Я твой Бог!

Раздался глухой стук в дверь. — Войдите! — чуть громче, чем обычно говоришь ты и не смотришь на то, как открывается дверь. Ты лежала в ванне, наполненной ароматной пеной, пахнущей сосновым экстрактом, время от времени отпивала маленький глоток вина из высокого хрустального бокала и читала увлекательный детектив Агаты Кристи в твёрдой обложке. Горячая вода расслабляла, выметая все тревожные мысли из головы. Такое времяпрепровождение тебе нравилось больше всего на свете — пожалуй, если совсем честно, даже больше театра, куда так любила таскать тебя Нарцисса. Он вошел в ванную, а ты так и сидела, не отрывая глаз от книги, и не выпуская из рук бокал. — Тёмный Лорд приказывает тебе к нему явиться, — мертвецким голосом произносит Снейп. Моментально смотришь поверх книги на друга. Он ужасно бледен. — Покажи метку, — моментально произносишь ты, откладывая книгу, и пристально смотришь на мужчину. Зельевар молниеносно закатывает рукав, оголяя предплечьё. Череп со змеёй почернел. Всё же возродился, Том? — Выдохни, Северус, — спокойно произносишь ты, насколько это возможно, и сразу же залпом выпиваешь вино из бокала. — Напрягся так, будто это тебя сегодня убьют. Ты грустно усмехнулась. Время на исходе. И так пусто на душе стало, словно всё тепло утекло. Ноги похолодели. Том Реддл… Его порядком покрытый пылью образ, годами запечатлённый в памяти, видимым, только тебе призраком, упрямо стоял перед тобой, вонзаясь в тебя ничего не выражающим взглядом. И прикасался призрачной рукой к струнам твоей души, вызывая лишь саднящее чувство тоски, после приступов которой, всегда наступало время отрешенности и оцепенения. Ты перебирала потоки мыслей, что неслись в сознании, и поднявшись из пены, совсем как рождённая Венера тосканского мастера живописи, ступила на холодный пол. — Могла бы попросить меня выйти, — пробурчал Северус, подавая тебе руку, чтобы ты не поскользнулась на мраморном полу. — Чего ты там не видел? — насмехаешься ты, накидывая махровый халат. Смущённый Снейп — это всегда забавное зрелище. — Можешь идти к Дамблдору. Я сама явлюсь к Тому. Всё же встреча бывших любовников создана не для посторонних глаз. И через пару мгновений добавляешь: — Где он, кстати? Зельевар оборачивается уже возле двери и произносит: — Малфой-Мэнор. *** Ты шла неторопясь, твердой поступью, с расправленными плечами. Каждая линия твоего хрупкого стройного тела должна дышать гордостью и достоинством. На губах играет дьявольская ухмылка. Сомнений быть не должно так же, как и не должно быть сентиментальностей. Ну, а пустой взгляд — лучшая защита. В этой темноте тебе не нужен был свет — тебя вёл его голос, доносящийся из зала. Ты остановилась перед дверью и закрыла глаза, чтобы сконцентрироваться. Представление начинается! — Бомбарда! — произносишь ты, и дверь моментально взрывается с оглушительным звуком. Все сидят на своих местах, даже не шелохнувшись, и удивлённо смотрят на тебя. Жалкие крысы! Уверенно заходишь в зал и останавливаешься за спиной своего двоюродного брата Люциуса. Трус. — Я не опоздала, Том? — невинным голосом, произносишь ты и двигаешься дальше, подходишь к этому уроду. Он молчит и зло смотрит на тебя. Смотри, милый, смотри. Это всё для тебя. — Что же ты молчишь? — Вон, — тихо произносит это чудовище, но никто и не двигается с места, — Вон! — орёт он и все, как один, моментально выбегают из зала, не забывая отвесить поклон. Шуты. Вы молчите. Смотрите друг на друга и молчите. Он видит в твоих глазах презрение. Святая Горгона, во что он превратился? — Куда делась твоя симпатичная мордашка, Реддл? — отворачиваешься, садишься прямо на стол напротив него. — Или это была плата за твоё бессмертие? Я бы не заплатила, Том… Он зол. В его красных глазах горит адский огонь. Ещё чуть-чуть и «кедавра» заставит замолчать тебя навечно. — Том — мёртв, — вдруг произносит «нечто» и подходит ближе. — Ты должна звать меня — «Мой повелитель». Тяжело выдыхаешь. — «Моим повелителем» ты был ровно до того момента, пока я не вышла замуж, Том, — хватаешь его за