Тайна Скуало

Выдохнув через рот, Скуало медленно вдохнула через нос, задержала дыхание и вскоре снова выдохнула. Повторив цикл трижды — спасибо Мастерам Востока, обучившим её не только кендо, но и дыхательным техникам, — Хранительнице Дождя удалось взять себя в руки. Хорошо, что смогла сдержаться и не разразиться ответной тирадой, что на ограничивающее её свободу распоряжение, что на сексистское ворчание Занзаса: не стоит его провоцировать при свидетелях — всё это можно будет решить по мере успокоения Босса. Один на один. Умом-то девушка это понимала, вот только приглушённое, но при этом никуда не ушедшее раздражение не желало так просто сдавать свои позиции голосу разума. Нет, ну каков наглец! Решил запереть её в Варии?! И всё-таки это лучше, чем находиться под неусыпным наблюдением Девятого: дома, как говорится, и стены помогают. Здесь — на своей территории — в отличие от штаба Вонголы, она сможет найти союзников, что помогут ей сбежать. Хотя куда бежать? И зачем? Ситуация ведь изменилась: около трёх недель назад — а кажется, прошла целая вечность! — она бежала из Варии опасаясь Босса, его повторной реакции на правду; опасаясь повторения ситуации в кабинете, когда несостоявшийся Десятый позволил себе ударить её кулаком в живот: желала сохранить ребёнка, о котором Занзас на тот момент даже не подозревал. Теперь Босс знает. Всё знает. И благодаря тому, что она была за пределами Варии неминуемая буря озарения обошла её стороной. Конечно, Занзас зол, но уже хотя бы адекватен! И по целому ряду причин — если его, конечно, не дразнить — не посмеет поднять руку на беременную женщину. Тем более, беременную от него. Кстати об этом… Ску перестала сверлить обиженным взглядом захлопнувшуюся массивную створку дверей центрального входа и повернулась к Хранителю Солнца как раз в тот миг, когда привычная расслабленная полуулыбка гея перетекла в… хищный оскал? У Луссурии-то?! Да он не скалился даже во время Конфликта Колец! Кажется, она вообще впервые видела подобное выражение лица у всегда приветливого и позитивного боксёра. А уж его следующие слова были абсолютно для него нетипичны: — Дорогая, как насчёт сразить его наповал? Пусть подавится своей репликой! Задетая гордость тут же радостно взвыла, руками и ногами поддерживая более чем необычное предложение. Но снова поднявшее голову раздражение оказалось сильнее и, не желая больше томиться внутри, требовало выхода. Тем более что повод был самый что ни на есть законный. Чтобы освободить правую руку, мечница отточенным годами движением пристегнула к протезу — точнее специальной насадке, которую носила поверх перчатки скрывающей его — свой клинок и схватила не ожидавшего ничего подобного Луссурию за его боа. Потянув Солнышко на себя, тем самым заставив его наклониться так, чтобы разница в росте сошла на нет, Суперби зло зашипела в лицо варийцу: — Это ты ему сказал, что я беременна? Кроме тебя никто не знал! — Я, — не стал отпираться враз ставший серьёзным Хранитель. — Нахуя? Кто тебя за язык тянул? — кипела девушка, от переизбытка чувств даже топнув ногой, а после ядовито добавила: — Помнится, ты говорил, что умеешь хранить чужие тайны. А сам всё распиздел! В ответ всё ещё атипично серьёзный боксёр тяжело вздохнул, поднял руки и принялся один за другим разжимать вцепившиеся в его боа тонкие пальцы. Впрочем, по-видимому, желая не навредить, делал это Лусс довольно аккуратно. И попутно спокойно пояснил: — Капитан, я обещал никому не говорить о том, что ты — женщина. И своё слово сдержал. Что же касается Босса… — Луссурия замолчал, подбирая слова. Цензурные слова: материться гей не любил. — Он явно был в курсе того, кем ты являешься. И, кажется, собирался прибить. Сказать ему о твоей беременности и напомнить о Кодексе было единственным способом его охладить. Охладить? Ну да, когда к Занзасу вернулась память, он по-любому снова впал в ярость и тогда под горячую руку мог попасть кто угодно. И, похоже, попал именно Луссурия. Вместо неё. И не факт, что он один. Это осознание немного остудило её злость: как бы она не относилась к своим коллегам и неуместным откровениям Солнышка — никто не должен отгребать за других. — Я всё расскажу. Идём. Не здесь же о таком говорить, — закончил Лусс, отцепив от своего боа последний пальчик. Мысленно признав правоту Луссурии — пусть рядом с ними сейчас никого и нет, но в любую секунду кого-нибудь может принести нелёгкая! — Скуало убрала от боксёра руку и отступила на шаг. Сам же Лусс поправил своё боа, растянул губы в хорошо знакомой всем варийцам дружелюбной полуулыбке и, поманив мечницу за собой, двинул к центральному входу. — Так как ты смотришь на моё предложение? — обратился Хранитель Солнца к поднимающейся по ступенькам крыльца рядом с ним девушке. — Неужели не хочешь утереть нос этому грубияну? Суперби поневоле задумалась: с одной стороны, предложение было заманчивым. Вот только учитывая, КТО его автор — реализация у него, скорее всего, подразумевается безумная и эксцентричная. В духе Луссурии: гламур, блёстки, излишний пафос — всё то, что мечницу обычно бесило. С другой — проснувшаяся гордость робко требовала каких-то ответных мер. Сам факт того, что растоптанная некогда гордость снова стала давать о себе знать, довольно сильно воодушевил варийскую Акулу: не стоит на корню давить её голос, иначе она никогда не сможет возродить былую себя. А без своей гордости она не сможет, как раньше противостоять капризам и закидонам Неба Варии, так и останется той сжавшейся в комок в душевой кабине девушкой. Ну уж нет! Она, вообще-то, ещё и капитан Варии! Конечно она не