Звукозаписывающая (с сомнительным эффектом) студия Дирка Джентли

Белла опаздывала. Она еще раз нажала кнопку, надеясь, что лифт поймет, как сильно она торопится, и поедет быстрее. Нетерпеливо застучала носком туфли по полу и скрестила руки на груди — да, что бы ни говорили завистники, грудь у Беллы имелась! Пока ещё только накладная, но в ближайшем будущем Белла надеялась это исправить. Лифт тащился ужасно медленно. Белла достала стильный беленький айфон (увы, не самой последней модели, ведь ради груди приходилось жертвовать самым необходимым) и хотела было проверить Инстаграм, но увидела на экране оповещение о шести пропущенных вызовах от сестры. Конечно, надо было позвонить, но Белла отлично представляла, что скажет Аманда, и потому ограничилась голосовым сообщением. — Хай, систер, это я, — прочирикала она в трубку. — Слушай, я тебя не игнорирую, ок? Тут просто такое дело… Такое дело — не каждый день получаешь приглашение от миллиардера на вечеринку в пентхаузе дорогого отеля! — Я знааааю, что обещала, но тут ваще непредвиденные обстоятельства! — оправдалась Белла. — Но ты не беспокойся, всё будет круто, мне заплатят кучу бабок, и мы наконец сможем... Лифт остановился на восемнадцатом этаже. Белла подняла негодующий взгляд — что за кретины жмут на кнопку вызова, когда она тут опаздывает?! — и увидела какую-то стремную личность в ещё более стремной меховой шубе (явно не шиншилла!), вышедшей из моды ещё в начале двухтысячных. Личность экспрессивно орала на кого-то, скрытого углом стены. — Ах ты пиздобол! Ты же сказал, что продюсер! Теперь нас обоих из-за тебя выебут! Нет, заткнись, и слышать не хочу… Тут личность вздрогнула, пробормотав нечто вроде «ой мамочки, это же вот прям щас», и обернулась, уставившись прямо на остолбеневшую Беллу. Та поняла, что смотрит на саму себя. Две Беллы таращились друг на дружку. Одна красивая, вторая не очень. Двери лифта закрылись. Да что же это, потрясенно подумала Белла. Как же это надо докатиться до такого состояния, чтобы выйти на люди без макияжа, ещё и с фингалом под глазом?! Лифт пискнул, оповещая о прибытии на верхний этаж; Белла отмерла и заторопилась к дверям в конце коридора. В коридоре было темно, единственная работающая лампа мигала под потолком, пол усыпан серпантином и блестящим конфетти. У самых дверей в луже красного вина стояли чьи-то лабутены. Белла скользнула по ним завистливым взглядом и толкнула дверь номера. — Пиздец, — вырвалось у неё. — Пиздец, так и знала, что опоздаю! *** Этот день не задался с самого утра. Сначала Тодд не мог найти грудь. Он знал, что оставлял её на столе — рядом с коллекцией парадных лифчиков. Перед выступлениями он обычно раскладывал их в ряд и выбирал самый подходящий, но утром лифчики были, а грудь — нет. Тодд искал везде: в шкафу, в туалете и даже в холодильнике, пока не услышал невнятный шорох под диваном. Потом там завыло и заскрипело. Исполненный самых мрачных предчувствий, Тодд схватил швабру и ткнул в источник звука. Вой стал громче, после чего из щели вылетела обезумевшая серая тень, которая метнулась к открытому окну и пропала. Тодд со вздохом пошарил шваброй дальше, пока не зацепил искомое. Он уже подозревал, что увидит, но надеялся, что всё не так плохо. Всё было ещё хуже. Сраный кот Дориана проник в квартиру, пока Тодд принимал душ, нашел игрушку и вдоволь поразвлекался с ней под диваном. В обычной ситуации Тодд утешил бы себя мыслью, что ни один мужик, пускай и кошачий, не мог устоять перед очарованием его бюста, но теперь грудь годилась разве что в качестве подушки: расцарапанная, пожеванная и потерявшая всякий вид. Трагедия заключалась в том, что вчера ему позвонил менеджер Эрмано с очень заманчивым предложением. — Белла, киса, — заявил он, даже не поздоровавшись, — Есть дело на две штуки. После такого начала Тодд готов был заранее простить ему всё. — Да? — протянул он хорошо поставленным голосом Беллы. — У меня для тебя есть клиент в кои-то веки. — Без интима, — предупредительно оскорбился Тодд, хотя за две штуки на самом деле не был так уверен в собственных моральных принципах. Эрмано хохотнул. — Я не знаю, какой извращенец на тебя позарился и что ты с ним сделала, но мне поступил заказ на частную вечеринку в пентхаузе Перриман-Гранд. С очень четкими требованиями к девочке. Я бы послал Зизи, но она укатила в Вегас с мужем. На этот раз со своим. — Без интима! — ещё раз всколыхнулся Тодд. — Да не бзди, — ответил Эрмано. — Всё кошерно. Придешь, споёшь, станцуешь, посверкаешь жопой и домой. Я тебе оставлю в шкафчике приглашение. Две штуки, детка, не заставляй себя уговаривать. Тодд и не собирался. — Эй, а кто выйдет сегодня вместо Беллы на сцену? — скорее для проформы спросил он. Мама и девочки учили не соглашаться сразу, прослывешь дешёвкой. — Ты же знаешь, ради чего к нам ходит публика. — Всё устроено, — заверил Эрмано. — Я как раз хотел попробовать кое-кого новенького, мне рекомендовали. В любой другой ситуации Тодд, переодевшись Беллой, уже мчался бы выцарапывать «новенькому» глаза и яйца, но две тысячи сделали его на удивление покладистым. — Ладно, — в конце концов согласился он. — Скинь мне репертуар только. Наличкой, да? — Вот это моя девочка, — обрадовался Эрмано. — Там в десять — только не перепутай, десять утра. До встречи, зая. Весь дальнейший вечер Тодд воодушевленно готовился: выбирал платье, брил все части тела, на которых у настоящих див волос быть не может, отрабатывал перед зеркалом эффектные позы, красил ресницы с бровями, и целый час проходил со слоем голубой глины на лице. Теперь он не мог допустить, чтобы все усилия (и две тысячи!) улетели коту под хвост. Грудь пришлось спешно реанимировать при помощи кусков ваты, и выбрать другое платье, которое закрывало это безобразие, но взамен имело интригующий и оставляющий простор воображению разрез аж от самого пупка. Этот разрез весьма заинтриговал клерков в автобусе, когда Белла ввалилась туда во всей своей сценической красе и блеске особой пудры. Что ж, она была только рада скрасить чье-то серое утро вторника, но вообще-то за такое она обычно брала деньги. Особенно за акробатический номер с поручнем автобуса, который ей пришлось исполнить на особо резком повороте. Разумеется, у неё имелась собственная машина — симпатичный красненький «Форд фокус», сиденья которого были обтянуты велюром с леопардовым принтом. Но выплыв на улицу в полной боевой готовности, Белла обнаружила, что домовладелец выместил на Форде свое недовольство по поводу задержанной оплаты. Не за квартиру — к этому Дориан относился снисходительно — а за пакет первосортной марихуаны. Ехать на помятой машине с разбитыми фарами и зеркалами было невозможно. Финансовое положение со всеми этими событиями стало настолько плачевным, что позволить себе такси Белла не могла. Пришлось осиять своей персоной общественный транспорт, и трястись в нем битый час под перешептывания рабочего класса и собственные сладкие мечты о том, как сегодня всему этому придет конец. Больше никаких автобусов и кредитных «Фордов»! У нее будет собственный лимузин. И яхта! Дом в Майами. И настоящая, не дурацкая накладная, грудь. А уж с грудью жизнь превратится в сказку — в этом Белла была твердо уверена. Но какой извращенец все-таки закатывает вечеринки с утра? Из-за сраного кота и медлительного автобуса (водитель почему-то не пожелал немного увеличить скорость и пропустить все эти совершенно ненужные остановки, на которых все равно никто не выходил) Белла и так солидно опоздала. Как назло, на входе в отель обнаружилось, что она умудрилась где-то потерять приглашение. Это отняло еще минут двадцать. Конечно, опаздывают только плебейки, а королевы приходят строго тогда, когда считают нужным; и вообще такое счастье, как Белла, не грех и подождать. Она еще в автобусе придумала специальный номер, который должен был сгладить эту маленькую неловкость и заставить всех позабыть о времени. Как выяснилось в пентхаузе, она могла его продемонстрировать разве что полиции. Сенатор и миллиардер Патрик Спринг, на которого возлагалось столько надежд избирателями и лично Беллой, лишился головы — увы, не при виде разреза её платья, а беспощадно буквальным образом. *** — То есть вы не знаете, куда делось ваше приглашение. — В душе не ебу, — подтвердила изрядно раздраженная Белла. Полицейские — Эстевез и, прости господи, Циммерфильд, ей не нравились. Копы, конечно, вообще не предназначены для того, чтобы кому-то нравиться, но Белле достались два наипротивнейших их представителя. На первом была кошмарная рубашка в клеточку, которая абсолютно не сочеталась с галстуком, а второй просто смотрел как-то скептически. Белла знала этот взгляд. Коп хотел денег. «Все хотят, дорогуша», — мрачно подумала она. Она и рада была бы дать и отвязаться, но денег не оставалось совсем — за несостоявшееся выступление ей так и не заплатили, а последние триста баксов следовало отдать Дориану за травку, пока тот окончательно не взбеленился и не пристрелил Беллу (или, что хуже, снова не запустил к ней своего гребаного кота). А больше дать было нечего. Ну разве что… Белла оценивающе посмотрела на детектива Циммерфильда. Она, конечно, не была какой-то там прошмандовкой — нет, Белла высоко себя ставила и ценила свою репутацию. Но отчаянные времена требовали отчаянных мер. Детектив Циммерфильд приподнял густые седые брови. Фу, только не старпер, подумала она. И эти брови выдавали в нем явного извращенца — никогда не доверяй мужику с такими бровями, говаривала Элла, её подружка (бывшая) и наставница в нелегком женском мире. Нет, Белла слишком уважала себя. Детектив Эстевез выглядел получше — особенно если снять с него проклятый галстук и рубашку… — Давайте начистоту, Белла, всё это как-то не очень выглядит, — заявил Эстевез. «А ты выглядишь вообще хуево», — мысленно огрызнулась Белла, и решила, что ничего этому Уиллу Смиту недоделанному не обломится. — На вечеринку опоздали, приглашение потеряли… Всё вместе звучит как-то… — Подозрительно, — закончил за него Циммерфильд, не сводя с Беллы меркантильного взгляда. Уж лучше бы взгляд был масляным. — Да, — согласился Эстевез. — Очень подозрительно. Всё прям так сходится, что у меня аж брови приподнимаются, — он повернулся к напарнику, и тот немедленно продемонстрировал поднимающиеся брови. — Вот так. Я-то так не умею, только Циммерфильд умеет. — Только Циммерфильд, — повторил старпер с неким значением. Ну точно, извращенцы. Оба. Бровефилы какие-то. — Кто-то потер записи с камер наблюдения, — неожиданно сменил тему Эстевез. — Но кое-что сохранилось… Он приглашающе махнул рукой в сторону ноутбука. Белла надула губы, подозревая подвох, но всё же глянула на экран, и тут впервые обрадовалась, что не успела на вечеринку. Судя по костюму спешащего в пентхауз незнакомца с записи, Патрик Спринг был не только миллиардером, но ещё и зоофилом. Что ему в итоге и аукнулось — судя по намеком копов, убила его какая-то акула. Это ж надо так довести несчастное животное. Фигура на экране протянула швейцару какую-то карточку и была любезно пропущена внутрь — не то, что сама Белла, которой пришлось минут двадцать ругаться с этим же самым швейцаром, двумя охранниками и администратором, доказывая, что она тут не по вызову, а по приглашению. — Это ваше приглашение? — коварно поинтересовался детектив. — Без понятия, — буркнула Белла. Она твердо знала, что никогда нельзя соглашаться с полицейскими — очнуться не успеешь, как на тебя повесят все нераскрытые убийства, включая Кеннеди. — Подождите, это что, питон? На видео штука, которую Белла сперва приняла за облысевшее боа, обвивающая плечи незнакомца в маске гориллы, шевельнулась, слегка нервировав этим швейцара. — Вы заметили что-нибудь странное в отеле, мистер Броцман? — резко спросил Эстевез. Как грубо, подумала Белла. Она очень щепетильно относилась к разграничению своих образов. — Блядского питона? — с достоинством ответила она. — Да. Нет. Может быть. Не ебу, короче. — Вы осознаете, что дали каждый возможный ответ на этот вопрос? — хмыкнул Эствез. Умник, блядь, подумала Белла. — Брови. Старпер поднял брови. — На вашем месте я бы не покидал город, — подытожил детектив. — А куда я денусь, на Мальдивы что ли? — не выдержала Белла. Тут она кое-что вспомнила, и вынужденно сменила тон на более ласковый. — Мальчики… А у вас случайно нет записей с восемнадцатого этажа? «Мальчики» переглянулись. — Мы же сказали, кто-то потер записи. А что, у вас есть причина ими интересоваться? — детектив Эстевез прямо-таки встал в охотничью стойку. А вот хуй тебе, злорадно подумала Белла. Хотя, конечно, немного жаль — она давно хотела посмотреть, как её прическа выглядит со стороны. Подумывала сменить парикмахера. — Вы ведь не трогали ничего на месте преступления? — сощурился Циммерфильд. — Нет, — сказала Белла и поспешно спрятала под стул ноги в слегка жмущих (и немного липких) лабутенах. Эстевез покачал головой. — Не покидайте город. — Ни шагу из города, — вторил Циммерфильд, нависая над Беллой и обдавая её запахом мятной жвачки. Белла поморщилась и попыталась не слишком явно отодвинуться — вышло явно, но старый извращенец не смутился. — Ладно, ладно! — пообещала она. Деваться в самом деле было некуда. Единственного миллиардера кто-то разгрыз пополам, едва он замаячил на горизонте, а других знакомых, способных вывезти на Мальдивы (или хотя бы в Вегас, как Зизи), у Беллы не имелось. Как, впрочем, теперь и денег. На том её и отпустили. *** К тому моменту, как Белла добралась до клуба, она успела смертельно устать и неимоверно заебаться. Детективы-козлы промурыжили её до самой ночи и вытрясли из неё всю душу, утренняя вечеринка определенно не удалась, спертые с места преступления туфли (трупу они уже точно не понадобятся, и вообще — как же было их оставить, таких красивых) в отместку явно вознамерились отгрызть новой хозяйке ступни. — Го-о-о-осподи, — простонала она, открывая служебный вход. — Чтоб я так жила, как они развлекаются. По времени как раз должно было закончиться шоу, и Белла предвкушала, как она навернёт пару коктейлей с девочками и перемоет «новенькому» все кости. Вместо этого из офиса выглянуло подозрительно довольное лицо менеджера. — Белла? Загляни на минутку. — А за минутку успеешь? — огрызнулась она. Интуиция подсказывала, что её не ожидает ничего хорошего. Закрыв за собой дверь, Белла упёрла руки в бока: — Ну что тебе, Эрмано? У меня был чертовски тяжелый день. Как тот каркасный костюм с перьями, только ещё тяжелее. Как блядский канкан, который ты заставляешь нас танцевать. Как... — Мне звонили из полиции, — перебил Эрмано, проигнорировав её реплики. — Так, — Белла пока не очень понимала куда он клонит. — И? — И ты уволена. — Что?! — взвилась Белла. — Ах ты ж пиздячья душонка, за что?!! Какого хрена?! Совсем страх потерял? Беллу уже несло. Это был пиздец, нет, это был хуже чем пиздец, это был полный и беспросветный абздольц. Белле никак нельзя было потерять работу. Совсем никак! Эрмано противно улыбнулся. — От тебя давно одни проблемы, киса. Ты мне до сих пор должна денег за тот случай с осьминогом, постоянные прогулы, да и, откровенно говоря, танцуешь ты не очень. К тому же мне не нужны проблемы с законом. Так что катись по-хорошему, Беллочка. — Какой же ты сучёныш, — прошипела Белла в ответ. — Прекрасно знаешь, что я не на блядки езжу, а к сестре! И кто вообще заказал того осьминога?! Это была твоя идея! Белла злобно сплюнула на пол. — Ах да, — сладко продолжил менеджер. — В счёт долга оставь в раздевалке платья. Как раз закроешь недостачу. У Беллы стали подкашиваться колени. Платья были её любовью. Её гордостью. Каждое платье рассказывало историю. Игривости, сексуальности, веселья — они были её лучшими друзьями, и надевая их, она становилась той, кем хотела, той, которая нужна была ей больше всего. А теперь придётся оставить их этому плебею от искусства, этому одноклеточному, которое не может отличить фильдекос от бархата. Не тратя больше времени на разговор с уродом Эрмано, Белла выплыла, насколько позволяли горевшие огнём ноги, из его кабинета и громко хлопнула дверью. В общей гримёрке пока никого не было: до Беллы доносились звуки последнего акта. Значит, с овациями, поклоном и чаевыми у неё есть ещё минут десять, чтобы прийти в чувство перед тем, как показываться на глаза коллегам. Она стащила с себя платье, аккуратно повесила на плечики, разгладив вырез и рукава, и тяжело вздохнула. В шкафчике лежала одежда Тодда — джинсы, рубашка и куртка, но если в платьях Белла была королева, и «не твоя, но можешь попробовать», то в обычной одежде Белла — просто стрёмный пидор. Пришлось становиться Тоддом. Тодд уже сложил в сумку накладные пряди и закончил смывать с себя косметику, когда в гримёрку вошли довольные девочки, в сопровождении того самого новенького. Который держал в руках палку с плюшевой головой единорога и внезапно был мужчиной. Сценическим мужчиной, что было гораздо, гораздо хуже. Вот, значит, на кого променяли Беллу. — Детка! — сразу кинулась к Тодду Марго. - Ну рассказывай, как там твоя вечеринка? Марго была самой неопытной из них, но отсутствие искушенности в травести с лихвой компенсировалось совершенно искренним дружелюбным характером и обалденно красивым задом. Марго любили все, и Белла будет по ней очень скучать. По всем ним. И Тодд тоже. — Меня уволили, — вместо этого ответил Тодд. Девочки тут же кинулись его утешать и заваливать подарками на память. Через пять минут Тодд стал гордым обладателем сиреневого боа, неоткрытой упаковки очень дорогой брендовой тоналки, трех пар чулок, резиновой уточки и бутылки водки. Особенно Тодд был благодарен за тоналку и водку — девочки всегда знали как утешить. Водка была распита тут же, на месте, «на прощание», и, конечно, одной бутылкой не обошлось. В какой-то момент Тодд подошел к сидящему в стороне мужику с розовыми волосами и хмуро протянул ему стопку. — Тебя как зовут-то? — спросил он. — Панто. А ты Белла, да? Я много о тебе слышал самого прекрасного. Новенький был очень красив — той смазливой, но широкоплечей мужественной красотой, которой Тодд мог только смертельно завидовать. Сразу видно, у него не будет проблем ни в клубе, ни с Эрмано. У таких красавцев всегда очень мало проблем, тем более если они (как подозревал Тодд) когда-то снимались в порно. Да ещё глаза эти голубые и подбородок, с которого писать картины. Точно порно. — Девчонок береги. — Обязательно, — искренне улыбнулся Панто, и Тодд сразу же возненавидел его до глубины души. Было бы гораздо легче, если бы его заменяли какой-нибудь неуклюжей тощей цаплей с выступающим кадыком, а не мистером Аполлоном Бельведерским. Тьху. Уходя через час из клуба, Тодд был немного пьян и поэтому решительно, слегка покачиваясь на каблуках, прошагал мимо Эрмано, который выглянул проследить, чтобы Белла точно ушла. — Туфли оставь, — бросил он. — А тебе не отсосать ли ещё напоследок? — злорадно спросил Тодд, с удовольствием заметив, как передёрнуло менеджера. — О туфлях уговора не было, так что отъебись по-хорошему. Довольный этой маленькой победой, Тодд вышел в переулок, где находился служебный вход клуба и поплёлся, спотыкаясь, домой. Денег не было даже на автобус. Туфли уже прожевали его ступни и, судя по ощущениям, стали подбираться к коленям. Тодд в который раз пожалел, что оставил разношенные пампы, в которых пришел, в гостинице, но иначе он, сжимающий в руках испачканные лабутены, выглядел бы подозрительно. А пройти мимо лабутенов он просто не мог - Белла мечтала о таких уже два года, но никогда не хватало денег. Теперь он расплачивался за свои желания. Жалость к себе накатывала волнами и Тодд, поглощенный ею, к счастью не замечал, как прохожие провожали взглядом шатающегося мужчину в джинсах, потрёпанной куртке и на шестнадцатисантиметровых каблуках. Тодд был уже на полпути домой, когда неожиданно споткнулся, растянувшись на тротуаре. Острая боль пронзила одновременно лодыжку и колени. — Мудоблядское троепиздие, — в сердцах выругался он. Тодд огляделся в поисках того, что преградило ему путь, и увидел, как отлетела к фонарю правая туфля (уже без каблука), а прямо перед ним присела на попу удивленная и испуганная корги. — Так это из-за тебя? — спросил Тодд собаку. Градус абсурда зашкаливал. Сломать каблук у новеньких лабутенов, споткнувшись о собаку — достойное завершение его говённого дня. Собака подбежала к нему и виновато завиляла обрубком хвоста. Тодд вздохнул, подобрал туфлю и каблук, и устало сел на холодный асфальт, прислонившись прямо к фонарю. — Ну что же ты, а? — спросил он у виновато тычущейся ему в ногу корги. Та гавкнула в ответ, словно говоря «и не такое дерьмо половником черпали». Тодд бросил в сумку поломанную туфлю и, подумав, отправил туда же вторую. Себя жалко было до ужаса. — Ну что, жопастенькая, — сказал он, погладив корги по пушистой холке. — Что делать теперь будем? Где работу искать? Когри завихляла толстой попой. — Вот да, — согласился Тодд. — Всё из-за жопы, у меня тоже толстая. Потому и выгнали, что жопа. А не потому что танцую плохо. Да я шикарно танцую. И пою! И на гитаре играю даже. Только кому, блядь, нужен трансвестит с гитарой?! Собака гавкнула ещё раз и облизала его руку. — Ну нет, — покачал головой Тодд и с усилием поднялся. — Только этого не хватало. Мне лично нужно домой, забыться и проспаться, а ты делай, что хочешь. С этими словами он прижал к груди сумку и побрёл прочь, не оглядываясь. *** К тому моменту, как Тодд добрался до двери своей квартиры, он уже не чуял под собой ног. И то, что последний участок пути пришлось преодолеть босиком, отнюдь не улучшило его самочувствия и настроения. Так что, отвернувшись от двери и увидев, как в окно самым бесцеремонным образом ломится какой-то хмырь в желтой куртке, он долго раздумывать не стал. Адреналин и злость на всех вокруг сразу придали ему энергии и решимости. — Привет! — радостно поздоровался взломщик. Вот же наглые нынче пошли форточники, возмутился Тодд. Прилетевшая точно в лоб туфля (у Тодда всегда была меткая рука) быстро стерла улыбку с лица этого криминального элемента. — Ай! — возмущенно отозвался тот, переваливаясь через подоконник и падая на пол. Тодд нашарил в сумочке перцовый баллончик и кинулся на перехват. Похоже, это всё же был не грабитель, а просто какой-то наркоман: приблизившись, Тодд сразу учуял исходящий от незваного гостя мощный запах марихуаны, а к таким посетителям он уже давно привык. Постоянно кто-то из клиентов Дориана путал здания и ломился в Риджли — правда, обычно все-таки в двери. Буквально накануне по коридору шастала какая-то фифа с пистолетом и требовала немедленно ей открыть — ага, как же! Тодд благоразумно просидел за диваном почти час, пока шум в коридоре не прекратился. — Да ты что творишь? — возмутился нарик, когда Тодд прицельно вцепился ему в волосы (надо признать, неплохая стрижка, мимоходом отметил он) и потащил к выходу. — Я вызову полицию! — Полицию?! — возмутился Тодд. Вот только полиции ему не хватало. Снова. — Куда ты дел Беллу? Вот это уже было совсем нестерпимо. — Ах, Беллу! Я тебе щас покажу Беллу! И Тодд с размаху закатил ему отличную пощечину. Наркоман явно обиделся. — Ну всё! Сейчас получишь! — заявил он, изобразил нечто вроде боевой стойки ниндзя (Тодд не был уверен, поскольку видел боевые стойки ниндзя лишь по телевизору, да в одном номере в клубе, но даже в исполнении Зизи и Лолы это выглядело более угрожающе), после чего зачем-то сам перекувырнулся через перегородку в кухню — только задница в обтягивающих штанах сверкнула (задница тоже была ничего), ударился о микроволновку, и наконец возмущенно спросил: — Какого хуя?! — Я какого хуя?! Сам какого хуя! Каким хуем ты сюда залез?! — Через окно, очевидно же... — Нахуя?! — Количество хуев в этой беседе начинает меня напрягать, — заявил гость, одергивая на себе куртку. Кожанка от Levis, завистливо оценил Тодд, потянет на пару тысяч евро. Если это и впрямь наркоман, то какой-то нетипичный. — А ты что, часто приходишь в чужие квартиры и нападаешь на влезающих в них людей? — Это моя квартира! — снова озверел Тодд. — Но ты же не Белла... Или?! — нетипичный наркоман вдруг схватил ошалевшего Тодда за руку, и несколько секунд изучал его ладонь. — Ты — Белла! — восторженно заявил он. Опомнившись, Тодд отдернул руку. — Я так и знал, — сияя, продолжил гость. — Всё думал, кто же ты — подтанцовка, бэк-вокал или звезда? Звезда, определенно! — Да ты кто такой? — уже спокойнее спросил Тодд, не оспаривая последнее заявление. Хоть что-то достойное за сегодня. — Ты заметил, что твоя жизнь в последнее время стала очень странной? — ответил вопросом на вопрос гость, явно перепутав слова «странной» и «стрёмной». — Вероятно, целая цепочка необъяснимых и как будто не связанных между собой событий? А вся жизнь до того была лишь рутиной из опостылевшей работы, неблагодарного начальства и очень, очень скучного секса… — Вот не надо тут! — снова разозлился Тодд. — Секс со мной очень даже веселый! В смысле, клевый! Я вообще львица в постели, если хочешь знать! Хотя тебе я узнать не предлагаю, — поспешно добавил он. Псих в кожанке на самом деле был ничего так — но ведь псих же! — И вот, внезапно, сегодня всё переменилось! — как будто не услышав, гнул своё псих. — Жизнь снова полна интересных событий! Ты станешь звездой, детка, о да! Пока Тодд переваривал это заявление, он бесцеремонно прошествовал вглубь квартиры, упал на диван и наконец представился: — Меня зовут Дирк Джентли. Я твой новый продюсер, и сегодня буду спать здесь! Так нагло секс ещё никто не предлагал ни Тодду, ни даже Белле (пьяные посетители клуба не в счет). Как правило, сперва поступало предложение сходить вместе в какой-нибудь ресторан, ну или хоть пива навернуть в ближайшем пабе — чай, кофе, потанцуем, туда-сюда. Должны же быть какие-то приличия. Дирк Джентли радостно улыбался, развалившись на диване. Терпение Тодда, несмотря на прическу, задницу и куртку за пару тысяч евро, лопнуло. Что, раз Беллу уволили — так теперь каждый хлыщ будет считать, что она продается за еду? — С такими манерами ты никогда не станешь поп-звездой! — упрекнул его «продюсер», вылетая за дверь. Тодд молча швырнул следом сумку, которую тот притащил с собой и оставил у окна, и захлопнул дверь. Уф. Ну и денек. Ему срочно требовалась ванна и чашечка кофе. Возможно, одновременно. Но тут ему почудилось какое-то шевеление под столом — наверняка опять сраный кот сраного Дориана! Нет уж, на сегодня с Тодда было достаточно всякого дерьма. Он схватил швабру, нагнулся, высматривая пушистого засранца, и угрожающе забормотал: — Кис-кис-кис, скотина… Над головой что-то негромко хлопнуло. Тодд не обратил внимания, потому что в этот момент наконец разглядел скотину — и она оказалась не пушистой, и вообще не котом. — Блядь. Питон?! *** Говорят, утро вечера мудренее. Но утро пришло, а Тодд по-прежнему оставался безработным трансвеститом с пустым кошельком, пожеванной котом накладной грудью и ворованными лабутенами со сломанным каблуком. А ведь еще предстояло как-то объяснить всё это Аманде, которая сегодня ждала его — и триста баков. Которые ждал и Дориан. Но сестра в деньгах нуждалась сильнее, так что… — Пошел нахуй, Дориан, — пробормотал Тодд, в третий раз стирая криво легшую подводку. Терять-то было уже нечего. Ему даже не удалось нормально выспаться — соседи сверху полночи демонстрировали всему дому, что у них-то, в отличие от Тодда, секс есть, и вполне нескучный. Стук спинки кровати о стену и неясные вскрики пробивались даже через беруши. Тодд несколько раз колотил по батарее, но это не помогло — вскрики становились только бодрее. Он уже почти собрался встать и подняться наверх, чтобы внушить сладкой парочке немного уважения к окружающим (при помощи перцового баллончика, если понадобится), но в этот момент усталость его наконец сморила, и он уснул. По крайней мере, неизвестно как заползший в квартиру питон вел себя себя тихо, жрать не просил, и