"Огни цвета танго"

- Посмотри, какие чудесные цветы! – выкрикнула девушка, вбежавшая в распахнутую дверь дома на опушке сибирского леса. Румяная, запыхавшаяся, усталая, но от того не менее счастливая, она с разбегу плюхнулась на заранее приготовленный табурет, который был устлан любимым пледом. Плед тот был подарком самого дорогого для нее человека на свете – супруга, Вани. Он вручил его Тане просто так, без особого праздника, повода. Не зря говорят, что подарки, поднесенные без торжественного случая, имеют большую ценность. И вправду, для нее не было сюрприза изящнее. Вдобавок он был ручной работы, мучением самого Ивана. Таня гордилась не столько пледом, сколько историей его создания. – Как тебе они, нравятся? - Таня, милая, я, конечно, все понимаю. Сбор цветов - дело жутко романтичное и занимательное, ты его любишь и прочее, прочее. Но об окружающих тебя людях тоже надо помнить! Впрочем, ладно, я и без тебя на кухне управился, ты бы мне только мешалась, учитывая твои кулинарные способности. Верно? – юноша хитро подмигнул правым глазом, немного неумело и со странным прищуром, но от души. - Вы только посмотрите на него! Не смей обижать мои даровитые способности, ведь я кулинар от бога, между прочим. Кто еще приготовит тебе поджаренную курицу с крохотным таким оттенком золы? - Крохотным? Милая, ты умудрилась сделать из курицы горстку пепла, так что, думаю, тебе стоит помолчать. Ладно, не обижайся, я же любя, - произнес Ваня, как только заметил, что улыбка с лица любимой улетела мгновенно в далекие-далекие края. Он подошел к ней, сел рядом на корточки, положив руки на колени, и заглянул в глаза. - Черт, Валялкин, на тебя совсем невозможно обижаться! Кстати, кое-кто, само собой не будем показываться пальцем, - сказала Таня и тут же ткнула указательным пальцем в лоб парня, - умудрился за короткое время стать невежественным нахалом и даже не заикнуться про мои цветы. И как это понимать, мистер? Я тут, видите ли, старалась, выбирала, искала, а все впустую. - Цветы божественны! - И это все? А как же оценить форму, цвет, многообразие и далее по списку? Заметил, я тут набрала и своих, и твоих любимых. Таволга и колокольчик – твои, а лютики и вьюнки – мои. Поставим их здесь или в спальне? Если выберешь спальню – чур, с моей стороны кровати будут стоять все цветы. Итак, за какую комнату голосуешь ты? - Мне нравится вариант со спальней. Пусть лучше там пахнет свежими ароматами, а то здесь свое благовоние у блинчиков. Как тебе оно, кстати? Признайся, ты просто течешь от него, - Таня издала смешок. - Так-так, не будь такой пошлой воображулей, я говорил про слюнные железы! - Я – пошлая? Что ты, я же просто девушка из института благородных девиц! Благородность, по сути, моя основная отличительная черта от остальных дам моего возраста. Да свет просто таких благородных еще не видывал. Так что не заикайтесь даже, сударь. - Ладно, сударыня. Ваше сиятельство в пару предложений сумело меня убедить думать в ином направлении, однако, сомнения мои пока не покидают меня, имея, кстати, плодовитую почву. Но оставим сию тему и пройдем в опочивальню для свершения одного совместного деяния. Мы найдем самую красивую и большую вазу из всех возможных, нальем, как следует, туда воды холодной и станем любоваться цветами. После этих слов Ванька быстро подпрыгнул с корточек и, взяв за руку Таню, потянул ее в направлении второго этажа. Но девушка, вместо того, чтобы подчинится, по обыкновению своему, сделала все наоборот: воспротивилась, выхватила руку, прикрыла глаза и невесомо улыбнулась. Так, как она умеет, так, как любит это Ваня. Валялкин, зная свою ненаглядную жену, не удивился, быстро сориентировался и подхватил ее, отнюдь не двадцатикилограммовую. Толкнув спиною дверь спальни, он отпустил Таню у порога, подождал, пока она дойдет до кровати, плюхнется на нее и кинет ему цветы. Аккуратно поймав их, он ушел за водой и вазой. Гроттер, запутавшись в своих ногах, чертыхнулась и села, удобно устроившись на двуспальной кровати с сатиновой простыней. Окно, расположенное справа от нее всего в паре метров, было открыто настежь, и легкий летний ветерок развевал тюль, тем самым причиняя массу неудобств непосредственно самой девушке. Она отбрыкивалась как могла, пока не решила сдаться и просто пересесть на другую часть койки. Через