***
— Поверить не могу, что он действительно придет поболеть… — Хен. — Он такой милашка! Я думал, что он не согласится иметь дело со слизеринцами… — Хен, пожалуйста. — Определенно стоит пригласить его на свидание после игры! — Джин-хен! — не выдерживает Шуга. — У меня такое ощущение, что это ты позвал его на матч, а не я. — Нет, я не схожу с ума от вида маленьких невинных младшекурсников, как ты, Юнги-я. Я просто рад, что у тебя к седьмому курсу наконец появилась смелость позвать Чонгука на свидание. Моя работа над тобой дает свои плоды. Слизеринец окидывает своего хена сомнительным взглядом и громко цокает языком. Сокджин аккуратно нарезает корень златоцветника, тихо стуча серебряным ножом по деревянной доске. Рукава его белой рубашки закатаны до локтей, темная мантия аккуратно сложена и висит на спинке стула, на шее идеально ровно завязанный бронзово-синий галстук, слева на груди приколот золотой значок с гербом Хогвартса. У хена волосы обесцвечены до белизны, но изогнутые темные брови, прямой нос и округлые губы. Плечи широкие, натягивают ткань школьной рубашки, на правом запястье красная нитка на удачу. Перед ним на столе раскрытый учебник по Зельеварению, расширенный курс. Ингредиенты в стеклянных баночках и бумажных коричневых пакетах. В центре на медленном огне кипит наполовину приготовленное зелье забывчивости, которое постепенно меняет свой цвет с оранжевого на темно-зеленый. — Это не свидание, а обычный квиддичный матч. И если бы я нуждался в смелости, то обратился бы к Хосоку, а не к тебе, хен, — парирует Шуга. — Грубо. Проходящий мимо них Слизнорт предупреждающе грозит парням пальцем и добродушно хлопает Юнги по плечу, когда бросает быстрый взгляд на их пока идеальное зелье. Слизеринец гордо улыбается и точным движением, без всяких измерений и взвешиваний, высыпает в оловянный котел порошок из измельченных игл дикобраза. Джин морщит нос и передразнивает восхищенное выражение лица профессора Зельеварения, когда тот хвалит работу Мина. Сидящие вокруг ученики начинают посмеиваться, вынуждая Юнги смерить их предупреждающим взглядом. В самом разгаре был сдвоенный урок Зельеварения между седьмыми курсами Слизерина и Когтеврана. Юнги чувствует себя просто отлично, смотря на их с Джином кипящее зелье, которое было приготовлено строго по рецепту и без каких-либо промахов. Хен еще раз сверяется с рекомендациями, написанными в их учебнике, и мешает деревянной ложкой в котле два раза по часовой стрелке и один раз против. Зелье становится прозрачным, отчего видно черное закопченное дно. Юнги позволяет себе на секунду отвлечься и посмотреть, как идут дела у его одноклассников. Кажется, у парочки слизеринцев с задней парты их странного бурого цвета густая жидкость намеревается сбежать из раскаленного на слишком сильном огне котла. — Ты так уверен в вашей победе и поэтому пригласил Чонгука? — проницательно спрашивает Джин, понизив голос. Юнги переводит на него взгляд и видит, как хен отряхивает с ладоней мелкие зеленые листочки златоцветника, но кожа на его пальцах теперь была зеленого оттенка из-за травяного сока. Но старшего это особо не смущает, он слишком понимающе улыбается, ожидая дальнейших объяснений. Мин всегда ненавидел эту их когтевранскую сообразительность. Что ни скажи — они уже заранее знают, зачем ты это сделал и что собираешься предпринять дальше. Но все равно продолжают с любопытством интересоваться обо всем, чтобы ты не чувствовал себя еще большим идиотом. — Естественно, я уверен в победе. Иначе я не играл бы в квиддич вообще, — отвечает Шуга, захлопывая учебник. — Тэхен сказал Чонгуку, что если Пуффендуй победит в матче в воскресенье, то мелкий должен будет купить ему еды в Хогсмиде. Потому что он предал его и перебежал на сторону врага. Кто бы сомневался. Королева драмы. Да Юнги ему самолично оплатит счет в «Трех метлах», если Слизерин все-таки вырвет победу. Это его последний год в Хогвартсе, он хочет запомнить каждый выдающийся момент седьмого курса. Особенно Чонгука, сидящего в первых рядах на деревянных круглых трибунах болеющего за него. Не за Тэхена, потому