The Song of Aconite

В дверь снова постучали - на этот раз, похоже, ногой. Бильбо осторожно подошёл к двери и с опаской её приоткрыл, готовый ко всему. Взгляд упёрся в кольчужные колечки на широкой груди. Бильбо поднял голову и встретился глазами с гномом - очень высоким, стоит сказать, гномом. У этого гнома было суровое лицо и сапфировые глаза, сверкающие из-под насупленных бровей. Бильбо невольно сравнил этого гнома с собакой, виденной мельком на рынке - продавец называл эту породу хаски. У этой собаки был такой же страшный взгляд и суровая морда - пусть продавец и уверял, что пёс добрее, чем кажется, Бэггинс не рискнул подойти ближе, чем на метр. - Гэндальф, ты утверждал, что эту нору легко найти. Я заблудился. Дважды, - у незнакомца оказался красивый голос, и даже высокомерный тон не испортил впечатления. Бильбо оглянулся - сзади стоял Митрандир, и Бэггинс готов был поклясться, что минуту назад его не было в доме. - Я, пожалуй, промолчу, Торин Дубощит, - лукаво усмехнулся в бороду маг. - Бильбо Бэггинс, к вашим услугам, - попытался проявить вежливость хозяин норки. Гном пристально уставился на хоббита, словно пытаясь выжать из него душу. - Посмотрим на ваши услуги, мистер Бэггинс. Торин прошёл в разгромленную гостиную и оглядел стол, на котором осталась лишь горчица и несколько одиноких кусочков сыра. Он нахмурился, но промолчал. Кили - если Бильбо правильно запомнил, виновато опустил глаза, пряча под столом недоеденную копчённую куриную ножку. Бэггинс готов был провалиться к Балрогу от стыда, как вдруг неловкую паузу нарушил громкий крик из одной из комнат: - Биль, когда эти троглодиты прикончат кладовую, пусть посмотрят в духовке - у меня там рыба и пирог стоят! Я буду на крыше, как закончат, пусть приберут за собой! Гномы недоумённо уставились на Бильбо. Тот пожал плечами: - Это моя сестра, Аконит. Она не очень вежливая, но готовит здорово. Веселье продолжилось с новой силой - вино ещё не закончилось, а Бомбур, толстый рыжий гном, обнаружил ещё несколько окороков и целую головку сыра. Аконит Бэггинс - Скучаете, юная леди? - отвлёк меня от созерцания звёзд голос Гэндальфа. Я, не оборачиваясь, тренькнула струной - пока так пообщаемся, пока он не объяснит, почему не подождал моего прихода. Ладно были бы у него дела - но нет, старый жук приезжает в наш край исключительно отдыха и табака ради. Ничего, пусть послушает, как здорово я умею мучать арфу. - Да ладно, Аконит, не стоит обижаться на старого мага - у меня были важные дела. Ну да, ну да. - Знаю я твои дела, - обиженно сказала я, продолжая терзать инструмент. - Выкурить трубку, сидя на полянке - вот и все твои дела. Гэндальф неопределённо хмыкнул. - А что, если я расскажу тебе, почему в вашем доме сейчас пирует тринадцать гномов? Я заинтересованно обернулась, мысленно давая себе по голове за своё продажное любопытство. - И почему же? Маг улыбнулся в бороду - понятия не имею, как можно ходить с такой длинной бородой и не давиться ею по ночам. - Спускайся, тогда расскажу. Умеет уговаривать, старый Балрог. Гэндальф пристроился на скамейке около дома - коленки его нелепо задрались, но я мужественно сдержала хихиканье. - Итак, расскажи-ка мне, что ты знаешь о Торине Втором Дубощите и его Королевстве-под-Горой. Мысли в голове судорожно заметались, выдавая самые нелепые предположения. Но, как это обычно бывает, самое первое, что пришло в голову, оказывается самым верным. - Только не говори мне, что в нашем с Билем домике сейчас сидит Торин, а вся эта компания отправляется вызволять Эребор от гнёта Смауга. О Эру, только бы я ошиблась, потому что... - Да. Меня всегда восхищал твой острый ум, доставшийся тебе от матушки. ...