станет нарушать субординацию или открыто дерзить Боссу на людях — за подобное и в былые времена можно было неслабо отхватить, — но уж устроить небольшое представление можно: не самая великая жертва за возможность собственного возрождения. Тем более Занзас сам брюзжал, мол, не похожа на бабу — ну так пусть получит обратное! Только как это осуществить? У неё же нет ни одного платья, и вряд ли что-то такое завалялось у Луссурии. — Имей в виду: твои ультрамодные шмотки я на себя натягивать не стану! — буркнула Скуало, ненароком вспомнив вещи, в которых видела гея в его выходные: то сплошная кожа или неприлично-прозрачные ткани, безумный фасон, а если одежда выглядела нормально, то была кричащих, ярких расцветок. — Так ты согласна? — довольно отозвался, кажется, ничуть не обидевшийся вариец, открывая перед мечницей дверь и галантно пропуская её вперёд, на что Суперби фыркнула и неопределённо передёрнула плечами. — Чудненько! Мои наряды тебе не подойдут: размерчик не тот. И одними тряпками тут не обойтись. Не беда: сейчас права прихвачу — и кое-куда съездим. Скупимся, а затем… — Босс запретил выпускать меня с территории, потому набег на бутики отменяется, — перебила коллегу Ску, с одной стороны радуясь такому повороту событий — отлично помнила ТОТ кошмар: поход с Солнышком в торговый центр, — с другой — кажется, вся надуманная авантюра вот-вот лопнет из-за невозможности своей реализации. — Вот же тиран! — возмущённо изрёк Луссурия, закрывая за собой дверь. Впрочем, почти сразу же гей снова расплылся в улыбке, доставая из кармана пальто розовенький айфончик. — Ничего, я знаю, кто нам поможет! Сняв блокировку, Хранитель Солнца принялся листать книгу контактов. Довольно быстро найдя нужный, Лусс нажал на кнопку вызова и поднёс телефон к уху, а сам направился в сторону центральной лестницы: все старшие офицеры — кроме обжившегося на третьем носителя Пламени Ярости — проживали на втором этажа замка. Скуало покорно двинула за ним. Ждать ответа пришлось довольно долго: на том конце провода явно не спешили снимать трубку. Боксёр и мечница успели пересечь просторный холл и преодолеть почти половину лестницы, когда неведомый абонент соизволил наконец-то принять звонок. — Луи! Спасай! — принялся жеманно причитать в трубку гей. — Вопрос жизни и смерти! Без твоих чудо-ручек нам не обойтись! …Когда? Прямо сейчас! …Луи, ну миленький, я знаю, что у тебя запись на полгода вперёд! Проси что хочешь! …А? Ничего себе у тебя запросы! …Ладно-ладно, я договорюсь с Алом — будет тебе лучший столик! …Нет, на месячную бронь он не расщедрится даже лично мне. Неделя — максимум! …Ну Луи! …О’кей, костьми лягу, но выбью тебе две! …Супер! Только приехать мы не можем — придётся тебе к нам! …Куда? Да прямо ко мне! …Да, в Варию! …Луи! …Нет, Босс не решил сменить имидж! …Да клянусь тебе, не для Босса приглашаю! Всё, жду тебя! Пропуск на твоё имя я закажу, но лучше как будешь подъезжать к КПП — набери меня! Суперби, ставшая свидетельницей занятного разговора, была, мягко говоря, заинтригована и едва дождавшись пока Солнышко отключится, с нескрываемым любопытством покосилась на него: — Кого ты уже собрался сюда протащить? — Ах, дорогая, нас посетит сам Луиджи Ву! — восторженно возвестил Луссурия, причём имя неведомого гостя было произнесено так многозначительно, как будто вариец анонсировал визит как минимум президента какой-нибудь ядерной державы. — Темнота… — разочарованно протянул Лусс, не увидев аналогичной реакции с её стороны. И что-то подсказывало девушке, что в этот момент гей даже закатил глаза: за очками ж не видно. — Капитан, нельзя же настолько отставать от жизни! Луи — парикмахер-визажист с мировым именем! Один из лучших в Италии, лучший в Палермо! Настоящий художник! — Вроой! Никаких авангардных художеств мне не нужно! — тотчас запротестовала мечница, с содроганием вспомнив фотографии из глянцевого журнала, который от скуки листала в банке. — Конечно, — согласно кивнул Луссурия, — ты же не на подиум собралась. Не переживай: Луи — Мастер своего дела, главное — чётко обрисовать ему рам… И тут произошло то, чего ни один из собеседников не ожидал: речь боксёра перебил довольно громкий, специфический звук, заставивший лицо мужчины вытянуться, а Скуало против воли смутиться — звук урчащего живота. — Что же ты молчишь?! — встрепенулся Хранитель. — Тебе же нужно регулярно и хорошо кушать! А то она сама не знает! Просто Занзас забрал её из Вонголы почти перед самым обедом! И не рассказывать же Луссу про то, что её сегодняшний завтрак в итоге достался «белому другу», после чего она перебилась виноградом, парой яблок и частью прихваченного для живущих в озере уток багета. Да и есть, по правде говоря, пока хотелось несильно. — Как раз собиралась после доклада о том, что здесь происходит, — хмыкнула мечница. — Надо ещё определиться, что улаживать в первую очередь… — Не надо! — жёстко отрезал вариец, после чего взял Ску под руку и потянул в сторону своих апартаментов. — Сперва — обед! Будешь кушать и слушать. И вообще, сегодня мы занимаемся тобой! А вся эта тягомотина подождёт до завтра: наш дурдом не рухнет, если один день ты посвятишь себе! …«Логово» Луссурии было под стать своему хозяину и больше напоминало будуар элитной куртизанки, чем холостяцкое жилище. Конечно, внутреннее убранство замка Варии было более чем роскошным и помпезным — таким он им уже достался, — но в его интерьерах в стиле барокко всё-таки преобладали песочные, золотистые или перламутровые тона. У Солнышка же в отделке стен и мебели доминировали, казалось, все оттенки красного — от алого до