***
— Так, а теперь рассказывай, от и до, ничего не упуская. Усевшись на пенек, Найра пытливо посмотрела на Барбаса, как только они отошли от поляны, на которой Боян и его подопечные собирали скудные пожитки для дальнего перехода во Флотзам. Но пес упорно молчал, продолжая смотреть на Довакина, слегка поджав уши. — Почему молчишь? Не волнуйся, они нас не услышат… Продолжая отмалчиваться, Барбас пробежался взглядом по сторонам, явно что-то выискивая. Затем довольно гавкнул и засеменил к тощему кустарнику. Хрустнула сломанная острыми клыками ветка, поспешно очищенная от листвы тяжелыми лапами. Сподручней перехватив зубами крепкий прутик, волкодав вернулся к недоумевающей женщине и принялся чертить у ее ног на темной земле кривые линии, постепенно складывающиеся в слова. — Ты не можешь говорить, — изумленно прошептала редгардка, прочтя написанное, и посмотрела на собеседника. — Но почему? Барбас утвердительно кивнул в ответ и зацарапал по земле дальше. — Чары… Сэм сделал это с тобой? Вновь положительный кивок. Довакин подперла кулаком подбородок, нахмурилась. — Он перенес нас сюда, в этот мир? Пес снова кивнул и утробно зарычал. Ветка в его зубах тихонько затрещала. — Что же это за чародей, способный не только перемещается сквозь миры, но еще и накладывать чары на любимцев даэдра? Он весьма силен. Для человека, пусть и мага. Странно это все, было бы проще окажись он… Найра осеклась — мысль, промелькнувшая вскользь, ей не понравилась. Глубоко вздохнув, она плотно сжала полные губы и посмотрела на пса. — …Даэдра. Он не простой бродячий волшебник — он даэдра, верно? Выражая согласие, Барбас медленно кивнул ей в ответ, тем самым подтвердив ее слова. Довакин напряженно выпрямилась, положив на колени сжатые в кулаки руки. — Даэдра, все оказалась так просто… Тебе известно кто он? Задумавшись, пес опустил взгляд на передние лапы, а после спустя мгновения виновато мотнул головой. — Это… осложняет дело, — сдержанно произнесла Довакин, силясь задушить в себе разрывающий легкие гнев. — Но ничего, мы найдем способ вернуться. Не для того я прошла сквозь Каирн душ и Совнгард, чтобы застрять в этом… Бросив прутик, Барбас успокаивающе лизнул ее по щеке, прижимаясь к женщине всем телом. Найра крепко обняла пса за сильную шею, зарываясь носом в густую серую шерсть. — Прости меня, — виновато зашептала редгардка, — я обещала помочь тебе, но не сдержала слово… Пес протестующе гавкнул, отстранившись, и снова ее лизнул, завиляв пушистым хвостом. — Да, ты прав, — вытерла щеку Довакин, — сейчас не время раскисать. Ведь у нас есть дела поважнее… Две пары глаз устремили свой взор на мелькавшие средь ветвей силуэты. — Мы поможем им добраться до Флотзама, — Найра поднялась с пенька, — а потом, займемся поисками «Сэма» и способом вернуться обратно в Нирн. Барбас одобрительно залаял, подгоняя редгардку в сторону поляны, где их уже порядком заждались. — Да, кстати, — женщина с подозрительным прищуром глянула на пса, — это ты сожрал наш недельный запас провизии? Любимец даэдра невинно скосил взгляд куда-то вверх, отвернувшись от нее. — Можно было и не спрашивать…***
Ух! Чавк! Фух! Фюх! Чмокс! — раздавалось из-под каждой болотной кочки, едва на нее ступали сапоги спешащих пересечь топь путников. Впереди разношерстной вереницы уверенно семенил мохнатый волкодав, чутко принюхиваясь к незнакомым запахам. Следом мягкой поступью скакала с кочки на кочку Довакин в паре с Цаплей, за ними, часто кряхтя и возмущенно вздыхая, шагали старая гадалка, краснолюд и низушка, полуэльфу же была отведена роль замыкающего. Вокруг звонко жужжали крупные стрекозы, противно пищали комары, шибко охочие отведать кровушки нежданных гостей. Воздух наполняли ароматы гниющей древесины, мокрой тины и плесени. Средь остролистных осок зеленел пушистый мох. Шли молча, изредка ругаясь на особо наглого кровососа. Найра часто осматривалась по сторонам, вглядывалась в далекие заросли, окружившие трясину плотным кольцом, в поисках какой-либо опасности. Быть может, я зря так беспокоюсь? — думала она, не обнаружив подозрительных движений средь ветвей, — И не стоит искать их в столь глухих местах? Но… — Хорошо, что в этих местах нет белок, — проворчал Боян, перепрыгнув на большую кочку, тут же присевшую под его весом с характерным «ух». — Думаешь? — обогнав гадалку и низушку, осведомился полуэльф, поравнявшись с краснолюдом. — Ага, пущай они и лихие ребята, но вряд ли решат забрести в такую глухомань. — Будем надеется, — вздохнула Донка, оценивая расстояние между травянистыми бугорками. Меж путниками вновь воцарилась тишина. Мавра недовольно морщила лоб, то и дело повыше задирая уже намокший подол юбки. Цапля аккуратно ступал за редгардкой, цепко удерживая в руках дорожную сумку. Донка старалась не отставать от Лиэйя и краснолюда. — Осторожней, здесь довольно большое расстояние, — предупредила идущих следом довакин, ловко перепрыгнув через трясину на широкую полосу темной земли, окруженную старым валежником, — еще немного и мы доберемся до берега. — Ну, наконец-то! — всплеснула руками гадалка. — У меня уже все сапоги мокрые от этой вонючей сырости! Будь она проклята! С кошачьей грацией, Лиэй перемахнул через валежник, следом за довакином. Раскрасневшийся от натуги Боян, хорошенько присев на корточки и с силой оттолкнувшись, приземлился рядом с факиром. — A d’yeabl aep arse! — Возмущенно прошипел полуэльф, поспешно обгоняя редгардку, уходя подальше от виновато прячущего глаза Асена. — Что за вонь?! — Кхем! Да пес его знает, — прочистил горло краснолюд, отводя взгляд в сторону, — болотный газ, видимо… — Болотный газ, значит, — ехидно осведомился полуэльф, крепче зажимая нос пальцами, и с прищуром глянул на Бояна, обернувшись, — если этот чудовищный замес из тухлых яиц и скисшего молока болотный газ, то Мавра у нас Филиппа Эйльхарт! — Ах, ты мелкий пройдоха, пускай я и стара, но не настолько же! Едва удерживая ремешок дорожной сумки, белокурый юнец загнулся со смеху, рядом с ним веселилась и Донка. — Не серчай Мавра! Реданская чародейка, как известно, писаная красавица, так что он тебе комплемент сделал! — Здесь есть волшебницы? — Конечно, есть, — весело ответила довакину Донка, — но они птицы редкие, зато какие красивые. Чародеи тоже есть. В основном все они служат советниками и советницами при королевских дворах. И не стремятся помогать простым людям. — Жадные до власти лицемеры, — проворчала гадалка, — вот они кто! — Да, одна Маргаритка чего стоит, — поддержал ее полуэльф, — хотя хороша мерзавка. — Ты ее и вправду видел? — вытянул от любопытства шею Цапля, пытаясь разглядеть факира из-за плеча довакина. Лиэй отрицательно мотнул головой. — Нет, лично я ее не встречал, но мой горделивый папаша показывал мне ее портрет. — А каким он был…твой отец? — Аккуратно поинтересовалась довакин, расслышав в его голосе насмешливые нотки. Полуэльф внезапно замер, спина его напряглась. Шедшие за ними попутчики затаились, ожидая его ответа. — Он был истинным Aen Seidhe, — обернувшись к довакину, холодно произнес факир, глаза его потемнели от слегка расширившихся зрачков, губы изогнулись в ядовитой усмешке, — правда, весьма охочим до зерриканских женщин. Взгляд серых глаз встретился с его, и в нем без труда читались затаенная ненависть, едва сдерживаемой злобы. Лиэй нервно дернул головой, облизнув кончиком языка рваный шрам на красиво очерченной губе — довакин поняла его без слов и больше ни о чем не спрашивала.***