вообще оказался приличнее большинства знакомых Белле мужиков. — Да, бейба, теперь это твоя жизнь, — подтвердил сам для себя Тодд, недовольно глядя в зеркало — после вчерашнего отражение там было довольно помятым, с проклёвывающейся щетиной. — Первая в Сиэтле травести-дива с питоном вместо шпица. Интересно, он хоть в сумочку-то влезет? Тодд оценивающе оглядел свою коллекцию сумок. «Луи Виттон» (поддельный, зато и обошелся недорого) в принципе, годился. Питона Тодд всё же решил оставить дома, но лабутены прихватил — Аманда жила в старом родительском доме, и там был полный гараж всяких инструментов. Может, и каблук найдется чем починить. Ну и, поскольку в сумке оставалось ещё полно места, следом Тодд засунул новую тоналку, пачку мокрых салфеток, тушь, расческу, четыре помады, две подводки для глаз (коричневую и черную), консилер, набор для бровей, кисточки и «Историю западной философии» Бертрана Рассела (а вдруг попадётся какой-нибудь молодой, симпатичный и богатый профессор — о чём с ним разговаривать после минета?). Опомнился лишь когда угрожающе затрещало дно. — Это всё стресс, детка, — печально сказал он самому себе. Первое, что он увидел, выйдя из дома — Дирк Джентли. Всё в той же желтой куртке, всё с тем же сияющим лицом. Стоял, прислонив задницу в узких штанах, к самому потрясающему корвету, когда-либо парковавшемуся на этой улице. — Бля, — сказал Тодд, с трудом оторвал взгляд от ярко-голубого чуда. — Ты что тут делаешь?! — А ты? — парировал «продюсер». — Живу я тут! — Тогда зачем уходишь? Тебя же вроде уволили? — А ты откуда знаешь? — напрягся Тодд. — Я ведь твой продюсер! Я должен всё знать! Тодд снова оценивающе смерил его взглядом. Его, и кабриолет. А может, этот Джентли и не врал? Может, вот он — долгожданный шанс? Принц на голубом корвете? Если подумать, подобная машина больше подходила сутенеру. — Тебя ведь уволили из-за убийства сенатора Патрика Спринга на вечеринке в пентхаузе, это показывали в новостях… — вещал «принц». — Меня показывали в новостях?! — Неплохой пиар для начала, да? — радостно заулыбался Дирк Джентли, словно это была его личная заслуга. — Хотя, если подумать, кто нынче смотрит новости, кроме пенсионеров… Ну, и меня, иногда… Нет, надо выходить на Ютуб! Как насчет парочки вирусных роликов? — Нет, — отрезал Тодд и развернулся в сторону автобусной остановки. Не то чтобы он и впрямь собирался трястись в общественном транспорте, когда был шанс прокатиться на шикарном авто. Но соглашаться сразу не следовало. Пусть видит, что Беллу так легко не купишь! — Стой, ты куда? — забеспокоился возможно-настоящий-продюсер. — Не твоё собачье дело! — с удовольствием отозвался Тодд, быстро (но не слишком быстро) шагая прочь. — А может, моё! Может, я… Таксист! — Ты ж сказал, что продюсер, — сощурился Тодд. — А может, у меня две работы! Пациент путался в показаниях. Наверное, вчерашняя марихуана еще не до конца выветрилась. — Я еду к сестре, — сказал Тодд, всем своим видом давая понять, что делает «продюсеру» огромное одолжение, делясь этой информацией. — Так я подвезу! — предсказуемо обрадовался Дирк Джентли. — Ну не знаааааю, — протянул Тодд, — Мы ведь совсем не знакомы… — Да ладно, у нас столько общего! От этого заявления брови Тодда сами собой скептически поползли вверх, прямо как у детектива Циммерфильда. — Мы оба можем есть, дышать, ходить… Любим красивые платья! Да мы практически как супруги! Брови Тодда были уже опасно близки к тому, чтобы отделиться от головы и отправиться в одиночный полет к облакам. Ситуацию спас (если это можно так назвать) явившийся из-за угла домовладелец Дориан. Едва завидев Тодда, он радостно оскалился и ускорил шаг. В руке у него была кувалда. — Беллочка, кисонька! Куда это намылилась? — Черт с тобой, уболтал, — поспешно сказал Тодд, кидаясь к корвету. — Поехали! — Бабки гони! — орал вслед Дориан, потрясая кувалдой. — Эй, Дирк! Смотри, чтоб эта шмара поработала хорошенько и привезла мне бабки! Дирк жизнерадостно показал ему большой палец и повернул ключ зажигания. — Его-то ты откуда знаешь?! — прошипел Тодд. — Я же продюсер! У меня везде связи! Корвет рванул с места сразу на красный свет, увозя Тодда и Беллу от разъяренного домовладельца в светлое — хотелось бы верить — будущее. В машине Тодд нервничал. Дело было даже не в том, что Дирк водил машину так, словно вчера увидел руль (и очень рулю не понравился), и даже не в том, что он ужасно фальшиво подпевал Бейонсе на радио (для Беллы это было профессиональным оскорблением, и Тодд уже почти готов был показать, кто из них двоих настоящая Бейонсе). На самом деле он был совсем не уверен, что знакомить Дирка и Аманду — хорошая идея. Сестра очень стеснялась незнакомцев. — Значит так, — сказал Тодд, брезгливо разглядывая недоеденный кусок пиццы на приборной панели, — Спасибо, что подвёз, ты типа милый и всё такое, но будешь ждать меня в машине, ясно? — Как скажешь, — жизнерадостно отозвался Дирк. — Ты ведь здесь звезда, дорогуша, так что ты контролируешь ситуацию! Для меня очень важно выстраивать доверительные отношения со своими артистами. О! Раз такое дело, ты просто обязан рассказать мне о себе и о Белле! Как она появилась? Какие коктейли любит? А клубы? А как насчёт розового цвета? Мне кажется, Белла потрясающе смотрелась бы в розовом! — Белла. Никогда. Не. Наденет. Розовое, — отчеканил Тодд. — Ты что, думаешь, она какая-то шушера? Пусть Бритни носит, а Белла — никогда! И вообще, смотри на дорогу, продюсер. *** — Тодд! Ты приехал! Я так рада! Он с облегчением обнял сестру, когда за спиной послышалось: — Вау! Лицо Аманды опасно вытянулось. Тодд похолодел. — Твою мать! — выругался он, обернувшись. — Ты же обещал сидеть в машине. Какого хера?! — Я соврал, — с очаровательной улыбкой признался Дирк. Тодд видел все его любительские замашки насквозь. Как только они выйдут от сестры, этот пиздюк может катиться на все четыре стороны. — Хороший профессионал знает, когда слушать, а когда действовать. Интуиция, Тодд, самый важное качество, особенно для тех, кто приносит радость людям! — А это?... — неуверенно спросила Аманда. — Я его продюсер, — выпалил Дирк, сияя. — Это мой любовник, — одновременно с ним сказал Тодд, пытаясь незаметно пнуть Дирка в голень. — Что? — Что? — Тодд! — Продюсер, ты сказал продюсер? — Любовник! — повысил голос Тодд. — Это мой новый зая, Дирк Джентли. Дирк, это Аманда, моя сестра. Аманда, я его привёл познакомиться, потому что он важная часть моей жизни, у нас всё серьёзно. Аманда с непередаваемым выражением лица повела их внутрь, а Тодд уныло подумал, что ему жопа. Дирку, судя по всему, всё нравилось. Он попытался в коридоре обнять Тодда за талию, но тот резко сбросил его руку, пока не увидела сестра. — Ещё раз до меня дотронешься — убью, — прошипел он ему в ухо. — А если вякнешь про продюсера — бубенцы оторву и скормлю коту Дориана, усёк? У него очень голодный кот. — Я буду очень хорошим, милый, — заверил его Дирк, смачно поцеловал в щёку — так, что по коридору разнеслось звонкое эхо, и рванул вперёд, знакомиться с сестрой поближе. — Пилкой для ногтей спилю, — дыхнул ему в спину огнём Тодд, но делать было нечего. Он нацепил на лицо сладкую улыбку и пошёл следом. Они вполне прилично пообедали, и Тодд наконец передал Аманде чудом сбережённые триста долларов. — Ты уверен? — спросила Аманда.— Тебе самому они пригодятся. — Не говори глупостей, — отмахнулся он с независимым видом. — Я как-нибудь разберусь, а тебе они гораздо нужнее. Оплата доставки еды, в конце концов, тоже недешёвая. — Доставка еды? — тут же встрял Дирк. — Ты не выходишь из дому, так ведь? — Дирк, — с угрозой начал Тодд, но Аманда его перебила. — Всё в порядке, братишка, — заверила она. — Ему можно рассказать, раз вы так близки… Ну естественно, сестра решила что они с Дирком близки, раз Тодд даже привел его сюда. «Блядь», — подумал он. — Я так рада, вообще-то. Ты первый парень, которого Тодд со мной познакомил. До этого я вообще ни одного не видела, прикинь? — Он стеснительный, — согласился Дирк. У Тодда зачесались кулаки. — Так вот. Насчёт меня. Ну… — Она покрутила в руках вилку, сомневаясь секунд десять, и решительно продолжила. — У меня очень серьезный случай гендерной дисфории. Вообще-то при рождении меня назвали Адам. Надо отдать ему должное, Дирк на это признание даже бровью не дернул, и Аманда, слегка расслабившись, продолжила: — Я очень долго с этим боролась, но потом Тодд уехал в Голливуд, начал записывать демо-альбом Беллы, и я поняла, что не могу так больше жить. Тодд помог мне понять, что можно быть тем, кем хочешь! Я съехала от родителей, прошла гормональную терапию и сделала операцию. Теперь мне нужно до конца жизни принимать гормоны. — Но это же замечательно! Из тебя получилась потрясающая красавица! Почему ты прячешься дома? — изумился Дирк. — Когда я выхожу на улицу, все на меня смотрят, — вздохнула Аманда. — Мне кажется, все видят насквозь, что на самом деле я — законченный мужик. — Так, — Дирк окинул придирчивым взглядом потёртые джинсы Аманды и серую футболку. — Без обид, дорогая, но в таком наряде и я бы чувствовал себя законченным мужиком. — Ты и есть мужик, — мрачно буркнул Тодд от раковины, где он пытался оттереть сковородку, замоченную Амандой явно не одну неделю назад. Сестра не могла мыть посуду, у неё была острая аллергия практически на любые чистящие средства. Во всяком случае, так она говорила. Никто не обратил на него внимания. — Не волнуйся! — вдохновенно вещал Дирк. — Фэшн — моя профессия! — Ты не похож на стилиста, — придралась Аманда. — У тебя даже нет шарфика. — А! — Дирк назидательно поднял палец. — Первое правило настоящего стилиста — не быть похожим на стилиста! — Но если стилист не должен быть похожим на стилиста, откуда же тогда все знают, как должен выглядеть стилист? Случилось невероятное — Дирк заткнулся, озадаченно глядя перед собой. Аманда хмыкнула, но тут же нетерпеливо спросила: — И что же ты мне посоветуешь, как профессионал? — О! — снова оживился Дирк. — Во-первых, тебе, с твоими-то ногами, непременно нужны леггинсы… — У меня есть, — зачем-то встрял Тодд. Дирк повернул голову и смерил его взглядом, выражающим почти оскорбительное сомнение, после чего как ни в чем не бывало продолжил: — Итак, леггинсы, и несколько базовых футболок составят отличную основу гардероба! Комфортный образ для активной и жизнерадостной девушки, открытой миру и новым впечатлениям! Потом, я бы обязательно советовал кружево, да-да, кружево — не стоит бояться смелых сочетаний! — он гордо поправил собственный галстук с веселеньким узорчиком из ананасов. — Между прочим, я тебе то же самое говорил! — ревниво напомнил сестре Тодд. — Ага, и притащил своё платье со стразами… — А чем плохи стразы?! Дирк снова поглядел на него — на этот раз очень задумчиво. — Нам с тобой предстоит многое обсудить, — сказал он. Тодд ничего обсуждать не собирался; кроме того, его ужасно беспокоило, с каким восторгом Аманда слушает «стилиста» (быстро же он переквалифицировался — за утро успел сменить уже три профессии). Еще не хватало, чтобы они спелись. «Это, в конце концов, мой бойфренд» — мрачно подумал Тодд. — «То есть, моя сестра». — Аманда, — позвал он, вытирая руки ветхим кухонным полотенцем. — Как насчет репетиции? — Да-да, иду, — рассеянно отозвалась та, продолжая смотреть в рот заливающемуся соловьем Дирку Джентли. В гараже, помимо мастерской, они оборудовали небольшую студию, в которой сами записывали демо для Беллы, а Тодд потом рассылал диски по всем звукозаписывающим компаниям. Никто, правда, пока не ответил, но Аманда утверждала, что Беллу ещё оценят. Тодд очень хотел в это верить. Если Беллу не оценят, причём очень скоро, им обоим пизда. Пока сестра настраивала оборудование, Тодд воспользовался моментом и снова прижал Дирка к стенке. — Прекрати это! — потребовал он грозным шепотом. — Что прекратить? — невинно заморгал Дирк. — Сам знаешь! Перестань морочить голову Аманде, и… И вот это всё тоже перестань! — Но я же твой продюсер! Неужели для тебя так важно сохранять независимость в шоу-бизнесе, что ты продолжаешь с этим спорить? — Да какой ты, нахуй, продюсер?! Ты просто наглухо ебанутый укурок, который влез в моё окно, нагло воспользовавшись моим состоянием, и объявил себя моим продюсером! — А по-моему, это ты наглухо очаровательная артистка, которая объявила себя моей звездой и девушкой впридачу, — с сиятельной улыбкой парировал Дирк. Тодд так растерялся, что выпустил его. — Я не… Мы не… Тут Аманда позвала его делать макияж, и тему временно пришлось замять. Запись альбома требовала Беллы, а перевоплощение в Беллу в свою очередь требовало полной самоотдачи. — Слушай, а научишь меня делать «смоки-айз»? — встрепенулась Аманда. — У меня всегда получается панда. — Конечно, сис, — ответила Белла, чревовещая: наступал ответственный момент стрелок и любая мимика была крайне опасна. — Только помоги мне с каблуком. У тебя ведь есть инструменты? Аманда заметила торчащие из сумки лабутены, хмыкнула и, быстро найдя на гаражных полках какую-то коробку, достала набор для ремонта обуви. Глядя на изумленное лицо Дирка, она пожала плечами: — Что? Хоть в чём-то от мужика польза имеется. Дядя Йозеф был шустером. О боже, не смотри так, да сапожником же, это идиш. И меня научил, — пояснила она, ловко прибивая на место каблук многострадальных туфель. — Белла, детка, ты где такими разжилась? — Девочки подарили — отмахнулась Белла, бросив на Дирка предупреждающий взгляд. Дирк устроился в плетеном кресле и широко улыбнулся Белле. — Вы такие милые, — умилилась Аманда, заметив их переглядывания. — Когда свадьба? — Когда обрезание сделает, — буркнула честная еврейская девушка Белла. — Но мне нравится моя стрижка, — запротестовал любовник-продюсер-таксист-стилист. — Неужели ты хочешь, чтобы я стал лысым? — Ты будешь очень миленьким даже лысый, — заверила его Аманда. — Белла, солнце, если будешь с ним такая злая, я его у тебя отобью, так и знай. Это была серьёзная угроза. Страшно было даже представить, что Дирк Джентли действительно вольется в их маленькую семью. — Так, все, начинаем! Ты, — Белла ткнула пальцем в продюсера, — Сядь вон там и не отсвечивай, понял? Дирк послушно устроился в плетеном садовом кресле, всем своим видом излучая нетерпение и энтузиазм. Ну, если он и посмотрит, ничего страшного, верно, уговаривала себя Белла. Не то чтобы она верила, что он действительно какой-то серьезный продюсер… Стесняться ей было нечего. Белла знала, что поёт хорошо. При грамотной раскрутке она бы заткнула за пояс любую из «звезд», которых нынче штамповали на фабрике грёз; всей разницы между ними и Беллой только и было, что они правильно угадали, кому отсосать. — Дорогая, ты ве-ли-ко-ле-п-на! — подскочил Дирк, едва она закончила. — Ты не просто звезда, ты супер-звезда! Знаешь что, я уже знаю, какой мы сделаем из этого номер; вообрази — бархатные портьеры, я выйду в белом костюме с блестящими лацканами, Аманда будет на ударных, а ты… Ты умеешь подцеплять микрофон носком туфли? Уверен, что умеешь! Аманда умиленно наблюдала, отложив наушники, а у Беллы вдруг резко испортилось настроение. Она и сама знала, что хороша. Да только что с того толку? Она выворачивала наизнанку душу в своей музыке, а Дирк только и видел, что красочный номер и бархатные портьеры. Очередную пустышку. Всё бесполезно. — Отвали, — буркнула она, отпихивая его. — Не до твоих фантазий. *** Прощание вышло неловким — Дирк явно был расстроен, Белла чувствовала себя слегка виноватой и оттого еще больше злилась, Аманду же смутила ссора «голубков». Кроме того, её угнетала необходимость принимать деньги; она, конечно, ничего не говорила, только благодарила, но явно чувствовала себя при этом обузой, отчего самой Белле становилось только хуже. Весь обратный путь в машине они молчали. Хотя Дирк сделал попытку «поговорить об этом», но Белла резко его отшила. Может, он и был ко всему прочему еще и психотерапевтом, но ей такого счастья точно не требовалось. Что Белле требовалось — так это отдохнуть часок, задрав ноги на стену и положив на глаза чайные пакетики, а потом собраться с силами и отправиться на поиски новой работы, но Дирк Джентли и не подумал оставить её в покое. Белла попыталась прищемить ему какое-нибудь нежное место дверью, но он все равно проскользнул в квартиру следом за ней и немедленно бросился к питону. — Это же моё! — обрадовался он, хватая змею, словно какой-то шарфик. Питон против такого обращения не возражал — он был, как уже убедилась Белла, на редкость флегматичным. — Ты что, нарочно оставил у меня свою змею? И вообще, нафига тебе питон? — сил возмущаться уже не оставалось. — Вовсе нет, просто она немного своенравна. Думаю, ты ей понравилась, — Дирк ослепительно улыбнулся. — Как и мне. И она пилон, вообще-то. Просто страдает легкой дислексией. — Пилон, — тупо повторила Белла. — Наследие актерского прошлого, — отмахнулся Дирк. — Я не всегда был продюсером. Вот уж удивил так удивил, мрачно подумала Белла. — Ты вообще хоть кого-нибудь раскрутил? — с внезапным подозрением спросила она, уперев руки в бока. — А как же! Кучу народу! Ну, нескольких! Ну, одного-двух. Был тот парень с диваном, потом еще Тор… Кстати, забавно, он не такой уж симпатичный, как все считают!... Дирк явно настроился поведать какую-то увлекательную историю, но Белле уже всё было ясно. Похоже, этот кадр занимался дешевыми уличными представлениями, а теперь вот вообразил себя продюсером. Ох и везет же ей. — От меня-то ты что, блядь, хочешь? — Обсудить нашу стратегию! Нам нужно придумать сногсшибательный номер! — Какой еще номер? — Наш номер! Я в белом смокинге, ты блестящем платье и чулках с подвязками, и обязательно нужны такие кисточки на лифчик, знаешь, чтобы вертелись… Меня вообще-то нанял Патрик Спринг, чтобы я работал с его дочерью, но она ещё маленькая для таких вещей, с ней неинтересно, а с тобой-то у нас всё получится! — Подожди, его дочь ведь пропала, — вспомнила Белла. Об этом она узнала только из утреннего выпуска новостей, где ведущая с горящими глазами рассказывала о «зверском убийстве» и «семейной трагедии». Подозрения вспыхнули в Белле с новой силой. Кем надо быть, чтобы устраивать утренние вечеринки в отелях, когда у тебя дочь без вести пропала? Что-то тут не клеилось. — Ну да! И мы с тобой её найдем! — Так, так, а ну притормози! Это ещё что за новый номер? — Ну, очевидно же, что всё подстроили конкуренты! Нам нужно убрать их со сцены, чтобы занять эту сцену самим! Только подумай — Лидия Спринг готовится стать звездой и тут же пропадает, а её отца, спонсирующего ей карьеру, зверски убивают! Это не совпадение! Конкуренты, убийства, похищения — у Беллы пошла кругом голова. Она на такую хуйню не подписывалась. — Я на такую хуйню не подписывалась, — сразу же озвучила она. — Я тут вообще ни при чем! — Как это ни при чем, если ты — прямо в гуще всего? Ты была в пентхаузе! Ты — артистка! Это точно взаимосвязано. Всё на свете взаимосвязано! — Нетушки. Нет. Нахуй. Нихт. Без меня. Меня, блядь, подозревают в убийстве, денег ни копейки, а… «Продюсер», очевидно, решил, что Белла просто набивает себе цену. — О, не переживай, — покровительственно отмахнулся он. — В деньгах ты будешь купаться. — Это чего вдруг? — Я же сказал тебе, что ты станешь звездой, значит, ты станешь звездой, признаешь это или нет! Вселенная отметила тебя. Теперь ты часть шоу! Охуеть — он еще и сектант какой-то! Впрочем, имелся более насущный вопрос. — Ну и кто меня проспонсирует? — скептически спросила Белла. — Ты, что ли? — Это вряд ли, — задумчиво ответил Дирк. — Но ты станешь звездой. И получишь вознаграждение, даже если технически тебе не заплатят. Беллу начали откровенно бесить его НЛП-техники «ты станешь звездой». Как будто после этого заявления у неё должны были тут же отвалиться мозги и самоуважение. — В смысле, «технически»?! Так, давай сразу уточним — за «плюсик в портфолио», как безмозглая малолетка, я работать не стану… Не дослушав, «продюсер» вдруг кинулся к окну. — Вот черт! Белла выглянула тоже. У подъезда припарковался (сшибив велосипедную стойку, урну и цветочные горшки) какой-то раздолбанный фургон, покрытый граффити, и оттуда высыпала целая банда шикарных парней: разгоряченные, мускулистые, в кожаных штанах. Они с профессиональной легкостью размахивали цепями и шестами с горящими фитилями. Прямо стриптиз-файер-шоу с доставкой на дом. Интересно, кому ж такое счастье привалило, невольно позавидовала Белла. — Буйная Троица, — выдохнул стремительно бледнеющий Дирк. — Их там четверо, — подсчитала Белла, уже положившая глаз на блондина. Она впервые видела мужчину, который так сексуально смотрелся в обычных очках. — А то я, блядь, не в курсе! — еще сильнее занервничал «продюсер». — Так они по твою душу? — разочарованно спросила Белла. Как всегда. Всё лучшее достается богатеньким мальчикам с салонными прическами и британским акцентом. Дирк, впрочем, своего счастья явно не ценил, и попытался спрятаться от него под кроватью. Раздалось звучное «бум» — металлический каркас из «Икеи» был дешев, надежен, но не рассчитан на то, чтобы под ним прятали любовников и продюсеров. — Ты им что, денег должен? — в Белле вспыхнуло страшное подозрение. Она не собиралась становится участницей подобных разборок, потому что слишком хорошо знала, как они заканчиваются. — Не заплатил за наркоту? Слил концерт и сбежал с кассой и реквизитом? В коридоре уже слышались возбужденные голоса и грохот. Пятая точка Беллы безошибочно почуяла, что сейчас кого-то будут бить. — Слушай, я человек с многообразной интуицией, которая редко ошибается, но и редко бывает полностью права, — «объяснил» Дирк, потирая ушибленный о предательскую кровать лоб. Выглядел он так, словно уже мысленно паковал чемоданы на тот свет. — С этим фактом нам придется смириться. Смирилась? Белла открыла рот. — Нет? Не важно. Там четверо файерщиков, которые сейчас подожгут эту квартиру! — Так, — Белла немедленно приняла решение. — Я честная девушка и такой хуйни не потерплю. Вали отсюда, немедленно! Вытолкать из квартиры долговязого и на удивление мускулистого «продюсера», когда тот упирался всеми конечностями, Белле не удавалось, но она не оставляла попыток, пока «Буйная Троица» не возникла на пороге. — Динь-динь, — объявил тот самый горячий блондин, вместо нажатия на кнопку звонка снося начисто дверной замок. — Входит секс! Не так это виделось Белле в мечтах, совсем не так. Во-первых мужчины пришли не ради неё, а во-вторых убранство квартиры их интересовало гораздо больше. Они стремительно превращали совершенно непродуманный, но привычный и уютный интерьер в модное нынче «ваби-саби». То есть оставляли после себя концептуальное нихуя. Забившись в угол между стеной и холодильником, Белла прижала к груди самое ценное (ворованные лабутены) и в шоке наблюдала за погромом. Продюсер показал себя настоящим мужиком — свернулся в клубок на полу и закрыл голову руками, предоставив девушке самой постоять за себя перед четырьмя горячими парнями и одним потенциальным пожаром. Звенела, разбиваясь, посуда. В воздухе кружились перья из подушек и страусиного боа. Тлел антикварный (то есть добытый на свалке) комод. Самый мелкий из бандитов, смазливый азиат, нацепил на голову лучший лифчик Беллы и упоенно разбрасывал аккуратно расставленную в шкафу обувь. Чернокожий здоровяк в бомжацкой шапочке нарисовал на зеркале трюмо голую бабу — любимой красной помадой Беллы! — и теперь старательно выводил на стене огромную тройку. Брюнет с немытой шевелюрой намотал на шею несчастного безответного питона. Блондин в очках лихо свистнул, и погром прекратился так же внезапно, как начался. Все четверо сгрудились вокруг Дирка, наклонились, и вдруг их окутал голубоватый свет. Белла была уверена, что сегодня еще ничего не курила, и даже не пила, а потому не знала, что думать. Всё закончилось очень быстро. Притихшие и очень довольные на вид бандиты-файерщики покинули квартиру через окно, выходящее на пожарную лестницу, при этом блондин напоследок зачем-то свистнул фотографию Аманды, стоявшую в рамке на тумбочке. Никто так и не обратил на Беллу внимания. Это было даже обидно — она стояла тут, вся такая растерянная и беззащитная, в облегающем (блестящем!) платье, и хоть бы один соблазнился видом беспомощной жертвы! Самое время закатить истерику. — Бля! — для разминки начала она, выбираясь из своего угла. — Какого хуя?! Её квартира, конечно, знавала и худший бардак, но за испорченные шмотки было обидно. Особенно за боа, которое Белла лично сперла в прошлом году из клуба (у любой уважающей себя артистки в хозяйстве должно иметься боа, но выкладывать за него свои кровные она пожадничала). Продюсер неуверенно поднялся на ноги. Его пошатывало, рубашка выбилась из брюк, в стоящей дыбом прическе застряли перья, на щеке алел смачный след помады, и в целом он выглядел как человек, который крайне нескучно провел вечер, но теперь жалеет об этом. — Ты-то хоть живой? — немного смягчившись, сварливо спросила Белла. — Что это за сраное шоу со светомузыкой они тут устроили? — Это не то, о чем ты подумала, — поспешно заверил Дирк. Уточнить Белла не успела — в квартиру ворвался разъяренный Дориан с пистолетом наперевес. — Что за притон ты тут устроила?! — проорал он, бешено вращая налитыми кровью глазами. Белла пискнула, шарахнулась назад в угол, но обо что-то споткнулась и приземлилась на останки кофейного столика. Затрещали рвущиеся чулки. Бля! Это была последняя пара! — Да сделай же что-нибудь! — панически потребовала Белла у застывшего столбом продюсера. — Ты же мужик! — Прости, у меня не очень хорошо получается им быть, — не менее панически ответил тот. — Варежку завали! — рявкнул Дориан, махая в его сторону пистолетом. — Я так и знал, что ты — блядь, Белла! Кого это ты приволокла?! Что они устроили в моей квартире?! — Это не то, что ты подумал, кисик! — Ты считаешь, что я дебил?! — совсем озверел домовладелец. — Ты считаешь, что я совсем сраный подкаблучник? — Пистолет описывал всё более угрожающие круги в нетвёрдой руке. — А ну гони деньги от своих клиентов! За квартиру! И за траву тоже! Немедленно! — Зайчик, — попыталась вразумить его Белла, но Дориан уже пересёк ту черту, за которой ещё хранятся проблески разума. Им овладела первобытная, бычья ярость. — Гони, шалава, бабки! — потребовал он. — А не то!... Рука с пистолетом дёрнулась в сторону, затем последовали три металлических звука и мокрый «хлюп». После чего Дориан бревном повалился назад. Пистолет выпал из его немедленно ослабевших пальцев. Белле хотелось заорать. В её квартире (бедной, разгромленной начисто квартире) теперь лежал труп, портя светлый ковёр некрасивыми пятнами. Кровь, сука, ужасно трудно отстирывается. *** Всё пошло по пизде. Или даже по этапу. Последние минут сорок Белла в красках представляла себе жизнь транса в американской мужской тюрьме: перспективы вырисовывались неутешительные. Белла, конечно, давно мечтала, чтобы в её жизни стало больше горячего секса, но хотелось бы все-таки по любви. Большой, светлой… Большой… Белла стукнула по столу закованными руками, пытаясь заставить мозги вернуться к суровой реальности, пока та не стала ещё более суровой. Дирк, черт бы его побрал, говорил, что у него есть связи — вот только не уточнил, какие именно, а после того как их примчались арестовывать одновременно полицейские, ФБР, и неопознанные, но серьезные парни в черном, Белла начала кое-что подозревать. Дверь открылась, но вместо долгожданного адвоката в допросную явились всё те же Эстевез и Циммерфильд, неразлучные детективы-бровефилы. Белла мрачно уставилась на них. Ничуть не смутившись, Циммерфильд подошел и — вот это было неожиданно — снял с неё наручники. — Вы свободны, — заявил он и тут же добавил с нажимом. — Пока что. — Гонишь! — обрадовалась Белла. — Похоже, что смерть вашего домовладельца — несчастный случай. Пока что, — повторил он таким тоном, что Белла тут же поняла — её в сумочку уже подсыпали килограмм героина, и