Вернуть время

В машине Саид рассказал, куда они в действительности направляются, и Хадижа пришла в восторг. Ей не терпелось поскорее увидеться с мамой, и Саид невольно заразился приподнятым настроением дочери, хотя умом прекрасно понимал свою роль в этой встрече. Он всего лишь привезёт Хадижу туда, где они договорились встретиться с Жади, а затем оставит их одних на несколько часов. Вот и всё, что ей нужно. От него... Грустные мысли Саида были прерваны внезапным вопросом Хадижи: – Папа, а что это? Зачем ты взял мой старый детский рюкзак? Саид понял, что зелёный рюкзачок в виде улыбающейся лягушачьей морды лежит рядом с ним. Он рассеянно бросил его на переднее сиденье, когда садился за руль. Внутри лежали вещи Жади. Он сам ещё до конца не понял, что собирается делать. – Я подумал, что... хм... он тебе понадобится. – Что за ерунда, папа! Это же детский рюкзак, зачем он мне? – Он лежал в твоей комнате, и я подумал, что ты его забыла, – на ходу сочинил Саид. – Ох, папа, какой ты ещё глупый, – глубокомысленно изрекла его тринадцатилетняя дочь. – Девушки в моём возрасте не ходят с такими рюкзаками. Я собиралась отдать его младшей сестрёнке Эмми, когда они придут в гости. Понятно? – Да, Хадижа, теперь я всё понимаю. Простишь своего глупого старого отца? – он поймал в зеркале её взгляд, изо всех сил стараясь сохранить на лице серьёзное выражение. – Куда ж деваться, прощу, – вздохнула Хадижа. И тут же добавила: – А ты купишь мне часы с синим ремешком? Они продаются у входа в торговый центр. Саиду снова пришлось бороться с приступом смеха. Он подмигнул дочери в зеркало: – А не многовато ли часов, Хадижа? У тебя ведь уже есть наручные, которые подарил я, и карманные, подарок от дяди Али. – Я знаю, папа, но ты бы видел, какие они красивые... – мечтательно протянула девочка, и пустилась в красочные описания своей новой мечты. Саид улыбался. Хадижа с детства обожала наряжаться и часами могла вертеться перед зеркалом в новых нарядах и украшениях. Становясь старше, она всё больше напоминала ему Жади. Мысли о бывшей жене снова заполнили сознание Саида. Недавний разговор по сотовому встревожил его. Она никому не хочет говорить, где находится – значит, всё серьёзно. Значит, её уход от Лукаса не просто семейная ссора. Она не собирается возвращаться... Мысль об этом сладким ядом разлилась в крови Саида. Что, если ему удастся вернуть Жади себе? Но только ещё остаётся Зейн... если, конечно, он и есть её таинственный покровитель. Что она к нему чувствует? Насколько это серьёзно и что можно сделать? Саид остановился на светофоре, и взгляд упал на соседнее сиденье, где по-прежнему лежал рюкзачок Хадижи с вещами Жади. Внезапно он понял, что рассуждает о бывшей жене так, будто она принадлежит ему. Но это неправда. Даже те маленькие вещички и фото, они – её, а не его. И Саид понял, что должен вернуть их хозяйке. Просто обязан, потому что не имеет права запирать кусочки её жизни в своём сейфе. Пусть она сама решает, что делать с ними – выбросить или оставить. Жади ему не принадлежит. *** Они немного опаздывали, минут на десять, не больше. Но Жади уже начала беспокоиться. Вдруг Саид передумал и не даст ей увидеться с дочерью? Да, это всё в прошлом, и последние три года он не препятствовал их встречам, но всё же... вдруг?.. Страшное слово. Внушающее ужас неопределённости. Жади глубоко вдохнула и выдохнула. Стоп. Хватит бояться. Она начала новую жизнь, в ней нет места дрожи, неуверенности и зависимости от более сильных. Деньги, что заняла у Зейна, она скоро вернёт, пусть он и настаивал на безвозмездной помощи. Жади не будет сидеть ни у кого на шее, никому не будет должна. Никто больше её не обидит, никто не причинит боль. И Саид ничего ей не сделает. А если всё же осмелится, то горько об этом пожалеет. В этот момент Жади увидела свою дочь вместе с бывшим мужем. Они шли вдалеке и пока не замечали её, сидящую на лавочке возле фонтана. Какое-то время Жади смотрела на них: на своего единственного ребёнка и на человека, в браке с которым прожила значительную часть жизни. Белый костюм Саида выделялся в толпе идущих через торговый центр покупателей, а держащая его за