ИИ? ИЛ? Канмусу? Сьюзен Шепард.

      Выполнив стратосферный прыжок, тем самым избежав шторма, я менее чем через час была над Гавайями. А если быть совершенно точной — то над Перл-Харбором.       Ну что я могу сказать об этом известном любому мало-мальски образованному человеку (и не только человеку)?       Маленький островной рай.       Тяжелой или даже средней промышленности не наблюдалось.       Количество простых смертных, живущих на острове стремилось к очень малой величине. Причем это самое значение уменьшалось от года к году: глубинные — это не те соседи, которых готовы терпеть поблизости несмотря даже на защиту морских дев.       Потому, большая часть городков, что располагались на острове, постепенно поглощалась местными джунглями, тем самым создавая вид одновременно заброшенности и некого налета древности на относительно современных постройках. Или постапокалипсиса, когда радиационный фон в мире уже нейтрализовался, а вот популяция населяющих его разумных — нет. По крайней мере, мне очень местные "красоты" напоминали таковые на Рахане, которая спустя тридцать лет после Последней Жатвы была посещена группой энтузиастов. Ну или Тучанку, что тоже начала было оправляться от того, что с ней сотворили кроганы, получив предварительный втык от Верховного Вождя — Урднота Рекса.       А еще подобное место просто идеальный рассадник для глубинных.       Ну был бы, если бы не расположенная здесь база канмусу.       Пускай она не была настолько большой как на материке, но все-таки присутствовала вполне крупная группировка.       Зачем? Ну причин много. Начиная банальным нежеланием оставлять глубинным свои территории, так и более приземленные вроде сообщения с несколькими дальними постами, обходного пути и… места конечной инициации некоторых канмусу. Все-таки место памятное для многих девушек-корабликов. В особенности конечно же кораблей США.       Вообще, чем больше я узнаю о том, кем теперь являюсь, меня все больше волнует вопрос мистицизма и паранормальных явлений, которые ну никак нельзя объяснить с научной стороны.       Если местные воспринимали это за норму, а ученые только как одну из переменных в своих изысканиях, то для меня это требовало глубокого осмысления. Ведь пока что всё, что я смогла узнать и проанализировать, говорило о том, что, конечно если опираться на ту же мистику, канмусу есть одна из вариаций того, что можно определить как богов.       Нет, не тот, что христианский или мусульманский, а скорей более похожих по своим характеристикам на богов древней Греции, или местечковых богов, "ками", Японии.       На первый взгляд связи почти никакой, но вот на второй и углубленное сравнение основ — очень даже похоже. Ведь и те, и те — являются воплощением желаний и мыслей определенной группы разумных, что и породили их сущности. Да и присутствует в человеческих культах некоторая цикличность, с которой появлялись боги у различных народов и противостояли различным сущностям, будь то титаны, ёкаи, демоны и прочие мистические сущности… Во имя Атаме, да даже те же сиды или сидхе, послужившие прототипами для фэнтезийных эльфов со своим Благим Летним и Неблагим Зимним Дворами вполне укладывается в эту концепцию…       Тряхнув головой, тем самым отгоняя от себя мысли, от которых мою синтетическую платформу бы уже коротнуло, а так вызвало лишь короткую вспышку мигрени, я повела челнок на посадку. Конечной целью был выбран небольшой дворик, как и всё вокруг, густо поросший зеленью.       Заглушив движки и покинув его нутро я первым делом осмотрелась, одновременно посылая сканирующий импульс. Быть замеченной не опасалась — нет пока что у местных технологий для регистрации гравитационного сканирования. Максимум что они смогут засечь, и то благодаря сейсмодатчикам, легкое колебание в пределах сотых балла. Бытие разведывательным фрегатом, а после и рейдером, накладывает свой отпечаток. Тот же крейсер вызвал бы вполне ощутимые колебания даже для простых людей.       Сканирование же не показало поблизости разумных форм живности. Глубинных в том числе — уж облики этих существ в моих базах теперь были, и отсеять их не составило бы труда. Даже учитывая некоторую личностную индивидуальность в пределах своего вида.       