Смеркалось. Щебет пестрых пташек постепенно стих, уступая место жутковатому уханью ночных желтоглазых охотниц. Прохладные сумерки ленто стелились белесым туманом средь сильных древесных корней и густых кустарников, где-то вдалеке раздавалось низкое «трумб» болотной выпи. — Надобно бы найти место для ночлега, — Мавра закуталась в цветастый платок по самый подбородок, подслеповато осматриваясь средь деревьев, да скалистых уступов затянутых мхом и ползучей травой, — желательно пещеру или же… — Совсем умом тронулась, — обернулся к ней Боян, — мало нам было напастей, так тебе еще с накерами или другой какой сранью повидаться захотелось? — Уж простите меня великодушно, — гадалка чванливо присела в книксене, — что не подумала предложить вам, милсдарь, более надлежащего места для привала! — Не полошись, старик, — Лиэй добродушно похлопал Асена по плечу, поочередно указав на него, себя, довакина и пса, — вчетвером-то мы с накерами управимся, как пить дать. — Что такое «накеры»? — поравнялась с ними Найра. — Накеры-то? Ну, как бы это сказать? — Лиэй обхватил пальцами острый подбородок, раздумывая. — Аргх! Короче говоря, это изворотливые мелкие черножопые ушлепки. Любят командную работу и свежее мясо, верно? — Да, можно и так сказать, — согласился с ним Боян, — они частенько гнездятся в пещерах, роют тунне… Асен резко запрокинул голову, прервавшись на полуслове — в вышине вечернего неба, за тяжелыми свинцовыми тучами, раздался первый грозовой раскат, запоздало бледно-сиреневой змеей скользнула молния, осветив потемневшие кроны старого леса. — Гроза, — потерянно глянула на спутников низушка, чувствуя, как прохладная россыпь дождя окропила лицо и волосы, — зябко-то как… — Эй! Вон там! — встрепенулся Цапля и указал на темную расщелину, скрытую за гибкими ветками молодой низкорослой ольхи. — Глядите! Там пещера! — Походу иного выбора у нас нет, — тяжко вздохнул Боян, — а, пес с ним! Укроемся тоды здесь. — Скорее, — поторопила краснолюда гадалка, удерживая подол замаранной в грязи юбки, — пока дождь сильней не разошелся. — Поскольку нам сегодня особенно везет, — проворчал за их спинами Лиэй, — советую всем приготовиться к теплому приему — пещеры в лесах редко бывают незаняты… Накеры и впрямь оказались весьма изворотливыми тварями, если бы не их жуткий вид, довакин по ошибке могла б принять их за рьеклингов, с которым сталкивалась довольно часто во время исследований обледенелых пещер Солстхейма. Справится с черными бестиями оказалось не так-то и просто, учитывая довольно замкнутое пространство и отсутствие какого-либо освещения, помимо припрятанных факиром горючих бутылей с пропитанными спиртом фитилями. Большее удовольствие от зачистки пещеры получил Барбас, теперь уже довольно причмокивающий у теплого костра, поедая не аппетитные останки куцых монстриков. — Уэх, гадость, — скривился Цапля, наблюдая за громко чавкающим волкодавом, после того, как помог факиру расстелить походные лежаки и одеяла для ночлега, — теперь понятно, отчего он такой здоровый. Промокшие и уставшие, Довакин и ее спутники сидели на крупных камнях полукругом, согревая о жаркое пламя костра озябшие руки. — Да, у него весьма специфичный рацион, — потерла шею довакин, неловко отводя глаза в сторону, вспоминая, как вышеупомянутый пес-даэдра однажды лакомился и троллевыми потрохами, и ядовитой плотью дохлого коруса, — уникальный, как и он сам… Видимо и здесь хватает опасных чудищ, ничуть не уступающих в плотоядности тамриэльским, — редгардка искоса глянула на черные трупики доселе невиданных ею тварей, — надеюсь, в этом мире их регистрируют в прикладные справочники для путешественников с подробным описанием и методами борьбы. Если да — то мне следует его приобрести, как только доберемся до фактории. Боян подкинул в костер горсть жухлых листьев, слегка пошевелил сизые угольки прогоревших веток. Мавра поскорее развернула из грубой тряпицы ржаную буханку, разломила ее на равные части и раздала каждому по куску. — Спасибо, тебе Мавра, — усталая улыбка коснулась девичьих губ, — я такая голодная. — Да на здоровье, моя милая, — гадалка погладила Донку по спутанным волосам, — с самого утра ни крошки… — Мда, — Лиэй потер о штанину ладони и принял из рук старухи хлебную краюху, — мы-то хоть каши пожрать успели, а ты-то сразу за водой побежала. — Пересолена она была, — поддержал беседу Цапля, откусив сдобной мякоти, — зато сытая. — Ага, — кивнул головой краснолюд, нащупал на ремне фляжку и отпил из нее, занюхав терпкий напиток хлебом, — девчонки в нее семечек добавили для вкуса. — А я и не заметила, — задымила трубкой гадалка, следя за резвящимися языками пламени, жадно пожирающими сухие листья. — Еще бы, срань эту свою сосешь денно и нощно, — злорадно хрюкнул Боян, отмахнувшись от едкого дыма, — вот и вкуса теперича различить не можешь. Тебе хоть яблоко, хоть кизяк подсунь — все одно не поймешь. — Скажет, что было вкусно, — хохотнул полуэльф, демонстрируя ряд ровных зубов, — да еще с таким видом, что это чистая правда. Гадалка беззлобно фыркнула в ответ и улыбнулась, продолжая раскуривать трубку. Довакин скользнула взглядом по лицам спутников, примечая характерную черту каждого из них. Мальчишка и вправду похож на птицу — и ноги длинные, и нос, — задумчиво жевала хлеб редгардка, — девушка милая, весьма ловкая, для простого менестреля, весьма. Волне вероятно, что прежде она промышляла воровством. Карманник? Хотя, и не мое это дело… — Да, сейчас бы я с удовольствием слопал их стряпню, — хрипло произнес Лиэй, сминая в пальцах скудный ужин, — даже тот чудовищный суп, что они нам зимой в Новиграде сварганили, ну, тот из сыра и кабачков. — О, клянусь своей вшивой бородой, в жизни столь тошнотной жижи не пробовал! — Сплюнул краснолюд, силясь сдержать гримасу неописуемого отвращения. — Потом пять дней к гузну ведро прикладывал! Как чихнул — так испражнился! — Беее! — Донка и Цапля синхронно прикрыли рты руками. — Фууууу! Гадалка и полуэльф напротив, разразились безудержным хохотом, едва не завалившись на спины. Найра же тактично отвернулась, рвано подрагивая плечами со смеха. — Эх, сколько крику-то потом было, — весело вздохнула Мавра, стерев костлявыми пальцами проступившие слезинки, — возмущались-возмущались, мол, к скоя’таэлям пойдут, раз мы их труд не ценим, ох… — Да они бы их поганой метлой погнали б взашей, от такой-то жратвы и гулю б поплохело! — Махнул рукой Боян. — А что уж там про белок и говорить? Им подавай тех, кто с мечом в руках умелец, да умом не промах, а с них-то, что было взять? Эх… В воцарившемся молчании глухо трещали горящие ветки, где-то снаружи завывал ночной ветер, гремел раскатистый гром. Лица их снова коснулось неоплаканное горе, глаза заблестели. — Одного я не пойму, — голос молодого паренька отразился эхом о стены пещеры, — отчего же они нас так? Мы ж дурного-то не сделали? — Таков наш мир, Цапля, — горько усмехнулся Лиэй, — люди режут нелюдей, нелюди отвечают им тем же. Замкнутый, сука, круг. — Но откуда такая жестокость? — Донка замотала головой, словно пыталась отгородиться от правдивости его слов. — Откуда