Дело о драконе

Летом 189... года мне удалось осуществить невозможное и наконец убедить Холмса отдохнуть от дел. Он редко поддавался на такие уговоры; в последний раз нам так и не удалось провести и недели спокойно, и все закончилось разоблачением отца и сына Каннингемов. На этот раз мы гостили в тишайшей деревеньке в Бакингемшире у моего коллеги доктора Стивенса, которого я знал по службе в Афганистане. Эдвард не тяготел к приключениям и в свободное от практики время занимался разведением пчел, и я полагал, что Холмс не станет скучать, поскольку с недавних пор начал проявлять интерес к этим созданиям и даже заявил, что когда-нибудь хотел бы познакомиться с ними поближе. Мы прожили размеренно всю неделю, совершая долгие прогулки по полям днем и слушая рассказы Эдварда вечером. Соседи в деревне были ненавязчивыми и не нарушали нашего уединения; изредка появлялся аптекарь, который готовил микстуры по рецептам моего коллеги, да приходской священник, который однажды пригласил нас посмотреть на полуразрушенную романскую часовню, стоявшую в запущенном саду недалеко от церкви. На следующее утро Холмс отправился на прогулку один, так как я вызвался помочь Эдварду отредактировать его статью для "Ланцета", и мы просидели в библиотеке несколько часов. Около полудня Эдвард, посмотрев в окно, улыбнулся и заметил: - Кажется, мистер Холмс нашел себе компанию. Я выглянул и увидел, что Холмс разговаривает с девочкой лет пяти-шести, одетой в желтое платьице. Лицо моего друга выражало крайнюю серьезность и заинтересованность в рассказе собеседницы, которая разводила руками, показывая что-то, без сомнения, огромное и удивительное, и подтверждала свои слова энергичными кивками. Выслушав, Холмс сказал ей несколько слов, отчего лицо девочки озарилось улыбкой, и пожал ей руку. - О чем вы разговаривали с Агнес? – поинтересовался я за обедом. Эдвард объяснил, что это дочь зеленщика, жившего недалеко от церкви. - О, она очень наблюдательная юная леди, - ответил Холмс. – Она считает, что в деревне завелся дракон. - Неужели? – спросил Эдвард, улыбаясь. - Именно так, - подтвердил мой друг. – Она не видела самого дракона, но знает, что его логово находится в разрушенной часовне. Она слышала, как там что-то шипело и журчало, а один раз даже заметила пламя. - И дракон был огромный? – спросил я, вспомнив, как Агнес жестикулировала. - Учитывая небольшой пока рост самой Агнес, я бы сказал, что не слишком, не выше и не огромнее вас, Уотсон. Мы рассмеялись, и разговор перешел на другие темы, хотя Холмс еще какое-то время оставался задумчивым. На следующий день мы возвратились с прогулки к озеру довольно поздно, и уже после ужина Эдвард, словно вспомнив, сказал: - Кстати, сегодня я был дома у вашей знакомой, мистер Холмс. - Она не заболела? – осведомился я. - Нет, Агнес все так же весела и беззаботна, я навещал ее старшего брата. У Ричарда появился сильный кашель и держится уже несколько дней. Странно, в такую прекрасную погоду ему неоткуда подхватить простуду. И у сына мистера Бэгса, нашего аптекаря, такие же симптомы. Холмс внимательно посмотрел на Эдварда, но ничего не сказал. - Что вы им прописали? - спросил я, чтобы занять затянувшуюся паузу. - Как обычно, микстуру. Велел отдохнуть пару дней. Кстати, Агнес догнала меня уже на улице и просила кое-что вам передать, мистер Холмс. - Что же? – отрывисто спросил он, подавшись вперед. Эдвард недоуменно пожал плечами. - Что гортензии там раньше были белые, а стали розовыми. *** Мы должны были уезжать на следующий день поездом в 12.30, и я собирался обсудить с Эдвардом его планы по приезду в Лондон этой зимой, но Холмс вытащил меня из-за стола, не дав закончить завтрак, и объявил, что хочет еще раз пройтись по окрестностям. Я приготовился к долгой прогулке по холмам, но вместо этого он привел меня к церкви, сказав: - Помнится, священник приглашал нас посмотреть на часовню, дорогой Уотсон. - Вы никогда не испытывали интереса к архитектуре. - Нет, но я решил сделать