Бабушка Ракана

Альдо Ракан забрался на башню, облокотился на парапет, поднял голову над особенно выщербленным зубцом и вглядывался вдаль. Он ждал свою бабушку Матильду. Робер тоже стоял на башне, рядом с Раканом, и тоже вглядывался. В ту же самую даль. Он тоже ждал бабушку Ракана, которая где-то там уже ехала к своему царственному внуку. А внизу, под башней, Дикон объяснял Мэллит, как нужно разговаривать с царственными бабушками. Дикон говорил: — ...и ты скажешь: «Здравствуйте, дорогая бабушка Альдо! Ваш внук — наш друг. Мы очень рады, что вы к нему приехали!». — Недостойная очень рада, что блистательная Матильда приехала к царственному Альдо, — послушно повторила Мэллит. — Не «блистательная», а вы, — нетерпеливо притопнул Дикон. — К бабушкам нужно обращаться на «вы»! — Так блистательная будет не одна? — удивилась Мэллит. — К царственному приедет много бабушек? — Приедет одна бабушка, — сказал Дикон. — Зачем же тогда обращаться к блистательной так, будто её много? — Потому что она бабушка, — объяснил Дикон. — К бабушке всегда обращаются на «вы». Даже если бабушка одна, её всё равно много. Потому что она очень большая. Очень большая бабушка, наверное, очень красивая, как старшие сестры недостойной. Только красивее. Мэллит вздохнула и посмотрела наверх. А наверху Робер спрашивал царственного Альдо: — А твоя бабушка какая? — Она такая... такая... — сказал Альдо, мечтательно вглядываясь вдаль, — очень отчаянная! — Она все время в отчаянии? — удивился Робер. — Нет! — обиделся Альдо. — И даже ничего подобного. Это те, кто с ней встретился, впадают в отчаяние. И окончательно отчаиваются. — Как ты? — шепотом вздохнул Робер. — Что? — переспросил Альдо. — Нет-нет, ничего, - ответил Робер, разглядывая огненные кудри Мэллит внизу. — Тебе послышалось. А внизу Дикон велел Мэллит учить наизусть слова, которые надо говорить бабушке, и даже записал их на отдельный листочек, а сам побежал на башню к Альдо и Роберу. — Ждёте? — спросил их Дикон. — Ждём! — сказал Робер. — Вы неправильно ждёте! — заявил Дикон. — Вы ждёте в одну сторону, а надо в разные. Ты, Альдо, жди направо, потому что ты Ракан, а значит, всегда прав! — и Дикон повернул голову Альдо направо. — А ты, Робер, жди налево, потому что ты храбрый, как лев! — и Дикон повернул Робера налево. — А я сам буду ждать прямо! Вот! Теперь мы ждём правильно и, наверно, скоро дождёмся. — Непонятно! — сказал Альдо. — Зачем ждать в три стороны? Ко мне приезжает одна бабушка, а не три. — Правильно! — обрадовался Робер. — Тебе одна, а две остальные мне и Дикону! Каждому по бабушке. — А можно недостойной правнучке Кабиоховой тоже бабушку? — прошептала внизу Мэллит. — Хотя бы не очень блистательную... — Не отвлекайся! — крикнул ей Дикон. — Учи слова! И вдруг Мэллит увидела бабушку. Бабушка Альдо появилась с четвёртой стороны. С той самой, с которой ни Альдо, ни Робер, ни Дикон её не ждали. — Блистательная! — ахнула Мэллит и начала говорить слова, которые выучила. — Здравствуйте, дорогая... Но тут сверху свалился Альдо, а потом Робер и Дикон. — Матильда приехала! — кричал Альдо. Робер тоже кричал что-то радостное и приветственное. И Дикон тоже кричал. Правда, он кричал не что-то определенное, он кричал вообще. Но тоже от радости. — Одну минуточку, — сказала блистательная Матильда, оглядываясь назад. — Я ещё не совсем приехала. Я ожидаю прибытия своего хвоста, то есть свиты. Бабушка Ракана