бордового; резные позолоченные молдинги, коринфские колонны, зеркала в витиеватых рамах с природными мотивами, хрусталь, парочка мраморных скульптур… Но во всём этом варварском великолепии парадоксальным образом чувствовался тонкий вкус. В покоях боксёра Скуало была не впервые, но каждый раз поражалась: неужели вся эта «багряная эстетика» на него не давит? Впрочем, вопрос был явно риторическим: давила бы — давно б сменил обстановку, благо финансы позволяли. Опустившись на диван, обтянутый алой парчой с золотой вышивкой, мечница закатила рукав левой руки, полностью оголяя предплечье, а затем несколько раз по-особому сжала пальцы механической руки, тем самым активируя хитрый механизм, что заставил её меч сложиться втрое и по скрытым в насадке шарнирам отъехать от кисти к локтю. Откатив назад рукав, тем самым прикрывая вытянувшийся вдоль предплечья сложенный клинок, девушка повернула голову вправо и с тоской уставилась на своё отражение в одном из висевших в гостиной зеркал. Волей-неволей приходилось признать правоту Босса: на роковую женщину она однозначно не тянула — так, бледная белая мышь. А уж в комплекте с немного мешковатым спортивным костюмом так просто «мисс Вселенная»! И вряд ли друг Луссурии сможет что-то прям кардинально изменить: тут нужен пластический хирург. Причём очень дорогой… Сам же Луссурия, едва переступив порог своего жилища, «повесился» на своём айфоне. Первым делом вариец набрал старшую горничную и велел той отменить на сегодня уборку в его апартаментах, а также подать в его покои одну обеденную порцию. «Большую», — добавил гей после секундной заминки. — Есть особые пожелания? — обратился Лусс к варийской Акуле. — Апельсин, — тут же выпалила оторвавшаяся от созерцания самой себя девушка, вспомнив о своём недавнем желании. Правда, прислушавшись к себе, потребности в цитрусовых Скуало уже не обнаружила. Ну ничего: доза витамин лишней не будет. Согласно кивнув, Луссурия озвучил дозаказ. Второго звонка удостоился дежурный на КПП: боксёр, как и обещал ранее, заказал пропуск на имя Луиджи Ву. Ну а третьим человеком, с кем вознамерился пообщаться Солнышко, оказался неведомый мечнице Ал. Причём, судя по репликам Хранителя — что говорит его собеседник, как и в случае предыдущего разговора, Суперби не слышала, — на «передачу во временное пользование личного столика» самого Луссурии Ал согласился моментально, а дальше их разговор потёк на сторонние, а оттого совершенно неинтересные наёмнице темы: ей и так было о чём поразмыслить. Скуало была реалисткой и прекрасно осознавала, что услуги таких именитых специалистов как этот Луиджи стоят недешево, а она в данный момент без средств. Может, наведаться пока к Мармону? Пусть срочно продаст часть её облигаций. Или крипту, в которую предприимчивый Аркобалено начал недавно вкладывать толику доверенных ему старшими офицерами средств. Пусть даже по невыгодному курсу. Разумеется, если все её ценные бумаги и цифровые активы после её бегства не были присвоены Варией. Вряд ли, конечно, но такой вариант исключать нельзя. А даже если они и целы, куда перевести средства? Все её счета в принадлежащем главе Южного Альянса банке закрыты, документы на новые остались в Вонголе, а IBAN она, понятное дело, не помнит. Значит, придётся ждать до завтра, пока Ямамото не привезёт её вещи, вместе с документами. Пусть мистер Ву выпишет счёт — оплатит сразу же, как только это станет возможным… Из раздумий девушку вывел деликатный стук в дверь. Бросив в трубку: «Извини, не могу больше говорить. Целую!» — Лусс наконец-то отключился и, подлетев к двери, распахнул её, пропуская внутрь горничную — миниатюрную шатенку, — толкающую перед собой уже накрытый сервировочный трехъярусный столик. При виде Второго Императора Мечей служанка застыла, а её лицо заходило ходуном, как будто никак не могло определиться какую же эмоцию продемонстрировать в первую очередь: удивление, шок, сомнение или же радость. Сама же мечница в знак приветствия коротко махнула рукой узнанной прислужнице: Ванда была одной из немногих, кто был допущен к личным апартаментам старших офицеров. — Синьор Скуало! — в глазах служанки вспыхнул огонь, а на её лице в итоге отобразился… восторг? — Дева Мария нас услышала! Я немедля сообщу синьору Гаспару! Он непременно захочет Вас увидеть… — Не сегодня, моя милая, — остудил чужой пыл гей, опустив руки на плечи горничной. — Гаспара порадуй, но сегодня капитан никого не принимает: дайте бедолаге нормально поесть и отдохнуть с дороги. Оставь тележку, дальше мы сами. Заберёшь через час. Шатенка мгновенно захлопнула рот, но по ней было отчётливо видно, что она хочет сказать что-то ещё, однако профессиональная выучка в итоге победила: вежливо поклонившись, служанка собралась было уйти, но тут её окликнула сама Суперби: — Ванда, подожди! Прислужница, лицо которой уже приняло дежурное любезное выражение, вопросительно посмотрела на командира отряда Дождя в ожидании потенциальных поручений. Но только в глазах было что-то странное… Страх? Надежда? Мольба? — Подготовьте на завтра гостевые покои. Бирюзовые, — уточнила мечница. По необходимости искажённый голос неожиданно резанул слух: последнее время она всё чаще разговаривала своим — с Девятым, Такеши, совсем недавно с Боссом и Луссурией, — и кажется, уже к нему привыкла. — Как прикажете, — услужливо склонила голову горничная, а Солнышко, услышав распоряжение, удивлённо приподнял бровь. Оно и понятно: гости в Варии были явлением крайне редким — иногда оставался дон Тимотео и его сопровождающие, не рассчитавший время или перебравший спиртного Дино Каваллоне, пару