потому что в этом случае Биль не упустит шанса "случайно" проболтаться о кукле, сидящей на подушке в моей комнате. Я погибла. Точнее, погибну. От унижения. Гэндальф, похоже, догадался, какие мысли бродят в моей голове, и расхохотался. Ну да, ему-то что... - Гэндальф, если ты позволишь брату рассказать о кукле, я никогда не скажу тебе ответ на загадку. Никогда. И завтраком не поделюсь. Маг подавился смешком. У меня тоже есть свои рычаги давления на тебя, азартный прожорливый старикашка. - Ладно, пора идти в дом, - ага, занервничал? То-то же. Фили, сын Дис Дядя, похоже, был не в настроении - ещё бы, не следует Королю страдать топографическим кретинизмом, подданные засмеют. Его счастье, что мама с нами не пошла в поход - вот кто не упустил бы случая посмеяться над непутёвым дядей. И чего он так взъелся на хоббита? Может, с голодухи бесится? Ничего, сейчас поест... что-нибудь. Наверное. Потому что его порцию, которую я предупредительно оставил, съел Бомбур. Глядя на дядю, мрачнеющего на глазах - хотя, казалось, куда уж больше, и хозяина дома, находящего на грани обморока, я уже готовился придумывать объяснение, как вдруг снизошла благодать Махала в виде ехидного женского голоса: - Биль, когда эти троглодиты прикончат кладовую, пусть посмотрят в духовке - у меня там рыба и пирог стоят! Я буду на крыше, как закончат, пусть приберут за собой! - это та девушка, Аконит? Оригинально, ничего не скажешь. "Биль" смутился ещё сильнее, но нашёл в себе силы пояснить ситуацию (уважаю, я бы не смог так спокойно объяснить дяде, кто назвал его троглодитом): - Это моя сестра, Аконит. Она не очень вежливая, но готовит здорово. Пока остальные приканчивали запасы хоббита, я позвал Кили в сторонку - мне не терпелось поговорить с ним о девушке, встреченной на кухне, но отрывать брата от еды себе дороже. - Братец, ты не представляешь, кого я недавно встретил на кухне у нашего гостеприимного хозяина! Обладательницу таинственного голоса, сестру мистера Бэггинса, Аконит Бэггинс! - я говорил тихо, но торжественно, изо всех сил стараясь не рассмеяться - зная Кили, он уже представил Аконит (его воображение всегда работало в исключительно противоположную сторону - я ещё помню, как смеялся Торин, когда Кили сказал, что долгое время представлял Трандуила толстым лысым коротышкой, похожим на нашего соседа). - Ну, и как она выглядит? Небось, злобная толстая тётка? - ну, я же говорил. - Наоборот! Очень симпатичная молоденькая девушка. Представляешь, у неё глаза цвета бирюзовой броши матери - той самой, что дядя подарил, только ещё красивее. А волосы длиннее, чем у Кроны - помнишь, как она гордилась, что длиннее её кос нет ни у кого из гномок - и чернее любого мориона. А ещё у неё руки красивые - пальчики тонкие и длинные, а ладошка маленькая, как у ребёнка, - я вдохновленно расписывал внешность хоббитянки, с каждым словом поражаясь себе всё больше - чего я так завёлся? - Похоже, кто-то влюбился в одну симпатичную молодую хоббитянку! Кто бы это мог быть? - с ехидством протянул братец. - Да ну! - ещё чего, в незнакомую девушку влюбиться. Вот если бы получше её узнать... О чём я вообще думаю?! У нас поход, дело всей нашей жизни, а я о девушках думаю! - Эх, жаль, что больше не увидишь свою ненаглядную, - продолжил ехидничать брат. Я притворно разозлился и ткнул его в бок. Кили коротко хохотнул и увернулся от моего локтя. Неожиданно раздался громкий стук тарелки. Мы обернулись к остальным, надеясь, что хозяин не будет ругаться на неосторожного гнома, чуть не разбившего тарелку из какого-то там сервиза. Виновником оказался хоббит - он возмущённо поставил посуду на стол (и не побоялся, видимо, что тарелка расколется). - Что вы себе позволяете, уважаемый?! Я вам что, трактирщик, чтобы за вами ещё и посуду заносить?! - сцена была бы более драматичной, не ори мистер Бэггинс на дядю. - Ну, вы явно не Взломщик, так что помолчите и расчистите стол - он мне нужен, - дядя, ну почему ты всегда такой... Дубощитный? Начавшуюся ссору прервал смешок. Бэггинс с дядей резко обернулись к дверям - там стояли Гэндальф и хоббитянка, сжимавшая в руках арфу. - Биль, успокойся. Это же гном, они все такие. А вы, уважаемый, - я невольно улыбнулся: надо же, и правда родственники, даже дядю