***
— Кто это тут у нас? Ого, это же Мистер Кенхи* одетый по последнему писку моды: мятая пижамная футболка, джинсы из прошлого века, прическа а-ля 'я у мамы вместо швабры' и завершают сей ансамбль шикарные дизайнерские тапочки в зеленой расцветке! Начинает восклицать одно красноволосое чудовище, не успевает Соку еще ввалиться в аудиторию. — И долго ты мне будешь эту победу припоминать, мистер свэговый нос? Ким приземляется рядом с лучшим другом и начинает доставать из сумки свои скудные канцелярские принадлежности. — И долго ты еще будешь так неуважительно говорить со своим хеном? Пародирует его тон Джухо и ухмыляется, паразит крашеный. — Ты меня на месяц старше, хен Соку издевательски тянет последнее слово, закатывая глаза, и почему-то вспоминает рыжие пряди утреннего мальчишки. Хорошенький он все-таки, эта «апельсинка».***
Этот день, в принципе, можно было бы назвать вполне сносным, не считая появление в Бэковских любимых тапочках в вузе, ора англичанки из-за сна на паре, мерзкой кашки из столовой, которую по какой-то странной ошибке назвали говяжьей котлетой… ну, все было бы неплохо. Соку же оптимист. Но что добило окончательно и бесповоротно после столь тяжелого дня — это девственно чистый и прямо-таки сияющий своей белизной холодильник. Сдержав обреченный вздох, Ким собрал последние силы и, надев обратно ботинки, которые только что с невероятным счастьем снял, отправился в ближайший супермаркет, который, хоть по определению должен быть близко, таковым не являлся и переть до него надо было не меньше 20 минут. Еле дотащив свои чрезмерно длинные конечности до магазина, парень взял небольшую корзинку на входе и пошёл искать свое излюбленное холостяцкое блюдо. Да, рамен. Где-то во время баттла между острой и кисло-сладкой приправой Соку случайно заметил в соседнем ряду что-то слишком по-знакомому рыжее. Обзор то с таким ростом весьма неплохой. Не понимая почему и вообще-то какого хрена, Ким рванул в сторону этого яркого пятна и дебильная улыбка не заставила себя ждать. Перед ним, выбирая какие-то фрукты, стоял утренний знакомый. Наверное, действия глупее для привлечения внимания в жизни никто не предпринимал, но это же Ким Соку. — Хей, консультант, можно мне килограмм… ээээ шестьдесят той кислой апельсинки? — собрав весь воздух в лёгкие, крикнул он на пол супермаркета. Ты точно головой стукнулся, чувак. Да, внимание привлечь удалось. Причем всех окружающих людей, но какое кому до них дело. Рыжий же паренек сначала офигевши, а затем злобно взглянул на своего недо сталкера и поспешил ретироваться подальше, что удалось не очень. Уже на выходе, спокойно вздохнувшего от того, что удалось выбраться не попавшись ещё раз этому психу, парня вновь нагнал Соку и без слов вручил тому апельсин, затем быстро убежав в неизвестном направлении. Апельсинка спустя пару минут ступора взглянул на своего «сородича». На нем был выцарапан номер телефона.***
Писать длинноногому психу помешанному на апельсинах? Да ни в жизни. Сказал себе Кан Чани и уставился на криво выцарапанный на шкурке помятого и скукожившегося цитрусового номер. Нет, нет, нет. Его совсем не привлекает этот глубокий голос, модельный рост и улыбка от уха до уха. Ни капельки. Вообще. Совсем. Именно поэтому рыжий хватает телефон и трясущимися руками набирает цифры чужого номера. Его совсем не тянет к такому странному, но такому очаровательному незнакомцу. И не о нем он думал весь вчерашний день, и позавчерашний, и неделю назад… и всё те две с лишним недели после утреннего инцидента. Чани же гордый, он не может взять и сразу написать. Но две недели прошло. Что уж там? Подросток набирает «у меня аллергия на апельсины, придурок», злостно давя на клавиши, и, помедлив, нажимает отправить. Живот крутит будто внутри него установили стиральную машину в режиме отжима. Не успевает Кан начать нормально паниковать, телефон противно пикает, оповещая о пришедшем сообщении. Будто тот человек на другом конце только и сидел, уставившись в экран и ожидая весточки все 16 с лишним дней. На дисплее высвечивается «я знал что ты напишешь, апельсинка». А стиральная машинка превращается в стаю бабочек.***
