Swan

Чжона так и не поняла, как получилось, что чьи-то прохладные пальцы вложили в её собственную тёплую ладонь маленькую картонку размером 9х5, где на чёрном фоне витиеватыми буквами красовалось сладковато-приторное «After School». И уж тем более девушке не дано было понять, как незнакомая худощавая рука осторожно потянула её вперёд и тихий чуть гнусавый голос произнёс: «Сегодня в одиннадцать. Спросите Им Нану». Допивая бокал шампанского и провожая взглядом высокую фигуру женщины в красном пальто, Чжона вертит между пальцев кусок дорогой плотной бумаги, ослепительно улыбается посетителям выставки, отдаёт распоряжения персоналу и решает, что заглянет сегодня после банкета по указанному адресу. Освободиться получилось чуть раньше, но девушка не спешит ехать туда, куда приходят «после школы». Она паркует машину возле дома, попутно обсуждая с помощницей по телефону завтрашнюю выставку в Художественной Академии. Должно прийти много гостей, а для Чжоны важно показать свою фирму с лучшей стороны. И ей бы сейчас, по-хорошему, ехать на место и лично контролировать последние приготовления, которые продлятся всю ночь. Но Бека с того конца провода уверяет, что справится сама и всё идёт по плану, и настоятельно рекомендует начальнице хорошенько выспаться перед ответственным мероприятием. Чжона соглашается, но когда помощница кладёт трубку, она вызывает такси и называет адрес с ажурной визитки, гладя её края длинными ухоженными пальцами. «After School» - роскошный клуб в центральной части города, и Чжона понимает, что дорогая и приятная на ощупь бумага для визиток вполне соответствует уровню заведения. Охранник заметно настораживается, но пропускает солидную молодую женщину внутрь: блестящее чёрное платье в пол порой служит более весомым доказательством статуса женщины, чем её спутник на дорогом автомобиле. В клубе непривычно красиво и богато, но вместе с тем стандартно накурено и темно. В зале множество столиков и диванов, никто не танцует, но все смотрят на сцену, где обнажённые девушки показывают своё шоу, на которое можно смотреть только «после школы». Когда картинка мозаики в голове начинает потихоньку собираться, Чжона думает, что лучше оставить домыслы и просто сделать так, как просили. Если ты ищешь кого-то в подобном месте, тебе нужен человек, который знает всё и обо всех. Поэтому Чжона, не раздумывая, направляется к барной стойке и располагается на высоком стуле, устало складывая руки на столешнице. Бармен, как и охранник, несколько ошарашен необычной посетительницей, но учтиво нацепляет обворожительную улыбку и интересуется, что дама будет пить. «Дама» заказывает текилу, немало шокируя молодого парнишку за стойкой, а после, одним пальцем покручивая шот на столешнице, спрашивает, чуть наклонившись к бармену, как ей найти Им Нану. Юноша смотрит на наручные часы и говорит, что «звёздочка» должна вот-вот выйти на сцену. И у Чжоны всё внутри жжёт, как после алкоголя, когда парень, обратив свой взгляд куда-то за её спину, добавляет: «А вот и она». Девушка на сцене восхитительно прекрасна. У этой Наны светлые волосы - разумеется, крашеные, но этот цвет настолько подходит её белой коже, что кажется натуральным, и даже в голову не может прийти, что нежные локоны до этого долго обесцвечивали, окрашивали, а потом ещё и завивали, обработав многочисленными химическими средствами, чтобы лоснящиеся пряди игриво пружинили, повторяя движения тела. Чжона видит тонкие руки, длинные и гибкие, словно лебединые крылья. Острые локти трогательно подчёркивают какую-то подростковую угловатость и худобу, а стройные ноги на высоких каблуках широким развязным шагом измеряют сцену. Бёдра упруго покачиваются в такт музыке, и девушка кажется совсем сказочной в своей женственности и красоте. Её движения плавные и тягучие, уцепившись за них, взгляд невольно тонет, увязает, как в болоте, и после следует исключительно за ними, туда, вглубь сцены, где металлически блестит в свете софитов пилон. Девушка хватается за него одной рукой и после обвивает его своими бесконечными ногами. Она невероятно быстро вращается вокруг пилона, зажав его под одним коленом и более ничем за него не держась. Шпагат в воздухе кажется невозможным, и у Чжоны поначалу происходит что-то вроде разрыва шаблона: человек не может танцевать в воздухе, человек не может летать так, как это делают птицы. Может быть. А вот Нана умеет. Она улыбается, чуть робко и стеснительно, что никак не вяжется с тем, что она исполняет на сцене, но за эту улыбку можно простить даже неприлично глубокое декольте. Несколько поворотов – и Нана уже висит вниз головой, пока Чжона с замиранием сердца размышляет о том, насколько же нужно быть уверенной в своём теле, чтобы доверить свою драгоценную жизнь одной только ноге, что спокойно держится за пилон. Девушка на сцене танцует, а Чжона думает, что сейчас эта Нана действительно похожа на лебедя: такая же белая, прекрасная - и летит. Публика в восторге. Она долго не отпускает девушку, когда номер уже закончен, а та стоит в одном нижнем белье, ласково улыбаясь падающим к её ногам цветам. Раскланявшись напоследок, Нана забирает букеты и скрывается за тяжёлым бархатом кулис. - Хороша малышка, да? – замечание бармена вырывает Чжону из волшебства развратного искусства. Она не понимает. Ей совершенно не ясно, зачем её позвали сюда, зачем заставили смотреть это шоу, какого чёрта она сейчас не у себя дома и не отсыпается перед сложным днём. - Я просто хотела, узнать, как ты к этому относишься, прежде чем завязывать с тобой знакомство, - уже знакомый гнусавый голос раздаётся за спиной, и Чжона резко разворачивается на крутящемся стуле. - Я удивлена, - признаётся она, изучая правильные черты лица девушки, присаживающейся на соседнее место. Нана хитро щурится и после недолгих раздумий протягивает свою худую руку: - Им Нана. Я была на всех твоих выставках. У тебя потрясающие картины! - А у тебя – ноги, Им Нана, - в тон ей отвечает Чжона и, немного подумав, добавляет. – Завтра будет ещё одна. Не составишь мне компанию? Раскосые глаза напротив становятся совсем лисьими, а после белокурая девушка расплывается в игриво самодовольной улыбке: - С превеликим удовольствием, Чон Чжона.