****
Утро встретило их мерзким, мелко накрапывающим дождем, но к большому удивлению Аранеи и всех остальных, Ноктис все же собрался на рыбалку. Он звал с собой Промпто, но тот, сонно кутаясь в спальный мешок, пробормотал что-то невразумительное насчет того, что ему совсем не хочется рыбы. Игнис, как обычно, был бодр и свеж и предложил всем кофе. Сонный, но решительно настроенный принц выпил аж три чашки и положил термос в сумку со снастями. Аранея с любопытством посмотрела на Игниса: когда она проснулась – а проснулась она раньше всех, – он был уже на ногах и готовил завтрак. Интересно, он вообще спал? – У нас почти закончились припасы, – пробормотал он, перебирая какие-то свертки. – Поэтому на завтрак будут только гренки с яйцом. Хм, кажется, я видел, что здесь неподалеку растет сладкий перец. Не посмотришь за сковородкой? – попросил он Аранею. – Остальных, как я вижу, просить бесполезно. И он был прав: Ноктис проверял рыболовные снасти, с головой уйдя в это занятие, а Промпто еще не вылез из палатки. – Лады, – кивнула Аранея. – Только не задерживайся слишком долго. Я не мастер по части готовки. – Мне кажется, гренки с яйцом испортить довольно сложно, – заметил Игнис. – Но я постараюсь не отходить далеко. Когда он ушел, Аранея бросила быстрый взгляд на шипящую сковороду, а затем достала телефон и написала сообщение Биггсу и Веджу, поставив их в известность, что с ней все в порядке: люцианцы не четвертовали ее и не повесили на суку, как вражеского шпиона. Затем она достала копье и занялась его чисткой, полностью углубившись в работу. – Кажется, у нас что-то горит, – сказал Ноктис, показывая на столп дыма, стоящий над плиткой. Ветер дул в другую сторону, и Аранея почти не чувствовала запаха гари. – Вот черт! – выругалась она, вскакивая и пытаясь потушить плитку. Не разобравшись в хитроумных рукоятках, просто схватила сковородку и вышвырнула ее содержимое на землю. – Вот и позавтракали, – резюмировал Ноктис. Краска бросилась Аранее в лицо – она не прощала себе ошибок. Но готовка действительно не была ее коньком: обычно она питалась полуфабрикатами, которые нужно было просто залить кипятком. И еще ей стало неудобно перед Игнисом – он попросил ее о помощи, а она подвела. Нахмурившись, она тут же попыталась выбросить из головы эту мысль – не все ли ей равно на мнение какого-то сопляка? Приготовит еще, если нужно. Но избавиться от неприятного чувства вины так и не вышло. Игнис вернулся через десять минут, когда Аранея пыталась поджарить новые гренки. Критично осмотрев почерневшую сковороду и обугленные кусочки хлеба на земле, он ничего не сказал, а лишь бесстрастно дал пару советов. Аранея поняла, что начинает проникаться к нему уважением. И, возможно, чем-то еще – нет, не симпатией, конечно, но хотя бы интересом. Из всех четверых лишь он один заслуживал ее внимания: инфантильного принца, тестостеронового здоровяка и школьника с фотоаппаратом было довольно легко просчитать, а вот Игнис оставался загадкой. Аранея не любила загадки, поэтому решила во что бы то ни стало разгадать его. У всех есть свои слабые места, и Игнис не исключение. Одно его слабое место она уже нашла – это, несомненно, принц. Ей было достаточно одного взгляда, брошенного Игнисом на Ноктиса вчера вечером, чтобы понять, что тот в лепешку разобьется, лишь бы с головы смазливого высочества не упал ни единый волосок. Но этого было недостаточно. Аранея поставила себе цель докопаться до сути и надеялась, что ей хватит времени – оставаться с ними долго она тоже не могла. – Неплохо бы сходить на охоту, – как бы между прочим сказал Игнис, когда они закончили завтракать, и принц отправился в сторону озера. – Возле болота обитает куча всякой живности, и большинство из нее съедобно. – Могу составить тебе компанию, – предложила Аранея. – Я умею убивать не только людей. – Похвально, – отозвался Игнис. – Игги, а можно и я с вами? – вызвался Промпто, мгновенно проснувшийся после ухода Ноктиса. – Лучше, чтобы кто-то остался и приглядел за лагерем, – ответил Игнис. Аранея тут же поняла, что он сказал это не потому, что хотел