Доставщик

Лёгкое тепло разливается по всему телу. Оно проникает под кожу, окутывает уютом, согревает сердце. Конечно же я говорю о кроватке, которая согревала Эмму Свон в это утро, что так и норовило напомнить о себе лучом света. Свон уже заказала себе пиццу и встанет исключительно ради неё, а пока в дверь никто не стучит, а на телефон не пришло оповещение, можно досмотреть свой сон, хотя Свон уже и забыла о чём он, а потому ей пришлось придумывать новый, в результате чего она не спала, а просто лежала с закрытыми глазами и мечтала. Мечты её не были радужными, конечно, они были не о единорогах, но уж точно не о стуке в дверь. - Кто посмел прервать мой сон? - стук повторился и Эмма, успевшая порядком забыть про пиццу, приготовилась излиться гневными изреканиями на нарушителя спокойствия. Пройдя к двери и поправив причёску, чтобы вызывать всё же больше испуга, чем смеха от нелепого своего вида, она открыла проход и увидела женщину. примерно своего возраста. - Эм, вы кто? - Я доставщик, пиццу заказывали? - женщина мило улыбнулась. Эмма начала изучать незнакомку. Короткие волосы, стриженные под каре,небрежная укладка кудряшками, шарфик и в целом немного бунтарский вид, но среди всей одежды и украшений - ни намёка на пиццу. - Но у тебя нет пиццы. - Зато у меня есть вагина и она гораздо вкуснее,- женщина втолкнула Свон в коридор и захлопнула за собой дверь. В следующую секунду шарф, до этого бывший на шее хозяйки, уже прижимал шокированную блондинку к слегка суховатым губам брюнетки, чей язык усердно пытался разомкнуть неподвижные губы Эммы. - Значит так, - отстранившись и лёгким нажимом сказала женщина с шарфом. - либо ты участвуешь в парном, страстном сексе, либо ты становишься жертвой жёсткого, беспощадного и горячего изнасилования. Что выбираешь? - А можно отказаться от обоих вариантов? - слегка застенчиво пролепетала блондинка. - Глупенькая, для изнасилования не нужно согласия, - волосы женщины слегка подрагивали, когда она подошла к Свон, чтобы превести своими тёплыми пальцами по розоватой щеке Эммы, на которой ещё был виден отпечаток подушки. - В таком случае, первый вариант меня вполне устраивает, - энергично закивав головой, Эмма случайно, и совершенно по-детски, обронила на лицо пару прядей, чем заслужила смех женщины, которую срочно нужно как-то назвать. - В таком случае, - брюнетка старалась подражать манере говорения Эммы и приблизилась к самому её уху, слегка щекоча волосами щёку блондинки и обдавая ту таким не подходящим, но таким почему-то знакомым Свон ароматом Chanel№5 - думаю у тебя есть подходящее место для моего первого варианта? - Может на кухню? - Интересное предложение. - Мы могли бы позавтракать, узнать друг друга как людей, а не объект для утоления физических потребностей, - вновь неловкий смех и изогнутая удивлением бровь брюнетки. - В таком случае, я намешаю тебе такой крепкий напиток, что от одного бокала ты превратишься в бревно, что несколько затруднит процесс, - Свон громко и неуместно засмеялась на жёсткую шутку женщины, которую она решила звать барменом, в надежде, что та посчитает её полной дурой и закатив глаза уйдёт. - Перестань смеяться и вообще лучше молчи, ты когда рот открываешь, то разом теряешь весь товарный вид, - бармен ухватила Эмму за ворот пижамной рубашки и потащила вглубь комнат, где скрывалась спальня. Побродив по немногочисленным комнатам, бармен вошла в распахнутую дверь спальни и уложила Свон на ещё тёплую постель, властно перекидывая ногу через узкие бёдра. Дурманящий аромат вечных духов вновь окутал сознание Свон, когда влажные от языка губы брюнетки вновь соприкоснулись с губами блондинки. Проворный язычок слегка облизнул нижнюю губу Эммы, как бы прося разрешения войти, разрешения, которого женщина не могла дать не только по тому, что было против, но и из-за крайней степени шока. Брюнетка смотрела на Свон пару минут, крепко сжимая ту между своих облачённых в жёсткую джинсу ног, а затем улыбнувшись как чеширский кот, зажала нос блондинки двумя пальцами, на что вторая ахнула, давая проворному розовому язычку наконец-то войти. Язык бармена был таким тёплым, приятным, Эмма невольно застонала, когда острый его кончик начал играть с до этого неподвижным языком Свон, которая вдруг начала активно участвовать в поцелуе, играясь с языком незваной гостьи, проникая в её рот и делая