Месяц спустя
Сидящий на более-менее сухом корне высокого ветвистого дерева Халион, заслышав треск веток под чужими ногами, обернулся. Из раскидистого кустарника вынырнул юный альтмер. На эльфе был длинный тёмный и мокрый плащ, ничуть не прикрывающий высокую стойку брони. Полы плаща были испачканы в грязи и изорваны в клочья, словно подросток бежал от кого-то сквозь густые и колючие заросли. Стянув капюшон, Фирен болезненно поморщился — на его побледневшем лице кровоточили короткие и длинные царапины. — С кем ты уже сцепиться успел? — полукровка подался вперёд, облокачиваясь о согнутую в колене ногу и подпирая кулаком подбородок. — С местными, они не очень то и жалуют альтмеров, — буркнул негромко эльф, отряхивая покрытые мелкими щепками и пылью рукава плаща. — Да и прибыл я сюда пару дней назад, поселился в уже практически сгнившем доме, который домом-то назвать сложно: пару балок, стена да пол, залитый вонючей водой… В общем, обнаружили меня. Как видно, решили, что раз я из высоких эльфов, то и украшения при мне имеются, — Фирен, видимо, окончательно вспыливший из-за внешнего вида и состояния плаща, просто рывком стянул его, оставаясь в броне. Эльф неожиданно покачнулся, и Халион мазнул изучающе-внимательным взглядом по металлическим пластинам и изумрудной ткани, покрытой пятнами и пылью. Кое-где виднелись и багровые пятна, но взгляд некроманта замер на бедре мага, на котором испачканная в крови ткань была вспорота, а сквозь прорезь виднелась колотая рана. Подросток, зашипев, плюхнулся на землю и поморщился. Он подрагивающими пальцами принялся тормошить края, после чего уже смело рванул, с треском разрывая ткань брюк и давая себе доступ к ране. Вокруг неё виднелись следы засохшей крови, но поверх них, вниз, текли тоненькие рубиновые ручейки. Халион молчал, сузив глаза и внимательно наблюдая за эльфом. С одной стороны, альтмеру несказанно повезло, что на оружие не был нанесён яд — края раны были ровными, и никаких тёмных сгустков или слизи не наблюдалось, да и Фирен не выглядел жертвой какого-либо токсичного вещества, пропитавшего юное тело. Но всё же, кровь продолжала течь, пачкая брюки подростка и землю под ним, и от Фирена теперь требовалось сосредоточение, отточенность действий и хладнокровие. — Фирен, зачем мы здесь? — хмуро спросил Халион, спустя некоторое время, когда эльф уже остановил кровотечение, обеззаразил крепкой и вонючей настойкой из своей сумки рану и, наконец, принялся её залечивать. — Я… — полуэльф замолк на мгновение, заслышав совсем поблизости знакомый рык. — Какой смысл нам встречаться снова? Ты мне ничего не должен. Маг, несмотря на своё положение, содрогнулся, когда на землю, перепрыгнув покрытые мхом корни и ветки, приземлился Хлидар. Зверь на полусогнутых ногах приблизился к замершему подростку, обнюхивая его и пристально рассматривая янтарными глазами, а после, хлёстко ударив по земле хвостом и фыркнув, медленно направился к своему хозяину. — Он не тронет, — Халион покосился на усевшегося в его ногах сенча, который даже в сидячем положении доставал кончиками ушей до шеи своего хозяина, и сдержанно улыбнулся, заметив, что эльф не на шутку испугался огромного зверя. — Я думал, ты один, — дрогнувшим голосом проговорил Фирен, кидая опасливые взгляды на приоткрывшего рот от духоты Хлидара. Расслышав в голосе мера обвинительные и несколько обидчивые нотки, Халион неслышно хмыкнул. — Я же сказал: он ничего тебе не сделает. Фирен порывисто вздохнул и поспешил отвести взгляд от сенча. — Так чего ты хочешь? Ты ушёл из Гильдии и на что теперь рассчитываешь? — полуэльф говорил твёрдо, пусть и измазанного в грязи и крови подростка ему было откровенно жаль — тот представлял воистину жалкое зрелище, и Халион понятия не имел, как ему удастся выжить в подобном месте среди мародёров. — Ты ведь не рассчитываешь, что я возьму тебя с собой? — низко проговорил полуэльф, сужая глаза. — Я не стал бы просить о подобном, хотя и не знаю, что мне теперь делать и куда идти, — Фирен откинул от себя испачканный кусок ткани, и тот моментально вспыхнул, Халион мысленно похвалил эльфа — на запах крови мог явиться кто угодно. — А разве кто-то осмеливался просить тебя о таком? — альтмер вскинул на некроманта вопросительный взгляд. — Да, другие некроманты, — пожал плечом Халион и недовольно поморщился. Некроманту уже не хватало воздуха, а завязки плаща на шее казались туго затянутой петлёй, из-за которой втянуть воздух в лёгкие было затруднительно. Юноша потянулся к завязкам, ослабляя их и глубоко вздыхая. Переведя взгляд на замершего Фирена, полукровка заметил вспыхнувшее в светло-жёлтых глазах любопытство — сквозь слои плаща виднелись металлические элементы некромантской брони. — Некроманты, находящиеся подле Маннимарко, значительно отличаются от тех, что рассеяны по всему материку. Нас обучают сильные наставники, у нас есть строго установленные правила, и та молва, что ходит о нас по всему Тамриэлю, относится скорее к отдаленным от Господина некромантам. Многие хотят оказаться рядом с главным некромантом, но мало кому это удаётся на деле, — пояснил свои ранее брошенные слова полуэльф, разглядывая свои ладони и останавливаясь взглядом на тускло поблёскивающем серебряном браслете на собственном запястье, что выглядывал из-под наручей. — Впрочем, и среди нас есть помешанные на крови, страданиях и насилии, такие есть везде и всегда будут, — сапфировые глаза красноречиво скользнули на полосу светлой кожи эльфа, что была видна из-под тёмно-зелёной стойки. — Ну, так зачем я тебе нужен? — На Саммерсете я сказать этого не мог, ибо уши абсолютно везде, — начал осторожно Фирен. — Хочу предложить тебе свою помощь, всё, что угодно, я постараюсь выполнить всё. — Я же сказал, что ты ничего мне не должен. Да и что ты можешь сделать или дать мне? В янтарных глазах разлилась растерянность, а сам эльф поменялся в лице, словно он и сам засомневался в своих возможностях. Однако уже через пару секунд его глаза вспыхнули решимостью. — Ты первый некромант, которого я встретил. Выбирался из здания Гильдии я редко, исключение составляли лишь вылазки в лес, чтобы собрать травы и ягоды. — Я думал, ты со своими приятелями часто проводил время, — протянул некромант, сузив глаза. — Так и есть, но в стенах Гильдии. В отличие от меня, они жили битвами, треском молний, кровью, я же — библиотечной пылью и запахом книг и древностей, — пояснил эльф. — Мне привычна работа с бумагами, манускриптами и, соответственно, с артефактами. Я без труда могу найти среди кучи хлама то, что необходимо. — Ведёшь к тому, что без проблем сможешь достать что угодно? — Халион усмехнулся. — Станешь тенью? — Не только тенью или же… не совсем ею, — эльф мягко и как-то мечтательно улыбнулся. — Тени не свойственно передавать информацию. Она постоянно искажена, поэтому нет смысла смотреть на неё — нужно смотреть на её обладателя. — Так же, как не стоит всматриваться в контуры изящных масок на лицах? — уловил суть Халион. — Смотри всегда вглубь и не доверяй тому, что видишь. Не стирая улыбки с лица, Фирен несколько растерянно кивнул. — Мне никогда не хотелось быть чьей-то тенью, — признался неожиданно альтмер, и улыбка с его лица сползла. — Кажется, никто не спрашивает — хотим мы этого или нет, — протянул Халион, поморщив недовольно нос. — А чья тень ты? — осмелился спросить Фирен, и Халиона это явно выбило из колеи: некромант чуть подался назад и нахмурился. — А ты? — Кажется, лишь сейчас я обрёл свободу, поэтому ничья. Халион закусил губу и, выждав долгую паузу, негромко произнёс: — Не думаю, что я чья-то тень сейчас, хотя и допускаю, что могу ею стать. В глазах Фирена блеснуло понимание, но сам он не произнёс ни слова — лишь поджал губы и задумчиво отвёл глаза. — Сколько тебе лет? — внезапно спросил Халион, окидывая эльфа оценивающим взглядом. — Тридцать один, — без колебаний ответил альтмер. — По человеческим меркам, если я не ошибаюсь, около пятнадцати-шестнадцати… — Фирен с осторожностью покосился на Халиона. — Просто тебе легче исчислять по человеческим меркам, ты, видно, развиваешься… извини, — стушевался подросток, заметив взбухшие на лице полукровки желваки. Халион тяжело вздохнул и, тряхнув головой, обтёр потные лоб и шею ладонью — теперь плащ хотелось вообще стянуть, ведь, несмотря на только начавшуюся весну, дышать с каждой минутой становилось всё тяжелее, запахи болота и мокрой древесины забивали нос. — И… я до сих пор не знаю твоего имени, — нерешительно проговорил Фирен, даже не поднимая глаз на полукровку. — Халион. Подросток слабо улыбнулся. Охватившая его неловкость уступила место любопытству. — Твоя рука, — альтмер кивнул на левую руку полуэльфа, что безвольно свисала с колена. — Зажила? — Месяц прошёл, так что да, — чуть запоздало ответил Халион. — Хотя порой болит и ноет. Фирен понимающе кивнул, на пару секунд