копы только выжидают удобный момент. — Дориан находился под наблюдением ФБР, — как бы между прочим обронил Эствез. — Похоже, он продавал огромное количество наркотиков невероятному числу людей. — Охуеть, — поразилась Белла, скромно отводя глаза. — Никогда бы не подумала, а с виду такой приличный… Так что, меня ни в чем не подозревают? — Мы намерены держать вас под наблюдением, — хмыкнул Циммерфильд. — Пусть даже посмотреть у вас особо не на что… — А вот хамить не обязательно! — оскорбилась Белла, поправляя съехавшие набок комочки носков, заменявшие сегодня грудь. — Полиция будет очень пристально следить за, кхм, персоной, замешанной сразу в двух разных делах с аж четырьмя покойниками, — заверил старикан. Белла поняла, что такса за вычеркивание из списка подозреваемых существенно возросла. Неизвестно, правда, на что надеялись копы — денег за этот вечер у неё не прибавилось. Разве что отдать им лабутены, но Белла сильно сомневалась, что туфли подойдут хоть одному из этих двоих. — Стоп, а что за четыре жмурика? — спохватилась она. — Ну ладно Дориан, ладно Спринг, ладно тот лысый хрен с неудачным педикюром, а четвертый? Нефиг на меня свои висяки спихивать! Лохушку что ли нашли? Я ничего подписывать не буду! Копы снова обменялись взглядами — Беллу уже тошнило от этих их переглядок. — Ваш менеджер, Эрмано Палациос, найден мертвым, — сообщил Эстевез. Белла открыла сумочку (к её легкому удивлению и некоторому разочарованию, героина там не оказалось), достала фляжку и отвинтила крышку. — Ну, за упокой! — провозгласила она и сделала солидный глоток. Виски обжег горло. На глазах выступили слезы. — Вы расстроены? — проницательно заметил Эствез. — О, ещё как, блядь, — заверила Белла, переведя дух. — Кто-то успел пришить этого ублюдка раньше меня! Циммерфильд громко вздохнул. — Из города ни ногой, — напомнил он, и совсем не галантно принялся подталкивать Беллу к двери. Складывалось впечатление, будто её пытаются выставить вон (словно пьяненькую сталетку-неудачницу с вечеринки!), и она уже собралась возмутиться, но в последний миг вспомнила, что таков и был план. На выходе из участка её подцепил под локоть Дирк Джентли — словно из воздуха возник. — Меня тоже отпустили, — похвастался он. — Это всё связи. У меня есть связи. На самом верху. Всё замяли, а про Буйную Троицу даже ни слова в протоколе... Белла резко выдернула свою руку из его хватки. — Школьницам иди это втирай! — прошипела она. — Продюсер херов. Рейтинги-хуейтинги, золотой альбом, кокаиновые дорожки, блядь! Ты во что меня втянул, сутенер недоделанный? — А что? — замигал Дирк. — Жмурик прямо у меня в квартире?! — уже не сдержваясь, заорала Белла. — Копы все вверх дном перевернули, и уж точно нашли заначку с марихуаной! Кто меня теперь на работу возьмет?! — Я! — Нихуя! Знаешь, почему Дориан требовал бабки за траву? — Обдолбался? — предположил Дирк. — Потому что я её сперла! Пришла к нему аренду отдавать, смотрю — пакет валяется, ну и смела в сумочку, думала, не заметит — у него этого товара хоть жопой ешь. Да вот, бля, заметил! А теперь он ласты склеил! — Ну вот, всё удачно сложилось, — кивнул Дирк. — Нихуя! — снова проорала Белла. — Теперь меня выселят из квартиры, денег ни копейки, перспектив ноль, я бездомный безработный тридцатилетний трансвестит без груди и с толстой жопой, подозреваемый в четырех убийствах! — Ну, когда ты так всё выставляешь, звучит и впрямь не очень… Но позволь заметить, перспективы у нас самые что ни на есть блестящие! Мы можем даже открыть собственный клуб! — Я тебе не Джулия Робертс, козлина! — срывая голос, из последних сил завизжала Белла. — Иди нахуй со своими махинациями! Не-не, заткнись! — предупредила она, видя, что Дирк снова открыл рот. — Заткнись! — Послушай… — Завали хлебало! Ты когда-нибудь вообще затыкаешься?! Увы, Дирк Джентли явно относился к тем людям, которые продолжают трепаться даже с членом во рту. — Да послушай же! — он улучил момент, когда у Беллы кончилось дыхание, и поспешил толкнуть свою речь. — Ясное дело, что ты готова махнуть на себя рукой, но позволь заверить — для шоу-бизнеса никогда не поздно! Да, тебе уже не семнадцать лет, но мы с тобой порвем этот шаблон! Возьми свою жизнь под контроль! Как только ты это сделаешь, все чарты будут твои, я гарантирую! Обессиленная Белла только помотала головой. — Нахуй это всё, нахуй тебя, — сказала она. Дирк выглядел так, словно она разбила ему сердце, сперла кошелек и не перезвонила. Игнорируя жалобные глаза, Белла отвернулась и похромала в ночь. *** Водитель ночного автобуса так удивился, увидев Беллу, что даже не взял с неё денег. Это было очень кстати — платить ей было нечем. На крайний случай у Беллы имелся план: начать танцевать, пока водитель не заплатит ей сам, лишь бы она прекратила. К счастью, приводить его в исполнение не пришлось — у неё было совсем не то настроение, чтобы танцевать. За окном плыли знакомые огни Сиэтла, и Беллу со страшной силой вдруг потянуло в клуб. Вот было бы хорошо, плясать под громкую музыку, приковывая к себе взгляды, и быть свободной, такой свободной королевой танцпола! Только вот клубы в ближайшее время ей заказаны. И вообще всё заказано. И даже текилы купить не на что. «Возьми под контроль свою жизнь», — мысленно передразнила Белла. Ах ты ж сука. Сука. Да что он вообще знал о её жизни, говнюк! Золотой, блядь, мальчик. Наверняка ему всё оплачивали богатые родители, чтобы сынуля мог ни в чём себе не отказывать, баловаться продюсированием альбомов и считать себя охуенным состоявшимся штрихом на голубом, сука, корвете. Что за пидорская машина. Наверняка у него хуй со стручок, а комплексы размером с Эмпайер Стейт Билдинг, вот он и компенсирует брендовыми шмотками и цацками. Белла хорошо знала такой типаж. Она злорадно, в подробностях воображала все недостатки этого придурка Джентли, когда за окном мелькнул знакомый силуэт. — Остановитесь! — тут же заорала Белла, вскакивая. — Останови, блин, автобус! Водитель от неожиданности так резко дал по тормозам, что она чуть не улетела головой в лобовое стекло. — Пиздюк, — бросила она через плечо, скатываясь со ступенек. — Не дрова везёшь, а богиню! По улице деловито семенила вчерашняя корги. В том, что собака была та же самая, Белла не сомневалась. — Эй, — заорала она. — Пушистая жопа! Стой! Белла была уверена, что придётся бежать следом, снова ломая каблуки, но собачка неожиданно остановилась, развернулась и потрусила навстречу. Белла присела рядом. — Что ты здесь делаешь, дурочка? — ласково спросила она. — Разве тебе мама не говорила, что приличные девочки не должны одни гулять ночью? Что? Ой, не смотри на меня так, где ты тут увидела приличную девочку... Руки Беллы наконец нащупали ошейник под густой шерстью. — Ага, — сказала она. — Рапунцель, значит. Ну пошли, жопа, отведу тебя домой, а то ещё сделают из тебя кебаб или муфту. Белла поднялась и сделала несколько шагов. Собака осталась стоять, как вкопанная. — Ну блин, — огорчилась Белла. — На руках я тебя не потащу, так и знай. У собаки был такой вид, словно она очень хочет закатить глаза. — Точно! — дошло до Беллы. — Сумка! Всегда хотела собачку в сумочке. Но той-терьеры — это так пошло, а вот корги в сумочке — это тема. А ну-ка, полезай! Рапунцель поместилась в «Луи Виттоне» только после того, как на обочине осталась «История западной философии», но Белла была довольна. Книга оказалась смертельно скучной, и вообще — лучше настоящая корги в сумочке, чем теоретический профессор в небе. Ну, типа того. А может быть, за собаку выдадут какое-нибудь вознаграждение. Может быть, даже хватит на такси. А может быть, это любимая собачка молодого, красивого, неженатого и бездетного владельца нефтяной компании, который, конечно же, захочет отблагодарить спасительницу, пригласит её на чашечку чего-нибудь а лучше сразу в ресторан, а там его поразит красота и остроумие Беллы, и... Когда они дошли до адреса, указанного на ошейнике, собака стала весить как танк и Белла от усталости едва передвигала ноги. К черту нефтяников, завтра же нужно соблазнить какого-нибудь фитнес-инструктора, решила она. Судя по виду домишки, жил тут явно не финансовый магнат, и даже не какой-нибудь честный стоматолог. Ну и хрен с ним, дали бы хоть десятку на автобус. — Наконец-то, блядь, — проворчала Белла, нажимая на дверной звонок. Дверь распахнулась. На пороге стоял толстый неопрятный мужик, выглядящий так, словно не просыхал неделю. Белле он показался смутно знакомым, хотя она была уверена, что лично они не встречались. — Здравствуйте, — вежливо поздоровалась она, стараясь не думать о том, как выглядит: вспотевшая, вколоченная, в местами порванном после нашествия сексапильной троицы (которая четверка) и полицейских блестящем платье, и с чужой собакой в сумке. — Я нашла вашего пёсика... Мужик ничего не сказал, только хмыкнул, почесал пузо и хлопнул дверью, забрав Рапунцель. Белла осталась ошарашенно стоять на пороге, раздумывая о том, что она, наверное, чокнулась на почве стресса и низкого уровня алкоголя в крови. Она готова была поклясться, что перед тем, как дверь закрылась, она увидела Лидию Спринг, пропавшую дочь того самого сенатора Спринга, который умер, не дождавшись выступления Беллы на вечеринке (ну и сам дурак). Лидию Спринг, которую обыскалась вся полиция и ФБР. Лидию Спринг, которой было пятнадцать лет. Лидию Спринг, одетую в костюм чирлидерши. — Ебать, — только и смогла пробормотать Белла, и заторопилась прочь. — Что творится-то. *** Тот, кто придумал пословицу про «утро вечера мудренее» — ровным счетом нихуяшеньки не понимал в утрах и в жизни вообще. Как вообще что-то может быть «мудренее», если ты просыпаешься раньше десяти, с легким, но мерзким похмельем (а как было не выпить вчера после всего произошедшего?), твоя квартира разгромлена и обклеена полицейскими лентами, на полу меловой силуэт, в личном деле подписка о невыезде, работы нет, денег нет, и заначку с травой, конечно, конфисковали и наверняка уже намертво пришили к протоколу? А из-за Дирка Джентли всё окончательно превратилось в полный кошмар. Это фиаско, сестра, как поговаривали в клубе. — Ублюдок! — простонала Белла. — Поверить не могу, что ты меня в это втянул! — Но зато какой прогресс! — попытался утешить её продюсер. — Теперь мы знаем, кто заказал акуле убийство Патрика Спринга и куда делась его дочь! Ничего такого Белла знать совсем не желала. Она была слишком молода для амплуа миссис Марпл. Как и для скоропостижной насильственной смерти в туалете подпольного БДСМ-притона. Белла никогда бы не сказала, что в таком обычном с виду мужичке скрываются такие бездонные глубины извращений. Но жизнь упорно доказывала ей, что самые неприметные люди обычно оказываются самыми же прибабахнутыми. Она прикинула, что если взобраться на бачок унитаза, то можно попробовать открыть окошко под потолком и вылезти наружу. Колготки всё равно были уже порваны, терять больше нечего. Под ногами радостно тявкала корги, которой они, судя по всему, очень понравились. В дверь скреблась Лидия Спринг, ведущая себя совсем не так, как положенно лидиям. Продюсер со своим ростом и длинными (сука!) ногами занимал слишком много места. Где-то в коридоре бродил вооруженный хозяин, и в любой момент мог вломиться в свой собственный туалет. Проклиная всё на свете, Белла сняла туфли, сунула их в сумочку, сумочку сунула Дирку — должна же от него быть хоть какая-то польза! — и полезла на унитаз. Зачем, зачем утром Тодд позвонил этому, будь он трижды неладен, продюсеру? После третьей чашки кофе это казалось хорошей идеей. Во всяком случае, перспективной. Во всяком случае, идеей. Других потенциальных работодателей у Беллы не имелось, плюс, опять же, стоило кому-то рассказать о Лидии Спринг, а общаться с полицией после вчерашнего Тодд не имел не малейшего желания. Сначала он собирался просто позвонить и сообщить про Лидию. Потом зачем-то согласился показать тот самый дом. И конечно, логично было вместе с продюсером спрятаться у дома в кустах, ведь Тодд был уже в образе Беллы, при полном параде — рассчитывал отправиться на поиски работы. А потом Дирк невинно попросил примерить лабутены, и разве могла Белла предположить, что он так резво убежит на шестнадцатисантиметровых каблуках прямо в открытую дверь гаража? Белла босиком-то его еле догнала. А в результате они оказались в ловушке в самом настоящем БДСМ-притоне, скрывающимся под видом обычного частного дома. Белла обладала кое-каким опытом, но никогда не видела и половины штук, выставленных на полках в коридоре, где они с продюсером ползли по пыльному полу, стараясь не попасться на глаза владельцу. О назначении некоторых она смутно догадывалась, и догадки её не радовали. Разве что применить их к мерзавцу-продюсеру. — Прости меня, — шепотом ныл мерзавец. — Я не подумал. О боже, мы ведь можем умереть! — От страпона в жопе ещё никто не умирал, — мрачно заверила Белла. — Ты уверена?! — Нет, — мстительно ответила она. Продюсер слегка позеленел. Дверь приоткрылась. Белла замерла, облившись холодным потом, и приготовилась встретить смерть максимально недостойно (визжа и брыкаясь, возможно, с застрявшей в унитазе ногой), но это оказалась всего лишь Лидия Спринг. Она стояла на четвереньках и держала в зубах нечто розовое и пушистое. Белла решила не присматриваться. — Тщщщ! — шикнул Дирк, когда Лидия снова заскулила, и принялась бодать его головой под колени. — Отстань! Он отобрал у нее игрушку и швырнул куда-то в коридор; Лидия с радостным тявканьем умчалась следом. Пиздец, чем они тут в этом притоне занимаются?! Сколько нужно было наркоты? Оконная задвижка наконец поддалась. Белла потянулась навстречу свободе, и тут весь дом огласила бодрая, жизнерадостная, и невероятно громкая мелодия «Sex Bomb». — Какого хрена? — донеслось из коридора. Запахло жареным. Или паленым. Каким-то дымком точно потянуло. — Ты что, не выключила звук на мобильном?! — прошипел Дирк. Белла отчаянно рванулась вперед. Платье затрещало. «Ну, жопа, не подведи!» — взмолилась Белла. Только бы выбраться отсюда — и больше никаких тортиков! Жопа не подвела. Белла вывалилась наружу, прихватив с собой зацепившуюся за «молнию» на платье штору. Поднялась, машинально отряхнулась, оглянулась было на окно — где там продюсер — но тут из дома донеслись резкие сухие звуки выстрелов, и Белла испуганным зайцем метнулась к забору, не чуя под собой ног. Штакетник она перемахнула одним изящным прыжком (спасибо тренировкам в клубе), оставив на прощание внушительный кусок подола. Остановилась она только через три квартала, и как подкошенная рухнула на ступеньки какого-то склада, пытаясь отдышаться. По ощущениям, сердце пыталось вылезти через горло. Наверное, стоило куда-то позвонить — в полицию, в службу спасения, премьер-министру Канады с просьбой убежища? Сомнения разрешил Дирк — живой и вроде невредимый. — Уф, еле догнал! — отдуваясь, пожаловался он, ставя сумку Беллы на землю. Из «Луи Виттона» торчала мохнатая собачья башка. — Ты на кой её спиздил?! — поразилась Белла. Корги жизнерадостно тявкнула. — Собака важна! Я чувствую, что она сыграет важную роль в нашем шоу! Удивительно много животных замешано в этом деле, ты не находишь? Собака, акула котенок... — «Удивительное зоофильское шоу Дирка Джентли», — пробормотала Белла. — Кроме того, я думаю, что это — Лидия Спринг, — невозмутимо продолжил продюсер. — Что, блядь?! — Ну сама подумай. Девушка-Лидия вела себя как собака. Значит собака — это Лидия! Всё логично же. Белла выразительно покрутила пальцем у виска. — Ну если ты так настаиваешь, давай у неё самой спросим! Дирк наклонился к смирно сидящей в сумке собаке, и с живым интересом спросил: — Ты — Лидия Спринг? Корги тявкнула. «А чего ты, блядь, ожидал?» — истерически подумала Белла. — Ну вот! — Что «вот»?! Ты накурился, что ли? Никакая она не Лидия, придурок! — О, у тебя есть своя версия? — воодушевился продюсер. — Да её просто накачали наркотой, вот она и ведет себя, как… Как... — Как собака, — помог Дирк. — Как обдолбанная школьница! И знаешь что, в такое дерьмо я точно не полезу! Нахуй мне это надо — похищение детей, БДСМ-притоны?! За такое можно до старости присесть, и доказывай потом, что не верблюд! Иди в полицию сам, если хочешь, а я сваливаю! Нахер! Отсюда! Белла развернулась на каблуках, взмахнув прицепившийся шторой, как плащом, и зашагала вперед по грязной улочке. Не совсем торжественный уход, но унести бы ноги уже хоть как-нибудь. — Ты сумочку забыла, — донеслось из-за спины. — И на тебе всё ещё шторка… Ну и хрен с ней, подумала Белла. К тому же, шторка была неплохая, в узор из симпатичных дельфинчиков. Можно дома повесить, вместо той, что сожгли бандиты-файерщики. — По-твоему, мне всё это нравится? — неожиданно раздраженно крикнул Дирк ей в спину. Белла резко остановилась. — По-моему, ты просто кипятком ссышь, воображая себя крутым мачо-детективом, — скептически ответила она, оборачиваясь. — Да пойми же ты! У меня, в конце концов, есть обязательства по контракту… — Едва ли Спринг потребует неустойку, — разумно указала Белла. — Почему бы просто не свалить? — Потому что я знаю, каково это — быть артистом! Ты как лист в потоке мироздания! Тебя несет от продюсера к продюсеру… И всем наплевать на твои чувства, — печально закончил он. Это было близко. Белла почти смягчилась. — А как же весь треп про звезду, и прочее? — Ну, даже если у тебя отобрали паспорт, ты все равно можешь диктовать свои правила. Люди, с которыми я работаю — если я не раскручу их, то уже никто не раскрутит, понимаешь? Белла открыла рот, чтобы оскорбленно поинтересоваться, следует ли это так понимать, что он считает её безнадежной, но тут у продюсера пиликнул телефон. Извинившись, тот полез в карман, достал понтовый «Блэкберри» (явно не китайский, завистливо отметила Белла), прочитал сообщение и слегка нахмурился. — О боже. Пишет «У нас твоя подружка». И фото. Белла подошла поближе. У продюсера есть подружка? Вот это уже реально что-то из области фантастики. — От кого это? — От того мужика, ну, который бандит, мафиози, или наркоторговец. БДСМ-мужик. — Тот мужик?! Откуда у него твой номер?! — Я ему визитку дал, — просиял Дирк. — Много визиток. — Нахуя?! — Самореклама! — он на секунду задумался. — Я много чего делаю, а потом такой «бля…». Да уж, подумала Белла. Телефон снова пиликнул. — «Отдайте собаку, или мы её убьем. Мост Истгейт, полночь», — прочитал Дирк. Не веря, что все это происходит на самом деле, вот прямо сейчас, вот прямо с ней, Белла выхватила у него телефон и уставилась на сообщения сама. Ебучий криминальный триллер, и у нее — главная женская роль. Или нет, осознала она, рассмотрев фотографию загадочной заложницы. Что и говорить, та была красотка — точно главная героиня. А сама Белла была здесь явно для комического эффекта. А ещё эта «подружка» была ей знакома. Это ведь она позавчера, с совершенно наглым лицом, ломилась в квартиру к Белле. Эта баба показалась ей подозрительной ещё тогда (в основном из-за пистолета), и теперь беспокойство Беллы росло с каждой секундой. — А я говорил, что собака — важна! — тем временем заливался соловьем продюсер. Ебучий. Триллер. *** Ровно в полночь голубой корвет въехал на мост. Там было пусто — похитители богатеньких школьниц и подозрительных баб запаздывали, и это Белле не нравилось. Ждать должны её, а не наоборот! — Мне это не нравится, — прямо сказала она продюсеру, поскрипывая латексным комбинезоном, в который облачилась, рассудив, что если уж помирать героиней шпионского боевика — так хотя бы выглядеть при этом соответствующе. На самом деле это был костюм женщины-кошки, и к нему еще прилагался хлыст, но он куда-то пропал после недавнего налета. К тому же, ни одного целого платья у неё больше не осталось. Кроме вечернего в блестках, но Дирк заявил, будто бы шлейф может оказаться немного неуместен в данной ситуации. Скрепя сердце, Белла согласилась, хотя втайне считала, что шлейф и глубокий вырез на спине уместны в любой ситуации. Впрочем, шапочка с ушками тоже смотрелась достаточно круто. — Ничего не выйдет. Поехали отсюда, а? Завалимся в какой-нибудь приличный клуб, потусим как люди, — она в последний раз попыталась образумить продюсера. Почему вообще она должна спасать какую-то неизвестную чокнутую бабу? Настоящую бабу, с настоящей, в отличие от Беллы, грудью. Подружку Дирка, которую тот прямо-таки рвался освободить — рыцарь, блядь, на голубом корвете. По-любому окажется, что эта красотка ещё и поёт, и до того, как прилипнуть к Белле, Дирк записывал музыку с ней… Белла нервно побарабанила пальцами по пистолету в набедренной кобуре. Кобура была почти настоящей (от костюма сексапильной ковбойши) , а пистолет — всего лишь зажигалкой, но выглядел очень реалистично, все покупались. Одинокой красивой девушке в полночь на мосту пригодится может что угодно. Дирк не в счёт: Белла подозревала, что скорее всего спасать придётся и его тоже. Ну, если что пойдёт не так, пускай эти БДСМ-щики оставляют себе тёлку, решила она. — Ты взял хоть что-нибудь полезное? — спросила у Дирка Белла, делая вид, что не замечает, как он косится на вырезы в её комбинезоне. — Нож, — гордо ответил он. — Нож, — повторила Белла. — Ты ебанат? Толку с него, блядь, при обмене заложниками на мосту? Консервы вскрывать? — А разве не говорят, что нужно брать с собой нож в перестрелку? — Ты бы ещё хуй резиновый взял… — А что, надо было? — А у тебя есть? Ладно, окей, хрен с тобой. Что-нибудь придумаем. Главное — не делай резких движений. — Поразительно, — восхитился Дирк. — Откуда ты столько всего знаешь про обмен заложниками? — Поработай с моё в клубе, ещё не такое узнаешь, — буркнула Белла. В этот момент на другой конец моста (слишком короткого, по её мнению — очень легко целиться), вполз старый замызганный грузовик. Оттуда вылез уже знакомый алкаш — хозяин собаки, воколущий за собой бесформенное нечто со сварочным шлемом на голове. Из кузова выбрались двое лысых шкафообразных телохранителя, и Белла ахнула. Она узнала одного из них, и тут же вспомнила, где раньше видела алкаша-собакофила. — Дирк, — Белла положила руку ему на колено. — Дирк, дружочек, ну её, эту бабу. Нам срочно нужно валить, иначе нас тут грохнут к чертям. — Ты о чём? — удивился Дирк, но руку с колена не убрал. — Нам такая большая пизда. Здоровенная! Это же сам Гордон Риммер. Дирк смотрел непонимающе, пришлось разжевать для тупых и продюсеров. — Он типа БДСМ-барон. Настоящий! Заведует клубами, данженами, тематическими вечеринками. Сука, нас сначала закуют в кандалы, потом выебут, потом бросят в воду в кандалах и сверху запустят пираний. Едем нахуй отсюда, Дирк! — А как же пленница? — Дирк посмотрел на неё растерянным взглядом. — Я не могу её бросить, ведь это всё из-за нас! — Нас?! — И вообще, если они так обеспокоены возвращением собаки, то есть Лидии, в их интересах, чтобы всё прошло гладко... Белла разозлилась. — Блядь. Поверить не могу, что я спасаю твоих сучек! Ради чего, спрашивается? Ты пока ещё ни одной песни со мной не записал, только треплешься! — Она не моя… — попытался оправдаться Дирк, но тут их прервали. — Эй вы! — Раздалось с противоположного конца моста. — Отдавайте собаку! Белла и Дирк посмотрели друг на друга. Деваться было определенно некуда, и они синхронно открыли дверцы машины. Белла тут же пожалела о том, что вышла наружу — ветер со страшной силой задувал ей в пупок. Костюм женщины-кошки предполагал исключительно экономное использование ткани выше пояса. Белла сгребла с заднего сиденья Рапунцель, и прикрылась ею — стало намного теплее. — Собаку давайте! — прокричал Риммер с противоположной стороны, заставляя пленницу встать на колени и тыча в нее пистолетом. — Если каждому давать — поломается кровать! — парировала Белла. На нее напал мандраж, как перед ответственным выступлением, а в таком состоянии море казалось по колено. Но все же она старалась держаться за спиной продюсера. — А это точно она? — спросил Дирк почему-то у Беллы. — Мне-то откуда знать?! — А может, это он? — Чего? — Или оно? В принципе, в его словах был определенный резон: под мешковатым комбинезоном и дурацком подобием дуршлага мог скрываться кто угодно. — Какая тебе уже разница? — сердито прошипела Белла. — Бери что дают! — Думаю, женщина. Точно, она, — определился Дирк. «По сиськам небось узнал» , — с некоторой горечью подумала Белла. Сисек в темноте и под комбинезоном не было особо видно, но опытному глазу такие мелочи не помеха. — Отдайте собаку, или я её пристрелю! — разорялся Риммер. — Отдайте девушку, или Белла начнет танцевать! — неожиданно выдвинул альтернативное предложение Дирк. — Ты ебанулся? — яростно прошипела Белла. — Какое танцевать?! На мне туфли не те! — Я блефую! — не менее яростно прошипел в ответ Дирк. — Но если он её пристрелит — пляши сразу кан-кан. И пой. Уитни Хьюстон. Рапунцель протестующе тявкнула. — Какого хрена вы наехали на наш бизнес? — негодовал на другом конце моста Риммер. — Мы не наезжали! — возразил Дирк. — Как вы узнали, чем мы занимаемся? — Да это все, блядь, знают! Даже старушки в супермаркетах! — возмутилась Белла. — Куда вы дели котенка? Почему эта баба наряжена кошкой?! Это что, намек? — Девушкам такие вопросы не задают! — высокомерно ответила Белла, хотя понятия не имела, на какой намек намекает этот извращенец. — Ты что, трансвестит? — А ты? — встрял Дирк, помешав Белле высказаться от души. Риммер предпочел сменить тему. — Вы нахуя мой дом спалили? — Это был дом?! Я думал, притон… — Что ты с Лидией сделал, извращенец? — крикнула Белла, окончательно перестав что-либо понимать. — Молись, чтобы с тобой не повторил! Отдайте собаку! — И зачем она тебе, зоофил сраный? — А вам зачем? — Да уж явно не затем! — Тогда нахуя вы грохнули Спринга? — Это не мы! Это были масоны! — Дирк подозрительно сощурился. — Вы что, масон? Масон-трансвестит? Масон-трансвестит-БДСМщик? — Отдайте, блядь, собаку! Беседа явно застопорилась. — Ну и что теперь? — шепнула Белла. — Не знаю, — растерянно ответил продюсер. Белла закатила глаза. С мужиками так всегда. Присунуть — это они герои, а как алименты платить — так сразу в кусты… Она глубоко вздохнула и сделала первое па. — Не смей! — завизжал Риммер. — Отпустите телку! — грозно приказала Белла, демонстрируя прекрасную растяжку ног. — Телка останется у нас! — Мы так не договаривались! — А мы что, блядь, контракт подписывали?! — Черт, а ведь и впрямь не подписывали! — побледнел Дирк. — Отдай собаку! — Отпусти бабу! — Белла подтанцевала к краю моста. — Нет, нет, не смей! Белла изобразила особенно яростное па, вместо подола взмахнув слегка удивленной Рапунцель. — Вы за это заплатите! — взвыл Риммер. — Мы с вас шкуры снимем и на туфли пустим за такую конкуренцию! — Какая, блядь, конкуренция, вы совсем ебанулись?! — проорала в ответ Белла, продолжая отплясывать. — Я БДСМ не практикую! — Господи Иисусе, — неожиданно провозгласила Рапунцель вежливым, но совершенно отчаявшимся человеческим голосом. — Да вы тут все охуели! Белла завизжала от неожиданности и инстинктивно отшвырнула псину подальше. Рапунцель перелетела через перила моста — только хвост мелькнул — и исчезла в темноте со смачным «плюх». Риммер завизжал не хуже Беллы. Пленница, отчаявшись дождаться помощи, подставила ему подножку, перекатилась и со спринтерской скоростью рванула к корвету, сшибив дернувшегося было на помощь Дирка. Эффект, однако, был подпорчен тем, что она с разбегу долбанулась прямо головой об автомобиль — видать, не рассчитала расстояние. Раздавшийся звук напоминал удар по кастрюле половником. — Белла, сваливаем! — скомандовал Дирк, но та была слишком занята: продолжала визжать и трясти перед собой руками, истерически пытаясь избавиться от налипшей собачьей шерсти. А вдруг это заразно?! — Белла! Над головой что-то просвистело и звякнуло об опору моста,но Белла едва обратила внимание. Говорящие собаки с человеческими лицами — это уже чересчур! Докатилась Беллочка до белочки… А мама предупреждала! — Что