что они с ним хорошие друзья, а за Юнги, потому что тот его попросил. И, может быть, что на следующих матчах, в которых будет участвовать факультет Слизерин, Чонгук будет добровольно приходить, чтобы поддерживать только Шугу. Но это уже из разряда мечт и невозможного. — У них хорошая команда, но они все младше. У нас больше опыта, а значит и шансы выше, — задумчиво произносит слизеринец. — Ты обязан будешь пригласить Чонгука куда-нибудь, если вы выиграете, — серьезно заявляет Сокджин, выключая огонь под котлом. Хотелось бы, но идей просто ноль. В Хогсмид? Это придется ждать до следующих после матча выходных, потому что игра состоится в воскресенье. Прогулка у Озера? Обещали плохую погоду с понедельника. Можно было бы пригласить его полетать на квиддичном поле, но, если честно, Шуга даже не знает, умеет ли вообще Чонгук сидеть на метле. В общем, на любой вариант совместного времяпрепровождения с ним, который рождался в голове Юнги, он находил тысячу причин, почему эта идея была плохой и абсолютно провальной. — Ты доверяешь мне своего любимого донсена, хен? — усмехается Юнги. — Я думал, что ты будешь против. — Чонгук сам решит, что ему делать, — отмахивается Сокджин. — Откуда я могу знать, может, ты ему тоже нравишься. У парня странные вкусы. — Твоя помощь и поддержка бесценны, Джин-хен. *** — ИТАК, В СЕГОДНЯШНЕМ МАТЧЕ ФАКУЛЬТЕТ СЛИЗЕРИН ОДЕРЖАЛ БЛЕСТЯЩУЮ ПОБЕДУ НАД ФАКУЛЬТЕТОМ ПУФФЕНДУЙ СО СЧЕТОМ 320:190! ПОЗДРАВЛЯЕМ УЧАСТНИКОВ КОМАНДЫ СЛИЗЕРИНА С ПОБЕДОЙ! Он бежит по деревянным мокрым ступенькам, блестящим и скользким от утреннего дождя. Хватается за шатающиеся из стороны в сторону перила из-за напора радостных болельщиков с раскрашенными в зеленый и желтый лицами, которые кричали во весь голос и вскидывали вверх руки с волшебными палочками, запуская разноцветные маленькие фейерверки. Воздух свежий, влажной испариной оседает на голых руках и щеках, пахнет свежескошенной травой. Парень врезается на ходу в кого-то на выходе из зоны трибун, но только поспешно просит прощения, продолжая бежать, не обратив внимания на то, что чуть не сбил с ног человека. Хогвартские ученики с зелеными и желтыми факультетскими флагами смешались в один сплошной поток, постепенно стекающий с круглых деревянных рядов на квиддичное поле, поэтому разглядеть хоть что-нибудь перед собой было нереально. Одни люди, люди, люди. Которые спешат присоединиться к нарастающей толпе посреди поля. Там стоят ребята в мокрой от пота спортивной форме зеленого и желтого цветов, с зажатыми в руках метлами и парой красных квоффлов. Тэхен с досадой, но без вражды пожимает ладонь слизеринского ловца, который опередил его в игре всего на пару жалких секунд. У того в пальцах вяло трепыхается маленький золотой снитч с длинными рассеченными крылышками. Пуффендуйцы вежливо кланяются своим сегодняшним противникам, достойно принимая поражение. Намджун от всей души благодарит всех участников своей команды по квиддичу, радостно обнимая и поздравляя их с общей победой. А в стороне стоит Юнги, опираясь на лакированное древко метлы и рассматривая стремительно пустеющие трибуны. — Ищешь кого-то, хен? Юнги оборачивается и улыбается, смотря на подбежавшего запыхавшегося Чонгука. На нем белая легкая футболка и узкие рваные голубые джинсы, зеленые немного кривые полоски на щеках, волосы взъерошены ветром, мантия постоянно норовит сползти с угловатого плеча. Через краску на скулах проступает розовый румянец то ли от прохладной погоды, то ли от того, что парень бежал с высоких трибун на поле. Бежал к Юнги. Чонгук пару секунд неуверенно мнется на месте, смотря, как Шуга отдает какому-то своему сокоманднику метлу, а потом не выдерживает и срывается с места. Юнги ловит его руками на ходу, прижимая к неровно вздымающейся из-за нехватки воздуха груди, кладя ладони на узкую мальчишескую талию. Пятикурсник улыбается и обнимает холодными от ветра руками за шею, сжимая пальцами грубую ткань изумрудной спортивной мантии на спине. У него на губах радостная улыбка, голос хриплый, немного подрагивает от волнения, но он все равно радостно выдает: — Ты