Человек никогда не забывает того места, где зарыл когда-то кусочек души. Он часто возвращается, кружится около, пробует, как зверь лапой, поскрести немножко сверху
— Ты можешь ехать быстрее? Шастун развернулся на спокойного Позова, сидевшего за рулём. Последние пятнадцать минут Дима предпочитал общаться с Шастом жестами, поэтому и сейчас лишь покачал головой и остановился на светофоре. Антон ударил рукой по торпеде, на это Поз никак не отреагировал. Парень откинулся к спинке пассажирского кресла и достал свой мобильный из кармана, чтобы проверить, не было ли новых сообщений от Арса. Арс (29.06 9:15) Тох, Женька в больнице. Адрес […] Позвони Позу, пусть он сядет за руль — Я не Шумахер, — раздражённо процедил сквозь зубы Позов, когда Шастун в очередной раз нервно повернулся на него. — Это во-первых. Во-вторых, я не собираюсь тратить половину своей зарплаты на штрафы за превышение скорости. А, в-третьих, у тебя нет медицинского образования. А мои навыки стоматолога в травматологии не помогают, — пытался пошутить Дима. — Шаст, главное, что она жива, — сдержанно заметил мужчина. Автомобиль затормозил около больницы, и Антон сразу выскочил из него, громко хлопнув дверью. Позов покачал головой — хорошо хоть не на своём с ним поехал. Шастун долго не мог открыть дверь, толкая её внутрь, и Поз спокойным, размеренным шагом пришёл ему на помощь, между делом кивнув на табличку «На себя». Регистратор вопросительно подняла глаза на появившихся около стойки посетителей. Выглядели они карикатурно. Один — длинный, с красным лицом и выпученными глазами, другой — невысокого роста, но спокойный, как удав. — Здравствуйте! — поздоровался второй после того, как первый потерпел неудачу, попытавшись добиться чего-то невнятного. — Скажите, в какой палате лежит Котовская Евгения? Женщина покачала головой, дав про себя не самую лестную оценку личной жизни девушки, которую второй раз за последний час приходили навещать мужчины по двое. Кстати, и первая парочка посетителей контрастировала по росту. — Травматология. Четвёртый этаж. Тринадцатая палата. — Нормально… — констатировал Дмитрий. — Люди ноги-руки ломают, а их на четвёртый этаж селят, — усмехнулся он, обернувшись на Шастуна, но тот покачал головой — вот сейчас не смешно. — Спасибо, — поблагодарил он регистраторшу. — Лифт налево, — подсказала она, заметив, что высокому молодому человеку очень горело навестить девицу. — Премного благодарен, — Позов положил руку на грудь и обаятельно улыбнулся, но медсестру советской закалки это нисколько не тронуло. — Молодой человек, — поскольку Антон был способен только на нечленораздельные звуки, вошедшего в лифт медбрата пришлось окрикивать тоже Димке, — подождите нас. Незнакомый парень растерянно пилил двух актёров взглядом, взвешивая, стоило ли их ждать. Позову на мгновение показалось, что он их узнал: видел, небось, по телевизору. Пока медработник сомневался, Антон и Дима успели заскочить в лифт. — В гинекологию что ли? — к медицинскому работнику вернулся дар речи, и он решил поюморить. — У нас только туда такие взмыленные едут, — добавил он, кивнув на красного Антона и задержав на нём заинтересованный взгляд дольше нужного. — Четвёртый. Травма, — прогундосил Шастун. — Понятно, — кивнул парень, догадавшись, что на контакт с ним идти не хотели, и ткнул на нужную кнопку. Позов виновато улыбнулся, извинившись за друга. Сделать ему это пришлось, задрав голову, поскольку парень оказался на порядок выше Димы. Шастун же на работника больницы смотрел сверху вниз, хотя Шаст на многих так смотрел. Лифт плавно поднимался в нужном направлении, а Димка косился на медработника, поскольку нервный Шаст успел ему порядком поднадоесть. Незнакомец смутно смахивал на кого-то из знакомых Поза, но Димка, который не решался признать, что и он переживал за Котовскую, не мог собрать свои мысли в кучу. «Знаете, — написал бы Димка Позов пост в своём Инстаграме и Телеграм-канале, — когда у тебя рост 170 сантиметров, и приходится общаться с кем-то выше тебя, то тебе так или иначе нужно подстраиваться. У меня своё положение головы под определённым углом, закреплённое за каждым человеком выше меня ростом. Вот, например, когда говорю с Шастуном или Арсом, моя голова где-то в положении прямого угла в девяносто градусов относительно моего тела с разницей в паре-тройке градусов; чтобы общаться со Стасом и Серёжей мне достаточно смотреть прямо перед собой, т.