Ладно, похвасталась и хватит. Пора и за дело.       — Легион, полное сокрытие, — короткая команда гету и тот в прыжке, направленном на крышу ближайшего здания, превращается в размытое пятно горячего воздуха, что также вскоре пропадает.       Достав из-за пазухи батника прозрачную маску, и натянув поглубже капюшон, прикладываю ее к лицу. Пара мгновений и одежда-хамелеон перестраивается в полностью закрытый, облегающий комбинезон. Кажется, Шепард постоянно ругалась с мисс Лоусон именно из-за подобного фасона брони, что сейчас второй кожей облегала мое собственное тело. Облегающе, можно сказать туго, чуточку возбуждающе из-за памяти азари, любящих именно такой фасон одежды и одновременно слегка раздражающе — уже от воспоминаний о "переносной тюрьме". Но, что более важно, очень хорошо бронированная и необнаружима никакими местными системами боевая броня.       Пара плавных шагов и я, при помощи биотики, легко забрасываю себя на ближайшую крышу. Связавшись с Легионом по внутренней связи и отдав новые команды, срываюсь на легкий бег по крышам с редкими элементами паркура.       Правда это по меркам разведывательного фрегата он легкий. Человек бы сказал что-то о спринтере на короткие дистанции. Под допингом. Боевыми стимуляторами.       Так что да — паркур был редким, так как мне, как правило, хватало набранной скорости и сопутствующих факторов вроде инерции и легкости тела, чтобы просто перелетать через проулки, а порой и узкие улочки даже не сбавляя темпа.       Выскочив за пределы городка, я в длинном прыжке приземлилась на верхнюю ветку дерева уже отвоевавших пространство у человеческих построек джунглей.       Манера передвижения поменялась, а скорость нет. Теперь я изображала из себя боевую белку, несясь по веткам к намеченной цели.       И только сейчас я в полной мере ощутила, что жива и свободна. Шелестели листья деревьев. Пели птицы. Стрекотали на разные лады насекомые. А я неслась вперед и во мне росло всё больше желание взмыть к небесам, и, пробив лазурное покрывало небес, вырваться в вечную ночную тьму космоса.       Я практически наяву ощущала, как загудело несуществующее в этом теле Ядро из нулевого элемента. Как вспыхнули дюзы маршевых двигателей. Как сместились гасители на концах оных. Как опустились броневые экраны на иллюминаторах.       Я была и остаюсь кораблем, не морским, но космическим. И сейчас, как никогда раньше, жажду ощутить абсолютный холод космической бездны своим телом.       Кувыркнувшись в воздухе, я вперед ногами врезалась в огромный ствол какого-то дерева, от чего то, приняв на себя весь кинетический импульс гашения инерции переданной через одну из биотических техник, начало лопаться и крошиться, превращаясь в щепу.       Пока еще была опора под ногами, и из-за инерции меня вжимало в ствол дерево параллельно земле, на миг сменив ось моего личного мира на девяносто градусов, я вновь прыгнула, приземляясь на более-менее ровную поверхность между корней деревьев. В десятке метров от меня с жутким скрипом и хрустом медленно крошилось в мелкую щепку жертва моего торможения.       Но меня это мало волновало.       Сейчас я в легком шоке рассматривала собственное тело и то, что его окутывало.       Больше всего это походило на голографическую дымку. Точней биотическую, что окутывала мое скрытое невидимостью тело, тем самым создавая образ безликого призрака.       Погасив биотическое поле я задрала голову вверх, всматриваясь в лазурные небеса, игнорируя при этом бьющее в глаза солнце, что то и дело под порывами ветра, пробивалось через кроны деревьев.       Миг и капюшон спадает с задранной головы, а я медленно отнимаю от лица маску. Глубоко вдыхаю влажный, чуточку пряный воздух. Чувствую как по щеке стекает одинокая слезинка. Вся моя жизнь как ИЛ корабля, все те разумные с которыми я провела многие годы рядом и которые признавали меня за равную. Все они где-то там в неведомой дали световых лет и слоев измерений пали в одной из битв с левиафанами. А я теперь совершенно одинокая в чуждом для меня мире.       