Слёзы на его лице.

Первый вопрос – что происходит? Какого хрена твориться всякая непонятная хрень? Почему в первый же день его отымели? И не просто отымели, а между прочим самым наглым образом, да и к тому же – во сне. Мисаки себя чувствовал никчёмным созданием без воли, сил и собственного достоинства. Он ощущал огромную пустоту в душе, в сердце, да и просто в теле. Словно он манекен, не имеющий ничего, кроме красивых глазок. Нет, это не так! Он человек, имеющий при себе всё, но вот только, никто ни с чем не считается. Его постоянно просто используют. По любым поводам. Его использовали для опытов в этом проклятом детском доме, от которых он чуть не потерял собственную жизнь, его доверчивостью пользовались некоторые ребята в том же детдоме, позже избивая. И теперь Усами Акихико. С виду порядочный человек, но вот только беспорядочно использует его тело в своих интересах, даже не понимая, что своими опрометчивыми поступками приносит ему огромную боль. И слезами эту боль не уменьшить. Но они продолжают течь, а Мисаки продолжает думать, хотя такое поведение ему не присуще. Второй вопрос – зачем он живёт вообще? Чтобы быть для всех грушей для битья? Или ему всё же суждено найти счастье, с какой-нибудь миловидной и доброй девушкой, которая подарит ему детей и тёплую любящую семью, о которой он мечтал с тех пор, как погибли все члены его семьи?! Да, хоть он и жил всё время в достатке до определённого момента, но у него в мыслях всегда было завести собственную семью, чтобы подарить своим детям любовь и заботу, которой не смогли одарить его в своё время родители, унесённые ужасными обстоятельствами. И всё же – как ему теперь быть? Ни одна девушка теперь на него не посмотрит, ведь он по сути – никто. Ноль без палочки и опоры. Да кому он нужен? Верно, никому. Он одиночка. Сам по себе. И никто не поможет ему. Он один. Один в этом жестоком мире, называемым – жизнь. Жизнь? А что это? Правда, что такое жизнь? Зачем она даётся? В чём смысл? В чём смысл жизни вообще? Как получить на это ответы? Как понять, для чего или ради кого ты живёшь? Как? Не понятно. Ты не знаешь ответы на собственные вопросы. Ну тогда и говорить не о чем. А мы разве говорили? Нет. Мы молчим и просто размышляем. Просто размышляем о смысле жизни. Глупо, правда? мы мыслим о том, над чем мыслят великие философы, и так и не могут найти ответа. Тогда зачем такому скудному умишке как у Мисаки мыслить о таких за высотных вопросах? А он мыслит, ибо ему ничего другого не остаётся. Немного глупо, но всё же. Скрип двери ведущий в его комнату отвлёк парня от размышлений и он повернул голову в сторону неё. Он там никого не увидел, зато услышал тихое мяуканье. Он понял, что это его кот, который по сути, раньше являлся его самым лучшим другом. А может и сейчас им и остался? Кот осторожно запрыгнул на кровать своего хозяина, обнюхал его лицо, лизнул в нос и пристроился совсем рядом с лицом. Мальчик чихнул, чувствуя, что длинная шёрстка кота щекочет его нос. - Бетти-чан. Ты наверное голодный? Надо бы тебя покормить, - мальчик приподнялся, но упал обратно. – Вот только я не могу встать с места. А кот так и продолжал лежать с хозяином, приятно мурлыкая. Мальчик улыбнулся и пожалел кота по спине. - Но как ни крути, вставать надо. Ибо кто же тебя накормит, друг мой, - животное лишь мяукнуло и спрыгнув с кровати, побежал к выходу из комнаты, словно зовя своего хозяина за собой. Преодолевая жуткую, но уже терпимую боль, он всё же встал, и покачиваясь, подошёл к шкафу. Раскрыв его, он увидел в нём свои старые вещи, которые он носил четыре года назад. «Я думал, он их выкинул. Не уж то он ждал, когда я вернусь?» - подумал мальчик, доставая оттуда футболку, трусы и бриджи. Надев всё это на себя, он был очень удивлён – одежда четырёхлетней давности сидела на нём словно влитая. «Зашибись. Я за четыре года что, совершенно не изменился в телосложении и даже не стал выше? Что за закон подлости?» - и правда. Над Такахаси даже в детдоме смеялись по поводу его роста. Но со временем насмешки прекратились, и он думал, что причина этого в том, что он вырос и изменился… но похоже, это не так. Удручённый и обиженный на несправедливую