оказалась действительно очень большая. Сама она уже давно была тут, и всё платье уже было тут, а хвост, то есть свита, всё прибывал и прибывал. Наконец последняя карета миновала башню и укатилась куда-то на задний двор. — Вот! — сказала бабушка Матильда. — Теперь можно здороваться! И бабушка Альдо нежно поцеловала своего внука в лоб, а Робера, Дикона и Мэллит погладила по головам. — Здравствуйте! — говорила великолепная Матильда всем вместе. — Здравствуй! Здравствуй! — говорила она каждому в отдельности. Вдруг бабушка отодвинулась в сторону и посмотрела на своего внука и его друзей со стороны. И воскликнула: — Что я вижу?! — Меня, Матильда! — закричал Альдо. — И меня! — крикнул Дикон, подпрыгивая, чтобы стать заметней. — И ещё блистательного Робера и недостойную... — робко добавила Мэллит. — Нас! — подтвердил Робер. — Вас я прекрасно вижу, — сказала бабушка. — Но еще я вижу, что вы гуляете тут одни, без присмотра! — Без чего мы гуляем? — испугался Дикон. Он нагнулся, посмотрел на свои тонкие ножки в начищенных сапогах, пощупал рукав камзола и перевязь с кинжалом, а потом на всякий случай отошёл в сторону и спрятался за Робера. — Вы гуляете, — повторила Матильда, — без присмотра! Но теперь всё будет иначе! Раньше вы гуляли как? — Как? — спросил Альдо и посмотрел на Робера и Дикона. — Раньше вы гуляли сами по себе! — объяснила Матильда. — А теперь, когда к вам приехала я, вы будете гулять… — По бабушке! — догадался Дикон. — Теперь мы будем гулять по бабушке! — в восторге закричал Дикон и прыгнул Матильде в объятия. Но какой-то сердитый алатец поймал Дикона раньше и поставил на землю. — Теперь вы будете гулять и играть с присмотром! — сказала Матильда. — А как это? — удивился Альдо. — Очень просто, — объяснил Дикон, выглядывая из-за спины Робера. — Мы будем играть, а твоя бабушка будет смотреть. На нас. — Хорошо ли это? — задумалась Мэллит. — Блистательные и недостойная будут всё время играть, может быть, будут даже пировать и воевать, а блистательная Матильда - только смотреть. Разве блистательной не станет скучно? — Можно смотреть по очереди! — предложил Альдо. — Нет-нет, спасибо! — сказала растроганная бабушка. — Вы играйте, а я присмотрю. — А во что можно играть с присмотром? — спросил Робер. — Во всё! — сказала бабушка. — С присмотром можно играть во все! — Если блистательная Матильда говорит так, значит, так и есть! Недостойная готова играть с присмотром во всё! — обрадовалась Мэллит и осторожно подвинулась поближе к бабушке. — Есть много увлекательных спортивных игр, — сказала Матильда. — Я знаю одну очень спортивную игру! — закричал Дикон. — Перетягивание Талига! Тут Альдо схватил большую карту Талигойи за тот край, где была нарисована Дриксен, а Дикон схватил ее за край, где была нарисована Марикьяра. И они стали тянуть Талиг, то есть карту, в разные стороны. А Робер незаметно отпихивал Мэллит подальше от карты и делал вид, что смотрит, кто перетягивает. Сначала побеждал Дикон, но Альдо дёрнул изо всех сил и сразу перетянул на свою сторону всю Талигойю. То есть весь Талиг. И Дикона тоже. А Дикон по дороге захватил Робера, так что Альдо и его перетянул. Все попадали друг на друга и оказались в одной куче. Только Мэллит отпрыгнула и сказала "ой!". — Знаете что, — предложила Матильда, — в эту спортивную игру мы поиграем в следующий раз, а сейчас я займусь вашим воспитанием. — Простите, но мы сегодня уже завтракали, — сказал