Ростислав Колпаков буквально «горел», и как ему казалось, сходил с ума. Вот уже много ночей подряд снился ему Иван Ожогин, обрывчатые расплывчатые сны вгоняли в растерянность и лишали душевного спокойствия молодого артиста.
Колпаков влюбился, но не сразу это осознал. Ноги сами несли его на мюзиклы с участием Ивана, и он посещал их с изрядной регулярностью. Всегда, когда была такая возможность. Он перестал есть, спал плохо и постоянно думал об этом статном великолепном мужчине, который никогда не будет с ним.
Сама мысль казалось Ростиславу невероятно глупой и безумной: у Ожогина есть любимая жена, дети, и он не променяет свое безоблачное семейное счастье на него. Но вопреки здравому смыслу, Колпаков мечтал об этом мужчине, внешне холодном, но таком горячем внутри. Колпаков знал, он видел, каким вспыльчивым и импульсивным Иван может быть. И ловил каждый его взгляд, каждый его жест, каждое неторопливое движение.
И судорожно вздыхал, понимая, что умрет, если не увидит его прямо сейчас, его мягкая улыбка, глубокий тихий голос, пронзительный взгляд красивых глаз, его царская стать и мужественные черты — все в нем сводило Колпакова с ума. Но он и сам не знал, чего именно хотел от Ожогина... принадлежать ему? Нет. Только быть рядом, ощутить его дыхание на своих губах, разбудить огонь, что затаился в глубинах его души.
Познать, запомнить, любоваться им, любить его.
В этот день Колпаков был полон решимости. Он должен быть смелым, этот день может подарить ему крылья или же забрать хорошего друга, без которого он уже не представляет своей жизни. И эта мысль липким страхом сковывает ноги артисту, но все-таки он идет, медленными, но уверенными шагами. Идет в гримерку, где готовится к своему выходу Иван Ожогин, исполняющий роль Воланда в мюзикле «Мастер и Маргарита»...
В какой-то момент Колпакова посещает мысль: «а, может быть, бежать, далеко-далеко, как можно дальше от него. Дьявол, он дьявол для моей души, которая уже горит в его Аду...»
Артист качает головой, отгоняя глупые мысли. Он всегда был смелым и твердо, непоколебимо шел вперед, и сейчас не отступит, иначе он не Ростислав Колпаков.
*
Ростислав едва ли не выбивает дверь ногой и на его удачу, в гримерке никого не оказалось, кроме Воланда, восседавшего на стуле, лицом к зеркалу. Колпаков не смог скрыть нервный смешок, когда Воланд вздрогнул при его весьма шумном появлении.
Страсть и злость бурлили в душе молодого артиста и он желал поскорее покончить с этим. Этот мужчина перевернул его мир, поставил все вверх дном, приходит в его сны, а наяву загадочно улыбается и неторопливо пожимает руку, приходит на его выступления и дарит цветы... Больше он терпеть не сможет. Пусть будет больно.
Колпаков моментально оказывается рядом с удивленным Ожогином и со всей страстью впивается в его губы, с яростью запустив пальцы в его длинные светлые волосы. И с удивлением замечает, что Иван ему отвечает, но только более нежно.
Не может быть...
Когда они отстраняются, то оба тяжело дышат. Ожогин снова улыбается, поправляя волосы. А Колпаков прячет глаза.
- Прости, я больше так не мог. Я люблю тебя, Вань, - шепчет Ростислав устало, боясь поднять на Воланда глаза.
Но Ожогин мягко приподнимает длинным пальцем его лицо за подбородок.
- Я тоже люблю тебя, Ростик, - в его голосе столько нежности, что это приводит в чувство молодого артиста.
- Но...
- Мы обязательно обо всем поговорим, но позже, мюзикл вот-вот начнется, я должен идти. И я надеюсь, что увижу тебя в зрительном зале, - улыбается Иван и встав, неторопливо удаляется, плавно прикрыв за собой дверь.
Колпаков в смятении и все так же лишен покоя. «Конечно, я буду там, на виду у твоих дьявольских глаз...»
***
Колпаков и не догадывался, что был также любим. Ожогин тоже думал о нем, день изо дня. Он старше и мудрее, пытался противиться этим чувствам. А потом осознал, что они часть его. И они могут стать счастьем, а не болью.
В Ростислава невозможно не влюбиться, его огонь, его энергетика вдохновляли Ожогина. И без его лукавых красивых глаз Иван уже не мыслил своей жизни. И как же ему было приятно видеть Колпакова в зале, он замечал его каждый раз и его сердце радостно трепетало в груди.
Он сам довольно часто посещал мюзиклы молодого артиста, потому что не видеть его, не слышать, оказалось выше его возможностей. Это он заставляет его гореть и пылать, это он делает его игру лучше. Им обоим многому можно поучиться друг у друга.
Дружба, профессионализм, любовь... почему бы не совместить все это? Ожогин улыбается, он знает, как.
***
Когда мюзикл закончился, Ожогин встречает Колпакова на улице, у служебного входа.
- Идем, - бросает ему Иван, и они недолго идут в полной тишине, а после садятся в машину Ожогина.
Иван внимательно смотрит на Ростислава, нежно улыбается ему и мягко касается рукой его волос, а после любовно проводит ладонью по его щеке. А Колпаков затаил дыхание, все это кажется ему сном.
- Я люблю тебя, Ростик, давно люблю, - из уст Ожогина это его «Ростик» звучит так нежно и интимно, что молодой артист задыхается, не в силах отвести взгляд от этих манящих губ.
Ожогин поддается вперед и нежно целует приоткрытые губы Колпакова, запуская пальцы в кучерявые волосы молодого артиста.
- Но я хочу, чтобы ты понял меня. Мои чувства к тебе, наша любовь - это дар свыше, и я не хочу, чтобы он обернулся болью для нас обоих. Я хочу быть для тебя лишь светом, тьмой — никогда. Поэтому редкие встречи, тайные поцелуи, любовь на расстоянии — вот, что мы можем себе позволить. Это наш мир и наша с тобой тайна. Надеюсь, ты понимаешь меня?
Колпаков понимал и на это он согласен, но смог лишь кивнуть в ответ.
- Я привык любить тебя на расстоянии, восхищаться тобой и твоим талантом, тонуть в твоих чарующих глазах. Я никого так не любил, поверь. И пожалуйста, приходи... приходи на мои выступления всегда, когда можешь. Когда ты там, в зрительном зале... твое присутствие придает мне сил и вдохновения, я чувствую, что для меня нет ничего невозможного, но только, когда ты рядом.
Ожогин заводит автомобиль и они уезжают.
Колпаков пару часов назад сходил с ума, а теперь он счастлив. Он обнимает Ивана, опустив голову ему на плечо. Ему не важно, куда они едут. Главное, что они вместе. И у него по-прежнему есть друг, но теперь еще и любимый.