был великолепен, хен! Забил больше всех! Мин думает, что судьба сегодня его щедро балует. Он чувствует быстрое сердцебиение младшего, который продолжает что-то торопливо говорить о его мастерстве полета и классных навыках охотника. Юнги позволяет себе прикрыть глаза и прижаться щекой к темным волосам Чонгука над его холодным и слегка красным ухом. Ему плевать, что все остальные уже, скорее всего, пошли в раздевалку, чтобы принять душ, а потом отправиться праздновать победу в слизеринскую гостиную, и что Намджун наверняка не оставит эту ситуацию без своих фирменных шуточек, да еще и Джину все разболтает о том, что здесь произошло. Он просто хочет постоять так еще немного, ощущая на своей шее дыхание и крепкую хватку чужих рук. Но Чонгук вдруг отстраняется и начинает пристально вглядываться в его лицо, словно хочет отыскать там что-то. Мин же безнадежно залипает на потрескавшихся губах и маленькой черной родинке под ними, поэтому пропускает тот момент, когда младший осторожно касается его левой щеки, отчего в скуле вспыхивает боль. Юнги морщится и перехватывает его пальцы, не понимая, что опять случилось с его лицом. — Наверняка синяк будет, — хмурясь, говорит Чонгук. — Я очень испугался, хен, когда тебя сбил тот бладжер. Шуга поворачивает голову и видит в стене восточной части трибун сломанные деревянные доски. В самый разгар матча его оттеснили к краю поля пуффендуйские загонщики, а когда он попытался вырваться и вернуться в игру, потому что противники опередили их уже на сорок очков, один из парней послал в него бладжер. Юнги смог чудом увернуться от бешеного мяча, но тот с огромной скоростью врезался в древко его метлы, чуть выше того места, где игроки держат руки, из-за чего парень потерял управление. А в следующую секунду со всего маху влетел в деревянную стену, своим телом выбивая с корнем мокрые доски. — Да пустяки. Но придется менять метлу. На лакированной ручке из светлого дерева теперь расползались кривые черные трещины. Метлу постоянно вело то вправо, то влево, поэтому со стороны это, наверное, выглядело так, словно Юнги пьяным решил немного полетать на квиддичном поле. Он видит, что Чонгук после его слов еще больше нахмурил темные брови. Шуге очень везет на встречи с ним. То разбитый в кровь нос, то огромная краснеющая гематома на половину лица. Даже страшно представить, что будет в следующий раз. — Вот уже второй раз судьба не позволяет мне показать тебе свое лицо во всей его красе. Обидно, — тихо произносит Юнги. Младший цокает языком и слабо толкает его в плечо, смущенно улыбаясь. Шуга притворяется, что ему очень больно, отступая на шаг назад и хватаясь за свою руку выше локтя, морщась и сгибаясь пополам. Когтевранец обреченно качает головой и вдруг резко подается вперед, натягивая старшему на голову ткань зеленого капюшона. Юнги возмущенно вскидывает голову, смотря на развеселившегося Чонгука из-под черной челки. Тот отскакивает в сторону, когда слизеринец пытается поймать его за руку и повалить на мокрую и еще зеленую траву, а потом Чонгук забегает старшему за спину и, схватившись руками за широкие плечи, резко запрыгивает на него, обхватывая ногами талию. — Йа, Чон Чонгук! Что ты делаешь? — У меня ноги болят, хен. Я всю игру там на трибунах прыгал, чтобы тебя поддерживать. Донеси меня до замка, а? Пожалуйста! Этот ребенок точно знает, на какие точки надо надавить, чтобы Юнги не смог сказать ему нет. А еще у мелкого явно голос сорван. Наверное, в течение матча вместе с остальными болельщиками скандировал кричалки в честь столкнувшихся на поле хогвартских факультетов. Юнги чувствует вину за это, потому что Чонгук главный вокалист в школьном хоре, и профессор Флитвик не погладит по голове своего ученика за то, что из-за него у всего коллектива сорвется репетиция. Но парня, кажется, это сейчас не волнует. Он крепко обнимает руками шею хена, прижимаясь щекой к макушке Юнги под тканью капюшона и тяжело дышит. — Мерлин, что за ребенок. — Не ворчи, хен. Мин подхватывает его ладонями под коленками и замечает, как все остальные участники команды, уже переодевшись в простую одежду и сложив метлы в раздевалке, направляются в сторону замка. Он даже с середины поля мог видеть эту отвратительную улыбочку Намджуна, который игриво помахал ему рукой, утаскивая за собой ничего не понимающего Тэхена в странной желтой шапке и Хосока, который вообще неизвестно откуда там взялся. Вопросов ему явно не избежать.***
