Я понял.

Алек Лайтвуд никогда не понимал, а потому не разделял, восторгов своей сестры относительно всяких «влюбленных взглядов», «взглядов, наполненных любовью до самых краёв», «глаз, в которые хочется смотреть вечно», " омутов, в коих можно утонуть»…И прочей, по его мнению, «лабуде», свойственной глубоко влюбленным парочкам. На всю голову, так сказать, влюбленным. -…его глаза! Они такие глубокие, что кажется, если смотреть в них чуть дольше — утонешь мгновенно! И…и мне хочется в них тонуть. Я…Мне кажется, я люблю его, Алек. Брюнет оторвался от созерцания своих кроссовок и устало, но всё же с некоторым недоумением уставился на сестру. Иззи пела подобные песни с завидной регулярностью. Она, будучи девушкой очень импульсивной, быстро очаровывалась, влюблялась, а после так же быстро остывала. Этому не удивлялся уже никто. Насторожила Александра лишь последняя фраза, сказанная младшей сестренкой: «Мне кажется, я люблю его, Алек». Это, определённо, было что-то новенькое. — Алек! Ты здесь? Земля вызывает Алека! Приём! — А? Да, Из, я тут. — Ии-и? Ты никак не прокомментируешь мои слова? Алек присмотрелся к сестре повнимательнее. Что-то тут не так. Вроде и говорит, как обычно. И держится так же. Однако какая-то новая нотка, деталь, появившаяся в голосе и странный блеск в карих глазах — смущали старшего Лайтвуда. С Иззи явно что-то происходило, только вот что, он пока не понимал. -Извини, Из, но я, похоже, не совсем понимаю, что ты от меня хочешь. — Честно ответил Алек. Он думал, что сестра обидится на него, но, взглянув в родные глаза, встретил только привычную любовь и… сочувствие. Сочувствие? Серьёзно? Может, ему показалось? — Из, ты чего так смотр… — Ох, Алек. Боюсь, мои объяснения тут не помогут. Это можно понять, только прочувствовав на своей шкуре. — Что прочувствовать? О чём ты, Из… -…И я тебе от всей души желаю понять то, о чём я тебе говорила. Я люблю тебя, братик. — Иззи подошла к нему и, обвив руками спину, уткнулась носом в плечо. — Я тоже тебя люблю. — Ответил, уже ничего не понимающий Алек, крепко обнимая сестру в ответ.

***

Спустя три с половиной месяца. — Доброе утро, солнышко. — Протянул Магнус, нежно целуя своего растрёпанного ото сна, но оттого не менее прекрасного, нефилима. — Доброе. — сонно прохрипел брюнет, подставляясь под мягкие губы любимого и довольно щурясь. -Ох, дорогой, если ты продолжишь разговаривать со мной таким голосом — мне придется перенести парочку ближайших клиентов. Ибо я не выпущу тебя из нашей кровати такого…практически преступно сексуального. Алек тихо рассмеялся, понимая, что в сказанных словах только небольшая доля шутки. А потом его мысли вернулись к «нашей кровати». Нашей. Алек всё никак не мог поверить в то, что это происходило на самом деле. Это не чёртов сон, который рассеется через пару секунд. У них с Магнусом Бейном общая кровать.С некоторых пор у них вообще всё общее. Кровать, квартира, поцелуи, кот, даже иногда одежда. Но больше всего охотника радовал тот факт, что у них теперь общая жизнь. -…Александр! Ты где витаешь? — наигранно возмутился Магнус, и Лайтвуд понял, что прилично так подзавис, обдумывая всё это. — Извини, Магнус. Я задумался. — Позволь спросить, чем же занята твоя прелестная головка, в то время, как я, весь такой прекрасный, фактически лежу на тебе? Взгляни на меня, солнце моё. Алек слегка покраснел, но послушно поднял голову, встречаясь взглядом с любимым. Встретился и пропал. Магнус снял гламур, и Алек натурально залип на кошачьи глаза своего мага, которые в свете утреннего солнца переливались всеми оттенками золотого. Но не только цвет пленил Лайтвуда. Именно в этот момент он вдруг увидел перед собой самые настоящие омуты. Омуты, в которые ему тут же захотелось нырнуть. И неважно, что там полно чертей. Магнус и сам иногда тот ещё чертёнок. Если уж с ним они «подружились», то про тех чертей и говорить не стоит. Эти глаза, они… Затягивали. Завораживали. Алек готов был смотреть в них вечно. То, как Магнус смотрел на него, стало для юного охотника словно глотком воздуха. В кошачьих глазах напротив читалось абсолютное доверие к этому нефилиму и полная самоотдача. В них плясали озорные огоньки, светилось лёгкое возбуждение и желание. От мысли, что и это предназначается ему, Александр привычно покраснел. Но сильнее всех, буквально выплескиваясь наружу и смывая всё остальное на своем пути, в глазам Магнуса искрилась, сияла, переливалась всеми цветами радуги, безграничная любовь. Бейн и раньше неоднократно говорил Алеку о своих чувствах, и тот искренне отвечал ему тем же. Но сейчас… Сейчас голубоглазый внезапно осознал, как сильны эти чувства. -Я люблю тебя, Магнус. — не отрывая нежного взгляда от чарующих глаз любимого, выдохнул Алек. -Я тоже люблю тебя, Александр. — мягкая, полная неподдельного счастья, улыбка озарила лицо Верховного Мага Бруклина. И Алеку было невероятно приятно осознавать, что такая улыбка и такой взгляд — предназначены ему.Только ему. Алеку Лайтвуду. «Он любит меня, он мой.» -еле слышно прошептал охотник. -Твой, твой. А чей ещё-то? — рассмеялся Магнус, нежно поглаживая скулу любимого. Глядя в глаза теперь смеющегося мага, Алек подумал, что пропал. Похоже, он готов смотреть в эти золотистые омуты вечно. Можно даже не моргать. Он справится. — Эй, милый, выдохни. Я понимаю, что я такой прекрасный, что не залипнуть просто нет шансов, но дышать важно. Хотя бы иногда. — Магнус на мгновение перестал поглаживать скулы парня и вместе с ним сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. — Вот так, молодец, дорогой. Куда твои мысли улетают всё утро? Алек слегка пожал плечами, счастливо улыбаясь: -Никуда. Просто я внезапно понял простую истину, которую мне когда-то, до знакомства с тобой, пыталась донести Изабель. -И что же это за истина такая, если не секрет? -Когда любишь человека — его глаза становятся твоим источником жизненной силы. В них есть всё, что ты когда-либо искал. Всё, что тебе нужно. Всё, о чём ты мечтал. Глаза любимого человека становятся твоей личной вселенной. -Ох, Александр…- в глазах Магнуса стояли слёзы. Слёзы от огромного, просто вселенских масштабов счастья и невероятной любви. Клиентов все-таки пришлось перенести. Всех. А Изабель, вернувшись вечером с очередной тренировки, обнаружила в своей комнате огромный букет алых роз. К нему была прикреплена записка: " Милая, великолепная, прекрасная, дражайшая Изабель. Спасибо тебе большое за всё. В частности такого брата. Искренне твой, Магнус» И небольшая приписка, написанная почти что каллиграфическим почерком брата (Иззи узнает его из тысячи): «Из, спасибо тебе. Я понял».