столько ненависти? — У всякой болезни есть множество причин, Донка, — гадалка вновь смахнула горячие слезинки, проступившие в уголках глаз, — а ненависть, что болезнь, разрастается уродливым гнилым корнем, отравляя миазмами и сердце, и разум и душу. У кого они еще есть. А скудным умом да душою нечистым — им плевать, кого ненавидеть и кому жизнь отравлять, удел у них один — убийство. Вот и все. — А может, и война сыграла свою роль, — Асен поскреб себе по лбу, — зверств оно сколько было! До сих пор толоки о тех черных делишках ходят. Сама б Фалька Дьяволица их не постыдилась бы! — Мда, — полуэльф коснулся шрамов на лице, вглядываясь в пламя костра, — твоя правда, старик. Народу есть, что вспомнить… — Дело прошлого, Асен, но до второй войны с нильфами к нам терпимей относились, — обернулась к Бояну гадалка, покусывая мундштук. — Что к девчонкам, что к Донке, даже этого шалопая не так чурались, как сейчас. И вы вспомните, как эти ироды на нас глядели, словно голодный хряк на трюфели. — Мавра дело говорит, — согласилась с ней низушка, — я тут слова старосты припомнила. Он, злыдня, подбивал толпу не просто так, а выручить оренов за наши головы хотел, мол, что мы с белками в сговоре были, и… — Вот сучий потрох, — злобно процедил полуэльф, не дав ей закончить, — небось хотел на нашей кровушке нажиться, а до издохших мужиков ему и дела не было, сука! — Разве такое возможно? — Не верила своим ушам гадалка. — За горстку оренов? Что ж с людьми-то делается? — Это все Фольтест, сука, чтоб его черти раскаленной кочергой отодрали по самые гланды! — Сплюнул Боян, стукнув кулачищем себе по колену. — Это он позволил преследовать Старшие расы в Темерии. Теперь всякий сброд, возомнивший себя карательным отрядом, может порезать нелюдей и представить их как пособников скоя’таэлей и им в этом охотно поверят, да ручку позолотят, тьфу! — Кто такой Фольтест? — Король Темерии, князь Соддена, правитель Понтарии, — темные губы факира ехидно изогнулись в усмешке, — сюзерен Махакама и сеньор-протектор Бругге, Ангрена, Заречья и Элландера. — Ясно, — кивнула в ответ довакин, решив воздержаться от дальнейших расспросов касаемо обсуждаемого монарха. Кусочки мозаики постепенно медленно, но верно, складывались в общую картину. Этот еще неизвестный ей мир был жесток, озлоблен и грязен. Населяющие его жители были не похожи на тех, что она встречала и в родном сердцу Хаммерфелле, и в заснеженной имперской провинции и на берегах Солстхейма. Чем скорее разузнаю об этом месте, тем легче будет в нем освоиться. Тогда я смогу избежать подобных ситуаций и…прочих неприятностей, связанных со здешними обитателями, — потерла переносицу Найра, отрешено смотря на огонь. Взгляд серых глаз вновь заскользил по лицам компаньонов. – Асен показался мне весьма начитанным стариком, пусть и скверно говорящим. И Мавра не так проста, как кажется. Наверняка, ей есть что рассказать, и секретов, я думаю, у нее не мало. Что же касается Лиэйя… Отчего-то хочется ему довериться, но при этом, что-то подсказывает мне, что делать этого не следует. По крайней мере, не сейчас. За спиной факира раздалась сытая протяжная отрыжка, нажравшегося до отвала пса. Не ожидавшие подобного свинства собравшиеся медленно обернулись к источнику сего безобразного звука. Барбас же громко причмокнул в ответ, удовлетворенно облизывая испачканную в темной крови морду. — Вот свинота, — скривила губы гадалка, наблюдая, как довольный жизнью волкодав лениво проковылял к редгардке и плюхнулся у ее ног. Найра потрепала того за ухом, отдав остатки недоеденного ею хлеба, от которых пес особо-то и не отказывался. — Ох, скрипучая ты баба, Мавра, — широко зевнул краснолюд, почесав себя по затылку, — эт ж собака, чего ж с нее взять-то? — Ха, я вот что тут подумал, — весело произнес Лиэй, одарив гадалку подозрительно лукавым прищуром, — если б нас вдруг прикончили скоя’таэли, то старуха до конца дней являлась бы им каждую ночь, посыпая их язвительными упреками, ворчанием и жалобами. — Пф! Еще бы, — согласно фыркнула гадалка, — просто так от меня не отделаться! — Истинно ведьма, — хохотнул краснолюд, хлопнув себя по коленкам, — только такая чумная на голову старуха и смогла пережить все невзгоды, что выпали на нашу долю. — Я, чтоб ты знал, шельмец, помирать еще не собираюсь, и не надейся, — Мавра ткнула мундштуком в веселящегося факира, — я, засранцы, переживу вас всех, так-то! Низушка и юнец синхронно прыснули, заполняя своды сырой пещеры звонким смехом. Где-то вдалеке вновь громыхнула гроза, следом сверкнула яркая молния. До чуткого слуха волкодава донесся шелест листвы, заставивший его интуитивно поднять голову и обернуться. — Что там? — Встрепенулся Цапля, заметив, как довакин обхватила рукоять кинжала, закрепленного на широком поясе. Найра приложила палец к губам, напряжённо всматриваясь в темноту, спустя тягучие секунды из нее показалась глазастая морда русака, мгновенно юркнувшего из пещеры обратно в ночную чащу. — Тьфу, ты, лопоухий грызун, — проворчал Асен, заметно расслабившись, — напугал до усера! — Ага, — согласились с ним юнец и низушка. Факир же нервно провел пятерней по заплетенным в косички волосам. — Я уж думал, накаркал, а нет, пронесло. — Со свистом-то, пронесло, — тяжко вздохнула Мавра, — шутки шутками, а с тем типом с порезанной мордой и его сворой я не намерена встречаться. — С кем? — Это она про Йорвета, — пояснил Цапля и вытащил из кармана курточки смятую листовку и подал ее женщине, — вот он. Довакин развернула края скомканной бумаги и внимательно скользнула по ее содержимому. Да, вид впечатляет, не то слово, — саркастично заметила она про себя, рассматривая предположительный портрет неизвестного ей мера, небрежно намалеванный черными чернилами на пожелтевшем пергаменте, — и список ввиняемых преступлений весьма разителен. Весьма. — Тогда, раз уж мы затронули эту тему, — редгардка вернула листовку пареньку, — не могли бы вы подробнее рассказать мне о командире, что возглавляет отряд местных борцов за свободы? — Йорвет-то? Я мало о нем знаю, но скажу одно, — Лиэй картинно выдержал паузу, — для одноглазого эльфа — он чертовски хорошо стреляет. — Беличий атаман жесток, расчетлив и совершенно непредсказуем, — гадалка подбросила в костер пару сухих веток, — он люто ненавидит людей, как все скоя’таэли. Нам несказанно повезет, если мы покинем лес, так и не повстречавшись с ним. — Может вас троих и не тронут, — Мавра поочередно ткнула палочкой в краснолюда, низушку и полуэльфа, — а вот нас, людей, прирежут как ягнят, и перед этим, быть может, хорошенько помучают. — Ясно, — довакин отвела взгляд в сторону, убеждаясь, что и здесь, эльфы склоны к жестокости по отношению к людям. В ее памяти всплыли запятнанные кровью стены подземелий Северной сторожевой крепости — являющийся также талморской тюрьмой для политических заключённых, из которой она спасла сына Йорлунда Серой Гривы, едва не погибшего от рук эмиссаров-дознавателей. Они опасны и не стоит их недооценивать. И поскольку сейчас мы на их территории — то нужно быть начеку, — редгардка обернулась к выходу из пещеры, с прищуром всматриваясь в темноту близлежащих кустарников, — может установить пару растяжек и ловушек? Хм, это мысль, но я займусь этим, когда все заснут — с них довольно на