— Какого черта здесь происходит? Чимин даже не обернулся на громкий вопрос, сказанный убийственно-спокойным тоном, от которого у всех присутствующих пробежали мурашки по коже. Он стоит, вскинув вперед руку с зажатой волшебной палочкой из светлого дерева с узорами на ручке, и выглядит так, словно вот-вот готов произнести непростительное заклинание. Чимин, у которого мягкие волосы окрашены в ярко-рыжий, на веках бледно-красные блестящие тени, к лацкану мантии приколот желтый значок старосты Пуффендуя, которым парень так гордился, не по школьному уставу узкие черные джинсы с круглыми дырками на коленях и бедрах, где была натянута крупная сетка, у которого на кедах были переливающиеся радугой полоски, которого все считали маленьким солнечным ангелом из-за его глаз-полумесяцев и нереальной смущенной улыбки сейчас был готов разорвать любого, кто приблизится к нему хоть на один гребанный сантиметр. За его спиной на полу сидит Тэхен с потерянным выражением лица и кровоточащей ссадиной над левой бровью. Он руками обхватывает трясущуюся в истерике девочку, кажется, первокурсницу с Пуффендуя, с шоколадными косичками и пухлыми маленькими ручками, которыми она хватается за края большой для нее мальчишеской мантии, в которую ее завернул Ви. У нее лоб в каких-то странных кривых порезах, на которых блестящими красными капельками собирается кровь. — Я спросил, что здесь происходит, черт возьми? Все поворачивают голову в сторону вставшего в проходе Юнги, который поочередно осматривает всех собравшихся в школьном холле учеников. Любопытные зрители очередной хогвартской разборки, прижавшиеся к каменным стенам, чтобы их ненароком не задели, Тэ, который ненавидел участвовать в каких-либо межфакультетских конфликтах, а сейчас вынужденный прятать в своих руках первокурсницу, попавшую под горячую руку, Чимин, которого нельзя было злить, иначе парень не мог контролировать свой гнев, как сейчас, когда у него в зажатых до побеления пальцах мелко дрожит волшебная палочка, а в голове громко шумит кровь, и трое слизеринцев с шестого курса, наставившие свои палочки на пуффендуйского старосту. Они опасливо пятятся назад, когда Шуга повторят свой вопрос, прекрасно понимая, что безнаказанными им отсюда не выйти. — Никто не сдвинется со своего гребаного места ровно до того момента, как мне кто-нибудь не объяснит, что здесь происходит. — Они напали на Сарани, — смело кричит парень в красном галстуке, стоящий с поднятой палочкой неподалеку от Пака. — Вырезали ей на лбу «Грязнокровка». Юнги кажется, что он ослышался. Что на самом деле эти кровоточащие раны на лице ни в чем не повинной маленькой девочки не сложатся в страшное слово. Но парень видит, как после этих слов Сарани начинает громко плакать, прижимаясь к груди Тэ, у которого тоже уже на глаза наворачиваются слезы. Чимин делает резкий шаг вперед, готовясь напасть первым, но Мин успевает поймать его за руку. Парень зло выдергивает рукав своей мантии из его пальцев и шипит, что не нуждается в его помощи. И при этом смотрит на Шугу так, словно он причастен к совершенному другими слизеринцами преступлению. Юнги решает разобраться с этим позже. А сейчас он вытаскивает из рукава черной рубашки свою палочку и поднимает руку вверх. — Минута. У вас есть минута, чтобы объяснить мне все, иначе я так вам лица изуродую, что мать родная не узнает, — рычит Мин. — Но… Но она же правда грязнокровка, Юнги-хен… Мы всего лишь… — Я тебе не хен! Шуга не понимает, когда чистокровные волшебники начинают ущемлять и унижать магглорожденных. Он сам родом из древней семьи волшебников, но его родители не промывали ему мозги сказочками о том, что Мин обязан ненавидеть тех, у кого кровь не такая голубая, как у него. С ним просто это не обсуждали, предоставляя