случилось? — проорал Дирк ей в ухо, хватая под локоть и волоча к машине. — Пиздец! Дирк ударил по газам, едва Белла успела закрыть дверцу корвета. Они ехали прямо на Риммера, и Белла завизжала снова, морально готовясь весь оставшийся до дома путь созерцать кишки на лобовом стекле, но в последний момент БДСМ-барон рыбкой выпрыгнул из под-колес. Корвет умчался в ночь. *** От бывшего БДСМ-притона Гордона Риммера тянуло гарью и паленой резиной. Очень большим количеством паленой резины. Тодду было весьма интересно, что же там найдут пожарные и насколько громким будет скандал в новостях. На самом деле Тодд злился. Он мрачно сидел за кустами и поглядывал оттуда на сгоревший дом. Рядом с кустами, у всех на виду стояла, скрестив руки на груди (опять эта чертова грудь!), вчерашняя пленница Фара Блэк. Она оказалась бухгалтершей Патрика Спринга и подругой пропавшей Лидии. Как могла пятнадцатилетняя Лидия дружить с тридцатилетней бухгалтершей, оставалось загадкой, но не Тодду судить о предпочтениях других людей — он это очень хорошо понимал. Тодд злился, потому что злилась Белла, но сама Белла злилась по совершенно другому поводу. Вчера, в машине, сняв с бабы сварочный шлем, Белла страшно огорчилась: даже перемазанная в грязи, растрепанная и уставшая, та была потрясающе красивой. С Дирком они казались неразлей-вода, и Белла решила, что без сингла тут точно не обошлось. А может даже и целого альбома. Думать об этом не хотелось. По приезду эта грудастая красавица Фара Блэк попросила у Беллы что-нибудь надеть. Под предлогом, что почти ничего не уцелело, Белла мстительно принесла ей растянутый топик в пошлейшие огурцы и мешковатые треники. Беллу они превращали в последнее уёбище, но Фара даже в таких шмотках смотрелась потрясающе. Такого Белла вынести уже не могла. Она обматерила Дирка, Фару, пропавшего питона, покойного Дориана, БДСМ-барона Риммера, полинявшую ей в сумку Рапунцель и заодно Господа Бога, наделившего её такой тонкой душевной организацией; оглушительно хлопнула дверью ванной и заперлась там на три часа. Из ванной вышел уже Тодд. — Вау, у тебя такая потрясающая кожа! — тут же восхитился Дирк, но быстро осёкся под его злобным взглядом. — А это кто? — не поняла Фара, и Тодду тут же захотелось ей врезать за Беллу. То есть Белле захотелось, а вот Тодд как раз отметил, насколько выгодно Фара смотрится в узоре из огурцов. Раздираемый внутренними противоречиями, Тодд упустил возможность сказать что-то остроумное, а они с Беллой знали — когда момент пропал, лучше молчи, иначе выставишь себя полной дурой. — Если найдешь полотенца — они твои, — буркнул Тодд, не обращаясь ни к кому конкретному, и улегся спать. На душе было удивительно говённо, несмотря на полный приключений и адреналина день. И вот на следующее утро Тодд прятался за кустом и злился непонятно отчего и на что, а Фара задумчиво стояла рядом. — Ты чего по кустам ныкаешься? — наконец спросила она. — А тебе какое дело? — инстинктивно огрызнулся Тодд. — Сама же потащила сюда, нахрена спрашивается? Я по-твоему сгоревших домов не видел? Ну и что, что мы его, получается, и спалили! Фара проигнорировала его тон и пояснила вполне дружелюбно: — Лицо об кусты расцарапаешь. Белла спасибо не скажет. «Логично», — подумал Тодд и немедленно смягчился. К тому же до него дошло, что если кто-то что-то и запомнил, то видели Беллу при полном параде. А чтобы признать в Тодде Беллу, нужно было иметь очень развитое воображение. Потрясающе хорошо развитое. — Тебе идут Беллины шмотки, — сказал он, выходя из-за зарослей. Это была правда. Правдой было и то, что Тодд на самом деле вполне себе любил женщин. Особенно красивых. Особенно с потрясающей тёмной кожей, рельефным задом и тонкой талией. А вот кого любила Белла, оставалось загадкой даже для Беллы. Белла любила деньги, туфли и Бейонсе. Остальное — от лукавого. — Да? — Фара оглядела себя и пожала плечами. — Ну окей. Не мой стиль, правда, слишком… Красочно. — А ты небось считаешь, что бухгалтер должна ходить в картофельном мешке? — из глубин сознания Тодда тут же подняла голову Белла и моментально взяла на себя бразды правления. Где-то обсуждают шмотки, и без неё! — Нет, но есть же… — Так, девочки, что тут у вас? — вклинился в разговор вернувшийся продюсер. — Ты где шатался? — тут же налетел на него Тодд. — Общался с полицейскими на предмет улик! — И что тебе сказали? — «Отъебись». Хотя, мне кажется, на самом деле он имел в виду что-то другое, потому что он та-а-ак на меня смотрел, а потом попытался сделать бровью вот так. — О господи, — простонал Тодд. — Нужно срочно валить, я знаю этого детектива, он извращенец! — Ты же говорил, у тебя есть связи, — повернулась к продюсеру Фара. — Мы можем кого-нибудь привлечь? — О, полно! — заверил Дирк. — У меня даже номер Риммера есть. Ну, то есть, у него есть мой. Я ему визитку дал — ну, ты понимаешь: сам себя не пропиаришь… — Так, а ну давай сюда свой телефон! По мнению Тодда, вызывать на стрелку БДСМ-барона с кучей громил-подручных было не самой разумной идеей, и даже Дирк с этим робко согласился, но Фара ничего не желала слушать. По словам Фары, два дня назад она получила подозрительный звонок от Лидии, которую к тому времени уже все обыскались, вооружилась пневматическим пистолетом и отправилась вызволять дочь босса. Как и Белла, она считала, что лучше иметь оружие, чем не иметь, а уж насколько оно настоящее — до этого, может, вопрос и не дойдет. Хотя на мосту Белла про свой пистолет-зажигалку успешно забыла, а Фаре пушка не слишком помогла, когда на неё навалились трое лысых здоровяков. — И ты поехала одна? — не поверил своим ушам Тодд. Фара только пожала плечами. Она увлекалась боевыми искусствами (а еще тантрической йогой), и была уверена в себе. У нее было вдоволь времени пожалеть об этом, потому что следующие два дня она провела в какой-то обшарпанной квартирке, прикованная к кровати, а лысые бугаи требовали от нее некие загадочные журналы Патрика Спринга — Фара понятия не имела, о чем речь, но ей почему-то не верили. Теперь бухгалтерша горела жаждой праведной мести, и не то чтобы Тодд не разделял её чувств, но, похоже, из всех троих он один трезво оценивал их перспективы. — Так, козлина, — рявкнула она в трубку, впечатлив даже Беллу. — Куда ты дел Лидию? — А, мисс Блэк, — Фара поставила телефон на громкую связь, так что Тодд с продюсером тоже всё слышали. — Как насчет второго журнала? — Какого ещё журнала?! — Хватит притворяться, что ты не при делах, цыпа! — Я тебе яйца оторву, — так задушевно пообещала Фара, что Тодд с Дирком невольно поежились. Белла одобрительно хмыкнула. — Верни девочку, тогда поговорим! — Вы не в том положении, чтобы торговаться! — злобно рявкнули на другом конце. — Мои парни недостаточно хорошо тебе это объяснили? Что ж, можно и более доходчиво повторить… — Попробуй, если за свой член не боишься, мудозвон! — достойно парировала Фара. — Слушай сюда, цыпа. Твой босс нам кое-что задолжал, усекла? Мы уж решили, что он одумался и готов сотрудничать, но тут его пришили, так что, если и впрямь хочешь увидеть девчонку — теперь это твои проблемы. Верни журналы! На этой многообещающей ноте Риммер оборвал разговор. — Журналы, какие нахрен журналы? — запоздало шипела в трубку Фара. — По-моему, я видел у него в кабинете коллекцию винтажных номеров «Плейбоя», — припомнил Дирк. — Ты прав, — вдруг решила Фара. — Нужно проверить все его бумаги. И поговорить с его юристом. И мне нужна нормальная одежда. — Мы с тобой! — загорелся энтузиазмом Дирк. — Тодд может помочь с бумагами, а я — с гардеробом... — Так, ну всё! — не выдержал Тодд. — Я никуда не поеду! — Ой, ну не дуйся, — похлопал его по плечу Дирк. — Уверен, Фара не хотела оскорбить твой вкус в одежде. — Мне и одной стрелки хватило, спасибо большое! — Ты что, обиделся на меня? — захлопал ресницами продюсер. Хорошие ресницы. Густые. «Везет же некоторым», — уныло прокомментировала откуда-то из мозжечка Белла. — Обиделся? — переспросил Тодд, и собрался уже было популярно объяснить, что уже почти готов пойти и добровольно сдаться копам, лишь бы не находиться больше в этом милом обществе, но в последний момент осекся. — Да, — сказал он. — Или нет. Может быть. Не знаю, короче. Дирк понимающе кивнул. — В настоящей женщине должна быть загадка, — умудренно сказал он, хлопнул Тодда по плечу и смылся под защиту Фары. — Увидимся! — крикнул он напоследок. И эти б… Бессовестные личности преспокойненько укатили себе в поместье Спринга за шмотками для бухгалтерши, оставив Тодда в одиночку со всем разбираться. Даже не попытались уговорить! Не то чтобы он поехал с ними. Но ведь даже не попытались! Некоторое время Тодд колебался, куда отправиться: домой, делать уборку, или в полицию, сдать всех с потрохами и получить скидку. В конце концов он плюнул на всё и поехал к Аманде. *** Сестра, против обыкновения, была тиха и задумчива. Тодд заметил, что она криво накрасила ногти и моментально насторожился: с того момента, как Аманда сменила паспортное имя с Адама, она чрезвычайно щепетильно относилась к своему внешнему виду и подобных вольностей себе не позволяла. — Выкладывай, — приказал он ей. — Да нечего, в общем, выкладывать, — отрешенно пробормотала она, глядя в окно и к чему-то прислушиваясь. — Я ходила в магазин сегодня. — О! — обрадовался Тодд. — Так отлично же. И как? — Жопой об косяк. Меня сталкерили какие-то стремные личности в фургоне. А потом меня накрыло в магазине истерикой. И какие-то уебаны пырились на мою задницу и громко ржали. Нужно снова менять таблетки, наверное. В общем, всё почти закончилось плохо, но я добралась домой, и вот. Всё это Аманда рассказывала с отрешенным лицом, не переставая смотреть в окно. Тодд моментально разволновался. — Что за личности? Ты их знаешь? Может, это из правых? Или религиозные фанатики? У тебя был с собой баллончик? — Братишка, всё хорошо, я же сказала. Немного перепугалась, но это пустяки. Те, придурки, которые ржали, потом пытались меня лапать, а те, которые сталкерили, быстро им наваляли, и всё закончилось. — Так, — Тодд решительно поднялся. — Пакуй свои бебехи, поедешь ко мне, перекантуешься в моей квартире некоторое время. Я не собираюсь рисковать твоей безопасностью из-за каких-то ушлёпков! А я ещё был уверен, что это приличный район. На самом деле у Тодда были смутные подозрения о происхождени фургона и ушлёпков, и они ему совсем не нравились. Почему в это всё оказалась впутана ещё и сестра?! — Господи, перестань квохтать, — поморщилась Аманда. — Я не маленькая. — Я отдам тебе ту кофточку с летучей мышью, — пообещал Тодд. — И чокер? Вот это было уже другое дело: знакомая тропа торговли. — И сверху получишь серый гольф с вырезами на плечах. — Я подумаю, — сдалась Аманда. *** Дома их уже ждали. К счастью, не полиция или братки Риммера, но, увы, и не турецкий падишах, ищущий себе новую любимую жену. — А у тебя, как всегда, бардак, — заметила сестра. — И замок сломан, ты в курсе? Тут она увидела непрошеных гостей, и состояние квартиры мигом было забыто. — Дирк! — обрадовалась Аманда. — Аманда! — обрадовался Дирк. На Тодда никто даже не посмотрел. — Крутая… Куртка, — оценила Аманда, оглядев Фару с ног до головы. — Отличные леггинсы, — не осталась в долгу та. Тодд не верил своим глазам и ушам. Вот так и спасай их, жертвуй свои шмотки, вози по пепелищам БДСМ-притонов… Чтобы они потом трясли своими несомненно настоящими и очень даже заметными сиськами перед твоими продюсерами и сестрами. Еще одно подтверждение того, что Тодд — просто какое-то пустое место. Не то чтобы он в нем нуждался. Ему очень хотелось выпустить наружу Беллу и предоставить ей разбираться с ситуацией, но тогда дело могло кончиться дракой. — Вы чего сюда приперлись? — вместо этого спросил он как мог грозно. — Тодд! — наконец соизволил заметить его Дирк. — А с нами такое было! Представляешь, в особняке Спринга есть вертолетная площадка, загон для носорога и тайная комната! Зря ты не поехал. Правда, василиска там не оказалось, зато мы нашли вот это! И он гордо продемонстрировал винтажный диско-шар и какую-то рукоятку. Рукоятка была обычной, а вот шар светился и переливался разноцветными огнями, хотя явно не был электрическим, и необходимых источников света вокруг не наблюдалось. — Охуеть, — кисло прокомментировал Тодд. — Скажи, да?! — А ещё там была пачка документов на некий клуб «Лабиринт наслаждений», — добавила Фара. — И это очень странно, потому что у Патрика никогда не было такого клуба, в конце концов, уж я-то знала бы! — А он не мог вести дела в обход тебя? — Исключено. Патрик ничего не понимал в бухгалтерии и шоу-бизнесе. — Ну, может он завел бухгалтершу на стороне, — вставил Тодд. Все трое возмущенно на него уставились. — А это что, кадастровый паспорт? — Аманда пошевелила гору бумаг, сваленных на обеденном столе. — Похоже, клуб был прямо тут под боком. — Где?! — коршуном вцепилась в документ Фара. — Да вот, смотри, планы застройки. Это ж Спрингсборо, наш район. А вот тут договор аренды… Вау, Тодд, прикинь — твой дом раньше принадлежал Патрику Спрингу! — А ты говоришь, «при чем тут я»! — восторжествовал Дирк. — И при чем тут я?! Фара тем временем ещё раз смерила Аманду оценивающим взглядом, многозначительно улыбнулась и спросила: — Как ты относишься к тантрической йоге? — Никогда не пробовала, но вся прямо-таки горю желанием ознакомиться. — У меня диплом инструктора высшего разряда, — почти промурлыкала Фара. — Какая удача, — тем же тоном ответила сестра. — Они так подходят друг другу, — умиленно (и очень громко) сообщил Дирк, поворачиваясь к Тодду. Это была последняя капля. Тодд развернулся и вышел из квартиры, хлопнув дверью. На полпути в никуда (то есть в ближайший бар, где можно напиться за чужой счет) его догнал Дирк. — Оставь меня в покое! — драматически потребовал Тодд — или, скорее, давно рвущаяся наружу Белла. — Да я вообще в машину шел, за пивом, — отмахнулся продюсер. — Конечно! Игнорируйте меня! Веселитесь! Бухайте! В моей квартире! Не стану портить вам вечер! — Это очень мило с твоей стороны, но без тебя вечер будет неполным, — захлопал глазами Дирк, настолько очевидно подлизываясь, что это показалось бы Тодду смешным, не будь он так зол. — А по-моему, вы отлично без меня справляетесь, — цинично заявил он. — Иди вон Фару раскручивай. Или Аманду. Или даже обоих — отличный выйдет герлз-бенд! — Это да… — согласился продюсер. Его глаза мечтательно затуманились. Впрочем, он тут же спохватился: — Но никакой герлз-бенд не будет полным без Беллы! Ну же, Тодд! Ты нам нужен. Особенно мне — ведь ты моя главная звезда! — Что-то не помню, чтоб мы подписывали контракт, — проворчал Тодд, слегка оттаяв. — А ты согласен подписать? — просиял Дирк. Тодд задумался. Продюсер-то оказался действительно настоящим, раз его нанимал сам Патрик Спринг для своей дочери. Не факт, конечно, что он был успешным, но очереди желающих рядом с Беллой не наблюдалось; в конце концов, что он теряет? Всё уже давно утрачено, начиная с девственности и заканчивая чувством собственного достоинства. — Я подумаю, — в конце концов сказал он, и для начала согласился помочь принести из машины пиво. В холле торчали какие-то два типа — Тодд не обратил бы на них внимания, если б не шмотки. Пожилой усатый тип был обряжен в алый мундир с золотым позументом, аксельбантами и бранденбурами. Второй — молодой красавчик с лицом порнозвезды и фигурой фитнес-инструктора — носил блядское черное трико с искрой, манжеты и ушки из комплекта «мальчик-зайчик». Белла потребовала остановиться. Ей тоже было такое нужно. Желательно в комплекте с порнозвездой. На Дирка парочка тоже произвела неизгладимое впечатление — он побледнел и поочередно попытался спрятаться за Тодда, спиной вперед подняться назад по лестнице и наконец просочиться сквозь стену. — Ну здравствуй, Икар, — ласково и как-то многозначительно сказал усатый. — Отвалите, — пискнул Дирк. — Свлад, не ломайся… — Меня не так зовут! Усатый тяжело вздохнул. — Ну, как скажешь. Хотя «Дирк» не вписывается в стилистику шоу. — Идите нахрен со своим шоу! Тодд вертел головой туда-сюда, словно смотрел теннисный матч. — А как же контракт? — с отеческой укоризной спросил усатый. — Или ты думал, что смена имени, паспорта, места жительства и гражданства избавляет тебя от необходимости соблюдать договор? Знаешь, какая неустойка скопилась за эти шестнадцать лет? — Неустойка?! — задохнулся от возмущения Дирк. — Напомните-ка мне, кто из нас не соблюдал права и обязанности сторон? Вы меня обманули! Вписали невесть что мелким шрифтом, воспользовались моей неопытностью, наобещали золотые горы… — Но ты же действительно много зарабатывал, — принялся увещевать усатый. — Сколько тебе давали чаевых! — Ага, и вы забирали девяносто восемь процентов! Я потратил на вас лучшие годы своей жизни! — А теперь будет ещё лучше! — заверил усатый. — Я уже нашел тебе партнера. Хьюго, покажи! «Порнозвезда» (возможно даже без кавычек; Тодд определенно видел его в одном странном ролике с участием кролика) оживилась. Картинно поиграв мускулами, он двинулся к Дирку. — Уберите его от меня! — заверещал тот. Временно взявшая на себя бразды правления Белла храбро закрыла продюсера собственной грудью. — Можешь показать мне, красавчик, — промурлыкала она. Хьюго затормозил и в откровенной панике оглянулся на руководство. — Отставить, — с сожалением приказал усатый. Хьюго скромно сложил руки и замер у стенки. Белле страстно захотелось его усыновить и совершить противоправный акт инцеста. — Что, снова объявили кастинг? — саркастически вопросил из-за её не очень широкой спины Дирк, видимо, слегка придя в себя. — Новых дураков нашли? — Ой, ну не смеши меня, — еще ласковее прежнего попросил усатый. — Сам подумай, какой из тебя продюсер? Ни связей, ни крыши — да тебя просто сожрут. — А мне плевать! Вы мне не нужны! И у меня есть связи! И даже звезда, настоящая! Мы откроем свое шоу… Усатый смерил Беллу скептическим взглядом. — Это, что ли, твоя «звезда»? — А тебе что-то не нравится, мудила? — агрессивно осведомилась она. Дирк схватил её за руку и потянул за собой. — Пойдем отсюда, — панически прошептал он. — Ну их… Пойдем… Усатый не стал их задерживать, но смотрел вслед как-то нехорошо и многообещающе. — Ну и что это было? — поинтересовалась Белла, когда они оказались на улице. — Твой сутенер? — Типа того, — буркнул Дирк. — Я же говорил, что не всегда был продюсером... На дальнейшие расспросы он отвечать отказался, только скорчил загадочное лицо, и Белла решила не давить. Пока. *** — Белла, солнце, — строго сказала Аманда. — Что это за капризы? Сексуальный продюсер и тантрическая бухгалтерша зовут тебя в клубешник, а ты ломаешься! — Никуда я с ними не пойду, — дулась Белла. — У меня голова немытая и ноги не побриты. — А ну прекращай! Надевай штаны и вперед! — Не хочу я штаны, хочу виниловую мини-юбку… Юбка не пережила нашествия файерщиков, что и послужило основной причиной уныния Беллы этим утром. — Белла. У Дирка охуительные штаны. У Фары охуительные штаны. Надевай свои охуительные штаны, не порть картину. Белла сдалась. — Не нравится мне гулять по клубам, пока ты сидишь тут одна, — проворчала она, на выдохе застегивая «молнию». Жопа, это всё жопа. Больше никакой китайской еды на вынос, только мюсли! Мысль эта, конечно, не улучшила ей настроения. — Ничего, за меня не переживай, — отмахнулась сестра. — Я пока тут приберусь. — Правда?! — Ещё чего, — фыркнула Аманда. — Люблю тебя, солнце, — вздохнула Белла. — И я тебя. А теперь иди и покажи всем, как тусят настоящие богини! Охуительные штаны были настолько тесны, что существенно замедляли передвижения. Догнать Дирка и Фару удалось не сразу. — Голову мыла, — объяснила Белла в ответ на их вопросительные взгляды. — Ну что, где там этот ваш клуб? — Должен быть где-то здесь, — сказала Фара, сверившись с планом. — Но я ничего похожего не вижу, а вы? Белла тоже не наблюдала неоновых вывесок или хотя бы маргинальных личностей, по которым можно было бы сориентироваться. Район был спальный — тихий, зеленый, «отличная инфраструктура, идеальное место для семей с детьми». — А там? — показал Дирк. — Придурок, это же трансформаторная подстанция. — Тогда почему на ней нарисованы леди в костюмах «ню»? — Граффити, — пожала плечами Белла, но Дирка это не убедило. — Пошли проверим! — с энтузиазмом предложил он и немедленно полез через забор, окружающий небольшую кирпичную будку. Надписи «Не влезай, убьет» и «Ты пидор» его нисколько не смутили. — И давно он твой продюсер? — негромко спросила Фара, наблюдая за его усилиями. — Четвертый день, — мрачно ответила Белла. — Белла, подтолкни меня под зад! — призвал с забора продюсер, оттопыривая упомянутую часть тела. — По-моему, я немного застрял… Фара подняла брови. — А вы с ним… — Нет, — отрезала Белла. Хотя задница, конечно, была очень даже ничего. К счастью, лезть через забор не пришлось — охуительные штаны Беллы не были рассчитаны на такие трюки. Для нормальных людей там имелась удобная и даже не запертая калитка. Дирк двинулся в обход будки, рассматривая граффити «ню» с восторгом первооткрывателя наскальной живописи, а Фара принялась сверяться с планами. — А может, ну его, этот клуб? — снова упала духом Белла. — Не нравится мне всё это. И Аманда там дома одна… Фара уперла руки в бока. — Лидии больше рассчитывать не на кого, — строго сказала она. — Ты хочешь оставить пятнадцатилетнюю девочку в лапах БДСМ-барона? — Ну, — смущенно поежилась Белла. — Нет, конечно… От неловкости её спас вопль продюсера. Однако, ломанувшись на звук, Фара с Беллой обнаружили, что Дирк бесследно исчез. — Блин, куда он провалился?! — Под землю! — отозвался продюсер где-то у них под ногами. — Похоже, этот клуб в самом буквальном смысле подпольный. Девушки завертели головами, но никаких ям и люков не обнаружили. — Я просто вставил рукоятку из особняка в нужное место, — объяснили из-под земли. Белла уставилась на пресловутую рукоятку, торчащую из кирпичной стены. Только этому придурку могло прийти в голову вставить её в ухо нарисованной в недвусмысленной позе проститутке. — Ну и? — проворчала Белла, дергая за ручку. Земля у нее под ногами разверзлась, и в следующую секунду она рухнула прямо на продюсера. — Эй, вы там живы? — раздался сверху обеспокоенный голос Фары. Белла ощупала себя, Дирка и постановила: — Всё нормально, все целы, но спускайся к нам, я не останусь наедине с этим извращенцем в темноте! — Что такое? — Ему это нравится! — Белла! — возмутился Дирк. — Ничего не знаю, я на тебя сверху свалилась и мне всё очень понятно! — Тогда почему ты продолжаешь на мне лежать? — Блядь. — И что это упирается мне в бедро? — невинно поинтересовался Дирк. Белла посмотрела вниз. Было темно, как у Эрмано в жопе, но Белле это хотя бы помогло понять, где вообще находятся её руки. — Это рукоятка, дебил! — возопила она. — Я принесу лестницу и спущусь за вами, — крикнула сверху Фара. — Ну отлично, — вздохнула Белла, скатываясь с Дирка и устраиваясь поудобнее на полу. — Я в темноте, с продюсером-извращенцем, непонятно надолго ли?.. Ну что, раз такое дело, поиграем в города? Я начинаю: Альбукерке. — У меня есть идея получше! — даже в темноте было понятно, что Дирк ухмыляется. — Даже и не думай, — твёрдо ответила Белла. — Только после свадьбы. Белла уже приготовилась к стандартной шутке «А ты что, согласна за меня выйти?», но вместо этого неожиданно для себя зажмурилась — темноту резко прочертили яркие блики. Когда она открыла глаза, то увидела как продюсер держит за шнурочек диско-шар, тот самый, который они с Фарой принесли из тайной комнаты Захарии Вебба, папашки Патрика Спринга. Диско шар сам по себе крутился и переливался огнями. — Это как ваще? — удивилась Белла. — Тут же нет света, который можно отражать. — Какая разница, — отмахнулся Дирк. — Теперь можно исследовать это место! — А не хочешь подождать Фару? — поёжилась Белла, оглядываясь. Они стояли в старом, заброшенном коридоре с остатками былой роскоши. В стенах находились небольшие альковы с лавочками, амфорами и тяжелыми портьерами. Висели потускневшие картины (весьма непристойного содержания, поняла Белла, присмотревшись). Это место больше всего было похоже на заброшенный бордель. Белла прекрасно могла представить, как по таким коридорам проскальзывали, хихикая, полуодетые фигуры, в альковах обжимались парочки, а из амфор текло вино. — Мы же не знаем, долго ли Фара будет искать лестницу, а мы тем временем успускаем такой шанс! — принялся уговаривать её Дирк. — Судя по кадастровому реестру и дизайну, этот клуб принадлежал ещё Захарии Веббу! Ты посмотри только на эти бархатные шторки, на позолоту, на кафель в конце концов! Винтаж! Сейчас такого уже не делают! Это же настоящее историческое достояние! — продюсер очевидно начал входить в раж. — Да тут, блядь, пыли столько… — поморщилась Белла. — Я оплачу тебе химчистку и парикмахера! — заверил её Дирк. — Вот с этого и надо было начинать. Дирк схватил её за руку, помог подняться и тут же потащил вперёд, освещая себе путь диско-шаром. Они прошагали минут пять по разветвлениям разных коридоров. Повторялись лавочки, альковы, позолота, только вот не было видно никаких других входов или выходов. — Не зря назвали «Лабиринтом», — фыркнула Белла, останавливаясь. — Только вот никаких наслаждений я тут не вижу! Дирк, а если мы заблудились? Нас ведь никогда в жизни не найдут. — Спокойно, дорогая, — кинулся обнимать её продюсер. — Мы обязательно найдём выход. Вот буквально очень скоро. — Это еще что такое? — вывернулась Белла. — По-моему, разрешения меня лапать не было! Дирк очевидно смутился и даже, похоже, покраснел. — Мне говорили, что девушек в стрессовых ситуациях нужно обнимать и утешать... — Ах ты ж ёбаный же нахуй, — пробормотала Белла. — Где тебя растили, в пансионе благородных девиц? — Ну, раз ты и сама прекрасно держишь себя в руках, предлагаю двигаться дальше, — не очень ловко ушел от ответа Дирк. — Ну-ну, — сказала Белла и, выхватив диско-шар у продюсера из рук, пошла вперёд. Через несколько поворотов они вышли к двери. — Наконец-то, блядь, — обрадовалась Белла. — Давно пора. Интересно, если это клуб, сохранился ли у них бар? Я бы с удовольствием навернула чего-то крепкого. — Эмм, Белла, дорогая, — сказал Дирк нарочито беззаботным тоном. — Не хочу тебя огорчать, но я не вижу здесь дверной ручки. И звонка тоже не вижу. Может, ты знаешь, как открываются такие двери? — В душе не ебу. Изнутри? — А если снова нужно куда-то вставить рукоятку? — Я сейчас тебе точно вставлю её куда-нибудь! — вспылила Белла. — Только этого мне не хватало, сдохнуть под какой-то сраной дверью в самом цветении своей красоты! — Мир осиротеет, не увидев твоего таланта, — решил подмазаться продюсер, и вроде даже был серьезен, так что, немного посомневавшись, Белла всё же благосклонно кивнула. В этот момент дверь начала отъезжать в сторону с громким щелчком. — Ну, что у нас там, — провозгласила Белла, делая шаг вперёд и поднимая шар повыше. Красочные блики отражались от множества сверкающих поверхностей, ослепляя. Что-то снова щёлкнуло, вспыхнул свет, заиграла музыка. Белла восторженно завизжала. Это был танцпол. Танцпол, оформленный в стиле восьмидесятых — множество диско-шаров на потолке, светящаяся плитка под ногами, конфетти. Из динамиков доносились сладкие звуки «Dancing Queen» Аббы. — Вот это я понимаю! — обрадовалась Белла и тут же бросилась на середину зала. Любая уважающая себя дива при звуках Аббы начинает танцевать, неважно в какой она при этом ситуации. Исследование таинственного подпольного клуба ни в коем случае не было исключением. Белла совершенно не обращала ни на что внимания, кружась с закрытыми глазами и полностью отдавшись музыке, когда ощутила осторожное прикосновение. — Ну нет, не сейчас, — дёрнула плечом она, не открывая глаза. — Я совершенно не хотел прерывать твой божественный танец, тем более что и сам делал пометки, но у нас тут проблемы. — Пометки, какие пометки? — Белле пришлось