10 причин моей ненависти

Эй, слезы вытер… POV Селеста — Селеста, просыпайся! — начала будить меня бабушка. — Ну, ба… Сегодня 32 августа… — сказала я и отвернулась. Она легонько засмеялась и вылила на меня стакан с водой. — Ба! — Вставай, Селеста! — сказал дедушка, проходящий мимо. — Ладно-ладно! — сказала я и встала с кровати. Бабушка победно улыбнулась и вышла. — Изверги… Нет, я конечно же шучу. Я очень люблю бабушку и дедушку. Они приютили меня после смерти родителей. Мама погибла от рака, а папа ехал с работы и в него врезалась фура. Хоронили в закрытом гробу… Так все, хватит о родителях. Иначе я разревусь и сяду, как пень безжизненный. Я взяла полотенце и пошла в душ. На улице +24, так что можно принять на улице, в душевой. У нас двухэтажный коттедж и рядышком небольшая банька. Сейчас же сентябрь, так что можно сходить в душ. Это небольшая кабинка, закрывающаяся шторкой. Весьма удобно, знаете ли. Я подхожу к душевой кабине. Снимаю все, кроме нижнего белья. Полотенце повесила на петельку и вошла в кабину. Черт, гель для душа закончился. Какая жалость… Но ладно. Вообще все-равно. Что с гелем, что без. Я сняла лифчик (+ трусики) и повесила на тот крючок, на котором висело полотенце. Включаю воду. Сначала холодная, потом горячую. Настраиваю под настроение. Прохладная… Мою голову. Я слышу шаги, приближающиеся к кабине. Прислушиваюсь и слышу какой-то шепот. Выключаю воду. Шаги отдаляются. Я улыбаюсь и протягиваю руку, чтобы взять полотенце. Мое лицо выражает шок, когда я его не нахожу. Черт, наверное ба взяла постирать. И в чем же мне идти, спрошу я вас? — Баб! — кричу я. — Что? — кричит бабуля со второго этажа. Но… Она бы не успела за одну минуту оказаться на втором этаже. — Принеси пожалуйста полотенце! Через семь минут ожидания, бабушка принесла мне полотенце. Я укуталась и вышла. Ба ахнула, когда увидела меня без одежды, завернутую в полотенце. На вопросы, почему же я в полотенце и без нижнего, отвечаю, что забыла полотенце, а белье куда-то пропало. Бабушка поохала-поахала и успокоилась. Люблю за ее немногословие, она никогда не наседает, как отец с мамой наседали. Селеста, стоп! Остановись, прекрати вспоминать. — Сегодня же Зейн приезжает, Селли, — говорит бабушка — поди вместе в школу пойдете? — Нет, я же говорила, что мы очень сильно поссорились. — устало напомнила я. Бабушка улыбнулась и покачала головой. — Здравствуйте, Мисс Дагенхард! — прозвучал мужской голос за нашими спинами. Мы одновременно обернулись. — Зейн, ты уже приехал! — воскликнула бабушка. — Счастье-то какое! — Да, действительно… Счастье… — буркнула я. Он оценивающе посмотрел на меня. Я никогда не забуду этот оценивающий взгляд. — Иди, Селеста, оденься, а я пока Зейна чаем напою! Иди, иди! — сказала бабушка. Мои глаза расширились. Нет, ну она серьезно?! Я быстро пошла в дом, шлепая тапочками. Она издевается надо мной, черт! Я же тысячу и один раз говорила, что все! Никакой дружбы с ним нет и никогда больше не будет! Нет, она вновь за свое! Я только забыла про то, как мы пили чай у моей бабушки, сочиняли песни в моей комнате, как он снова появился! Вот черт его побрал пройти мимо моего дома… Я закрыла дверь на ключ и прикрыла шторы. Чтобы никто не увидел. Хоть я и живу на втором этаже, но это не мешает людям заглядывать в мое окно! А-а-а, снова школьная форма и эти запреты на оригинальность… Я одеваю бежевый комплект кружевного белья. На мне он смотрится очень даже ничего… Одеваю юбку, на застежке, бежевую блузку заправляю в эту же клетчатую юбку. Смотрю в зеркало. Надо придумать что-то с этими висящими сосульками. Я про волосы, если что. Беру в руки фен и начинаю понемногу расчесывать и просушивать волосы. Спустя 15 минут я готова. Две вывернутых