остаться с ней наедине. Скорее, ему не хотелось приглядывать еще и за Промпто. Промпто заметно сник, но спорить не стал. Они отправились в небольшую рощу, окружавшую озеро. Дождь зачастил, заметно похолодало. Игнис несколько раз бросал встревоженные взгляды в сторону воды, и Аранея верно истолковала их. – Не волнуйся, не размокнет твой принц, чай, не сахарный, – иронично заметила она, но Игнис не улыбнулся. – Вы давно знакомы? – Аранея попыталась как-то поддержать беседу, пока они шли по мокрой траве в поисках хоть какой-нибудь живности. Казалось, мерзкая погода разогнала все зверье. – С Ноктом? – переспросил Игнис. – С самого детства. – И опекаешь ты его примерно с тех же пор, – без вопросительной интонации произнесла Аранея. – Тебе не кажется, что стоит дать мальчику немного больше самостоятельности? Все-таки он будущий король. Игнис остановился и вновь смерил ее своим странным нечитаемым взглядом. – Всему свое время, – тихо ответил он. – Нокт еще не готов. – Он и не будет готов, пока рядом ты, – настаивала Аранея. – Намекаешь, что я ему только мешаю? – нахмурился Игнис. – Нет, дурачок, намекаю, что неплохо бы подумать и о себе. Странно, я думала, ты среди них самый умный и сообразительный. Игнис ничего не ответил, ускорив шаг и обогнав ее на узкой тропинке. Внезапно из кустов прямо на него выскочил гигантский кокатрис. Игнис среагировал мгновенно, сумев отбить первую атаку птицы, не поранившись. – Аранея! – предупреждающе крикнул он, но она уже держала копье наготове. Несколько коронных ударов драгуна – и кокатрис бездыханной тушей рухнул им под ноги. – Неплохо, – похвалил Игнис, кивая на копье. – Я бы взял у тебя пару уроков. – Ты тоже не промах, – в свою очередь похвалила Аранея. – Никогда еще не встречала такой быстрой реакции, даже у драгунов. – А много вас таких вообще? – поинтересовался Игнис. – Почти не осталось, – вздохнула Аранея. – Драгунское искусство сейчас не в моде, особенно в Нифльхейме, где сражаются машины, а не люди. – Но разве так не лучше? – Игнис достал из-за пояса длинный нож и присел возле туши кокатриса, собираясь разделать ее. – По крайней мере, люди остаются в живых. – Машины не знают, что такое жалость, сострадание… любовь, – почему-то ей нравилось произносить это слово в его присутствии и смотреть, как он весь сразу сжимается, словно оно таит в себе угрозу. – Игнис, а ты уверен, что ты – человек? – Странный вопрос, – он посмотрел на нее с раздражением. – Странный и глупый. – Ты мало ешь, почти не спишь, выполняешь самую грязную и тяжелую работу, – Аранея загибала пальцы. – А как ты расслабляешься? У тебя есть хобби? – Готовка, – отрезал Игнис, методично отделяя мясо от внутренностей и перьев. – Это не хобби, это тоже работа, – возразила Аранея. – Может, ты поешь караоке? Плетешь макраме? Вышиваешь крестиком? Читаешь? – Я люблю читать, – тихо произнес Игнис. – Почему-то я в этом не сомневалась, – Аранея скрестила на груди руки. – А что еще ты любишь? – На самом деле у меня просто нет времени заниматься какими-то глупостями, которые люди возводят в статус хобби, – спокойно произнес Игнис, заворачивая мясо в полиэтиленовый пакет и снимая окровавленные перчатки. – У меня есть мой долг, и этого вполне достаточно. – Ну-ну, – усмехнулась Аранея. Он отлично умел скрывать эмоции, но по чуть прищуренным глазам и напрягшимся уголкам губ, она поняла, что Игнис злится. И ей нравилось выводить его из себя. Эмоции делали его более человечным, и уже не казалось, что общаешься с идеально собранным роботом, который лишь напоминает человека внешне. Аранея не могла не заметить, что он красив, но не подчеркивает, а наоборот, скрывает свою красоту за нелепыми рубашками и пиджаками. Он всегда аккуратен и опрятен, но она готова поспорить на свой годовой оклад, что ему плевать на собственную внешность, и он уж точно не проводит часы возле зеркала, как вполне вероятно делает его принц. Игнис был одним из самых замкнутых и загадочных людей, которых ей приходилось встречать. Фору ему мог дать лишь новый главнокомандующий имперской армией. Они дошли до самого берега, и