раз друзья Лусса, — а Бирюзовые покои из немногочисленных гостевых по праву считались самыми роскошными. — Будут ещё какие-нибудь указания? Скуало отрицательно помотала головой: невесть откуда подступившая апатия отбила всякое желание лишний раз открывать рот. А ведь точно: Босс же намеревается сегодня разоблачить её перед старшими офицерами. И она сама собирается подлить масла в огонь. А значит, необходимость искажать голос скоро исчезнет: её истинный пол перестанет быть тайной, та же Ванда узнает правду… Интересно, как на это отреагируют? А главное — как Занзас это преподнесёт? Именно от этого во многом будет зависеть реакция тех же коллег. Вряд ли Босс станет дискредитировать своего зама в их глазах. Если она, конечно, всё ещё его заместитель: Кольцо Хранителя, по идее, оставляет за ней место в старшем офицерском составе, но не обязательно прежнюю должность… — Ступай, милая, — легонько подтолкнул к выходу замершую служанку вариец. Дождавшись пока горничная покинет его личную гостиную, Луссурия сам подкатил к отчего-то погрустневшей мечнице сервировочный столик. — Поешь, дорогая. И, — боксёр расплылся в улыбке, — кого мы ждём в гости, что ты расщедрилась аж на Бирюзовые покои? — Ямамото, — просто ответила Скуало, оглядывая доставленный обед, состоящий преимущественно из мясных блюд. Мясо девушка не очень любила, предпочитая рыбу, и уже было подумала, что придётся жевать предложенное без энтузиазма, но рот непроизвольно наполнился слюной, живот снова предвкушающе заурчал, а она сама вдруг почувствовала, что представленные её вниманию бифштекс и карпаччо — это предел мечтаний. Объяснение этому Ску видела только одно: растущему внутри неё организму мясной ассортимент, безусловно, приглянулся. «Ну да, Босс же жизни без мяса не смыслит: по всей видимости, пристрастия в еде сыну тоже достанутся от отца…» — Тот смешливый мальчик-мечник? — сразу же понял о ком речь Лусс. Суперби утвердительно кивнула. — Зачем? — Взяла его в ученики, — горько усмехнулась варийская Акула: ну да, со стороны, должно быть, звучит просто «потрясно» — взять в обучение того, кто победил её в Конфликте Колец. Пусть даже в своём проигрыше виновата она сама! — А Бирюзовая гостевая на нашем этаже: так пацан, во-первых, будет реже светиться на первом, а значит, потенциально меньше пересекаться с Боссом, во-вторых, будет на нашем попечении — язык-то он не знает. — Ах, хочу подробностей! — оживился Хранитель Солнца. — Но сперва ням-ням! …Пока Скуало с завидным аппетитом поглощала свой обед, Луссурия начал докладывать стратегическому капитану, что происходило в Варии во время её отсутствия. Например, в красках рассказал, как бывший наследник Вонголы вызвал его посреди ночи, желая узнать у него, где она прячется. При этом, со слов Солнышка, в тот миг Занзас напоминал разъярённого демона. Поведал боксёр и о том, как к поискам был привлечён Мармон, что в итоге не смог найти её своей магией… На этом месте девушку прошиб холодный пот: про эту способность Аркобалено она и не вспомнила в момент своего бегства! Получается, не попади она в Вонголу, а осуществи свой изначальный план, не вспомни про способности Хранителя Тумана вовремя, чтобы принять контрмеры — Босс бы её быстро нашёл с его помощью. И тогда… лучше не думать, что могло бы произойти… Следом мечница узнала о безотлагательно поставленной на уши агентурной сети, привлечению к её розыску отряда Солнца, а также о том, что всю поисковую операцию свернули в тот же день после обеда; сам Занзас вечером куда-то уехал, а вернулся ближе к ночи мрачнее тучи. «Видимо, именно тогда он и приезжал в Вонголу», — мысленно заключила Суперби. Получается, даже без талантов варийского иллюзиониста на её поиски у Босса ушло около двенадцати часов. Как же всё-таки идея сбежать была самонадеянна! И всё же поступить иначе в сложившейся ситуации она не могла… Новости об отстранении её отряда от службы с последующим арестом и допросом Орландо одновременно объяснили Ску, почему на КПП стоял не тот отряд, что должен был и возмутили: её люди — часть Варии, и её уход — не повод для их дискриминации! Надо будет обязательно перед ними извиниться: она и подумать не могла, что её бегство ударит по ним и их заподозрят в сговоре с ней. — Как ты это допустил! — негодующе стукнула вилкой по почти опустевшей тарелке Хранительница Дождя, наградив коллегу сердитым взглядом. — Ты же следующий в ранге после меня и должен был занять моё место! Почему не одёрнул Босса?! Вот тут мечницу ждало настоящее потрясение… — Как это: Леви — зам?! — не веря своим ушам, переспросила Скуало, проигнорив заявление о том, что пререкаться с Боссом кроме неё вообще-то давно никто не решается. Занзас сошёл с ума? Да от ленивого и избирательного Бельфегора на этом посту и то проку было бы больше! Не говоря уже о Луссурии или Мармоне! Но Леви-А-Тан — это последний человек, которого Суперби могла представить на месте заместителя главы Варии: Леви всегда был очень требователен к себе и к людям — и если с возложенной на самого себя физической нагрузкой Гроза справлялся, то вот менее выносливые рядовые зачастую не выдерживали и падали без сил; Хранитель Грозы был не то чтобы глуп, скорее недообразован, вот только восполнять пробелы в знаниях не стремился; озвучивал всё, что у него на уме, не отдавая себе отчёт в том, кто его визави и кто его слышит в этот момент. Сдерживался Леви только в присутствии своего кумира — обладателя Пламени Ярости — и то не всегда… Короче — самый неподходящий кандидат на должность, требующей усидчивости, дипломатичности, определённых знаний и хотя бы