опуская глаза на свои пальцы, чем натолкнул Халиона на неутешительный вывод — эльфу, как видно, ломали пальцы, и, раз тот проводил практически всё время в стенах Гильдии, то последующий вывод касательно того, кто брался за эту пытку, напрашивался сам. — Фирен, я всё же не уверен, что ты сможешь поведать или принести мне что-то ценное, — покачал головой Халион, замечая, как в светлых глазах что-то трескается и ломается. — Но тебе стоит покинуть это место. Даже если здесь нет магов, тут есть бандиты, впрочем, ты и сам это понял уже. Здесь сложно будет тебе выжить, — сказал полукровка, стараясь придерживаться нейтрального тона. — Что-то да я могу тебе рассказать. Я привык жить среди сплетен и интриг — сейчас в Гильдии назревает нечто ужасное, кто-то намеревается подставить Галериона, которому я не раз помогал, пока тот выискивал что-то в библиотеке… поэтому я способен не только что-либо достать, но и узнать обо всём, о чём ты только захочешь. И то это слишком маленькая плата за мою жизнь. Эльф горько хмыкнул, а Халион, оттолкнувшись от колен ладонями, поднявшись на ноги и обогнув Хлидара, который лишь повёл усами, словно уловил какой-то запах, присел на корточки напротив поникшего альтмера. — А если тебя обнаружат? Ты — предатель. Разве Гильдия прощает изменников? — Я всего лишь хочу покончить со своим прошлым. — Ты точно готов пойти на это? — усмехнулся Халион. — Говоришь, что можешь дать мне всё, что я захочу, — в сапфировых глазах заплясали хитрые огоньки, в то время как сам некромант приподнял голову, на сводя взгляда с подростка. — Это чистое предательство. — А что мне остаётся? — резко спросил эльф. — Галерион редко засиживается на месте, из-за чего в Гильдии творится невесть что: маги беснуются, ученики норовят влезть в разборки с некромантами, кто-то пытается при помощи своего положения воздействовать на местные власти, впутываясь в интриги и заговоры. Мне лишь доводилось слышать от тех наставников, которых эта волна безумия ещё не поглотила, о том, какая гармония царила, когда Архимагом был сам Галерион. Халион громко вздохнул и искривил губы. — И куда ты отправишься? Если ты готов передать мне какие-то сведения, я должен знать, где тебя искать, так как рисковать и раскрывать тебе местоположение нашего оплота я не могу. Эльф сел ровнее. — Я… не знаю, пока не думал об этом, — подросток озадаченно нахмурился. — Знаю, что маги, как и некроманты, рассеяны по всему материку. Мне нужно немного времени, а после я всё сделаю, — эльф твёрдо кивнул. — Иди на север, некромантов там мало, магов ещё меньше, — посоветовал Халион, замечая, как морщинка между светлыми бровями альтмера разглаживается. — Неподалёку от крепости Фарун расположен комплекс разрушенных построек — некий порт, который был затоплен, но сейчас вода ушла. Насколько мне известно, некоторые здания ещё стоят, тебе останется лишь раздобыть пару шкур и припасы. Надеюсь, костёр ты в состоянии развести, — полуэльф улыбнулся одними лишь уголками губ. — То место можно назвать безопасным? — с нотками ещё детской наивности поинтересовался эльф, и Халион заиграл желваками, замечая в светло-жёлтых глазах едва заметную искру надежды. Он не хотел нырять в то глубокое и бурное море, что именовалось чужой душой. Не хотел знать, что конкретно происходило в жизни эльфа, что тот слепо цепляется за Халиона, словно боится утонуть в своём прошлом, которое, как видно, не отпускает, не разжимает пальцы на шее юного альтмера. Однако Халион уже невольно уловил состояние подростка, и сочувствие змеёй окольцевало сердце. Повисшее молчание Фирен растолковал по-своему. — Я просто провожу время за медитациями, чтобы восстановить свои магические силы, на это уйдёт пару дней, и мне не хотелось бы, чтобы ко мне вдруг ввалились бандиты. Халион оглядел альтмера, вскинув бровь. — Ты говорил про стычку с местными. Сколько их было? Эльф непонимающе нахмурился. — Ну… может, шестеро… или семеро. Я не помню точно. — Но ты справился, — хитро улыбнувшись, сказал Халион, замечая, как на до того бледных щеках проступает румянец. — Откуда такой опыт, если ты не покидал стен Гильдии и даже, судя по всему, не давал отпор этим своим приятелям? — Я хотел бы тебе сказать, но, боюсь, ты не поймёшь, — Фирен как-то даже слишком внезапно опустил глаза, словно пытаясь от полуэльфа что-то скрыть, но этим лишь разжёг интерес Халиона ещё больше. — И всё же, я хочу это услышать. Позже, — медленно проговорил некромант. — В том месте тебе вряд ли что-нибудь будет угрожать: крепость Фарун — орочий оплот, и редко находятся смельчаки, готовые сунуться к оркам. — Но если меня орки обнаружат? — встрепенулся Фирен. — А ты сделай так, чтобы они тебя не обнаружили. По своей природе орки не склонны к магии, пусть порой и встречаются исключения. Они редко выходят за стены своих крепостей, хоть и славятся хорошими воинами, но всё же предпочитают отсиживаться за закрытыми на засовы воротами. Ты в любом случае запросто сможешь наложить на себя парочку заклинаний и проскользнуть мимо них, если они окажутся по какой-то причине поблизости, — полуулыбка тронула губы Халиона. — Укройся там. А теперь, — тонкая улыбка начала меркнуть, — а теперь я кое о чём тебя попрошу. — О чём же? — лицо эльфа чуть просветлело. Халион замешкался, прежде чем заглянуть в глаза Фирена и тихо произнести: — О личном.***
На первый взгляд, в Ордене всё шло своим чередом: некроманты выбирались на вылазки, тренировались, совершенствовали свои навыки и через слёзы, кровь невинных, а порой и виновных в куда более паскудных вещах, чем можно было предположить, прибирали к рукам артефакты, что пожелал себе Маннимарко. А альтмер был ненасытен. Всё больше и больше древних и магических редкостей, которым, словно богам, люди, меры и зверолюди поклонялись, сбрасывались, в итоге, к ногам эльфа, как обычный мусор — без энергии, что таилась в них ранее, эти вещи более ценности не представляли. Всё бы ничего, но по возвращении на материк, в замок, Маннимарко вызвал к себе Лареса, и никто не мог даже предположить, о чём почти всю ночь беседовали эльфы, и почему Анахорет вышел из покоев своего Господина куда более хмурым, чем обычно. После той долгой беседы Короля со своим приближённым в Ордене ужесточились правила, и теперь как минимум два-три некроманта в неделю попадали под дисциплинарную плеть. Всем тёмным магам было сложно перестроиться и войти уже в новое русло, напряжение росло. Фирену Халион не соврал: боли в руке его беспокоили, несмотря на то, что кость уже срослась, вынуждая регулярно прибегать к лечебным чарам. За месяц он устал от ноющей боли, зелья перестали помогать, из-за чего Валене, досадливо поджимая губы, раз за разом вставала за алхимическую лабораторию. Но всё шло крахом. Магия же помогала лучше, её тепло расплывалось по руке, окутывая беспокоящие участки, но и к ней обращаться снова и снова мальчишка устал. Он опасался, что кость срослась неправильно, потому и боли вспыхивают, но лекарь, осмотрев досконально несчастную конечность, заверила полукровку, что срастание прошло должным образом, и тот, кто кость ставил на место, на редкость умел и точен. Разумеется, ни в вылазках, ни в тренировках участие Халион не принимал. К изумлению бывших наставников, друзей и собратьев, юноша ничуть не противился воле старших некромантов — наоборот, даже выполнял все данные ему поручения, тщательно и в срок. На утренних тренировках мальчишка всё же присутствовал, но отсиживался в одном из дальних углов зала на ступенях, поглаживая положившего массивную голову ему на колени Хлидара и вслушиваясь в указы, поучения и гневные реплики старших в адрес молодых некромантов. Юноша словно затаился, больно долго не выкидывал ничего, что было ему присуще, из-за чего Ларес и Морохир предпочли не сводить озадаченных и недоверчивых взглядов с вечно думающего о чём-то своём полукровки. Несмотря на прикованное к себе внимание старших, Халион, ускользнувший на встречу с магом, остался незамеченным — пришлось идти под покровом ночи, а с дремора у входа в замок всегда можно было договориться. Юноша снова вернулся к посещению библиотеки, двери которой, как всегда, были запечатаны. Мальчишка раз за разом рассеивал наложенные чары, прокрадывался внутрь, порой проскальзывая чуть ли не под самым носом старших некромантов, при этом осознавая, что, будь вместо бывших наставников ночным посетителем библиотеки Маннимарко, проскочить ему едва ли удалось бы. Не выходили из головы некроманта и слова Фирена насчёт теней. Халион провёл в раздумьях не одну бессонную ночь, постепенно осознавая, что ни за кем не стоит. Он не был тенью Маннимарко, ведь ею мог быть лишь тот, кто стоял практически наравне с эльфом, тот, с кем у альтмера есть ментальная связь, прочно привязавшая их друг к другу невидимой и крепкой нитью. Ощущая жар на щеках, шее и кончиках