Игнис устремил вдоль него задумчивый взгляд. Аранея хотела снова пошутить по поводу его чрезмерного беспокойства о заднице его королевского величества, но решила смолчать. Уже поняла, что дурацкими поддразниваниями его не проймешь. И от этого становилось еще интереснее. На обратном пути они сумели добавить к своим охотничьим трофеям еще парочку цыпалисков. Вернувшись в лагерь, Игнис тут же занялся приготовлением обеда, но Аранея заметила, что он беспокоится. Ей нравилось угадывать его настроение по едва заметным подергиваниям кончиков пальцев и прищуру глаз. И захотелось увидеть, как он выглядит без очков. Наверное, тогда его лицо становится беззащитным и не таким строгим. Но попросить снять их было бы как-то странно и слишком двусмысленно. – Промпто, не хочешь прогуляться к берегу и посмотреть, как дела у Нокта? – нарочито равнодушным тоном предложил Игнис. Аранея догадывалась, что он собирался попросить об этом с тех пор, как они вернулись с охоты. – Не-а, – отозвался Промпто, сидя под навесом палатки. Похоже, он все же немного обиделся, что Игнис не взял его на охоту. – Я могу сходить, – внезапно даже для себя самой вызвалась Аранея. – Мне неудобно просить тебя, но, как мы уже выяснили, оставлять тебя наедине с едой – не самая удачная идея, – Игнис улыбнулся, и его лицо на миг стало очень молодым и невероятно прекрасным. – Да уж, тут ты сплоховал, умник, – в привычной грубоватой манере ответила Аранея. – Из меня тот еще повар. Будем надеяться, что в роли королевского гонца я проявлю себя лучше. – Я в этом уверен, – Игнис бросил на нее быстрый взгляд и вновь склонился над плиткой. Интересно, ей ведь всего лишь почудился странный намек в его голосе? Наверное, просто хочется выдавать желаемое за действительное, хотя чего она желает от Игниса? Аранея внезапно смутилась и, не сказав больше ни слова, отправилась в сторону рыбного места, которое Игнис показал ей на карте. Вот у кого уж точно было любимое хобби, так это у его величества Ноктиса. Аранея особо не скрывала своего приближения, но молодой король даже не обернулся. Ей пришлось громко откашляться за его спиной, чтобы он обратил на нее внимание. – Что-то случилось? – Ноктис обернулся, держа в руках леску с трепыхавшейся на ней большой рыбой. – Твой глубокоуважаемый советник напоминает, что скоро время обеда, так что не соблаговолите ли вы притащить вашу королевскую задницу к нашему скромному очагу? – Аранее показалось, что она немного перегнула с иронией, но по-другому у нее просто не получалось. Ей не хотелось признаваться в этом даже себе, но ироничным, саркастичным, а порой и грубым поведением, она как бы отгораживалась от людей, не позволяя им узнать себя ближе. А с люцианским королем она, тем более, сближаться не собиралась. – М-м-м, да, я сейчас подойду, – пробормотал Ноктис, забрасывая в озеро новую наживку. – Я так понимаю, «сейчас» может растянуться на довольно неопределенный срок, – заметила Аранея, одной рукой подхватывая сумку со снастями, а другой – ведро с выловленной рыбой. – Знаешь, заставлять кого-то беспокоиться о тебе – то еще свинство. А ты же вроде воспитанный молодой человек? Ноктис смерил ее удивленным взглядом, но все же собрал снасти и отправился вслед за ней к лагерю. Сумерки наступили незаметно, возможно, из-за дождливой погоды, а может быть, предсказанная древними легендами тьма уже начала постепенно отвоевывать свое право на свет. Рис с яйцом и мясом птицы, приготовленный Игнисом, оказался лучше всяческих похвал, Ноктис съел даже две порции, а затем отправился в палатку, где практически мгновенно уснул. Промпто носился вокруг костра с фотоаппаратом, делая вид, что фотографирует огонь, но Аранея не сомневалась, что он уже нащелкал кучу ее снимков. После сытного обеда ее саму начало клонить в сон, поэтому она встала и прошлась, чтобы размять ноги. Игнис снова возился в своей кухонной зоне, убирая остатки трапезы. – Чем вы обычно занимаетесь на привалах? – спросила Аранея. – Когда как, – пожал он плечами. – Отдыхаем, тренируемся. Обычно мы не остаемся на одном месте так долго, но я решил… что