остановиться. Она уже начинала закипать от того, что её прервали на середине любимой композиции. — Ну как какие. Для нашего будущего выступления. Ты восхитительно танцуешь, но некоторые элементы несколько устарели, и нужно будет поработать над новой программой… Белла оскорбилась до глубины души. В её танце не было ничего устаревшего, только бессмертная классика! — А по голове? — предложила она, но тут заметила те самые проблемы, о которых вскользь упомянул Дирк. Во-первых, двери, через которую они вошли, нигде не было видно. Во-вторых, сам танцпол стал ощутимо компактней. Ещё через пару секунд стало понятно почему: стены и потолок медленно, но неумолимо надвигались прямо на них. В колонках по-прежнему заливалась Абба, только теперь песня звучала не гимном свободе, а откровенной издевкой. — Что делать-то? — взвизгнула Белла. — Я не знаю, — заволновался продюсер. — Думал, может ты знаешь? — Что за ебучий фейс-контроль! — взвыла Белла. — Судя по музыке, наверное, нужно станцевать что-то особенное, и стены прекратят смыкаться? — выдвинул предположение Дирк. — Но я ведь танцевала! И что, помогло? — Нет, они начали двигаться быстрее. — Ну заебись. По-моему эти стены — трансофобы. Дирк бросился ощупывать стены и пол на предмет скрытых рычагов, а Белла впала в ступор, уставившись на потолок. Она знала, что умрёт молодой — такова трагическая судьба всех талантов. Но по крайней мере надеялась, что хоронить её будут в открытом гробу, а сопровождающие умоются слезами: как же, такая молодая, такая красивая… Надежды на открытый гроб таяли с каждой секундой. — Эй, — внезапно спохватилась она. — Эй, Дирк, у меня, кажется, есть идея. Тот обернулся и посмотрел на неё таким взглядом, что Белле захотелось срочно пойти в приют для животных и усыновить оттуда всех щеночков сразу. — А ну, давай сюда диско-шар и подсади меня. — Тебе мало шаров? — удивился Дирк. — Господь всемогущий, какие мужики всё-таки тупые, — закатила глаза Белла. — Смотри, это какой-то грёбаный фейс-контроль, типа как в спикизи, нужно назвать пароль, и тогда тебя пропустят побухать. В тайной комнате Спринга ты нашел диско-шар. Так? Так. И тут диско-шары висят, их слишком много для одного танцпола! Может, нужно повесить этот шар к остальным и тогда всё прекратится? — Белла! Я уже говорил это, но скажу ещё раз — ты потрясающе умная, такое редкое качество для артистки! Я в восхищении! — Потом повосхищаешься, лучше подсади меня, — отрезала Белла, хотя ей было приятно. Редко кто за красивой оболочкой может разглядеть ещё душевные качества. — Только за жопу не смей лапать. Кое-как забравшись продюсеру на плечи (всё-таки акробатическую сноровку с пилоном не пропьешь, как бы ни старайся), она смогла дотянуться до потолка. Сначала Белла видела только густые заросли серпантина, но наконец заметила небольшой крючок, на который трясущимися руками и повесила диско-шар. Стены продолжили напирать, а потолок — опускаться. — Ну всё, Дирк, приятно было с тобой познакомиться, и всё такое. Кажется, мы сейчас умрём нахуй. — Белла, раз такое дело, — начал продюсер, — Раз всё кончено, я должен тебе кое-что сказать перед смертью. Это очень важно. — А ты не хотел бы опустить меня для начала? — ехидно поинтересовалась она. — Надорвёшься ещё. — Ты совсем ничего не весишь, — галантно заверил Дирк, и в подтверждение своих слов пошатнулся. — А-а-а! — заорала Белла. — Ты что творишь, я высоты боюсь! Отпусти меня немедленно! Дирк покачнулся ещё раз, пытаясь удержать равновесие, и Белла инстинктивно ухватилась за первое, что оказалось перед её носом: переливающийся диско-шар на крючке. Она была уверена, что сейчас оборвет крючок вместе с потолком, но произошло совсем другое. Раздался громкий сухой скрежет, и всё прекратилось: стены замерли, музыка стихла, Беллу с продюсером не размазало тонким слоем по разноцветным светящимся плиткам. Одна из стен отъехала в сторону, открывая тёмный проход. Дирк осторожно присел и Белла сползла с его плеч. Кажется, от этих упражнений на ней треснули штаны. — Блядь, если они так проверяют всех, кто приходит в клуб, то неудивительно, что его пришлось закрыть. — Могу себе только представить, как они там развлекаются, — дипломатично заметил Дирк. — Меня больше интересует как это всё связано с пропавшей Лидией и убийством Спринга. Кому вообще мог понадобиться этот винтажный курятник? Престарелым фанатам дискотек восьмидесятых? — Ну, на танцполе мы точно ничего не узнаем. Пойдём, посмотрим что там дальше! — Я надеюсь, следующая комната не попытается нас убить, — вздохнула Белла, но послушно пошла следом за продюсером. Это был тот редкий случай (кроме танцев и секса), когда она позволяла мужчине вести. Предсказуемо, стоило им только пройти в тёмную неизвестность, освещая себе путь сорванным Беллой диско-шаром, за их спинами немедленно опустилась каменная стена, отрезая путь назад. — А вот это уже проблемка, — протянул Дирк. Белла огляделась. Комнатка была гораздо меньше и темнее, и Белла вдруг очень отчётливо вспомнила, что не любит маленьких замкнутых пространств. Очень не любит, а если начистоту — боится до усрачки. — Это всё из-за тебя! — заверещала она, ткнув продюсера пальцем в грудь. — Новая пиздатая запертая комната, в который мы встретим новый пиздатый конец, и во всём виноват ты! Вот нахера ты влез в мою квартиру? Нахера шатаешься за мной? Дома, в Англии не сиделось? — Я уверен, мы найдём выход, — попытался успокоить её тот. — В этом лабиринте всё — одно большое испытание. — Которое решать нужно мне! — продолжила орать прямо ему в лицо Белла. В гадкое, вечно жизнерадостное, сытое лицо. — От тебя толку, как с козла молока! И то, я уверена, от козла можно добиться большего. Ты втянул меня в эту мудохрень, а сам чуть что, сразу «ой, у меня, блядь, лапки, Белла ты такая умная, придумай что-нибудь»! Да я заебалась думать за себя, за тебя, за всех! Хоть что-то бы взял и решил, как нормальный продюсер. Да хрен с ним, с продюсером, как мужик нормальный, этого было бы достаточно! Дирк виновато повесил голову. — Ты права. Конечно, когда ты так говоришь, это всё выглядит не очень хорошо, а еще я бы не стал зря обижать козлов — вполне милые животные, если правильно с ними обращаться, как и с мужчинами, полагаю; но ты права. Ты права, а я не прав. Прости, пожалуйста. Белла всё ещё кипела, но на лице продюсера отображалось такое искреннее раскаяние, что её сердце немного смягчилось. — Нужно искать отсюда выход, — решила она. — А как выберемся, оторву-таки тебе яйца для профилактики. Посветив вокруг шаром, Белла заметила, что пол в комнате усыпан песком, в самом центре возвышается постамент, а на противоположной стене виднеется дверной проём. Осторожно подойдя к постаменту, Белла присвистнула. Это был самый большой хуй, который ей доводилось видеть. Даже полуметровый черный хрен, который Белла видела в одном секс-шопе — тот, что весил добрый килограмм, и был больше похож на скалку, чем на член, не шел ни в какое сравнение с бронзовым великолепием, стоящим перед ней. Но зато конец был действительно пиздатым. — Вот, смотри как нужно, — заметила она. — То есть девушки мечтают именно об этом? — ужаснулся Дирк. — И некоторые парни тоже, — хохотнула Белла. — А вообще Патрик Спринг, конечно, молодец. Интересно, зачем ему памятник елде в клубе? Тем более бронзовый — такой китч. Не мог, что ли, заказать как положено, из мрамора или нефрита? — Но зачем здесь бронзовый член? — никак не мог взять в толк Дирк. — Вызовешь дух старого извращенца — спросишь. Меня больше интересует вон та дверь. Белла двинулась было к двери, но продюсер загородил собой проход. — Это, что, ебучий носорог? — удивилась она, выглядывая из-за плеча Дирка. Тот обернулся. — Блядь, зачем здесь носорог? И почему у него нет рога? — продолжила недоумевать Белла. — А, впрочем, похуй, пошли отсюда поскорее. — Она попыталась обойти продюсера, но тот встал намертво, не давая ей ступить и шагу. — Ты чего вообще? — Постой. Тут кругом сплошные ловушки. А если эта дверь смазана ядом? А если ты до неё дотронешься, и мы упадём в яму с кольями? — Ничего себе у тебя воображение богатое, в постели тоже так зажигаешь? Но даже если там колья, мне уже похуй! Хоть от тебя отвяжусь! — Давай не будем делать поспешных выводов! — умолял Дирк. — Мы никуда не торопимся, вдруг тут просто нужно пораскинуть мозгами? Причем не в буквальном смысле? — Это ты никуда не торопишься, а я ни секунды дольше не собираюсь здесь торчать! — Белла, милая, две минутки, а потом делай что хочешь! Я не хочу потерять тебя, так и не вознеся к вершинам славы! Лучше бы вознес на вершины социальной лестницы или, на худой конец, наслаждений каких-нибудь, с тоской подумала Белла. Эта комната определенно действовала ей на нервы даже больше Дирка, но две минуты и впрямь погоды не сделают. — Ну раскидывай свои мозги, — разрешила она, скрестив руки. — А я посмотрю. — Тааааак, — Дирк завертел головой. — У нас есть носорог без рога и член. Член и носорог. У Патрика Спринга вообще-то жил настоящий носорог, мне Фара рассказывала. Интересно, это взаимосвязано? Вообще конечно, всё взаимосвязано, но я прямо чувствую, что это взаимосвязано особенно сильно. Возможно, дело в том, что у Патрика тоже был член? — Думаешь? — хмыкнула Белла. — Или это член носорога? Он не слишком большой? Какого размера должен быть нормальный член носорога? — Я тебе что, канал «Дискавери»? Белла подошла рассмотреть постамент поближе. — Ой, смотри, тут табличка. — Она опустилась на корточки перед скульптурой и почувствовала, как затрещали штаны. Будет ей наука в следующий раз: либо не откармливать жопу, либо брать штаны по размеру. — Тут написано: «Здесь лежит Пепе, пока его не возбудят». Фу, блядь, точно клуб зоофилов! Дирк стремительно побледнел, а затем так же стремительно позеленел. — То есть это… Нужно… — Ты что, хуй в руках не держал? — презрительно фыркнула Белла. — А ещё продюсером зовешься. Расслабься, ванилька, я думаю, тут другой замес. Она подошла к двери и уставилась на носорога. Тот вовсе не выглядел желающим возбудиться, но Белла и не с такими справлялась. Дирк маячил у неё за плечом, явно пытаясь найти золотую середину, в которой он будет стоять как можно дальше и от таинственной двери, и от скульптурного члена. Неожиданно носорог засветился ярким синим цветом. Белла насторожилась — свет показался ей смутно знакомым. — Отойди от двери! — моментально заорал Дирк, и для пущего эффекта потащил её прочь, ухватив за талию. Дальнейшее происходило очень быстро. Глаза фигуры налилась зловещим красным светом, из неё вырвался искрящийся силуэт носорога и с разбегу врезался в остолбеневших продюсера и диву. Белла почувствовала себя курицей-гриль в кремационной печи. Волосы встали дыбом. Разряды прожгли одежду в некоторых местах, и Белла с матом повалилась на песок, пытаясь стянуть с себя тлеющие брюки и блузку. Рядом, судя по звукам, тем же самым занимался Дирк. Через пару мгновений носорог ускакал обратно в дверь, а Белла смогла отдышаться. — Пиздец штанам, — расстроено сказала она. — Тебя только это волнует? — немного истерично спросил Дирк. Белла с удовольствием отметила, что обычный лоск с него наконец слетел. Под ним, правда, обнаружился обычный перепуганный мужик, но к такому Белле было не привыкать. Ещё оказалось, что Дирк из той редкой породы людей, которым без одежды явно гораздо лучше, чем в ней. Уй, мать, подумала Белла. Вот это уже ей было совершенно не нужно. Не хватало ещё любоваться всякими раздетыми авантюристами, даже если они хорошо сложены. Она хотела отвернуться, но её взгляд, словно приклеенный, опустился ниже. А вдруг это последний раздетый мужчина, которого она видит в своей жизни? Не посмотреть всё — это как уйти из ресторана без десерта. Уй, мать, подумала Белла ещё раз. Либо трусы были необыкновенно удачного пошива, либо у Дирка действительно имелось, чем похвастаться. Или он туда что-то подкладывает, как она сама в лифчик. И лучше бы это оказалось действительно так — хоть какая-то справедливость в этом мире. — Что нам делать? — паниковал продюсер. Белла попыталась думать логически. — А что это было? — Пепе! — Спасибо, кэп! — Электрический призрак Пепе! — в очередной раз продемонстрировал невероятную наблюдательность Дирк. — Блядь, дверь-то нам как открыть? А если он снова включится?! Словно отзываясь на её слова, бронзовая башка носорога на двери снова начала наливаться синим светом. Белла вспомнила что так же светилась Рапунцель, когда заговорила человечьим голосом, но что это может значить — додумать не успела. Носорог явно заканчивал подзаряжаться. Айфонам бы так! Внезапно Беллу осенила гениальная идея. Или нет, но если идея говно, она об этом уже не узнает. — За хуй держись! — крикнула Белла, вцепившись одной рукой в носорога на двери, а другую протягивая Дирку. — Господи, да не за свой! И не за мой! С третьей попытки Дирк умудрился схватиться за основание бронзового члена. Мгновение они с Беллой стояли, трогательно взявшись за руки, словно на вкладыше жвачки «Love is», а потом жизнь снова стала полна боли и электричества. Не так, совсем не так Белла видела свою звездную карьеру. Все закончилось так же внезапно, как началось. Бронзовый член Пепе стоял бодрячком и довольно потрескивал. Белла с Дирком лежали на полу в одном исподнем и постанывали. Не хватало только папарацци. Стоило Белле об этом подумать, как под потолком мигнула фотовспышка, и из щели на двери выполз свеженький полароидный снимок. — Ну нихуя себе фотобудочка, — прохрипела Белла, кое-как утверждаясь на четвереньках. — А второй? — заныл продюсер. — Я тоже хочу снимок на память! — Можешь остаться и еще подрочить Пепе, — разрешила Белла. — Я пошла, — и она устремилась к наконец отвалившейся двери. Как она и подозревала, оставаться продюсер не захотел. — А откуда ты узнала, что надо делать? — полюбопытствовал он, тащась за Беллой по очередному коридору. — На электрика, блядь, училась! — Правда?! Белла закатила глаза. — Аппаратуру для выступлений подключала, — объяснила она. — От вас же, мужиков, вечно хрен дождешься помощи... Следующая загадочная комната на первый взгляд казалась вполне невинной. Никаких, слава богу, животных, только у стены темнело что-то прямоугольное. Когда они шагнули внутрь, на стенах сами собой зажглись факелы. — Ох, ебать, — протянула Белла. — А вот такого я реально не ожидала. — В чём дело? — забеспокоился Дирк. — Да как тебе сказать… Вот помнишь, ты на мосту пизданул про масонов? — Предположим, — осторожно ответил Дирк. — Но я вообще много всякой чуши несу. — Какая дивная рефлексия, — отозвалась Белла. — То есть, хочешь сказать, ты ничего не знал? — А что я должен был знать? Я просто пошутил! И вообще, загадочные чуваки, превращающие девушек в собак... Масоны при таком раскладе — вполне логичный вывод. А что? Белла смерила продюсера недоверчивым взглядом. Его удивление казалось неподдельным, а глаза светились незамутненной заинтересованностью. — А то, что ты был прав. — Да ну?! — Патрик Спринг, по ходу, был масоном! Эти БДСМ-штрихи вполне тоже могли быть. Смотри, — она подошла к прямоугольному предмету, задрапированному бархатом. — Вот это масонский алтарь. Видишь треугольник, глаз, штангенциркуль? Всё их символы. — Господи, а это-то ты откуда знаешь? — поразился Дирк. — Ходила в еврейскую школу. Чему там только не учат. — Да ты просто кладезь! — Беспезды, — отозвалась Белла. — А хули толку? В этот момент Дирк отвлекся на висящий над алтарем предмет. — Что тут у нас? — забормотал он, ощупывая его. Предмет засветился, и Белла инстинктивно отпрянула, ожидая больше электрических «наслаждений», но это оказался вполне обычный на вид сенсорный экран. — О, тут японский кроссворд, — обрадовался продюсер. — Наверное, это как в играх — нужно решить головоломку, чтобы перейти на следующий уровень. — Сам решай, — поморщилась Белла. Математику она ненавидела с колледжа. — Никогда не любил нонограмы, — надулся Дирк. — Извращение какое-то, по номерам составлять картинку. Точно масоны придумали, только они на такое способны! Или рептилоиды. Кстати, а про жидорептилоидов — правда? — Совсем попух? — возмутилась Белла. — Думаешь, что моим предкам нечего было делать, кроме как придумывать какие-то долбоёбские кроссворды? Дирк смутился. — Займись чем-нибудь, наконец, — распорядилась она. — Побудь мужиком хоть пять минут. Дирк с решительным видом принялся тыкать пальцем в экран, а Белла воспользовалась моментом, чтобы спокойно всё обдумать. Интересно, зачем Патрику Спрингу понадобилось устраивать подпольный клуб определенной направленности, да ещё превращать его в масонскую ложу? Зато теперь понятно, как он стал сенатором. От Беллы как-то ускользнул факт, что к славе и деньгам есть ещё один путь, кроме честного труда или постели: через тайные сообщества. Она тут же пожалела, что в своей жизни свернула явно не туда. — Белла, смотри! — гордо позвал Дирк, прервав её размышления. — Я все порешал, как нормальный мужик и продюсер! На экране действительно сложилась картинка: девочка, собачка, кошка и вроде акула (или, возможно, лошадь — то ли это было альтернативное японское видение, то ли Дирк чего-то перепутал). Но оценить достижение Белла не успела — вокруг всё начало гореть и взрываться. Патрик Спринг определенно знал, как эффектно закончить шоу. Белла набрала побольше воздуха в грудь и принялась визжать. Где-то сбоку, в клубах дыма, продюсер пытался вторить, но разве мог он соперничать с профессионально поставленным певческим голосом! Так их и нашли бы археологи через пару сотен лет, но судьба рассудила иначе. На Беллу посыпались обломки кирпичей; она взвыла пуще прежнего, решив, что стены рушатся и сейчас они с продюсером не только задохнутся и сгорят, но ещё и будут погребены под завалом. В стене возникла дыра, а в дыре — уже знакомые файерщики. Бесцеремонно, словно мешок картошки, они выволокли из адского подземелья Беллу и сдали на руки Фаре с Амандой. — Всё в порядке! — успокоила сестра. — Я с ними познакомилась, они клевые! Беллу это как-то не утешило. Из подземелья вытащили кашляющего продюсера. Тот слабо отбивался, как будто уже передумал и не слишком жаждал спасения. Впрочем, на его месте Белла бы тоже отбивалась — их счастье, что она не успела прийти в себя! Она всё ещё чувствовала на своей практически голой жопе стальную хватку белобрысого очкарика. — Да что, блядь, происходит?! — просипела она. Ещё и голос сорвала, заебись. — Унижение моего мужского достоинства, — простонал Дирк, пока файерщики-беспредельщики присасывались к нему, словно экзальтированные невесты Дракулы. Точь-в-точь повторилась сцена, которую Белла уже наблюдала ранее в своей квартире — синий свет и всё такое. Вампиры-файрещики довольно причмокивали. *** — То есть ты хочешь сказать, — недоверчиво повторил Тодд, — Что эти упыри — тоже трансы, но вместо гормональных инъекций они бегают за мужиками и высасывают из них тестостерон? Большей чуши он в жизни не слышал, даже в колледже на лекциях по деловому этикету. — Охуенно, да? — радостно подтвердила Аманда. — А самое крутое, что они, кажется, могут делать то же самое со мной! — Избавь от подробностей, умоляю, — проворчал Тодд. Притихший Дирк скромно сидел рядом на диване. Возможно, некоторым подобная процедура действительно шла на пользу. — Жалко твои штаны, — заметила Фара. — Охуенные были. — Ничего, куплю другие, — отмахнулся продюсер. — Да я к Тодду обращалась… — И ему тоже куплю. — А нервы новые купишь? — огрызнулся Тодд, но без особой страсти. Он тоже устал. После освобождения из недр извращенского клуба (который, как выяснилось, тянулся под землей до самого подвала здания Риджли — и как теперь спать, зная, что у тебя в прачечной дверка к членам носорогов и смертельным танцполам?!) Беллы хватило только на принять душ и смыть косметику. После чего она отправилась на боковую, оставив Тодда разбираться со всем бардаком. — Да ладно, вы им должны спасибо сказать, — упрекнула Аманда, почему-то явно питавшая симпатию к файерщикам. — Если б не они, вы бы сгорели заживо! — А если бы кое-кто принес нам лестницу, вместо того чтобы сидеть тут и чесать языками, этого вообще не случилось бы! — огрызнулся Тодд. Фара слегка смутилась. — Но я не могла оставить Аманду одну, пока тут маячил этот тип из ФБР… — Да, знаю, — смягчился Тодд. — Спасибо. — Я её уже поблагодарила, — ревниво вклинилась Аманда. — И вообще, чего ты всё ноешь? Это самое крутое, что с тобой в жизни случалось! Круче даже осьминога! Жизнь в затворничестве явно как-то перекосила её приоритеты. — Кстати, пока вы мылись, я взяла рукоятку и вставила её в… Тодд застонал и закрыл руки ушами. Он никогда в жизни не хотел больше ничего слышать про рукоятки, масонские алтари, диско-шары и носорогов. Особенно про носорогов. — ...И там появилась карта! — Что? — Отлично! — слегка оживился Дирк. — Закопанные сокровища? — Там даже крестик есть! — охотно подтвердила сестра. — Прекрасно! — всего секунда понадобилась Дирку, чтобы выйти из состояния тихой апатии и засиять не хуже волшебного диско-шара. — Я уверен, что карта — ключ к разгадке убийства Патрика Спринга. Завтра с утра выезжаем! — С утра? — грозно переспросил Тодд. — Ну, — стушевался Дирк. — Это, конечно, будет опасно… — Даже не надейся, что я встану раньше двенадцати. *** Несмотря на твердое намерение Тодда проспать до обеда, каким-то образом Дирку удалось вытащить его из постели аж в девять утра. Не без помощи предательницы Аманды. В отместку Тодд заявил, что светить своей рожей в этом крестовом походе не намерен, и полных два часа перевоплощался в Беллу. Точнее, в некую нейтральную девицу — засветить сценический образ ему хотелось ещё меньше. Впрочем, от цвета парика и помады суть не менялась: Белла оставалась Беллой. Была еще одна причина: Белла в любой ситуации чувствовала себя увереннее, чем Тодд. Особенно в обществе продюсера. Хотя в обществе продюсера «уверенность» не была точным словом, но какое вернее — ни Тодд, ни Белла пока не знали. Прежде чем углубиться в леса, они остановились пообедать на последнем островке цивилизации — какой-то туристической забегаловке с не то славянским, не то мексиканским колоритом. Дирк заказал себе целую гору оладий, щедро залил сиропом и сливками, и принялся поглощать с бессовестной невозмутимостью человека, который выиграл в лотерею метаболизма. На закуску его ждал банановый милкшейк. Это было просто бесчеловечно, учитывая что Белле пришлось ограничиться низкокалорийным салатом. Если с клубом выгорит, её ждала сцена. А на сцену с такой жопой нельзя, что бы там ни говорил продюсер. Пытаясь отвлечься от мыслей о взбитых сливках, она решила завести светскую беседу. — Так что получается, — небрежно начала она. — До того, как стать продюсером, ты сам плясал у того усатого папика? То еще шоу было, а? Дирк вдруг напрягся и даже перестал пожирать оладью. — Нет, — категорически возразил он. — Я был самым обычным артистом. Обычным, скучным артистом, никакого пол дэнса и стриптиза. — А кто говорит про стриптиз? — сощурилась Белла. — Ты! — Я? — Ну не я же! — Что, серьёзно? — Белла пришла в восторг и подалась вперед, навалившись грудью на стол. — Прям стрип? Доллары в трусах? Дирк Джентли и его удивительный питон? — Она пилон, а не питон… — Охуеть, реально пол дэнс?! — Я не хочу об этом говорить, — мрачно ответил продюсер, скрестив руки на груди и забыв об оладьях. — Да ладно тебе, что тут такого-то? Данные у тебя вполне ого… Слушай, а «молнию» умеешь делать? Покажешь?! — Нет! — Да чё ты ссышь, все свои! Между нами, девочками! — Слушай, — начал продюсер, поочередно краснея и бледнея. — Я давным-давно усвоил, что в шоу-бизнесе всё идет не так, как людям хочется, и тебе тоже с этим придется смириться, ясно? Нету у меня ни времени, ни желания на эти ваши штучки… С этими словами он вскочил, явно намереваясь выбежать вон (возможно даже, заламывая руки), но едва не столкнулся с официанткой. В последний момент он исполнил головокружительный пируэт, подхватив и девушку, и её поднос. — Охуеть! — громко оценила таланты продюсера Белла. Дирк молча поставил официантку на пол, сунул ей в руки поднос и гордо удалился. — А ну стой! Нет уж, теперь так просто не отвертишься… — Белла бросилась было следом, но запнулась о стул и врезалась в стоящую столбом официантку, которая все ещё не пришла в себя. Видимо, тому морсу просто не судьба была добраться до заказчика — весь кувшин сладким водопадом пролился прямо в декольте Беллы. — Корова! — в сердцах обругала официантку Белла. Пришлось отправляться в туалет и ликвидировать библейский потоп в лифчике. Который оказался безвозвратно испорчен — отличный белый кружевной лифчик! Такой ещё попробуй достань. Ругаясь себе под нос и прикидывая, как бы половчее сформулировать судебный иск (моральный ущерб явно тянул на целую одну сиську, а то и на две, если попадется толковый адвокат), Белла кое-как застирала топ — всё равно осталось бледно-розовое пятно — и, ежась от липнущей к телу мокрой ткани, отправилась на поиски продюсера. К её удивлению, тот не рыдал в укромном уголке (а ведь Белла уже заготовила целый боекомплект шуточек насчет тонкой душевной ориентации), но вполне себе бодрячком сидел в машине и рассматривал карту. Правда, почему-то в чужой машине. — Это что, развод и девичья фамилия? — осведомилась Белла, подходя ближе. — Я тебе новый лифчик купил, — невпопад сообщил Дирк и протянул ей бумажный пакет. — В сувенирном. Слегка шокированная (ничего себе подарочки на пятый день знакомства, мог бы начать с чего попроще — типа, с колье бриллиантового, или шубы), Белла распотрошила пакет и увидела мечту. Лифчик был идеальный: в расцветке американского флага и усыпанный стразами. Она сто лет искала такой для особого номера с патриотическими и пиротехническими элементами. О, эти стразы будут давать отличные блики по всей сцене! А ещё у неё было такое чувство, словно она его уже где-то видела. — Ну, залезай, поехали, — торопил её Дирк. — В лесу переоденешься. — В смысле, поехали? — слегка опомнилась Белла. — На этом? — Ага, я поменялся с тутошним поваром. Он сказал, корвет по бездорожью не проедет. — Ты. Обменял. Корвет. На. Это, — медленно проговорила Белла, не веря своим ушам. — Корвет. На Это. — Да не волнуйся, он все равно в угоне числится. — Корвет! На! Задрипаный джип! — Поехали, пока не стемнело. — Корвет! Дирк нетерпеливо вздохнул. — Угоним новый, — пообещал он. — Тоже мне, Клайд нашелся, — буркнула всё ещё кипящая Белла, но уселась на пассажирское сиденье. За ними с парковки пыталось выехать ещё чье-то ведро; Белла скользнула равнодушным взглядом по недовольному кудрявому студенту за рулем, и решила утешиться примеркой лифчика. Заодно вспомнила, почему лифчик показался знакомым — такой же был на Белле, увиденной в пентхаузе. Но той Белле он определенно шел меньше! Пока Дирк разбирался с педалями и рулем (то ли руки у него были пришиты под британское левостороннее, то ли просто по жизни росли из жопы), Белла полезла в сумочку, чтобы поправить макияж, но вместо знакомой косметички её рука нашарила нечто мягкое, теплое и пушистое. Взвизгнув, она выдернула руку. Сумка вопросительно мяукнула. — Бля! Ты что, припер с собой кошку?! — Ну не дома же её было оставлять! — судя во всему, этот аргумент казался Дирку вполне резонным. Мама, конечно, говорила, что если мужчина любит животных — это хорошо. Значит, добрый. Но не упоминала, что при этом скорее всего ещё и долбоеб. *** — Что это? — подозрительно спросила Белла, уставившись на предложенный ей инструмент. — Лопата, — жизнерадостно объяснил продюсер. — Я в курсе, что это лопата, — процедила Белла. — Я имею в виду, нахуя она мне? — Чтобы копать! Белла выразительно уставилась на свой маникюр, но Дирк оказался непрошибаем. Ну ладно. Она ткнула лопатой в землю и пожаловалась: — Не работает! — А, ты просто держишь её не той стороной! Вот, смотри как надо! Белла не только была в курсе, как правильно держать лопату, но