косички, легкий макияж. Никакого тонального крема, он вызывает ОГРОМНОЕ количество ПРЫЩЕЙ! По-крайней мере у меня. Я нанесла лишь блеск для губ. Это легкий макияж. Тяжелый макияж — накрасить губы, нарисовать стрелки и все. Вот такая я простая, безмакияжная. — Ну Селеста, ты готова? — спросила я сама у себя. Знаю, странная. С детства привычка. Ну, признавайтесь, вы же тоже говорите сами с собой?! Я натягиваю чулки. Вроде красиво. Я и сама красивая. Нет, у меня нет «Чувства собственной важности». Просто, мне все так говорят. Даже тетеньки с детьми говорят девочкам — Вырастешь — будешь такой же красавицей, если не будешь курить!. Сразу так приятно становится. Да я и сама не прочь улыбнуться маленьким красавицам… Я улыбаюсь себе. Улыбка американца… Flashback — Эй, ты хочешь, улыбаться еще красивее? — спросил у меня Зейн. Я улыбаюсь еще шире. — Да! Научи! — визжала я. Он улыбается и начинает говорить. — Я не смогу, это очень сложно! — Я могу, а ты не сможешь? Вот смотри! — сказал Зейн и широко улыбнулся, обнажая белые зубы. — Я попробую! — сказала я и так же широко улыбнулась. Зейн засмеялся. — Нет, не так широко! Вот… — и тут он начал своими пальцами рисовать мне улыбку. — Готово! — Ого! — сказала я, смотря в зеркало. — А теперь сама! — улыбается мальчик. Я вновь улыбаюсь. — Вот видишь! Получилось! — Спасибо-спасибо, Зейн! — говорю я и крепко обнимаю мальчишку, что светится от счастья, обнажая свои клычки. Тут я понимаю, что сама напоминаю себе о нем. Сама вспоминаю моменты из детства. Может кому-то это интересно, но на момент этого воспоминания мне было 9, а Зейну 11… Такие маленькие, непослушные, веселые друзья. Честно, мне не хватает его смеха и нормальной улыбки. Улыбки американца… Я беру рюкзак и кидаю дневник с кошельком. Ах, да, нужно взять пенал. Иначе писать придется пальцем, а мне такой вариант не нравится. Уж поверьте, это не смешно. Спускаюсь. На кухне сидит Зейн с бабушкой. Он что-то ей показывает и рассказывает, а она весело смеется и улыбается. Я застреваю в проходе. Они меня не замечают и так же увлеченно беседуют. Ну как беседуют? Зейн рассказывает, а бабушка посмеивается и иногда спрашивает «Да?». Я так же внимательно изучаю его. Он подзагорел. Повзрослел и возмужал. Скулы, ровный нос, карие глаза, незаметная щетина, выпирающий кадык, широкие плечи, подкаченные руки… Он и вправду возмужал. Ну ладно, закончим осматривать врага №1. — Ба, я пошла в школу! — говорю я и выхожу из прохода. — Постой, Селли, Зейн проводит тебя до школы! — сказала бабушка и улыбнулась. Сказать, что мой рот на ровне с полом — ничего не сказать. Сказать, что мои глаза с пять рублей — ничего не сказать. — Не стоит, я сама дойду! — кидаю я. — Селеста, я сказала, что ты пойдешь с Зейном! Мне так спокойнее! — прикрикнула бабушка. Я закатываю глаза и шепчу что-то вроде «А мне нет…». — Селеста, прекращай! — Ладно, пошли. — сказала я. Зейн улыбнулся. Это уже не улыбка американца. Улыбка китайца. Мы вышли из дома. Вот мы идем и молчим. Я прохожу мимо дома подруги. Точнее, мимо бывшего дома подруги. Она уехала. Как же мне не хватает Кортни… Такая веселая и оптимистичная. Увидела бы меня сейчас — развеселила и повесила за то, что иду убитая горем из-за первого сентября. Эх, как же мне ее не хватает… — Слушай, Селеста… — заговаривает Зейн. — Мне самому не по душе находится с тобой, но я же не показываю этого! — Так не находись, в чем проблема? — спрашиваю я и мимолетно смотрю в его глаза. — Возвращайся домой! — Так-то я в 11 классе. Мне обязательно присутствовать на линейке… — говорит он и отворачивается. — Иди сзади или спереди! — говорю я, не сдерживая грубости. — Не груби и не ори. Бесишь! — выругался он и натянул рюкзак