ушей, мальчишка, наконец, пришёл к выводу, что даже их физическая близость не может быть той самой нитью. Лишь одна тень следовала за Маннимарко нога в ногу, погружая за альтмером всё в пустующую и холодную мглу — Анахорет. Халион же, осознав, что между ним и Маннимарко также присутствует значительно отличающаяся от той, что была между старшим некромантом и Анахоретом, связь, никак не мог понять её природу. Телом мальчишка принадлежал лишь ему — о том свидетельствовало и клеймо, но с каждым разом настроение пугающего всех вокруг альтмера угадывалось всё быстрее, а едва заметные движения крыли в себе уже совершенно иной смысл. Однако Халион опасался. Долго раздумывал, но никак не мог признать себя любовником эльфа, потому как не был уверен, что его таковым считает сам Маннимарко. На альтмера же мальчишка злился. Несколько раз с момента возвращения в неприступный замок юноша искал встречи с главным некромантом. Эльф каждый раз оказывался слишком занят для того, чтобы беседовать с неугомонным мальчишкой и выслушивать извинения, которые юноша прокручивал в голове из раза в раз. Порой его не было в замке, из-за чего и так перешагнувший через себя полуэльф глухо рычал себе под нос. Подойдя в один из вечеров к дверям покоев альтмера, Халион наткнулся на испепеляющий взгляд Велезара, нёсшего свою службу. Дремора прямо сообщил, что Халиона Маннимарко видеть не хочет. Без объяснений. Юноша ушёл и больше в том коридоре не появился, но обиду затаил, пусть и невысказанные извинения, что кислотой разъедали изнутри внутренности, пришлось проглотить. Сейчас же Халион сидел на ступеньке, прислонившись боком к колонне и прижав к груди вновь занывшую руку, и наблюдал за тренировкой. Ко всеобщему сожалению, её вела Тари, которая не посчитала чем-то зазорным кинуть пару ласковых слов в сторону юноши, несмотря на большое количество любопытных ушей. Правда, посмеялась над своими же словами лишь она одна — молодые некроманты, успевшие узнать о том, что приключилось на Саммерсете, тактично промолчали, чем удивили даже Халиона. В конце концов, не раз выделяющийся среди других некромантов своими навыками и умениями полуэльф заслужил уважение среди своих сверстников, и, возможно, некроманты сочли нужным промолчать в этой ситуации, чтобы ко всему прочему не нажить себе проблем. Когда бретонка, зашипев змеёй что-то себе под нос, озвучила первое задание для некромантов, опешили все без исключения. — Мы ни разу их не призывали и не работали с ними, лишь мастер Морохир проводил лекцию, но и то он запретил даже приближаться к нему — слишком опасно, — подал из своего угла голос Халион, и все некроманты зажужжали, как пчёлы в ульи. Тари даже не обернулась к юноше Уперев руки в боки, она окинула всех присутствующих жёстким взглядом, и, раздражённо вздохнув, выдала едко: — Кем ты себя возомнил, раз считаешь, что можешь перечить приближённой своего Господина? — каждое слово женщины источало яд, но Халион, ощутивший впервые за долгое время, как кровь в жилах начинает закипать, в издевательской манере вскинул бровь. — Насколько я помню, у нашего Господина лишь один приближённый — Ларес, — не сдержавшись, выдал он, и уголки его рта дрогнули. — И в Ордене есть одно нерушимое правило — не подвергать опасности друг друга. Лежащий рядом с полукровной сенч, ощутив изменившееся состояние своего хозяина, поднял голову с лап и тихо рыкнул, привлекая к себе внимание Халиона. Юноша лишь бросил короткий взгляд на тигра, после возвращая своё внимание к Тари, из глаз которой, казалось, от злости уже искры вот-вот посыплются. Женщина так ничего и не ответила, словно сочла Халиона недостойным своего ответа, и нетерпеливо дёрнула кистью. — Ваше задание — вызвать искателя, удержать над ним контроль и изгнать в Обливион. Кто проигнорирует это задание — будет наказан. Решайте сами, — женщина, окинула всех некромантов ледяным взглядом, прежде чем опереться плечом о колонну, сложив руки на груди. Некроманты загудели: никто не хотел идти на риск и вызывать даэдра, наделённого не только магическими способностями, но и интеллектом. Халион не сводил с беззаботно оглядывающей зал Тари хмурого взгляда. — Но Халион прав, — послышался голос Валене, которая, аккуратно обогнув других некромантов, вышла из толпы. — Мы не можем вызвать искателя. Никогда прежде мы этого не делали, а если потеряем контроль и не сможем изгнать — он кого-нибудь покалечит. — И? — сухо спросила Тари. — Выученными понятиями вы будете атаковать магов? Или, быть может, ты хочешь подискутировать на эту тему? Опыт строится на ошибках, когда вам впервые поручили огненных атронахов призвать, вы были в том же положении, что и сейчас. Девушка нахмурилась и готова была уже ответить бретонке, как неожиданно со своего места поднялся Халион. Он дошёл до подруги и остановился с ней рядом. — Огненные атронахи более послушные, они не имеют привычки нападать на своего хозяина, в отличие от искателей. Безусловно, могут возникнуть проблемы во время призыва атронаха, призыватель может даже погибнуть, но это и сравнивать не стоит. Вы можете просто дать им задание схлестнуться друг с другом без каких-либо ограничений, и результат будет тем же — кто-то покалечится, — сощурившись, произнёс юноша, замечая блеснувшие яростью глаза Тари. — Зачем посредник в виде искателя, если вы просто хотите насладиться зрелищем? Если вам это действительно нужно, я вам советую выйти из замка и найти магов, ведь серые стены за пару тройку лет кому угодно могут наскучить, — Халион понял, что попал в точку, когда женщина сжала кулаки до побледнения костяшек. Она молниеносно оказалась перед Халионом, схватила того за рубашку, которая выглядывала из-под расстёгнутой мантии, вынуждая наклониться. Халион был намного выше. Он медленно наклонился, вздёргивая уголок рта и надменно смотря на женщину. Валене с места не сдвинулась, впившись злым взглядом в женщину. — Да кем ты себя возомнил?! — зашипела она, сжимая ткань на груди полуэльфа до треска. — Грязь под ногами! Халион попытался вывернуться и отойти от женщины, как вдруг щёку обожгло огнём. От звонкого звука пощёчины все присутствующие вздрогнули. Хлидар соскочил со своего места и, соединив лопатки, уже готов был напасть на бретонку, когда юноша сделал едва заметный жест кистью, вынудив облизывающего клыки и рычащего грозно тигра улечься на место. Халион стиснул челюсти. Он не спешил поворачивать голову к женщине, скулу начало слабо пощипывать — от кольца на пальце Тари на светлой коже осталась неглубокая и тонкая царапина. Юноша сглотнул и крепко сжал кулаки, пересиливая себя, чтобы не сделать шаг назад от бретонки — от её близости подташнивало, а ощущать где-то в районе груди её горячее и прерывистое от злости дыхание было тем ещё удовольствием. В зале висела тишина: замершие и распахнувшие удивлённо глаза некроманты опасались издать звук. — Да что за… — послышался из толпы возмущённый голос Марселя, который, видно, только зашёл в помещение. Халион дёрнул несдержанно плечом, после чего друг, ещё что-то глухо побурчав, замолчал и, судя по звукам, остановился. — Вы, видно, знаете обо мне больше меня самого. Так меня ненавидите. Знать бы — за что и почему, — тускло проговорил Халион и, не дожидаясь ответа, сделал шаг в сторону, но женщина внезапно цепко схватила юношу за больную руку, вынудив его протяжно зашипеть сквозь стиснутые зубы. — Ты ответишь за свои слова и поведение, выродок. Привык, что как сыр в масле катаешься здесь? Я так просто это не оставлю. Ослепившего вспышкой боли Халиона снова грубо дёрнули, и он не сразу почувствовал ещё одни пальцы на своей руке, которые, пытались разжать побледневшие пальцы Тари. — Не нужно этого делать, — чётко проговорила Валене, и лишь после этого, словно придя в себя, Тари оттолкнула от себя юношу, смерив его презрительным взглядом. Халион, слегка пошатываясь, направился к своему прежнему месту, потирая руку. Валене, обхватив себя руками, глубоко вздохнула и покачала головой. Тари же, сложив руки на груди, вновь обратилась к некромантам: — Мне ещё раз повторить задание? — Я вызову, — негромко сказал молодой босмер, и Валене округлила глаза, осознавая весь масштаб грядущей трагедии. Поначалу низший даэдра, покачиваясь из стороны в сторону и как-то импульсивно дёргая конечностями, подчинялся воле хозяина, но, стоило тому на мгновение отвлечься, как искатель, издав оглушительный рык, атаковал мера, откинув того акустической атакой в сторону. После он исчез, вынудив всех некромантов разбежаться по залу в надежде разглядеть даэдра. Однако его по-прежнему видели четверо, среди которых была и Тари. Халион, прежде чем вскочить со ступеньки, успел заметить зазмеившуюся на губах женщины ухмылку. Вместе с полукровкой поднялся на ноги и Хлидар. — Ты сможешь его изгнать? — подлетела к полукровке Валене, хватая того за