Слабоумие и отвага

—... а он смеется в объектив, как в прицел... Андрей вытянулся, улавливая мелодию из проезжающей мимо машины, и остановился посреди тротуара. На него налетела молоденькая девушка с макияжем, накрутившим ей лет тридцать, и в коротком платье, смерила его неприязненным взглядом и побежала дальше, сжимая в руке клатч. Вечер был богат на вот таких девочек, спешащих на гуляние или свидание, и с каждой неделей их становилось все больше и больше. Андрей начинал чувствовать себя педофилом только от того, что смотрел на их платья. Сверившись с текстом в сообщении, Андрей оглянулся и поспешил к указанному месту. «Просто сходи и расслабься, — значилось в СМС от Олега. — Там каждую неделю проходит что-то вроде старперской вечеринки. Эдакие танцы для мужчин за 50. Твои ровесники, кажись. Можешь взять там кого-нибудь на вечерок, обещаю не ревновать». Заведение, адрес которого прилагался, оказалось радужным баром, в котором действительно проходил вечер танцев. Андрей так и замер на входе, пытаясь проморгаться и поверить, что это не сон. Олег, даже не находясь в чужом городе, знал о мероприятиях лучше него самого. Опрокинув два шота, Андрей бочком подкатил к миловидному парню, светлые волосы которого были убраны в небрежный пучок на затылке, за стойкой слева и улыбнулся ему своей самой обворожительной улыбкой. Темные глаза сузились, заметив его, и мужчина проглотил свой шот, прежде чем вопросительно приподнять брови. Андрей кивнул в сторону танцпола и как бы невзначай показал левую руку с кольцом на большом пальце. Незнакомец немного странно улыбнулся и протянул ему узкую ладонь. Андрей принял приглашение, ступил на танцпол и утонул в медленных, спокойных песнях, танцуя, прижавшись к мужчине, чьего имени он в жизни своей не хотел знать. Он пришел сюда не за знакомствами. К полуночи бар закрылся, и Андрей, с силой запахнув пиджак, чтобы спрятаться от холода, побрел по тротуару вдоль дороги, пытаясь поймать машину. Его немного пошатывало от выпитого и потряхивало после танцев, но это было терпимо. Андрею определенно стало лучше на душе. Рядом остановилось такси, и Андрей наклонился к окну со стороны пассажира. Какого же было его удивление, когда он нос к носу столкнулся с Федей. — Едрить кэлэмэнэ, — протараторил Андрей, отшатываясь. — Черт, я думал, мне показалось, — рассмеялся Федя и вышел из машины. — Ты как, на ногах можешь стоять? — Я нетрезвый, но не пьяный, — сказал Андрей, фыркнув. — Машина свободна? — Конечно. Садись, подвезем. — Что, машину теперь водят двое? — подколол Андрей. — Нет, но... Какая разница? — Федя распахнул заднюю дверцу и сделал приглашающий жест. — Залезай. Андрей с подозрением взглянул на него и залез в салон. Федя забрался следом и захлопнул дверцу. Андрей хмыкнул и, растекшись по углу у двери, произнес водителю: — Здравствуйте. — Он бросил взгляд в окно и назвал свой адрес. — Серьезно? — обронил водитель и обернулся, просовываясь между сиденьями. — Федь, без шуток? — За бензин плачу, — бросил в ответ Федя. — Вообще-то я при деньгах, — вмешался Андрей. — Отвезете — заплачу. Водитель фыркнул и, буркнув о том, что теперь работает и в выходной день, тронул машину с места. Андрей приподнял брови и глянул на Федю. Тот откинулся на спинку и скривился. — Это мой друг. Родион. — Приятно познакомиться, — пробасил водитель. — Взаимно, — бросил Андрей. — Я Андрей. — Отлично. Не блюй в салоне, ладно? — Ладно, — пожал плечами Андрей и прикрыл глаза. Легкая эйфория растекалась