О сердечных привязанностях и пионах

Поначалу он лишь зло сплевывал огромные лепестки, топтал их ногами и старался не думать об этом досадном недоразумении. Огромные пионы, тусклого бледно-розового оттенка, до отвращения пахнущие сладко-кислой вязкостью. Они были повсюду: на сердце, на легких, в носу – запах, во рту – горький привкус, но Блэк до отчаяния игнорировал это. Пока однажды не рассек себе щеку и вместе с кровью на землю не посыпались скользкие лепестки, тогда его впервые накрыло осознание – он уже обречен. Он кашлял цветами, его рвало ими, и даже кровь – и та вперемешку. Цубаки смотрит на него исподлобья, досадливо гладит по плечу и старается не смотреть в глаза, ей слишком больно и слишком за него страшно. Она молча убирает весь этот «сердечный мусор», умывает отрешенное лицо Блек Стара холодной водой и ставит на плиту чайник, им нужно отвлечься. У него прогрессирующая ханахаки, глубокая сердечная привязанность, война на носу и эта упрямая идиотка Мака, которая бросает на него тоскливо-строгие взгляды и не решается остаться наедине. Соул молча курит, рассматривая асфальт под ногами, и удрученно думает о том, что ничем не может помочь другу, разве что предупреждать его о Макином отсутствии в их общей квартире. В последние месяцы только при таком условии Блэк Стар появляется у них дома, часто кидает взгляды на фотографии на стенах, на ее вещи, висящие на вешалках и тяжело вздыхает. Обычно он не стеснялся открывать их холодильник, точно зная, что там обязательно стоит большой контейнер с белой крышкой – специально для него. Еда у Маки - полная дрянь, но слишком трудно было обойти этот редкий заботливый жест от нее стороной. Сейчас же в их доме он пьет только кофе, хотя Албарн с поразительным упорством ставит на верхнюю полку этот дурацкий контейнер с заранее отложенной для него едой. Соул топчется на месте, нерешительно закрывая спиной согнувшегося пополам Блэк Стара от косых взглядов. Августовский вечер давно пробрался под куртку, мягким холодом окутал пальцы, и сразу дышать стало колюче, на улице находиться становилось все противнее, но редкие прохожие все же находились и сочувствующие разглядывали разлетающиеся бледно-розовые лепестки. Его рвет долго, глаза заволакивает мутной пеленой, в носу уже одно сплошное воспаление из-за пыльцы и едкого тонкого запаха, а пионы все вылетают и вылетают. Когда все прекращается, он еще долго стоит согнувшись, опираясь руками о колени и разглядывая гору цветов под ногами. Криво усмехается и рукавом куртки вытирает рот. Когда Албарн узнает о его болезни, то она что-то сумбурно спрашивает, но не главное - ей страшно спросить, кто в этом виноват. Это был конец апреля, и они сидели после тренировки на холодном бетоне, Блэк Стар откашливался себе под ноги и зло усмехался. Мака интуитивно старается заглянуть ему в лицо, но он уводит взгляд в сторону и она неожиданно все понимает. Мысли как пули влетают в сознание, и она рвано вздыхает. Она главная виновница цветочного торжества в его разуме. Их тренировки один на один сходят на нет, как и совместные задания. Поначалу – по его инициативе, затем – по ее. Все реже пересекаются в коридорах Академии, и больше не сидят вместе. Блэк Стара это душит хуже любой удавки, хуже любых лап самого страшного монстра. Небольшой раскол компании начинают понемногу замечать, обсуждают наедине, сказать в лицо или пошептаться за спиной не решаются, уж слишком безумный взгляд и тяжелая рука у Блэк Стара. Маке страшно, до чертиков, до боли в висках. Ее мучит бессонница, она вытравила все клумбы с пионами под окнами, даже цветы в горшках унесла на окно проходной комнаты, лишь бы цветов в ее жизни стало меньше. Жизнь теряла краски. Она давится слезами, сползает по стенке, пока Блэк Стара тошнит в туалете придорожного кафе. Соул находится снаружи, восседая на байке и, как обычно, медленно подкуривает сигарету. Он всего лишь сторонний наблюдатель этой драмы, но предпочел бы ее не видеть вовсе. Албарн выходит из входной двери резко и быстро, усиленно трет глаза руками и спешит быстрее оказаться в шлеме. Они едут бесконечно долго, по корявой дороге, минуя города, леса и пустыни. Албарн сжимает руки в замок у Соула на животе, и сквозь темное стекло защитного шлема кидает взгляды на проезжающего рядом Блэк Стара. У него совсем впали скулы, веки устало нависают над глазами, а выражение лица все такое же – гордое, властное. Она улыбается краешками губ, на секунду представляя, что все это просто сон, ночной кошмар, и что нет никаких пионов и нет никакой болезни. Однако Блэк Стар заходится в очередном приступе кашля, его рот как сквозная дыра с внутренним цветочным покрытием – лепестки вылетают вперед и, подхваченные ветром, уносятся прочь. Так продолжается очень долго, к ноябрю месяцу их общение прекращается вовсе, но война вмешивается в жизнь стремительно и быстро, и неизлечимые болезни, и воняющие цветы всех бледных оттенков розового уходят на второй план. Блэк Стар стоит перед ней как обычно, засунув руки в карманы и отвернувшись в сторону, Мака смотрит на него исподлобья, практически восхищенно, впервые за последние полгода без сочувствия и жалости. Он напряжен до предела, Мака чувствует это на всех возможных уровнях чувств. Прислоняется щекой к спине и заправляет волосы за ухо, когда он стремительно газует, мышцы под щекой твердые, неприятные, он дышит тяжело, но ровно, а сердце стучит как у сумасшедшего. Адреналин выбрасывается в мозг мгновенно, когда Албарн скрывается в темной глади ледяной воды вместе с големом. Это была непредвиденная схватка, они были лишь на пути к полю боя, Албарн без Соула – фактически простая мишень, они попросту не успели добраться до Эванса с Цубаки. Блэк Стар оказывается в холодном озере слишком быстро, не успев даже сообразить, что делает. Он два раза выныривает наружу, теряя ориентацию в пространстве, время глубоко за полночь, темнота сковала все вокруг, он различает лишь слабые волны ее дыхания души. В глазах сплошная муть, под водой он сверкает молниями, светится как новогодняя елка, но не видит ее. Мака в ужасе дергает ногой, застрявшей в каменной руке голема, у него уже нет «сердечной основы» и половины головы, его искусственное тело давно приняло фиксирующее положение, и разжать каменные пальцы не представляется возможным. Перед глазами только темнота, тело сводит судорогами от холода. Редкие вспышки света вдалеке почти исчезают. Она отчаянно держит воздух во рту и практически уже теряет сознание, когда Блэк Стар хватает ее за руки и с бешеной силой тащит вверх. На суше ее всю трясет от холода, а Блек Стара вновь тошнит – пионы с кровью. Она обнимает его со спины, тыкаясь мокрым носом между лопаток, и громко рыдает, отплевываясь водой. Они еще долго сидят, вцепившись друг в друга, как в последнюю надежду, не говоря ни слова, только прислушиваясь к ночной тишине проезжей лесополосы. Мака начинает двигаться первой, она аккуратно разворачивается у него в руках, стараясь не потерять тепло, и прислоняется своим лбом к его лбу. Он дышит тяжело и быстро, крепко прижимает ее к себе, и даже сквозь непроглядную тьму Албарн видит, как он улыбается. Впервые за долгое время он чувствует, как в легких стало свободно без этих идиотских цветов.