Дикон. — Знаешь, Матильда, — сказал Альдо, — мы вообще очень хорошо питаемся. — Особенно я! — поспешил добавить Робер, вспомнив тушеную морковку, которая была на ужин, и пустую тарелку, которая была на завтрак. — Я говорю не о питании, а о воспитании! — объяснила Матильда. — А воспитание — это что? — спросил Дикон. — В двух словах не скажешь, — ответила Матильда. — Ну, вот есть ты, Дикон. Если я сейчас дам тебе... ммм... Катари, что ты сделаешь? — Женюсь! — сказал Дикон. Бабушка неодобрительно покачала головой. — Сначала заставлю Фердинанда развестись, — поправился Дикон. — А потом женюсь! — Ну что ж, ты поступишь, как Человек Чести, — сказала бабушка. — Но вежливость — это ещё не всё воспитание. Хорошо воспитанный Человек Чести сначала предложит самое ценное товарищу! — А вдруг он возьмёт?! — испугался Дикон. — Действительно, Матильда, — поддержал его Альдо. — Он же может взять! — Непременно возьмёт! — заявил Робер. Мэллит ничего не сказала, но про себя подумала, что если предложить любому из блистательных красивую женщину в жены, то никто из них не откажется. Если, конечно, он нормальный, этот блистательный. — Нет! Воспитанным быть не интересно! — сказал Дикон. — А ты попробуй! — сказала Матильда. - Представь себе вот здесь Катарину Оллар. Дикон посмотрел на куст, назначенный Катариной, потом на бабушку. Потом опять на куст. Куст был очень красивый, зеленый, и ничем не напоминал Катарину. — Большое спасибо! — сказал Дикон Матильде, и вдруг заметил, что на него очень внимательно смотрит Альдо. Вернее, не на него, а на красивый зеленый куст. Дикон смутился. — Ты ведь не очень... хочешь жениться? — спросил он Ракана. — Ты ведь, наверное, почти совсем не хочешь жениться, правда? — Нет, почему же? — возразил Альдо. — Я совсем не против жениться. И Катарина красивая. Мэллит вздохнула и опустила взгляд. — Да? — сказал Дикон упавшим голосом. — Ну, тогда — на! И Дикон с галантным поклоном отступил от куста. Альдо сказал: — Спасибо! — и начал делать предложение по-гальтарски. Робер подошёл к Альдо и стал смотреть, как Ракан делает предложение. Робер очень мало знал о гальтарских обычаях, и ему было интересно. Альдо вздохнул, с очень старомодным поклоном повернулся к Роберу и подмел землю перьями воображаемой шляпы. — Бери! Она твоя! — сказал Альдо. Робер поблагодарил друга, подал воображаемой Катарине руку и повел ее к Матильде. Хотя на самом деле, конечно, к Мэллит. — Мэллит! — сказал Робер. — Прошу тебя, прими в свою компанию эту прекрасную изысканную даму! — Недостойная с глубокой благодарностью составит компанию блистательной Катари, — прошептала Мэллит. Она уже поняла правила новой игры, поэтому поклонилась воображаемой Катари и развернула ее к Дикону. Сначала Дикон очень удивился. Потом очень обрадовался. А потом обрадовался ещё сильнее, подпрыгнул и закричал: — Я понял! Понял! Воспитанным быть очень интересно! Просто замечательно! Ты что-нибудь кому-нибудь предложишь, тебе кто-нибудь что-нибудь предложит! Красота! — Хм! — сказала Матильда. — Когда я говорила о воспитании, я не это имела в виду. Но, в общем, ты, Дикон, конечно, тоже прав. Если никому ничего ни для кого не жалко — это действительно красота. И бабушка ещё раз сказала: — Хм! Это «Хм!» она сказала не Роберу, не Дикону, не своему внуку Альдо и тем более не Мэллит. Ну разве что совсем немножечко — Мэллит. На самом деле это «Хм!» она сказала сама себе.