е. голова и тело находятся в положение развёрнутого угла. А вот недавно во время посещения одного медицинского заведения на медбрата в лифте я смотрел под углом градусов так под шестьдесят. И…» Под таким же углом Димка всегда смотрел на Кирилла Шмелёва, когда приходилось его слушать. Позова осенило: из всех его знакомых медицинский работник смахивал чем-то на коллегу Котовской: тёмные волосы, карие глаза, схожая комплектация. А что, если он брат Кирилла, потерянный в детстве? Знал ли этот бедолага медбрат, что его кровный родственник сидел в тюрьме? Антон, сложив руки, прислонился к холодной стене лифта и изредка поднимал взгляд на своих попутчиков. Позов с напряжённой физиономией о чём-то размышлял, смотря в упор на паренька в синем медицинском обмундировании — пост, небось, сочинял. Когда же медработник в упор посмотрел на Поза, тот привычно посетовал, что знал, кого в котле с «растишкой» купали. Самого Шастуна тоже что-то смущало в незнакомом парне, который хоть и широко сейчас им улыбался, но как будто… боялся их? Сотрудник больницы из-под ресниц наблюдал за Антоном, и что-то подсказывало Шасту, что дело было вовсе не в том, что он узнал в нём актёра ТНТ. Заметив, что внимание медбрата переключилось на Диму, Антон начал в отместку изучать парня, и его взгляд зацепился за цепь внушительных размеров на его шее. Шастун по привычке захотел проверить свою цепь, но вспомнил, что последний раз надевал её на съёмки. Отметив, что можно купить побрякушку и крупнее, Шастун хмыкнул — на цепи медбрата висело обручальное кольцо, судя по размеру, принадлежавшее девушке. Внутри невольно кольнуло воспоминание, как Женька таскалась с подобным украшением. — О, наша остановка, — оживился Позов, когда лифт остановился. — Приятно было провести с вами время. Дима первым выскочил из лифта и заметно удивился, что спешивший до этого Шастун медленно перешагнул порог, обернувшись на оставшегося в лифте парня. Работник больницы перехватил взгляд Антона и торопливо спрятал свою цепь под рубаху. — Шаст, прекращай, — усмехнулся Дима, заметив манипуляции медицинского работника, — не заставляй меня краснеть перед людьми. Ты их начинаешь пугать, и они принимают тебя за вора-карманника. — Ты это видел? — Шаст пропустил шутку Поза мимо ушей и повернулся на него, когда двери лифта закрылись. — Что я должен был увидеть? Дима беспечно развернулся на подошве ботинок и принялся выискивать нужную им палату. — У него кольцо обручальное на цепи висит, — пояснил Антон, прибавив шагу. — И что? — совсем не удивился Дмитрий. — Котовская больше года с кольцом своего жениха носилась. Может, у этого чувака тоже девушка или мать погибла, — пожал плечами мужчина. — Ну, помнишь, как у этого мажорчика из сериала «Мажор»? — нервно пытался пошутить Дима. — О, тринадцатая, — обрадовался Позов, смутившись от недовольного взгляда Шастуна, и толкнул дверь. — Я начинаю думать, что тебе просто нравятся больничные палаты. Недовольный Серёжа резко замолчал и обернулся на вошедших в помещение. Матвиенко немало удивился, когда, как ему показалось, Поз издал облегчённый вздох. — Просто в прошлый раз ты меня не навещал, и я решила дать тебе второй шанс, — не задержалась с ответом Котовская, лежавшая на кровати. — Привет, — с фальшивым дружелюбием поздоровалась Женя, повернувшись