здоровую руку. — Не знаю, — честно ответил юноша, краем глаза замечая, что тигр не сводит немигающего взгляда с едва заметного облачка, перемещающегося по залу. К ним подбежал раскрасневшийся и взлохмаченный Марсель. — Стоит и наблюдает, — бретонец кивнул на Тари, которая, действительно, вмешиваться в сиё действие не собиралась. — Что… — его голос потонул в крике аргонианки, которую неожиданно выплывавший из-за колонны и проявивший себя искатель ударил когтистой рукой. Некромантка отшатнулась и, запутавшись в собственных ногах, упала на пол. — Надо что-то делать, — чётко сказал Марсель, не сводя широко распахнутых глаз с низшего даэдра, что уже атаковал рычащего каджита. Данмерка угукнула и проводила взглядом отлетевшего к стене котяру, который рухнул в бессознательном состоянии на пол. За пределами зала послышались звуки торопливых шагов, и уже через мгновение в арке появились ученики Ордена во главе с Анари. В этот же миг искатель рванул в сторону группки новичков, выбрав себе следующую жертву. — Отвлеки его, — притянув к себе за руку Марселя, твёрдо сказала Валене, и бретонец лишь коротко кивнул. Молодой человек вынырнул прямо перед низшим даэдра, который уже готовился к акустической атаке, и запустил в него ледяное копьё. Искатель издал протяжный рык и покачнулся. На пару мгновений он потерял ориентацию в пространстве, но Халиону и Валене и этого хватило: с их рук вырвались фиолетовые сгустки, врезавшиеся в горбатую спину даэдра, и того тут же обхватили тёмно-фиолетовые и сиреневые всполохи. Едва портал в Обливион открылся, как искателя под его же раскатистый рык и пронзительный свист затянуло внутрь. Халион опустился на пол, тяжело вздохнув и облокотившись о разведённые колени. Валене, некоторое время постояв над ним, устроилась рядом. К ним рысью подбежал сенч, который сел вплотную к юноше. Марсель же прислонился спиной к колонне и откинул голову, прикрыв облегчённо глаза. Халион встретился с испуганным взглядом Анари, которая вместе с другими ошарашенными и напуганные учениками стояла на входе в зал. Внезапно новичков кто-то громко окликнул, вынудив их всех крупно вздрогнуть. Рыча на учеников, в зал пробрался Ларес, окинувший гневным взглядом разбросанных по углам некромантов и заостривший особое внимание на Валене и Халионе, что устало подпирали головы кулаками. Мер размашистым, но неторопливым шагом прошёл вглубь зала, и, вскоре остановившись, сцепил руки за спиной, вытягиваясь во весь рост и вновь проходясь беглым взглядом по тёмным магам в помещении. Вслед за альтмером зашёл и нахмурившийся Эртиус, который пристально разглядывал некромантов, выискивая у тех различного рода травмы и увечья. — Вышли отсюда, живо, — холодно бросил через плечо Анахорет новичкам, и те поспешили убраться восвояси. — Что здесь произошло? — спросил эльф Тари, которая лишь передёрнула плечами и нехорошо усмехнулась. — Обычная тренировка. Я разве должна отчитываться о деталях её проведения? — женщина расцепила руки на груди и подошла к испепеляющему её взглядом Ларесу ближе. — Должна. В Ордене, если ты забыла, есть определённые правила безопасности во время практик. Ты их нарушила. — Ещё чего! Я ничего не нарушала и не собираюсь тратить время на какие-то отчёты. Я лишь искренне надеюсь, что этот… полукровка, — женщина кивнула на сидящего всего в паре шагов от них Халиона, обхватившего и прижавшего к телу многострадальную руку, в которую женщина не так давно впилась ногтями, явно намереваясь сделать больнее. — Получит по заслугам, ибо это всё — его вина. — Его вина? И что же он сделал? Прокатившийся по залу хриплый баритон, отразившийся эхом от стен, вынудил вздрогнуть всех, за исключением Лареса. Тари мгновенно неистово побледнела, словно её лицом окунули в мешок с мукой. Она распахнула глаза, зрачки которых расплылись почти что по всей радужке от ужаса, шире, и рвано выдохнула. Не пойми откуда материализовавшийся и привалившийся спиной к стене Маннимарко лениво оттолкнулся лопатками от ледяного камня и неспешно зашагал вглубь зала, скользя нечитаемым взглядом по помещению и раскиданным по залу некромантам, не сводившим со своего Господина настороженных и испуганных взглядов. Стоило эльфу столкнуться с растерянным взглядом синих глаз, обладатель которых глубоко дышал через приоткрытый рот и периодически облизывал пересохшие от частого дыхания губы, как альтмер слабо нахмурился. Не выдержав столь пристального взгляда, юноша отвернулся. Маннимарко же подозрительно сощурился, заметив царапину на скуле мальчонки. — Так что же он сделал, Тари, раз ты позволила ситуации выйти из-под контроля, тем самым подвергнув их жизни смертельной опасности? — сухо спросил эльф, остановившись чуть позади Лареса. Женщина заметно растерялась. Её глаза начали метаться, а сама она то открывала, то закрывала рот не в силах произнести и звука. Со свистом втянув воздух в лёгкие, она кинула на сидящего всего в шаге от Маннимарко мальчишку злой взгляд и до скрипа зубов сжала челюсти, осознавая, что крупно влипла. — Он позволил себе хамить мне! — воскликнула она, выждав долгую паузу, и Халион повернулся к ней, вскинув бровь. Видимо, ответ бретонки эльфа ничуть не удивил — он лениво моргнул и слегка склонил голову к плечу, явно ожидая дальнейших объяснений. — Я всего лишь… — начал было вспыхнувший юноша, но пальцы Маннимарко едва заметно дрогнули, и заметивший этот незамысловатый знак Халион нехотя умолк. — Валене? — позвал Ларес девушку, и та, кинув короткий взгляд на Анахорета, а после и на Господина, поднялась на ноги, отряхивая полы мантии неровной длины. — Что здесь произошло? — эльф скосил на девушку строгий взгляд, но та не намеревалась лгать и рассказала всё детально и без утайки. Тари, казалось, стала в разы меньше и ниже — под ледяными и словно неживыми взглядами альтмеров она втянула голову в плечи и чуть пригнулась. Неуверенно покосившись на неё, Халион медленно, но поднялся, стараясь всё же держаться на расстоянии от Маннимарко, который долго вглядывался в лицо сжавшейся женщины, прежде чем выдать пропитанное холодным безразличием: — Ларес, надеюсь, ты управишься с этим. Анахорет кивнул и, подхватив Тари под локоть, вывел её под удивлённые взгляды некромантов из зала. Маннимарко даже не удостоил испуганную и трясущуюся женщину взглядом — он обернулся к Халиону, который и сам был удивлён развитию событий. — Двое ранены, им нужен лекарь, — быстро проговорил Эртиус эльфу, но тот продолжал молчать, будто и вовсе не слыша имперца. — Халиону тоже не помешало бы наведаться в лазарет, его внешний вид оставляет желать лучшего, — словно мальчишки здесь и не было, сказал Эртиус, отчего Халион резко повернулся к старшим и гневно нахмурился. — Доставьте этих двоих в лазарет. Халиону лекарь не понадобится, — бесцветно сказал Маннимарко, и Эртиус поспешно кивнул, вмиг начиная раскидываться указаниями и поднимая на ноги зашумевших некромантов. — Идём, — негромко сказал эльф полукровке, и уловивший приказные нотки в голосе альтмера мальчишка не посмел противиться. Они неторопливо дошли до покоев эльфа, где их встретил красноречиво хмыкнувший Велезар. — Дети разошлись? — спросил насмешливо демон. — Если бы, — с металлическими нотками в голосе ответил эльф, открыв дверь и повернувшись к помятому и замершему в нерешительности Халиону. — Тебе отдельное приглашение нужно? — вскинул бровь альтмер, и юноша, мотнув отрицательно головой, неуверенно покосился на остановившегося рядом Хлидара, который всё это время следовал за мальчишкой и эльфом. Маннимарко только кивнул в сторону открытых дверей, и Халион поспешил зайти внутрь. Альтмер зашёл лишь тогда, когда кончик тигриного хвоста скрылся за дверьми. Хлидар, вытянув из любопытства шею, осторожно ступая, отправился исследовать покои эльфа. Маннимарко же обошёл неслышно мальчишку и направился прямиком к столу, на котором стоял графин и кубок, содержимое которого альтмер опрокинул в себя. Он обогнул стол и уселся вальяжно в кресло. Халион неуверенно двинулся к эльфу, который не сводил ледяного взгляда с мальчишки. — Значит, ты пытался предотвратить эту… — эльф нахмурился, словно подбирая нужное слово, заставив Халиона от столь нетипичной ситуации напрячься, — бурю. Похвально. Несмотря на высказанную скупую похвалу, Маннимарко был недоволен — мальчишка ясно это видел, а ещё отчётливее — ощущал: кончики пальцев мальчишки оледенели, а в груди словно острые куски льда поселились, царапающие и вымораживающие внутренности. — Ничего не получилось, — пожал плечом Халион, внезапно морщась — рука вновь заныла, и юноша обхватил её пальцами плотнее, прикрывая на мгновение глаза. Эльф опустил глаза на руку Халиона, откидываясь чуть вбок и водя задумчиво костяшками пальцев по губам. Мальчишка же принялся задирать сначала рукав мантии, а следом и рукав рубахи, тем самым оголяя покрытую