повыше. — Взаимно, Малик! — срываюсь на крик я. Он закатывает глаза и цокает. — Все, прекрати! Достала, психичка ненормальная! — говорит Зейн. Я открываю широко глаза и немного смеюсь. — Я не психичка. Психичку в зеркале увидишь! — говорю я и зло смотрю на него. — Кто бы говорил… — цокает он. Я смотрю на него и пинаю. — Ай, за что?! — За психичку! — резко говорю я. — Точно ненормальная. Убить бы тебя, да руки жалко замарать! — говорит он. — Бесишь! Какой же ты… противный! — выдавливаю я. Он смотрит на меня и смеется. — От противной слышу! — говорит он. Я внутри улыбаюсь. Не знаю почему. Не спрашивайте даже! — Вы может перестанете орать?! Девять часов утра! — кричит какая-то тетка, высовывая голову из окна. Мы замолчали и она залезла обратно. Мы резко прыснули от смеха. У меня аж живот заболел! Черт, как же он противно смеется, но мне чертовски нравится! Он противный, и… И все. Тут мы резко останавливаемся. В том смысле, что перестаем смеяться. В голове та мысль, что через семь минут линейка, а переть нам как минимум минут 10-15… — Черт, мы опаздываем! — воскликнули мы в унисон. Я пристально смотрю на него. Тут-то мы и побежали. Хорошо, что юбка почти по колено, иначе бы все село увидело мою задницу… Ну, спасибо завучу хотя бы за это! Я бегу уже спотыкаюсь, но Зейну вообще нормально. У коня и ноги коняшные! Здоровый, как бычара… Я останавливаюсь перед воротами школы. 09:08. Почти успели, осталось две минуты до линейки. У меня не хиленькая такая одышка, а Зейну, повторюсь, нормально. — Устала? — спросил он заботливо. Ох, какие мы заботливые стали! — Тебя не колышет? — зло спрашиваю я. Он смотрит на меня и закатывает глаза. — Истеричка. — говорит он и заходит в ворота. Согласна. Пожалуй, я переборщила, знаю… И черт с ним. Но некрасиво же получилось… Надо извиниться. Хотя, что ему от моего извинения? Ничего не будет. Только плюс в его сторону… Или все-таки извиниться? Он же заботливым голосом сказал… Хотя, он мне надоел со своими вопросами и разговорами… Но не красиво же получается, он же как лучше хотел… Но… А что «но"-то, Селеста? Ты не права, пора бы признать это! Нет, ни за что. Я права. Я права. Хотя, кого я обманываю? Себя же. Знаю, что противная. В этом мы похожи… — Зейн… — говорю я. Поднимаю голову Никого. Неужели, ушел? Ну и похрен на него! Раз ушел, значит не буду извиняться. Еще чего, буду я за ним бегать! Уже лечу, волосы назад и спотыкаюсь! Нужны ли ему мои извинения? Конечно. Конечно что? Конечно нет. Ну вот и решили. А-а-а, совесть замучает. Меня, а не его… Черт, после линейки найду его и извинюсь. Ну вот, скатилась, Селеста! Извиняемся перед врагами! Спустя полтора часа Я так устала стоять. Скоро он (директор) там договорит? Мне вообще непонятно, зачем нужна эта речь в начале года? Она, что, стимул учиться дает или что? Не понимаю, зачем вообще придумали эту речь и эту линейку. На линейке я иногда поглядывала на Зейна, но тот ноль внимания. Ну и ладно. Это ад, как страшно. Я раньше ни… Ну точнее, с того момента, как мы с ним поссорились, не извинялась ни за что. Ни за то, что грубила, ни за то, что кинула в его кота камешком. Вот за рыжика было обидно. Я пнула камешек и он прилетел прямо в голову коту. Господи, как же мы тогда посрались… Вы не представляете, что было. Вся деревня была в курсе, что ссорятся Сабрина и Зейн… О, Боже. Не напоминайте. Так вот, ни за что не извинялась, а тут блин, ангелочек с нимбом над головой. Ладно. И черт с ним. Спустя 20 минут. Наконец-то директор окончил нести всякий бред и нудятину. Я еле стояла на ногах, хоть я и в кроссовках, но ноги болят не меньше, чем на каблуках… Бесит… Наконец, закончилась линейка. Нужно найти Зейна… А, вон он… Но он не один… Причина первая: противный Зейн.