Quand c'est fini

Сломанные карандаши, медиаторы, разбросанные по всей квартире, дежурные улыбки жене и только детям - настоящие. Улыбки для фанов, автографы, гитара, репетиции, не забыть бы ноут. День, полный самых разных, совершенно не нужных пустяков. И только он - не рядом. Сутками в ПДС: прийти пораньше, уйти попозже, стараться словить каждую минуту рядом. А после репетиции - в "Сильван", в клуб, в парк, если не очень поздно, куда угодно - лишь бы вдвоем. Вот только его уже не отпускают вдвоем, с вами всегда идет кто-нибудь ещё и снова: улыбки, шутки, смех - все напускное, неискреннее. Теплая рука на плече, добрый, заботливый взгляд, глаза в глаза, не утаить ничего - вот то, ради чего ты терпишь все это, ради чего таскаешься со всей труппой в промозглый, темный парк, пьешь ненавистное пиво и отчаянно пытаешься не послать всех и вся куда подальше. Совместные видео, дурачество, задорный смех рядом и искренние, только для тебя, улыбки. Поддержка, краткие объятия, неловкие, но такие необходимые касания... Ты уже не можешь без них. Без него. - Давид? - рядом, за плечом. Вздрагиваешь, оборачиваешься и улыбаешься открыто, ему - искренне. - Привет, Себ. Тоже решил пойти пораньше? Смотришь, как он смущается, пожимает плечами, чуть приобнимает тебя за плечи и тянется к уху, чтобы не услышали стоящие рядом. - Роду надо было пораньше, они там что-то дописывают, а я с ним поехал, сам понимаешь. Смотрит в сторону, смущенно прикусывает губу, всё ещё немного стесняясь говорить о своих отношениях. А ты... Душишь в себе ревность, усмехаешься и говоришь какую-то чушь в ответ. Что-то очень правильное и нужное Себу сейчас, но совершенно не то, что ты хотел бы ему сказать. Он улыбается, благодарный за поддержку. Вспоминаешь, как после ссоры с Родом, он приехал к тебе и молча просидел на диване до утра, дрожа и сжимая в руках кружку кофе с коньяком. Вспоминаешь, как сильно ты тогда ненавидел Жануа, как обнимал Себа, прижимал к себе и тихо обещал, что всё ещё наладится, что они помирятся... Обещал ему, а в душе хотел совершенно другого. Он так и промолчал тогда до утра. А потом ты увидел на репетиции Рода и тогда только понял, что ничего тебе не светит, при любом раскладе. Жануа выглядел намного старше, помятый, не выспавшийся... И с такими больными глазами, что хотелось пристрелить, чтобы не мучился. Вспоминаешь, как он еле сдерживался, чтобы не кинуться к Себу прямо сейчас, при всех; как Себ жался к тебе весь день, всё так же молча ища поддержку; как Дов хмурился, глядя на совершенно провальную репетицию; как Жулиано, в конце концов, махнул рукой и отпустил всех пораньше, чтобы выспались и завтра не были такими сонными мухами; как Род кинулся к Себу, едва вы остались в зале втроем, как прижал его к себе, бормоча невнятные извинения, коротко, быстро целуя в лоб, веки, щеки... Как Себ расслабился и, наконец-то, улыбнулся. Ты не смог заставить его улыбаться, а Род - смог. Всё просто. Тогда ты просто тихо ушел, а Себ... Он был благодарен за твою поддержку. - Всё хорошо? - он смотрит внимательно, стараясь уловить каждую интонацию твоего настроения. - Конечно! Ну что, пошли на растерзание к фанам? - смеешься, шутливо толкая его в плечо. А в душе рефреном, заглушая иные чувства и мысли: "Я люблю тебя больше жизни, но с ним тебе будет лучше. Только, пожалуйста, не исчезай, когда всё закончится..."