называют одинаково, - будьте так любезны, помолчите и расчистите стол сами - не калека, не надорвётесь. Вы со своим отрядом устроили здесь Балрог знает что, а нам с братом потом здесь жить. Вот ведь язва! Сейчас, в хорошо освещённой гостиной, я смог разглядеть её получше. Я был прав, у неё действительно красивые глаза. А ещё шрам на пол-лица. Но глаза всё равно красивые - ярче любых камней. Дядя нахмурился и явно собрался сказать какую-нибудь гадость, но, сумев взять себя в руки, промолчал, молча поднялся, взял посуду и пошёл в сторону кухни. Борода Дурина, вот это девушка! Аконит Бэггинс Я как в воду глядела, когда называла гномов троглодитами. Жаль, что не добавила "наглые" - их предводитель явно не знаком с правилами хорошего тона. Стоп. Предводитель. Я только что наорала на Торина Дубощита. О, Эру, пошли мне долгих лет жизни - или хотя бы валерьянку для взбешённого Короля. Кстати, мне кажется, или гномов уже тринадцать? Бильбо подошёл ко мне - ну пожалуйста, только не надо нотаций при посторонних! - Эко, ты... - ну вот, опять. - Я что, я ничего, ну Биль, они сами напросились, нечего быть такими гномами, Биль, а что такого, подумаешь, на Торина наорала... - лучшая защита - это нападение, пусть он лучше вычленит главное, а именно - Торина, чем ругает меня за хамство. - Торина?! Эко, ты-то откуда знаешь? - Мне Гэндальф сказал, - я недоумённо пожала плечами. Подождите, получается, Биль знает, что это был Торин? Он, зная, кто это, отчитал гнома, как ребёнка? Не будь ты мне братом, я бы за тебя вышла замуж, точно. - Биль, я тебя обожаю! - мне совсем не было стыдно говорить это при сновавших туда-сюда гномах. Один из них резко обернулся, глядя на нас. Тот самый, с косичками из усов. Сейчас, при более ярком освещении, я пригляделась к гному получше. Он совсем не походил на наших парней - для начала, у него были усы (и косички, о Элберет, только бы не засмеяться). Во-вторых, его лицо было шире, а черты лица грубее, словно его лицо было предназначено исключительно для задумчивого хмурого созерцания поля битвы. Но нет, я видела, как он разговаривал с другим гномом и его лицо выражало исключительно веселье и радость - и ему это очень шло. И, наконец, глаза. Серо-стальные, словно выкованные из металла - или слепленные из осеннего неба. Красиво. Он направился в нашу сторону. Я подавила порыв спрятаться за Билем - или наоборот, снова нахамить и сбежать. Что ему сказать? Фили, у вас прелестные косы, а ещё я без ума от ваших глаз? Зная свой длинный язык, я боюсь, что так и будет. Хотя, не влюбилась же я в него - он просто понравился внешне. Коты мне тоже нравятся, но в любви я им не признаюсь. Спасение пришло от Бильбо - ловко оказавшись на пути Фили (если я правильно помню - а помню я обычно правильно), он ловко нагрузил его посудой и отправил в противоположную сторону. Биль, тебе нужно поставить памятник. Даже два. Наконец, когда все закончили, а Торин успокоился, гномы расселись за столом и уставились на своего предводителя. Тот достал карту, потрёпанную временем и небрежным обращением, и гномы стали что-то тихо обсуждать. - Пошли отсюда, не будем им мешать, - я потянула брата к выходу, по дороге показав страшные глаза Гэндальфу - мол, только попробуй не уследить за этими неряхами, будешь лично отвечать за каждый разбитый предмет. Гэндальф сделал вид, что не видел моего лица. Я предупредила тебя, Гэндальф. Фили, сын Дис Дяде явно не пришлась по душе Аконит - ещё бы, до этого с ним так только мама разговаривала. Он выглядит величественно и сурово для посторонних, но я точно знал, что сейчас он просто дуется, как ребёнок. Дядя, можно подумать, тебе не почти две сотни, а десять лет. Ты бы хоббитянке ещё и язык показал. Я поделился своими мыслями с Кили - тот жалобно хрюкнул, пытаясь сдержать хохот. Торин обернулся на нас - видимо, мы разрушили драматическую сцену своим смехом. Упс. - Гэндальф, объясни мне, что это за недоразумение бегало рядом и когда придёт