от локтя до кисти безобразными и белёсыми шрамами от рваных ран руку. — Уродство, — процедил он, искривляя презрительно губы и хмуря брови. — Цена за жизнь твоей подруги. Халион вскинул на эльфа бесцветный взгляд, поправляя оба рукава. — Нет ничего страшного в шрамах, и ты прекрасно знаешь это. На моём теле их десятки. Если бы я жалел себя при получении каждого из них — потратил бы уйму времени впустую. — Я себя не жалею, — возразил юноша. — Она до сих пор болит, из-за чего я просыпаюсь по ночам и не могу практиковаться, — стоило мальчишке умолкнуть, как эльф в насмешливой манере вздёрнул бровь. — Практика включает в себя не только отработку заклинаний из раздела боевой магии, — подметил Маннимарко и потянулся к графину. Он налил себе немного вина и устроился в кресле удобнее, принявшись покачивать бокал пальцами, со скучающим видом наблюдая за колышущейся ароматной жидкостью. — Ты… — эльф отвлёкся от вина в кубке, обжёг мальчишку нечитаемым взглядом, и Халион осёкся. — Чего замолчал? — Ты обещал обучить, — с опаской произнёс юноша, осматривая хмурым взглядом бумаги на столе, — некоторым неизвестным мне заклинаниям. — Я обещал подумать над этим, — поправил юношу эльф, пригубливая вино. — Твоя ночная прогулка, прятки от меня в кустах вместе с гильдийцем отбили желание, знаешь ли, — Халион порывисто вздохнул и посмотрел на альтмера, надеясь обнаружить в его глазах хоть тень насмешки, но в них не было ровным счётом ничего. Халион поджал губы и отвернулся, вслушиваясь в свистящие звуки ветра, гуляющего среди горных вершин. — Я искал встречи, хотел извиниться за это, — проговорил он, вновь повернувшись к эльфу, и тот заинтересовано приподнял бровь. — Я ведь лишь помог ему. — Ты спрятал его от меня. — Ты бы его убил. — И что? — В любом случае его ещё раньше убили бы его собратья, — словно стушевавшись, проговорил юноша, следя за малейшими движениями эльфа, но тот лишь смотрел жёстко и, кажется, даже моргать перестал. — Мне стало его жаль. Всё из-за этого, — быстро договорил Халион. — Жаль? — со злой усмешкой переспросил эльф, смотря чётко в глаза мальчишки. — Выходит, заделался добродетелем? Нужно было убить того мага, а следом наказать и тебя, чтобы, наконец, понял, чего стоит твоя доброта, — пугающе холодно сказал альтмер, поглаживая пальцами резьбу на подлокотнике. Халион потупил глаза и сжал ладони в кулаки. Юноша опасался, что вся палитра эмоций на его лице выдаст его с потрохами, и эльф что-то да заподозрит. Меньше всего ему хотелось, чтобы под него начали копать, ведь, если обнаружится, что полукровка тайно встречается с магом, связь с Маннимарко юношу не спасёт — наоборот, усугубит ситуацию. — Тогда почему меня не наказали? — процедил он сквозь зубы. — Решил оставить это на потом, — пожал плечом эльф, скользя тягучим взглядом по фигуре в распахнутой мантии. — Однако провидение наказало тебя за меня, и это огорчает, — альтмер искривил губы. — Я виноват. Прости, — сипло произнёс юноша, но, выждав с минуту, так и не получив никакой реакции в ответ, он несмело продолжил: — Я… не мог попасть сюда. Почему? — Потому что я не хотел этого, Халион. Я был зол на тебя, и не стоит льстить себе — ты едва ли можешь унять мой гнев. Даже своими извинениями. Халион негромко и досадливо хмыкнул, не смотря на вновь пригубившего вино эльфа. — Так мои извинения ты не примешь? Альтмер пожал плечом, словно и сам не решил, будут ли для него иметь вес слова приспешника. — Я… хотел задать вопрос, но, как видно, услышу на него лишь какую-то колкость, — мальчишка глубоко вздохнул, улавливая в воздухе нотки крепкого и хорошего алкоголя. Он и сам был бы не прочь выпить бокал горячительного, ощутить обжигающее и согревающее тепло, насыщенный вкус с оттенками вызревших на ярком солнце ягод и фруктов на языке. Однако просить об этом эльфа, настроение которого полукровка никак угадать не мог, явно было не из лучших идей. Мальчишка только поджал губы и повёл плечами. — Отчего же колкость? Задавай свой вопрос, — Маннимарко отставил кубок, на дне которого заплескались скупые остатки вина. — Кто та эльфийка, что была в порту? — Халион, неосознанно дотронувшись кончиками пальцев до кромки кубка и двинувшись чуть вперёд, вскинул глаза на Маннимарко, замечая, что белоснежные брови изогнулись, а в янтарных глазах заплескалось что-то тёмное, нехорошее. — Какое тебе дело до этого? — Ну… она выглядела как… — Халион замялся и поморщился, словно ему вновь оплеуху залепили. Альтмер терпеливо ждал, чуть наклонив голову и скучающе подперев ту кулаком, не сводя при этом с замявшегося мальчонки немигающего взгляда. Халион же, как видно, запутался в своих мыслях, как рыба в сетке, поэтому долго хмурился, размыкал и смыкал губы. — Как любовница, — выдавил он, сжимая плотно челюсти и опуская глаза. Он принялся ковырять деревянную поверхность стола ногтями, опасаясь столкнуться с насмешливым взглядом альтмера. Однако же выражение лица Маннимарко ничуть не изменилось, а в глазах по-прежнему дрейфовали острые и холодные льдинки. — Забавно, но, по-твоему, я сношаюсь со всеми своими приспешниками? — совершенно будничным тоном спросил эльф, и щёки мальчишки залились румянцем. — Это несколько оскорбительно, Халион. Не спорю, она довольно привлекательна, статна, с безупречными манерами, вежлива, верна мне и… послушна, — красноречивый взгляд мазнул по фигуре мальчишки. — Но этого явно мало для того, чтобы затянуть её в постель, — в хрипловатом голосе послышался скрежет, словно куском льда полоснули по металлу. Халион поморщился и уже успел пожалеть, что вообще задал этот вопрос. Повисшая тишина на этот раз тяготила, и мальчонке сквозь землю хотелось провалиться — ему не нужно было поднимать на Маннимарко глаза, чтобы убедиться, что тот не сводит с него пристального взгляда. Однако, видно, игра в молчанку альтмеру наскучила, и он тяжело вздохнул, вынудив юношу поднять глаза. Не глядя на приспешника, эльф, чуть сдвинувшись вбок и повернувшись в кресле, поманил того к себе, и Халион послушно приблизился. Он остановился прямо перед эльфом, но Маннимарко этого было мало: альтмер протянул юноше раскрытую ладонь, не говоря при этом ни слова. Неуверенным взглядом Халион оглядел покрытую мелкими шрамами ладонь эльфа. Альтмер не предлагал, не давал выбор. Обычный жест крыл в себе совершенно иное, чем можно было бы предположить на первый взгляд — нечто властное, вынуждающее подчиниться. Маннимарко давил, заставлял сделать по направлению к себе шаг, в то время как янтарные глаза по-прежнему оставались пустыми. Халион протянул руку в ответ, и эльф сразу же потянул мальчишку на себя. Чтобы не упасть юноша упёрся коленом в кресло, вставая прямо между разведённых ног альтмера и смотря на того с неприкрытой опаской. — Тема закрыта? — эльф откинулся на спинку кресла, утягивая за собой мальчонку и освобождая после его руку. — Да. Под пристальный взгляд эльфа, несколько неуверенно, словно на пробу, юноша положил ладони на спинку кресла, нависнув над альтмером, и медленно, точно опасаясь, что его оттолкнут, устроился на бёдрах Маннимарко. Эта медлительность, неуверенность в каждом движении, едва заметная дрожь в руках, устроившихся на плечах мера, искорки страха в чужих глазах, виднеющиеся из-под тёмных ресниц, эльфа забавляли. Он усмехнулся, едва полы тёмной мантии накрыли его колени, а полукровка, наконец, примостился сверху. Мальчишка же замер. Он старался не обращать внимания на странную, какую-то тусклую весёлость мера, от которой, как правило, ему становилось не по себе, комкал пальцами чужую рубашку, прислушивался к собственным ощущениям, понимая, что спешить им обоим некуда: не было больше ни рассекающего шипящие морские волны корабля, ни сверкающего высокими шпилями, белым песком и коралловыми рифами где-то вдали величественного архипелага. Воцарившую тишину никто более не стремился нарушить, а Маннимарко, очевидно, в ближайшее время не намеревался покидать свою обитель. Последнее приятно затеплилось в груди мальчишки крохотным огоньком. На несколько мгновений он зажмурился довольно — безмерно долго тянулись для него дни в ожидании и желании объясниться перед мером, чересчур долго он хотел задать ему волнующий его вопрос, потому и не верилось теперь, что с тем, с кем мальчонка и хотел, и боялся столкнуться все эти дни, он сидит вплотную. И эту, по-своему уютную, какую-то согревающую и укутывающую собой идиллию юноша разрушать не хотел, он почти что не двигался, ничего не говорил, продолжал собирать рубашку эльфа в складки и наслаждаться близостью и благодушным настроем старшего некроманта. Только через несколько секунд, почувствовав, что с альтмера он начинает съезжать, Халион, распахнув глаза, порывисто подался вперёд, придвигаясь к Маннимарко вплотную, практически вжимаясь в мера и невольно ёрзая на чужих бёдрах. Бездействовавший