пару минут юноша вернулся вместе с цветами, которые источали запах еще сильнее, наверное, потому, что получили доступ к воде. - Вот, милая, видишь, я позаботился о твоих цветах. Ладно-ладно, о наших. Мне они тоже нравятся, люблю их всем сердцем и душой! – иронически пропел последние слова Ваня, идя к низкой тумбочке с Таниной стороны кровати и слегка пританцовывая. - Умница! Считай, что я горжусь тобой. А теперь ложись, я хочу устроиться поудобнее на тебе и поспать. Я устала, все-таки сбор цветов дело ответственное и отнюдь не простое. Согласен со мной? - Конечно согласен! Попробуй не согласись с тобой, - шепотом прибавил парень, предполагая, что фраза останется незамеченной. – Но давай-ка сначала пойдем, перекусим что-нибудь, а потом уже поваляемся? Таня, вместо того, чтобы ответить, просто поднялась с постели и снова с деланно обиженным лицом независимо прошествовала мимо Вани, тем самым давай понять, что, мол, раз с ее прихотями не считаются, то разговаривать ни с кем она не собирается. Тем не менее, прошла она явно на кухню, ибо желудок ее начал бурчать после столь долгой прогулки. Но, спустившись со второго этажа, Таня, к своему удивлению переменившая решение, проскользнув мимо кухни, вышла на свежий воздух через парадную деревянную дверь. Через пару мгновений она решила присесть на скамейку, расположенную бок о бок с домом. - Ты знаешь, а ведь я счастлива, - как-то совсем тихо сказала Таня. Произнесла она это, как только почувствовала, что Ваня спустился и стоит еще в дверях, не осмеливаясь выйти из помещения и просто пока наблюдая за ней. – Поначалу, как только приехала сюда, думала, что здесь будет скучно, что я сидеть в доме одна буду и не найдется мне совсем никаких занятий. Но потом… Потом все стало иначе. Ты не ушел в себя, ты не оставляешь меня одну, не уходишь надолго в лес. Всегда поддерживаешь и развлекаешь меня. С тобой мне хорошо. И, веришь, нет, но я очень благодарна тебе, что ты привез меня именно сюда. Жить вдали от цивилизации – что может быть лучше? Спасибо тебе, - повернула голову девушка и замолчала, уставившись на парня. - Солнышко, ну что ты тут такую тираду устроила? Ты еще мне дифирамбы петь начни, - рассмеялся Ванька. – Все для тебя. Ведь… Я. Люблю. Тебя, - произнесенное выражение с особой расстановкой слов и пауз имело словно бы магическую силу, которая притянула парня к девушке еще больше. И будто по зову сердца он подошел к скамейке, сел рядом с Таней и обнял ее за талию, положив кисти рук на живот. – А теперь особую радость нам будет доставлять он, - Ваня кивнул головой на живот своей ненаглядной. - Ты правда рад? - Ну конечно! Что может сделать нас еще счастливее? Только лишь малыш. А вообще, знаешь, из чего состоит счастье человека? - Таня покачала головой. – Счастье - это когда любимый человек рядом. А если уж у них еще и ребеночек скоро будет, тут вообще без вариантов. Так что без глупых вопросов, радость моя. Пошли в дом чай с блинами пить? У меня еще сюрприз для тебя, кстати, есть. Кольцо магическое при тебе? Я хочу знать мнение деда! - Мнение деда? Что же за сюрприз такой? Ты пугаешь меня, интриган недоделанный. Ладно, пошли, за чаем, за блинами да за сюрпризами. Надеюсь, что танцев не будет. А то я еще не забыла твое прошлое танго. Таня вошла в дом, уселась на свой табурет с любимым пледом и принялась наблюдать за Ваней. А тот ушел в гостиную, но, к своему же счастью, вернулся спустя четверть минуты. Причем вернулся уже не один, а с семейной реликвией всех Гроттеров – контрабасом. - Оо-о, еще лучше, решил покорить мой смычковый инструмент? Неужели уже успел научиться? Помнится, мы поспорили всего месяца два назад, - сказала Таня с легким оттенком беспокойства в голосе. Она не боялась за свой контрабас, она боялась, что Ванька уже научился играть на нем и теперь выиграет у нее спор. А Валялкин тем временем молча, без слов, встал прямо напротив нее и заиграл, держа инструмент французским способом. Пользуясь не только смычком, но и одним пальцем правой руки – прием пиццикато, о котором ему рассказал Танин дед, он брал сразу по две ноты, благодаря чему игра выходила все более и более живой и захватывающей. - Ничего себе! Я сражена, признаюсь, - сказала Таня в восхищении. А Ваня тем временем продолжал играть, предлагая девушке станцевать для него.