наш Взломщик, - бедный дядя, он всё ещё не хотел верить, что этот добродушный испуганный хоббит и есть наш Взломщик. - Взломщик открыл тебе дверь, Торин, неужели ты забыл? - лукаво улыбнулся маг. - Этот кудрявый кролик? Этот наглый хоббит, больше похожий на торговца, чем на вора? Гэндальф, у меня нет времени на твои шутки, - дядя, не стоит так горячиться, всё не так плохо. Я ему так и сказал, но он лишь разъярённо зыркнул на меня и продолжил лаяться с Гэндальфом. - Он не будет нашим Взломщиком! - не выдержав, проорал дядя Гэндальфу. - Абсолютно согласна, - сказал мрачный женский голос прямо над моим ухом. Я резко обернулся - Аконит и Бильбо уютно устроились на шкафу - я видел только их любопытные мордашки. Как?! Торин тоже был впечатлён. Было видно, что ему хотелось взять слова назад, но гордость не позволяла. Дядя, ну ты и бука. - Почему, Аконит? - удивлённо спросил маг. За неё ответил Бильбо: - Гэндальф, я всё понимаю - Эребор, Смауг и всё такое, но у меня несовершеннолетняя шебутная сестра, так что извини, но я могу предоставить вам ночлег и приготовить завтрак, не более. Маг задумчиво пожевал губу, потом мундштук, затем снова губу - и лишь потом просветлел лицом. Может, ему для раздумий необходимо что-нибудь жевать? Дяде сразу не понравилось довольное лицо Гэндальфа - и хоббиты были удивительно с ним согласны, особенно Аконит. - Тогда мы можем взять обоих хоббитов с собой! Разве не чудесно - целых два высококвалифицированных Взломщика! - дядя, как всегда, был прав - ничем хорошим улыбки Гэндальфа не кончаются. Как вообще можно было предложить взять в поход юную слабую девушку? Голова говорила одно, сердце - другое; я чувствовал удовольствие от мысли, что понравившаяся мне хоббитянка будет рядом и я смогу узнать её поближе. - Гэндальф, это безумие! - в один голос сказали Торин, Бильбо и Аконит. Видишь, маг, ты сближаешь народы! - Отчего же? Я знаю, что Аконит ловкая и гибкая, а Бильбо быстрый и находчивый - и у обоих прекрасно подвешен язык. К тому же, они приспособлены для походной жизни и оба жаждут приключений. Вместе они достигнут нашей цели. - Гэндальф, ты словно коней предлагаешь на продажу! Конечно же, дядя скажет... - Если ты так говоришь, то я согласен. Дайте им контракт! ...нет. Дядя, ты с ума сошёл со своим Эребором! - А нас вы спросить не хотите? - кажется, хоббита услышал только я; остальные громко галдели, выражая одобрение словами узбада. Кили так вообще просто кричал неприличные частушки - потому что кричать по делу ему было нечего, но поддержать общий галдёж он был обязан. Я бы тоже что-нибудь этакое поорал, но у меня было важное дело - поговорить с Аконит наедине. Я почти опоздал - хоббиты уже слезли со шкафа и крались в глубины дома. - Можно поговорить с вашей сестрой? - хорошее начало диалога. Кили, ты как всегда, был прав - я превращаюсь в идиота рядом с хорошенькими девушками. Хоббиты замерли в том положении, каком были, и посмотрели на меня так, что я сглотнул. Бильбо резко развернулся на пятке, бегло осматриваясь, и шмыгнул в первую попавшуюся комнату - это значит можно или нельзя? Аконит схватила меня за руку и резко дёрнула на себя. Я не удержал равновесия и полетел прямо на девушку. Хоббитянка перехватила меня на полпути к полу и с неожиданной силой втолкнула в другую комнату - сколько же их тут? Я не упал, зацепившись ремнём за ручку двери - но лучше бы упал, потому что висеть на двери, как идиот, перед девушкой, которая тебе понравилась, как-то не очень. - Говори тише, потому что если твои собратья нас обнаружат, я отрежу тебе бороду, - кажется, ей очень не хочется идти с нами в поход. - Что это сейчас было? - я, конечно, понял, что меня украли и всё такое, но мне бы хотелось услышать объяснения от этой странной девицы. - Я хотела сходить на речку, потому что забыла там шило, - ладно, я был не прав. Без объяснений было явно лучше - теперь я ещё больше запутался. Но, как оказалось, Аконит была не только странной, но