появились незнакомые нотки, что заставило Джона оторваться от созерцания проплывающих за окном пейзажей и внимательно посмотреть на него. - Есть что-то еще. Что, Шерлок? - Поразительная наблюдательность, - пробурчал детектив, утыкаясь подбородком в колючий шарф, - Вот и догадывайся сам, раз такой умный. Холмс еще помнил, какими были люди, с которыми приходилось работать, до того, как привычный и такой знакомый мир перестал существовать, погрузившись в Прозиумную эйфорию. Он помнил раздраженно-усталого инспектора Лестрада, помнил язвительного криминалиста Андерсона… Помнил сержанта Донован, с которой у него были вечные пикировки. Она стала одной из первых жертв новой Системы. В тот день террорист-смертник пришел в уголовное Управление Протектората, некогда бывшее Скотланд-Ярдом, и взорвал на себе бомбу. Многие из Первых Клириков погибли тогда… И Шерлок никогда не признается. Даже самому себе, что ему не хватало – отчаянно, до невозможности не хватало тех людей, которых он бережно сохранил в своей памяти. Оставшаяся часть пути прошла в абсолютном молчании. В Уолтем Кросс их высадили на той же площади, где они были в первый раз – возле развалин Креста Элеоноры, в которых обнаружили тело мертвого Клирика. Сейчас здесь накрапывал мелкий противный дождь, все небо было затянуто тучами, и под ногами отвратительно чавкала мокрая земля, вперемешку с асфальтовым крошевом. Холмс, выйдя из машины, лишь презрительно поморщился, плотнее запахнувшись в свое пальто и застегиваясь на все пуговицы. В сером полумраке дождливого утра городок смотрелся еще более удручающе. Проводив глазами уезжающий черный автомобиль, Джон повернулся к Шерлоку, который не сводил с него внимательного взгляда. - Что здесь произошло? – доктор обвел рукой вокруг, - Почему все разрушено? - Здесь было одно из крупнейших восстаний – мятежники взорвали завод по производству Прозиума и активно выступили против Клириков. После этого, как ты сам понимаешь, все население благополучно вымерло по известным тебе причинам. Многих зачинщиков мятежа тоже не стало в скором времени. Кого-то поймали, кто-то сам наложил на себя руки, видя, как страдают и мучаются умирающие без Прозиума люди. Это было на самом деле ужасно. Осознание того, что они натворили, тогда весьма болезненно ударило по нации, и после этого Необращенные стали осторожнее. - Им не пытались помочь? Умирающим от прозиумной ломки? - Нет. Не пытались. Верховное Правительство и Протекторат решили, что это будет хорошей превентивной мерой. Джон поежился как будто бы от холода, – капли дождя без труда затекали за ворот его куртки. Но по выражению лица доктора было очевидно, что рассказанная детективом история нашла отклик в его душе – и этот отклик был весьма болезненным. - Ну что же, судя по всему, после всего этого мятежники выбрали новую стратегию. И поэтому мы здесь, - доктор смахнул дождевые капли с ресниц, и детектив вздрогнул – слишком уж они были похожи на слезы, - Как ты собираешься искать этот подвал, Шерлок? Дождь смыл все следы – сейчас это очевидно даже мне. - Я запомнил направление, Джон. Для начала – этого более, чем достаточно. Детектив быстро шагал вперед, с легкостью лавируя между попадающимися по пути каменными обломками, обгоревшими и перевернутыми остовами машин, перемахивал через стволы упавших деревьев. Он молчал, но двигался целеустремленно и уверенно, как если бы точно знал, куда надо идти. Впрочем, наверное, Холмс на самом деле знал. Кажется, надоедливый дождь полностью перестал беспокоить детектива, как только он вышел на след. Джон едва успевал за ним – ширина его шага была не такой размашистой, как у Шерлока, а скользкая и мокрая дорога не способствовала увеличению скорости – даже не смотря на то, что Уотсон был профессионалом в плане передвижения по