Never Change

      В два часа ночи пятницы, за три часа до своей следующей смены, Стэн крепко спал, видя во сне Кайла Брофловски. Это не было для него редкостью — видеть сны о Кайле, даже не считая того, что они не видели друг друга и не общались уже одиннадцать лет. Но даже во сне доступ Стэна к Кайлу был каким-то образом всегда закрыт. В этот раз он был в уютном книжном магазине ранним вечером. Осматривая полки, освещённые светом свечей, он наткнулся на биографию Кайла Брофловски в шести томах. Переплёт каждой книги был сделан в пастельных тонах, а все шесть томов упакованы в коробку. Это выглядело скромно, но в то же время дорого. Стэн купил их, не обращая внимания на то, что книги стоили ему восьмидесяти восьми долларов, и был в нетерпении прочитать, что случилось с его лучшим другом за всё это время. Звонок сотового разбудил его, прежде чем Стэн успел открыть первую книгу.       Это была Бебе, и звонила она из участка.       — Тебе лучше приехать, — сказала она. Она звучала серьёзно, но не подавлено, поэтому Стэн решил не спрашивать было ли дело в одном из его детей.       — Что случилось?       — Уэйна и его приятелей привёз один из новичков за распитие алкоголя. Я ещё не звонила Лоле.       — Он... он в порядке?       — С ним всё хорошо. Он даже не пьяный. Просто немного не в себе.       Сердце Стэна пропустило болезненный удар, когда он услышал имя своего сына, но всё было нормально: всего лишь алкоголь, его ребёнок и его друзья просто глупо себя повели; никто не умер. Но всё же: Уэйн был ещё всё ребёнком, это случилось слишком рано. Ему всего двенадцать, чёрт возьми, и плевать, что его тринадцатый день рождения будет меньше чем через неделю. Стэн ещё даже не успел купить ему подарок. Он уже и не знал, чем интересуется Уэйн, а эти новости отшвырнули его ещё дальше от сына.       — Хочешь, чтобы я позвонила его матери? — Спросила Бебе. — Или ты окажешь честь сделать это?       — Я... я наверное... нет, позвони ей ты. Я боюсь сорваться на неё. Где она таскается, когда он занимается такими вещами? Сейчас два часа ночи и его арестовали? Ему, блять, двенадцать!       — Ну, ему почти тринадцать.       — Ещё нет. Да и что? Какого хера!       — Ладно, успокойся. Я ей позвоню.       Стэн надел свою форму, твёрдо уверенный в том, что буря дерьма, которая вот-вот обрушится на него, вряд ли позволит ему вернуться домой и переодеться до начала смены. Ни в чем другом он и не был так уверен, забираясь в свою патрульную машину. На самом деле он не мог винить свою бывшую жену в том, что случилось с его сыном. Уэйн был ребёнком из неблагополучной семьи, и такие вещи часто случались с детьми, чьи родители были в разводе. Стэн начал пить, когда ему было десять, но даже в этом случае он всегда старался не пить при своих детях. Он не хотел превратиться в Рэнди, но всё же пару раз он оступался. Стэн не уходил в запои, не ввязывался в драки, как его старик, но он позволял себе хранить пиво в холодильнике, когда детей не было дома. Одним вечером он выпил четыре бутылки за ужином и просмотром Нетфликс. Наверное, Уэйн заметил это. Лола не пила. Даже в школе, на вечеринках, она никогда не выпивала. Это нравилось Стэну в ней, создавалось ощущение, что всё, что он ненавидел в себе, он превращал в её добродетели и возлагал на плечи Лолы.       Вождение по улицам Южного Парка в два тридцать ночи было чем-то, к чему Стэн привык, но сегодня тишина города только сильнее давила на него, наверное из-за внутреннего хаоса, поселившегося в сердце Марша. Был ранний октябрь, тепло позднего лета ещё немного пощипывало кожу, создавая лёгкий дискомфорт, но ночами начинало становиться холоднее. Улицы были пустыми, не считая патрульной машины Стэна и пикапа, который он проехал при въезде в свой старый район. Молодая пара с двумя дочками-близняшками жили теперь в доме, где Стэн вырос. Шэрон переехала в Спокан после смерти Рэнди, чтобы быть ближе к Шэлли и её детям. Стэн ещё всё чувствовал горечь, проезжая мимо старого дома; хотя он не обижался ни на свою мать за переезд, ни на Шелли, за то, что та нуждалась в ней больше, ни на Рэнди, который умер относительно молодым. Скорее это была горечь по отношению к тому, что было обещано в детстве и к тому, что он принимал это как должное. Но многое из этого просто испарилось, как только Стэн решил, что оно ему нужно.       