Ты шапку надел? Чани закатывает глаза и хватает с тумбочки при входе свою шапку, уже выбегая на улицу. Когда этот Ким Соку, он же апельсиновый маньяк, он же шпала, стал его личной мамочкой? Кан не может дать определённый ответ. С того странного сообщения все пошло не так. Не так как он привык. Не пускать никого в свою повседневную размеренную жизнь, да вообще в свою жизнь. Но этот слишком высокий парень с упорной настойчивостью умудрился проникнуть в самую глубь привычного распорядка дня младшего. И теперь стал неотъемлемой частью этого самого распорядка. Это пугало. Ес, сё Соку окружил его своей заботой, теплом со всех сторон, что выхода было просто не найти, хотя они даже не встречались ни разу после той «апельсиновой» стычки в супермаркете, а прошло уже несколько месяцев. За это время они многое успели узнать друг о друге, переписываясь днями и ночами. Этот Соку оказался одним из лучших учеников университета Кенхи, так ещё и стажировался в модельном агентстве. Чани так и видел как все девушки в окружении пускают на него слюнки. И почему-то это жуть как бесило. О своей жизни же Кан особо не распространялся: разве что о школе и своих обожаемых танцах. Не фанат он трендеть без умолку, как это любит делать старший. За размышлениями парень не заметил, как добрался до школы. Он вздрогнул, дотронувшись до холодной металлической ручки входной двери. На улице было и вправду отнюдь не жарко. Кан поправил шапку и невольно улыбнулся. Он и сам себе никогда не признается, но его безумно трогает эта слегка смешная забота.***
Чани взглянул на темный экран смартфона и поджал губы. — У тебя глаза скоро от перенапряжения выпадут Насмешливо произнес Ким Ёнкюн — сосед по парте и лучший друг с младшей школы, тыкая Кана в бок локтем. Рыжий лишь закатил глаза и продолжил пялиться на дисплей. Соку после сообщения с шапкой ничего не писал сегодня. Хотя он всегда строчит сотни смсок, спрашивая как прошёл каждый урок, что, конечно, бесило младшего. Но это чертовски странно. Весьма неожиданно прозвенел звонок и Чани сорвался с места, сгребая вещи в рюкзак. Он сам не совсем понимал куда спешит, но чувствовал, что надо. Кое-как переодев ботинки и накинув куртку, парень выбежал из школы и тут же остановился как вкопанный у порога. Рядом со школьными воротами возвышалась очень знакомая макушка, чей обладатель радостно улыбался и уже бежал по направлению к Чани, нелепо размахивая своими длинными руками. — Шапка где? Только подойдя, Соку кладет руку на плечо ошалевшего рыжего и приподнимает одну бровь. — Ты Кан тыкает пальцем в грудь старшего — Я Усмехнувшись, подтверждает парень — Ты… ты… охренеть После этой фразы Ким не выдерживает и сгибается пополам от смеха. — Ну и что ты ржешь? Отойдя от шока, начинает возмущаться Чани, тряся своей злосчастной шапкой, которую он не успел надеть и держал в руке. — Ты офигел вообще неожиданно так приходить? И какого ты вообще молчал весь день? Соку наконец перестаёт смеяться. — Просто не хочу, чтобы моя апельсинка болела Говорит он, вытаскивая из ослабших пальцев младшего шапку и заботливо одевая её ему на голову. — Идиот Пыхтит Кан и отчаянно пытается не улыбаться.***
— Господь, сколько ещё до этой твоей студии идти то? Соку обреченно вздыхает, еле волоча свои конечности — Сам вызвался меня провожать, терпи Ким хмыкает, но затем снова улыбается — Я так рад снова тебя видеть, мы же ни разу не встречались после супермаркета. Я скучал — А я нет Обрезает Чани, резко краснея и пытаясь спрятать лицо за воротом куртки, что вызывает новый прилив смеха у старшего. Они идут ещё какое-то время в тишине, не неловкой, а такой спокойной и уютной, которая бывает, когда вы сто лет друг друга знаете и понимаете все даже молча. — Ну, вот моя студия Чани встаёт перед дверью, неловко переминаясь с ноги на ногу и поглядывая на Соку. — Уже? Заторможенно реагирует старший и смотрит на дверь — А. ну… тогда я пошёл Парень внимательно разглядывает свои ноги и пытается скрыть появившееся невесть откуда смущение. — Я приду завтра? И непонятно: спрашивает он или утверждает, но Чани кивает головой и заходит в студию.***
А Соку правда приходит На следующий день И через день И через неделю Он каждый день приходит встретить свою апельсинку и проводить до дома или студии, будто у самого дел недостаточно. Он много болтает, не меньше, чем пишет. Размахивает своими конечностями во время бурных монологов. Много улыбается. Шутит. И занимает абсолютно все мысли подростка. Кан не понимает, что между ними, они больше чем друзья, но кто же тогда? Рыжий часто отгоняет от себя мысли о том, кем они могли бы быть. Ведь он же натурал. Да и Соку тоже. Наверное.***
