Understanding

— Доктор Хадли! Тринадцатая поднимается навстречу захлопнувшейся двери, придерживая локтем неизменную синюю папку. — Вас что, отрядили ко мне парламентером? – Кадди хлопает на стол пачку бумаг, развернувшись на каблуках, уже привычно протягивает руку. Лишь бы это поскорее закончилось, и она ушла. — Что там? — Разрешение на процедуру, — вежливо объясняет Тринадцатая, раскрывая папку. Вежливость в голосе доктора Хадли граничит с сухим безразличием. «Только не надо делать мне одолжение», — думает Кадди, просматривая документ. Все чисто, ни сучка ни задоринки. Мистер Коннерс будет доволен. Параноик-пациент, каждый свой шаг сверяющий с адвокатом и с женой, — каким ветром его занесло в Принстон-Плейнсборо? Явно недоброжелательным. Пойди тут сосредоточься на работе, когда то и дело заявляется доктор Хадли с очередным актом – спасибо хоть, составленным по всем правилам. Не придерешься. Только и дел, что главврачу госпиталя головная боль на день обеспечена. — На сегодня – последний, — решительный росчерк чуть-чуть не рвет бумагу. – Передайте Хаусу, что с экспериментами покончено. В следующий раз приходите ко мне, только имея на руках определенный диагноз. Тринадцатая щурит бесстыдные глаза. — А он просил вам передать… — Меня не интересует, что он просил. Пока еще я здесь главная. И я не допущу, чтобы мной помыкали, как последней девчонкой на побегушках. Изящные пальцы стискивают синий корешок. Минута тишины. — Не смотрите на меня так, — Тринадцатая. — Вас это смущает? «Вас вообще что-нибудь может смущать, доктор Хадли?» — Это всего лишь бумажки, как говорит Хаус. Вы это прекрасно знаете. Как и то, что к концу сегодняшнего дня – в крайнем случае завтра утром – у нас будет окончательный диагноз. Как и то, что я, черт возьми, всего лишь пытаюсь вам помочь. Облегчить вам задачу. А вы только и умеете, что на меня огрызаться. Пора бы уже повзрослеть. Кадди закрывает глаза. — Не получается, — говорит тихо, как будто бы сама с собой. — И не получится, пока вы не поймете, что секс между людьми может служить не только для зачатия детей, но и для удовольствия. «Неужели?» Кадди открывает глаза. Тринадцатая сгребает бумагу в папку. — Хорошо, доктор Хадли. Но только на этот раз. — Ваша воля. У Тринадцатой губы сухие и горячие.