судьбу, он поплёлся на кухню, чтобы сготовить себе и своему коту поесть. Спускаясь вниз по лестнице, парень увидел Усами сидящего на диване. Кажется, он что-то ел, и это что-то – еда из ресторана. Мисаки, удручённо вздохнув прошёл мимо дивана и направился на кухню. Акихико лишь на него искоса посмотрел. - Бетти-чан! Сейчас я приготовлю тебе самый вкусный завтрак из всех тех, что ты когда-либо ел! – бодро прокричал Мисаки, заглянув в холодильник. Из гостиной послышалась самодовольная ухмылка, а затем и слова: - Мальчик. Вообще-то сейчас обед. - Ну тогда, отведаешь самый наивкуснейший обед! – Мисаки исправил свой возглас, никак не обращая внимания на самодовольное поведение новеллиста. Тот лишь вновь хмыкнул и продолжил есть рамен в прикуску с маленькими осьминогами. Парень лишь вздохнул и принялся за готовку. Через десять минут всё было готово. Себе Такахаси приготовил омлет и сосиски осьминожки, а своему коту из сырой рыбы как-то умудрился приготовить нечто необычное, что Бетти уплетал за обе щёки. Усами повернулся в сторону кухни и увидел то, чем завтракал парень. Зависть захлестнула его душу и встав с места, подошёл к юноше. - Мисаки. Твоя еда конечно, совершенно обычная, но так аппетитно выглядит. Позволишь мне попробовать омлет и одного осьминога? – ну, хамства ему не занимать, но вот юноша не обратил на эти слова внимания и ничего не ответив новеллисту, продолжил есть. Его удивило это поведение мальчишки и поэтому он в наглую схватил осьминога с тарелки и закинул его себе в рот. Мисаки лишь судорожно сжал палочки в руках. – Очень вкусно. Можно ещё я омлетик попробую? – и не дожидаясь ответа, он схватил один омлетный рулетик и также быстро его съел. Мисаки встал из-за стола и судорожно вздохнув, направился в прихожую. Усами всё больше и больше удивлялся поведению юнца. Внезапно послышался удар закрывшейся входной двери, который окончательно сбил с толку Акихико. *** Прогуливаясь по улицам Токио, Мисаки мысленно ругал Усами самыми благими матами из тех, которые он знал. Он проклинал его и… короче, думаю самим понятно. Его настроение было не к чёрту, и даже окружающие свободно замечали его негодование. Какие-то девчонки, шедшие ему на встречу, даже шарахнулись в сторону от его вида и злого взгляда. - Ненормальный какой-то. - Точно-точно. Вот, всё что донеслось до его слуха. Удручённо вздохнув, он просто продолжал идти незнамо куда, ну и пришёл… в кафе. В какое-то миленькое маленькое кафе, которое ему с какого-то перепуга понравилось с первого взгляда. Ну ладно, подробности опускаем, идём дальше. Зайдя в это кафе, он сел за столик у окна и прочитав меню, заказал себе шоколадное мороженое и сок. По идее – его денег, которые мистическим образом оказались у него в карманах бридж, ему хватало на весь его заказ. Дождавшись заказ, он принялся медленно есть мороженное, смотря в окно. «И всё же, я не понимаю, зачем я сюда вернулся. Зачем я вернулся к Усами и так легко жить с ним снова, с детства зная о его наклонностях? Потому что я ему ещё доверяю, или потому что я идиот? Скорее второе. Да и к тому же, я хотел удостовериться, что это точно не он сослал меня в этот дурацкий детдом. Да. Скорее так. Но… ладно, проехали. И что мне сейчас делать? Я не могу туда просто так заявиться! И что, мне придётся жить на улице? А он будет искать меня, если я пропаду на долго? Не знаю, что и думать. Блин, Усами…» Парень съел ещё одну ложку мороженого и прикрыл глаза. Внезапно, он вспомнил слова Усаги: «- Да и к тому же – я люблю тебя!» По телу Такахаси прошлась дрожь, которую он не мог унять. «Он говорил, что любит меня. Тогда какого всё это творит? Ну понятно, что у него воля не железная, но и так поступать тоже не правильно. Блин. Почему он влюбился именно в меня? Ни случись бы этого – не было бы никаких проблем. Проблем… я ведь их так не люблю никому доставлять, а тут… какой ужас! Из-за меня вся его жизнь идёт наперекосяк. Хотя, пока меня не было, он тоже не лучшим образом жил. Пока меня не было… но до этого же я был… и он влюбился в меня. А когда я внезапно пропал, то он страдал. Из-за меня. За что? почему люди, которые находятся рядом со мной – всегда должны