Трасса 66

— Знаешь, а у меня девушка есть, — неожиданно для себя сказал Мин. — И? — безразлично спросил тот, записывая что-то в потёртый блокнот. — Просто хотел, чтобы ты знал об этом, — Макс кивнул сам себе, не спуская глаз с дороги. Солнце уже несколько часов как скрылось за горизонтом, и парни на всех парах катили к ближайшему городу, чтобы найти мотель для их последнего совместного ночлега. — Мне всё равно, — пожал плечами Кюхён. — И мы, вроде как, скоро поженимся. — Ну, я рад, что свои последние холостяцкие деньки ты провёл так, чтобы ни о чём потом не жалеть, — ухмыльнулся попутчик. — И я вдвойне рад тому, что твоим спутником в этом нелёгком деле был я, а не какой-то там извращенец. — То есть ты себя таковым не считаешь? — Конечно, нет! Я вполне себе нормальный чел, — он выдохнул. — Со своими собственными тараканами и проблемами, размышления о которых я пытаюсь подавить сексом с малознакомым человеком. — А, то есть так-то ты понимаешь, что всё это — ненормально? — Конечно, — Кю отложил блокнот и ручку в сторону. — Более того, я готов тебе открыть страшную тайну, после которой наши отношения никогда не будут прежними. Чанмин взглянул на собеседника, отчего-то догадываясь, о чём пойдёт речь. Те два дня, что они провели вместе в объятиях друг друга, показались ему сном, полным страсти и секса. Они отсасывали друг другу прямо посреди пустыря, лёжа на заднем сидении, корячась и корчась от неудобства, не в силах дождаться ночи в мотеле. Чанмин жёстко входил в своего нового знакомого до упора, грудью прижимая того, шипящего и недовольного, к багажнику своего автомобиля, а нагретое за целый день на солнце железо неприятно жгло и щипало кожу. Они могли остановиться прямо на трассе, включив аварийку, и страстно целоваться, как будто бы соревнуясь, кто кого укусит первым. Кюхён так же периодически мог без задней мысли прильнуть губами к члену Макса во время движения, обычно выбирая для этого самые оживленные участки трассы и вынуждая того сбавить скорость до минимума, получая в ответ недовольство от других участников дорожного движения в виде оглушительных сигналов и отборного мата сквозь отрытые окна. И всё это было бы просто волшебно и незабываемо, если бы не несколько настораживающих моментов. Первым делом Мин заметил изрезанные и исполосованные вдоль и поперёк руки Кю, которые тот даже и не пытался скрыть, постоянно ходя в одной и той же чёрной футболке с короткими рукавами и с красным принтом Rolling Stones по центру, но завести об этом разговор Шим даже не пытался. "Чужая душа — потёмки", а вдаваться во всё это у него не было никакого желания. Мало ли, какие тараканы могли оттуда вылезти? А его всё устраивало именно таким, каким оно было сейчас. Вторые звоночки появились, когда он заметил, что Кюхён практически не спит ни в дороге, ни в мотеле, постоянно пытаясь занять себя хоть чем-нибудь: сексом, записями в блокноте, долгим созерцанием деревьев за окном, мелодичными завываниями или непродолжительными разговорами с... — Почему ты говоришь сам с собой? — осторожно спросил его Чанмин на второй день знакомства. — А чего бы мне не поговорить с умным человеком и интересным собеседником? — хихикнул тот. — Ну, не с тобой же мне время в дороге коротать, в конце концов. — Да что ты говоришь? — усмехнулся Макс. — Ну, тогда на следующем повороте даже не думай о том, чтобы залезь ко мне в штаны! — Как думаешь, а тот поворот сильно отличается от предыдущего? — неожиданно спросил попутчик. — Вряд ли, — он пожал плечами. — Вот как, — выдохнул тот. — А если бы отличался, то чем бы он пах? — Что? — Ну, чем бы пах этот поворот? — Наверно, в зависимости от того, что находится рядом: покос или свинокомплекс. — А баранками там может пахнуть? — В этом я не уверен, — отрицательно покачал головой тот. — И как ты думаешь, слова 'пах', как место между бёдрами, и 'запах' — однокоренные? И это было третьим звоночком — частые перемены тем