В небольшой комнате с узорчатыми бело-чёрными обоями и паркетом, покрытым мягким ковром, сидит девушка, скрючившись за письменным столом. Русые волосы растрепаны и хаотично торчат во все стороны, некоторые пряди лезут в лицо. Часть лица закрыта капюшоном от большой мешковатой серой кофты, отдалённо напоминающей аниме-персонажа — Тоторо. На ногах белые гетры на завязках с помпоном и тёплые бордовые носочки, чтобы не мерзнуть.
Стол стоит по середине комнаты около стены, на которой находятся два больших окна, обычно задернутых шторами. Справа от него стоит кровать с полностью переворошенным постельным бельем и подушками. Книжная полка над кроватью уставлена различными сувенирами, блокнотами и тетрадями с черновиками; книжный шкаф, расположенный у противоположной стены заставлен всевозможными книгами. В углу, у двери, стоит миниатюрный круглый столик, на который девушка обычно кладет телефон, чтобы не отвлекаться на сообщения, и включает музыку для успокоения и концентрации внимания. Но сейчас музыка не играет, и по комнате проносится лишь протяжный стон недовольства и бормотание с периодическими вскриками и проклятиями. Рядом со столом находится пуфик, на котором она обычно читает и пьёт чай вместе с различными вкусностями. Все стены увешаны различными плакатами.
В комнату осторожно входит высокий парень в чёрных очках с тёмно-русыми волосами.
— Сонь? — в него случайно летит смятый листок с какими-то каракулями, очевидно, с неудачными строфами. — Эй, ты чего?
Она уставшим видом оборачивается и спокойным тихим голосом произносит:
— Извини, не думала, что ты здесь.
Парень подходит к своей подруге сзади и, нагнувшись через её плечо, смотрит, чем она занимается:
— Всё стихи строчишь?
— Скорее пытаюсь, — голос звучит безэмоционально и монотонно, в отличии от мужского, в котором слышно любопытство, решительность и даже энтузиазм, но который все равно звучит ровно и сдержанно.
— Неужели опять не получается закончить стихотворение?
— Не получается.
Он ещё некоторое время нависает над ней, о чём-то задумавшись.
— Новые духи?
— Да.
— Похоже на запах барбариса, — девушка слегка переменилась в лице, но затем вновь стала сосредоточенной.
— Это он и есть.
Парень отстраняется от неё и уходит на кухню, ждёт, пока вскипятится чайник, и в это время в очередной раз осматривает комнату: бежевые стены, тёмный линолеум, кухонные шкафчики кофейного цвета, такого же цвета небольшой деревянный стол и два стула вокруг него; большое окно, на котором стоят несколько горшков с цветами; холодильник, весь украшенный всевозможными магнитами.
Чайник вскипает, парень, до этого сидевший на стуле, встаёт, засыпает в заварной чайничек несколько ложек чёрного чая и, залив кипятком, закрывает крышкой, достаёт из холодильника баночку мёда и половинку лимона. В любимую кружку своей подруги кладёт отрезанный кусочек лимона и две ложки мёда. Чуть подождав, пока чай заварится, он заливает в кружку кипяток, а затем и сам чай. Убрав всё на свои места, он идёт обратно в комнату. Ставит кружку ей на стол и плюхается на кровать, о чём-то вновь задумавшись.
— Спасибо.
— Ромашек или барбариса, увы, не нашёл.
— Зачем? — девушка поворачивается полу-боком и озадаченно смотрит на своего друга.
— Красивые и пахнут вкусно, да и действуют хорошо. Вдохновлять должны.
— Вдохновлять? Да, было бы неплохо. — во время разговора она всё равно делает какие-то пометки, записи, чиркает всё что-то да перечёркивает.
— Значит вдохновения нет?
— Нет, — Соня делает глоток, грустно улыбается, встаёт из-за стола и подходит к окну.
Отодвинув шторку, она внимательно смотрит, изучая всё вокруг. После долгого молчания тихо выдаёт:
— Красиво.
— Что ты видишь? — спрашивает парень, следя за реакцией девушки.
— Я вижу солнце, что светит ярко, по-весеннему. Вижу, как от снега отражается солнечный свет и как снежинки переливаются. Вижу, как ветер качает голые ветви деревьев, — наступает молчание, девушка морщится от взгляда на яркий свет.
— И всё?
— Облака медленно плывут по синему небу, люди куда-то спешат, птички летают, поют что-то, напевают.
— Какие они?
— Кто? — девушка недоумевает от наводящих вопросов, но в её голове всё равно всплывают различные образы, роются мысли и проносятся слова.
— Люди.
— Люди? Разные да все угрюмые.