исключение. - На которое вас подвигнула сказка Агнес? Холмс быстро улыбнулся, но было видно, что его мысли заняты чем-то другим. Часовня была ничем не примечательна. Каменная кладка сохранилась хорошо, но дверей не было, а внутри царило запустение. Возможно, раньше в часовне что-то хранили, так как на полу валялись опилки, комки грязи и несколько тряпок. Холмс прошелся по часовне, внимательно смотря себе под ноги, провел рукой по выемке окна, выглянул и заметил: - Здесь действительно много розовых гортензий. Жаль, что за ними не ухаживают. Пойдемте, Уотсон, у нас с вами появилось еще одно дело. В деревне Холмс зашел к аптекарю и спросил, есть ли у того концентрированная серная кислота для эксперимента, который ему срочно понадобилось провести. Кряхтя, мистер Бэгс забрался по стремянке на самую верхнюю полку шкафа и достал из дальнего угла небольшую бутылку из темного стекла. - Храню ее бог знает сколько времени, - сказал он. - Мне обычно присылают уже разведенную. Холмс поблагодарил и уже на улице попросил: - Уотсон, мне нужно сделать еще несколько визитов. Поезжайте на станцию без меня, я попрощаюсь с мистером Стивенсом сам и приду к отправлению. Я попытался возразить, но он заверил меня, что это важно, и стремительно удалился. *** Холмс появился за несколько минут до отправления поезда. Правый рукав его пиджака был весь в пыли, а в петлице красовалась розовая гортензия. - Итак, - весело сказал он, потерев руки, - вы преуспели, дорогой Уотсон! Вы заставили меня отдохнуть, но отдых совершенно не показался мне скучным, хотя за это нам нужно благодарить не столько местные пейзажи, сколько Агнес, загадку которой я раскрыл. - Дело о драконе? - спросил я, не удержавшись от смеха. - Хорошее название для рассказа, - серьезно ответил Холмс, - но все несколько прозаичнее и опаснее. Он откинулся на спинку сидения. - Боюсь, я с самого начала не разделял мнение Агнес о драконе, а считал, что в часовне просто играли дети. Но когда мистер Стивенс рассказал о кашле, одолевшем двух мальчишек без малейших на то причин, а потом произнес фразу Агнес, меня настигла догадка. Я поставил много химических опытов, Уотсон, и хорошо знаю, как осторожно следует себя вести, чтобы не отравиться или обжечься. Сильный кашель - один из характерных симптомов отравления серной кислотой, если вдыхать ее даже непродолжительное время. Приятель брата Агнес - сын аптекаря, он мог достать серную кислоту. Сопоставив это с шипением и журчанием, которое видела Агнес, я пришел к выводу, что мальчишки проводили опыты в часовне. Чтобы убедиться, я повел вас туда. Я нашел несколько следов от костра, а также следы извести и шарики глины. Глина в реакции с серной кислотой дает сульфат алюминия, это один из простейших опытов. - А розовые гортензии? - Это побочный эффект. Мне пришлось прибегнуть к хитрости и помощи Агнес, чтобы поговорить с ее братом, и тот признался, что опыты они начали проводить несколько месяцев назад, сначала с подручными средствами, и неиспользованную известь выбрасывали за окно, чтобы замести следы. Если подмешивать известь в почву, то лепестки гортензии приобретают розовый оттенок, этот трюк давно известен садоводам, а наши юные химики добились его по незнанию. - Поэтому вы и купили серную кислоту у мистера Бэгса? - Да, чтобы проверить мои подозрения. Он единственный, кроме нашего друга, у кого в этой деревне есть химические вещества, и вряд ли он часто использует концентрированную кислоту, если ему присылают уже разведенную для рецептов. В бутылке оказалось масло. Не сомневаюсь, когда-нибудь мистер Бэгс обнаружил бы это, но совсем нескоро. - И как вы поступили с братом Агнес? - Я прочитал ему лекцию о ядовитых веществах и рассказал, как вести себя с кислотами, - ответил Холмс с блеском в глазах. - Было бы глупо ограничивать его стремление к науке. - А это ваш гонорар? - спросил я, указывая на гортензию. Холмс вынул цветок из петлицы и поднес его к окну. - Полагаю, что так. И очень значительный.