Но в один день вся вновь налаженная жизнь рушится. Чани выходит из школы, а у забора нет знакомой макушки. Парень судорожно набирает номер, не попадая по кнопке вызова. Вроде бы, чего такого? Ну, появились свои дела, вот и не пришёл. Но это же Ким Соку. Ким Соку, который, кажется, думает о Чани больше, чем о себе. Он не мог просто так не прийти и ничего не сказать. Сердце мальчишки уходит куда-то в пятки, а каждый гудок в трубке кажется слишком длинным. — Что с тобой? Ты где? Что случилось? Скорая? Полиция? Пожарные? Выпаливает парень, как только на другом конце трубки раздается невнятное бормотание. В ответ он слышит тихий хриплый смех, перерастающий в кашель и, кажется, понимает в чем проблема. — Ты когда простудиться успел, дурак? Чани весь пылает от злости, хотя сам не понимает, что его так злит. Может, то, что он чертовски переживает за эту безмозглую башку? — адрес говори Не дожидаясь ответа, говорит парень. Соку на другом конце провода чем-то давится — Ты так обо мне волнуешься? Младший прямо видит его широченную улыбку и хмыкает. — это так мило, но не дам Кан поднимает одну бровь и делает возмущенное выражение лица, хотя понимает, что второй его не увидит. — я не простыл, это инфекция какая-то, заразишься ещё Чани вздыхает и как-то слишком четко произносит в трубку, — адрес мне, быстро И, видимо, это звучит реально жутко, так что Соку больше не сопротивляется. Подросток забегает в магазин за этими мерзкими апельсинами, вроде как они помогают при болезни. И, получив адрес смской, сразу срывается с места. Благо, как оказалось, эта шпала не так далеко живет. Только сейчас парень понимает, что до этого момента не знал совершенно ничего о том где живет Ким, где бывает помимо колледжа и агентства. Все, что он знает о нем, рассказал сам старший. От этого становится как-то не по себе. Складывается ощущение, что только Соку интересовался жизнью Чани, ходил за ним, несмотря на загруженность. А младшему просто все равно. Но ведь оно вроде так и было? Или Кан просто пытался себя убедить, что ему не так интересна жизнь этой шпалы. Вдруг от этого стало так невозможно хреново. Ведь Чани не плевать. Только сейчас, сбивая дыхание и стирая подошву кроссовок по дороге к дому Соку, парень окончательно пускает такого уже родного человека в свою душу. Ведь иначе и быть не может. Это же Ким Соку. Чани буквально взлетает по лестнице, войдя в многоэтажный дом, и быстро находит нужную квартиру, принимаясь яростно долбить в дверь кулаками, проигнорировав звонок. Спустя несколько минут многострадальная дверь приоткрывается со скрипом, и перед рыжим предстает сонное, лохматое и почти полностью укутанное в одеяло существо. Этот непривычный образ вызывает у Чани лёгкий приступ умиления, но он быстро утихомиривает свои порывы и уже тащит Соку в комнату, попутно закрывая дверь. — Ты что-нибудь ел? Давно? Температуру мерил? Лекарства пил? Кан быстро кладет пакет с апельсинами на тумбочку и укладывает старшего на кровать, укрывая одеялом. Соку как-то смешливо косится на пакет с гостинцем, но младшему сейчас явно не до этого. — Градусник где? Тоном, не терпящим возражений, интересуется парень, на что Ким головой указывает на небольшой столик рядом с кроватью. Чани ставит ему градусник, еле найдя подмышку в этом комочке из длинных конечностей и одеяла, а затем идёт на кухню, чтобы приготовить бульон. Он довольно быстро находит все нужное и пытается вспомнить, как ему мама делала бульон в детстве. Спустя минут десять рыжий возвращается в комнату к больному Соку с тарелкой ароматного супа в руках и застает того выцарапывающего что-то на апельсине. — Положи этот апельсин и суп поешь Младший ставит тарелку на тумбочку и уже собирается пойти на кухню за забытой ложкой, как слышит слабый голос Кима за спиной — Ненавижу цитрусовые, если честно Чани изумленно разворачивается и натыкается на пристальный взгляд Соку — Но, кажется, мне теперь придётся полюбить апельсины Старший протягивает все еще немного офигевшему парню чуть теплый от его рук апельсин, на котором криво выцарапано «я люблю тебя» Кан пытается поймать губами воздух, но выходит это едва ли — Ты… ты… дурак «Апельсинка» на негнущихся ногах подходит к кровати — и я дурак Он кладет судьбоносный фрукт на тумбочку и аккуратно проводит рукой по горячей от болезни коже. Эта шпала выглядит так уютно и тепло, что хочется обнять и не отпускать. Заботиться о нем. Хочется узнать больше. Все то, что раньше упустил. Хочется всегда быть рядом. — Не зря я такую большую кастрюлю бульона сварил, — теперь приходит черед Соку непонимающе смотреть на младшего, — кажется, он понадобится не одному тебе. Договорив последнее слово, Чани мягко прикасается к сухим губам второго. Он даже не целует, но и от этого становится тепло где-то то в районе сердца. Подросток ловит сбитое дыхание своего хена и, чуть отстраняясь, трется кончиком носа об его щеку. — Заболеешь же Шепчет Ким, утыкаясь младшему в шею, на что тот тихо смеется — Оно того стоит