на своих посетителей. Она столкнулась взглядом с Антоном, но быстро повернулась на Позова и улыбнулась уже ему. Шастун застыл в дверях. Первое, за что зацепился его взгляд, это появившаяся царапина на щеке девушки — Котовская нарочно испытывала судьбу в последнее время. Внимательный взгляд Антона обжигал кожу Жени, и она развернулась на Арсения, всем своим видом говоря, что не стоило сообщать Шастуну о нападении на неё. Попов не заметил этого обвинительного взгляда. Осознав, что заваренную кашу придётся расхлёбывать самостоятельно, Женя обиженно надула губы и нервно запустила пальцы в непривычно короткие вьющиеся волосы. — Пациент скорее жив, чем мёртв, — радостно констатировал Дмитрий, сев на подлокотник кресла, в котором расположился Матвиенко. Женя перевела взгляд на Позова и грустно улыбнулась, оценив его поддержку. — Антон, ты садись, — она перевела взгляд и, ощутив нараставшее напряжение, решилась заговорить с Шастуном, чтобы отвлечь его от изучения инвалидной коляски, стоявшей в углу палаты. — Это временные меры, — добавила Женя неуверенно. Шаст тушевался. Свободное кресло занимал Армян, к которому пристроился Позов. Единственный стул в палате достался Арсению, который будто назло пилил Шастуна взглядом. Жене стало неловко, она быстро оценила сложившуюся ситуацию, опёрлась на ладони и попыталась подтянуть ноги к себе. Её потерянное выражение лица ясно дало понять, что самостоятельно ей это вряд ли удастся, и Попов, спохватившись и отвернувшись от Антона, поднялся со стула. Мужчина добро и немного по-отечески улыбнулся девушке, когда та тихо поблагодарила его. Котовская снова повернулась на Антона, который по-прежнему не знал, куда себя деть. — Да сядь ты уже! — не выдержал Позов, догадавшись, что это могло длиться бесконечно. — Знала бы, что столько посетителей будет, то помимо отдельной палаты попросила обеденный стол персон на десять, — неловко пошутила Женя, немного расслабившись, когда Шаст подошёл к ним и нерешительно присел на край кровати. — Я временно на обезболивающих, — с неохотой добавила девушка, не желая признавать своего бессилия, пусть и временного, — вот транспорт даже выписали, — кивнула она на инвалидную коляску, которую и так все прекрасно видели. Антон растерянно посмотрел на Диму, потому что не мог видеть Женю такой. — Я их почти не чувствую, — призналась Котовская и сразу осеклась, когда Шастун развернулся на неё, и во взгляде читалась жалость. — Ноги как ватные, — пробормотала Женька, опустив голову, — ну, знаете, когда отсидишь ногу, а потом пытаешься на неё наступить, — она задрала голову, сдерживая слёзы. Ей совсем не хотелось признавать собственное бессилие. — Мне кажется, что полная тётка в регистратуре дала тебе не самую лестную характеристику, когда мы с Шастом спросили, в какой ты палате, — перебив девушку, хмыкнул Позов. Женя зачем-то кивнула Диме и улыбнулась. Поз немного смутился, он просто пытался поддержать коллективный дух, так как все присутствовавшие в палате были слишком мрачными. — Да, — запоздало рассмеялась девушка. — Ничего удивительного. Мне кажется, она начала подозревать меня в создании борделя. Вчера весь день торчали Тарасов и Майоров, моя клиентура растёт в геометрической прогрессии. К выписке буду обслуживать целыми толпами. — Вчера? — Антон пропустил мимо ушей неудачную попытку Жени пошутить над собственным положением. Женя вздрогнула и медленно перевела взгляд на Шастуна. Она не мигая смотрела на его руку, лежавшую на её ногах. Антон тоже сглотнул, когда понял, что всё это время она не ощущала его прикосновения. — Давно ты здесь? — спросил он, посмотрев в её глаза. Им обоим стало неловко: то ли от того, что Шастун касался девушки, а она не ощущала прикосновения; то ли от того, что он больше не имел права её касаться. — Двадцать седьмого вечером привезли. Не моё число, — очередная