право самому решать, как он будет относится к таким волшебникам. Его ведь именно поэтому и назначили старостой Слизерина на его пятом курсе, потому что он являлся одним из немногих, кто совершенно спокойно переносил присутствие магглорожденных рядом с собой. — Да он водится с предателями крови, о чем вообще с ним можно разговаривать! — яростно кричит кто-то из слизеринцев. Юнги сжимает губы и пытается держать себя в руках. Несмотря на то, что он действительно дружил с полукровками и магглорожденными, на Слизерине его все уважали и с его мнением считались. Мин являлся старостой факультета уже третий год, был участником их квиддичной команды, да и просто неплохим парнем. Да, он ворчливый, временами резкий и не всегда дружелюбный. Но это не значит, что парни, на курс его младше, имеют право так с ним разговаривать. И уж точно им никто не позволял нападать на детей. — Вы немедленно извинитесь перед Сарани за то, что сделали, — вкрадчиво произносит Шуга. — А потом отправитесь в кабинет Слизнорта и сами расскажите ему все, что здесь произошло. Иначе это сделаю я. — Мерлин, хен! Что случилось? Шуга резко поворачивает голову и взглядом умоляет прибежавшего на шум Чонгука уйти куда-нибудь в другое место. На парень его просьбу либо не понимает, либо нагло игнорирует, подлетая к Тэхену, который уже поднялся на ноги, держа на руках обвившую его всеми конечностями плачущую девочку. Чимин все еще не отводит свою палочку с трех стоящих перед ним слизеринцев, не обратив и капли внимания на то, что подоспевший когтевранец попытался взять его за руку и отвести подальше отсюда. — О, смотрите-ка. Еще один грязнокровный. — Как дела, Чонгуки? Чон едва реагирует на их слова, помогая Тэхену завернуть раненую Сарани в желтую мантию. Но вот Чимин не собирается это так оставлять, резко рванув вперед. Но его останавливает тихий голос за спиной, который с ложной мягкостью говорит: — Повтори, что ты сейчас сказал. Слизеринцы быстро переглядываются между собой. Все ученики в коридоре неожиданно стихают, в душе искренне сочувствуя трем парням, которые сегодня почему-то решили зло подшутить над первокурсницей с Пуффендуя, а потом задеть когтевранского старосту. Тэхен бросает взгляд на Юнги, спина которого была выпрямлена, как натянутая до звона струна, а потом торопливо идет к лестницам, чтобы отнести Сарани к мадам Помфри в Больничное крыло. Пара ребят отделяются от толпы и следуют за ним, чтобы в случае чего предложить свою помощь. — Минус двадцать очков со Слизерина, — громко произносит Чонгук. — А сейчас вы трое отправитесь в кабинет вашего декана. — Мерлин, малыш, а ты ничего не перепутал? — смеется один из парней, опуская палочку. Юнги хочет размазать их по стенке без применения волшебной палочки. — Что здесь происходит? Голос МакГонагалл действует как отрезвляющая пощечина. Все тут же срываются со своих мест, разбегаясь кто куда. Юнги не успевает задержать слизеринцев, но это неважно, потому что он в любом случае не оставит их поступок безнаказанным. Он слышит за своей спиной крики профессора Трансфигурации, которой смелые ребята вызвались рассказать о произошедшем, но у него в ушах громко шумит кровь, поэтому всех слов у него разобрать не получается. Шуга прикрывает глаза и медленно выдыхает сквозь сжатые до боли зубы, призывая себя успокоиться. Раздается звонкий голос Чимина, который, на правах школьного старосты, решился дать свои показания декану Гриффиндора. А Юнги чувствует робкое и теплое прикосновение к своей руке, все еще сжимавшей волшебную палочку. Он распахивает глаза и видит перед собой обеспокоенное лицо Чонгука. — Хен… С тобой все в порядке? Но слизеринец только качает головой и притягивает младшего к себе за руку, обхватывая его за талию и утыкаясь лбом в его плечо. — Просто постой так немного, иначе я взорвусь, и без жертв точно не обойдется. Чонгук обнимает его руками за плечи и шепотом говорит о том, какой парень молодец, что заступился за Сарани. Он бездумно гладит хена по черным коротким волосам на загривке, не замечая игривого взгляда вмиг повеселевшего Чимина.***