сегодня… Взгляд ее вновь скользнул по уставшим лицам попутчиков, уже клевавших носом у теплого огня. Слабая улыбка тронула уголки ее большого рта. — Думаю, нам всем стоит отдохнуть. — Согласен, — ловко подскочил со своего места факир, — чур, я сплю тут! — Но тут буду спасть я! — Возмутилась от такой наглости низушка, занимавшая упомянутый полуэльфом лежак. Лиэй лукаво глянул на рыжеволосую, растянув губы в недвусмысленной дразнящей улыбке: — Хм, да-да-да… Донка вспыхнула жарким румянцем до самых кончиков ушей и, смущенно закрыв лицо ладошками, замотала головой. — Ну, хватит! Лиэй, прекрати надо мной подшучивать! — Вот пройдоха, — проворчала гадалка и ущипнула полуэльфа за руку, — мы сегодня чуть не померли, а он все одно! Тьфу! — Твоя правда, Мавра, — согласился с ней Боян, готовясь ко сну, — накеры, топляки — ему все нипочем, лишь бы девок подразнить. Жениться тебе надобно. — Эх, старик, а я-то думал, ты меня любишь, что наседка свои яйца, — с притворным возмущением протянул полуэльф и улегся на прохудившееся походное одеяло рядом с Цаплей, — так нет, в добровольное рабство меня загнать хочешь! — Да кому ты такой сдался, — гадалка свернула платок и подложила его себе под голову, — от тебя никакой пользы ж нету — одно расточительство. А в хозяйстве мужик рукастый нужен. — Пф! — Лиэй закатил глаза и отвернулся к уже засопевшему пареньку, заложив ладонь под щеку. — Dearme. Барбас лениво зевнул во всю пасть и свернулся калачиком рядом с низушкой. Донка погладила пса меж ушей, изумленно глянув на довакина: — А ты чего не ложишься? — Кто-то должен стеречь ваш сон, — довакин положила убранный в ножны меч себе на колени, — не волнуйся за меня, я успею отдохнуть. — Но… — Не боись, девочка, — поспешил успокоить ее Боян, пересев поближе к редгардке, — мы с милсдарыней поочередно вас стеречь будем, так что все отоспаться успеем. — А, тогда, ладно, — зевнула низушка, устраиваясь поудобнее, — спокойной ночи… Вскоре под шум шелеста листвы и все еще бушующей в небесах грозы, раздались протяжные вздохи, сопение и нескромный храп измотанных столь долгим переходом циркачей. Боян тихонько рассказывал довакину о давно минувших днях своей молодости, о создании труппы и знакомстве с каждым из ее членов. Как она и предполагала, молодая низушка действительно промышляла воровством и едва не угодила в петлю, если бы не вовремя нашедший ее краснолюд, разглядевший в чумазой бродяжке неплохие музыкальные задатки. Со старой гадалкой их связывала довольно старая и весьма пренеприятная история, о которой он упомянул вскользь, довакин же не стала настаивать, разумев, что не ее это дело. Не смотря на скверный характер и острый язык, Мавра была сведуща в врачевании, обладала обширными знаниями о многих лекарственных травах и природных ядах. О Лиэйе же он говорил с некой печальной, но гордостью. Рассказал, как впервые повстречал его в одном из постоялых дворов на границе, где порядком перебравший полуэльф ввязался в драку с одним из постояльцев, назвавшим его «эльфским выродком». — Добрая была драка, скажу я тебе, — Асен сцепил пальцы рук в замок, — а как все устаканилось, так я и предложил этому шалопаю присоединиться к нашей труппе. Мы тогда уже много где побывать успели и искали новых затейливых кандидатов, а тут он и сам подвернулся. Вот с тех пор вместе и валандаемся. — А паренька мы на болотах у сожженного белками поселения нашли, он там, в валежнике спал, да дохлую цаплю со сломанной шеей обнимал. Вот так мы его и прозвали с тех пор. До нитки промокший, чумазый был, как ки…это самое, ну ты меня поняла. — Да, поняла, — довакин приложила ладонь ко рту, зевнула и посмотрела на спящего юнца. — Бедный мальчик, он так молод, и столько бед успел натерпеться. — Жизнь у нас такая, — устало покачал головой Боян, — но что нас не убивает — делает сильнее. Так мой дед говаривал, всю жизнь в шахтах проработавший. А там ж, как на войне: то тут еб…жахнет, то там долбанет, кхем! — Согласна, не единожды мне приходилось махать киркой, так что я разделяю мнение вашего деда. — …Эх, странная, ты, — прервал наступившее молчание Боян и глянул на редгардку, блуждая взглядом по ее лицу, — совсем на здешних людей не похожа. — Что ж, это вполне вероятно, — пожала плечами женщина, — я все же чужеземка в этих краях. — И то верно, быть может дело именно в этом, видимо в Офире… — Я не оттуда родом, и мне не известно, каковы из себя его жители, — прервала его довакин. — Я пришла сюда из далеких земель, не отмеченных на ваших картах. Поэтому мне ничего не ведомо ни о правящих здесь королях, ни о чародеях, ни о страшных тварях, населяющих эти места, ни о ком-либо еще. Здесь для меня все в новинку, я бы даже сказала, в диковинку. — Это многое объясняет, — немного помолчав, проговорил Асен, продолжая смотреть на нее, — тогда, коль мы это выяснили, я дам тебе совет, сероглазая… — Не теряй своей сути средь прогнившей злобой человечьей массы, девочка, — старик по-отечески похлопал женщину по плечу, — ведь незапятнанное достоинство дороже серебра и злата. — Спасибо, за совет, — искренне поблагодарила его редгардка, — что же касается достоинства, знаете, моя покойная матушка учила меня, что крепость души — в добродетели. Я просто следую ее завету, стараясь помогать тем, кому это необходимо. — Излишний альтруизм, моя милая, вреден для здоровья, — нарицательно подняла палец подслушавшая их разговор гадалка, — как физического, так и душевного. — Вот же в каждой бочке затычка! — Хохотнул в бороду Боян, почесав пятерней затылок. Мавра привычно скривила губы и перевернулась на бок. — Спокойных тебе снов, старый хрыч. В ответ Асен еще сильнее затряс плечами от смеха. Довакин же сдержала смешок, прочистив горло, а после вновь хорошенько зевнула, зажмурившись. — Иди спать, девочка, — Боян кивнул на отведенный ей лежак, — и не волнуйся, я разбужу тебя, когда будет твой черед бодрствовать. — Так и быть, — не стала спорить женщина, вставая, — доброй ночи, Асен. — И тебе того же…***
— Ох, — проскрипела старая гадалка, лениво разлепляя опухшие веки, — проклятый артрит меня доконает… Спина ее истошно ныла, кости ломило, мышцы саднило от долгого лежания на холодной земле. Хрустнув шишковатыми пальцами, она медленно растерла затекшие плечи и шею, громко зевнула, потянулась и осмотрелась по сторонам. — Гляньте-ка, кто проснулся, — дымил трубкой факир, разделывая тушку крупного пестрого кролика, — ну ты и спать, Мавра, обед уж на носу! — Где косого взяли? — Так энто, милсдарыня Найра нам пару кролей отловила еще утром, — ответил ей перемазанный в каких-то ягодах Цапля, — и поземку насобирала, вкусная была. — Да вижу я, что вкусная, — покачала головой гадалка, глядя на юнца, старательно оттирающего тряпицей испачканные в соке лесной земляники пальцы и щеки, — поди умойся, дурачок… — Ага, эт я мигом! Старуха проводила парнишку взглядом, сворачивая походный лежак, затем села у теплого костра, и, не спросив на то разрешения, принялась потрошить второго кролика, умело орудуя коротким ножом. — Остальные-то где? — Асен с Донкой пошли воду искать, — Лиэй выпустил из ноздрей струю белоснежного дыма, — Найра у входа с псом караулит, говорит, что видела подозрительные отметины на коре деревьев, когда охотилась. — Что за отметины? — Не знаю, сказала, что