нам всем стоит немного отдохнуть перед возвращением в Лесталлум. – То есть, что ему стоит немного отдохнуть, – Аранея кивнула на палатку. – Битва с Титаном действительно была такой изматывающей? – Не то слово, – Игнис сложил чистые тарелки в стопку. – Иногда мне кажется… – он вдруг запнулся и умолк, словно чуть не проговорился о чем-то важном. – Что тебе кажется? – переспросила Аранея. – Не важно. Можешь сыграть с Промпто в «Королевского рыцаря», если тебе скучно. – Я уже стара для подобных развлечений, – усмехнулась Аранея. – Я лучше прогуляюсь. – Будь осторожна, – предупредил Игнис, вызвав ее снисходительный смешок. Аранее действительно нужно было проветриться, чтобы прогнать сонливость и привести в порядок собственные мысли. Задерживаться целых два дня на одном месте, когда вокруг шла война, и для нее не было в порядке вещей. Даже если она решила распрощаться с Империей и начать новую жизнь в качестве вольнонаемного охотника, расслабляться раньше времени не стоило. Она задумалась, захотят ли Биггс и Ведж остаться с ней, когда она сообщит, что больше не желает быть имперским капитаном. Подозревала, что да, потому что видела – им так же, как и ей, надоела эта бесконечная война без правых и виноватых. В свое время Аранея вступила в армию Империи по одной-единственной причине – там хорошо платили. Но она не подписывалась на все эти заварушки с демонами, Астралами, магией и роботами. Магитехи пугали ее, вокруг их производства ходили жуткие легенды, поговаривали даже, что их создают из людей, заражая их вирусами демонов, а кое-кто упоминал, что используются не взрослые, а дети. Поэтому лаборатории Беситии Аранея обходила двадцатой дорогой, не хотелось бы однажды проснуться в колбе или, еще того хуже, – в металлической оболочке. Вот почему изначально Игнис вызывал в ней настороженность – своими четкими выверенными движениям и неутомимостью он напоминал ей робота. Но магитехи были безвольными и бездушными марионетками, чего уж точно не скажешь об Игнисе. Аранея удивилась, что ее мысли все время возвращаются к нему, о чем бы она ни думала. Это было очень на нее не похоже, и в другое время она бы рассердилась на себя, но думать об Игнисе неожиданно оказалось приятно. Она вспомнила, как он сегодня мастерски обращался с кинжалами и ножом, и с какой поистине хирургической точностью нарезал ингредиенты для своих блюд. Будь сейчас другое время, она бы попыталась закрутить с ним роман, даже несмотря на разницу в возрасте, но что-то подсказывало, что и тогда у нее было бы не намного больше шансов, чем сейчас. Она уже встречала этот взгляд – взгляд преданной собаки, верной только одному хозяину. И дело тут совершенно не в физическом влечении – даже если Игнис и испытывал что-нибудь подобное по отношению к Ноктису, то даже под страхом смерти не сознался бы в этом. Это было то, что встречается очень редко, и что она сама видела лишь однажды – огромная, всепоглощающая преданность по отношению к одному-единственному человеку. Даже если человек этого совсем недостоин. Когда Аранея вернулась в лагерь, уже совсем стемнело. У костра в походном кресле сидел Игнис, читая какую-то книгу. Ни Ноктиса, ни Промпто видно не было. – Я уже решил, что ты заблудилась, – сказал Игнис, поднимая глаза от книги. – Тебя не было несколько часов. – Я могла вернуться на корабль, – Аранея уселась в другое кресло рядом с ним. – Я уже большая девочка и не обязана отчитываться мамочке. – Но все-таки ты вернулась, – констатировал Игнис. – Надеялась еще раз отведать твоей стряпни на прощанье. Кто знает, когда еще придется нормально поесть. – Я могу разогреть рис, – Игнис собирался встать, но Аранея придержала его за руку. Он с недоумением посмотрел на ее ладонь на своем предплечье, и Аранея тут же убрала ее. Не хотела, чтобы он истолковал какой-либо ее жест превратно. – Я пошутила, – тихо сказала она. – На самом деле я давно так не отдыхала. Здесь так спокойно. Такое впечатление, что война осталась где-то позади, или ее и вовсе не было. – Не знал, что ты склонна к философии, – бесстрастным тоном заметил Игнис, но