и прекрасно видела, что продюсер сам ни черта не умеет копать. Что ж, это ей только на руку. — Не копается, — сообщила она, пару раз колупнув под ногами. — Наверное, асфальт жестковат. Попробуй в стороне от дороги. — А может лучше мальчиков позовем? — заныла Белла. — У меня ноготь чуть не сломался, а земля вообще грязная! — Какие мальчики? Зачем нам мальчики? Сами справимся! Ну же, Белла, будь… — он осекся. Белла с интересом ждала. — Будь оптимистичнее! — выкрутился продюсер. И он немедленно подал ей личный пример, да так усердно, что к закату местность напоминала поле битвы гигантских кротов. Вдохновившись, Белла тоже выкопала симпатичную ямку, в которой похоронила пакет из-под чипсов. — По-моему, это неправильное место, — высказалась она, выбирая место для второй (коробочка из-под сока тоже заслужила вечный покой). — Ерунда, — отозвался продюсер из свой юбилейной пятидесятой ямы. — С чего ты это взяла? Она пожала плечами. — Тут нет крестика. — Белла! — возопили в яме. — А раньше ты не могла сказать?! Тут Белла сообразила, что с него вполне станется потащить её на ночь глядя в лес — искать место с крестиком, и поспешно добавила: — Хотя, может быть, его дождем смыло. Продюсер отшвырнул лопату и сел на край ямы, скорбно ссутулившись. — Нет, ты права. Ничего мы тут не найдем. Пустая затея. Поехали лучше в Канзас, станем стендаперами. Подобное в планы Беллы никоим образом не входило. — А вдруг уже немножко осталось? — принялась она увещевать продюсера. — Разочек копнуть? Ну давай! Лопаточку за папу, лопаточку за маму, лопаточку за Беллу… — Нееееет, — уныло протянул Дирк. — Когда ты права — ты права, а ты всегда права… Слышать это было, конечно, лестно, но почему-то он выбрал самое неподходящее время для признания её превосходства. Белла взяла лопату, понадеявшись, что продюсер устыдится, глядя, как девушка работает вместо него. Но, выбросив из ямы пару порций земли, вдруг обнаружила, что Дирк невозмутимо наблюдает за ней без малейших признаков депрессии. Она поняла, что её только что бессовестно развели. Всего один взмах лопаты отделял яму от превращения в настоящую могилу, но тут под ногами у Беллы что-то зашуршало. — Ага! — торжествующе воскликнул продюсер. — Так я и знал! Забыв на время о своем возмущении, Белла помогла ему очистить пакет от земли, и на этот раз даже по-настоящему разделяла энтузиазм. Перед её мысленным взором уже сверкало древнее злато и серебро, рубины, изумруды, бриллианты, меха, яхты... Но это оказалась всего лишь потрепанная толстая тетрадь с пожелтевшими от времени страницами. На обложке стояла печать «Лабиринта наслаждений» и цифра «два». — И что это? — брезгливо спросила Белла, пытаясь вычистить землю из-под ногтей. — Тайный бухгалтерский журнал Патрика Спринга! *** Когда-то в детстве заботливые родители пытались записать Тодда в бойскауты, но ничего хорошего из этого не вышло. Радости от жизни в лесу он не понимал, с кострами как-то сразу не заладилось, а походный репертуар неимоверно разочаровал, поскольку не содержал ни одной песни Мадонны. За последние сутки Белла убедилась, что со времен её юности ничего принципиально не изменилось. Разве что комары еще больше озверели, а ядреная мазь с «чудесным хвойным ароматом» портила аппетит даже Дирку, но только не этим тварям. И они были повсюду. Даже в бутербродах. Три ногтя сломались, а остальные всё равно придется отстричь по возвращении — едва ли землю из-под них можно было вычистить иным способом. После сна в машине и упражнений с лопатой болело абсолютно всё (прямо как после гастролей), на щеках начинала пробиваться щетина, а уж на что похожа прическа, Белла вовсе старалась не думать. И даже звездно-полосатый лифчик, гордо сверкающий в вырезе топа, уже не прибавлял оптимизма. Но что больше всего бесило — так это что Дирк был бодр и свеж, аки майская роза, и даже его волосы лежали так, словно он только что вышел из парикмахерской. Когда он сокрушенно вздыхал, разглаживая на себе слегка помявшуюся рубашку, Белле хотелось запустить ему в лоб туфлями. Которые, кстати, то и дело застревали каблуками в земле, но не босиком же по лесу шляться. Хорошо хоть лабутены остались дома, в тайнике (где раньше хранилась марихуана) — страшно подумать, во что они превратились бы. С другой стороны, Белла немного приноровилась к лопате, и третий журнал они выкапывали уже уверенно, почти профессионально. Если с клубом ничего не выгорит, по крайней мере, можно будет устроиться землекопом. Опять же солнышко светило, птички щебетали, воздух был действительно хорош, а продюсер улыбался так, словно видел перед собой звезду с грудью четвертого размера, возлежащую на пледе в красно-белую клетку, а в комплекте — плетеная корзинка с вином и закусками. Вместо пледа, вина и закусок у них было грязное одеяло, найденное в багажнике джипа, и пачка старых бухгалтерских журналов. — Ну что ж, — глубокомысленно говорил Дирк, листая последнюю. — Все эти цифры... Определенно... Что-то значат. Очень много цифр. Я уверен, это важно. Белла закатила глаза и отобрала у него журнал. — Вот это приход, — она ткнула в нужный столбик пальцем с обломанным ногтем и облупившимся лаком. — А тут расход. Дебет с кредитом он здесь сводит, короче. Списывает расходы, амортизацию пистолетов наверное, платит работникам. О, а это интересно, — она задумчиво провела пальцем по строке, — Тут совершенно смешные цифры, кто вообще платит по шестьдесят три цента за какую-то хуйню, а ещё вот здесь на самом деле очень хитро списаны услуги, разбросаны по разным позициям... — Ну ничего себе! — восхитился Дирк. — Откуда только ты всё это знаешь? — В колледже училась на бухгалтера, — буркнула Белла, против всякой логики чувствуя себя польщенной. Мама говорила ей, что ни одно знание не пропадает зря. А ведь эту страницу своей биографии она считала позорной! — И какие же махинации пытался скрыть Спринг? — Понятия не имею, но если это поможет нам освободить Лидию — мы должны всё выяснить. — По-моему, этим должны заниматься какие-нибудь детективы, — проворчала Белла, и тут кое-что вспомнила. — Слушай, я тут на днях такое видела, ты щас упадешь... Но упасть пришлось ей самой. Прямо между ними с Дирком просвистела арбалетная стрела, а из кустов, словно чертики из табакерки, выскочили двое: лысый бугай в комбинезоне сантехника, один из тех, что тусили в клубе Риммера, и какой-то парень помельче, показавшийся Белле слишком смазливым для их компании. Этот держал не БДСМ-арбалет, а обычный пистолет, что было еще хуже: его-то перезаряжать не требовалось. Белла рухнула на землю и поползла под джип, оставляя за собой стразы с лифчика, словно змея чешую. Дирк юркнул за какой-то валун. Возле самого уха Белла свистнула пуля. — Бля! — от души прокомментировала Белла, ища взглядом сумку с перцовым баллончиком, и не находя. — Дирк! Сумочка! — крикнула она, в надежде, что до продюсера дойдет. Тот действительно высунулся из-за валуна, схватил с сиденья джипа «Луи Виттон», но достал оттуда не баллончик, а котенка, и, насколько можно было разглядеть из-под машины, швырнул его в лысого. Белла выругалась сквозь зубы. Бандиты, однако, впечатлились — кудрявый пидор с пистолетом шарахнулся в сторону, крикнув что-то вроде «ложись, акула!». Лысый заорал. Что-то происходило. Белле под руку подвернулась лопата. Разъяренной амазонкой она выкатилась из-под джипа, прямо в ноги кудрявому, и не мешкая врезала лопатой ему по яйцам. К сожалению, как следует размахнуться не получилось — тот обиженно взвыл, но даже не выронил пистолет. Шанс был упущен. От смерти в расцвете лет и карьеры Беллу спас электрический призрак акулы, стремительно явившийся откуда-то сбоку и моментально перекусивший кудрявого пидора пополам. Прямо как в фильме «Челюсти». Только лучше, потому что во время просмотра фильма ей ничего не угрожало. После этого электрическая акула юркнула обратно в тело котенка, и на трогательно дрожащих лапках заковыляла к Дирку, невинно мяукая и просясь на ручки. — Пиздец, — сказала Белла, глядя на останки бандитов. В ушах звенело. В голове было лишь две мысли — что это обязательно надо запостить в Инстаграм, но сперва, пожалуй, быстренько добежать до кустов и блевануть. Интересно, Дирк согласится подержать волосы? — Да уж, — не менее шокировано подтвердил Дирк. — Белла, дорогая… Кажется, мы нашли орудие преступления. — В смысле, «кажется»?! Белла с трудом отвернулась от пейзажа с кишочками (что-то в этом намертво приковывало взгляд) и обнаружила, что продюсер выглядит так, словно подрался с ревнивой любовницей. То ли об валун припечатался, то ли на елку упал. Молча они покидали вещи в багажник и отогнали джип к реке. Трупы, возможно, следовало закопать; но, во-первых, Белла уже накопалась на всю оставшуюся жизнь, а во-вторых, приближаться к ним категорически не хотелось. Ничего, будет местным мишкам и зайкам ужин, истерически подумала она. Или зайки не едят мясо? Белла уже ни в чем не была уверена. — У тебя пластырь есть? — спросил Дирк, пытаясь протереть свои царапины носовым платком (Практически чистым! Это в лесу-то! Вот же пижон сраный!). Белла заглянула в сумочку и обнаружила там сладко спящую котокулу. — Ты нахуя это «орудие» опять сюда сунул?! — возмутилась она. — А если на ней остались мои отпечатки? — Ну, если полиция станет снимать отпечатки с кошки, мои тоже найдут, и я возьму всю вину на себя, — благородно предложил Дирк. — Хотя, погоди — прекрасно, что ты об этом заговорила, мы ведь можем просто помыть её и никто ничего не найдет! Ох, Белла, ты не только красивая, но еще и очень умная! Белла посмотрела в его сияющие влюбленные глаза и поняла, что это всё уже чересчур. — Я полная дура! — заорала она. — Страшная, тупая, плоская и жирная! Нормальная во всё это не влезла бы, а я сижу тут с тобой, а ты всё это говоришь, просто чтобы я не закатывала истерик! — Ты вовсе не жирная, — вставил Дирк. — Жирная! — всхлипнула Белла. — И не страшная… — Страшная! Даже накрашенная страшная, и тем более не накрашенная… — Да ладно, небольшая щетина еще никого не портила… Белла зарыдала в голос. — Ты мне очень нравишься и без косметики тоже! — панически заверил Дирк. — Да как такое вообще может нравиться? — горестно заломила руки она. Белла чувствовала, как течёт по щекам тушь и понимала, что в лучшем случае похожа на енота. Очень несчастного, страшного, облезлого енота. — Ты вообще хоть знаешь, какое я на самом деле говно?! Дирк неожиданно подался вперёд и схватил её за руки. Белла никогда не видела у него такого внимательного и серьезного взгляда, и Дирк тут же показался ей очень милым. Всегда был бы таким, ну. — Белла, радость моя, прекрати называть себя говном. Ты хоть понимаешь, что ты этим оскорбляешь не только себя, но и меня? — Не переводи стрелки на себя, козлина! — Белла вырвала руки и отступила на шаг назад. — Думаешь, всё на свете только о тебе! Я самый дерьмовый человек на свете! Да я, я… Белла быстро перешагнула грань обыкновенной истерики и могла только сбивчиво орать. — Я ничтожество, обманщица, чтобы ты знал! Я врала сестре, родителям, всем! Да, я уехала в Голливуд, но только потому, что меня все заебали! В Голливуде было весело! Я наврала родителям, что я трансгендер, и что мне нужны деньги на гормоны, смену пола и запись альбомов только для того, чтобы родители присылали мне бабла! А сама бухала как скотина, веселилась и гуляла! А потом, когда я узнала, что случилось с Амандой, было слишком поздно! Родители обеднели, денег не осталось, и мне пришлось вернуться и действительно стать Беллой, чтобы поддержать сестру, заработать ей на переход! И… знаешь, что самое дерьмовое, Дирк? Мне понравилось! Мне действительно понравилось быть Беллой! Она классная, гораздо лучше, тем Тодд! Только вот я мужик, и буду мужиком, и никакая Белла этого не изменит! У-у-у, блядство! Дирк в растерянности смотрел на неё, а потом внезапно улыбнулся Белле так, что она осеклась на полуслове. — Ты отличная, дорогая. Самая талантливая дива, которую я встречал. Ум, красота, сексапил. У меня никогда не было девушки, и даже ты повторяешь, что ты не она, но раз никого более девушкоподобного у меня нет, я был бы очень благодарен, если бы ты перестала называть себя говном. А то получается, что я — тоже говно, раз тебя выбрал. А это просто-напросто неправда: у меня прекрасный вкус. — Так. — Белла внезапно развеселилась. Слёзы продолжали катиться по щёкам, прочерчивая дорожки в тоналке, но она больше не обращала на них внимания. — Стоять, ты меня выбрал… Что вообще за… — Внезапно до неё дошло. — Дирк, ты ко мне клеишься?! Дирк выглядел растерянным. — Мне казалось, это очевидно. Белла расхохоталась и хотела было сказать что-то резкое и обидное, но неожиданно для самой себя задумалась. Ей за тридцатник. Время для большой и чистой любви уже давно прошло, а Дирк был молод и, если начистоту, хорош собой, знал толк в платьях, и упорно таскался за ней, невзирая на все её крики. А ещё, если судить по тому, на что она очень старалась не обращать внимания в том извращенческом лабиринте Спринга, очень может быть, что время большой любви упущено не совсем безвозвратно. И кто знает, возможно из него действительно получится толковый продюсер. Подобное качество в мужчинах всегда плюс. — Ты ко всем так очевидно клеишься? — спросила она, решаясь. — Только к тем, кто мне действительно нравится, то есть только к тебе. — Мягко стелешь, сука, — пробормотала она едва слышно, и уже громче: — Ну ладно, уговорил девушку, я вся твоя. — Белла раскинула руки для объятия. — … — изумился Дирк. — Что, не знаешь, как подступиться? — Белла рассчитывала немного на другое. В её воображении Дирк должен был броситься к ней в прыжке лосося, закружить в объятии, поцеловать и показать небо в алмазах, а не стоять с растерянным лицом. — Я же говорил, у меня никогда до этого не было девушки, — смутился Дирк. Удивил ежа голой жопой, подумала Белла. — Ну, это не проблема, — покровительственно улыбнулась она. — Но парни-то были? — И парня не было… — ...Ладно, вот это уже проблема. Дирк немного попятился назад. Это еще что за новости, возмутилась она; обнадежил девушку — и в кусты? От Беллы еще никто не убегал! По крайней мере, не заплатив. Её обуял охотничий азарт. — А ну стоять! — велела она. Дирк замер, напоминая кролика перед питоном. — Отлично, — вздохнула Белла. — Вечно всё самой приходится делать. Она последний раз всхлипнула, размазала по щекам потёки косметики, шагнула вперёд и поцеловала Дирка. Тот на удивление радостно откликнулся и Белла осознала, что целуется он вполне ничего, с энтузиазмом и вдохновением. Отлично целуется на самом деле. «Чёрт», — подумала Белла, пройдясь языком по нижней губе Дирка и с нарастающим волнением ощущая как его рука гладит её спину. — «Я стою посреди леса и кишок, страшная как пиздец, комары меня кусают за жопу, и целуюсь с мужиком, которого знаю несколько дней… Хорошо-то как!». Через некоторое время, когда её майка и звёздно-полосатый лифчик уже валялись на земле, она осознала, что Дирк прижимается к ней крепко стоящим членом, и что она сама возбудилась, Белла прервала поцелуй. У Дирка был затуманенный взгляд человека, шагнувшего в пропасть, но вместо острых камней упавшего на облака, сделанные из зефира. — Так, ковбой, — Она нежно провела перемазанной в земле рукой по щеке Дирка. — У нас есть два варианта. Мы можем закончить на сейчас, либо можем, ну, пойти до конца. Выбирать тебе. Белла провела другой рукой по ширинке Дирка и тот прерывисто вздохнул. — До конца? — пробормотал он. — Судя по тебе, ни о чем другом, кроме победного, ты думать не сможешь, — усмехнулась она. — Тогда подожди минутку. Белла не рискнула лезть в сумку и беспокоить котокулу — не хватало еще пополнить собой рацион местных заек! Вместо этого она заглянула в бардачок джипа. Повар не подвел — искомое там обнаружилось. — А почему они розовые? — удивился Дирк, когда Белла продемонстрировала ему находку. — Потому что клубничные, придурок! — И такое бывает? — Господи, тебя ещё столькому учить, — беззлобно усмехнулась Белла. На самом деле ей нравилось то, что она у Дирка будет первой. Это было мило, необычно (в его-то возрасте!) и странным образом романтично. После неё он точно уже не сможет думать ни о ком другом. Она снова привлекла Дирка в поцелуй, и пока он вдохновенно водил руками по её груди и заднице, подтолкнула того к капоту машины, ловко его расстегнула джинсы, приспустила бельё и достала крепко стоящий член. Дирк тут же длинно выдохнул ей в губы. «Вау», - подумала Белла. Она вспомнила как зубоскалила, что у «продюсера» небось совсем маленький, и ей стало немного стыдно. Зато никогда ошибаться в мужчинах не было настолько приятно. Член у Дирка был отличный - длинный, не слишком толстый, прекрасно ложащийся в руку, и самое главное — стоящий на неё, Беллу. Она ловко раскатала презерватив по всей длине и отстранилась от Дирка. — А теперь, — приказала она, — закрой глаза и дыши. Если будет чересчур — думай о трупах. — А ты?.. — Всё хорошо, — покачала головой Белла. Она умела быть благодарной любовницей, и к тому же прекрасно понимала, что показывать Дирку что к чему среди шишек и деревьев ничем хорошим не закончится. В лучшем случае они растревожат муравейник. — Расслабься. Потом отблагодаришь. Она тут же опустилась на колени и взяла его член в рот. Сверху послышался судорожный вздох. Белла сперва обхватила губами головку, проводя по ней языком быстрыми, легкими касаниями. Судя по звукам, Дирк вцепился руками в бампер. Белла любила делать минет с закрытыми глазами — так гораздо лучше чувствовался партнёр. Клубничный презерватив, кстати, оказался изумительным — тонкий, не слишком приторный и прекрасно скрывающий обычный резиновый привкус. Нужно будет запомнить марку, мелькнула у Беллы мысль, и пропала, вытесненная мыслями о том, как доставить Дирку удовольствие. Белле почему-то было важно, чтобы ему понравилось. Она впустила член глубже: не смыкая губ, но так, чтобы Дирк ощущал тепло её рта вокруг, и провела языком по основанию вверх, к головке, почти выпустив член, и затем снова вобрав, на этот раз плотно обхватив губами. — Белла, ох… — у Дирка стали подгибаться колени, а Белла про себя усмехнулась. Она знала, что делать, и делала это так, чтобы Дирк сумел продержаться подольше, но тем не менее познал весь спектр ощущений. Она дразнила его, медленно облизывая выступающие вены, подводила к краю, ритмично заглатывая член Дирка, и снова замедляясь, когда чувствовала, что его бёдра сильно напрягались под её руками. В какой-то момент ладонь Дирка сильно вцепилась ей в волосы и, вопреки обыкновению, Белла совсем не была возмущена испорченной причёской. Ей нравилось как крепко, отчаянно он за неё держался, и как дрожали его пальцы. А ещё Дирк совершенно потрясающе стонал. Если он такой отзывчивый во всём, то они очень неплохо будут проводить время в постели. — Белла, я… — Дирк застонал особенно протяжно. — Я сейчас… Она и без того всё поняла, но очень мило с его стороны было предупредить. Белла сделала то самое движение языком ещё раз и с удовлетворением ощутила как запульсировал член Дирка, а сам он пронзительно вскрикнул, кончая. Белла выпустила его член изо рта и удовлетворенно вздохнула. У неё самой сейчас была эрекция, и немного сводило челюсть, но это того стоило. Ничего больше Белла не любила так, как сводить мужчин с ума. А сводить с ума минетом — высшая форма искусства. — Белла, я тебя люблю, — выдохнул Дирк, глядя на неё сияющими глазами, полными восторга. — Ты лучшее, что со мной происходило в жизни. Ну вот, подумала она. Всё испортил. Белла вздохнула и с трудом поднялась на ноги: страшно затекли колени. — Первое правило бойцовского клуба, детка, — ответила она. — Слова любви после оргазма — такая дешёвка. Повторишь как-нибудь потом. — Сколько захочешь! — заверил её Дирк, беря за руку. Белла предпочла сменить тему. — А где эта мохнатая скотина? — спросила она, заглядывая в сумочку. — Какая? — Мой бывший, блин! Кошка, конечно! Спустя полчаса лихорадочных поисков стало ясно — котокулу они, в самом буквальном смысле этого слова, проебали. — Угомонись, — мрачно посоветовала Белла, сидя на поваленном стволе и наблюдая, как Дирк заглядывает под каждый камушек с жалобным «цыпа-цыпа-цыпа». — Но она же умрет с голоду тут одна! — Нифига, в здешних лесах вечно толпы туристов, скаутов всяких... — Белла! — возмутился Дирк. Белла пожала плечами. Стресс и адреналин схлынули, оставив её в состоянии «да и похуй». Дирк все же остановился и неуверенно огляделся. — А ты не помнишь, в какой стороне осталась машина? — А, то есть теперь мы сами заблудились. Ну заебись. Дирк сел рядом с ней. — Да ладно, — неуклюже попытался утешить он. — Всё не так плохо. Я запомнил, с какой стороны растет мох. — Со всех? — Ну… Там, откуда мы пришли, он был короче! Вроде бы. — Знаешь, что самое смешное? — не слушая его, проговорила Белла, обращаясь больше к себе самой. — Если мы тут сдохнем, мне и пожалеть-то не о чем. Ну, только что не увижу, кто наконец сядет на Железный Трон. И что не успела загладить свою вину перед Амандой. — Вину? — Я её обманывала. Я только притворялась, а для неё все было по-настоящему, и это из-за меня она поссорилась с родителями и всё такое… Я думала, что если хотя бы сейчас позабочусь о ней, то это как-то всё, ну… — она беспомощно пожала плечами. — Исправит? — Ага. — Я думаю, — неожиданно серьёзно сказал Дирк, снова взяв её за руку, — Что для начала тебе следует всё рассказать. И просто извиниться. — Ты такой быстрый, я прям не могу, — проворчала Белла. — Думаешь, это так просто? — Ну, если мы и впрямь где-нибудь сдохнем, что в свете последних событий вовсе не исключено, то тогда у тебя шанса уже не будет, и ты просто помрешь со стыда. Белла вздохнула. Продюсер был, конечно, прав, но никогда нельзя признавать, что мужчина прав — они от этого только зазнаваться начинают. — Ну ладно, — сказала она, словно бы в виде исключительного одолжения и указала в сторону. — А машина — там. — Я люблю тебя! — просиял Дирк. — Уже ведь можно? *** — Ну вперёд, звезда! — провозгласил Дирк, когда они подъехали обратно к дому Беллы. — Слушай, а может, сначала в кафе сходим? Или снимем номер в мотеле? А то девушка копала, работала — и ни цветочка, ни даже чашки кофе, — попыталась отвертеться Белла. Ей меньше всего хотелось подниматься наверх и начинать тяжелый разговор с сестрой, который наверняка закончится слезами, а то и похуже. На гормонах Аманду иногда так качало — мама дорогая... — Я потом тебе подарю цветочный магазин и лицензию флориста, — пообещал Дирк и добавил: — Думаешь, Эльвира испугалась бы какого-то пустякового разговора? А вот это был запрещенный приём и удар ниже пояса. Дирк, очевидно, приметил плакаты с Беллиной самой любимой женщиной всех времён и народов: Эльвирой, Повелительницей Тьмы. Эльвира была для Беллы кумиром, иконой стиля, олицетворением силы духа и слепком для будущей груди (согласно сайту сиськиэльвиры.com). Она бы точно не спасовала ни перед какими семейными разборками, прикинула Белла и вздохнула. Ладно, деваться некуда. — Ну, я тогда пойду, — сказала она, не делая попыток выбраться из джипа. — Скажи Фаре, чтобы спускалась, поедем в усадьбу Спринга искать квитанции на расходы. А как закончите с Амандой — езжайте следом, ей небезопасно оставаться одной, вдруг файерщики нагрянут, или еще кто... — Господи, я надеюсь, они там не ебутся, — пробормотала Белла. — Файерщики? — ужаснулся Дирк. — Вообще-то про них в клубе ходили разные слухи… — Блядь, ты совсем дебил? Аманда с Фарой! — Ой, ну если и так, спускайся обратно ко мне. Найдём, чем скрасить ожидание, — продюсер игриво подвигал бровями. Белла смерила его уничижающим взглядом и направилась ко входу в дом. Так она и знала: познал единожды радости плотских утех, и теперь точно не сможет больше думать ни о чем другом. В коридоре Белла столкнулась лицом к лицу с куда-то спешащей Фарой. — Салют! — поздоровалась Белла и заторопилась поделиться ключевыми событиями чрезвычайно насыщенного дня. — У нас тут такое! — Блядь, что у нас тут творится, — одновременно с ней выпалила Фара. — Мы откопали журналы Спринга. И это не «Плейбой»! — А я убила человека. — Ой, тоже мне. Мы вообще двоих! — А БДСМ-щики убили полицейского! — Сука, ну сколько можно трупов-то, — огорчилась Белла. — По-любому опять всех на меня повесят. Кстати об этом, ты в курсе, что клубничные презервативы «Сад услад» — прелесть что такое? — В цепочке невероятных и удивительных событий последних нескольких дней этот факт бесспорно являлся самым главным. — Да? А мне нравятся «Конец света» , которые с пупырышками. — Серьёзно? А усики? — А усики — хуйня, — уверенно заявила Фара. — Спасибо, запомню. Кстати, — спохватилась Белла. — Тебя там Дирк в машине ждёт. Он объяснит про Лидию-собаку, Риммера и жидомасонов! А я помчалась, мне нужно с сестрой перетереть. Белла уже поднималась по лестнице, когда ей в спину донеслось: — Классный лифчик! А то, хмыкнула она. Лучшим сиськам в штате — лучшую упаковку. — Сис? — крикнула Белла в приоткрытую дверь квартиры, одновременно сбрасывая с ног туфли. Не лабутены, конечно, но тяжела женская доля. — Солнце, наконец-то ты вернулась, — Аманда вынырнула из ванной и бросилась ей на шею. — Мы тут с Фарой всю ночь сидели, и лежали, и всё такое, и что я тебе скажу! Она на всю голову двинутая, но вообще — огонь. Я даже и подозревала, что такое можно вытворять в постели! Хотя, знаешь, по-моему ей всё-таки нравится член, так что если Тодд захочет, то вполне… — Аманда, — выпалила Белла, зажмурившись и набрав в лёгкие воздуха, словно перед прыжком. — Я никогда не была трансгендером. — А тантрический секс... — по инерции продолжила Аманда. — Э-э-э, что? — Я. Никогда не была трансгендером. Я придумала это, чтобы тянуть из родителей деньги. Но как только ты осознала свою гендерную дисфорию, я моментально, в ту же секунду вернулась из Голливуда и стала Беллой, чтобы тебя поддержать и заработать на переход, — на одном дыхании оттарабанила Белла, надеясь поскорее разделаться с неприятным признанием. Как будто так Аманда могла лучше это принять. Закончился разговор по душам тем, что сестра заперлась в ванной, где и рыдала, время от времени подавая голос: — То есть ты — цисгендерный, гетеросексуальный мужик? — всхлипывала она. — Твою мать, ты вообще Беллу видела? — вспылила Белла, и так чувствуя себя кругом виноватой. — Правду! — взвыло за дверью. — Год назад я бы сказала, что да. А сейчас понятия не имею. — И гормоны ты никогда не пил, Тодд? — Вот чего нет, того нет, — пришлось сознаваться. — Ты врал мне! Мне, твоей сестре! Родителям! — Дура была! Я не знала, как объяснить это всё. Аманда, ну открой дверь. — Нет! — Я уссусь сейчас, — взмолилась Белла. — В кухонную раковину сходи, — мстительно донеслось из-за двери. — Аманда, прости меня. Ну что я могу сделать, чтобы ты меня простила?! — Ты уже всё сделал! Это ведь из-за тебя родители меня ненавидят! — Неправда! Ну в смысле, они тебя вовсе не ненавидят… — Говнюк! — с новой силой зарыдали в ванной. Увы, Аманда была права. Родители не слишком обрадовались, когда их старший сын решил переквалифицироваться в дочь, но в целом отнеслись к этому достаточно спокойно, и помогали чем только могли. Вот только Белла, как ни крути, не могла стать вдохновляющим примером для почтенного еврейского семейства. Так что, когда второе чадо Броцманов захотело пойти тем же путем, родители этому воспротивились, и решительно отказались участвовать в подобном безобразии. Так Аманда осталась без поддержки. — Для тебя это всегда были только игрушки, так?! Я думала, ты понимаешь! — Теперь понимаю! — заверила Белла. — Нихуя ты не понимаешь! — Ну хочешь… Хочешь, я тебе лабутены подарю? Вспомнив о лабутенах, Белла частично отвлеклась от насущной проблемы и забеспокоилась. Туфли были важной частью их с Дирком будущущей программы, которую они обсуждали по дороге домой. Метнувшись к тайнику, Белла