под кожей, а пальцы потянулись к телефону в кармане брюк. Андрей отдернул руку и нахмурился. Спустя некоторое время действие повторилось. Внутри полыхнуло желание позвонить Славе. Андрей широко распахнул глаза, вытащил телефон и выключил его, сунул обратно в карман и скрестил руки на груди. Его рефлексы замедлялись, а это значило, что теперь он не сможет разблокировать телефон, код которого был громадным графическим ключом с ограниченным запасом времени. Федя внимательно на него смотрел, и Андрей вздохнул. — Берегу себя от проблем со звонками бывшим, — пояснил он. Родион негромко рассмеялся. — Что, есть у тебя бывшая, которая раскроит тебе морду, если позвонишь среди ночи и станешь выть о любви? — Он странно выговаривал гласные буквы, частично проглатывая их, и это показалось Андрею милым. Он встряхнулся, понимая, что небольшое количество алкоголя, принятого на голодный желудок, дало жару сильнее, чем могло показаться изначально. Вместе с тем он вспомнил о Нине, раскатавшей его по стенке после его предложения расстаться. — Куда же без нее? — хмыкнул Андрей. — И на кой хрен мы таких клеим, а? — дружелюбно пробасил Родион. — Ну, — протянул Андрей, подпирая голову кулаком, — ответ кроется в твоем вопросе. Если ты, конечно, понимаешь, о чем я. Родион рассмеялся, а Андрей улыбнулся. Федя покачал головой. — Слышь, Андрей, — окликнул Родион, — а можно мне Федора на тебя поменять? А то он скучный прямо мрак, а с тобой хоть веселее! — Сдается мне, ты просто не рассмотрел его достоинства! — ухмыльнулся Андрей. — Так, хорош! — вмешался Федя, но Родион уже хохотал на весь салон. Андрей скосил на него глаза и облизнул губы. Федя, заметив это, поалел щеками и прочистил горло. — Я не так безнадежен, предатель ты эдакий! — Просто ты нудный, — фыркнул Родион. — С музычкой этой твоей спокойной... — Если эта музыка не включает в себя ранних Бибера, Фейса и весь тот русский рэп о неразделенной любви, «суках» или с бессмысленными текстами с повторяющимися строчками, то это можно слушать, — пробормотал Андрей. — «Сплин» вообще классика, — прибавил Федя. — Ой, да и ебитесь с этим как хотите! — Отказано, — бросил Андрей. — Я раньше третьего свидания ни-ни. — Так организуйте себе три встречи, милая ты барышня, — засмеялся Родион. — Есть, видишь ли, одна проблема, — аккуратно выговорил Андрей. — Он не совсем в моем вкусе. Федя бросил на него недоуменный взгляд и едва ли не вжался в спинку сиденья, прячась от друга. — Что, не такой горячий как бывшая? — подхватил Родион, ничего не замечая. Андрей опустил взгляд, особенно ярко вспомнив Славу — высокого, загорелого, горячего как раскаленный металл, вжимающего его в матрац, почти не прилагая усилий, а используя собственный вес, и выбивающего дыхание так мастерски, что хотелось сжать его руками-ногами и больше не отпускать — и, облизнув губы, с усилием криво ухмыльнулся. — Вроде того. Родион цыкнул, но разговор не продолжил, и Андрей украдкой выдохнул, отвернувшись к окну и закрыв глаза. Все хорошее настроение смылось горечью от воспоминаний о бывшем, закрутившихся без остановки: свидания, поцелуи, объятия... Тело вспыхнуло от воспоминания о ласках, и Андрей, вздрогнув, открыл глаза, спешно отгоняя мысли. Машина остановилась, и Андрей узнал в пейзаже за окном свой двор, поблагодарил заплетающимся языком и, не с первого раза отыскав ручку, открывающую дверь, дернул ее, толкнул дверцу и едва не упал. Встряхнувшись, он вылез из салона и нахмурился, преграждая дорогу