до этого эльф хрипло выдохнул и опустил ладони на бока мальчонки, крепко, по-собственнически сжимая пальцы. Мальчишка издал нечленораздельный звук и подался ближе, отчего губы мера растянулись в ещё более широкой и довольной усмешке. Очевидно, что любые действия, прикосновения, самые незначительные позволения имели для Халиона куда более важное значение, чем для эльфа. Да и не загадкой для того было, что мальчонка и по сей день боится его, потому и глядит чуть ли не каждый раз с неуверенностью, плескающейся в бездонной синеве глаз, осторожничает с прикосновениями, несмотря на дикое стремление быть рядом и ощущать на себе цепкие руки, сухие и потрескавшиеся губы. Поймав очередной стремительный взгляд, брошенный из-под тёмных густых ресниц, Маннимарко хмыкнул и двинул ладонями вверх, сквозь плотные ткани лаская чувствительную кожу, после чего спустился вниз, сжимая мальчишеские бёдра. Именно в этот миг вновь замерший мальчонка словно отмер и неторопливо оплёл шею Маннимарко руками, перебирая белоснежные пряди пальцами, касаясь шеи и плеч и ощущая прикосновение чужих губ к царапине на скуле. Стоило эльфу провести языком по всей длине набухшей рубиновыми капельками ранки, как Халион поморщился. — Ну и что лекарь говорит? — хрипло поинтересовался Маннимарко, снова проводя языком по ранке и вслушиваясь в совсем тихое шипение своего приспешника. Тот вновь поморщился, но эльф, перекатывая солоноватый привкус на языке, не обратил никакого внимания на лёгкий дискомфорт мальчонки и дал волю рукам. Давящим движением он провёл ладонью по выгнутой юношеской спине, вжимая полукровку в себя и шумно вдыхая его запах. — По поводу руки, — уточнил Маннимарко, опустившись ладонью ниже и крепко сжимая пальцами ягодицу мальчонки. — По её словам… кость срослась правильно, — не без усилий проговорил Халион, ощущая возбуждение эльфа, что недвусмысленно упиралось между его ягодиц. — Я знаю, что ставил на место её ты, — мягкая улыбка тронула юношеские губы, а сам он послушно приподнял голову, почувствовав сухие губы на шее. Горячая волна возбуждения прокатилась по мальчишескому телу, вынуждая стиснуть зубы и порывисто выдохнуть. Он слегка двинулся и ещё больше залился краской, почувствовав, как его член набухает, а пальцы в белоснежных волосах альтмера начинают подрагивать. Воздух казался уже обжигающим, всё вокруг стало неважным, за исключением умело ласкаивающего и пробравшегося ладонями в брюки мальчишки эльфа. — Я… но… ох, — Халион умолк и прикрыл глаза, втягивая загустевший воздух через рот, стоило Маннимарко прикусить кожу в том месте, где в сумасшедшем ритме билась жилка. — Что «но»? — внезапно и с нажимом спросил эльф, не отвлекаясь от чужой шеи. Халион невольно удивился тому, что альтмер, несмотря на его вполне увлекательное занятие и охватившее уже обоих возбуждение, в отличие от самого полукровки, в состоянии внимательно слушать и не теряет нить разговора. Но, видно, задумавшийся и заметно разомлевший юноша молчал излишне долго, раз Маннимарко отпрянул и вперился в него выжидающим взглядом. — Я не смогу её напрягать, — приоткрыв глаза, буквально выдохнул в губы эльфа Халион, касаясь его лба своим. — Поэтому… Маннимарко вздёрнул бровь и привычно ухмыльнулся, прежде чем властно впиться в приоткрытые и желанные губы напористым поцелуем.***
Халион, морщась и вздыхая, доплёлся до книжного стеллажа, из которого достал давно запримеченный им фолиант. Устроившись в кресле, он раскрыл с хрустом книгу, углубившись в чтение. По помещению разносилось громкое сопение лежащего вдоль стены Хлидара, который, как и его хозяин, разленился за эти пару дней, что они провели в покоях эльфа. Занимался рассвет, в комнату уже врывались сквозь портьеры бело-жёлтые полосы света. В повисшей ночной тишине треск бревён в камине, что вспыхнули от искр, слетевших с пальцев мальчишки, казался оглушительно громким. Юноша сосредоточенным взглядом скользил по строчкам, хмурясь из-за большого количества в не без того сложном для понимания тексте научных терминов на альдмерском диалекте. Разленившийся Хлидар приподнял голову и утробно рыкнул, привлекая внимание углубившегося в чтение хозяина. Мальчишка уселся удобнее, свесив покрытую шрамами руку с подлокотника кресла, и сенч, вальяжно подойдя к креслу и поднырнув под руку юноши, улёгся уже рядом с так и не оторвавшимся от чтива полукровкой. За двое суток мальчишка изучил покои эльфа целиком и полностью. Пока тот отсутствовал, он обходил раз за разом все три помещения, осматривая каждую деталь, будь то необычный артефакт, какие-то чертежи или заметки самого альтмера, раскиданные на столе и тумбе. Маннимарко ничуть не волновало то, что юноша пропустит ту или иную тренировку — в конце концов, тот пока что не имел возможности принимать в них активное участие. Однако, ещё в первый раз оторвавшись от взмокшего и расслабленного тела приспешника, он дал тому возможность уйти, но Халион остался. Внезапно Хлидар вскинул голову, смотря на массивные двери. Халион нахмурился и невольно напрягся, опасаясь, что вот-вот случится что-то неладное. Уже через мгновение двери отворились, пропуская внутрь высокую и облачённую во всё чёрное фигуру Анахорета. Эльф, заметив мальчишку в столь ранний час да ещё и в покоях Маннимарко, застыл всего на пару секунд в дверях, не отпуская резную ручку, после чего размеренным шагом прошёл внутрь. Он впился тяжёлым и неприветливым взглядом в лицо юноши, и Халион, сглотнув, опустил глаза на собственную расстёгнутую рубашку, что ничуть не прикрывала налившиеся яркие следы на шее, острых ключицах, рёбрах и подтянутом животе. Закрыв книгу, юноша отложил её на подлокотник, прежде чем подняться и негромко произнести: — Велезар тебе ничуть не препятствовал, — Халион запахнул рубашку, но от цепкого взгляда жёлтых глаз ни одно пятнышко не успело ускользнуть. — Вряд ли он жаждет того, чтобы я снова его выслал. Эльф смотрел остро, не отводил глаз и не отворачивался, словно давал мальчишке возможность разглядеть все те эмоции, что тронули его лицо. — Ты не удивлён, — констатировал факт Халион, приподнимая бровь. — Меня мало, чем можно удивить, Халион. — Но я думал, твоя реакция будет иной, если ты узнаешь. — Какое значение имеет моя реакция? Ты выбор свой сделал, если придётся — отвечать за него будешь лишь ты. Один, — со звенящими металлическими нотками в голосе проговорил эльф, прежде чем предпринять попытку обогнуть юношу. Тот же странно дёрнулся в сторону альтмера, словно намереваясь преградить меру дорогу. — Препятствуешь мне? — насмешливым тоном поинтересовался эльф, скользя взглядом по напрягшимся плечам и рукам юноши. — Он вообще не спал почти что двое суток. — Что же, был занят тобой? Халион вздрогнул. — Он… разбирал какие-то документы, работал с артефактами и делал заметки, — хмуро проговорил мальчишка, краснея. Эльф вздохнул, но более ничего не ответил. Он молчал долго, смотрел на бывшего ученика пристально, явно обдумывал что-то, из-за чего юноше стало не по себе. — Что ж, тебе как никому другому в таком случае должно быть известно, что спит он вообще мало, всегда. И всё же, раз ты настаиваешь, я не стану его беспокоить, но тогда передай ему это, — Ларес протянул небольших размеров свиток мальчишке. — Не любопытствуй, передай лично в руки, — предупреждающе сощурив глаза, добавил эльф. Послушно кивнув, мальчишка принял в руки свиток, а альтмер молча двинулся к выходу из покоев. — И Халион, — позвал Ларес уже направившегося в спальню Маннимарко мальчишку, и тот обернулся, вопросительно приподнимая брови. — Передай ему, что наши надежды не оправдались, и нам необходимо продолжить как можно скорее, — юноша непонимающе нахмурился, но эльф лишь закатил раздражённо глаза. — Передай ему эти слова. Не ты должен их понимать, они адресованы ему. Когда дверь за Ларесом закрылась, задумавшийся мальчишка, вертя манускрипт в руках, двинулся в спальню альтмера. В пробившихся сквозь тяжёлые портьеры полосах слепящего света исполосованная шрамами кожа спящего альтмера казалась почти что белой. Маннимарко лежал на животе, устроив руки под подушкой и спрятав лицо от света в складках скомканного одеяла. Крадучись Халион подобрался к кровати и присел на её край, окидывая эльфа неуверенным взглядом. Будить раньше альтмера юноше не приходилось, а воспоминания о том, как Маннимарко сжал пальцы на мальчишеской шее, стоило ему прийти в себя после ритуала, были довольно яркими и оттого до сих пор заставляющими мальчонку ёжиться. Халион негромко выругался, откровенно опасаясь вообще эльфа будить. Он не раз слышал, что альтмеры, привыкшие к размеренному темпу жизни, просыпаются медленно, нехотя, словно не желая расставаться с яркими образами из снов, но о том, что когда-либо выдёргивать эльфа из сна ему самому придётся, тем более Маннимарко, Халиону и думать не приходилось. Искусав