— Я вот так и знал, что ты тут торчишь. Воспалением легких не болел никогда что ли? Когтевранец усмехается, даже не подняв голову от раскрытого на его коленях учебника по Зельеварению для пятого курса. Завтра у него этот чертов зачет у Слизнорта, а он до сих пор не имеет ни малейшего понятия о том, как различать все эти сложные зелья и эликсиры по внешнему виду, что можно говорить о длинных заумных рецептах, которые до утра ему нужно вызубрить, чтобы на всю жизнь запомнилось. Вокруг его головы медленно летают ярко-оранжевые огоньки, освещая мраморный пол на балконе Астрономической башни, в которой гулял прохладный ветер и стояли отполированные до блеска волшебные телескопы. — Слизерин дежурит по средам, хен. Сегодня вторник, — с улыбкой отвечает Чонгук, переворачивая страницу. — Я могу оштрафовать тебя за то, что ты после отбоя находишься за пределами своей гостиной. — То, что сегодня день Когтеврана, еще не значит, что ты можешь мне угрожать, маленький наглец. Юнги проходит на открытую площадку балкона и присаживается рядом с младшим на пол, вытянув ноги вперед. Заглядывает в книгу Чона и ухмыляется, потому что до сих пор помнит все эти мудреные рецепты наизусть. — Помочь? Чонгук поворачивает к нему голову и нервно закусывает нижнюю губу. Лицо при этом такое растерянное, словно ему не зачет по Зельям предстоит сдать, а как минимум мир спасти. Шуга качает головой и забирает у мелкого из рук злосчастную книжку, принимаясь рассказывать, как можно легко запомнить все отличительные признаки разных зелий. Он акцентирует внимание на важных деталях, неторопливо пересказывает на память все нужные Чонгуку рецепты, дает полезные советы в их приготовлении. Младший пораженно и внимательно слушает, смотря большими глазами на красивый профиль хена, который быстро листает школьный учебник и показывает ему на желтоватых страницах все самое основное для заучивания. Старший замечает странно сфокусированный на нем взгляд Чонгука и подавляет в себе желание коснуться своего носа и щек. — Что опять не так с моим лицом? Слишком много всего между ними произошло, нужно же подстраховаться. — У тебя ресничка на щеке, хен. Юнги хлопает глазами и машинально проводит тыльной стороной ладони по левой щеке. Но Чонгук отрицательно качает головой и легко смахивает ресницу с другой скулы, едва проведя пальцами по бледной коже. У слизеринца стойкое ощущение, что младший все о нем знает и словно специально издевается. Потому что этот маленький дьявол вдруг подносит руку близко к лицу Шуги, смотря очень внимательно. Мин переводит недоуменный взгляд на его указательным палец, где на подушечке едва заметная черная ресница. — Надо загадать желание, — тихо объясняет младший, словно боится спугнуть момент. — Загадать и что? — Сдуть ресницу, чтобы мечта сбылась. Ты так никогда не делал, хен? Сущий ребенок. С этими растрепанными сентябрьским ветром каштановыми волосами, большими темно-шоколадными глазами, кроличьей детской улыбкой и блестящим в свете луны значком старосты на синем лацкане школьной мантии. Смотрит наивно и с веселыми искрами в глазах, следит, чтобы хен все правильно сделал. Юнги наклоняет голову вперед и легко дует на его руку. Чон улыбается и кивает, словно хочет старшего похвалить, уже открывает рот, чтобы что-то сказать. Но Шуга продолжает наклонять голову вперед, приближаясь к его лицу. Чонгук испуганно вздыхает и непонимающе смотрит, сжимает нервно в кулак пальцы руки. Юнги на секунду прижимается к его холодным губам своими, чувствуя дрожь, пробежавшую по телу Чонгука, и тут же отстраняется, чтобы не напугать его сильнее. Находит его руку в широком рукаве черной легкой мантии и цепляется своими пальцами за его тонкое запястье, легко улыбаясь. — Смотри, как быстро мое желание сбылось. Чонгук смущенно и вопросительно хлопает глазами, а потом, когда до него доходит смысл слов старшего, опускает голову и прячет розовеющее лицо в своих ладонях. Шуга смеется и притягивает его к себе за талию, закидывая одну руку на нервно прямую спину. Чонгук вздрагивает, но вместо того, чтобы ожидаемо отскочить от Юнги, жмется