зашевелившему Феде. — Я провожу тебя до квартиры, — сказал тот. — Может, сразу до кровати? — хохотнул Родион. — Нет, — сказал Андрей Феде и нахмурился. — Сидеть на месте. Федя поджал губы, затаился и вдруг рванул, пытаясь проскочить. Андрей схватил его за грудки, с силой втолкнул обратно и захлопнул дверцу. — Эй-эй! — переполошился Родион. — Закрой дверь, пока этот кретин не вылез, — попросил его Андрей. Родион вскинул брови, но все же потянулся назад и опустил защелку, пока Федя, застрявший между сиденьями на полу, пытался вылезти и перестать материться. Андрей кивнул и достал кошелек из кармана пиджака. — Сколько с меня? — Серьезно, что ли? — спросил Родион. — Я говорил, что заплачу, — напомнил Андрей. — Так сколько? Родион покачал головой, широко улыбаясь, и назвал сумму. — Родя, блять! — донеслось со стороны Феди. — Я говорил, что плачу за бензин! Андрей закатил глаза, привалился к машине бедром, отсчитал наличку и отдал ее Родиону. Тот в ответ кивнул и протянул правую ладонь. — Приятный ты пассажир. — Наверное, потому что я не матерюсь на полу машины, — ответил Андрей на рукопожатие. — Хотя пьяный, кажется, в нулину. Родион рассмеялся. — Ты просто взял и меня сюда запихнул! — возмутился Федя. — Вытащи меня! — Родион, кажется, тебе угрожает опасность в лице агрессивного хомячка, — преувеличено обеспокоенно сказал Андрей. — Что поделать, у меня опасная работа! — поддержал Родион. — Суки, я же выберусь отсюда и... — прошипел Федя. — Беги из страны, — шепнул Андрей Родиону, выпуская его теплую мозолистую ладонь, и шагнул прочь. — Боюсь, Его Величество Зануда достанет меня даже на необитаемом острове, — пробормотал Родион. — Предатель! — крикнул Федя. Андрей фыркнул и, качнувшись, пошел к подъезду. Поднявшись на третий этаж, он выдохнул и отпер дверь квартиры, ввалился внутрь, не нащупал выключатель в коридоре и застонал, понимая, что и фонарик на телефоне включить не может, а в квартире хоть глаз выколи. На ощупь пробравшись в гостиную, Андрей включил свет и выглянул в окно. Такси все еще стояло под окнами, и Андрей вдруг подумал, не сглупил ли он, выдав свой адрес человеку, который пытался к нему подкатить, но потом отбросил эту мысль и направился в ванную: сильнее желания выспаться была тяга смыть с себя пот и аромат чужого парфюма после танцев. Едва не уснув, стоя в душевой кабине, Андрей наскоро вытерся и направился в спальню голым. Там он надел белье и рухнул на скрипнувшую кровать, обнял подушку и отключился, позабыв обо всем. Ему казалось, что он проспал всего пять минут, прежде чем его разбудил звонок в дверь. Солнце уже во всю светило, а похмелье втирало Андрея в матрац не хуже хорошего любовника. Кое-как поднявшись, Андрей натянул мягкие спортивные штаны и, подхватив футболку, направился к источнику шума и звона в голове. Надев футболку и кое-как зачесав короткие волосы назад пальцами, Андрей громко спросил: — Кто там? — Доставка цветов, — раздалось бодрое в ответ. Андрей нахмурился, отпер входную дверь и уставился на букет в руках молодого человека. Тот улыбнулся и спросил: — Андрей? — Да, — кивнул Андрей и сцепил зубы от прострелившей шею боли. — Распишитесь, — попросил курьер, протянув планшет с листом бумаги и ручкой. — Это какая-то ошибка, — возразил Андрей. — Я не заказывал... — Вам заказали, — перебил его парень. — Кто? — Этого я не знаю. Я только доставляю цветы. Андрей нашел в списке получателей свое имя — только имя, без фамилии — и, расписавшись, обменял планшет на букет. — Всего