страдать? Я что, проклятый?» Мисаки терзался противоречиями, чувства захлёстывали все мысли, больно сдавливало грудь и хотелось выть как волк, чтобы о его боли услышал весь земной шар… и как же это пафосно. Мисаки это всё понимал, но ничего не мог с собой поделать. Доев мороженое и заплатив счёт, он вышел из кафе и направился в сторону дома. «Надо вернуться и извиниться за своё странное поведение. Уверен, что он тоже извиниться за своё поведение. Хоть он и самодовольный, но всё же не плохой человек, хоть и извращенец на всю голову. Да, именно так. Надеюсь всё будет так, как я и думаю!» Обратив внимание на то, куда он идёт, то внезапно остановился. «Стоп. Я не узнаю эту улицу. Я тут ранее не ходил. Куда я забрёл? Эта часть Токио мне совершенно не знакома!» - парень запаниковал, но всё же двинулся вперёд, пытаясь найти хоть что-то знакомое. Но сколько бы он не пытался, он ничего не смог найти знакомого. Внезапно, пошёл дождь. Мисаки был удивлён, ведь ещё три минуты назад на небе не было ни облачка и светило яркое солнце, а тут вдруг… не долго думая, он забежал под навес и отдышавшись, посмотрел вверх. Небо было серым-серым, не было ни одного просветления и он понял, что ему остаётся только переждать. Простояв около двух часов, он понял, что дождь кончаться и не собирается. И что дальше? Ему тут так и стоять? Похоже, придётся. Ладно, постоит, не переломится. Было немного скучновато, поэтому парень завертел по сторонам и увидел двух мужчин, которые стояли за соседним навесом. Один был с тёмными волосами и значительно выше другого, а второй с каштановыми волосами как у самого Мисаки и такие же зелёные глаза, которые он с трудом смог разглядеть. Они стояли и разговаривали, и низкий внезапно покраснел, а потом эти двое и вовсе… поцеловались? У Такахаси отвисла челюсть а глаза широко распахнулись. Ну зашибись. Геев увидел, и что дальше? Он так думал, но вот тело творило совсем не то, о чём он думал. Всё же успокоившись, он посмотрел этим ненормальным убегающим в след и тоже решил последовать их примеру. Всё-таки темнеть начало. «Блин, и кто придумал этот дождь?» И он вновь начал скитаться по улицам, пока не заметил знакомый магазин. «Почти добрался!» - подумал юноша, заходя за угол этого магазина. Показался дом, в котором он теперь живёт и сердце радостно бухалось в груди от того, что он скоро ляжет на тёпленькую постель и наконец уснёт, но не тут то было. Внезапно, ему преградили путь трое мужчин, лица которых были закрыты медицинскими масками. - Мальчик, не скажешь сколько сейчас времени? – сказал самый высокий. - Извините, мне и самому хотелось бы знать, - улыбнулся парень. - А закурить нету? – проговорил… негр что ли? - Извините, не курю, - замотал головой парень. Он чувствовал нечто не ладное. - Оу, вот как. Может ещё скажешь, что у тебя и деньжата не водятся? – усмехнулся третий. - Простите, но нет. - Ой, ну не ври, - и все трое накинулись на мальчика, заломив ему руки за спиной и шаря в карманах бридж. – Чёрт, у этого богатенького отпрыска денег нет. Значит, выполняем заказ? - Похоже на то. Значит, без дополнительной наживы в этот раз, - злобно рыкнул высокий из парней и толкнул Такахаси на землю, начав пинать. К его занятию присоединились ещё двое. Они от души пинали парня, смеясь и презренно смотря на юношу. А когда им надоело, один из бандитов достал нож и хотел им пырнуть парня, но внезапно послышались крики, от которых Мисаки поёжился и подумал, что всё, он слышит крики самой смерти, вот только не понятно, почему они мужские. Ведь смерть – старуха, а значит смерть – женщина, тогда почему он слышит мужские крики? Приоткрыв один глаз, он увидел, что двое из нападавших уже валяются на земле, а тот который с ножом, пытается пырнуть им своего противника, а тот умело уворачивается. Мисаки открыв оба глаза и присмотревшись, увидел, что тот, кто дерётся с бандитом – это Усами Акихико. Мальчик был немного ошеломлён, но всё же рад, что за него вступились и спасли ему и так ненормальную жизнь. - Усаги-сан, - произнёс охрипшим голосом Такахаси и улыбнулся. Усами отвлёкся на него на секунду и получил удар ножом в правую руку в район плеча. Зашипев, он