облегченно вздохнула — лабутены были на месте. Она надела их и прошлась перед дверью ванной, дразняще цокая каблуками. — Охуенные, настоящие лабутены, сис! И я тебе их отдам насовсем, если ты перестанешь дуться и выйдешь! — В жопу себе засунь! — отвергла взятку сестра. — Лучше телефон мне дай. — Зачем? — насторожилась Белла. — Маме с папой позвоню, обрадую! Пусть знают, что хоть один ребеночек у них нормальный, всего лишь скотина бессовестная! Вот это было совсем плохо. Признаваться еще и родителям совсем не входило в планы Беллы — честно сказать, она о них даже и не вспомнила. И очень сильно сомневалась, что маменька с папенькой действительно обрадуются новостям. — Ну сис, — попыталась она. — Давай успокоимся, всё обсудим… — Дай сюда сраный телефон! В таком состоянии Аманда могла запросто выйти и отобрать. Она всегда побеждала в драках, даже когда ей было пять лет, а Тодду — семнадцать. Что ж, отношения с родителями все равно уже не могли стать хуже. Белла достала телефон, собираясь просунуть под дверь ванной, машинально проверила уведомления (пятьсот новых подписчиков в «Инстаграме», вот что котики смертоносные делают!) и увидела тридцать восемь пропущенных звонков от Дирка. — Бля, — высказалась она. Только бы он не оказался из тех парней, что стремятся знать о каждом шаге своей девушки — покушала ли она, поспала ли, сходила ли в туалет… Входная дверь, и так уже держащаяся на соплях, в очередной раз распахнулась ударом с ноги, и в квартиру ворвался детектив Эстевез. Он распространял ярость и алкогольные пары. Под мышкой у него болталась корги Рапунцель, с весьма злоехидным выражением морды. — Попался, говнюк ты эдакий! — вместо приветствия рявкнул Эстевез. Блядь, у этого-то какие претензии? — Узнаешь собаку? — коп потряс перед ней покорной Рапунцель. — Ну предположим, — осторожно признала Белла. — Вы сперли её из притона Риммера, прежде чем сжечь дом, так? Белла укоризненно посмотрела собаке в глаза. — Трепло, — упрекнула она. — Ага! — восторжествовал Эстевез. — То есть ты в курсе, что это — Лидия?! — Без адвоката ничего не скажу, — уперлась Белла. Хрен коп что докажет! — И покажите мне вообще ордер! Вместо этого Эстевез показал пистолет. — Адвоката ей подавай, надо же, — зловеще протянул он. — Ваши подельники убили моего напарника! — Слышь, мужик, — Белла подняла руки и попятилась, — Я понимаю, что ты расстроен, ведь вы типа были просто больше чем друзья и всё такое… Но клянусь — я тут не при чем! Я невинная жертва обстоятельств! По её мнению, пассаж про жертву получился очень удачным — особенно дрожь в голосе, и трепещущие ресницы, но детектив нисколько не впечатлился. А еще говорят — не бывает стремных баб, бывает мало водки… Неужели Белла настолько стремная?! Неизвестно, чем это всё закончилось бы, но тут из ванной донесся дикий грохот и яростное рычание. — Кто у тебя там? — напрягся Эствезе. — Дирк Джентли? — Нет, — ответила Белла, абсурдно чувствуя себя женой, чей муж не вовремя вернулся из командировки. — Там моя сестра. Аманда, ты в порядке?! Ответа не было — только новый грохот. — Аманда! По-моему, ей плохо, — по-настоящему забеспокоилась Белла. Детектив поставил собаку на пол, взял небольшой разбег и плечом вынес дверь ванной. Тут же раздался дикий визг. — Вы охуели?! — проорала Аманда, поправляя штаны и влепляя Эстевезу смачную пощечину. — Уже на толчок присесть нельзя! Детектив отступил, с ошарашенным видом потирая щеку. Аманда всегда, всегда побеждала в драках. — Но шум! — попыталась объяснить Белла, пока ей тоже не досталось. — Да блядь, ну пнула разок батарею! У меня типа есть причины беситься! — Так. — Белла внимательно оглядела сестру. Та выглядела так, словно сейчас начнёт снова рыдать и драться одновременно. — По-моему тебе пора принимать таблетки. Где они? — Где, где, в пизде! — агрессивно огрызнулась Аманда. — В унитаз я их спустила! Со злости! — Катастрофа, — всплеснула руками Белла. — Их требуется принимать в одно и то же время! Нужно срочно ехать в аптеку. Белла повернулась к Эстевезу. — Ты же на машине? Тот кивнул, всё ещё держась за щеку и подозрительно поглядывая то на Аманду, то на неё. — Ну так отвези девушек, чего стоишь! Они быстро спустились вниз, в сопровождении отчаянно матерящейся Аманды, но, как в очередной раз убедилась Белла, ей не суждено было что-то сделать нормально с первого раза. У входа в дом стояли те самые братки, которые пасли Риммера при обмене заложниками. Белла моментально узнала их неодухотворенные рожи и тюремные татухи. — Тебя-то мы и ждали, мамзель, — прогудели они, наставляя на Беллу что-то, подозрительно похожее на электрошокер. — Что вообще за манеры, мальчики, — презрительно сощурилась Белла, лихорадочно просчитывая в какую сторону лучше всего бежать и через сколько времени этот Эстевез, как и все мужики, слиняет в закат. Она ставила на примерно полторы минуты. Амада за её спиной тяжело дышала и, судя по всему, готовилась передушить сразу всех. Белла сняла лабутены и крепко сжала их в руке — драпать на каблуках было плохой идеей. В этот момент она услышала звуки, которые мог издавать какой-нибудь чахоточный больной, и увидела как к тротуару подкатывает уже знакомый фургон. — Опять эти фаерщики, — простонала она. — И снова, чую, не ко мне! Эстевез, едва завидев машину, тут же подхватил Рапунцель и исчез в неизвестном направлении. Ну, тридцать секунд продержался, молодец. Из машины вывалились уже знакомые (но недостаточно близко) четверо горячих парней и, быстренько раскидав охрану БДСМ-барона, принялись за свой лечебный отсос, окутавшись синим светом. Белла была им, в принципе, благодарна: они сильно облегчили её сестре жизнь, но она сама что, мебель? Почему никто не обращает на неё внимания? Когда фаерщики закончили откачивать из Аманды избыток тестостерона, Белла сразу же метнулась к сестре, но та резко оттолкнула её назад — так, что Белла чуть не упала. — Ни шагу больше, — отчеканила та. — Видеть больше не хочу твоё дешевое рыло. Белла растерялась. Аманда ни разу не говорила с ней в таком тоне. Кто вообще хамит старшей сестре? — Ты чего, сис? — Я чего? Я чего?! Ты — тупая пизда, Тодд. Ты эгоистичное, тупое уёбище, которому лишь бы развлекаться. И Белла твоя — полнейшая блядь и бездарность. Сдохнешь, сука, с сорока котами, и они сожрут сначала твои сиськи, а потом лицо. — Но я… — Белла совсем растерялась от такой злости. — Я ведь извинилась! Я тебя привезла сюда, чтобы уберечь, чтобы тебе было легче! Вместо ответа Белла заметила молниеносное движение, и тут же схватилась за лицо, точь-в-точь, как Эстевез. Да, у Аманды всегда была хорошо поставлена рука. Даже слишком. Но, наверное, она это заслужила. Хотя, с другой стороны, это ведь нарушение всех правил: как можно бить женщину по лицу? На этом Аманда не остановилась — вырвала у Беллы лабутены и одним яростным движением сломала починенные ею же каблуки. Это было уже явно чересчур — туфли-то за что?! Потерев ушибленную об Беллу руку, Аманда развернулась и направилась к фургону, в сопровождении четырёх красавцев. Те окружили её с явным удовольствием. — Не с ними же! — возопила Белла. Аманда замерла на мгновение и бросила через плечо, перед тем как торжественно погрузиться в фургон: — Ты никогда обо мне не думал, Тодд. Ты ни о ком никогда не думал, только о своих блядках. Видеть тебя больше не хочу. И уехала, хлопнув дверью чужого фургона, в компании сексуальных мужчин. Эффектный уход всегда был семейной чертой. Белла осталась стоять на тротуаре памятником несправедливой судьбы, трогательно заломив руки (а вдруг прямо сейчас мимо проезжает олигарх), когда увидела, как братки, до этого смирно лежавшие на асфальте, очухались и грузно надвигаются прямо на неё. — Не грусти, детка, мы тебя утешим, — с гаденькой ухмылочкой обратился к ней один из них, и это было последним, что она запомнила, перед тем, как стало очень больно и темно. *** Кто-то стянул с головы Беллы мешок. — О, ты жива, дорогая! — донеслось сбоку, пока она моргала, снова привыкая к свету. — Слава богу, я уж решил, что останусь вдовцом, не дождавшись свадьбы. — Чего? — Его счастье, что Белла еще не настолько пришла в себя, чтобы ловить на слове. Они с продюсером находились в каком-то жутком подвале, освещенном настоящими восковыми свечами по углам. За их спинами стояли бритоголовые амбалы с такими рожами, что дурацкие вопросы типа «где я» и «который час» задавать как-то сразу расхотелось. Их поставили на колени перед каким-то загадочным аппаратом. Он походил на смесь древней печатной машинки и еще хрен знает чего. Белла старалась не думать о назначении длинных штырей с шариками на концах. — А Фара где? — спохватилась она. — Не знаю, — продюсер пожал плечами так беспечно, что даже не к чему было придраться и заревновать. — Наверное, где-нибудь в багажнике. А где Аманда? — В магазин ушла, — вдаваться в подробности не хотелось, но продюсер не отставал. — Ты напомнила, чтобы она купила хлеба, как я просил? Ого, а кто тебе фингал поставил? — Коп. Этот, Эстевез, — буркнула Белла. Не признаваться же, что схлопотала от собственной младшей сестры! — Чтооо?! — вознегодовал Дирк. — Как ты теперь будешь выступать?! Ничего, не переживай, мы его засудим! — Он еще и бухой был, — наябедничала Белла. Пыл, с которым Дирк бросился на её защиту, льстил — пусть даже миллионный иск о возмещении морального ущерба был в данный момент чисто теоретическим. Шансы дожить до суда стремились к нулю. — Как думаешь, нас сначала выебут, а потом прикончат, или наоборот? — уныло спросила она. Дирка слегка перекосило. — Давай мыслить более позитивно, — предложил он. — Будем считать, что нас просто убьют. Тут один из бритоголовых шикнул на них, заставляя замолчать, и из-за бархатной алой портьеры в дальнем углу подвала вышел сам БДСМ-барон. Теперь Белла поняла бы, кто он, даже если бы не знала. Гордон Риммер был наряжен в черный латексный комбинезон — весь в ремнях и заклепках. Из многочисленных разрезов торчало волосатое пузо, и Белла сразу вспомнила, почему никогда не была поклонницей БДСМ. Поверх комбинезона на плечи Риммер накинул безвкусную меховую шубу, словно сшитую из икеевского коврика. В руках он держал плетку с рукояткой характерной формы. Ну всё, поняла Белла. Выпорют и выебут. Дирк, в отличие от неё, как-то сразу возбудился. — Это же он! — прошипел он Белле на ухо. — Он даст нам все ответы! — Я ничего не спрашивала, — буркнула Белла. — Ну наконец-то, — удовлетворенно сказал Риммер. — Как же долго я ждал встречи с вами. Абсолютно не вдохновляющая фраза в устах БДСМ-барона. Дирк нетерпеливо заерзал. Что ж, Белла с радостью уступит ему первенство во всем, что бы там ни приготовили. — Какого хуя творится?! — рявкнул Риммер так, что они оба подпрыгнули. — Вы, блядь, вообще кто?! — он ткнул мясистым пальцем в Дирка. — Патрик Спринг был твой папик? Продюсер возмущенно открыл рот, но и слова сказать не успел. — Что, нет?! А на кой хер он тогда тебя выписал из самого Лондона, звезду, блядь, пилона?! — На пенсии! — умудрился вставить Дирк. — Да что ты, блядь, говоришь? А это тогда кто, — Риммер мотнул головой на Беллу, — Тоже шлюха-пенсионерка? Нахуя её Спринг в номер вызвал?! Так Беллу еще ни разу не оскорбляли. Пенсионерка?! Да она в самом расцвете! — И нахуя вы собаку сперли? А котенка? А питона? У вас, блядь, контактный зоопарк? Вы зачем притон спалили, уебки?! Только попробуй напиздеть, что это всё совпадение! Откуда вы узнали, что мы масоны? А про машину? Где коды транзакций? Кто доебался до моих парней? Кто вас крышует, ФБР? Легавые? Русская мафия? Еврейская мафия? Я вас по роже узнаю, не отпирайся! И как, нахуй, Патрик Спринг раздвоился?! Риммер наконец выдохся и умолк, глядя на них безумно вытаращенными глазами. Кажется, он ожидал какого-то ответа. Дирк испустил тяжелый вздох. — Ебанулся, — разочарованно резюмировал он. Белла была полностью согласна с этим вердиктом, но также она помнила, что с сумасшедшими не спорят, особенно когда они вооружены, а ты у них в плену. Несмотря на то, что внутренне она всё ещё клокотала от ярости (пенсионерка?!), Белла постаралась изобразить смирение. — Сорян, мужик, — сказала она. — Ваще не ебу, о чем это всё. Дирк горячо закивал. — Но вы же там были! В ебучем отеле! — чуть ли не простонал Риммер, словно это все объясняло. — Ну, э, — ответила Белла, не понимая, как её короткий визит в пентхауз может быть со всем этим связан. — Когда Спринг отбросил копыта! Вы оба там были, на тебе была моя блядская шуба! — Риммер яростно дернул воротник. — Охолони, пузанчик, я такое в жизни не надену. И тут же Белла вспомнила, что на той, другой Белле, шуба была. Ну пиздец — неужели она совсем лишилась вкуса? — Стоп! — страшным голосом прошептал Дирк. — Белла, я понял! — Да тут ежу понятно, — хмыкнула она. — Все ебанулись, а мы в заднице. — Нет-нет, я понял, зачем закапывать журналы! — Эй, пидоры! Я с вами разговариваю! Гоните коды к машине, а то пристрелю нахрен! — Машина Транзакций, Белла! Я всё понял! Белла тоже поняла — ебанулся не только Риммер. Впрочем, продюсер проявлял симптомы уже давно. Зачем вообще она со всем этим связалась?! Наверху что-то зашумело; Белле послышались глухие удары и вроде бы выстрел. — Фредди, сходи разберись, что там! — скомандовал Риммер, и один из бритоголовых скрылся за портьерой. Барон обеспокоенно смотрел ему вслед, отвлекшись от пленников, и Белла вдруг решилась. Сейчас или никогда! Она ему, блядь, покажет шлюху-пенсионерку! Горло перегрызет! Издав боевой вопль тигрицы, она прыгнула на Риммера и сразу врезала между ног. Риммер взвыл, согнувшись пополам; Белла вышибла у него из руки плетку, хорошенько полоснула ногтями по лицу и вцепилась в шубу, за неимением у жертвы волос. Она этот мех мексиканского тушкана ему в жопу засунет… — Помогите, — подал голос Дирк. Белла обернулась и закатила глаза — ну как всегда. Абсолютно беспомощные мужики. Второй бритоголовый без труда поставил его раком, а спасать честь и задницу продюсера должна, конечно, хрупкая девушка. Не придумав ничего лучшего, она подобрала выроненную Риммером плетку и швырнула качку прямо в лоб. Рукоятка была тяжелой и попала удачно; Дирк сумел вывернуться, и Белла кинулась к портьере, к спасительному выходу. Шуба волочилась за ней — не оставлять же трофей, пусть даже такой уебищный! В крайнем случае, можно перешить на костюм. Женщины-Йети, например. Белла была в курсе, что существуют любители пушистенького. Дирк зачем-то сгреб загадочное устройство и ломанулся совсем в другую сторону. — Белла, за мной! Деваться было некуда — пришлось вбежать за ним в какую-то дверь и захлопнуть её за собой. Обернувшись, Белла поняла, что вот теперь они точно попали. Они оказались в ритуальном зале. Об этом ясно говорила пентаграмма на полу и стоящий в ее центре алтарь. — Дирк, я не готова сдохнуть во славу Сатаны! Я даже не одета как следует! — Не сдохнешь! — заверил Дирк, ставя машину прямо на алтарь. — Я знаю, что делать! — Вот это, блядь, сюрприз! — Правильная Транзакция! — сообщил продюсер, маньячно сверкая глазами, схватил Беллу за руку, уложил на алтарь и навалился сверху сам. — Что, прямо тут?! — ужаснулась Белла. Но и восхитилась тоже. Это точно было самым оригинальным местом для секса, Зизи просто сдохнет от зависти. — Хватайся! — скомандовал продюсер. Белла схватила. Помирать, так с музыкой. — Гм, — Дирк издал неподражаемый звук. — Я имел в виду, за рычаг. — Мне кажется, для прелюдий у нас времени маловато… — О, времени у нас хватит на всё! — неизвестно чему обрадовался Дирк. — Мы всё исправим! И он сам дернул какой-то рычаг на машине. Масонское БДСМ-подземелье рассыпалось цветными искрами. *** — Вау, — сказала Белла, открывая глаза. — Вот это стремительный оргазм. — А я ведь даже не начинал, — огорчился Дирк. — Ну ты же сказал, что у нас теперь будет куча времени? — Да, но не сию секунду, — Дирк с сожалением поднялся с Беллы и алтаря. — Что это вообще был за праздничный салют? — Белла села на алтаре и потёрла виски. Дико кружилась голова, и у неё было такое чувство, что она вовсе не прочь проблеваться для профилактики. — Это была Правильно Проведенная Транзакция! — Ты головой ударился, да? — участливо спросила Белла. — Болит? Хочешь, подую? Белла так и не узнала, где болит у Дирка, и болит ли вообще, потому что за дверью послышались голоса и странная, торжественная музыка. — Прячемся! — Дирк схватил одной рукой странную печатную машинку, второй — Беллу, и поволок обеих в сторону, прятаться за бархатными портьерами. — О, смотри, Дирк, тут как раз вырезы для глаз предусмотрены, — обрадовалась Белла. Дверь медленно, со скрипом, которому мог позавидовать любой старый фильм ужасов, начала открываться, и в зал вплыла процессия. Впереди вышагивали фигуры, закутанные в бархатные плащи с капюшоном. Они держали в руках черные свечи и мычали какой-то напев. За ними вели босую Лидию Спринг с завязанными глазами, в белом шелковом платье и венке из белых же лилий. Замыкали шествие Гордон Риммер в черном балахоне, фиолетовой накидке с красным подбоем, и огромным штангенциркулем на цепочке, и ещё одна фигура, несущая на атласной подушечке Рапунцель. Процессия окружила алтарь; по одному человеку встало на каждый угол пентаграммы, Лидию привязали к алтарю, а Гордон Риммер подошел к изголовью, воздел руки и стал вещать на другом языке. Белла уже сообразила, что они оба каким-то хреном попали в прошлое с помощью той машины, и что происходил масонский ритуал жертвоприношения, где Риммер выступал в качестве Жреца. Хотя, на вкус Беллы, он чудовищно переигрывал и завывал там, где не надо. Разве его не учили, что у Жреца должно быть достоинство? — Оу, они приносят в жертву Лидию во славу Тора, — шепотом пояснила Дирку Белла после очередного завывательного пассажа. — Девственница, полнолуние, вот это всё. — Откуда ты знаешь? Я вообще ничего не понимаю. — Это латынь. И да, этому тоже учат в еврейской школе, на масонских дополнительных курсах. — Серьёзно? — Нет. — Теперь понятно, почему у них ничего не получилось, а Лидия превратилась в собаку, — поделился Дирк со счастливой улыбкой. — Что Тор будет делать с девственницей? И вообще он больше по парням. — А ты это знаешь откуда? — ревниво прошипела Белла, но ответ ей узнать не довелось. Риммер прекратил завывать заклинания и поднял над головой штанценциркуль, снятый со своей груди, явно намереваясь вонзить его Лидии в грудь и завершить тем самым церемонию. В тот же момент зал пронзила молния, ударившись одновременно о Лидию и об собаку, отчего обе окутались электрическим сиянием, очень похожим на то, которым светился, прости господи, носорог. — Я же говорил, что Тору это не понравится, — донесся до Беллы довольный шёпот Дирка. Тем временем, масонский госпел прекратился, а ошарашенный Риммер отбросил в сторону обугленный инструмент и принялся развязывать Лидию. Рапунцель гавкнула и соскочила с атласной подушки. Белла с удовольствием отметила, что Лидия демонстрирует все присущие собакам черты: она довольно обнюхала руку Риммера и даже попыталась её облизнуть (фу), нарычала на одну из балахонистых фигур и даже попыталась присесть у алтаря. Но в тот момент, когда Риммер с ошарашенным лицом пытался поднять Лидию, дверь в зал распахнулась ещё раз, и на пороге появилась женщина, на этот раз в золотом балахоне, с нарисованным на лице треугольником и третьим глазом. Белла давно не видела такой пошлятины. За женщиной материализовалась толпа жрецов с пистолетами и арбалетами. Белла, кажется, увидела даже одни грабли. Жрецы Риммера тут же повыхватывали из-под плащей собственное оружие. — Мяско! — обрадовалась Белла. Женщина в золотых одеяниях высокомерно оглядела алтарь, пентаграмму и Лидию, радостно жующую венок из лилий. — Неужели ты докатился вот до этого, брат Поллукс? Девственницы? — покачала головой она. — Несанкционированные ритуалы, самоличная вербовка, собственная секта, предательство. Что это вообще за самодеятельность в духе Алистера Кроули? Орден Золотой зари давно расформирован! — Верховная жрица Рейни, — учтиво склонился Риммер. — Вы только взгляните, что у нас есть. — Он потянулся было к Лидии, но был остановлен властным жестом. — А ведь я тебя учила, — вздохнула Рейни. — Я лично приняла тебя в ложу и научила всему самому необходимому. И ради чего? Ради твоей черной неблагодарности, когда ты сбежал, чтобы основать свою секту, прихватив самых лучших моих учеников. — Но у нас есть Лидия Спринг, — возразил Риммер. — Я достоверно выяснил, что у Спринга находится законченная Машина Транзакций! И мы можем её получить — Спринг ждёт нас в отеле Перриман Гранд и готов отдать машину взамен дочки. Я собирался принести Машину вам, и мы могли бы вместе управлять ложей! — Щенок, — поморщилась Жрица, делая отвращающий жест рукой. — Нам не нужна его Машина Транзакций, с нами боги! — Ты устарела, кошелка, — рявкнул Риммер, обозлившись. — Как и твои древние масонские традиции! Пришла новая эра! Моя эра! Парни, уходим, — он подал знак своим фигурам, и они стали пятиться к незамеченной ранее Беллой двери, полускрытой очередной бархатной шторкой. — Довольно! — отрезала Жрица Рейни и нагнулась, поднимая с пола подбежавшую к ней корги. С лица Риммера моментально схлынула краска. — Отдай собаку! — заорал он. — Поллукс, одумайся, — молвила Жрица. — Отдай Лидию, и тогда мы поговорим. Нет — я убью эту псину. — Тронешь собаку, и я с помощью Машины Транзакций сделаю так, что даже тень твоего существования сотрется из Великой Бухгалтерской Книги Сущего! Жрица явно обдумывала его слова, когда за дверью послышались звуки выстрелов и крики. Воспользовавшись тем, что Рейни и её свита отвлеклась, Риммер метнулся к двери за шторкой и очень резво, несмотря на вес и пузо, скрылся за ней, вместе с Лидией и своими жрецами. Дверь в который раз распахнулась и на пороге появился… Появилось… Белла могла это описать только как «гигантская консервная банка на ножках». Банка, держащая в каждой руке по пистолету, и за спиной у которой находилось нечто, больше всего смахивающее на огромный пылесос. При более внимательном рассмотрении банка оказалась скорее очень странным металлическим доспехом. Или роботом. Или пришельцем. Или, быть может, вопреки урокам в школе, рептилоидом. Робот (или нет) очень быстро и ловко перестрелял всех жрецов, пока в живых не осталась только Верховная Жрица Рейни. — Ты совсем не изменилась за эти годы, Рейни, — глухо пророкотал доспех. — А я ведь тогда просил тебя помочь мне разобраться с БДСМ-щиками. Не стоило отказывать. Аста ла виста, бейби. — И одним метким выстрелом «доспех» попал ей прямо в зрачок нарисованного третьего глаза. Ой всё, подумала Белла. Они с Дирком, не дыша, замерли в своем укрытии, надеясь что этот Железный Дровосек уйдет себе восвояси, но тот как чуял что-то: крутился среди трупов, прислушиваясь, и никуда не спешил. Разве так себя ведут на месте преступления? Разве не положено ему сейчас взмахнуть черным плащом, зловеще восхохотать и скрыться в ночи? Ну ладно, плаща он не носил. Но мог бы просто скрыться. И тут Дирк прямо-таки оглушительно чихнул. Белла даже не нашла слов, чтобы выразить свои чувства по этому поводу. Она смогла лишь повернуть голову и укоризненно вытаращиться на продюсера, надеясь, что предсмертный взгляд её небесно-синих, прекрасных чистых глаз будет преследовать его до конца жизни. То есть примерно секунд тридцать. Железные сапоги пролязгали по бетонному полу и портьеры отдернулись. Дирк пискнул было что-то, но был немедленно схвачен за горло. Белла попыталась отползти подальше. Может, пока его будут душить, ей удастся слинять. Или найти что-нибудь тяжелое, чтобы огреть ведроида по шлему. — Кто вы такие? — пророкотал ведроид. — Мы не с ними! — заверила Белла, поскольку Дирк явно был не в состоянии отвечать сам. — Мы вообще просто мимо проходили… Не подскажете, где тут библиотека? Шлем повернулся к ней, явно намекая, что на своем остроумии она далеко не убежит. — Кто. Вы. Такие? — медленно и с расстановкой, словно для тупых, повторил робокоп. — Ну этот вот — Дирк Джентли, звезда стриптиза на пенсии, а я… Представляться самой не пришлось — воинственный C3PO внезапно отпустил Дирка, и тот неэлегантно шлепнулся на задницу. — Джентли? — ошеломленно донеслось из-под шлема. — Дирк Джентли? — А ты сам-то кто? — Белла почуяла слабость противника и поспешила перейти в наступление. — Я знаю, — прохрипел Дирк, растирая шею. — Это Патрик Спринг. *** — Да ты гонишь, — сказала Белла. С шипением какой-то пневматики забрало шлема поднялось вверх, и под ним обнаружилось мужественно небритое лицо. Оно было значительно моложе, чем то, что Белла видела по телевизору и в газетах, но всё же этот подбородок она бы ни с каким другим не спутала. Действительно, сенатор Спринг собственной персоной. — Изыди! — завизжала Белла и треснула его по голове первым, что попалось под руку — сорванным со стены ритуальным канделябром. Раздался глубокий и звучный «бздынь». Спринг пошатнулся. — Ты что делаешь? — удивился Дирк. — Тащи святую воду и осиновые колья! У нас тут ебучий зомби! Довызывались Сатану, блядь, масоны, еб их через… — Но они же вызывали Тора… — Однохуйственно! — Поверь моему опыту, вовсе нет… Белла класть с прибором хотела на его опыт — по крайней мере, сейчас. Вообще-то про «опыт» надо бы потом подробно расспросить, мысленно отметила она. Кто-то так страстно заверял, что ни с мужиками, ни с бабами — ни-ни… — А ну тихо! — так начальственно потребовал Спринг, что даже Белла заткнулась. — Значит, ты и есть Дирк Джентли? Он рассматривал продюсера с каким-то странным выражением, которое тот истолковал по-своему. — Знаю, в это трудно поверить, но вы сами меня наняли, — поспешно начал он. — То есть будущий вы. Который в данный момент уже прошлый. То есть не в данный момент, а в будущий. — Нанял? — перебил его Спринг. Похоже, он был в легком ужасе. — Раскручивать вашу дочь, — объяснил Дирк. По какой-то причине это удивило Спринга еще сильнее. — Пожалуйста, не убивайте нас. Я всё могу объяснить. — Любовник моей троюродной бабушки тоже так говорил, — к месту вспомнила Белла семейную легенду. — Сейчас вы зоветесь Патриком Спрингом, но ваше настоящее имя — Захария Вебб… — Это еще что за хрен? Тот самый изобретатель-извращенец, чью тайную комнату вы нашли в особняке Спринга? — снова встряла Белла, но её самым возмутительным образом проигнорировали. — Значит, всё правда, — выдохнул Спринг. Его взгляд, направленный на Дирка, казался Белле всё более подозрительным. — Я мог бы рассказать это только одному человеку… — Да, как ты узнал? — поддержала Белла. — Ну, в свободное от стриптиза время я подрабатывал в палатке предсказаний. — Не лги! — трагически выдохнул Спринг. Прям-таки на десять баллов. В Белле аж проснулась профессиональная зависть. — Я получил ту записку! — Ту, которая побудила вас отправиться в будущее, — глубокомысленно кивнул Дирк, — И вступить в противоборство с любителями БДСМ, которое в конечном итоге привело к похищению вашей дочери… — Лидия? — озадачился Спринг. — При чем здесь она? — Ах, да, этого ведь еще не случилось. — Так, блядь, Нострадамус, — не выдержала Белла. — Давай еще раз, с начала, и помедленнее, для отстающих! А то ты у меня так настрадаешься! — Ладно, ладно, — устрашился Дирк. — Итак, сто лет тому назад… *** Полностью опустошенная, Белла сидела в фургоне на причале. Слишком много всего для одного дня. И уж точно слишком много разочарований. Ведь она же знала, что мужики — козлы, и нет им веры, и исключений не бывает! Как шутила Зизи: почему невозможно найти красивого, умного, доброго, и ласкового мужика? Потому что все они уже заняты другими мужиками. Продюсер оказался пидарасом в прямом и переносном смысле этого слова. Белла еще раз прокрутила в уме события этого ебанутого дня. Главный масонский БДСМ-притон, находившийся, как оказалось, в зоопарке. Они с продюсером, напяливают ростовые костюмы жирафа и гориллы. Она тогда еще пошутила насчет ролевых игр — о, знала бы она! Найденные в угнанном фургоне лабутены (сколько вопросов ей хотелось задать тому служителю зоопарка). Найденные и самым дебильным образом потерянные снова — да как же так, просрать две пары лабутенов за день! Беготня по лестницам в отеле — пиздец, ноги до сих пор болели. А потом эта сцена в пентхаузе. Старый, но все еще невъебенно импозантный Патрик Спринг, со словами «Прости, что подвел тебя» взасос целующий Дирка. На этом месте охуели все, включая припершегося на стрелку Риммера и акулу в котенке. Акула, в свою очередь, не выдержав такого стресса, закатила сцену — и ебучему Дирку с ебучим Спрингом (обоим версиям) еще очень повезло, что она успела сделать это раньше Беллы. Белла бы не ограничилась парочкой перекушенных пополам тел. А потом случилось то, что оказалось последней каплей. Скатываясь по лестнице вниз, они буквально врезались в другого Дирка Джентли — его версию из этого времени, или как там это называлось, Белле было похуй. Ошалевший Дирк-из-прошлого спросил Дирка-настоящего: — Кто это с тобой? — Белла, наша звезда! — гордо ответил продюсер-настоящий (настоящий говнюк!). — Надеюсь, она простит нас за всё это… — А второй? — Ну, хм, судя по всему, это наш бывший. На все дальнейшее Белла уже едва обратила внимание — что она, собственную охевшую рожу не видела? Каждое утро в зеркале. И вот теперь они припарковались на безлюдном причале, и эти голубки о чем-то ворковали себе на сходнях, пока обманутая, брошенная и растоптанная Белла прозябала в одиночестве. Трофейную шубу она в сердцах выкинула на полпути, о чем теперь жалела. Ветер с залива дул не очень приятный. На мостках Спринг заключил Дирка в страстные объятия. Белла вылезла из фургона и отправилась убивать. — Значит, вы случайно отправили машину в будущее, а потом она вернулась, но это была уже не та машина, — донесся до нее обрывок разговора. — Как ты и сказал. И там была записка. С твоим именем. — Моим?.. — Разумеется, я не мог просто так это все оставить. Я отправился в будущее, чтобы найти тебя, но нашел… — Пиздец, — закончила за него Белла, приблизившись. — Ну че вы тут? Уже можно поздравлять? Они непонимающе на неё вылупились. — Можете жить долго и счастливо. Ох, извини, ты же копыта отбросил. — Белла, это невежливо, — упрекнул Дирк. — А втягивать меня в свои разборки — вежливо?! А на девочку пятнадцатилетнюю забить — вежливо?! Её, сука, в жертву принесли и в собаку превратили, и все это в БДСМ-притоне! Исправить он всё, видите ли, собрался! Фиксик сраный! — В жертву? — побледнел Патрик. — Лидию?! — Всё в порядке, — поспешно заверил Дирк. — Мы обязательно её спасем. — Конечно, спасать придется мне, папенька ведь был слишком занят чужими членами! — Я не… — Он не… — Ой, молчите лучше, долбоебы! — Белла готова была то ли перегрызть кому-то горло, то ли разрыдаться от жалости к себе и еще почему-то Лидии. Они обе были жертвами мудацких мужиков. — Ты права, — сокрушенно сказал Спринг. — Я должен был уделять ей больше внимания. Но я все время был так занят то бизнесом, то своим врагами, то поисками автора записки, что упустил свой шанс, а теперь из-за меня она осталась совсем одна… — О, уверена, в компании БДСМ-барона ей совсем не скучно! — Белла! — А ты меня не затыкай, не затыкай! Значит так, слушай сюда, плейбой-миллионер-филантроп. Ты сейчас вернешься на свое место в истории, и будешь сидеть тихо и не отсвечивать диско-шарами… — Но я могу снова перенестись во времени и всё… — Наисправлялся уже! Тебе мало, что ты сам себя грохнул? Пристыженный Спринг замолк. — А мы с тобой, — Белла с отвращением ткнула пальцем в Дирка, — Вернемся домой, найдем базуку и перестреляем всех нахуй, потому что я уже заебалась. — Но… — Ну или хоть в полицию сходим. — Я могу использовать свое влияние в масонской ложе, — подал голос Спринг. — Они помогут вам… — В масонской ложе, которую ты с утра перестрелял? Спринг пожал плечами. — Это был личный конфликт. Но остальные братья ещё могут поддержать меня. — Когда ты, блин, вообще успел туда вступить? Вопрос явно удивил Спринга. — Да я всю жизнь в ордене. А откуда, по-вашему, я взял деньги, оказавшись в будущем? Кто ещё мне помог бы? Кто устроил бы мне политическую карьеру? Многие хотели прищучить Риммера, но Рейни плела какие-то свои интриги... — Логично, — сказал Дирк. — То есть я, по-твоему, еще и тупая?! Дирк решил, что безопаснее будет промолчать. — Хорошо, — вздохнул Спринг. — Я скажу вам код для транзакции в ваше время, и еще один — чтобы отправить машину обратно ко мне. Нужно прекратить это; нельзя, чтобы Священная Бухгалтерия снова попала не в те руки. — Мы вернем, — пообещал Дирк. — Жаль, что всё так вышло. Кажется, у нас действительно могло бы что-то получиться, Дирк. Но если ты захочешь… — Иди нахуй уже! — не выдержала Белла. Спринг написал коды на клочке бумаги и наконец-то отвалил, печально вздыхая и трагически косясь на Дирка. — Грустно всё это, — сказал тот, провожая его взглядом. — Получается, из-за одной записки он решил, что где-то в будущем его ждет любовь всей жизни. И даже её нашел, но вот только не ту. И он так и не смог с этим смириться. Я слышал, он был для Лидии не очень хорошим отцом, но его можно понять, да? — Скотина ты, — ответила Белла. — Почему?! — Ты мне жизнь испортил. И маникюр. — Я? — захлопал глазами продюсер. — Сказал, что продюсер! И я ведь купилась! А на самом деле просто спал с богатеньким папочкой, вот он и подсунул тебе непыльную работенку, да? — Но я не… — А потом решил со мной поразвлекаться, да? Я отдала тебе лучшие годы своей жизни! — Белла, по-моему, ты слегка преувеличиваешь, мы ведь знакомы всего пять дней. — Это были лучшие пять дней моей жизни! Должны были ими стать, если верить гороскопу с прошлой недели, — горько закончила Белла. — Когда разберемся со всей этой хуетой — не подходи ко мне больше. Видеть тебя не желаю. Между нами всё кончено! *** Хуже быть уже не может, думала тогда Белла, перед тем как Дирк отправил их назад, блядь, в будущее. Ей не хотелось в этом признаваться, но он вполне себе разбил ей сердце. Нет, конечно, бывало и хуже, но в прошлые разы в доступности хотя бы находилась водка. В общем, хуже быть не могло, но, как водится, случилось. Не успело прошлое выплюнуть их назад в настоящее на жертвенный алтарь, как ебучая дверь ебучего зала ебуче распахнулась и ебучие риммеровские братки наставили на них ебучие арбалеты. «Ну заебись», подумала Белла, глядя прямо на потрескивающий электричеством наконечник стрелы. И всё заеблось. *** — Ой, сладкий, ну что ты так нервничаешь, — уговаривала Белла Эстевеза, сидя в клетке в углу жертвенного зала. Дирк развалился в соседней клетке, с пронзённым стрелой плечом (а лучше бы в хуй попали, мстительно пожелала Белла), и страдал изо всех сил. Эстевез вообще ворвался в опустевший БДСМ-притон со сложным лицом человека, который уже давно находится за гранью разумного, нашел подстреленного Дирка и очень вовремя упавшую в обморок Беллу, и, решив не разбираться, кто прав, а кто виноват, запихал их в клетку, обнаружившуюся за очередным набором бархатных шторок. Фару, очевидно примчавшуюся их спасать, он запихнул туда же. Но тантрическая бухгалтерша посидела, помедитировала на чакру Манипуру, собралась, выбралась из клетки с помощью такой-то матери и косточки от лифчика Беллы, ловко отобрала у Эстевеза пистолет, и вот теперь Белла пыталась объяснить ему, что она не верблюд, а очень даже женщина. — Смари, был Захария Вебб, который Патрик Спринг. Так? Вебб был пиздатый масонский штрих и вообще папик, и вот он нахуячил такую специальную масонскую Машину Транзакций, ну, как заебатый кассовый аппарат. Пробиваешь в нем код, и опа, ты богатенький. Или, например, опа, дождь. Ну такая поебота. И вот он вбил туда неправильный код, и машина рванула подальше в будущее. И знаешь, что я тебе скажу? Я бы тоже от такого рванула! Демонстративно проигнорировав укоризненный взгляд Дирка, Белла продолжила. — Так вот, машина сбежала, как последняя электричка, а потом вернулась, да не просто вернулась, а с запиской. Но это, типа, была уже не та машина, а другая. По-моему к ней лоточек для приёма денег присобачили и факс. Короче. Отправился этот Спринг искать ту машину, которую он отправил, потому что некошерно вроде. Смотрит — а она попала в руки к каким-то БДСМ-извращенцам, которые потом примкнули к той масонской ложе, в которой был Спринг… Эй, ты чего? Эстевез выглядел так, словно был готов покинуть эту юдоль скорби сию секунду. — Ненавижу, блядь, всё это, — пробормотал он. — Водички? — заботливо предложила Белла. Тот слабо кивнул. — А нету. Потому что я, сука, в клетке сижу. Так вот, ты слушай, слушай. Потом там какие-то масонские скандалы, интриги и расследования, но в итоге через масонов Спрингу не удалось отобрать машину, так как они сами масоны. — Ебануться, двери гнутся, — сказал Эстевез со стекленеющими глазами. — И, короче, он так от этого заебался, — продолжила Белла, предпочтя ничего не заметить, — что отправился в будущее и перестрелял всех нахуй. А мы как раз в этот момент были в прошлом, то есть в его настоящем, то есть на самом деле в будущем, ну ты понял. И популярно объяснили, что он мудозвон и нужно вообще по-другому делать, и кто так вообще что-то решает в двадцать первом веке. Вот он и отправился обратно в прошлое, прессовать их бизнес, заведя свой клубешник, и становиться сенатором, потому что как иначе вообще клубешники держать: либо мафия, либо государство. А мы сразу махнули обратно в настоящее, которое типа будущее, потому что мы ведь в прошлом, а что там, блядь, делать. Ну что, красавчик, популярно объяснила? — Идеально, — счастливо вздохнул Дирк. — А тебя не спрашивали, — немедленно огрызнулась Белла. — Так а что делать с Лидией, которая собака? Нельзя же её так оставить, — неожиданно очнулся из своего летаргического сна Эстевез. Рапунцель вопросительно гавкнула. — Ой, ну тут совсем просто, — ответил Дирк, пожимая плечами и тут же морщась. — Лидия обменялась душами с собакой, когда масоны попытались принести её в жертву, девственница, то-сё, а Тору это не понравилось. Осталось провести обратный ритуал, и Тор радостно их поменяет назад. Он вообще богический мужик. Но лучше, конечно, это делать не здесь: атмосфера, понимаете, не та. А у Спринга в особняке замечательный личный алтарь и хороший запас свечей. И вообще нужно отправить машину обратно Спрингу, а то действительно непорядок. Да и БДСМ-щики от нас не отстанут. — Так в чём проблема, — поинтересовалась Фара. — Отправляй. — Она разрядилась совсем. У Спринга там же есть специальная розетка, можно как раз и подзарядить, и Лидию вернуть, и заодно разведать винный подвал и бассеин. Ну как, хороший план? *** Когда они всей компанией добрались до подвала в особняке Спринга, Эстевез вдруг заволновался. — Погодите, а кого мы будем приносить в жертву, чтобы вернуть Лидию? Белла с сомнением посмотрела на продюсера. Тот сидел в углу на полу, и изо всех сил старался выглядеть бодро, но прямо сейчас сгодился бы разве что в невесты Дракулы. Да и кому он вообще нужен! Белла перевела взгляд на Фару. Фара помотала головой и для надежности показала кулак и пистолет. — Ну, я не гожусь, — сказала Белла. — Еще вполне юная, конечно, но уже не совсем девственница. — Так, — напрягся Эстевез. — А на меня вы чего уставились? Лидия в обличье собаки задумчиво тявкнула. Рапунцель в обличье Лидии принюхалась к Дирку и игриво поддела «лапой» торчащую из его плеча стрелу. — Ай, — возмутился тот. Так тебе и надо, злорадно подумала Белла. — Так я не понял, — нудел Эстевез. — Почему я?! — Ну, не я же, — логично объяснила Белла. — И не я, — присоединилась Фара. — Я могу, — встрял Дирк. — Ой, ты вообще помолчи. — Но я не девственница! — Ничего, он не ханжа, — успокоил Дирк. — Да ты не переживай, в Вальгалле весело. Ну, правда, лично меня на Радужном Мосту чуть не стошнило, тогда-то я и понял, что это не совсем моё, но в остальном всё было по высшему, с позволения сказать, разряду. — Окей, решено, — решила Белла. — Фара, тащи шторы и герань, будем делать подобающий наряд. Девственность девственностью, но надо же хоть какие-то приличия соблюдать. Герани в особняке не держали, но Белла выудила из сваленной в холле кучи цветов симпатичный веночек. — Ты охренела? — возмутился детектив, отрывая траурную ленточку с надписью «от скорбящих инвесторов». — У тебя хоть что-то святое есть, женщина?! «Ах, теперь я все-таки женщина!» — с торжеством отметила Белла, но вслух сказала: — Чувак, сейчас пять утра. Что святого может быть в пять утра? На этот довод ни у кого возражений не нашлось, и Эстевез, замотанный в бежевую штору (белой не нашлось), с венком из искусственных роз на голове и крайне убийственным лицом, возлег на алтарь. — Притворись беспомощной жертвой, — велела Белла, ползая вокруг на карачках с куском мела. Пентаграмма получалась кривоватой, но Дирк из своего угла заверил, что Тор не имеет привычки придираться к мелочам. — Ты уверена, что это сработает? — нервно спросила Фара, которой доверили расставлять по углам свечи. — Я тебе что, эксперт-сатанист? — огрызнулась Белла. — Я такое делала только один раз, в колледже, и то не сработало — никто не сдох… Она выпрямилась и отряхнула руки. — Ну что, мои маленькие скандинавофилы. Начнем? Какая женщина в глубине души не мечтает примерить масонскую мантию? — О, великий и могучий Тор, — продекламировала Белла, воздев к потолку руки. Мантия у Спринга оказалась так себе — как будто из простыней пошита, но на первый раз годилась. — Одинсон, — просуфлировал Дирк. — Одинсон. Яви нам свой грозовой лик, и прими в дар эту прекрасную… — Белла с сомнением глянула на алтарь. — Ну, в меру уродливую… Эстевез, со всех сторон обложенный Лидией, Рапунцель, черепами и плюшевыми медведями (на всякий случай), возмущенно засопел. — ...Не совсем девственницу, и одари взамен своей милостью… Тор действительно оказался не привередлив. С потолка шарахнула молния, Беллу, Фару, Рапунцель и Лидию расшвыряло в разные стороны. От Эстевеза на алтаре остался лишь веночек, видимо, забракованный. Ну хоть со шторами не прогадали. — Ну че там, получилось? — простонала Белла, потирая отшибленный копчик. — Не знаю, — Фара чуть не плакала. — Лидия? Лидия! — Вы все больные ублюдки, — слабо ответила девушка, и тут же зажала себе рот руками. — О господи! — Получилось! — обрадовался Дирк, и сентиментально смахнул слезу. — Совет да любовь. Он явно имел в виду не Фару с Лидией. В последовавшей суматохе со слезами, объятиями и одним укусом за ляжку (неблагодарная Рапунцель не оценила попытку Беллы утереть собой трудовой пот) они не сразу расслышали шум наверху. — Ну что там еще? — у Беллы уже не оставалось сил даже материться. — Сдается мне, это братки Риммера пришли за Машиной Транзакций, — ответила Фара. — Сидите здесь. Я разберусь. Возможно, в арсенале бухгалтерши имелись какие-то смертельные тантрические асаны, но лучше бы она вместе с ними осталась на страже подвала и лично Беллы. — Надо срочно отправить эту хуйню в прошлое, — проворчала Белла. — И пусть потом доказывают. Не пойман — не вор… — Да разломать её нахрен! — негодовала Лидия, которая пыталась выпутаться из собачьей шлейки. — Все из-за неё! Я неделю провела в шкуре собаки, меня кормили «Роял канином», я, блядь, научилась материться — и даже по-собачьи… — Но если мы этого не сделаем, ты не вообще не родишься! — воззвал к её разуму Дирк. — С чего это? — прицепилась девчонка. — Потому что тогда твой папаня не полетит в будущее, как ошпаренный, за одним пидарасом, и не потрахается по пьяни с твоей мамашкой… — Белла! — шокировано оборвал её Дирк. — Ой, как будто она что-то новое щас от меня услышала… — Ну, в общем, твой отец стольким пожертвовал, чтобы тебя спасти, — неловко пояснил Дирк. — А мог бы чуточку пошевелить мозгами вместо члена… — Белла! — Я так и знала, — горько сказала Лидия. — Все мужики козлы. — Вот это моя девочка, — одобрила Белла. — Ну что, жмем? Они нажали, но машина никак не отреагировала. — В розетку включила? — на всякий случай спросила Белла. Лидия кивнула. — По-моему, это из-за того, что ты на неё села, пока мы сюда ехали, — высказался Дирк, подползая поближе. Белла угрожающе сдвинула брови. — Ты что-то имеешь против моей жопы? Ты хочешь сказать, что она жирная?! — Нет, — стушевался продюсер. — Ну вот и закрой хлеборезку. И вообще, не садилась я на нее. Это… Рапунцель. Корги протестующе гавкнула. — У нее-то вон какая жопа, что угодно сломается! Лидия вдруг завизжала, вытаращившись куда-то за спину Беллы, и прежде чем кто-либо успел опомниться, в подвал ввалились недобитые бухгалтершей лысые братки. — Да блядь, — сказал Дирк, когда в него вонзилась очередная стрела. Белла, конечно, оценила его героический порыв заслонить собой их с Лидией, но для заламывания рук момент был неподходящий. Она собралась исполнить свой фирменный «хук снизу», но в этот раз, увы, не прокатило — лысый увернулся, и взамен от души звезданул самой Белле. Ситуация складывалась нерадостная. Лидия попыталась было взять в заложники Машину Транзакций, но что делать дальше — явно не представляла. Дирк прилег на пол, всем своим видом говоря «я пас». Белла всё ещё пыталась снова начать дышать и разогнуться. — Ну привет, мальчики, — промурлыкали от двери. Все невольно повернулись на звук, и далее Белла имела удовольствие наблюдать, как незнакомая и абсолютно ебанутая на вид чумазая девица в наряде восточной танцовщицы одной рукой втыкает саблю в первого лысого, в а второй — стреляет из пистолета в его напарника. За её спиной съежился чернокожий парень в алом блестящем смокинге — кажется, Белла видела похожий у Эрмано. Закончив свое дело, девица небрежно протянула ему саблю — тот принял с покорным видом заправского оруженосца, и, покачивая бедрами и звеня ожерельями, направилась прямиком к Дирку. — О нет, опять ты, — прохрипел тот. — Расслабься, сладкий, — пропела гурия. — На этот раз всё сделаю, как положено. Нет, ну кто бы мог подумать тогда в лесу, что продюсер на самом деле такой кобель! Вопреки ожиданиям, девица не стала набрасываться на Дирка со страстными поцелуями, а приставила к его лбу пистолет. Белла сочла нужным вмешаться. Во-первых, это её кобель, и убивать его будет она, а не кто-то там с улицы. Во-вторых… Что во-вторых, она додумать не успела — стоило только открыть рот, чтобы начать сразу с расставляющего приоритеты «Э, подруга, ты чо — опухла?», оруженосец гурии вдруг издал дикий вопль. — Барт! — возликовал он, бросаясь к Машине Транзакций. — Это же она! Та штука, которую я должен был починить! Размахивая руками, он возбужденно понес какую-то околесицу насчет судьбы, предназначения, феншуя и лоточков для бумаг. Белла не прислушивалась; главное, девица потеряла интерес к Дирку. Тот под шумок куда-то целеустремленно пополз, и даже не к выходу. — Чего там у тебя? — ворчливо поинтересовалась Белла, заметив, что он откопал в куче хлама на столе бумаги и фломастер. — Предсмертная записка? Надеюсь, завещание? Надеюсь, на мое имя? Она заглянула через его плечо и прочитала: — «Прости, облажался, мы все равно не можем быть вместе, это последнее свидание, бля, Дирк Джентли». Вау. Да ты прямо гений формулировок. Дирк ответил ей мутным взглядом. — Подожди, — Белла потерла лоб. — Это что получается, ты эту кашу и заварил, настрочил записку, из-за которой Спринг вообразил, что где-то его ждет большая чистая любовь в твоем мелком грязном лице, из-за чего он начал подкатывать к тебе шары, из-за чего ты решил, что он в тебя влюблен, из-за чего ты написал сейчас эту записку… Бля… Взгляд Дирка не прояснился. Мозги Беллы — тоже. — Козлина, — вернулась она к привычной, проверенной стратегии. Ей показалось, что Дирк воспринял это с облегчением. — А он точно сможет её починить? — донесся до них неуверенный голос Лидии. — Он — электрик, — со священным трепетом в голосе ответила танцовщица-киллерша. Электрик, представившийся Кеном, не только починил транзакции, но вдобавок прикрутил обещанный лоток для бумаг и факс. «Не зря же его с собой таскал» — объяснил он. Зачем он таскал с собой факс, Белла решила не спрашивать — Кен производил впечатление человека, у которого выдалась не менее насыщенная неделя, чем у нее самой. Дирк сунулся было к Машине со своей запиской — зря, потому что Барт сразу про него вспомнила. — Ну вот чего ты, а, — тоскливо протянул он, когда ему в висок снова уперлось дуло. Чумазая Барт только пожала плечами. — Что, её тоже поматросил и бросил? — ехидно поинтересовалась Белла, но получила лишь два недоуменных взгляда. — Ну Барт, блин, нормально же общались… Ты ведь такая же, как я… — Не такая же, — ревниво поправила девица. — Ну подумаешь, я с пилоном, ты с саблями… Она снова пожала плечами, и вдруг обернулась и выстрелом в упор уложила восставшего лысого. — Ну ладно, — резюмировала она и кивнула электрику. — Пошли, они тут все ебанутые. Кен вежливо помахал рукой на прощание. Рапунцель вдруг залилась лаем и кинулась за ними вслед. Возможно, просила не оставлять её в этом дурдоме. — Ну че, — сказала Белла, чувствуя, что вот-вот просто грохнется на пол и уснет на месте. — На счет три? *** Белла нервно нарезала круги вокруг больницы, в которую забрали утыканного стрелами, как подушечка для иголок, Дирка. Прямо с утра ей вставила пизды Аманда. Она пришла в квартиру и стояла над душой, пока Тодд не проснулся. — Вот это ты пиздец по утрам страшный, — протянула сестра, стоило Тодду открыть глаза. — А то я не знаю… Ты вернулась? — Вообще-то мы с файерщиками вчера спасли ваши жопы, правда, они сказали, что больше такого аттракциона невиданной щедрости не дождетесь. Это был последний раз, в память о прекрасном тестостероне Дирка. — А ты?.. — А я за вещами. — А те чуваки из особняка Спринга? — Мы их отличненько отделали, они визжали, как сучки. — А Дирк? — В больнице, совсем загибался, когда его забирали. Бедненький такой, ужас. И, предупреждая твой следующий вопрос, Фара забрала Лидию и пригласила тебя на свидание в шесть часов вот по этому адресу. — Аманда протянула Тодду бумажку, отчетливо отдающую индийскими благовониями. — Господи, я подумаю об этом позже, — пробормотал Тодд, пряча бумажку в карман. — Тоже мне, Скарлетт О’Хара, — фыркнула сестра. — А вообще знаешь что, Тодд? Дирк говорит, что ты его ненавидишь, потому что он тебе что-то напиздел? — Он жизнь мою разрушил! — вспыхнул Тодд. — Ну лан, жизнь так жизнь. — Аманда подхватила свою сумку и направилась к двери, но на пороге обернулась. — А знаешь ещё что, Тодд? Кончай уже выёбываться, а? Надоело, право слово. — В смысле? — В смысле я тебе сестра, и знаю тебя как облупленного. Ты конечно говно редкое, даже без палочки, но я же вижу, что в твоём перманентном расстройстве личности, когда ты Белла — ты гораздо, гораздо счастливее. — И что ты предлагаешь? Дать Белле полный контроль над собой? Тодд и сам заметил, что в присутствии Дирка Белла вылезает гораздо чаще и охотнее, чем обычно. Фактически, это она общалась с ним все это время, даже когда за пультом сидел Тодд. Это-то и пугало больше всего. Аманда хмыкнула. — Тодд — безработный тридцатитрехлетний трансвестит и редкий гондон. А из Беллы может ещё получиться что-то толковое. И она банально красивее тебя. Подумай, братишка, может уже пора принять хоть одно правильное решение в своей жизни? И вот Белла, потратившая рекордные шесть часов на макияж и укладку, наматывала круги вокруг больничной парковки, пытаясь решить, идти ей мириться или нет. С одной стороны — Дирк бесспорно козлина. С другой — альбом они не записали, ни одного оргазма он ей не подарил, даже цветочков не дождалась. Уйти, не стребовав положенного? Не такова Белла, чтобы бросать сделанное на полдороге! Она решительно направилась ко входу. — Господи, что это за бордель? — поморщилась она, заглядывая в палату Дирка, в поисках которой провела последние полчаса. — Где цветы? Где мандарины? Почему медсёстры страшные, что пиздец? И на это уходят мои честные трудовые налоги?! — Белла на секунду осеклась и подумала. — Ну, уходили бы. Если бы я их платила. — Белла, — Дирк не мог поверить своим глазам. — Что ты тут делаешь? — Шмотки вот тебе принесла. — Она достала из сумочки желтую куртку и футболку с надписью «Мексиканская свадьба». — Это со времён моего бойз-бенда в Голливуде. Такого мерча немного осталось, так что береги, и не как девственность, а получше. Лет через тридцать загоним за дикие бабки. — Но я думал, ты меня ненавидишь! Белла оценила трагизм в голосе Дирка. Определенно, у него могло быть яркое сценическое будущее, и не только на ниве пилона. — Ну так одно другому не третье. Ну вообще ненавижу конечно, но не сильно. Так, на полшишечки. Дирк светло улыбнулся. — Белла, я тебя люблю! — Знаю, — вздохнула она и присела на краешек кровати. — Как твое плечо? — Ужасно. Но когда ты здесь, — он взял её за руку, — Я совсем не чувствую боли! Белла подозревала, что все дело в колесах, которыми его накачали после переливания крови, но, тем не менее, правильное поведение следовало поощрять и закреплять положительными стимулами. — Отлично, — усмехнулась она. — Тогда у меня есть идея. Было очень кстати, что у Дирка была одиночная палата, и что кровать огораживалась специальной шторкой. — Ну что, ковбой, приступим? — промурлыкала она, задергивая шторку. — Господи, прямо тут?! — Глаза боятся, а руки делают, милый. Ни в чём себе не отказывай. Перед тем, как задернуть шторку плотнее, Белла краем глаза заметила, как в дверях палаты появился силуэт того старого папика, на которого раньше работал Дирк. И тогда Белла сделала то, что доставило ей едва ли больше удовольствия, чем неловкие, но очень пылкие движения Дирка. Она высунула из-за шторки руку и показала папику средний палец. <div align="center">***</div> — Ничего, что я не одна пришла? — Белла волокла за руку сияющего от счастья продюсера. — Да я как бы вас обоих приглашала, — покачала головой Фара. — А Аманда сказала, что ты меня пригласила на свидание, — надулась Белла. Она была рада, что дело, похоже, обойдется без лишней драмы, но могла бы хоть притвориться, что действительно на свидание! — С неё станется, — ответила бухгалтерша. — Так у вас с ней?.. — поинтересовалась Белла, падая за столик и окидывая орлиным взглядом меню в поисках чего-нибудь с пищевой ценностью менее четырехсот калорий. — Посмотрим. Я вообще позвала вас по-другому поводу. Я хотела бы сделать финансовое вложение. — Ну делай, — разрешила Белла. — В музыкальную индустрию. — Так, — оживился Дирк. — Лидия решила немного пожить в Карелии — там безопасно, а еще можно искать шаманов и принимать своё тотемное животное, и все такое… Но перед поездкой она меня достаточно щедро отблагодарила. Так вот. Я открываю свою йога-студию, но нужно диверсифицировать риски, и я хочу предложить себя в качестве инвестора в твою, Дирк, звукозаписывающую студию. — Ну конечно, — благосклонно кивнул снова-продюсер. — Я совершенно не удивлен твоим выбором. Более того, он очевиден: где ещё ты найдешь настолько безопасную инвестицию в начинающие таланты? И продюсера с таким чутьем? Только у меня есть жесткие требования — никакого вмешательства в творческий процесс... — Начинающие? Да у меня опыта побольше твоего, — моментально вспылила Белла. — Дирк, ты меня снова бесишь. Что мы говорили об этом? — А что такое, тебе не нравится сценический образ? Я думал, мы договорились насчет кисточек на лифчике. — Кисточки-то да, но… — Вы только подумайте: у нас будет офис! С табличкой! «Звукозаписывающая студия Дирка Джентли»! — Сомнительная, — не удержалась от шпильки Белла. — Точно так и напишем! Он выглядел таким счастливым, что аж глаза болеть начинали. И опять жрал какой-то шедевр углеводной промышленности. Сука! Что ж, подумала она, по крайней мере, после всего, что с ними уже случилось, хуже уже точно не станет… За окном кафе маячили усатый старпер и его порнозвезда.

Конец

В следующих сериях: Здравствуй, жопа, Вендимор.