интуитивного понимания людской психологии. И даже последующее уточнение, что Леви-А-Тан провозгласил себя замом самолично, ситуацию не спасало: если б предводитель наёмников захотел — вмиг бы пресёк это самоуправство! Кстати о Боссе. Если верить Луссу, тот совсем съехал с катушек, затретировал всех и вся так, что ему лишний раз старались не попадаться на глаза — что офицеры, что прислуга: первые устали уворачиваться от без конца летящих в них предметов и оскорблений, а вторые, несмотря на существующий в Варии запрет на рукоприкладство в отношении обслуживающего персонала, перепугано дрожали при виде хмурой рожи и тяжелого взгляда. Общая атмосфера на территории Варии — как в стенах самого замка, так и за его пределами — нагнеталась с каждым днём: пусть многие варийские обитатели и не могли видеть Пламя Посмертной Воли — даже не подозревали о его существовании и свойствах! — но подсознательно чувствовали исчезновение источника умиротворения, что одним своим присутствием уравновешивал здешний бурлящий поток и экспансивного руководителя. Даже вышколенный Гаспар — и тот последние дни ходил как в воду опущенный, дав волю личным чувствам и переживаниям. Что за казусы произошли в хозяйственных вопросах, боксёр был не в курсе, слышал лишь о том, что — как и предполагала мечница — скряга-Мармон отказался выделить дворецкому на что-то деньги. А ещё Солнышко поведал об одном неприятном инциденте. Это произошло шесть дней назад, когда Принц внезапно заявил, что ему не нравится немного потёртая обивка мебели в Общей гостиной и её нужно срочно обновить. Обычное, казалось бы, дело, да и причина может показаться вполне разумной… Но только не Гаспару! Увидев, как один из господ уже размахнулся, намереваясь своим стилетом распороть обивку мебельного гарнитура, что некогда украшал одну из гостиных Версаля во времена правления Людовика XIV, мажордом, забыв про правила хорошего тона, дико взвыл и буквально грудью упал на диван, закрывая его собой. Услышав про это происшествие, Скуало тяжело вздохнула. Гаспар служил в этом замке уж и не вспомнить сколько лет — начал, кажется, ещё до её рождения. Была у дворецкого, безукоризненно управляющего почти всеми хозяйственными делами, лишь одна слабость — непомерная любовь — даже благоговение! — к антиквариату. Особенно к антиквариату «с историей»: старик мог часами упоённо рассказывать о прошлом, например, стоящего на тумбочке возле входа в Общую гостиную канделябра, всех его «скитаниях» из рук в руки, как он дважды пересёк Атлантический океан со своим вторым владельцем, стал орудием убийства четвёртой хозяйки, которую ревнивый муж без затей огрел им по голове. Мог поведать душещипательную историю часов, что отсчитывали последние часы жизни целой вереницы Римских Пап в их личных покоях или эпичную историю гобелена, что был свидетелем ряда важнейших исторических решений до время своего пребывания в Вестминстерском дворце… А замок Варии, между прочим, был забит ТАКИМИ вещами под завязку! — Он хоть не ранен? — осведомилась Хранительница: безобидного, пусть и немного чудаковатого старика ей было искренне жаль. Гаспар не боялся ни Бога, ни Дьявола, ни вторжения марсиан. Своих господ не боялся тоже, хоть и был прекрасно осведомлён, КЕМ они являются. Потому девушка живо представила себе картину: домоправитель, раскинув руки, загораживает собой очередного представителя дорогого его сердцу образчика давно минувшей эпохи — не понимать, как при этом рискует, старый дворецкий не мог. А Бельфегору надо будет выписать пару затрещин. В воспитательных целях. Знает же прекрасно об отношении Гаспара к старинным вещам! Скорее всего, Потрошитель просто хотел позабавиться, но есть же грань, которую нельзя переступать! — Нет: Бел чудом успел отвести руку в сторону и не вонзить нож в спину молящему не губить «кусочек великой истории» старику. Представляешь, бедняга отказывался вставать с дивана, пока не получит гарантий его сохранности! Пришлось звать Босса: только после заверений, что никто «чёртову рухлядь» не тронет, если, конечно, не хочет чтобы «его блондинистая задница познакомилась с модернизированной Береттой» Гаспар отлепился от дивана и вернулся к работе. А Босс зол был неимоверно, что его дёргают по таким «пустякам»! Пожалуй, единственным «светлым пятном» в этом «царстве уныния» стали Кольца. Чуть ли не подпрыгивая от нетерпения, Луссурия зажёг свой перстень и с нескрываемой гордостью продемонстрировал призванного павлина. Немного потискав чужую птичку — к слову, оказавшуюся такой же дружелюбной, как и её хозяин, — Ску задумчиво всмотрелась в свой перстень: «Получается, не только в Кольце Босса заключено животное, но и в остальных…» — сделала вывод Скуало, вспомнив как небрежно приёмный сын дона Тимотео взмахнул рукой, после чего Бестер обратился в сгусток сжатого Пламени и вернулся в перстень Занзаса. На довольно настойчивые предложения сгорающего от любопытства гея проверить, кто же окажется у неё, мечница лишь покачала головой, мол, не сейчас — вовремя вспомнила рассказы Ямамото про её Коробочку-Акулу, и как ученик разводил руками, пытаясь показать её размеры: выпусти она подобную громадину посреди гостиной — Луссу точно придётся делать ремонт. А то, что у неё окажется именно акула девушка была уверенна на девяносто девять процентов: с лигром и павлином вот совпало, по словам боксёра, Леви достался скат, Белу — хорёк, а Мармон, который на момент Битвы с Бьякураном был мёртв, стал владельцем морской звезды. В точности как в воспоминаниях из будущего. Неподдельный интерес Солнышка был понятен: поскольку воспоминания о