неудачная попытка пошутить от девушки. Шастун с плохо скрываемым раздражением посмотрел из-под ресниц на Попова. Дверь палаты открылась, и на пороге появился лечащий врач девушки: — О, Женя, да вы, оказывается, душа компании, — усмехнулся он, отметив большое количество посетителей. — Нет, я на самом деле та ещё бука. Мне просто с друзьями повезло, — смущенно ответила Женька. — Хорошо, — улыбнулся мужчина. — Тогда не буду вам мешать. Позже зайду. — А что нас не дождались-то? — Позов хлопнул себя по бёдрам и развернулся на Арса и Матвиенко. — Да это всё Поповский, — Матвиенко наконец спохватился, вспомнив, что за командный настрой в последнее время всегда отвечал он. — Была бы его воля, он бы припёрся в Москву ещё вчера. Хорошо ещё, что ты сказала, что всё нормально, — повернулся он на Котовскую. — Ты что, как так, члена команды спасателей машиной переехали, а мы в другом городе, — сокрушительно покачал головой Серёжа. — Команды спасателей? — повторил Позов. — Машиной переехали? — обалдел Шастун, и его взгляд вернулся к коляске, что хоть и стояла в углу, но постоянно привлекала к себе его внимание. — Долгая история, — слишком беззаботно для ситуации махнула рукой Котовская, ответив только Диме. — Это фигня, — оживился Попов. Антон взглянул на коллегу, чтобы на всякий случай убедиться, дружил ли Арсений с головой, если называл всё это фигнёй. — У этого идиота теперь, когда ты звонишь, песня из этого дурацкого мультфильма играет, — кивнул Арс на довольного Матвиенко, и тот подтвердил озвученный факт. — И, кстати, насчёт Рокфора… — У него духовная красота, — заверила Попова Женя, догадавшись, к чему он клонил. — А ты слишком вжился в роль, — перевела она взгляд на Серёжу. — Ты номер машины запомнила? — Арсений резко сменил тему разговора, и Женя догадалась, что мужчина не вытягивал ситуацию, слишком сильно он переживал за её самочувствие. Антон и Дима переглянулись: как они успели дойти до того, что наезд на девушку стал в их жизни в порядке вещей, и они могли, собравшись вместе, обсуждать это. Женя молчала, говорить об этом ей совсем не хотелось. Она потупила взгляд и продолжительное время смотрела на Шастуна, который сверлил её взглядом, не понимая ровным счётом ничего. — Арс, я не хотела бы… — неуверенно начала девушка и запоздало повернулась на мужчину, к которому обращалась. — Все рабочие вопросы я ещё вчера обсудила со своими ребятами. Попов хмыкнул — а они значит не свои теперь? — Я ничего не видела, — честно ответила девушка, и это было признанием того, что Кирилл был прав: она больше не лучший сотрудник своего управления, раз позволила исподтишка напасть на себя. — Во дворе было темно, меня сначала фарами ослепили. Визг тормозов, удар и темнота, — повела плечами девушка. Арсений внимательно смотрел на Котовскую, которая явно что-то скрывала. При Антоне и Диме он решил не напоминать, что, когда он и Матвиенко приехали к ней в больницу, её палату охраняли двое мужчин в форме. — Напугать, значит, хотели, — кивнул Сергей, обратив на себя внимание. — Хотели бы убить, убили, — уверенно заявил мужчина. — То есть, это был не простой наезд из-за невнимательного водителя или пешехода? — решительно поинтересовался Позов, задав вопрос отчего-то Арсу и Серому. — Ну, типа, не было такого, что ты просто шла по тёмной улице, а водила тебя не заметил? — повернулся Дима на Женю, которая в этот раз шутку не оценила. — Это связано с нашим делом. — Нет, на самом деле… — заговорила Женька. — Да, — твёрдо произнёс Арсений. — Не забывай, кто здесь потрясающий актёр, — холодно напомнил Попов, посмотрев в глаза Котовской. Матвиенко повернулся на приятеля и покачал головой, он не был согласен с формулировкой Поповского, но попытку скрыть правду от импровизаторов в Женькином исполнении уловил. Серёжа откинул к спинке кресла и невзначай посмотрел на помрачневшего Антона. — Давай