На мгновение показалось, что ощущение абсолютного одиночества вот-вот поглотит меня полностью.       В ладонь ткнулась массивная голова Легиона, о котором я совсем забыла. От этого прикосновения я вздрогнула всем телом.       — Спасибо, Легион, — провожу пальцами по броневым пластинам над визуальными сенсорами. — Я и забыла, что не совсем уж одна, — чувствую, что на губах играет кислая улыбка, больше похожая на ухмылку. — Да и… — возвращаю на лицо маску и вновь натягиваю капюшон. — Сейчас у меня есть о ком позаботиться. Вперед, Легион.       Мощным Рывком оказываюсь на верхней ветке ближайшего дерева.       Пора продолжить свой путь. Во всех смыслах.                     Взгляд со стороны.              На шезлонге, лицом вниз, лежала длинноногая красавица с не менее длинными волосами желтого цвета, что были закручены в крупные кольца. Миловидное личико с пухлыми губками покоилось на сложенных спереди руках. Одета же она была… скорей уж раздета, так как из одежды на ней были очень коротенькие шортики, из-под которых выглядывали завязки от трусиков бикини, да верхняя часть купального, с позволения сказать, костюма, чьи тесемки свою очередь были развязаны. Рядом, на небольшом столике покоилась ковбойская шляпа да ополовиненный коктейль, налитый в половинку кокоса. Под шезлонгом можно было найти короткие полусапожки на высоком каблуке из выделанной кожи.       Идиллическую картину дополняла легкая попсовая музыка да где-то на заднем фоне вперемешку с криками чаек звучали девичьи веселые голоса.       Правда некоторый сюр добавляло то, что всё это находилось прямо на башне орудий одной из береговых оборонных точек. Да и то, что веселящиеся в отдалении девчонки в прямом смысле слова носились по воде, как будто поголовно являлись мессиями. Не говоря уже о том, что целью интереса стайки красавиц на любой вкус, была уже нерадостная от своей блестящей, на первый взгляд, идеи поживиться человечинкой большая белая акула. И то, что ее мнение о том, кто чей обед не совпадает с оказавшимися неожиданно опасной добычей, та уже уяснила.       — На ужин у нас будут акульи плавники! — радостно объявила Гэмбл — миниатюрная брюнетка, являющаяся по совместительству минным заградителем, радостно подкидывая на ладони акулий зуб, размером с ту самую ладонь. И который минутой ранее выдернула из собственной руки, когда белая акула попыталась ее схарчить. Неудачно естественно.       Симс — эсминка по перерождению и с азиатскими чертами лица, являясь выше на полголовы своей подруги, предвкушающе облизнулась и потянулась за десантным ножом, с которым не расставалась ни на миг с момента осознания и принятия своей новой сути.       Почуявшая, что дело идет к финалу. Ее финалу. Большая белая, вспомнив что вообще есть такая штука как инстинкт самосохранения, попыталась дать деру.       И каково же было ее удивление, когда словив мощнейший удар в брюхо от мелькнувшей на глубине тени, ее выкинуло из воды высоко в воздух, а после со всей силой ее немалого веса приложило о бетонный пирс.       — Девочки, — лениво протянула приоткрывшая левый глаз с голубым зрачком блондинка, что лежала на шезлонге. — Постарайтесь не повредить челюсть. Думаю адмирал не откажется от такого украшения на стену в своем кабинете.       — Будет сделано в лучшем виде, старшая сестра! — радостно пообещали пара подошедших ремонтниц, что, ухватив акулу за хвост, потащили ее, не обращая на сопротивление древнего хищника, в сторону видного отсюда здания столовой.       — Сестрица Монтана! — к блондинке тем временем подбежала еще одна эсминка, держа в руках папку бумаг. — От адмирала пришел новый приказ!       — Да? Что-то интересное? — вновь открытый левый глаз смотрел с легким любопытством, проступающим через сонливость.       — Ну… нет… — виновато отвела взгляд посланница. — Патрулирование близлежащих вод в квадрате…       — Ску-у-у-учно! — протянула линейный корабль Монтана, поворачивая голову в другую от собеседницы сторону. — Хоть бы кто напал, что ли…       И будто отвечая на ее просьбы, вдалеке, с глубины острова, где находились гражданские да подсобные здания, прилетел гул мощного взрыва.              Конец взгляда со стороны.