они похожи на метки, которые обычно охотники оставляют, чтоб не заблудится, — пожал плечами факир, с силой оторвав жилистую заднюю лапу освежеванного пестряка, — да только думается мне что это… — Типун тебе на язык, — поняла его с полуслова гадалка и суеверно поплевала через плечо, — не каркай мне тут, лучше дело делай! Где-то вдалеке чирикнули пташки, весело резвящиеся в высоких кронах старого леса. Найра расслабленно щурилась, смотря в высокое небо с плывущими по нему пушистыми облаками, рядом, высунув язык, громко дышал Барбас, лениво развалившись у входа в пещеру. В нескольких футах, в низине, заросшей лесными травами и молодыми ольхами, громко шумел широкий ручей, стекающий в глубокий и небольшой прудик средь покрытых мхом скалистых выступов. Минувшей ночью ей так и не удалось, как следует, выспаться. Тревожные мысли не давали ей заснуть, как и волчья кровь. Дождавшись, когда старик свалится от усталости, уступив ей место в дозоре, она расставила у входа в пещеру пару капканов, растянула растяжку. Пока все ее спутники крепко спали, воспользовавшись моментом, довакин извлекла из недр дорожного мешка кошель с зельями, проверила его содержимое — к счастью все склянки оказались целыми. Понадежней затянула ремни колчана разношерстных стрел и налучья, убрав в него кроме лука еще и кинжал, загодя заточив (помимо меча) и его лезвие. Бессовестно, но аккуратно вытащив из сюртука спящего краснолюда карту, Найра села ближе к огню, чтоб записать в дневник в затертой кожаной обложке названия городов, долин, рек и прочих географических объектов. Расписывая тонким угольком пожелтевшие страницы, она тщательно обдумывала план дальнейших действий, прикидывала в уме все возможные варианты. Ясно одно — мне необходимо помощь того, кто сведущ в тонкостях тайных искусств, — заключила она, отрешенно смотря на огонь, перекручивая на указательном пальце отливающий серебром дар Хирсина, — вот только, где же мне его найти? Вряд ли здесь есть Коллегия, хотя, кто знает? Ведь всякому мастерству нужно учиться… Вполне вероятно, что и здесь есть организация подобная Гильдии магов или Коллегии. Нужно разузнать об этом подробнее… И тогда дело остается за малым — добраться туда, но сперва нужно помочь им… — Найра окинула взглядом лица спящих попутчиков. — Во всем, что произошло с ними, виновата я, и только я… Я дала повод деревенским расправиться с ними. Мне необходимо приложить все усилия, чтобы помочь им добраться до фактории, а там будь, что будет… Так миновала ночь, и с ранним рассветом, дабы отвлечься от мыслей, довакин, вернув карту на положенное ей место, покинула пещеру, оставив спящих на попечение пса-даэдра, а после вернулась с парочкой пестреньких кроликов. — Эй, Найра! — окликнул редгардку звонкий девичий голосок, Довакин тепло улыбнулась низушке и помахала рукой в ответ. Донка продемонстрировала ей заполненные бурдюки, сдув со лба рыжую закрученную мелкими пружинками челку. В руках ее была пропитавшаяся сырой землей тряпица полная до краев каких-то корней. — Ты погляди, что мы с Асеном отыскали! — Чегось вы там раздобыли? — Юркнул к ней Цапля, с открытым любопытством смотря на содержимое почерневшей от грязи ткани. — Что это? — Донка, молодец, глазастая! Мыльнянку средь кустов разглядела, вот мы корней-то ее и накопали, — краснолюд тяжело опустился на ствол поваленной ольхи, держа в руке черенок короткой походной лопаты, — фух, умаялся, жара-то стоит какая, да еще духота эта сырая. Лес, мать его, весь дождем пропитался. — Теперь и помыться можно, — весело улыбалась низушка, — мыло, оно и в Зангвебаре мыло, пусть и собачье. — Пойди-ка старуху позови, — поторопил ее Боян, продолжая тяжело дышать, — пока вы там плескаться будете — мы обед сварганим. Тихонько напевая себе под нос, Донка летящей походкой поспешила сообщить сию радостную новость старой гадалке, чье ворчание раздавалось глухим карканьем заядлой вороны-курильщицы из глубины слабоосвещенной пещеры.***
Солнце жарко грело оголенную кожу, неприятным холодком пробегала по спине прохлада. Прозрачная, как стекло вода оказалась весьма холодноватой, а каменистое дно — скользким. — Ох, зябко-то как, — стуча зубами от озноба, низушка яростно отскребала грязь с усыпанных веснушками рук. — Вода ледяная, твоя правда, — согласилась с ней Мавра, вымывая их тугих волос мелкие веточки и прочий сор, коего успела нахвататься за время вчерашнего перехода сквозь болото и лесную чащу, — но нам по-другому никак. А ты чегось встала, милочка? Давай сюда, тут места нам троим с лихвой хватит! Дожидавшаяся своего череда довакин с секунду помедлила и начала раздеваться, стальной нордский кинжал надежно спрятала меж ближайших к воде камней, как и одежду обеих спутниц, прикрыв их броней. — Ох, милая, — глянув на обнажённую женщину, хрипло произнесла гадалка, прикрывая рот шишковатыми пальцами, — да на тебе ж живого места-то и нет… Взгляд старухи потрясенно скользнул по темнокожей редгардке, примечая каждую змеящуюся полосу, оставленную вражьим клинком, неровно затянувшийся рубец, рваный след от когтей хищных тварей, исполосовавшие подтянутые сильные руки, прямую спину и плоский живот с легко выраженным рельефом. Лишь сейчас, пока довакин была свободна от тяжелой стали доспеха, Мавра без ошибочно видела в ней, очевидный для гадалки, отпечаток чувственной женственности, который не могли скрыть ни остриженные по-мужски волосы, ни уродливые шрамы. — Я знаю, не самое приятное зрелище, — голос женщины был привычно мягок, но взгляд серых глаз остылым. — Прости мне мое любопытство, милая, но отчего же ты от них не избавишься? Средь чародеев есть умельцы, излечивающие… подобное, так почему б тебе к ним не обратиться? — Рано или поздно все равно появятся новые, так что нет смысла каждый раз обращаться к магии, — Найра коснулась кончиками пальцев светлой полосы, пересекающей лицо от правой брови до левого уголка полных полураскрытых губ, — проще скрыть их под одеждой. — А откуда у тебя вот этот? — стараясь разрядить обстановку, Донка изобразила искреннее любопытство и указала пальчиком на один из шрамов довакина, — Такой затейливый, на раздавленного паучка похож. — Да, нет, — не согласилась с ней старуха, хватаясь за затею низушки, дабы прервать неприятный им всем разговор, — больше на чернильную кляксу смахивает. — А мне он напоминает звездочку, — взглянула на объект обсуждения редгардка, проведя по нему пальцем, — это след от фалмерской стрелы. — Фал… какой? — Эльфийской, — поправила себя женщина, закусив губу, окунулась с головой в прохладную воду и тут же вынырнула, тряхнув короткими волосами. Затем отыскала взглядом заранее подготовленный пузырек с можжевеловым маслом и миску с растертым в пенистую кашицу собачьим мылом. Откупорив пробку, она капнула пару капель в миску и принялась втирать приятно пахнущую пену в волосы. — Эт что такое? — Мавра принюхалась. — Сосной что ли пахнет? — Можжевельником, — поправила ее довакин, — особый эфирный маслянистый отвар, который я использую в качестве средств гигиены. Его запах долго держится, что весьма кстати, учитывая тот факт, что мне не всегда удается помыться. — Нет, все-таки какая-то ты странная, — принялась отскребать грязь с колен Мавра, — мечом умело машешь, да и одеваешься как мужик, а ведешь