Битве Будущего у варийцев ограничивались событиями на лесной поляне, никто из них не знал, какая коробочка была у Суперби — опять-таки, из рассказа Такеши следовало, что её Ало ранее была уничтожена каким-то мудаком-Венком, потому-то на поле боя и не засветилась… Больше — по существу — добавить Хранителю было нечего: Леви-А-Тан упивался собственной важностью, бегал к Занзасу по любому поводу, чем кажется, больше бесил, нежели реально помогал. С вопросами той же внутренней дисциплины Гроза также не справлялся: не разбираясь, наказывал всех, при этом неприкрыто потворствовал своему отряду, что не могло не вызвать недовольства. В дела иллюзиониста Лусс не лез, а Бельфегор, по-видимому, испытывал дефицит внимания — или же почувствовал безнаказанность? — вот и шалил по мелочи: в крыле слуг на стене кладовки с хозяйственным инвентарём нарисовал фосфорным маркером злобные рожицы, что напугали не одну служанку; обернул кучей канцелярских резинок забытый в гостиной айфон Луссурии; разбросал под дверью покоев Хранителя Тумана склеенные между собой ассигнации; подменил шампунь Леви на тонирующее средство — и если на тёмных волосах не выдержанный положенное время тоник дал едва заметный изумрудный отлив, то вот с зелёными ногтями командир отряда Грозы «щеголял» несколько дней… Подшучивать подобным образом над Небом Варии Принцу не давал инстинкт самосохранения, ну а случай с диваном стал кульминацией… Да, на вопрос из-за чего сцепились Орландо и заместитель Урагана Луссурия не ответил: замявшись, гей предложил ей спросить у него самого. Всё ясно: значит что-то личное и Солнышко не хочет о таком сплетничать… …Луиджи позвонил примерно через полтора часа: за это время Луссурия получил в рабочую группу в мессенджере сообщение от Босса с приказом всем старшим офицерам явиться на ужин в 20:00, а Скуало успела пообедать, съесть пресловутый апельсин и, опустив много личных подробностей, в общих чертах рассказать, как оказалась в Вонголе и обзавелась учеником. Новость боксёру, несомненно, пришлась по вкусу: наверное, в тайне надеялся, что Девятый может попросить и его «поднатаскать» Солнце Дечимо. Расстраивать коллегу тем, что Босс, скорее всего, прав и Ямамото будет сюда направлен в качестве соглядатая, мечница не стала: может, когда-нибудь что-то подобное и произойдёт — Луссурии бесспорно есть чему научить того пацана… Велев ей «не скучать», гей убежал встречать друга. Впрочем, вернулся довольно скоро — и пяти минут не прошло: значит, КПП Луи миновал без проблем. Окинув оценивающим взглядом впорхнувшего в гостиную Лусса мужчину, то что перед ней очередной представитель нетрадиционной сексуальной ориентации Суперби определила сразу: холёное лицо, лишённое какой бы то ни было мужественности, зачёсанные назад волосы, походка, даже внешний вид — шелковый платок, с картинной небрежностью повязанный вокруг шеи, шелковая же рубашка под кремовым льняным пиджаком, в тон им брюки, подпоясанные широким чёрным поясом с заклёпками. А уж стоило мастеру Ву открыть рот — характерная слащаво-манерная речь развеяла любые сомнения: — О-о-о! — закатывая глаза то ли от волнения, то ли предвкушения выдал Луиджи, подлетая к Дождю Варии. Наклонившись, визажист принялся довольно настырно рассматривать невольно отпрянувшую от него девушку: столь пристальное внимание мечницу несколько напрягало, но понимая, что это профессиональное Скуало смолчала. — Какой занятный экземпляр! Лу, — эпатажный гость обернулся к вошедшему следом Солнышку, что одной рукой нёс довольно объёмный серебристо-чёрный чемоданчик, а второй катил за собой нечто, напоминающее тумбочку на колёсах из нескольких отделений, — знаешь, я ведь до последнего опасался, что тут окажется твой бука-начальник: показали мне его как-то — жуть! А ещё слышал, что он тот ещё гомофоб, а я от таких — сам знаешь — стараюсь держаться подальше. Тем более если у них есть пушка! — Луи снова развернулся к девушке и сверкнул широкой белозубой улыбкой, от которой стратегическому капитану стало не по себе: было в ней что-то… маньячно-безумное? — А за такой подарок ты прощён! Это же мой любимый типаж! Ах, уже не терпеться: какую же бабочку я смогу вылупить из этой гусеницы! Сравнение с гусеницей Ску категорически не понравилось: грозно стрельнув глазами в «энтомолога от мира гламура», варийская Акула привычно оскалилась, но Луиджи против ожиданий не пал ниц, моля о пощаде, а восхищённо закружился вокруг неё, а как апофеоз наглости — взял в руку белоснежную прядь, за что немедленно получил несильный удар пальцами правой руки по кисти. И пусть скажет спасибо, что в ход не пошла искусственная левая! — Какая прелесть! Настоящая дикая амазонка! А какие волосы! — захлёбывался восторгом друг Луссурии. «Бессмертным себя мнит, что ли? — непроизвольно подумалось закипающей Суперби. — Или в индустрии моды все такие?» — Луи, я понимаю твой экстаз, но не напирай так: ты её смущаешь, — попросил захлопнувший ногой дверь Хранитель Солнца, моментально уловив изменения в настроении мечницы. — Прости, зая, — тут же повинился Луиджи без каких-либо признаков раскаянья в голосе. — Просто из тебя столько всего можно слепить! Прямо идеальный холст для художника! — Никакой экспрессии и подобных художеств, — прошипела девушка: если сразу не спустить этого экзальтированного психа с небес на землю — она может получить на лицо что-то совсем неудобоваримое: вдруг этот «художник» приверженец идей того же Пикассо? — А что же ты хочешь, киса? Исполню в лучшем виде! — ничуть не обиделся визажист. Скуало открыла, было, рот и… зависла. Чего хочет? Как там выразился