Не то, чтобы он был несчастен. Его жизнь стала значительно лучше после развода, стала гораздо веселее, но сейчас Уэйн в полицейском участке, и Стэн был уверен, что всё это — его вина.       Уэйн сидел за столом Бебе, и Стэн был раздражён, увидев, что она купила ему дэниш*, который продавался в автоматах рядом со старыми платными телефонными будками. Уэйн взглянул на Стэна тем же самым взглядом, которым он безостановочно прожигал его весь последний год: пронзительно скучающим, с неким намёком на незнакомую застенчивость, словно после развода Стэн превратился из родного отца в отчима.       — Это кофе? — Спросил Стэн, указывая на пластиковый стакан, из которого глотнул Уэйн, впиваясь в него тем самым взглядом. — Ты теперь и кофе пьёшь?       — Это было обычное пиво, — Сказал Уэйн. Его голос не сильно изменился, но уже начинал меняться и звучал, как показалось Стэну, уже более грубым. — Только Пол хотел выпить, мне было всё равно.       — Наверное, мне не стоило давать ему кофе, — Сказала Бебе. — Без твоего, эм, разрешения. Прости.       — Больше ты не будешь зависать с Полом. — Сказал Стэн.       — Нет, буду. — Уэйн усмехнулся, при этом выглядя смущённо, наверное, потому что Бебе была свидетелем этого. Раньше ему хватало наглости говорить так со Стэном только один на один.       — Для чего вы пили? Вам было скучно? Ну так поиграли бы в видео-игры, посмотрели бы фильм, в конце концов закидали бы чью-нибудь машину яйцами, если вам так хотелось веселья. Вы ещё слишком молоды, чтобы запивать скуку алкоголем.       Уэйн ему не ответил, лишь злобно уставился в свою чашку с кофе. Бебе вздохнула и поднялась на ноги.       — Очевидно, что дело на них не заведут, — ответила она. — Новичок просто привёз их сюда, чтобы родители смогли их забрать. Он думал, что это достаточно напугает мальчишек. — Бебе фыркнула и слабо улыбнулась. — Он даже не сначала понял, что Уэйн — твой сын, пока тот не оказался на заднем сидении патрульной машины вместе со своими дружками. Видел бы ты лицо новичка, оно было белое, как мел, когда он приехал в участок и рассказал мне, что задержал Марша младшего.       — Я же не его шеф, — Пробормотал Стэн. — Как много других ребят было с ними?       — Двое. Удивлена, что никто из них не сбежал.       — Хорошо. — Стэн взглянул на Уэйна, чьё лицо по непонятной причине приобрело красный оттенок. — Эй, взгляни на меня. Хорошо, что ты не убежал.       — Мы не думали, что нас арестуют, ты же коп.       — Какой бред. К тебе нет никакого особого отношения благодаря моей работе. Что с тобой не так?       — Эй, хватит, — Сказала Бебе, слыша, как голос Стэна повышается. Он не планировал кричать; он вообще не планировал находиться здесь в три часа утра и видеть своего сына за рабочем столом своей напарницы. Честно говоря, он вообще не планировал заводить детей, но сейчас он был тут.       — Прости, — извинился Стэн перед Бебе. — Уэйн, как ты... Я знаю, что твоя мать не знала о том, что ты был на улице после полуночи. Ты ей соврал? Ты сбежал?       — Я был на ночевке у Пола. Мы были на его заднем дворе, и потом Пол захотел спрятаться в лесу, чтобы его родители не услышали, как мы открываем пиво.       — Классика. Прекрасно сработано, Пол. Ты больше с ним не общаешься, я серьёзно.       — Ты не можешь говорить мне с кем я могу общаться, а с кем нет.       — Чёрт возьми, конечно, я не могу. — Стэн плотно сжал губы, слыша, как его голос вновь повышается. Он постарался представить, что бы на его месте сделал Рэнди. Скорее всего, не особо много; Стэн был в возрасте Уэйна, когда Рэнди начал позволять ему пить пиво во время барбекю с дядей Джимбо, пока Шэрон не видела их. Стэн уже много лет втайне пил и выработал терпимость к алкоголю, которой Рэнди и Джимбо были впечатлены.       — Я принесу тебе кофе, — Сказала Бебе, когда неловкое молчание между сыном отцом начало растягиваться. Все в участке соблюдали идеальную тишину, стоило только Стэну появиться, но всё же он слышал приглушенное хихиканье из комнаты отдыха. Они, вероятно, издевались над бедным новичком, который умудрился притащить сына Стэна в участок. Стэн не держал зла на своего ребёнка, но если бы Уэйн уснул на полу в комнате своего друга после двух кружек пива, а на утро дерьмово себя чувствовал, то было бы лучше.       — Чел, — Произнес Стэн, присаживаясь на корточки и заглядывая Уэйну в глаза. Он всё ещё сидел и пялился в стакан с кофе так, словно хотел спрятаться в нем. Стэн осторожно забрал стакан из рук сына и поставил его на стол Бебе. Уэйн поднял на него взгляд.       — Может, мы не будем ни о чём говорить маме. — Тихо пробормотал мальчик.       — Ха, ну уж нет. Бебе уже позвонила ей.       — Чёрт.       — Не... эй. — Стэн опустил руку на колено Уэйна; на мгновение показалось, что его сын вот-вот расплачется. Словно гнев Лолы был чем-то, чего действительно стоило бояться; она была так мягка по отношению к обоим своим детям, она была именно той матерью, которую Стэн хотел видеть рядом со своими детьми. Матерью, которая всегда бережно прикрывала их под своё крыло. — Никогда не связывайся больше с алкоголем. — Сказал Стэн, встречаясь взглядом с Уэйном. — Пить это отвратительно. Алкоголь превращает тебя в идиота.       — Как тогда у тебя это получается?       — Когда ты старше, сдерживаться становится проще.       — Но почему?       — Вот в чём дело: пить алкоголь в твоём возрасте — это против закона. Это твой первый косяк. Ты же не хочешь быть ребёнком, который постоянно косячит. М?       Уэйн закатил глаза. Стэн потерял его; он слушал его, буквально минуту, но Стэн был слишком сонным и злым, чтобы придумать правильную ложь о причинах своего алкоголизма, как будто он знал из-за чего это на самом деле началось. Он поднялся на ноги и застонал, вспоминая тот сон, в котором был Кайл. Стэн чувствовал смущение, хотя никто не знал, что ему снились шесть томов биографии Кайла, которыми он хотел насладиться. И не то, чтобы он собирался рассказать об этом Бебе, или Кенни, или хоть кому-то ещё.       — Это была не моя идея. — Вновь пробормотал Уэйн. — И Пол просто повёл себя как идиот. На самом деле он не такой. Он просто думал, что будет весело, если мы напьёмся.       Стэну показалось, будто что-то проткнуло его желудок, тревога забилась у него в груди. Они хотели не просто выпить пива, они хотели напиться. Очевидно, это была идея Пола, так что не стоило паниковать, но слыша, как эти слова срываются с губ его сына, Стэну показалось, будто все его ночные кошмары становились реальностью.       — Это не весело. — Сказал Стэн. — Это опасно. Твой мозг ещё всё развивается, ты не можешь просто взять и влить в него яд и ожидать, что--       — Разве я говорил, что буду делать это снова? Нет!       — Ну, я же не могу просто взять с тебя слово после всего, что сегодня случилось.       Стэн пожалел о том, что эти слова непроизвольно сорвались с его губ, потому что это не было правдой. Взгляд Уэйна изменился, когда он услышал это, cловно из-под его ног выбили почву. Прежде чем Стэн успел сказать что-то в своё оправдание, он услышал голос Лолы, которая спрашивала, где они. Эван ворвалась в участок раньше своей матери, сияя так, словно арест её брата был самым волнующим событием за последние месяцы. Учитывая то, что она была восьмилетней девочкой, живущей в маленьком городке, то так оно и было. На ней было надето пальто и вязанные угги поверх пижамных штанов.       — Папочка! — Воскликнула она, и Стэн позволил ей прыгнуть в свои руки, чувствуя, что это может ранить чувства Уэйна. Примерно в то же время, как Уэйн взглянул на Стэна презрительным взглядом, Эван решила, что она звезда и начала жаловаться на то, как скучно ей было дома у мамы.       — Привет, тыковка, — Сказал Стэн, чувствуя, как дочь крепче обняла его. Он заправил несколько прядок волос ей за ухо, искренне надеясь, что у него есть ещё больше, чем просто пара лет её слепого обожания.       — Что произошло? — Спросила Лола, смотря то на Стэна, то на Уэйна, словно они были пойманы в лесу вместе. — Где родители Пола?       — Они уже забрали его домой. — Ответил Уэйн.       — Вы собираетесь выдвинуть против них обвинения? — Спросила Лола, сталкиваясь взглядом с глазами Стэна. Она выглядела очень уставшей и обнимала себя сквозь огромный свитер, словно закутанная в робу. — За то, что они пили?       — Ничего против них не выдвинут, — Сказал Стэн. — Мальчики просто стянули пиво из холодильника во время ночевки. Но я уже сказал Уэйну, что не хочу, чтобы он общался с Полом. И Пол больше не появится в нашем доме.       — Котором именно доме? — Спросил Уэйн, кидая взгляды на них обоих. — Теперь их два.       — Ты наказан. — Устало сказала Лола. — Ни в доме отца, ни в моём доме. Целый месяц.       — Я даже не пил!       — Не повышай голос на мать, — Сказал Стэн, вновь пронзённый упоминанием о выпивке. — Дело не в этом. Ты пошёл против закона. Ты в полицейском участке, тебя привезли на заднем сиденье полицейской машины. Тебе должно быть стыдно, и ты должен чувствовать вину за то, что разбудил всех нас посреди ночи, но вместо этого ты смеешь говорить с нами в таком тоне.       Уэйн отвернулся от них, злобно уставившись в пустоту, его руки лежали на коленях, плотно сжатые в кулаки. Эван до сих пор прижималась к Стэну, вися на его руке.       — Уэйн отправится туда? — Спросила малышка, указывая на камеру, в которой сидел подвыпивший мужчина, затеявший драку в баре у Скитера, он ещё всё не протрезвел с последней смены Стэна.       — Нет. — Ответила Лола, многозначно смотря на Стэна, словно он хотел запечь собственного сына за решётку. — Это же не запишут в его досье?       — Конечно, нет, но на ребят составлен протокол, по которому их возвращают только в руки родителям.       — Они не были дома у Пола?       — Они спрятались в лесу. От соседей поступила жалоба о громких подростках.       — Это небезопасно! — Сказала Лола, смотря на Уэйна. — Три мальчика твоего возраста в лесу? Вы с ума сошли?       — Да что бы случилось? — Пробурчал Уэйн. — Это Южный Парк.       — В каждом городе полно сумасшедших! Спроси своего отца! Откуда по-твоему у него есть работа? Потому что в нашем городе случаются преступления.       — Ага. — Уэйн фыркнул. — Например граффити на торговом центре или люди, которые не убирают говно за своими собаками.       Эван захихикала. Стэн был ошеломлён. Он всегда думал, что Уэйн считает его работу более впечатляющей, по крайней мере в сравнении с отцами его друзей, которые работали в аптеке или на лесопилке.       Лола забрала детей домой, после нескольких мучительных просьб Эван остаться с отцом в участке. Её новой фишкой стало говорить, что в будущем она хочет стать полицейским, как Стэн и Бебе. При мысли о том, что его дочь может оказаться под открытым огнём, органы Стэна сжало в тугой болезненный узел, однако, он был уверен, что она ещё сотню раз передумает, прежде чем настанет её время пойти в колледж. Также была вероятность того, что она возненавидит Стэна и всё, за что он боролся, как и Уэйн, который когда-то был его лучшим другом.       — Это было жёстко. — Сказала Бебе, когда они ушли. Солнце ещё не взошло. — Не хочешь заехать в Ronny's Diner и позавтракать перед сменой?       — Было бы неплохо. — Ответил Стэн, думая о хрустящем беконе, пышных панкейках и кофе, который был чуть-чуть, но всё же лучше чем у них в участке. Это было бы отличным лекарством от внезапного эмоционального похмелья, накрывшего его.       Ronny's Diner — был единственным местом в Южном Парке — не считая Волмарта — которое было открыто двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Оно находилось у шоссе, и было практически пустым, когда Стэн и Бебе добрались до него, чуть позже четырёх утра. Они заняли свой обычный столик и заказали обычные для них блюда.       — И что мне теперь делать? — Спросил Стэн Бебе, у которой не было детей и которая даже не была ещё замужем. Однако она давала действительно хорошие советы почти всегда. Она была его лучшим другом почти столько же, сколько они работали вместе — семь лет.       — Я думаю, он будет в порядке, — Ответила Бебе. — Как бы грустно это ни было, но это нормально в его возрасте.       — Уэйн стал для меня загадкой. У него день рождения через неделю, а я даже не знаю, что ему подарить. Он попросил у меня денег. Господи, я не собираюсь дарить ему деньги.       — Почему нет? Дети любят деньги.       — Что если он попросит кого-нибудь купить ему пиво на них?       — Боже, после того, что сегодня было, он не приблизится к пиву ещё как минимум пару лет. Он был очень смущен.       — Смущён? Он казался мне наглым и безжалостным.       — Он просто пытался произвести на тебя впечатление.       — На меня? Я его чёртов отец!       — Ну, сыновья любят впечатлять своих отцов, разве нет? Ну или я не знаю. Лучше поговорим о чём-нибудь другом, пока ты не успокоишься. Как дела у Кевинов?       Стэн тяжело вздохнул. Развод и всё из него вытекающее позволили бисексуальности Марша вновь проснуться, и сейчас он спал сразу с двумя людьми, и их обоих звали Кевин. Кевин МакКормик был скорее его другом по сексу, а Кевин Стоули-Донован не более чем тайной интрижкой, которая того не стоила.       — Они в порядке. Как и всегда.       — Клайд ещё не вернулся в город?       — Нет. Он до сих пор в книжном турне. Сейчас он вроде бы в Портленде.       — До сих пор не могу поверить, что чёртов Клайд Донован — всемирно известный писатель.       — Он не романы пишет, Бебе. Его книги о говорящем банане.       — Но они нравятся детям! Разве он не получил награду за свою книгу?       — Нет, он просто был номинирован.       — Но это же важное событие, разве нет? Как она называлась? Медаль Калдекотта*?       — Я не знаю. — Пробормотал Стэн, хотя на самом деле он прекрасно знал, это была именно она. С одной стороны, он ненавидел себя за то, что разрушал их семью, трахая Кевина, пока Клайд был в отъездах, прославленный 'настоящим чудом для детей', в котором он рассказывал о приключениях говорящего банана, который слишком много плачет; но с другой стороны ему нравилось быть тем парнем, который проник в отношения, на первый взгляд, идеальной пары. Клайд и Кевин были влюблены друг в друга ещё со средней школы и вместе признались в своей ориентации. Все девчонки школы восхищались их историей — лучшие друзья которые превратились в пару, неразлучные соулмэйты, гуляющие по коридорам школы, крепко взявшись за руки. Стэн принял это на свой счёт и, когда Кевин пришёл к нему после заседания городского совета прошлой зимой, пока Клайд был в Нью Йорке, подписывая книги о говорящем банане, ухватился за шанс доказать себе, что не бывает счастливых концов для лучших друзей детства, которые влюбились в подростковом возрасте.       — Ты до сих пор думаешь о Уэйне? — Спросила Бебе, обеспокоенная внезапно замолчавшим Стэном, который неотрывно смотрел в тарелку полную еды.       — Нет. — Ответил Марш, чуть не проговорившись о своем недавнем сне, в котором была шеститомовая биография Кайла.        — Я начал пить, когда мне исполнилось десять, — вместо этого сказал брюнет. Бебе засмеялась.       — Постой, — Сказала она, нахмурившись. — Ты серьёзно?       — Нет. Точнее, да, но... Не бери в голову.       — Стэн. Эм... вау--       Её прервал звонок над входом в закусочную. Стэн обернулся, словно ему не терпелось увидеть, кто входит. Он был рад тому, что смог прервать зрительный контакт с блондинкой. Это был Кенни, одетый в своё огромное пальто из секонд-хэнда и с широкой улыбкой направляющийся к ним.       — Пять-о* в сборе — сказал он, опускаясь на диванчик закусочной рядом со Стэном. С возрастом Кенни стал огромен — один метр девяносто пять сантиметров ростом и с широкой грудной клеткой. — Чего вы такие мрачные? Кто-то умер? — Кенни потер ладони; или его руки замерзли или он был воодушевлен перспективой чьей-то смерти. Он работал гробовщиком и управлял единственным в городе похоронным бюро.       — Уэйна и его друзей поймали за распитием алкоголя, — ответила Бебе, Стэн покраснел от благодарности, радуясь тому, что она сказала всё за него. Кенни был хорошим другом, но Марш не хотел говорить с ним об этом; на самом деле, он даже с Бебе не хотел это обсуждать, но всё лучше, чем разговоры о Кайле, который не выходил у него из головы.       — Ух ты, — воскликнул Кенни. — Маленький мальчик взрослеет.       — Это не признак зрелости. — Ответил брюнет.       — Ты понял, что я имел в виду. Чёрт, ему же скоро тринадцать. А тебе тридцать один! Это магия нумерологии?       — Никакой магии. — Сказала Бебе.       — Конечно, это она. Это как золотой день рождения. Помните, мы все думали, что Уэйн родится девятнадцатого, когда Стэну исполнится девятнадцать? Жаль, что он родился раньше, возможно он был бы бессмертным или имел суперсилу, если бы всё совпало.       — Я всё испортил, — пробормотал Стэн, не желая думать о своём девятнадцатом дне рождения и о том, что он был тринадцать лет назад. — Надо было остаться с Лолой, пока дети не уехали в колледж.       — Нет, — ответила Бебе. — Это хуже. Мои родители так поступили. Все лишь больше пострадали бы, поверь мне.       — Да, чел, и я горжусь, что ты решился на это. — Сказал Кенни. — Правда, я думаю, что ты мог бы найти партнёров лучше, чем мой брат-неудачник и мудак муж Клайда.       — Мы только что говорили о Кевинах. — Улыбнулась блондинка. Ей нравилась эта тема. Меньше ей нравилась тема её личной жизни, которая иногда касалась Кенни.       — Клайд ещё не поймал Кевина за отправкой фоток своего члена тебе? — Спросил МакКормик, ухмыляясь.       — Я не хочу говорить о Кевинах. — С одной стороны Стэну бы хотелось рассказать кому-нибудь, что ему не нравился член Кевина Стоули-Донована, и что он предпочитает член Кевина МакКормика. У мужа Клайда же была классная задница.       — Ладно, у меня есть сплетня поинтересней сказочной гейской жизни Стэна Марша.       — Ооо, — Взбудораженно протянула Бебе, обхватывая ладонями кружку кофе. — Рассказывай скорее.       — Да. пожалуйста. — Стэн был готов говорить о чём угодно, лишь бы это не касалось его.       — Ходит слух, что знаменитый Леопольд Стотч может в скором времени вернуться в город. Его мама не очень хорошо себя чувствует.       — Она больна? — Спросила Бебе.       — Снова слезла со своих лекарств, вроде. Обвиняет местных бизнесменов в том, что они прикрывают гей-бордели.       — Это так печально. — С досадой сказал Стэн.       Линда Стотч потеряла связь с реальностью, когда Баттерс уехал в колледж, а её любимый муж сбежал в Атланту, где жил его интернет-парень. Одной из причин, почему Стэн не общался ни с кем, кроме своих друзей и парней, стало то, что он не хотел, чтобы его сравнивали со Стивеном Стотчем, нынешним обладателем городского титула человека, который бросил семью, чтобы трахаться с мужиками. Не то, чтобы Лола была на грани нервного срыва или была в депрессии, смотря как Стэн уходит. Но, чёрт, даже её имя было созвучно с именем Линды.       — Картман обрадуется, если Баттерс вернётся в город. — Сказала блондинка, и Кенни задумчиво кивнул, соглашаясь с ней.       Стэн задумался, а что будут говорить люди, если Кайл вернётся в город? Стэн Марш обрадуется этому! Правда такое вряд ли случится; родители Кайла переехали в Нью Йорк, после того, как Айк закончил старшую школу.       — Вы думаете, что Картману до сих пор есть до него дело? — Спросил Марш.       — Трудно представить, что Картману есть до чего-то дело. — Кенни пожал плечами. — Но в своё время ему нравилась надирать Баттерсу задницу.       — Уверен? То есть, я не думаю, что он вообще изменился.       Картман был владельцем автосалона и до сих пор жил со своей матерью, хотя мог позволить купить себе дом. В его безумном представлении было удобнее оставаться с Лиэн, которая до сих пор готовила ему еду и стирала одежду.       — Картман всегда был как Баттерс. — Сказал Кенни. — Типа раскрытый бисексуальный секрет.       — Тогда чем был я? — Спросил брюнет. — Люди тоже звали меня раскрытым бисексуальным секретом?       — Неа. Люди удивятся, если ты признаешься.       — Боже, — Простонал Стэн. — Особенно Уэйн.       — Не волнуйся об этом сейчас, — Сказала Бебе, Стэн заметил, как она метнула колючий взгляд в Кенни. — Ты можешь не торопиться с этим. Это важно.       К началу смены Стэн чувствовал уныние, и первый вызов, сразу после восхода солнца, всё только усугублял. Линда Стотч требовала, чтобы её впустили в католическую церковь, которая в данный момент украшалась к свадьбе, назначенной в полдень. Они без труда задержали оскорбившую церковь женщину и увезли Линду домой, под разглагольствования о том, что церковь поощряет гомосексуализм.       — Какие идиоты женятся днем субботы? — Проворчал Стэн, когда их машина отъезжала от дома Линды.       — Только самые величайшие идиоты в городе. — Ответила Бебе, улыбаясь.        Стэн улыбнулся, радуясь тому, что Бебе поняла его шутку. Его свадьба с Лолой состоялась утром в субботу, тринадцать лет назад, именно в этой церкви. Дневная церемония была в два раза дешевле вечерней. Это был самый волнующий и одновременно нереальный день в его жизни, который, по иронии судьбы, длился чрезмерно долго. Его вырвало от волнения трижды. Кайла тоже, правда всего один раз. Брофловски утверждал, что это случилось только из-за того, что ему пришлось наблюдать за тем как Стэна рвёт, словно Кайл не видел этого на протяжении всей дружбы с Маршем.       — То, что ты говорил раньше. — Начала Бебе, паркуясь недалеко от Deer Hill Road. — О выпивке. Тебе было десять?       — Я думаю о Кайле весь день. — Нервно выпалил Стэн, не желая говорить о своём недавнем признании. Бебе приподняла брови ловя растерянный взгляд брюнета.       — Кайле Броловски?       — Нет, Бебе, о Кайле Шварце.       — Кто такой Кайл Шварц?       — Другой-- Не важно, это был сарказм. Да, о том самом Брофловски.       — Ладно. — Осторожно проговорила блондинка, словно готовилась обезвредить бомбу. — И в каком контексте?       — Вы и Кенни говорили о возвращении Баттерса и том, что Картман будет счастлив.       — Кайл возвращается в Южный Парк? — С явным недоверием спросила она.       — Конечно, нет. Зачем ему это?        Кайл работал на ФБР и жил успешной жизнью в Вашингтоне, судя по его фэйсбуку, который в последний раз Стэн проверял год назад, незадолго до того, как Бебе заблокировала этот сайт на всех его устройствах, по просьбе самого же Марша. Единственная причина по которой Стэн не разблокировал этот сайт заключалась в том, что он не знал как, и всю жизнь руководствовался лишь чувством саморазрушения, которое мешало ему узнать и сделать хоть что-то.       Бебе вздохнула и опустила руку Стэну на бедро.       — У тебя был долгий день. — Сказала она, и Марш почувствовал облегчение, когда рация затрещала, прерывая блондинку. Звонили из участка, им нужно было проверить апартаменты 'Эвергрин' на улице Ринджвуд. Здание пять, квартира номер пятьсот двенадцать.       По словам диспетчера, один из соседей услышал громкий женский крик, но не получил никакого ответа после стука в дверь. Бебе включила сирену и понеслась на место, словно одержимый маньяк. У них со Стэном была общая склонность резко реагировать на женщин попавших в беду.       Чем ближе наступала зима, тем короче становились дни, и к тому времени, как они прибыли на место, на улице уже стемнело. Когда до апартаментов оставалась одна улица, Бебе вырубила сирену, не желая спугнуть плохих парней, которые всё ещё могли быть там. Стэн всем сердцем надеялся на то, что это был всего лишь телевизор или таракан, испугавший женщину, которая просто не хотела открывать соседу дверь, смущенная своим поведением.       — Что-то не так. — Прошептал брюнет, когда они поднимались на второй этаж, где была расположена комната номер пятьсот двенадцать. Надежда Стэна на то, что это было безобидное недоразумение, стремительно улетучивалась. Воздух казался опасно-лёгким, и всё вокруг было пропитано тревожащим спокойствием, включая пустующие узкие улицы, усыпанные опавшими сосновыми иглами.       — Да. — Вполголоса ответила Бебе, опуская руку к пистолету. — Я стучусь, ты держишься в тени.       Стэн кивнул, прижимаясь спиной к стене рядом с занавешенным окном соседней комнаты и медленно вытащил пистолет, ожидая действий своей напарницы.       — Полицейский департамент Южного Парка. — Громко проговорила она, но ответа не последовало. — Мы получили вызов от ваших соседей. Мэм? Вы меня слышите? Могу я зайти?       — Дверь открыта? — Спросил брюнет, когда ответа снова не последовало. Бебе вздохнула.       — Мы должны позвонить в участок--       — Бебе, а что если он всё еще тут? — Плохое предчувствие, которое появилось у Марша с тех пор, как они сюда прибыли, только усиливалось. Бебе поморщилась и потянулась к дверной ручке. Худшим случаем, с которым они сталкивались, было нападение на девушку несколько лет назад. Стэн до сих пор часто думал об этом. В тот день он был за рулём; и если бы он ехал быстрее, то ничего бы и не произошло.       — Мэм? — Позвала снова блондинка, когда дверь без проблем открылась. — Кто-нибудь? — Она легко толкнула дверь локтем. — Замок выбит. — Она торопливо завалилась в квартиру, держа пистолет наготове, Стэн последовал за ней.       То, что произошло дальше, было настолько похоже на сон, что Стэн не сразу почувствовал, какие последствия будут ждать его потом. Он знал, что в течение следующих нескольких дней, недель, месяцев, лет они будут постепенно давить на его кожу и кости и никогда не оставят его. Он уже видел мёртвое тело раньше; тело бездомного, который замерз до смерти за Волмартом в канун Рождества. Но это тело не было похоже на то. Тело этой девушки было разрезанно в трёх местах, белое и окровавленное, оно окоченело на диване, словно ждало их всё это время.       — У нас жертва убийства, девушка, примерно двадцати лет с множественными колотыми ранами. — Трясущимся голосом проговорила Бебе в рацию. Стэн до сих пор стоял в дверях, поражённый увиденным и не в силах двинуться, словно любое его движение может принести девушке ещё большую боль.       — Рыжие волосы. — На выдохе сказала Бебе, пытаясь унять дрожь в голосе. — Подозреваемого на месте преступления не обнаружено, и... о черт... я-- Я могу опознать жертву. Это Руби, Руби Такер. Боже, это она.       Глаза Руби были закрыты, а рот открыт. Во рту у неё не было языка. *дэниш — австрийская слойка/булочка с начинкой внутри. *Медаль Рандольфа Калдекотта — почётная медаль Ассоциации библиотечного обслуживания детей. *пять-о — в слэнге просто полицейский_ские *руби, она же триша, такер — младшая сестра крэйга