же себя что благовоспитанная матрона. — Эх, Мавра, какая ж ты порой недалекая, — покачала головой Донка, потирая себе спину, — пусть она и выглядит как мужчина, но от нее ж не должно так же разить недельными портками, да немытыми месяцами подмышками. — Ну, коль дело в этом, тогда все понятно! Слушай, а дай-ка и мне попроб… Договорить старушка не успела, ибо в подозрительной близости от пруда громко зашелестели кусты. Довакин приложила палец к губам, призывая обеих спутниц хранить молчание, и вытащила со дна маленький плоский камешек. Прикинув расстояние до предполагаемой цели, Найра хорошенько размахнулась и запустила гальку в свободный полет с последующим приземлением в оживший кустарник. Кустище возмущенно вскрикнул мужским голосом, затрещал ветками, нараспев сквернословя на эльфском. — Совсем стыд потерял! Лиэй, шельмец, мы знаем, что это ты! — Мавра поскорее спряталась за камень, прикрывая себя мокрыми волосами. — А ну вылезай из кустов негодник! Чтоб тебе в старости от подагры загнуться, шалопай блудливый! — Ну, право, моя одряхлелая подруга, не кипятись, — из зеленой листвы показалась довольная острая скуластая моська беспардонного факира, — к тому же, как я мог упустить столь пикантное зрелище? Только не в этой жизни! Веселился же он, правда, не долго — вспыхнувшая маковым цветом низушка запустила в него плошкой полной мыльной пены, угадив ему четко между глаз. — Лиэй! Донка испуганно пискнула — факир рухнул, распластавшись на притоптанной траве морской звездочкой. Наскоро накинув нижние рубахи на мокрое тело, все трое подбежали к лежащему навзничь полуэльфу. Донка плюхнулась на коленки рядом с темноволосым и потрясла его за плечи, но ее действия не возымели нужного эффекта. Рядом присела на корточки гадалка, за ее спиной встала довакин, держа наготове фляжку с водой. — Он живой? Ведь живой же, да? Не на шутку перепуганная низушка прижимала ладошки к губам, растерянно наблюдая за гадалкой, прислонившей ухо к груди факира. — Мавра! Ну, скажи ж ты что-нибудь! — Сердце вроде бьется, — старуха приложила пальцы к смуглой шее, прощупывая пульс, проверила дыхание, — живой, пакостник, живой. Только головой хорошенько приложился, но ничего, отлежится и будет, как новенький. — Оh, Dana Meabdh, — внезапно ожил Лиэй и ловко сцапал низушку с гадалкой в объятьях, притом крепко поцеловав обеих в щеку, — жизнь хороша, когда о тебе пекутся столь милые дамы! — Ах, ты, гад! — Донка возмущенно воскликнула, как ошпаренная отпрянув от широкой груди полуэльфа и влепила тому звонкую пощёчину. Мавра тоже медлить не стала и треснула весело смеющегося факира сухим кулачком в живот. — Лопоухий сукин кот! Вот тебе! Лиэй еще сильней расхохотался, прикрываясь от тумаков полыхавших праведным гневом женщин. Довакин растерянно наблюдала за сим безобразием, пока не услышала зычный окрик краснолюда, сообщившего о том, что долгожданный обед готов и порядком их заждался. — Что ж, мои дорогие, — улыбался во весь рот Лиэй, — экзекуцию придется отложить на неопределенный срок. Кара карой, а обед по расписанию. Шлепнув факира по плечу последний раз, Донка поспешно принялась собирать вещи, одеваться. — Чего это она? — поинтересовался у старухи факир и почесал пальцами висок, наблюдая за хмурой низушкой, обиженно раздувавшей ноздри курносого носика. В ответ гадалка с прищуром глянула на черноволосого, губы ее ядовито скривились: — Звук-то слыхал какой был? — Неа, — Лиэй отрицательно мотнул головой, — ничего не слышал. Мавра указала на его голову скрюченным пальцем и слегка потыкала полуэльфа в лоб той самой злополучной плошкой. — Как по полой деревяшке, а энто значит, что в голове у тебя пусто и ничегошеньки нет окромя свистящего ветра! Вот тебе и не понятно, отчего на тебя приличные девочки сетуют. Качнув острыми бедрами, Мавра не спеша вернулась к пруду. — Не спрячешь от других ни кашля, ни смятения, — тихо, чтоб ее слова услышал только полуэльф, произнесла довакин, глядя на Донку, — ответ прост — нравишься ты ей, вот и все. — Que? — Лиэй так и вздрогнул, ошеломленно повернувшись к редгардке, и затем покосился на рыжеволосую. — Ох, ептыть…***
— Уухм, долго нам еще по лесу шастать? — прогундел Цапля запрокинув голову на розовеющее вечернее небо, — День уж на исходе, а мы все идем, идем и идем… — Хватит ныть, — скрипнула зубами Мавра и дернула юбку, обнаружив, что вновь зацепилась подолом за колючки большого лопуха. За спиной ее устало вздохнула Донка, все еще обиженно насупленная, но тайком поглядывающая на спину молчаливого факира. Погруженный в свои мысли Лиэй шел молча, глядя себе под ноги. Поодаль от него семенил краснолюд, то и дело, сверяясь с картой. Довакин следовала позади, цепко всматриваясь в зеленые кроны и густые кустарники в поисках какой-либо опасности, у ее ног уверенно шагал волкодав, не подавая виду, что настороженно прислушивался к каждому шороху. — Так, через пару верст будем на месте, — глянув на паренька через плечо, сообщил краснолюд, убирая карту во внутренний карман сюртука, — не боись, малец, до темноты успеем. — Славно, — уныло кивнул парнишка, почесавшись, — у нас есть еще вода? А то пить хочется. — Вот, держи, — Лиэй подал ему уже хорошенько похудевший бурдюк, — можешь все допить — там только тебе и хватит. — Агась, спасибо, — кивнул он в ответ и с жадностью принялся поглощать прохладную влагу, скорее утоляя жажду, — ух, хорошо… — Ты с водой-то поаккуратней, — погрозила ему пальцем гадалка, — не то нужда замучит, а отходить далече друг от друга нам нельзя. Сам же знаешь, почему. Цапля громко проглотил вставший в горле комок, ощутив пробежавший по спине холодок обуявшего его испуга. Лиэй ободряюще потрепал его по светлым волосам. — Ничего с нами не случиться, — слабо улыбнулся полуэльф, но голос его был тверд, — главное только держаться вместе. — Согласен, — притворно храбрился юнец, перекинув через голову ремешок дорожной сумки, — я от тебя ни на шаг. — Главное чтоб от него чего лишнего не нахватался, — не смогла сдержаться гадалка, — одного такого нам уж порядком хватает. Лиэй с напускной обидой фыркнул в ответ, губы его привычно ухмыльнулись, глаза загорелись. — Ох, Мавра, ты разбиваешь мне сердце, — елейным голосом протянул он, глянув на старушку вполоборота, — неужто, я тебе не мил? — Да куда уж там, — проворчала она в ответ, яростно отдирая репьи от кисточек цветастого платка, обмотанного вокруг талии, — помираю я, когда его сиятельство от нас удирает — мне ж окромя тебя травы курительной взять-то и негде. Идущий впереди Боян затряс плечами, завертел головой, силясь сдерживать раскатистый хохот. — В данный момент я бы посоветовала сохранять тишину, — довакин укоризненно глянула на факира, — мы почти добрались до поселения, но все еще рискуем своими жизнями. Сейчас не время и не место для подобного. — Хоть раз послушай, что тебе говорят, — Донка в упор глянула на полуэльфа, едва тот собрался возразить. Старательно избегая смотреть ей в глаза, Лиэй молча кивнул и отвернулся, спрятав руки в карманы штанов.***