руку Хадижа была одета в зелёное. Этот цвет был ей удивительно к лицу, а расшитый золотом платок смотрелся величественно, будто корона. «Моя принцесса совсем большая...» – подумала Жади с нежностью. Носить традиционный головной убор Хадижа начала в прошлом году. Она долго ждала этого и очень гордилась тем, что наконец-то стала взрослой. А сейчас изумрудно-зелёный платок Хадижи напомнил Жади о собственной молодости. Она смотрела на дочь и будто видела себя. Как хочется вернуть то время светлых мечтаний и надежд на счастье. Как хочется всё начать с начала и не повторить ошибок. Как хочется никогда не знать Лукаса... – Мама! – закричала Хадижа и бросилась ей навстречу. Саид следовал позади на некотором расстоянии. Жади заключила дочь в объятия, крепко прижала к себе и поцеловала, чувствуя, как все проблемы растворяются. Хотя бы на какое-то время. – Спасибо, Саид, – произнесла Жади, ощущая также облегчение от того, что бывший муж честно выполнил обещание. Наверное, не стоило плохо о нём думать, но как гласит старинная пословица: «Беспечный и мёртвый – одно и то же». Она больше не может позволить себе беспечность, ни с кем. – Я оставлю вас вдвоём, мне нужно съездить по делам, – сказал Саид отстранённым голосом. – Встречаемся здесь в пять часов. Не выключай телефон, я позвоню, когда поеду обратно. Жади кивнула. – Пока, папа, – сказала Хадижа. Обнявшись, дочь и бывшая жена пошли вдоль стеклянных витрин, манящих покупателей разнообразными товарами. Саид стоял на месте и смотрел им вслед. «Вот и всё, что ей нужно. От меня...» – Смотри, какие часы подарил мне папа! – говорила Хадижа, поворачивая туда-сюда запястье, охваченное изящным синим ремешком. Они сидели на лавочке в глубине парка, в прохладной тени раскидистого дерева. – С тобой нельзя ходить мимо магазина, моя принцесса! – засмеялась Жади. – А как же другие жёны и дети твоего отца? Лицо Хадижи помрачнело. – Пропали бы они все куда-нибудь... особенно Рания! Как она мне надоела, почему папа с ней не разведётся? Жади подавила тяжёлый вздох. У неё самой болела душа оттого, что дочь не может жить с ней, а вместо этого проводит большую часть времени в доме Саида, под одной крышей с его старшей женой, которая терпеть не может как Жади, так и Хадижу. Чтобы перевести разговор на менее болезненную тему, женщина спросила: – А разве тебе не нравится твой младший брат и новая сестричка? – Ну... – сказала Хадижа. – Лейла мне, наверное, немного нравится. Она ещё маленькая и говорит разные смешные слова. А вот Мунир... он стал такой вредный! Прибегает всё время ко мне в комнату, когда я делаю уроки, и мешает, а потом бежит к Рании жаловаться, что я его обижаю! А недавно он вытащил из магнитофона диск с моей музыкой и весь его поцарапал! Я хотела у него забрать, а он разревелся на весь дом, прибежала Рания и давай на меня кричать, а я пошла звонить папе, чтобы он выгнал её из дома, а она отключила телефон и сказала, что я маленькая змея и что она уговорит папу найти мне старого мужа, который живёт далеко- далеко, чтобы я никогда не могла вернуться в Рио!.. – закрыв лицо руками, Хадижа разрыдалась. Жади, уже давно пожалевшая о своём вопросе, обняла дочь и стала гладить по голове. – Мама... Ну почему тебя нет рядом?.. – пробормотала Хадижа сквозь всхлипы. – Моя принцесса... прости меня... Я постараюсь поговорить с Саидом, может, твой отец разрешит тебе, наконец, жить со мной. «Теперь, без Лукаса... Он действительно может разрешить», – мелькнуло в голове у Жади. – Нет, мама... – Хадижа подняла заплаканное лицо и посмотрела Жади в глаза. – Почему ты не живёшь с нами... со мной и с папой?.. Как раньше в Фесе, когда ещё не было ни Рании, ни Зулейки, и мы были только втроём... Я так этого хочу... Жади растерялась. От этого вопроса, от чувств, которые за ним скрывались, и от выражения, застывшего в глазах дочери. За все три года, что они прожили отдельно друг от друга, видясь лишь по воскресеньям, Хадижа ни разу не заводила разговоров на подобные темы. Она была неизменно вежлива с Лукасом, и лишь изредка жаловалась матери на Ранию. Жади стала думать, что Хадижа постепенно свыклась с положением вещей и с