доброго, — попрощался доставщик и ушел, а Андрей с подозрением уставился на белую лилию в бело-красной композиции. Он ткнулся носом в цветы, вдохнул и поморщился — запах отсутствовал. С другой стороны, во время похмелья это даже было лучше, чем феерия ароматов. Андрей кое-как спросонья откопал на кухне вазу, чуть не разбив ее, поставил в нее букет и, попялившись на цветы, почесал щетинистую щеку, широко зевнул, выпил воды и ушел в ванную. Отыскав в брюках, оставленных на корзине с грязным бельем, телефон, Андрей включил его и разблокировал. Тишина квартиры сменилась едва ли не безостановочной вибрацией от входящих сообщений. Андрей открыл папку входящих и увидел ворох сообщений от Риты. «Если ты не позвонишь через полчаса, я приеду к тебе и надеру тебе зад», — гласило последнее СМС. Андрей посмотрел на время в углу экрана и тяжело вздохнул — он опоздал на час. Он все же набрал сестру и прижал телефон к уху плечом, открывая воду в кране над раковиной и протягивая руку к стакану с зубной щеткой. — Не надо мне ничего надирать, — проворчал Андрей, как только гудки оборвались нетерпеливым «Что?», и сунул за щеку зубную щетку; мятная паста немного взбодрила его. — Я сам неплохо справляюсь с этим делом. — Поздно, я уже подъезжаю, — бросила Рита. — Где ты был? Ты дома? — Черт подери, давай тише, — попросил Андрей и выдохнул. — Да, дома. Тут же и был. Спал я. Выходной день, могу я поспать? Рита цыкнула и бросила: — Позже поговорим. Вызов оборвался, и Андрей отложил телефон на корзину с грязным бельем, прежде чем приступить к чистке зубов. Он сел на крышку унитаза и прислонился плечом к холодному кафелю, медленно вдыхая и закрывая глаза, орудуя щеткой. Андрей успел загрузить стиральную машинку и расчесаться, прежде чем в дверь снова позвонили. На этот раз за дверью оказалась Рита. Светлые джинсы с завышенной талией обтягивали ее стройные ноги, блузка темно-фиолетового цвета льнула к телу на груди и в подмышках, темнея от пота, в расстегнутом воротнике между грудей блестел золотой крестик; к правой голени был прислонен пакет, из которого кокетливо выглядывала пачка пельменей, а между левыми боком и рукой оказалась зажата пара коробок с пиццей. — Ты же не пытаешься меня откормить до размеров мамонта? — настороженно спросил Андрей. — Вот еще! — пробормотала Рита и прочистила горло. — Так и будешь стоять в проходе или пропустишь меня? Андрей шире распахнул дверь и отошел в сторону. Рита подхватила пакет и шагнула в квартиру, лихо захлопывая дверь ногой. — Мама передавала тебе привет, — сказала она, стягивая кеды, поочередно наступая на задники, — и спрашивала, когда в гости заглянешь. — Что у них там, дачный сезон? — спросил Андрей, пытаясь забрать у сестры пакет. Та шикнула на него и всучила коробки с пиццей. — Скоро начнется. Чур в этом году ты помогаешь с картошкой. — А ты что, левая? — поморщился Андрей и пошел на кухню. — Я хочу в отпуск, — припечатала Рита, шагая следом. — Две недели с любимым человеком и без разговоров о детях. Так что давай ты сам, а? Ты разбираешься с картошкой, я обрабатываю деревья. — Как заманчиво, — ровно выговорил Андрей. — Вот я тебе о че-о... О. — Рита замерла на пороге кухни, уставившись на букет посреди стола. — Это... Славик? У тебя был Славик, а ты ни слова мне не сказал? — Не было его, — возразил Андрей и поставил коробки рядом с вазой. — Кстати... Он сунул нос в букет и, не обращая внимание на оживление со стороны Риты, вытащил карточку, спрятанную глубоко внутри