Медленно спускались сумерки, нагретый за продолжительный солнечный день воздух постепенно остывал, на темную зелень ложилась вечерняя роса. Усталая сонливость тихонько подкрадывалась к измотанным путникам, тяжким грузом ложась на плечи и веки. Цапля все чаще протяжно зевал, не прикрывая рта. Донка то и дело спотыкалась о выступающие из земли корни, вяло перебирая ногами. Мавра нервно заламывала пальцы, чувствуя себя крысой, угодившей в стеклянный куб для постановки экспериментов в какой-нибудь чародейской лаборатории, и часто оглядывалась себе за спину, опасаясь не встретиться взглядом с редгардкой почти бесшумно шедшей следом. — Не нравится мне эта тишина, — едва слышно произнес факир, — сумрачного зверья да птиц не слыхать, даже ветер стих. Старик, сколько нам осталось пройти? — Еще полверсты, плюс-минус… Вскоре они остановились, чтоб перевести дух у широкой полосы кристально чистого ручья, пересекающего небольшую каменистую поляну, окруженную густыми зарослями кустарников. Гадалка и низушка в сопровождении пса юркнули по нужде в кусты следом за юнцом, пока краснолюд и факир о чем-то напряженно спорили. Осматриваясь вокруг, довакин обнаружила отметину на темной коре толстоствольного дерева, похожую на те, что ей уже доводилось видеть. — Снова та же метка, — редгардка провела ладонью по обнаженному лубу, слегка нахмурившись, — что-то здесь не так… Вдалеке меж деревьев проскочил силуэт и так же внезапно исчез в густых зарослях, обхватив рукоять меча, довакин скользнула следом за ним, позабыв о попутчиках. — Место это мне не нравится, вертлявый, — Боян хмуро озирался по сторонам, — мы здесь, как на ладони. — Угу, — согласился с ним Лиэй, — только мишеней на спинах для полной картины не хватает, скажи, нет. — Острей хохму надумать не смог? — Мрачно глянул на него краснолюд. Лиэй раздраженно развел руки в стороны: — Уж извини, в подобных случаях бонмотист из меня, что из козьего гузна кларнет. — Чего опять грызетесь? — Осведомилась Мавра, выныривая из кустов следом за Донкой. Низушка вытащила из кудряшек несколько застрявших листиков и глянула на спутников: — А где Найра? — Ох, и вправду, — малодушно охнула гадалка, шлепнув себя по бедрам, — вот ж здесь была, а теперь-то где? — Ядрена вошь, — Боян рывком поднялся с крупного валуна, — так, без паники. Где малой? — Я здесь! Из зарослей выскочил взъерошенный Цапля, поспешно заправляя рубашку в штаны. Вид у него был, мягко говоря, переполошенный. — Текать отсюда надо! — юнец схватил факира за руку и сильнее потянул за собой. — Уходим! Быстрее! — Да чего стряслось то?! — у старухи понемногу сдавали нервы, — Толком-то скажи! — Нет на это времени! За спиной парнишки громко затрещали ветки, раздался зычный крик и лай — на поляну выкатился яростный комок. Здоровенный волкодав злобно вгрызался в плоть не менее крупного бритого наголо громилы. С отборной руганью из кустов показались квадратные рожи цепных псов коменданта Флотзама. — О, Мелитэле…***
Следы неизвестного привели редгардку к каменистому уступу, заросшему крупнолистным плющом, с растущими вдоль него высокими молодыми вязами. — Еще одна, — довакин обмакнула пальцы в древесном соке, проступившем на оголённой заболони, — свежая, но глубже предыдущих. Странно… На близ растущих деревьях виднелись и другие отметки, такие же глубокие и свежие. — Вероятно, предыдущие были сделаны ножом или кинжалом, примерно неделю назад, судя по цвету древесины, — бормотала себе под нос женщина, осматривая находку, — эти же сделаны совсем недавно, но угол среза и глубина другие, хм… топорик? Все обнаруженные метки находились вдоль нашего маршрута, словно кто-то загодя знал, что мы пойдем именно этим путем. — Найра обхватила подбородок, раздумывая, свободная рука все еще лежала на эфесе зачарованного меча. — Нужно держать ухо востро — это не простое совпадение, нет. Быть может этим некто окажется тот, чье движение и привлекло внима… Запах кованого металла, стали, не спутаешь ни с чем, особенно когда клинок ощутимо упирается в спину. — Без глупостей, dh'oine, — прозвучал над ухом незнакомый голос, — повернись, медленно. Довакин помедлила, глубоко вздохнула, губы едва шевельнулись, шепча знакомые «Laas Yah Nir» — ауры затаившихся неподалеку окрасились в алый. Всего семь. Много. Одна не справлюсь… — Заключила редгардка, нарочно медленно оборачиваясь, чтоб подсчитать потенциальных противников. — Хотя, кто знает? Они не древние dov, защищавшие Скулдафн, и все же… Нет, без вариантов. Придется использовать ту’ум. Надеюсь, кроме них этого никто не услышит… Ох, Мара, конечно же услышат. Все. — Не опуская руки с эфеса, довакин расправила плечи, со спокойной твердостью подняла взгляд на неизвестного. — Еще один мер. Похож на погибших девушек, только выше. Намного. Видимо, они все здесь одинаковые… — Bloede arse, — примерно такой реакции она и ожидала — его замешательство сыграло ей на руку. Под ударом навершия хрустнул аккуратно-прямой нос, в глазах эльфа на миг потемнело. Свист летящих стрел разрезал воздух в нескольких сантиметрах от ловко увернувшейся редгардки. Лязгнула сталь, форсированный пульс разгоряченной крови закладывал уши. — Ох, Мара, дай мне сил, — мышцы гортани восстановились от применения Крика, давая возможность воспользоваться Даром Голоса вновь. — Strun Bah Qo! В мгновение ока под ногами содрогнулась земля, порывистый ветер качнул вековые деревья со скрипом, закатное небо заволокли тяжелые, почти черные тучи, ломаная молния пересекла небосклон яркой вспышкой, под оглушительный грозовой раскат на землю хлынул ледяной поток проливного дождя.***
Холодные капли стекали дружными ручейками по лицу, шее, промокшей насквозь одежде, перемешиваясь с соленой кровью, сочащейся из обрезанных пополам хрящей левого уха. Глубокие рубцы жгуче щипало, грудь саднило так, что дышать приходилось вполсилы. Очередной удар в живот, согнул тело пополам. — Лиэй! Разум, от боли утративший ясность, едва различал звенящие крики перепуганных до истеричной судороги женщин. Перемазанный в чужой крови и пыли Боян мрачно сверлил взглядом окруживших их наемников, то и дело прикладывая руку к порезу на руке. Сидящего подле него Цаплю пробирала крупная дрожь, на бледном лице темнел внушительный синяк. За их спинами, зажатые меж больших валунов, всхлипывали навзрыд старуха и бард цеплялись друг за друга, в пробравшем до костей ужасе наблюдая, как кучка грязных болдырей жестоко измываются над полуэльфом. Барбаса же нигде не было видно с той поры, как пес вгрызшись в шею одного из бандитов свалился куда-то в низину, вдогонку за ними бросились еще трое, остальные же остались на поляне, в предвкушении потирая руки от внезапно подвернувшейся наживы. — Ты глянь, живучий сука, — сплюнул осклаблявший щербатый рот тощий, как полвесла, головорез, — никак подыхать не хочет, упертый выродок! — Да, похеру, — махнул на него обладатель жиденьких усов и пивного брюшка, — лучше барахло их разгреби, покуда нам сигнал не подали. — И то верно, нам еще с заказом-то разбраться-то нужно, — почесался третий, пиная разодранные в лоскуты дорожные сумки со сброшенным в кучу скудным добром, — что ж до барахла ихнего — так тут-то и брать-то ничегось. Хлам один! — О-ка, гляньте-ка, — присвистнул тот, что с усами, обнаружив средь пожитков циркачей тугой кошель, — да тут столько бабла, что нам всем на Гарвененых поимелок хватит, да еще останется! Громилы дружно загоготали, но веселье их было недолгим. С характерным «хрусть» пущенная умелой рукой дальнобойная стрела вошла в