редкие выпады вперёд, а руки же хозяйки дома, но не положения, медленно проскользили по упёршимся в матрас рукам, пальцы пробежались по слегка мятой и грубоватой ткани рубахи, остановились на упругих бёдрах где и замерли. Перед лицом Эммы возникло ухмыляющееся лицо с мелкими морщинками вокруг глаз, что добавляли ему жизни, нежели старили. Бармен поцеловала губы Свон и спустилась ниже, оставляя влажную полоску на шее, лёгкий укус на ключице, поверх которого тут же появился влажный след от языка. Пальчики с короткими ненакрашенными ноготками гладили кожу живота, заставляли мурашки волнами танцевать на коже блондинки, а плоский впалый живот слегка подрагивать. Затем брюнетка выпрямилась и уже восседала на Свон, как Королева на ретивом жеребце и как бы в подтверждение своего титула с излишней грубостью скинула с себя руки Эмма, не позволяя той касаться себя. Бармен начала оттягивать резинку пижамных штанов женщины на себя, приоткрывая резинку спортивных трусов, а когда пояс дотянулся до своего максимума, то отпустила, с лёгкой улыбкой наблюдая за тем, как Свон дёрнулась ей навстречу. Стройные пальчики скинули рубаху, что служила пиджаком, затем скинули туда же футболку, являя взору самый обычный чёрный бюстгалтер и грудь примерно второго рамера, между чашечками виднелась блестящая застёжка к которой и потянулись слегка дрожащие от возбуждения руки блондинки. Освободив грудь бармена, Эмма подключила язык, который начал игру с набухшими сосками женщины, которая сейчас слегка стонала и тёрлась своими бёдрами о бёдра Свон. Пальчики отодвинули резинки пижамных штанов и трусов Эммы, а маленькая бижутерия в виде змеи, что кольцом обвивала палец брюнетки, обдал мелким холодом горячую кожу напрягшейся женщины. Суховатые пальчики прошлись по клитору, слегка зажимая его, затем подошли ко входу, и дразня, мучительно медленно вошли туда на одну фалангу, затем две, после вышли и снова зажали клитор, слегка переминая его меж пальцев, заставляя блондинку недовольно ёрзать и с силой сминать простыни. - Либо ты уже сделай это, либо перестань меня мучить, - стоны удовольствия превратились в лёгкое хныканье. - Назови меня "Моя мамочка". - Зачем? - Назови, и не забудь хорошенько попросить. - Сделай то, зачем пришла, моя мамочка, - фраза Свон закончилась тихим поскуливанием. - А если конкретней? - брюнетка откровенно издевалась, вновь поднося пальчики ко входу и слегка надавливая, но всё ещё не проникая внутрь. - Да трахни ты меня уже, мать моя родная! - Сойдёт, -три пальца резко заняли своё место во влагалище Эммы, начиная играть свой странный, быстрый, но рваный ритм от чего уже порядком возбудившаяся блондинка тут же издала громкий, неприличный стон. Пальцы комкали простыни, а перед глазами практически прыгала грудь бармена, с ещё влажными от слюны Свон сосками. Время для женщины тянулось слишком быстро, когда пальцы брюнетки грубо входили и выходили из неё, а металлической кольцо хоть и было небольшим, но всё же ощущалось на чувствительной коже и наоборот, время начало тянуться медленно, когда блондинка почувствовала сокращение собственных мышц, прилив влаги неприятно липшую ткань пижамных штанов, которые Эмме уже почему-то хотелось сжечь. Тяжёлое дыхание обеих заполнило комнату, Свон видела, как бармен облизала свои пальцы и потянулась к ширинке джинс женщины, но была остановлена. - Но-но, нельзя. - Почему это, думаешь мы недостаточно хорошо знакомы, чтобы переходить к столь личному? - Блондинка слегка усмехнулась, но лицо брюнетки стало серьёзным, даже злым, а в следующий миг на щёку Свон опустилась звонкая пощёчина. - Ты чего? - Свон нехотя разлепила глаза. На часах было три часа ночи, за окном и в комнате темно, но несмотря на всё это Эмма не столько видела, сколько чувствовала на себе злющий взгляд Реджины. - Какого хрена ты стонала во сне?! - Это были не те стоны, - принялась оправдываться Свон. - это были стоны отчаяния, потому что мне приснилось, что твоя "Красная армия" осталась с нами на целый месяц, а не на пять дней. Потирая ушибленную щёку Эмма вновь удобно улеглась на нагретом месте, но всё ещё чувствовала на себе недобрый взляд Миллс, хотя спустя несколько минут и она с недовольным бурчанием "Идиотка непутёвая" улеглась досматривать свои сны, а Свон же в это время пообещала себе, что однажды увидит мэра в этом образе из сна.