сильнее, утыкаясь холодным носом в изумрудный воротник чужой мантии, пахнущей горько-цитрусовым парфюмом. Старший смелее обнимает парня, одной рукой обвивая его талию, а второй расправляя страницы учебника по Зельеварению, чувствуя, как Чонгук робко цепляется своими пальцами за черную ткань его мантии. Юнги продолжает объяснять парню все непонятные ему моменты, чтобы тот завтра успешно сдал свой зачет у Слизнорта. Они сидят на полу Астрономической башни, обнявшись, младший тихо переспрашивает о непонятных ему вещах, а Мин гладит его рукой по спине и охотно отвечает на его вопросы. Но спустя пятнадцать минут слизеринец чувствует, как Чонгук начинает дрожать в его руках. — Ты замерз что ли? Юнги отстраняет от себя парня, внимательно рассматривая его лицо. Чонгук все еще крепко держится за края его мантии, смотрит куда угодно, но только не ему в глаза. На щеках розоватый румянец, но нос наоборот белый. У него под мантией с голубой подкладкой одна лишь тонкая хлопковая рубашка. Шуга предусмотрительно надел еще вязаный черный свитер, хотя иначе Джин-хен, непонятно что делающий сегодня вечером в гостиной Слизерина, его из Подземелий бы не выпустил. — Нет, хен. Все в порядке. Глаза в мраморный серый пол. Как Мину кажется, то не особо интересное зрелище, но младший упорно не поднимает взгляд от каменных плит. Но когда слышит шорох одежды, то резко вскидывает голову, как испуганный крольчонок, и видит, как слизеринец развязывает черный шнурок под горлом на своей мантии. Чонгук перехватывает его пальцы, уже почти стянувшие с широких плеч темную ткань, и сжимает в своих. И Юнги еще раз убеждается, что младший замерз. — Мне не холодно… — Пальцы ледяные просто. В больничном крыле давно не был? Но прежде чем старший снова попытается отдать ему свою одежду, Чонгук просовывает свои холодные руки ему под мантию, сжимая вязаную мягкую ткань его свитера на спине и прижимаясь щекой к его плечу. Юнги резко выдыхает, а потом плотнее заворачивает парня в свою мантию.***
— Мерлин, не знал, что ты у нас целомудренная барышня, Чонгуки, — хохочет Тэхен. Когтевранец закатывает глаза и несильно пихает старшего ладонью в плечо. Но Тэ продолжает веселиться, опуская шуточки по поводу того, что вчера вечером после их встречи на балконе Астрономической башни Юнги просто проводил Чонгука до его гостиной и… Все. Пожелал спокойной ночи и удачи на зачете, а потом развернулся и ушел. Зачет когтевранец благополучно сдал почти на самый высший балл. А все благодаря Шуге, который вчера вечером терпеливо объяснял ему весь необходимый материал. — Что я, по-твоему, должен был сделать? — раздраженно шипит Чон. — Зажать его у стенки. Такому парню, как Мин Юнги, это бы точно понравилось. Младший переводит недовольный взгляд на Чимина, который медленно жует рисовую булочку и смотрит на него с веселыми искрами в глазах-полумесяцах. У него на коленях сидит, болтая ножками в белых колготках, счастливая Сарани, которой вчера мадам Помфри мигом залечила все те ужасные порезы. И теперь девочка считала старшекурсников с Пуффендуя и Юнги, спасших ее от злых слизеринцев, чуть ли не своими героями. Тэхен после слов Пака снова начинает смеяться, опустив лохматую пепельную голову на сложенные на столе руки. — Я дружу с извращенцами, — делает вывод Чонгук. — Согласен. Хотя идея Чимина действительно неплохая. Когтевранец испуганно вздрагивает на скамейке, когда кто-то сзади кладет ему руки на плечи, сжимая длинные пальцы на ткани белой рубашки. Чонгук оборачивается и видит наглую ухмылку Юнги-хена. Чимин и Тэхен переглядываются между собой с одинаковыми хитрыми лицами. Ви наклоняется к Сарани и шепотом что-то говорит ей на ухо, после чего девочка радостно взвизгивает и шустро спрыгивает с колен старосты Пуффендуя, убегая в сторону выхода из Большого зала. Шуга перекидывает свою ногу через деревянную лавку и садится рядом с Чонгуком, подмигнув ему, когда младший переводит на него неловкий взгляд. — Как делишки? — как ни в чем не бывало интересуется он. — Я все еще обижен на тебя за то, что ты украл у меня моего Чонгуки во время матча, Мин