Люди никогда не довольны настоящим и, по опыту имея мало надежды на будущее, украшают невозвратимое минувшее всеми цветами своего воображения Пушкин А.С.
Это была неимоверно жестокая битва, в которой представителям Ордена Феникса, профессорам Хогвартса и совсем ещё юным и неготовым ученикам пришлось столкнуться с отрядом Пожирателей Смерти. Силы в этой битве, как и ожидалось, были не равны, но это совершенно не останавливало кровожадных и жестоких слуг Волдеморта, которые бессердечно убивали детей. Их абсолютно не волновало, каким образом они завоёвывают победу; что они калечат судьбы юных волшебников, которые ни психически, ни физически не были готовы к этой войне. Они не были готовы убивать, их сердца ещё не были очернены безмерной жестокостью, как души их врагов — слуг Волдеморта. Гермиона уже не чувствовала ничего, кроме боли. Её тело было одной сплошной кровоточащей раной — последствия второй встречи с Беллатрисой Лестрейндж. Сумасшедшая женщина, садистка, которой давным давно пора прописаться в маггловской психушке! Она не знала таких чувств как жалость и сочувствие, у неё не было сердца! Именно к таким выводам Грейнджер пришла ещё во время их первой встречи, когда женщина оставила ей на руке этот мерзкий шрам с позорным клеймом. Во второй раз девушка получила не одно подтверждение своим выводам, хотя ей и без этих доказательств жилось хорошо. Пожирательница Смерти была безумной. Она получала истинное наслаждение, пытая людей, смотря, как они корчатся от боли из-за очередного Круцио, слетевшего с её волшебной палочки. Эта женщина была ненормальной, как и каждый из слуг Волдеморта. Эти люди умственно ограниченны, доказывая это причиной войны: они убивали тех, кто отличался от них. Из-за того, что некоторые волшебники были рождены в маггловских семьях, их ненавидели и презирали, называли грязнокровками! Разве это справедливо? Хотя, вряд ли Волдеморт и его соратники слышали о подобном слове. В них не было и капли того. Мисс Грейнджер слышала шаги за дверью, но даже не думала прятаться. Ей не было сужденно выжить в этой войне: либо её убьёт обезумевшая аристократка, либо она умрёт от сильной потери крови. Да уж… Нужно было учить не только боевые заклинания, но и в раздел целительства заглядывать время от времени. Девушка осмотрелась. Кабинет трансфигурации был в плачевном состоянии: опрокинутые парты, разгромленные шкафы и труп одного из учеников Когтеврана, которому не посчастливилось встретиться здесь с Пожирателем смерти и найти свою гибель; а ведь не он один, кто сейчас вот так вот безмолвно лежит среди развалин помещений Хогвартса. Таких детей сотни! Попытавшись подняться, Гермиона резко вскрикнула. Мало того, что всё её тело отозвалось жгучей болью, не желая совершать какие-либо движения, а в глазах мигом потемнело, так она ещё и наткнулась ладонью на что-то. Испуганно отдёрнув руку, девушка внимательно посмотрела на вещицу. Удивлению Грейнджер не было предела, ведь на полу лежала её надежда на спасение, надежда на победу в этой войне — Маховик Времени, который она использовала на третьем курсе, чтобы успеть на все уроки, сейчас находился в её ладошке и мог стать ключом к победе светлой стороны. На самом деле Гермиона думала, что этот артефакт был возвращён в Министерство Магии после того, как она отказалась от двух предметов и могла спокойно посещать оставшиеся. Но, видимо, МакГонагалл решила не спешить с возвращением волшебного предмета и сохранила его в своем кабинете. А если учесть то, что все остальные Маховики были уничтожены Пожирателями Смерти во время битвы в Министерстве, то этот артефакт был последним, что могло ей помочь спасти множество невинных жизней. «Все-таки странно, что Министерство Магии так и не забрало этот маховик. Они думали, что я так же посещаю все предметы?» — рассматривая вещицу, про себя спросила Гермиона. Маховик был цел. Почти. На песочных часах была маленькая трещинка, через которую медленно просачивался песок, но это не отпугнуло девушку, которая была решительно настроена использовать все возможные средства для спасения людей. Поэтому, наивно полагая, что ничего страшного не случиться, а маховик выполнит своё предназначение, Грейнджер надела его на шею, в голове высчитывая, сколько ей нужно сделать оборотов. Раз… Два… Три… В голове что-то начало упрямо пищать, перед глазами плясали чёрные круги, а дышать стало трудно. На задворках сознания Гермиона услышала, как отворилась дверь, но она уже не понимала, кто это и зачем он пришёл. Проваливаясь в темноту, девушка не видела женщину в длинном чёрном платье с корсетом и короной из тёмных вьющихся волос на голове, которая смотрела на неё своими безумными глазами и улыбалась своими бледными губами, казавшимися ещё бледнее в сочитании с её больной желтоватой кожей и гнилыми зубами. Беллатриса Лестрейндж предвкушала, как будет играть со своей игрушкой, как накажет за побег, сломает все кости и сведёт с ума. Какого же было её удивление, когда её окровавленная грязнокровка исчезла из кабинета. Испарилась. Такого злого крика самой ярой последовательницы Темного Лорда эти полуразрушенные стены ещё не слышали.***