тем фактом, что её родители никогда не будут снова вместе. Но теперь, когда настоящие чувства девочки вырвались наружу, Жади совершенно не была готова и не знала, что сказать. Хадижа, казалось, пришла в себя: очнулась от собственных эмоций, осознала их бесполезность. Мягко выскользнув из материнских рук, она вытерла глаза уголком платка и выпрямилась на лавочке, отчего вся её полудетская фигурка приобрела гордый и даже слегка неприступный вид. – Извини, мама. Я не должна была этого говорить, – Хадижа смотрела вдаль, и Жади поймала себя на мысли, что впервые видит дочь такой... как будто незнакомой. «Моя девочка взрослеет...» – подумала Жади, уже второй раз за этот день. А ещё ей невольно подумалось, что такая Хадижа, гордая и молчаливая, погружённая в ей лишь ведомые мысли, становится очень похожа на Саида. В сумочке Жади зазвонил сотовый телефон. Не может быть, чтобы Саид приехал так рано. Значит, кто-то другой. Номер на экране не определился, но Жади и без того были очень хорошо знакомы эти цифры. Всего несколько дней тому назад этот номер был записан как «Любимый». Телефон лежал у неё в руке, продолжая звонить. Жади нажала «сброс». Подняв взгляд, она встретилась глазами с Хадижей. – Это был папа? – Нет, – медленно произнесла Жади. – Не папа. Они помолчали. – Мы сегодня утром ездили к тебе, – подала голос Хадижа. – Но тебя не было дома. Почему? – Всё это так сложно, моя девочка, – сказала Жади, снова обнимая дочь. – А ты расскажи, я пойму! – Там больше не мой дом. Я не могу быть с человеком, который не любит меня. – С Лукасом? – Да. – И с кем ты теперь будешь жить? – Ни с кем, моя принцесса. Я буду жить одна. Хадижа удивлённо подняла голову. – Одна? А кто же будет зарабатывать для тебя деньги? – Я сама и буду, – улыбнулась Жади, проведя рукой по щеке дочери. – Один хороший друг дал мне в долг на первое время, но скоро я заработаю и верну ему, а дальше буду жить сама. Хадижа слегка нахмурила лоб, обдумывая. Затем, глубокомысленно вздохнув, она постановила: – Вот что, мама. Я поговорю с папой, чтобы он разрешил тебе жить в его доме. А если нам не будет хватать денег, пусть продаст мои новые часы, а ещё половину платьев. Жади на секунду опешила от критики, какой Хадижа подвергла её жизненный план, а потом притянула дочь к себе и от души расхохоталась, к большому неудовольствию девочки. *** Саид побывал во всех местах, в каких только было возможно, чтобы скоротать время и не возвращаться домой. Жёны знали, что сегодня день встречи Хадижи с Жади, и наверняка засыплют его вопросами сразу по возвращении – почему они так быстро вернулись утром, куда ездили потом и тому подобное. Саиду хотелось оттянуть этот момент как можно дольше. Кроме того, ему ещё предстояло обдумать и решить, каким образом теперь будут происходить воскресные встречи. Он должен непременно узнать, где сейчас живёт Жади. Вот, наконец, почти пять часов – условленное время. Саид подъехал к торговому центру и, сидя в машине, позвонил на сотовый бывшей жене. Жади ответила, что они с Хадижей будут ждать его у входа. Взгляд Саида снова упал на рюкзачок дочери, по-прежнему лежащий на переднем сидении. Он прихватил его с собой, выходя из машины. Приблизившись, Саид сразу заметил, что обе – и Хадижа, и её мать – выглядят опечаленными, и решил позже расспросить дочь, о чём они говорили. – Тебя подвезти? – спросил он бывшую жену. Та в ответ покачала головой: – Мне недалеко. – Хадижа, садись пока в машину, – сказал Саид. Та послушалась, слишком погружённая в свои мысли и не обратившая внимания, что её отец держит за спиной. – Это тебе. Жади удивлённо посмотрела на бывшего мужа, протягивающего ей зелёный детский рюкзачок в форме улыбающейся лягушки. Что Саид задумал? – Ты шутишь? – спросила она. – Чей это рюкзак? – Хадижи. Можешь отдать ей в следующий раз. Но то, что лежит внутри – твоё. Точнее... я хочу, чтобы оно было у тебя. А ты уже сама решай, что с этим делать. Можешь выбросить. Осознав, что сказал уже слишком много и вот-вот выдаст свои чувства, Саид замолчал, развернулся и направился к машине, оставив Жади стоять, растерянно держа в руке детский рюкзачок в форме лягушки.