Юнги, — воинственно заявляет Ви, ткнув пальцем в сторону слизеринца. — Твоего Чонгуки? Наверное, ты именно поэтому слил нам матч, да, Тэхен-а? — Йа! Как ты смеешь вообще?! Чимин откидывает голову назад и смеется, несмотря на обиженные громкие причитания Кима. Чон качает головой и отпивает из своего стакана горячее какао, пытаясь согреться. У него с утра непонятная слабость в теле и в голове странная тяжесть. Но он лишь быстро сбегал в Больничное крыло за Бодроперцовой настойкой, заодно забрав оттуда выздоровевшую Сарани. Но, кажется, что его тело все равно намеревается заболеть. — Если ты решил приударить за моим другом, Юнги-хен, то ты сначала должен доказать, что твои намерения серьезны. Чонгук отчаянно стонет и прикрывает стремительно краснеющее лицо ладонями. При этом он чувствует тонкие пальцы Юнги на своей шее, которыми он лениво выводит узоры на его коже. Тэхен же сидит напротив них, деловито сложив руки на груди с черно-желтым галстуком, и смотрит на них, как профессиональная сваха на потенциальную сладкую парочку. Чимин не может перестать веселиться, прикрыв рот ладонью и трясясь плечами от смеха. — О, я теперь должен получить твое разрешение? — фыркает Шуга. — Ну, с учетом того, что ты сохнешь по мелкому уже полгода, то можно сразу под венец идти хоть завтра. Чон Хосок. Шестикурсник с Гриффиндора, являющийся капитаном их команды по квиддичу и вратарем. У него длинные ловкие руки, не раз спасавшие его факультет от проигрыша, а еще неплохие лидерские качества и вечная широкая улыбка на лице, благодаря которой его игроки всегда чувствуют от него поддержку. Волосы темно-каштановые с откинутой назад челкой, закатанные до локтей рукава на белой рубашке, узловатые тонкие запястья, черные джинсы, темные кеды с белыми шнурками. Он появляется неожиданно рядом с едва сдерживающимся Паком и громко плюхается на скамейку, сияя этой его раздражающей заразительной улыбкой. Хоби смотрит весело на застывшего после его слов Юнги и многозначительно играет темными бровями. Чонгук вдруг отнимает руки от лица, чувствуя, что пальцы старшего больше не гладят его шею. До него доходят слова гриффиндорца и он, не сдержавшись, удивленно выпаливает: — Полгода?! — Чон Хосок, разве тебе не надо тренироваться перед матчем? — с нажимом произносит Мин. Шуга любит этого парня, серьезно, но сейчас он готов закинуть гриффиндорского капитана в квиддичное кольцо на поле вместо квоффла. Чимин и Тэхен удивленно вытягивают лица и начинают наперебой заваливать Хосока разными вопросами, чтобы узнать все пикантные подробности. Даже злой взгляд слизеринца и красные щеки Чонгука их не останавливают. — До него еще два месяца, хен. А вот подколоть тебя шанс выпадает не так часто, — весело говорит Хоби. — Согласен. Впервые в жизни нам, как его друзьям, представилась такая возможность. Юнги опускает голову на твердую деревянную поверхность стола и раздумывает над тем, чтобы пару раз удариться о нее лбом. Его по плечу поддерживающе хлопает Намджун, нагло ухмыляющийся и явно получающий огромное удовольствие от происходящего. Он садится рядом с Мином, хватая с круглого блюда большое зеленое яблоко. По другую же сторону возле Чонгука оказывается Сокджин, который кладет подбородок на сцепленные ладони и смотрит на всех своих донсенов поочередно, ожидая услышать о том, что он успел пропустить. — Айщ, вы разве не должны быть на своем свидании? — спрашивает Шуга, резко подняв голову. — Мы просто друзья, Юнги-я, — пропевает Джин. — А вот вам с Чонгуком не помешало бы вместе сходить куда-нибудь. — Что ты, теперь следующего серьезного шага от него еще полгода надо ждать, — с улыбкой говорит Намджун. — Я ненавижу вас, придурки. Зачем я вообще с вами общаюсь? Парни взрываются смехом, принимаясь дружно подшучивать над слизеринцем из-за его влюбленности. Юнги закатывает глаза и уже хочет высказать им что-нибудь, но вдруг чувствует, как Чонгук придвигается к нему ближе и закидывает его руку себе на плечо. Мин удивленно смотрит на младшего, но тот только мило улыбается и обнимает его руками за талию. Идея про свидание неплохая, согласитесь?