Луссурия? Сразить наповал? Произнеси она что-то подобное, что подумает такой — как выразился сам мистер Ву — экземпляр? Разрисует её аки пасхальное яйцо? А что, по запросу же! Сказать, что хочет стать красивой? Роковой женщиной? Для этого мало её соответствующим образом одеть, накрасить и причесать — нужно уметь себя правильно подать и держать. А она так не умеет. И вообще, гавно вся эта затея! Что там ставил ей в вину Босс? Что она всё это время притворялась кем-то другим? Да нет же, кем-то другим она собирается прикинуться сейчас! Да и нужно ли ей это — эта хвалёная женственность? Но если она сейчас отступит, что будет с её только-только начавшей возрождаться гордостью? Она всегда давала отпор Занзасу, нельзя позволять ему вытирать об неё ноги! И реплику эту тоже спускать нельзя! Где же золотая середина? Как найти баланс между собой настоящей и этой безумной идеей, чтобы в итоге не скатиться в нелепую клоунаду? Как сформулировать своё желание, если она сама толком не знает, чего хочет? — Я… — выдохнула мечница, переведя растерянный взгляд на Солнышко, — не знаю… — Луи, — пришёл на помощь Хранительнице боксёр, — в нас должны чётко увидеть женщину, но при этом мы должны остаться более чем узнаваемы. То ли Лусс был тем ещё психологом, то ли каким-то мистическим образом понял её метания, а может, с самого начала планировал именно это, но произнесённые им слова точно отобразили то, что затруднялась сформулировать Скуало. Одарив коллегу благодарной улыбкой, девушка согласно кивнула. — Хм… — задумался Луиджи, — значит, естественность с минимальным отхождением от повседневного образа? Скука… Но желание клиента — закон. На чём делаем акцент? Губы? Глаза? — задал непонятно кому вопрос визажист, снова пристально вглядываясь в её лицо, и сам же на него ответил. — Глаза: губы слишком тонкие. Что ж, зая, приступим: есть у меня одна идейка. Но сперва пересядь-ка на ту стулочку ближе к окошку… …«Колдовал» Луиджи почти три часа: Скуало и в голову не приходило, что на все эти бабские «штучки» и «мазилки» может уйти столько времени! И если первые действия друга Луссурии ещё были ей понятны — трансформировав серебристо-чёрный чемоданчик в специальный столик, Луи взял с одной из многочисленных полочек пинцет и принялся — по его словам — корректировать форму бровей, — то вот дальнейшие его действия… Луи чем-то тёр ей лицо, потом мазал, потом опять тёр, водил какими-то штуками, опять мазал, опять тёр, потом в ход пошли какие-то кисточки… При этом обращающийся то к Луссу, то к ней визажист непрерывно сыпал ничего не говорящими ей словами: консилер, хайлайтер, тональная основа, контуринг, растушёвка… А потом её вообще попросили закрыть глаза и часть манипуляций мастера Ву просто выпала из её поля зрения… С причёской дела обстояли сложнее: Ску заупрямилась при виде плойки — не хватало ещё пожечь волосы! — а уж стоило Луиджи потянуться к ножницам… — Киса, — пытался вразумить её стилист, — твоя кривая недо-чёлка — это мрак! Она портит весь образ! Её надо подравнять… Но Суперби была непреклонна: волосы не стричь! Эта недо-чёлка у неё образовалась случайно: незадолго до Конфликта Колец один из её противников-мечников в бою срезал ей почти под корень часть лобных прядей. С тех пор волосы частично отросли, частично обломались, образуя своего рода рваную чёлку… Видимо привыкший к капризам и упрямству клиентов мастер особо настаивать не стал и, продемонстрировав серебристые невидимки, предложил её просто заколоть и скрыть. На это девушка согласилась… — Готово, — наконец возвестил Луи, откладывая в сторону расчёску и какой-то флакончик, жидкостью из которого щедро обрызгал ей волосы. После чего ещё раз пристально осмотрел результат и, кажется, остался им доволен. — Лу, зацени. Тотчас появившийся перед ней Хранитель Солнца замер с раскрытым ртом. Скуало напряглась: ну и что там за художество, если даже Лусс потерял дар речи? Учитывая, сколько всего было вбухано на её лицо, оно, должно быть, сейчас напоминает какую-нибудь посмертную маску. Ладно, макияж — не тату: можно смыть — она изначально была к этому готова. — Ах, дорогая, — отмер вариец, — если б не самоубийственная перспектива соперничать с Боссом — сменил бы ориентацию! В ответ мечница лишь недоверчиво фыркнула: Луссурия — и вдруг стать натуралом? Наверное, Солнышко просто не хочет обижать своего друга, что корпел над ней столько времени. Ну и что он ей там намазюкал? Не испытывая особого оптимизма Ску поднялась со стула, подошла к ближайшему зеркалу, кинула в него немного опасливый взгляд… и обомлела. Из отражения на неё смотрела… она. Определённо она, вот только если из-за двоякой внешности Скуало все эти годы вполне успешно выдавала себя за мужчину, то у девушки из отражения это не получилось бы точно! Не веря своим глазам, мечница подошла к зеркалу почти вплотную и стала внимательно себя рассматривать, цепко пытаясь отловить те нюансы, что привели к такой метаморфозе. Первое было очевидно — брови: они стали немного тоньше, их форма стала чётче, да и сами они из белёсых превратились в… Суперби даже названия такого оттенка не знала. В общем, стали темнее и теперь были вполне заметны. Цвет лица стал другим: более свежим и ровным что ли. Что-то явно произошло с носом, но девушка не могла сообразить что именно. Губы слегка блестели каким-то бледно-розовым тоном. Но главное — глаза! Они привлекали к себе внимание, удерживали его на себе и… как будто стали больше. «Тушь, подводка, тени…» — всплыли из глубин памяти какие-то базовые знания. Скуало была без понятия как правильно назывался переход цветов от