разговоров, отсутствие какой-либо логики повествования и неожиданные умозаключения. И Чанмин всеми силами пытался убедить себя в том, что Кюхён — просто человек такой странный и своеобразный, мол, творческая натура, что с него взять? Не так-то просто понять этих поэтов и музыкантов, ведь мир они видят в абсолютно другом свете и под другим углом, и, чаще всего, под самым удобным для них углом для проникновения, для достижения наибольшего наслаждения. Но зарождающееся сомнение не отпускало. — Что за тайна? — как можно более спокойно спросил Макс. — Ты что-то скрываешь от меня? — Возможно, — ответил Кю. — Надеюсь, ты не сбежавший из тюрьмы серийный убийца? — Нет. — Ну, значит, всё не так уж и плохо, — Мин выдавил из себя нервный смешок. Кюхён, сощурившись, пристально посмотрел на собеседника. — Знаешь, почему я переспал с тобой в течение первых же четырех часов? — Потому что я красивый и сексуальный? — фыркнул тот. — Ну, не без этого, конечно, да, но... просто... я боялся. — Боялся чего? — Тебя. — Меня? — воскликнул Шим. — Ты боялся меня, потому и совратил? — Да так уж и совратил! — скривил лицо Кю. — А как это, по-твоему, называется? — Лёгкий флирт? — Да что ты говоришь, — возмутился тот. — Ну, уж нет, сладкий, это у тебя либо такая странная и необычная форма эксбиционизма, либо ты озабоченный до мозга костей извращенец! Другого тут не дано! — Что же ты тогда не выкинул меня из машины, когда пришёл к такому выводу? — спокойно спросил тот. — Почему ты продолжаешь потакать моим прихотям? — Потому что, — только и смог выдавит из себя на это Чанмин. Потому что он и сам этого не знал и не понимал, хотя тысячу раз задавался этим же вопросом, так и не найдя нужного ответа. — Я переспал с тобой в тот день не только потому, что ты привлекаешь меня, но и потому, что боялся, что ты сделаешь это первым, — на одном дыхании пробубнил Кюхён. — Я боялся, что ты причинишь мне боль. "Блять!" — Ты... понимаешь, что я хочу сказать? "Ёбаный пиздец!" — Или нет? "Блять! Блять! Блять!" — Мин? — Понимаю, — чуть слышно выдохнул Макс. — Ну, хорошо. — Кю-а, послушай, — он старался тщательно подбирать слова, — раз уж мы неожиданно стали настолько откровенны друг с другом, что ты решил поделиться со мной такой сокровенной вещью... я могу задать тебе вопрос, касающийся... этого? — Конечно, — он откинулся на сидении, — спрашивай. Шим прикусил губу, не зная, какой вопрос стоит задать первым. — Давно ты...? — Лет пять или десять, я не помню точно. — А это у тебя травма какая-то серьёзная случилась, или...? — Генетическая предрасположенность, — быстро сориентировался в вопросе тот. — Болезнь в таких случаях развивается редко, конечно, но, увы, я не стал таким исключением. — Что-то я не заметил, чтобы ты таблетки принимал, — строже, чем он сам на это рассчитывал, сказал Мин. — Разве в твоём состоянии и при твоих отклонениях можно пренебрегать такими важными вещами? Но Кюхён не ответил, лишь потупив взгляд и в глубине души сильно пожалев о том, что вообще начал этот разговор. — У меня к тебе последний вопрос, — немного подумав, добавил хозяин авто. — Ты не думаешь, что с твоим образом жизни и желанием попасть в шоубиз всеми способами ты только усугубляешь своё состояние? — Думаю, — согласился тот, — но поделать я с этим, увы, ничего не могу. Это выше моих сил. — А мне кажется, можешь. Просто ты не хочешь этого. — Может, и не хочу, — он кивнул. — Потому что всё это немного сложнее, чем кажется на первый взгляд. Я хочу всё, всё и сразу. Мне не нужны максимумы или минимумы. Поэтому я хочу быть как океан, с огромными волнами, всесильным и всепоглощающим. — А у тебя, — Макс прокашлялся, — у тебя есть хоть кто-нибудь, кто присматривает за тобой? — Есть, — ответил тот. — Не переживай на этот счёт. На этом их разговор закончился, и каждая сторона осталась со своим мнением на счёт открывшейся правды, поэтому всё оставшееся до мотеля время они больше не сказали друг другу ни слова.