взглянув на него, Аранея увидела, что он улыбается. – В определенные моменты жизни каждый из нас чуточку философ, – усмехнулась Аранея. – Хм… – Что? – Она повернулась к нему. – Просто не ожидал подобных речей… от тебя. – Ты совсем меня не знаешь. – Прости, не хотел тебя обидеть, – Игнис поправил очки. – А я и не обиделась. Послушай, Игнис… – Аранея положила руку на подлокотник его кресла, едва коснувшись пальцами тыльной стороны его ладони, внезапно заметив, что на нем нет перчаток. Его кожа была гладкой и теплой, но он тут же отдернул руку, будто прикосновение Аранеи обожгло его. – Уже поздно, – сказал он, поднимаясь. – Если ты голодна, могу предложить тебе рис и мясо. – Спасибо, но я лучше лягу спать, – Аранея поднялась вслед за ним, стараясь не выдать своего разочарования. – Завтра утром мне нужно отправляться. Если вы не передумали, я все еще могу подбросить вас до Лесталлума. – Это было бы замечательно. – Она заметила, что Игнис старается не встречаться с ней взглядом. – Спокойной ночи, Аранея. Она забралась в палатку, где уже видели третий сон Ноктис и Промпто, но не стала ложиться. Вместо этого села у входа и прислушалась. Ей хотелось застать тот момент, когда Игнис отправится спать. Хотелось посмотреть, снимает ли он очки перед сном, и как выглядит, когда наконец-то сбрасывает дневную маску сдержанности. Аранея слышала тихие шаги и звон посуды. Затем шаги приблизились к палатке, и она нырнула вглубь, накрывшись спальным мешком и собираясь притвориться спящей, если он войдет, но шаги начали отдаляться. Куда же он направился на ночь глядя? Подождав, пока шаги окончательно затихнут вдали, Аранея тихонько выбралась из палатки. Дождь шел весь день, стихнув только к вечеру, и на присыпанной влажной землей каменистой поверхности отчетливо выделялись следы. Возле палатки они были перепутаны, но Аранея, присвечивая фонариком, без труда определила свои собственные и другие, побольше. Они могли принадлежать только Игнису, потому что казались самыми свежими. Аранея пошла по следам, едва не потеряв их на голом камне, но тут же обнаружила снова. Следы вели в направлении озера, и она тут же догадалась, куда мог пойти Игнис. Место, где можно посидеть у воды, здесь было только одно. Она действительно нашла его сидящим на деревянной кладке, выложенной специально для рыбаков. Он сидел к ней спиной, склонившись над чем-то, что держал на коленях. Аранее вдруг стало стыдно за такое бесцеремонное вмешательство в чужую жизнь, и она уже хотела повернуть назад, но любопытство оказалось сильнее. Она осторожно приблизилась к Игнису сзади, стараясь беззвучно ступать по влажным доскам, но, как это обычно бывает, одна доска предательски скрипнула под ее ногой. Игнис среагировал мгновенно – если бы он не сделал этого, то разочаровал бы ее – вскочил, доставая кинжал. Блокнот, который он держал на коленях, упал на край мостика и едва не свалился в воду. – Эй, эй, потише, шустрый мальчик! – Аранея подняла руки в примирительном жесте. – Это всего лишь я. Игнис вздохнул, опуская кинжал. Он выглядел смущенным, хотя вообще-то смущаться полагалось ей. Аранея подняла блокнот и протянула ему. – Прости, я не должна была следить за тобой, – тихо произнесла она. – А я не должен был бросаться на тебя с кинжалом, – криво усмехнулся он, принимая блокнот из ее рук. – Так что мы квиты. – Раз уж я здесь, то можно узнать, что ты делаешь? – Аранея шагнула ближе. Игнис вновь вздохнул, а затем опять протянул ей блокнот. В тусклом свете луны на странице угадывались какие-то точки, соединенные линиями. – Очень интересно, но… я ничего не поняла, – Аранея растерянно развела руками. – Это карта звездного неба, – объяснил Игнис. – Созвездия в этой части королевства выглядят совсем не так, как в Инсомнии. Я составляю ее для пополнения своей коллекции. – Значит, хобби у тебя все же есть, – с улыбкой заключила Аранея. – И оно никак не связано с принцем и заботой о нем. – Почти, – Игнис взглянул на блокнот в своих руках. – Я начал увлекаться астрономией еще в детстве и пытался привить интерес к ней и у Нокта. Даже однажды соорудил