грудки, приближаешь это страшное лицо к себе. Смотришь с ненавистью в эти красные глаза. Ты действительно ненавидишь «это» и любишь. Двоякое ощущение. — Ты спокойно смотрел на то, как меня берёт в жёны этот старый извращенец Бёрк! Реддл, ты спокойно пил шампанское на моей свадьбе и ничего не сделал! Чувствуешь, как начинают катиться слёзы градом. — Я не мог, — произносит волшебник. — Было не то время. — Не то время? — тебе смешно. Истерически смеёшься и рыдаешь. Странное состояние. — Ты. Не. Мог. Убить. Его? После стольких убийств, ты не мог убить этого старикашку? Одного старого жирдяя? Брезгливо отталкиваешь его от себя. Смотришь в пол. — Я убила его собственными руками, — судорожно выдыхаешь и вновь поднимаешь взгляд на него. — Снейп, кстати, оказался действительно верным слугой, он приготовил мне чудесный яд, который я налила в кубок с вином Бёрку. Ни у кого не возникло сомнений, что он умер не своей смертью, а я, как компенсацию за моральный ущёрб, получила большой особняк, домовиков и кругленькую сумму в банке. — Ты хочешь, чтобы я извинился? — его голос звучит насмешливо. Он прикасается своей противной рукой к щеке, скользит пальцем к подбородку и приподнимает голову, чтобы ты посмотрела ему в глаза. Но ты не хочешь смотреть в душу этому дьяволу, потому закрываешь глаза и невольно представляешь старого Тома, однако это иллюзия. — Бог простит, Том, — холодно произносишь ты. — А я бы с нескрываемым удовольствием посодействовала вашей встрече. Открываешь глаза и видишь, что он на грани. А, нет, ты его вывела из себя. — Мерзавка! — он замахнулся, пальцы обожгли кожу. Он влепил тебе пощечину, от которой ты упала со стола. Мраморный пол был холодный, понизу прорывался, неизвестно откуда взявшийся, сквозняк. — Я твой Бог! — воскликнул он. — Я решаю жить тебе или умереть! Хмыкаешь. Потираешь ушибленную щеку и вытягиваешь свою палочку. — С глупцом, что властью наделён, не стоит спорить ни о чём, — цитируешь ты неизвестного автора и поднимаешь на него свою палочку. — Не смеши меня, Т/И! — усмехается своей страшной рожей он, а тебе становиться ещё противнее. И как только ты могла любить его? — Ты допустил всего одну ошибку, Том! Ты забыл обо мне, не счёл меня нужной, — брызжешь ядом совсем, как змея, опустошая свои запасы. — Реддл, ты так опасался, что такие ладьи, как Люциус, тебя сдадут, что позабыл о пешках. Я всё рассказала Дамблдору. Он знает о каждом твоём крестраже! Ты обречён, Том. — Ты… — он дёрнулся так, будто хотел подскочить к тебе и задушить, но остановился и посмотрел в другой конец зала и произнёс: — Нагайна! А вот и твой палач… Из тёмного угла медленно и величественно выползла змея, она стремительно приближалась к тебе. — Экспульсо! — кидаешь в змею заклинание, но она как будто и не замечает его, уворачивается. — Остолбеней! Ещё попытка, но тщетная. Она настигает тебя быстро. Впивается в шею. Даже не кусает, разрывает плоть своими ядовитыми зубами. — Хватит! — говорит Реддл и змея куда-то отползает. Шипит. — Ты могла стать моей правой рукой, а стала предателем. Чувствуешь, как яд добирается до лёгких. Становится тяжело дышать. — Мне… — говорить тяжело, — Тебя… жаль, Том, — пытаешься глотнуть воздух, который отказываются принимать лёгкие. Отвратно. — Ты… так… ничего… и … не понял. Судорожно глотаешь кислород. Хватаешься за шею, размазывая кровь по коже. Боль. Агония. Темнота. «- Том, — притягиваешь юношу к себе, кладёшь голову ему на плечо. — Мне приснился такой ужасный сон! — Что такое? — спрашивает он, проводя кончиками пальцев по твоей оголённой коже. — Мне приснилось, что ты решил захватить власть в Магической Британии, — рассказываешь ты. — У тебя была змея Нагайна, которая меня убила, а сам ты был такой страшный! Без носа, без волос и с такими краснющими глазами. Он смеётся и коротко целует тебя в макушку. — Какая же ты фантазёрка, Т/И! Ты смотришь в его карие глаза и думаешь о том, какой же бред тебе приснился. -То-о-ом, — спустя какое-то время говоришь ты. — Ты меня любишь? — Если бы не любил, то и не женился, миссис Реддл!».