— Хорошо, а птицы? — голос парня звучит вкрадчиво, заставляя окунуться во все глубинки и штрихи окружающего мира.
— Они, наверное, счастливы приходу весны.
— Хорошо.
— Что «хорошо»?
— Хорошо, что ты поняла разницу. Попробуй написать об этом.
— Ты не понимаешь, — раздаётся досадный вздох.
— Тогда объясни.
— Представь ситуацию, — девушка вздыхает, собираясь с мыслями, отходит от окна и начинает ходить по комнате кругами, — ты сидишь на паре и думаешь о чём-то, и вдруг в голову приходит какое-то лёгкое навевание сюжета или строчки, допустим:
«Она замечает всё, но ни о чём не говорит,
Она замечает всё, но не замечает, что сама она разбита»
— А о чём этот сюжет?
— Мне он пришёл в голову, когда я задержалась в аудитории, а в это время преподаватель говорил с одним одногруппником. И я подумала, что можно написать что-то о том, как девушка видит проблемы с успеваемостью у других, какие-то личные проблемы, где-то двуличие или что-то в этом духе. Но сама она не замечает, что она одна, ей всё безразлично. Понимаешь?
— Понимаю.
— Значит представил ситуацию?
— Представил.
— И вот ты начинаешь обдумывать эти строчки, комбинируя слова, меняя их местами, подбирая синонимы, чтобы всё стало звучать более складно, красиво и мелодично. Ты хватаешься за сюжет, словно это всё, что у тебя есть. Ведь по сути ты ничего не имеешь, не так ли? Лишь две нескладные строчки и сюжет без деталей. И в итоге ты можешь даже уйти от сюжета, от общей идеи, несмотря на её важность. И тогда весь концепт меняется, и это совсем не то, что ты хотел.
— Значит сюжет всё портит? В некоторой степени.
— Скорее моё неумение подавать сюжет. Сюжет, хороший сюжет, наоборот наполняет стихотворение смыслом.
— Тогда зачем ты пишешь?
— Потому что я не знаю, как ещё можно передать эту идею. Одну из многочисленных. В рассказе это всё будет звучать не так, как должно. Эта история должна рассказываться на одном дыхании, без лишних подробностей, словно лёгким касанием шёлка, непринужденным и свободным, без каких-либо шероховатостей и зацепок. Ты лишь представь, как здорово это могло звучать, — девушка набирает в лёгкие побольше воздуха, готовая выпалить всё на одном дыхании, но наступает неловкое молчание, длящееся не больше пяти секунд, — ох, чёрт, я забыла все то, что так долго собирала по кусочкам, а теперь в голову ни единой строчки не лезет. Извини.
— Ничего страшного, если у тебя не получается, — парень ободряюще улыбается. — Отвлекись на что-нибудь другое.
— На что? — обречённо спрашивает Соня.
— На что-то, что тебя вдохновит. Или на ту идею, чьё сердце ещё бьется в коробке.
— Бьется в коробке? А если такой нет? Да даже если и есть, то всё равно всё пойдет прахом.
Проходит минута очередного безмолвия: она в ожидании, когда друг скажет что-то такое, чего она всегда в глубине души ждёт, сама того не осознавая, а парень молчит, словно вообще не понимает, что от него требуется, но он знает и лишь тщательно пытается подобрать слова. Наконец-то он произносит нужные ей слова:
— Тогда я буду твоим вдохновением.
Она лишь молча садится за стол, делает ещё один глоток на половину остывшего чая и принимается что-то писать. Он же лежит на кровати терпеливо ждёт. Проходит полчаса, и девушка тихо, неуверенно начинает читать:
«Так сложно описать все эти чувства,
Бурлящие в душе моей тоскливой,
Которая спала одна так долго.
И благодарю тебя,
мой источник вдохновенья»
А дальше, как всегда, они вместе пишут стихи: он помогает ей найти ту гармонию, то сердце, заточённое в коробке, которое ждало того часа, когда наконец-то сможет рассказать миру обо всё, о чём только знает, она же всё пишет, пишет и пишет, делает наброски, черновики, которых на полке десятки.
Через пару часов, когда сил уже нет ни на что, она тихо зовет своего друга по имент, склонив голову на спинку стула. Парень лишь внимательно смотрит на подругу, ожидая вопроса.
— А барбарисы, ромашки, птицы и люди — это ведь тоже были твои посылы вдохновения, да?
— Конечно.
Соня впервые за день улыбается и произносит:
— Тогда я обязательно напишу эти стихотворения. Слышишь?
— Слышу, — успокаивающе отвечает парень и тоже улыбается в ответ.