пересеченной местности. Но вот эта хлюпающая и чавкающая под ногами жижа даже отдаленно не была похожа на сыпучие вязкие пески Афганистана, поэтому Джон уже успел не просто согреться – он вспотел, стараясь не отставать от бодро шагающего впереди Холмса. Доктор звучно чертыхнулся, когда перепрыгивая через огромную лужу, поскользнулся, и чуть было не упал в нее. Спасение пришло неожиданно – в лице Шерлока, который крепко ухватил Уотсона за локоть. - Ты знаешь, чем хороши Пустоши, Джон? - Наверное, тем, что здесь никого нет? – Уотсон аккуратно высвободил свою руку из цепкой хватки Холмса. - Поразительная проницательность, - детектив откинул со лба мокрые пряди, - Ты прав. Здесь действительно никого нет, в том числе и Клириков. И Наблюдателей нет. Ни тебе камер, ни считывающих устройств, ни замков… - И никакой защиты, судя по всему. - Тебя это пугает? Ты же солдат, Джон. Где твоя храбрость? - Наверное, там же, где моё оружие и бронежилет. Это не страх, Шерлок. Это естественный инстинкт самосохранения. Оказаться на опасной территории, которая мне не известна, да еще и без средств защиты… Я, пожалуй, и мечтать не мог о лучших выходных, - доктор усмехнулся, - Как ты намереваешься искать подвал, в котором держали несчастного Клирика? И почему ты уверен, что Лестрад его не нашел? Дело ведь не только в дожде, верно? - Браво, доктор Уотсон! Оказывается, ты способен использовать свой мозг. - Да, и это совсем не больно, - Джон отмахнулся, видя улыбку, расползающуюся на лице детектива, - Ты пустил Клирика по ложному следу? - Не совсем. Шерлок крутанулся на пятках, пристально всматриваясь в мутную пелену дождя. - Не совсем? - Лестрад не дурак, и никогда им не был. Он бы с легкостью распознал ложь. Поэтому я просто выдал ему не полную информацию. - Предпочитаешь найти сам? Промелькнувшее на лице детектива выражение сложно было охарактеризовать каким-то конкретным словом – Джон и не думал, что Шерлок может выглядеть настолько… человечным. Холмс вытащил телефон из кармана пальто и начал что-то быстро печатать. Это было похоже на бегство. Кто-то отчаянно избегал нежелательного разговора. - Да. И это тоже. Не смотря на отсутствие эмоциональности и повышенный уровень рационального мышления, умнее Клирики, к сожалению, не стали. А уж если говорить об эмоциональных преступлениях… Тут они и вовсе заходят в тупик - просто не могут понять, что движет такими людьми. Поэтому я здесь. Джон усмехнулся. Голос Шерлока просто-таки сочился самодовольством. - А что еще? - М?.. – детектив, наконец, оторвался от телефона и их взгляды встретились. - Ты сказал, что «и это тоже». А что еще? Ты уже второй раз что-то недоговариваешь. - Я уже забыл, - соврал Шерлок, не моргнув глазом. – Идем. Детектив резко развернулся на пятках – так, что полы пальто высоко взметнулись за ним и бодро зашагал в сторону, прямо противоположную той, откуда они только что пришли. Джону оставалось только вздохнуть и отправиться следом за ним. Они какое-то время шли по прямой Хай-Стрит – на одном из домов доктор успел заметить чудом уцелевшую табличку с названием улицы. Миновав длинный торговый центр, в дверной проем которого был загнан огромный грузовик-трейлер, мужчины на кольце повернули направо - и Шерлок уверенным шагом повел Джона куда-то во дворы двухэтажного жилого квартала. Когда-то тут наверняка было очень уютно – доктор увидел деревья, окружавшие этот район с двух сторон. Большинство из них сейчас были повалены на землю, некоторые – даже выкорчеваны с корнем. Некогда зеленые газоны и многочисленные цветочные клумбы покрывала мелкая гравийная посыпка. Неизменными остались только дома. Невысокие, с красно-коричневой черепичной крышей они разительно ярко выделялись на фоне общей унылой картины. В определенный момент детектив резко остановился – так, что доктор едва не налетел на него, - и принялся пристально разглядывать раскисшую от дождя красновато-коричневую почву на одном из газонов. - Да. Похоже это здесь. – Шерлок поднял голову и посмотрел на ближайший из домов; его окна и двери были заколочены, - Определенно, это именно то место, где держали последнюю жертву. - Почему… Как ты нашел? - Если ты бы ты осмотрел тело до того, как это сделал я, то наверняка бы заметил вот это… - Детектив извлек из кармана полиэтиленовую тонкую полоску с мелкими цветными буквами. - Что это? – Джон наклонился ниже, силясь разобрать мелкий шрифт, - “The Pavilion”. Подожди. Это же название торгового центра, который мы проходили только что. А это… - Скотч. Такой скотч лежал на столах для самостоятельной упаковки товаров в каждом из таких магазинов. Им были связаны руки и заклеен рот нашей жертвы, и когда его срывали с тела, то пропустили маленький кусочек, который приклеился к внутренней стороне запястья. Очевидно, что похитители прихватили скотч из ближайшего к ним магазина. Джон нахмурился, разглядывая кусочек клейкой ленты. Он все еще не мог поверить. - Ну хорошо, предположим, что ты прав. Но это еще ничего не объясняет. Почему ты уверен, что его держали здесь? И, кстати – где именно это твое «здесь»? - В этом здании. – Шерлок кивнул головой, указывая на дом с заколоченными окнами, - И да, ты прав - я уверен. Еще вчера я запомнил направление, – следы, помнишь? - и после этого достаточно было посмотреть по карте местонахождение ближайшего торгового центра “The Pavilion”, располагающегося в том же районе. Ну а красноватая почва, оставшаяся на подошвах ботинок и по нижнему краю брюк погибшего Клирика, рассказала мне все остальное. - Подошвы и брюки? – доктор внимательно посмотрел на газон, - Подожди. Выходит, сюда он пришел сам, а обратно его уже выволокли? Детектив расплылся в самодовольной улыбке. - Прогресс, Джон. Оказывается, ты способен на несложные логические выкладки… - Ха-ха. Очень смешно. - Я и не думал смеяться. На самом деле, я очень серьезен и прошу отнестись к моему следующему вопросу не как к попытке пошутить или поиронизировать над тобой. Глаза Шерлока светились таким неподдельным ребяческим азартом, что Джон не смог сдержать улыбки. Которая, впрочем, тут же померкла, стоило детективу задать свой вопрос. - Ты еще не подрастерял свои боевые навыки? Врукопашную с вооруженным человеком сможешь справиться? - Я… Что? Где?.. - В здании, Джон. В здании. Все то время, пока мы с тобой тут так мило беседовали, за нами наблюдали из одного из окон на втором этаже. - Ну и черт с ними. Вызови Лестрада. Или Майкрофта, если он так в этом заинтересован. Им был нужен подвал и мятежники – вот пусть и забирают. Могут и то, и другое. - Мятежник. – Детектив презрительно скривил губы, - Он там один, это очевидно. Наивно полагает, что на Пустоши он в безопасности. И, если ты не забыл, это именно мне нужен подвал. Я должен докопаться до сути. Джон демонстративно сложил руки на груди. - Я не полезу в этот дом, Шерлок. Я не вижу смысла в глупом и неоправданном риске. - Хорошо. Ты можешь подождать меня здесь. Не дав доктору опомниться или сказать хоть слово, детектив развернулся и быстро зашагал в сторону заброшенного дома. Окинув здание цепким взглядом, он без труда определил путь, по которому мятежники пробирались внутрь своего импровизированного убежища – и не смог сдержать торжествующей улыбки. Когда Шерлок проскользнул в узкую щель между досками, которыми был заколочен дверной проем, Джон почувствовал, как в нем волнами начала подниматься тревога. Тело будто оцепенело, а сердце сжалось в предчувствии неотвратимой беды. Тревога переросла в ужас, когда внутри здания послышались звуки борьбы и чей-то громкий крик, полный боли. И тогда Джон рванул с места.