карту созвездий на потолке его комнаты. Они были покрашены флуоресцентной краской и светились в темноте. – Его глаза затуманились от воспоминаний, а на губах заиграла мечтательная улыбка. – И как, принц оценил твои старания? – Аранее не хотелось нарушать торжественность момента, но не заговорить она не могла, потому что вдруг почувствовала себя очень неуютно, словно подсматривала за кем-то в замочную скважину. – Нет, – Игнис негромко рассмеялся. – Светящиеся созвездия увлекали его только пару дней, потом он переключился на что-то другое. И даже наблюдение за метеорным дождем не помогло. Пришлось мне оставить это увлечение себе. Аранее хотелось сказать, что это правильно и даже нормально иметь какие-то увлечения, не связанные с работой и долгом перед королевской семьей, но понимала, что Игнис и так все это прекрасно знает. Так же как знает, что для него это совсем не работа и не долг, а гораздо большее. Увлечение астрономией – пустая забава по сравнению с его самым любимым хобби. Аранея вдруг почувствовала себя лишней. – Я, наверное, пойду, – пробормотала она, пятясь к берегу. – А ты не хочешь… посмотреть на звезды со мной? – вдруг предложил Игнис. – Знаю, это мало кому интересно, но сегодня такое ясное небо… Обещаю, что не буду утомлять тебя перечислением названий созвездий и небесных тел… – Уговорил, хочу, – перебила его Аранея. Они уселись рядом на край рыбацкого мостика, подогнув под себя ноги, чтобы не замочить обувь в воде. Аранея попросила Игниса рассказать о рисунках в блокноте, и он пустился в пространные объяснения, показывая сначала на бумаге, а затем в небе. Половина названий и терминов проходила мимо нее, Аранее нравилось просто слушать его голос и смотреть в горящие энтузиазмом глаза. Она никогда не встречала людей, похожих на Игниса. И почему-то это понимание очень грело ей сердце, как и то, что таким, как сейчас, его, наверное, не видел никто, даже принц. Они просидели так практически всю ночь. Когда созвездия для демонстрации закончились, они просто сидели и смотрели на небо и играющие на водной глади лунные блики. С тихим всплеском вскинулась и ушла под воду рыба, поднимая небольшой фонтанчик сверкающих капель. Где-то в зарослях поблизости стрекотали сверчки, а у самого берега над водой сверкали зеленоватые огоньки светлячков. Игнис рассказал Аранее, как в детстве Ноктис любил собирать их в банку, пока придворная кухарка не поведала ему, что светлячки – это души умерших людей. С тех пор принц даже подходить к ним боялся. Когда на горизонте забрезжила розоватая полоса рассвета, а проснувшиеся лягушки принялись приветствовать друг друга и весь мир радостным кваканьем, Игнис поднялся и потянулся, разминая затекшие конечности, и помог подняться Аранее. Они отправились к лагерю в полном молчании, но оно больше не казалось неуютным или натянутым. Игнис приготовил завтрак и разбудил Ноктиса и Промпто. Аранея позвонила Биггсу и Веджу, попросив их подогнать дредноут поближе к лагерю. За все оставшееся время они с Игнисом больше не перекинулись и парой фраз.****
Огромный дредноут приземлился поблизости станции «Эксинерис» и распахнул наружный шлюз, выпуская своих пассажиров. Аранея тепло попрощалась со всеми, жалея, что не может продолжить путешествие вместе с ними. Пока Игнис отгонял машину, а Промпто разговаривал с девушкой у электростанции, Аранея подошла к принцу. Тот выглядел еще не до конца проснувшимся, потому что задремал во время полета. – Повезло тебе, принц, – негромко произнесла она. – Думаю, многие отдали бы все за таких друзей. – Я знаю, – тихо ответил Ноктис, опуская глаза. – Наверное, я их недостоин. – А это уже решать не тебе, – резко сказала Аранея, гораздо резче, чем хотела бы, поэтому тут же смягчила тон: – Береги их. Особенно Игниса. Ты даже не представляешь, что для него значишь. Ноктис внимательно посмотрел на нее, и Аранея подумала, что теперь знает по крайней мере одну причину сильной привязанности к нему Игниса – казалось, в глубине его синих глаз сверкают самые яркие звезды. – Наверное, не представляю. Но все равно постараюсь сберечь.