композиции. Сестра выхватила послание и скривила губы. — Надеюсь, тебе нравятся цветы, — прочла она и повертела в руке карточку. — Постскриптум: с добрым — в кавычках — утром, пьянь. — Рита вскинулась и внимательно посмотрела на Андрея, до которого дошло, кто именно отправил ему подарок. — А ну-ка дыхни! — Господи, Рита, ты хуже бати, — проворчал Андрей и отвернулся. — Я думала, ты тут страдаешь от неразделенной любви, а не пьешь и кого-то клеишь! — Никого я не клею, он сам! — возразил Андрей. Рита коварно улыбнулась. — Еще одно слово — и будешь помогать в посадке картошки вместо меня. Закатив глаза, Рита покачала головой и принялась разгружать пакет, отложив карточку в сторону. — Между прочим, — начала она, запихивая пельмени в полупустую морозилку, — хвататься за новые отношения, еще не остыв от предыдущих — плохой способ вернуться к жизни. — Я не умирал, — проворчал Андрей и наполнил чайник водой, прежде чем поставить его на газовую плиту. — Конечно, — легко согласилась Рита, пытаясь уместить в ящике морозильного отделения котлеты и не потревожить ее содержимого. Провалив миссию, она принялась шуршать более недовольно и вдруг вынырнула, сжимая в руке горлышко бутылки коньяка. — Эй! — возмутился Андрей, заметив ее недоумение. — Положи на место! — С каких пор ты пьешь коньяк в одиночестве? — строго спросила Рита, повернувшись к нему всем телом, и уперла руку в бедро, другой крепко держа ледяную бутылку. — Андрей? — Рита, — припечатал Андрей и наградил сестру тяжелым взглядом. Рита поджала губы и повела головой, искоса глядя на него. — Если ты намерен спиться из-за... — Мне уже нельзя держать в доме алкоголь из-за того, что меня бросили? — перебил сестру Андрей. — Ты прятал бутылку. — Не прятал. Боже, я совершеннолетний человек, работаю, снимаю квартиру, что еще нужно, чтобы начать считаться взрослым? Стать старше тебя? — Я и не говорю, что ты ребенок, просто... — Рита замолчала, покрутив рукой. — Серьезно? — спросил Андрей и выразительно посмотрел на пакет, который она принесла. — Мама дала мне слишком много еды. И она волнуется за тебя, — вздохнула Рита. — И я тоже. Ты... пережил стресс... — Стоп, — вскинул руки Андрей. — Остановись прямо сейчас, прежде чем заведешь старую песню о главном. Я не стану прежним. И я справлюсь. Тем более, у тебя там что, вок? Рита потерла шею и подняла обе руки, признавая поражение. Андрей фыркнул, подошел к ней, забрал бутылку и мягко отодвинул сестру в сторону, принимаясь за рассовывание по ящикам еды. — Вареники тоже оставляешь? — спросил он, укладывая на бутылку коньяка контейнер мороженого и глядя в пакет рядом с холодильником. — Они с творогом, — сморщила нос Рита. — Как хочешь, — пожал плечом Андрей и уложил пакет с варениками рядом с мороженым. — Останешься на чай? — С пиццей? — Можно с воком, если хочется разнообразия. Рита хмыкнула и покачала головой. — Пожалуй, не откажусь. Заварив чаю и разрезав еще теплую пиццу с сыром, они перешли в гостиную, после недолгих споров включили на ноутбуке Андрея «Вселенную Стивена» и осели на диване. Рита подобрала под себя ноги, положила на колени подушку, а на нее — тарелку с пиццей и пригубила чаю, вдруг становясь меньше и тоньше, расслабляясь в плечах и идеально прямой спине. Андрей рядом с ней откинулся на спинку дивана, в одной руке держа кружку, а в другой кусок пиццы, и выдохнул, ощущая, как отпускает головная боль. — А почему именно пьянь? — спросила Рита. Андрей застонал, и головная боль вернулась обратно.