раззявленную пасть усатого по самое древко. Мертвые глаза его закатились, ноги подкосило, обмякшее тело мешком грохнулась в мокрую траву, сальные пальцы выпустили окровавленный кошель. До боли закусив губу, факир рывком оттолкнулся с колен и повалил зазевавшегося стоящего рядом головореза наземь. — Bloede dhoine! Сдохни, ирод! — Злобно поносил полуэльф, вминая кулак в размозжённую физиономию уже издохшего под его ударами громилы. Над головой его просвистел занесенный полуторный меч, звонко повстречавшийся с коротким клинком краснолюда. — Вставай, вертлявый! Ловко перекатившись на спину, прихватив давеча оброненный кинжал, факир едва успел отразить атаку одного из «нежданный гостей». — Лиэй! Голос низушки заставил факира обернуться, пропустив очередной выпад, полоснувший его по руке. Рыкнув от боли, он с силой оттолкнулся от земли, круговым ударом в прыжке опрокинул эльфа навзничь, хорошенько приложив того в грудь подошвой сапога со стальной набойкой. У неровной кучки их уцелевшего добра, держа в руках затасканный цвета бургунди томик, Донка затравленно озиралась по сторонам, рядом заглатывая воздух с розовеющими на тощей шее следами от пальцев откашливался юнец, и то и дело боязливо косился на эльфку из отряда белок лежащую подле него без сознания. Заметив факира, Цапля поспешно встал и ухватился за рукоять меча, принадлежащего нападавшей. — Голову пригни! — Скомандовал полуэльф, метнув кинжал в голову, возникшего за его спиной бугая. Юнец малодушно взвизгнул — алые брызги окропили побелевшее лицо. — Мама… — Хватай Донку, да бегите, не оглядываясь, — Лиэй вынул клинок из черепушки бандита. Донка в страхе несогласно замотала головой. — Н-нет! Мы без тебя не пойдем! — Беги, глупая, — со сдавленным хрипом произнес полуэльф, вымученно криво ей улыбнулся, — я того не стою… Замешкавшись, парнишка все же взял себя в руки, и, схватив низушку за запястье, потащил прочь со злополучной поляны в зеленые заросли. Обернувшись волчком, Лиэй отыскал взглядом меж сражающихся старуху, сжавшуюся от ужаса у тех же камней, и бросился к ней, не переставая отбиваться. Где-то в вышине пророкотал гром, яркой вспышкой света в центр поляны ударила молния, следом скользнула еще одна, пронзившая насквозь преградившего факиру путь скоя’таэля. — Bloede arse, — не веря глазам, Лиэй запоздало отшатнулся от пораженного стихией трупа, — что это было? — А! Асен! Лиэй! — Закричала что есть мочи старуха, борясь за жизнь с возвышавшимся над ней наемником, уже занесшим над ее головой клинок. — Да кто-нибудь! Помогите мне! — Стой, сука! — Боян боднул со всей силы здоровяка в спину, хорошенько приложив того о камни, и дернул гадалку за запястье. — Давай, Мавра… Характерный звук пронзенной на сквозь плоти заглушил все прочие. Подступивший к горлу медный привкус, мгновенно наполнивший рот, просочился через стиснутые до боли зубы кровавыми струйками. Взгляд, постепенно теряющий живой блеск, глаз опустился на торчащее из груди острие метательного ножа. — Агха… Прыснув заполнившей рот кровью, и, в последний раз потерянно глянув на побледневшую гадалку, краснолюд замертво рухнул у ее ног. — Асен! Голос ее сорвался на крик, черные от грязи руки вцепились в собственные волосы. Мавра упала на колени, склонившись над краснолюдом. — Нет-нет-нет! Старый хрыч! Не вздумай помирать! Старуха вздернула головой, едва рядом с Бояном показались носы сапогов, и, схватив первое что попалось под руку, одичавшей кошкой бросилась на нападавшего, наотмашь саданув того по голове. Кем он был, она не знала, и знать не хотела. — А-а! Паскуда! Сдохни-сдохни-сдохни! — Растерявшая самообладание безудержно рыдающая старуха разъяренно выплевывала проклятья, разбивая камнем в багровую кашу мозги, кости и хрящи. — Шваль! Сдохни! Аргх! Обагренная кровью с головы до пояса она остановилась лишь когда сильные пальцы впились в ее дрожащие от истерики плечи, рывком поднимая с колен. — Вставай, Мавра, — натянутым шепотом скомандовал факир, — уходить нам надо… — Убили! Они убили его! — Продолжала рыдать старуха. — Сволочи! Убили! Сучьи дети! Очередной приступ истерики оборвала жгучая пощёчина. — Успокойся, — сквозь зубы процедил полуэльф. Старуха вмиг замолкла, глотая стекшие по щекам слезы и дождевые капли. — Что, пришла в себя? Так-то! — Лиэй слегка потряс ее. — Нет у нас времени на слезы. Я отвлеку их на себя, а ты беги вперед. Как только найдешь остальных — живо добирайтесь до фактории, меня не ждите. — Н-но… — Я велел тебе уходить, — нетерпящим пререканий тоном прервал ее Лиэй, — не спорь со мной, женщина. Мавра испуганно отшатнулась от полуэльфа, потемневшего от едва сдерживаемого гнева. К горлу ее подступил комок, по спине пробежал озноб — таким она его прежде никогда не видела. Глаза его были сплошь черны от расширенных зрачков, на лице и шее напряженно сокращались мускулы. От него веяло безудержной злобой и жаждой скорой расправы. — Уходи, — дернул подбородком Лиэй, — сейчас же! Подпрыгнув от испуга, гадалка подобрала подол мокрой насквозь побуревшей от крови юбки и бросилась в кусты. Бежать куда-либо не имело смысла — скоя’таэли всегда доводили дело до конца и не оставляли свидетелей, в большинстве случаев. А потому, вынув из ножен второй кинжал, факир решил, во что бы то ни стало, как следует потянуть время, тем самым дав возможность старухе, пареньку и низушке уйти, и если повезет, избавится от потенциальных преследователей с обеих сторон. — В такие вот моменты, — полуэльф глянул на краснолюда, — ты частенько звал меня сумасшедшим выблядком. Присев на корточки, он закрыл мертво смотрящие на него глаза. — Va faill, старик. Отдыхай… Незлобиво усмехнувшись про себя, Лиэй обернулся на поляну, над которой все еще ревела гроза, пронзающая молниями сражавшихся меж собой оставшихся бандитов и превосходящих их числом белок. Сподручней перехватив рукояти клинков, факир зацепил взглядом будущего противника, напряженно вставая. — Теперь займемся тобой, — темные губы исказил свирепый оскал, — seidhe… Звон, лязг, скрежет стали о сталь, крики предсмертной агонии, отборная ругань на обоих языках и грозовые раскаты сливались воедино, образовывая гулкое крещендо, взбудораживающее все вокруг. Скользя сапогами по мокрой траве, Лиэй проворно отбивался от искусных атак, стараясь не отвлекаться на хлесткие реплики уцелевших после расправы над наемниками белок, окруживших полукругом его и скоя’таэля. Выбранный им противник оказался весьма увертливым и опасным, умеючи орудующим обоими изогнутыми мечами. Легкие горели огнем, острая боль в боку отвлекала, мешала сосредоточиться на выпадах, как оказалось, предводителе сего отряда. Очередной грозовой раскат и удар молнии у самых его ног. Едва отскочив в сторону, Лиэй неуклюже поскользнулся о влажную землю, упав навзничь, здорово приложившись копчиком об что-то твердое. — A d'yeabl aep arse, — прохрипел он, приподнявшись на локтях, — камень, падла, больно же… Тяжелые дождевые капли разбивались о лицо, стекая по промокшей до нитки кирасе. Холодное острие ощутимо кольнуло не защищённую шею, слегка оцарапав. — Для человечьего выродка ты довольно неплохо сражался, anad’enel, — прозвучал сквозь стоящий звон в ушах приятный голос с низкой хрипотцой, словно его обладатель давеча хлебнул из стылого родника…