и догадливой. - Ты не понял, да? Ладно, поясняю: сегодня утром я ушла в лес за сумкой, которую забыла вчера. Там было чудесное шило, которое мне нужно для сбора трав - бывает, нужно пробить дырку в месте, для дырок не предназначенном. Но соседский кот, который гуляет там же, успел раньше меня - он основательно проредил запас валерьянового корня и украл шило. Я догнала его и забрала мою прелесть обратно. И, представляешь, буквально пять минут назад я вспомнила, что забыла шило у реки! Так что я решила пойти и забрать его, - чем дальше я её слушал, тем больше я чувствовал, как мой мозг перегревается, как неисправный механизм. Она сведёт меня с ума - в плохом смысле этого слова. - О чём ты хотел поговорить? - её, похоже, никто не учил, что не следует так резко менять тему в разговоре. Дать бы её Балину на неделю-другую... - Уговори своего брата поехать с нами! Аконит посмотрела на меня, как на идиота - причём так отработанно, как даже у дяди не выходит. - Зачем уговаривать? Он поедет, если поеду я. Так что уговаривать нужно меня, - она хитро улыбнулась. Я довольно улыбнулся - что-что, а уговаривать хорошеньких девушек (пусть и безбородых) у меня всегда прекрасно получалось. Спустя полчаса - А ещё я терпеть не могу клюкву. Кили как-то налил мне в кружку густой клюквенный сок, который наши кухарки разбавляли водой - три столовых ложки на большой котёл, не больше. Я сдуру отхлебнул сразу полкружки - ничего мне в итоге не сделалось, только ходил с кислой мордой две месяца. И при виде клюквы перекашивает. Зато как Кили орал, когда его дядя ремнём охаживал! - я улыбнулся, вспоминая весёлое лицо дяди, когда он видел нас вместе - наши перекошенные лица составляли замечательный дуэт. Аконит тихо рассмеялась - гномы всё ещё громко переговаривались, даже дядя, казалось, забыл о цели визита и просто наслаждался атмосферой. Я только порадовался за него - в последнее время дядя словно окаменел душой, пусть хоть сейчас отдохнёт от забот. - А я терпеть не могу помидоры. Не знаю, почему, но видеть эти помидоры не могу, - каждое признание она выдавала с хитрой улыбкой, словно разделяя со мной общую тайну. Аконит оказалась интересной собеседницей - даже удивительно, как она осталась такой в этом благонравном местечке. Она играла на арфе - надо бы уговорить её сыграть мне, стреляла из лука - тот шрам был от лопнувшей тетивы (удивительно, насколько аккуратно он выглядел), шила - только сейчас я обратил внимание на её странный наряд ("зато не жарко" - залихватски усмехнулась Аконит) и невероятно вкусно готовила - в этом я успел убедиться. Как можно быть настолько идеальной? Хоббитянка совершенно не стеснялась разговаривать со мной - напротив, она ухмылялась и выкладывала всё как на духу. Иногда это звучало на грани приличия. - Эй, а хочешь я спою? - неожиданно громко сказала Аконит, и, не выслушав моего ответа, выхватила свой инструмент откуда-то из-за спины. Неужели она хранит арфу здесь? - Слушай внимательно, гном. Слушай о том, что ждёт нас в конце, - она согласна? Она резко провела по струнам - арфа дико взвизгнула; за дверью резко воцарилась тишина. Аконит смотрела на меня исподлобья, её руки словно жили отдельной жизнью, терзая инструмент. Мелодия была тревожная и странная, заставляющая чувствовать себя больным и слабым. - Они разбудили Спящий вулкан, Чтоб поиграть С раскаленною лавой... - казалось, каждое слово причиняет страдания, столь мучительно звучала песня. Я точно знал, что за дверью стоят Кили и дядя, замершие и не решающиеся постучать; что в соседней комнате сидит хоббит, прижавшись затылком к тёплой стене; что остальные застыли за столом, вслушиваясь в каждое пугающее слово. Даже Гэндальф. Мы слушали жуткую песню странной обитательницы Бэг-Энда и понимали, что это последний наш вечер - после нас всех ждёт совершенно другая жизнь. Жизнь, в которой мы станем теми, кто изменит историю Средиземья. В тексте использована песня группы Флёр - Танцующий бог