Пробуждение для Гермионы выдалось не самым легким. Вся боль пропала — это был огромный плюс, но из-за слабости в теле она чувствовала себя больной. Словно её подкосила какая-то тяжёлая болезнь, и она не может не то что руку поднять, но и глаза открыть стало бы огромной проблемой. Но всё оказалось не так плохо, как ей представлялось в начале — она смогла не только руку поднять, но и сесть. Гермиона лежала в мягкой постели со светлым спальным бельем и тёплым одеялом. Рядом стояла тумбочка из тёмного дерева, на которой находился графин с водой и стакан. Первым предположением её местонахождения было Больничное крыло Хогвартса, но это помещение разительно отличалось своими кроватями вместо кушеток, огромными окнами с витражами — вместо обычного стекла. Это место больше напоминало какой-то средневековый лазарет в огромном древнем замке или церкви, поэтому мысль о том, что это может быть Мунго, исключалась сразу. Что было странно — Грейнджер совершенно не чувствовала паники и страха, атмосфера этого места дарила умиротворение и спокойствие, чего ей очень долго не хватало. Поиск крестражей, жизнь в палатке, битвы, Волдеморт и постоянное ощущение смерти за своей спиной плохо сказались на её психике, и сейчас ей нужен был отдых. Налив себе немного воды из графина, Гермиона сделала глоток и лишь в тот миг поняла, как сильно хотела пить всё это время. Полностью осушив два стакана, девушка обратила внимание на свои руки и сразу же удивленно выдохнула. Чистая бледноватая кожа не была искажена кровавыми ранами или шрамами — не было ни одного напоминания о ужасной встрече с Беллатрисой и даже шрам с мерзким словом «грязнокровка», который Лестрейндж оставила гоблинским клинком, куда-то исчез. Куда бы она ни попала, доктора здесь работают на высшем уровне, ведь она уже очень долгое время искала способ избавиться от позорного слова на своей руке, но решения проблемы так и не находилось, поэтому девушка уже отчаялась найти что-то и смирилась с тем, что ей придётся прожить с этим шрамом всю жизнь, но у кого-то оказалось намного больше знаний в этой области. На смену спокойствия пришли масса вопросов, на которые нужно было искать ответы незамедлительно. Во-первых, она даже предположить не могла, где находиться, и можно ли считать её спасителей союзниками? Вряд ли, конечно, Пожиратели Смерти стали бы залечивать её раны… К тому же Гермиона не могла даже понять, как оказалась здесь. Ведь изначально она использовала Маховик Времени и должна была переместиться во времени ровно на два часа. Что же пошло не так? Это из-за меленькой трещинки? Конечно… Из-за чего же ещё? Сейчас на девушку накатило понимание всего того, что она натворила. Использовать повреждённый артефакт не додумался бы даже первокурсник, но Грейнджер опять вляпалась в неприятности. И как она могла подумать, что это закончиться чем-то хорошим? Глупо и безрассудно! А ведь она всегда считала себя благоразумной и умной девушкой, которая никогда не поступит слишком опрометчиво. Но даже Гермиона, которая на первом курсе получила пятьдесят очков за то, что умела сохранить своё благоразумие в самых неожиданных ситуациях, могла оказаться в подобной ситуации, подавшись своим желаниям, а не здравому смыслу. Откинув одеяло девушка увидела, что на ней не было окровавленного свитера и разорванных джинсов. Вместо этого была легка сорочка в пол, кремового оттенка с длинными кружевными рукавами и открытым горлом. Ткань была мягкой, лёгкой и тонкой, что немного удивило Грейнджер: с таким материалом она не была знакома. Значит, кто-то не только залечил её раны, но и переодел. Вряд ли бы враг сделала столько для неё. Встав с кровати, Геомиона побрела к окну, по пути заметив, что совершенно одна в этом помещении. И это не смотря на кровавую войну за этими стенами, которая породила множество покалеченных людей и тех, кому уже ничем не поможешь… Сколько же она пролежала в бессознательном состоянии? Вид из окна был неописуемым — он стал бы настоящим раем для творческих людей: музыкантов, художников, писателей, архитекторов и многих других. Абсолютно чистое голубое небо резко контрастировало с зелёными верхушками высоких деревьев, что выглядело очень впечатляюще, а горы, заросшие вереском, казались красочной картинкой из книжки. Внизу виднелось множество террас, которые были соединены между собой небольшими лестницами и мостиками из какой-то темной каменной породы, а под ними, у самого подножия гор, извивалась река, что задорно блестела на солнце. Так же из окна был виден единственны большой каменный мост, который соединял два берега. Но даже это ни шло ни в какое сравнение с садом, распростёршимся вокруг ранее упомянутых террас. Даже не верилось, что человеческие руки могли создать такую красоту. Внизу было множество фруктовых деревьев, росли самые разные цветы — Грейнджер не знала даже о существовании и половины из них! От рассматривания пейзажа девушку отвлёк звук открывающейся двери. Резко развернувшись к входу, Гермиона выдохнула. Это был высокий мужчина с бледной, малфоевской кожей. Послушности и длине его темных волос позавидовала бы любая девушка, а особенно гриффиндорская заучка с вечным вороньим гнездом на голове. Он был не молод — об этом говорили его седая острая бородка и вековая мудрость в светлых глазах. Но странным была даже не его темная мантия, украшенная необычными нитями, которые походили на серебро, и даже не его корона с вращающимися звездами, а острые уши… Это напомнило девушке эльфов из маггловских историй: высокие, статные с острыми ушами. Но Грейнджер искренне сомневалась, что в их мире есть кто-то подобный… — Я рад, что Вы уже очнулись, — голос мужчины был наполнен силой и властью, таким, какой должен быть у короля или императора. Холодный, приятный, спокойный. — Кто Вы? — спросила девушка, потянувшись к карману своей мантии, но так как мантии на ней не было, то и кармана с волшебной палочкой она не нашла. В тот же момент на Грейнджер накатила паника. Сейчас она стоит пред незнакомым человек и не может даже понять, друг он или же враг, а в её руках нет волшебной палочки. Она абсолютно безоружна и беззащитна! — Я — Владыка Элронд, — представился мужчина, внимательно рассматривая собеседницу. Невысокая, тощая девушка с чуть загорелой кожей и мешками под карими глазами. Её волосы были похожи на настоящее гнездо, словно она не знала, как за ними ухаживать. Но если вспомнить, в каком состоянии она была найдена на одной из террас Раздола… Ей явно было не до того, чтобы беспокоиться о своём внешнем виде. — Эм… Я немного… Имя этого человека совершенно ничего не дало Гермионе, она всё так же не могла понять, где она и с кем ведёт беседу. А вот как сказать это человеку — она не знала. — Присядем, мисс. Присев на кровать, которая была рядом с той, на которой очнулась юная леди, Элронд приготовился к трудному разговору. Он не чувствовал никакой опасности от этой девушки, но за прожитые годы успел обзавестись недоверием ко всем вокруг. Гермиона присела на свою кровать и внимательно посмотрела в глаза мужчине. Они не затягивали в глубокую безду, как это часто описывпдось в маггловских книгах, но мудрость, накопленная в них годами, поражала её. Он не был стар, как профессор Дамблдор, но, стоит признать, что он и не был молод. В то же время Владыка Элронд не выглядел как человек, проживший много лет и познавший все секреты жизни. Скорее, он только начал свой полноценный путь… — Я эльф, — верно поняв причину замешательства девушки, Владыка всё же дал ей ответ на вопрос, — и у меня к Вам много вопросов, мисс… — Меня зовут Гермиона, — решив не упоминать свою фамилию, представилась ведьма. Она уже поняла, что попала в огромную проблему, потому что в мире, где она прожила девятнадцать лет, не было никаких эльфов, кроме домовых. Но между ними не было совершено никакого сходства! — У меня тоже есть вопрос: где я? — прямо и кротко, как умела лишь деловая сторона Гермионы Грейнджер, признак того, что она начала приходить в себя. — Вы в Ривенделле, что в Имладрисе, — оповестил её мужчина, прекрасно понимая, что это ничего не даст его собеседнице. Она не была знакома с их миром — это было видно сразу. Она не знала о Средиземье. — Я… Простите, но я не понимаю. Ривенделл? Где это? Как далеко от Лондона? — спросила кареглазая, предчувствуя что-то плохое. — Мисс… Я не знаю, где находится Лондон. Потому что в нашем мире нет Лондона, — вот так вот просто, словно провел ножом по маслу и разделил его на две половины. Вот и по Гермионе Грейнджер сейчас словно провели ножом, разделив ровно на две части. Игры со временем к хорошему не приведут!