Фотограф

      Со временем всё проходит, с этим нужно смириться. Смириться и немного подождать. Пару дней, возможно, лет... Проходит тоска по разрушенным планам, проходит желание всё изменить, проходит и такое противное чувство, как любовь.       Жизнь - отвратительная вещь, если рассуждать с позиции вечных разочарований: тебя, словно разбитый корабль, носит из стороны в сторону штормящее море, иногда наступает штиль, а за ним новая, совершенно сильная буря. Этим, наверное, она и прекрасна.       Такахаши не его. Совсем не его. Не девушка, не жена. Она даже не друг. Просто та, без которой всё к чертям валится из рук, без которой почему-то болит голова, и не просыхает хрустальный гранёный стакан.       Скорее всего, она неизлечимая болезнь в худших своих проявлениях, которая, возможно, пройдет со временем. Однако Неджи твердо уверен, что эта головная боль с ним навсегда, и лечиться он не намерен. От неё ещё не придумали эффективного лекарства.       Прислоняется к холодному окну чересчур горячим лбом - тупая головная боль снова с ним который вечер подряд. Что же с ней делать? А как быть с ушедшей навсегда Такахаши? С той Такахаши, что так же, как и он сам сейчас, стоит лицом к этому окну, пачкая стекло помадой. Или не она? Ушла же уже так давно.       Нет! Она рядом, рядом... Здесь, совсем близко этот горький запах кофе, он ведь рядом. А значит, и она тоже... И голос её тоже здесь, звонкий, высокий, почему-то вовсе не грустный, а ведь Тен-Тен пришла попрощаться. В сотый раз уже пришла, в сотый раз без извинений, в сотый раз Неджи допивает противный кофе, а Такахаши исчезает вновь.       Самая настоящая болезнь с галлюцинациями и утопленным в алкоголе горем. Хьюга слишком часто стоял перед десятью дверьми, семь из которых открыты, от трех были ключи, но он разворачивался и шёл в стену. И эта стена со временем почему-то не изменялась, не рушилась и даже не трескалась.       Тен-Тен была здесь: лежала в этой кровати, сидела за этим столом, вольно босиком бродила в одной лишь не своей футболке. Бродит она и сейчас, Неджи видит её растрепанные каштановые волосы, несмытый макияж, задумчивый взгляд кукольных, почти глянцевых шоколадных глаз и едва заметную тонкую улыбку. Господи, как она прекрасна! Руки сами тянутся к камере - Тен-Тен идеальна даже вне студии, без подобранного наряда и правильно упавшего света. И другой столь прирожденной модели Хьюга, к своему сожалению, нет, счастью!, не знает.       Снимки пустые - стол и диван, кровать, фоторамки и ни одной Такахаши. Бред то или наваждение, но, черт побери, Неджи болен. Заразили габбана с кофейным ароматом, звонкий смех и косая челка. А на стенах только её фото, сделанные личным фотографом. Эти чертовы снимки везде: на полу и столах, на каждой свободной полке и даже в ванной, без них нельзя. Просто жить невозможно!       На каждом из них Такахаши! Голая или одетая, грустная и веселая, с обворожительными глазами... Всегда просила избавиться от них и до сих пор просит - Неджи слышит её аккуратный вкрадчивый голос и видит силуэт, сидящий на барном стуле с белой чашкой в руках. Её так много и совершенно нет. Хьюга сходит с ума, невольно теряя ощущение неизбежной реальности. Пройдет ли это хоть когда-то?       У Неджи страшно болит голова и мысли совершенно не в порядке, он уже давно забыл, что такое быть в норме. Наверное, с самой первой встречи с ней всё идёт не так, как хотелось бы. На той злополучной фотосессии всё шло неправильно - отключили свет, потек макияж и разбился объектив. Она позировала до глубокой ночи, до тех пор, пока не осталась лишь она и фотограф.       Он слышал тихий шорох её юбки и прерывистое дыхание, стоял так близко, как было и вовсе нельзя. Касался, как было не положено, и целовал, словно впервые в жизни. Не переходя границы. В секунду ослабевший во всех смыслах фотограф так и не смог уловить момент, когда модель исчезла, оставив за собой горький кофейный шлейф и весь реквизит. Не помнил и причины своей головной боли, не прекращавшейся до следующей съемки. Такахаши была как всегда весела, спокойно терпела работу визажистов и совсем не обращала внимания на фотографа.       Тен-Тен не уходила по-английски, не пряталась и напрямую высказалась в пользу своего ухода. Не заходилась в истерике и даже не пыталась найти причину, чтобы остаться. Неджи нашёл целую тысячу. Просто ушла, сказав "до свидания". Помолчав у окна, выпив чашку кофе и оставив на память поцелуи на щеках.       Хьюга видит это бордовое платье, высокий каблук, отпечатки помады и даже саму Такахаши. Как она входит гордой походкой без блеска в глазах, садится за стойку, ожидая свой кофе. Пробегает отуманенным взглядом по полкам, где фото, вздыхает украдкой и просит присесть.       Он помнит всё до мелочей: её ласковый голос и собственную дрожь в коленях, предчувствие страшного и глупые мысли. Всё проходит со временем, и это, наверное, тоже. Расставание глупое, и сама Такахаши всё понимает.       Неджи сходит с ума, новые фото снова неправильные - напротив лишь пустота, никакой Такахаши. Он видит её, она точно здесь рядом, напротив... Со временем всё точно проходит, но абсолютно не это.       Проходит год, Неджи снова в своей гостиной, снова ощущает чужое присутствие, но уже не видит никого. Кажется, по шее проходят ледяные пальцы, царапая кожу ногтями, кажется, где-то слышен шорох каштановых волос.       Пара новых снимков - у него уже так много фото собственной квартиры! - они пустые. Такахаши здесь нет, нет ее уже так давно, что он даже забыл, как выглядит эта самая прирожденная модель. Пожалуй, так и должно быть.       Однако однажды возвращаясь домой, перед подъездом не может не узнать ее - тупую головную боль с галлюцинациями, одетую в черное платье с фотоаппаратом в руках. Тен-Тен зачем-то вернулась, или это снова разыгралось воображение? Неджи вздыхает, медленно закрывая глаза - в легких снова тошнотворный кофейный аромат. Громкий щелчок и звонкий, дорогой сердцу смех.       - Поймала!