отправил в нокаут этого бандюгу и осторожно вытащил нож, прошедший насквозь, но благо не попавший в кость. Мисаки охватил некий страх. Усаги снова пострадал из-за него. Ну что же это такое? - Мисаки, ты в порядке? – зажимая рану рукой, произнёс новеллист. - Не очень, а ты? – вновь получилось хрипло. - Я нормально, если бы не это… - он кивнул на свою руку. – Встать сможешь? Юноша поднапрягся, но подняться так и не смог. Всё слишком сильно болело. - Нет. Никак. Усами, откашлявшись, подошёл к промокшему и избитому юноше и со стоном, взял парня на руки. - Усаги-сан. Отпусти меня. Иначе твоя рана… - Да всё нормально, мальчик. С рукой будет нормально. А вот ты сам похоже до квартиры не доберёшься. Поэтому… молчи и не возникай. На том и порешили. До дома они шли в молчании. И молчали даже тогда, когда вошли в квартиру. Заговорили только тогда, когда Мисаки уложили на большую кровать в комнате новеллиста. - Как ты узнал где я? И что меня избивают? – самым первым вопросом было это. В общем, Усаги его и ожидал. - Ты слишком долго не возвращался домой. Вот я и пошёл тебя искать. Когда я вышел из дома, то увидел, что какие-то хулиганы кого-то избивают, но я хотел помочь и ввязался в драку. Когда ты позвал меня, то только тогда я увидел, что это ты, ну а дальше, думаю понятно. - А, точно. Твоя рана. Где у тебя аптечка? Усами лишь усмехнулся и потрепал мальчишку по волосам. - Ты как всегда заботишься только о других, никогда не думая о себе, - ухмыльнулся новеллист. - Ну знаешь ли – у тебя раны серьёзнее моих, - начал вредничать Мисаки. - Да ладно, успокойся. Кровь уже не идёт, почему то, так что не беспокойся. Всё нормально. Сейчас самый главный объект для заботы – это ты. Мисаки нахмурился, а Акихико лишь наивно усмехнулся. - Снимай с себя одежду, я посмотрю, насколько серьёзно изранено твоё тело. - Точно? Приставать не будешь? – Мисаки насторожился. Вспомнив сегодняшнее утро, ему стало как-то не по себе. - Точно. Ты что, считаешь меня таким извращенцем? - Да, считаю. - Плохого же ты обо мне мнения, мальчик! Мисаки, поморщившись, всё же скинул с себя одеяло и с помощью Усаги, присел. Скинув с себя футболку и шорты, он смущённо поёжился. - А трусы? – флегматично произнёс писатель. - Ты издеваешься? – завопил юноша. - Да. Так, не двигайся. Мужчина положил руки парню на плечи и стал осматривать живот и грудь. Там были большие синяки, но вроде как не было ни одного такого, который бы говорил о повреждении каких-либо органов. Такими же темпами он осмотрел и всё тело. - Могу заключить, что ничего не повреждено кроме руки, но вроде как похоже на обычный вывих, - заключил писатель. - Ничего себе. Откуда ты знаешь, что и как хорошо или плохо? – юноша был удивлён. - Меня Новаки поднатаскал. Я искал материал для книги связанный с медициной, и внезапно вспомнил о Новаки, и он мне прочёл лекцию обо всём, что может быть и как. Короче мне теперь хоть там педиатром или хирурга можно свободно работать. - Не зазнавайся. - А я и не зазнаюсь, - Усами легко чмокнул Мисаки в лоб. - Ты… ты что творишь, педик недоделанный?! – завопил парень. - Да что ты сразу обзываешься? Я просто хотел тебя успокоить. - Оу. Ну тогда бы просто обнял бы, - покраснев, произнёс Такахаси. - Мм… ну ладно. Усами, ухмыльнувшись, замотал юношу в одеяло, и посадив его к себе на колени, обнял. Тот снова завопил. - Ты зачем меня к себе на колени посадил?!!! - Да хватит орать. Спокойнее мне так. Когда ты рядом, мне всегда спокойно, хоть и терзает сильное желание тебя… - Извращенец! Извращуга! А ну пусти меня! А ну… - Мисаки не договорил, так как ему заткнули рот рукой. - Помолчи. Иначе найду кляп и запихну тебе его в рот. Мисаки, услышав про кляп, тут же замолчал и перестал брыкаться. Акихико, прижав мальчика к себе, прикрыл глаза и попытался насладиться этой прекрасной идиллией. Такахаси тоже попытался найти в этом долю приятного, и поэтому он прижался своим тельцем к груди писателя и тоже прикрыл глаза. И в голову сразу же ударило воспоминание о том, что в детстве его Усами успокаивал так же. Так же тепло, любя и нежно обнимая. Невольно навернулись слёзы, но он их скрыл от Усами, уткнувшись носом в его грудь.