перламутрового до тёмно-бежевого, что шёл через всё веко от внутренних уголков глаз до внешних, потому мысленно окрестила его «градиент». При этом всё это «художество» ничуть не напоминало маску, выглядело как её родное лицо: никаких граничных линий по контуру лица не было. Изменилась и причёска: если до этого у варийской Акулы был ровный пробор, то теперь волосы были зачёсаны на правую сторону, тем самым скрывая две стальные невидимки, которыми Луиджи заколол её неровную чёлку. Да и сами волосы теперь блестели в лучах падающего на них солнечного света. И пахли чем-то приятным. — Нравится, — скорее констатировал, чем спросил закичившийся стилист. — Зая, не недооценивай силу правильно подобранного макияжа. Ты не представляешь, с какими экземплярами мне приходится работать на показах: если смыть с них всю штукатурку — такие Квазимодо! Не, Скуало, конечно, слышала что мейкап — это сила, но никогда не думала что НАСТОЛЬКО! — Если такой вариант тебя устраивает — показывай, в чём собралась на этот ваш семейный ужин: скорректирую тон помады и усилю акцент если нужно. Всё ещё заворожено рассматривающая себя девушка даже не сразу поняла суть вопроса — настолько была поглощена своим отражением. А когда поняла — похолодела: она же совсем забыла о подходящей одежде! — Пока вы были заняты, я подобрал несколько вариантов, — снова спас положение Луссурия, размахивая айфоном. — Остаётся только выбрать. Луи, надеюсь на твоё профессиональное мнение. — Лу, ты же знаешь: тряпки — не мой профиль, — скуксился визажист, но при виде картинно задрожавших губ боксёра сдался. — Ладно, показывай. Следующие полчаса троица провела в спорах, просматривая фотографии продукции на сайтах именитых дизайнеров и домов моды, имеющих свои представительства в Палермо. Что Скуало только не предлагали! Вечерние и коктейльные платья всевозможных фасонов и цветов. Одни браковал Луиджи, авторитетно заявляя, что под подобный наряд у некоторых явно не тот размер груди или что под него нужны туфли на шпильке, а девушка и так высокая. И если замечание про грудь пусть и было справедливым, но всё же немного обидным, то вот услышав про шпильки, Хранительница Дождя поспешила согласиться с Луи — не потому что считала, что ей не стоит становиться ещё выше, а банально боялась с непривычки переломать себе на этих ходулях ноги. Другие платья не нравились самой мечнице: то подол стоит колом, то складки какие-то дикие, то слишком много кружева — и собственно говоря, всё это как-то… не её. Потом в ход пошли юкаты, кимоно и ципао. — Ты на меня ещё платье какой-нибудь королевы прямо из XVII века нацепи, — проворчала Суперби, отвергая традиционные японские и китайские женские наряды: слишком сковывают движения. И вообще — они, блин, в Италии и у них не тематическая вечеринка! — Киса, учитывая репутацию здешнего шефа, думаю, он бы предпочёл наряд куртизанки. Ну да это вы уже сами, — насмешливо отметил стилист: похоже, шуточный пассаж Луссурии про «перспективу соперничества с Боссом» его друг воспринял всерьёз. Интересно, за кого он её принял? Небось, за новую пассию Занзаса или охотницу за обеспеченным супругом: до Колыбели таких хватало. А вот после поток желающих быстро иссяк: то ли дамочек отталкивали ожоговые шрамы, то ли начавшие циркулировать в мире мафии слухи, что дон Тимотео выбрал себе другого наследника и его невесть где пропадавший последние годы сын — шептались даже, что Босс Варии за какое-то прегрешение загремел в Вендикаре — в пролёте… Открывший тем временем очередной сайт Лусс пролистал его немного вниз, и уже хотел было открыть нужный раздел, когда его остановила вынырнувшая из неприятных воспоминаний мечница. — А ну-ка, верни наверх. Солнышко послушно принялся медленно прокручивать интернет-страницу вверх. — Стоп! — скомандовала Ску и ткнула пальцем в одну из девушек на общей фотографии под шапкой сайта. — А как на счёт этого? — Ну-у-у… В заданный концепт образа укладывается, — уклончиво высказался Луи: выбор наверняка не одобрил, а спорить с клиентом просто-напросто не хотел. — Хотя… с помощью правильно подобранного бюстгальтера, поднимающего грудь снизу и сдвигающего её к центру, можно визуально увеличить тебе грудь — тогда будет смотреться нормально. И шпилька под такое не нужна: вполне подойдут лодочки на среднем каблуке. — Дорогая, если тебе нравится — надо брать: время уже поджимает. А у них есть экспресс-доставка: за отдельную плату обещают привезти в любую точку Палермо в течение часа в любое время дня и ночи. Скуало нравилось. Определённо. Куда больше, чем все пересмотренные вечерние платья. И двигаться мешать не будет. И внутреннего диссонанса не вызывает. Вот только… — Дальше вы и без меня разберётесь, а у меня ещё один клиент, — возвестил мастер Ву, складывая свой чудо-чемодан и убирая расчёску с флакончиком в саквояж на колёсиках. — Помада стойкая, ужин переживёт. Ресницы снимаются легко — просто хорошо намочи, подожди с минутку и потяни за край ленты. На чьё имя выставить счёт? Скуало хотела было назвать своё имя и сообщить, что оплатит завтра, но Луссурия её опередил. Да так, что мечница чуть не выронила из рук только что полученный в них чужой айфон: — Занзас Скорсезе, — ухмыльнулся Хранитель Солнца. — А можно без подколов? — надулся визажист. — Лу, я ещё не выжил из ума, чтобы выставлять счёт твоему начальнику-гомофобу. Даже если речь о его… — Луиджи запнулся. — В общем, скину тебе — разбирайтесь сами. Проведёшь? — Конечно, — кивнул вариец, поднимаясь с дивана. — Дорогая, присмотри пока себе обувь. Как вернусь — измеряем тебя и определимся с размерами…