в нерешительности многострадальную губу, юноша, запустил пальцы в рассыпанные по спине эльфа волосы. Когда альтмер двинулся, мальчишка вздрогнул, но Маннимарко лишь повернул к Халиону голову, открывая взору застывшее в безмятежности лицо. Халион замер, прежде чем позволить скользнуть своим пальцам по вискам эльфа, неспешно добраться до губ и подбородка. Мальчишке повезло, что альтмера одолела усталость, и уснул он крепко, из-за чего не чувствовал прикосновений к шраму, змеившемуся через губы к подбородку, и к длинному рубцу, тянувшему от подбородка вдоль нижней челюсти. Халион обвёл их кончиками пальцев, пытаясь представить, откуда столь глубокие следы взялись, но на ум ничего толкового не приходило. Халион понял, что эльф вот-вот проснётся: дыхание того сменилось, а ресницы начали подрагивать. Мальчишка чуть сдвинулся вбок, что, кажется, и разбудило эльфа окончательно. Поведя плечами, Маннимарко вздохнул глубоко и приоткрыл глаза. Халион задержал дыхание, однако же эльф, притянув подушку к себе ближе, снова закрыл глаза, укладываясь поудобнее. Вздохнувший облегчённо юноша вернулся на своё прежнее место, вновь вплетая пальцы в чужие волосы, не встречаясь с сопротивлением или недовольствами. Альтмер не спал, лишь лежал, то и дело открывая глаза и смотря пустым взглядом куда-то в стену, в то время как мальчишка продолжал пропускать сквозь пальцы тонкие пряди. Когда Маннимарко всё же предпринял попытку встать, уже чуть приподнявшись на согнутых руках, осмелевший из-за его спокойствия и сонливости Халион, хитро улыбнувшись, решился на то, за что запросто мог бы получить тумаков. Он, скользнув с нажимом по шее эльфа ладонью, остановил ту на сведённых лопатках и с силой надавил. Маннимарко замер, словно в неверии, что ему посмели помешать подняться, но уже через мгновение поддался и улёгся обратно. Халион победно улыбнулся. — Как видно, хоть немного, но злость твою унять я могу. Альтмер приглушенно фыркнул. — Лучше бы подумал над тем, как вообще меня не злить. Тебе это полезно. — Ну… у меня всё болит теперь. — А я о чём? Халион притворно поморщился, не отрывая весёлых глаз от эльфа. Хрипловатый баритон звучал ещё более хрипло ото сна, глухо, пугающе, но мальчишка был уверен, что вряд ли альтмер что-либо ему сделает: эльф не то что двинуться лишний раз — говорить ленился. Всё его тело было максимально расслабленным, и мальчишка пользовался этим, водя пальцами по лопаткам, оглаживая поясницу, с нажимом ведя по бокам, на которых остались едва заметные следы от его же ногтей и пальцев. Маннимарко молчал, позволяя чужим ладоням скользить по своему телу. — Ларес просил передать этот свиток, — левая рука Халиона замерла на пояснице альтмера, в то время как правую он приподнял, демонстрируя манускрипт приоткрывшему глаза эльфу. — Положи на комод. Мальчишка выполнил приказанное и вернулся к постели, когда эльф уже вяловато перевернулся на спину, устроив руки под головой. Пожалуй, на своей памяти Халион впервые видел эльфа настолько расслабленным и даже разленившимся: его грудь мерно вздымалась, а сам он из-под полуприкрытых век наблюдал искоса за забравшимся на постель мальчишкой, рубашка которого распахнулась. — И ещё он просил кое-что передать, — юноша придвинулся к Маннимарко ближе и нахмурился, словно в попытке вспомнить слова Анахорета точь в точь. — «Наши надежды не оправдались, и нам необходимо продолжить как можно скорее», — процитировал Лареса Халион. — О чём это он? — осмелился спросить мальчишка, сталкиваясь с недовольным взглядом янтарных глаз. Халион дёрнул уголком рта. — Мне не положено это знать? — Не время. Халион нахмурился, но продолжать эту тему не стал. Он хоть и пользовался ещё сонливостью эльфа, но злить его не намеревался. — Так мне не стоит всё же рассчитывать на пару уроков? — перевёл он тему, задержав взгляд на контурах напрягающихся при дыхании мышц живота эльфа. — Ты спрашиваешь меня об этом уже двадцать восьмой раз, — хрипло проговорил Маннимарко, вздыхая и слегка поворачивая голову к мальчишке. — Потому что ответ никак получить не могу, как ни стараюсь, — буркнул юноша, недовольно дёргая уголком губ и хмуря брови. Эльф издал практически неслышный смешок, и мальчишка цокнул языком, осознавая, насколько двусмысленно прозвучали последние его слова. Окинув юношу лукавым взглядом из-под полуприкрытых век, альтмер положил ладонь на талию мальчонки и потянул на себя, из-за чего Халион инстинктивно подставил руки, чтобы не упасть на эльфа. Его ладони упёрлись в твёрдый живот Маннимарко, в то время как взгляд задержался на бёдрах эльфа, вокруг которых намоталось одеяло. Ткань чуть съехала, демонстрируя взору мальчишки тазобедренную косточку, пересечённую безобразным рубцом. — Я пока не… — Халион даже договорить не успел — альтмер закатил раздражённо глаза. — Я тебе ни слова не сказал, но ты что-то там в своей голове напридумывал, прокрутил это, создал проблему из ничего, а теперь сидишь и трясёшься, — с нажимом проговорил эльф и, несмотря на покоившиеся на его животе ладони мальчишки, лёг чуть выше. Халион, изогнув в недовольстве брови, впился в безмятежное лицо Маннимарко выжидающим взглядом. — Понимаешь, что мои методы обучения отличаются от тех, к которым ты привык? — даже не открывая глаз, проворковал эльф. Халион угукнул. — Ну, тогда в ближайшее время займёмся уроками, но начнёшь ныть — я немедленно их прекращу. Я не намерен тратить своё время впустую. Юноша улыбнулся, до появления морщинок в уголках глаз и ярких искр в сапфировых омутах. Маннимарко приоткрыл глаза и удивлённо, несколько надменно приподнял бровь, почувствовав рядом с собой копошение. Мальчишка улёгся почти вплотную к альтмеру, ощущая спиной тепло, пропитавшее простыни, на которых эльф не так давно лежал, и голой кожей — исходящий от близлежащего альтмера жар, не сравнимый с тем вымораживающим изнутри холодом, что пронизывал мальчонку ещё двое суток назад. Тёплое зажёгшееся свечение заскользило по юному телу, унося за собой и боль. Она медленно растворялась под воздействием сил, вытекающих из мальчишеских ладоней, и спустя некоторое время юноша уже чуть ловчее, чем ранее, поднялся с кровати, принявшись выискивать свою мантию и сапоги. Эльф молча наблюдал за тем, как Халион поправляет ремни на сапогах, застёгивает рубашку на все пуговицы, а после натягивает и тёмную мантию. Его тонкие пальцы умело завязали пояс и откинули на спину распущенные волосы. Когда юноша обернулся к Маннимарко, тот и сам успел подняться с кровати и, уже надев штаны и застегнув ремень, искал глазами рубаху. — Иди на тренировку. Кинув беглый взгляд на скомканную на софе тёмную рубашку, Маннимарко подошёл к мальчонке, притянув того за пояс к себе. — Ты меня услышал? — Халион сглотнул и невольно опустил глаза на губы эльфа. — Халион? — альтмер поднял пальцем подбородок мальчишки, и лишь тогда тот кивнул. — Задумался просто. Эльф усмехнулся, проводя большим пальцем по скуле, на которой от глубокой царапины осталась лишь тонкая, почти что не видная глазу белая ниточка. — Вижу, но сосредоточься, — Маннимарко оказался за Халионом и навязчиво подтолкнул того в спину. — Иди. Фыркнув, юноша направился к выходу из покоев альтмера, не забыв подозвать к себе сенча и прихватить фолиант с подлокотника кресла.***
Халион был далеко не боязливым, но, узнав, где именно будет проходить утренняя тренировка, передёрнул плечами. Они спустились на нижние этажи, туда, где содержались пленники, хранились трупы, туда, куда попадают нарушители здешних правил. Юноша шёл рядом с Марселем, вслушиваясь в шорохи одежд некромантов и раз за разом прокручивая в голове слова Тари, что зародили в груди липкое и омерзительное чувство. Женщина явно знала больше, чем юноша мог предположить, и то были далеко не пустые слухи. В конце концов, слухи со временем всегда рассыпаются, бесследно растворяются в истории, и лишь свидетельства, факты не теряют своего значения, находя своё место на пожелтевших и хрустящих листах толстых фолиантов. Халион был уверен, что после случившегося женщина хоть немного, но остепенится, потому и искал её глазами на протяжении всего пути. Отовсюду слышались стоны, хрипы, но тёмные маги шли молча за легко ориентировавшимся в лабиринтах коридоров Морохиром. Пару раз некромантам приходилось буквально вжиматься в стену, ибо местные стражи патрулировали коридоры и им явно было всё равно, кто перед ними — оскалом одаривали всех. — Целая вечность прошла, Морохир, — послышался недовольный голос Лареса, когда некроманты вступили в довольно просторное помещение. Морохир же промолчал, отходя от бывших учеников и вставая рядом с другом. Могильный холод окутал каждого, и некроманты начали ёжиться и вжимать головы в плечи — мантии ничуть не спасали от магического холода, который проникал, кажется, вплоть до костей. Посередине помещения стояли широкие столы, на которых лежали тела. Заметившие их некроманты замерли, вскидывая вопросительные взгляды на эльфов. — Как вы уже успели заметить, перед вами три трупа. Перестанете дёргаться и, наконец, сконцентрируетесь — поймёте, чем они необычны, — Ларес окинул молодых тёмных магов строгим взглядом. — Выбирайте одного из них, поднимайте, а после отпускаете, они не рассыплются, так как готовы к неоднократному поднятию. Вперёд, — эльф сложил руки на груди и прижался спиной к стене рядом с не проронившим ни слова Морохиром. — Но мы ведь каждый раз во время вылазок поднимаем мертвецов. Почему мы и сейчас должны это делать? — осмелился спросить один из юных некромантов, но почти что сразу осел под хмурым взглядом Лареса. — Это не обычные мертвецы, — после нескольких минут рассматривания тел озвучил Халион, и уже все присутствующие перевели на полукровку заинтересованные взгляды. — Поднять одного и того же мертвеца повторно вообще невозможно, но это — мёртвые трэллы, — голос юноши звучал монотонно, но все некроманты навострили уши, вслушиваясь в слова своего собрата. — Они свирепее, сильнее, их можно поднимать повторно. Только вот последнее отнимает очень много сил, — заключил полукровка и вскинул взгляд на Лареса, в глазах которого заплескалось одобрение. Эльф, приподняв угол рта, кивнул. — Начали, — повторил Ларес, указывая взглядом на тела. Халион не лез вперёд. Он долгое время наблюдал за Морохиром, лицо которого словно скрыли тучи, и, лишь дождавшись, когда задание выполнят все, пусть и ушло на это уйму времени, он подошёл к сидящему у стены трупу крупного орка. Юноша присел рядом, сосредотачиваясь и задерживая дыхание. Он чувствовал, как его спину буравят внимательными взглядами альтмеры, которые лишь пару раз вмешались в процесс поднятия некромантами мертвецов, но это ничуть не помешало зажечь в руке голубовато-синий сгусток. Орк поднимался медленно, а вместе с ним и Халион, не сводящий немигающего взгляда с искажённого в предсмертной гримасе лица и ощущая невидимые нити, что привязали трэлла к юноше. Оркмер издал глухой рык, и мальчишка усмехнулся, опуская руку. — Отлично, Халион. Сноровку ты не растерял, — похвалил мальчишку Ларес. — Свободны. Отправляйтесь по своим делам, — альтмер оттолкнулся локтями от стены и приблизился к первому трупу. Эльф лишь провёл ладонью над телом, как то в мгновение ока, источая тошнотворный запах, превратилось в пепел. Все некроманты, шумно и возбуждённо переговариваясь, покинули помещение, но Халион с места не сдвинулся, наблюдая за тем, как уже третий труп обращается в пепел. Заметив, что полукровка замер изваянием, Морохир перевёл на него непонимающий взгляд, а Ларес, выпрямившись и размяв кисти, нахмурился. — В чём дело, Халион? — спросил Морохир, осматривая мальчишку с ног до головы. — Я хотел кое о чём спросить, — проговорил полуэльф, смотря сначала на одного альтмера, а после и на другого, но те одинаково блеснули глазами, явно призывая поскорее продолжить и задать уже вопрос. — Где Тари? — Халион непонимающе нахмурился, когда эльфы переглянулись и сжали плотно челюсти. — Зачем она тебе? — спросил Ларес, вскинув подбородок и обернувшись к мальчишке, но Халион промолчал и закусил изнутри щёку. — Тари нарушила приказ — не подвергать опасности членов Ордена, — бесцветно проговорил эльф, упираясь ладонями в бока. — Но вы не ответили на мой вопрос. Я хочу увидеть её, поэтому прошу отвести меня к ней. — Но зачем? — невозмутимо поинтересовался Ларес. — Эта женщина не выполняла свои обязанности должным образом, крутила козни и вбивала палки в колёса тому, кто оказался сильнее её, подвергла риску некромантов, нанесла тебе оскорбление и опозорила перед другими некромантами, — монотонно проговорил эльф, делая неспешные шаги к уже вовсю нахмурившемуся юноше. — Так зачем она тебе? Халион встрепенулся. Он облизнул губы и только разомкнул их, как в разговор вмешался Морохир: — Халион, ты не понимаешь, о чём просишь, — альтмер покачал головой. — Ты… — Что ж, раз ты этого действительно желаешь, то пойдём, — перебил своего собрата Ларес и указал рукой на дверь. — Ларес! Хватит, подожди! — Морохир оттолкнулся от стены и вмиг оказался рядом с Анахоретом, перехватывая того за предплечье. Халион боялся шевельнуться. Эльфы выглядели разъярёнными. Казалось, некроманты вот-вот кинутся друг на друга, но на деле они испепеляли друг друга гневными взглядами потемневших глаз. — Ты знаешь, что там сейчас происходит, — процедил сквозь зубы Морохир, приблизив лицо к лицу Анахорета. Ларес громко хмыкнул и выдернул свою руку из хватки друга, заставив того покачнуться. На его губах зазмеилась жуткая ухмылка, и заметивший её Халион опешил. — Ты приказываешь, Морохир? — белая бровь вздёрнулась. — Мне? Забыл, кто я? — с шипящими нотками спросил альтмер, и Морохир опустил глаза. — Как я понимаю, мои слова сегодня утром ты благополучно пропустил мимо ушей. Долгое время Анахорет всматривался в окаменевшее лицо своего сородича, глаза которого потускнели, а свободная ладонь до скрипа сжалась в кулак. Когда Ларес, наконец, обернулся, к ошарашенному Халиону, не понимающему происходящее и опасающемуся издать малейший шорох, он указал взглядом на дверь. Они молча шли по коридорам, и Халион не осмелился задать терзающие его вопросы Ларесу. Эльф был зол, и юноша не знал, почему, однако, пазлы мозаики сложились в одну картину, открывая мальчишке того, чего он попросту изначально не заметил — Морохир был сам не свой ещё и до тренировки, а во время неё между эльфами висело плотное и тугое напряжение, которое ножом можно было резать. Халион хорошо знал этих двоих с детства, но сейчас, впервые заметив тёмные и пылающие злобой огни на дне медовых глаз Анахорета, юноша содрогнулся. Ларес теперь пугал его не меньше Маннимарко. Халион вынырнул из своих мыслей, лишь когда услышал скрип двери, а после и оглушительный женский крик, который накрыл мальчишку волной, дезориентируя на пару мгновений. В ушах зашумело, и зашедший в помещение юноша, дёрнувший ушами, не сразу заметил подвешенную на цепях женщину в центре помещения, на спину которой опускалась покрытая мелкими шипами плеть, рассекающая сначала со свистом воздух, а после — кожу. Халион замер как вкопанный с широко распахнутыми глазами, разглядев сквозь грязь, слипшиеся волосы, гематомы и кровь знакомые черты. Тари извивалась змеёй, гремя цепями и крича до хрипа. Халион вскинул глаза на средних лет имперца, который, заметив незваного гостя, приподнял непонимающе брови. — Довольно. Халион вздрогнул, услышав за спиной знакомый голос, и резко обернулся. Возле стены, в сумраке, виднелся лишь силуэт эльфа, который облокотился о разведённые колени и сплёл пальцы. Крики прекратились, и на всё помещение раздавались теперь поскуливания, всхлипы и хрипы Тари. Маннимарко между тем подался чуть вперёд, из-за чего полоса тусклого света упала на его абсолютно бесстрастное лицо и ледяные глаза. По спине Халиона пробежались мурашки. — За нарушение правил? — дрогнувшим голосом спросил юноша, слабо кивая на женщину. — Да, — ответил Ларес, буквально выплывая из-за спины мальчишки. Тари внезапно вскинула голову, впиваясь ненавистным взглядом в глаза юноши. — Ненавижу, — выплюнула она. Халион нахмурился и опустился перед бретонкой на одно колено. Никто из присутствующих не предпринял и попытки остановить юношу. Тари, несмотря на ранения от плети и множество гематом, дёрнулась к мальчишке, звонко загремев цепями. Халион даже не шелохнулся — лишь склонил чуть голову вбок, смотря прямо в глаза, в которых плескались злость, ненависть, обида и боль. — Почему? Что я тебе такого сделал? Губы Тари презрительно искривились, но она молчала. Пытала полукровку своей ненавистью, которая уже окутала мальчишку. Даже в таком состоянии женщина пыталась воздействовать магически на мальчонку, но тот не поддавался, хмурился сильнее, ощущая холодок, бегающий по его плечам. Однако, как видно, эти пустые попытки навредить мальчишке надоели Маннимарко. — Продолжай, — кинул эльф имперцу, уже скрутившему плеть. Халион опустил глаза, когда плеть разрезала загустевший воздух и со шлепком врезалась в кожу женщины, оставив за собой глубокую кровавую борозду. На мгновение юношу оглушило — кончик дисциплинарного орудия полоснул в опасной близости от острого уха. Ощущая дрожь во всё теле, Халион поднялся на ноги и отошёл от женщины. Он посмотрел на Маннимарко, надеясь найти в янтарных глазах хоть что-то, но в них расплылась лишь темнеющая и холодная пустота. Халиону стало дурнее из-за забивших нос запахов крови и влажности. Он опустил низко голову и сделал ещё шаг назад, а следом ещё и ещё, кусая до боли губу. Юноша молча развернулся и направился к выходу из помещения, толкнув локтём тяжёлую дверь, и даже грохот освобождённого от цепей тела не заставил его обернуться.