рассказывай, за что тебя на капот посадить хотели? — Матвиенко ударил себя по бёдрам и задел локтем сидевшего Позова. — Матвиеныч! — покачал головой Попов. — Где ты была, когда это случилось? — мужчина развернулся на Котовскую, и она сжалась под взглядом голубых глаз. Женя молчала. Глупо было предполагать, что девушка добровольно расскажет им обо всём произошедшем, поэтому план «по-хорошему» стремительно отменялся на глазах. Попов сверлил Женьку строгим взглядом. Та опустила голову и молча перебирала ткань одеяла в своих руках. Позов заметил, что рука Антона в очередной раз сжалась на ноге Женьки, но она этого не ощутила. Шастун смотрел на девушку с беспокойством, а она, по-видимому, не хотела этой тревоги за свою жизнь. — Вы же понимаете, что сейчас идёт следствие, и я не имею право разглашать его подробности? — Котовская приосанилась и посмотрела на мужчин. — Я не пытаюсь скрыть от вас правду… Арсений медленно кивнул, уловив ложь в словах. — Я просто не хочу, чтобы эта информация куда-то просочилась. И вообще это может быть моими глупыми догадками, так что… — Жень, — строго произнёс Попов, и все вздрогнули — никогда прежде в голосе Арсения не было такой холодной решительности. — Рассказывай. Или ты ждёшь, что мы все на крови поклянёмся, что сохраним всё в секрете? Подобно наказанному за провинность ребёнку Котовская покосилась на мужчину исподлобья. И Антон обернулся на Арсения, искренне не понимая, когда у петербуржца появилось подобное влияние на Женю. — Вы всё равно мне не поверите, — покачала головой Женя и взглянула отчего-то на Шастуна, который вернул ей свой взгляд. Попов сложил руки на груди, всем видом показав, что она должна была заставить их поверить ей. — Ладно, — нехотя сдалась Котовская, — кто-нибудь из вас примерно представляет, чем занимается наше управление? Помимо охраны знаменитостей… — уточнила девушка. Мужчины синхронно пожали плечами, и это нисколько не облегчило задачу Котовской. — Наша организация сотрудничает с ФСБ и… — девушка замолчала, подбирая слова. — Иногда из-за наших ресурсов нас могут привлекать к особо важным делам. Странным делам. И одним из них мы занимались со Шмелёвым до того, как погиб… — Котовская опять замолчала, и Диме отчего-то показалось, что девушка что-то вспомнила. — До моей аварии. Нашей аварии, — поправила она себя, посмотрев на Антона. — Вам это покажется глупым, но… — Женя столкнулась взглядом с каждым импровизатором и откашлялась. — У меня есть основания полагать, что не вы втянули нас в свою историю, а вас мастерски вплели в наше с Кириллом дело, — девушка нарочно оттягивала свой рассказ, но мужчины терпеливо слушали её. — Возможно, что мы были связаны ещё до аварии, но не подозревали об этом, — добавила Женька, окончательно всех запутав. — Женёк, — спокойно произнёс Матвиенко, — не тяни кота за яйца, не мучай животное! Попович тоже здесь не молодеет, между прочим. Арс бросил суровый взгляд на Серёжу и покачал головой. — Я попробую всё объяснить. Женя попыталась сесть выше, но её попытка потерпела фиаско. На помощь ей пришёл Антон. Импровизаторы видели, как смутилась Женя, когда Шастун аккуратно пересадил её и заботливо поправил подушку. Она долго смотрела в его глаза и, спохватившись, поблагодарила. Шаст растерянно пробубнил непонятный набор слов, из которого следовало, что подобный гуманизм для него в порядке вещей, но актёры видели, как тряслись его руки. — Когда мы выйдем, вы можете хоть потрахаться, честно, — недовольно буркнул Матвиенко, который словно на иголках сидел в ожидании сенсации. Котовская бросила на Серёжу короткий сжигающий взгляд, но тот оставался непоколебимым. — До работы с вами мы с Кириллом не были напарниками. Нет, мы работаем в одном отделе, но специализация работы у нас разная. Вы в курсе, что у Шмелёва располагающая физиономия, и он работает с такими, как вы, — Женя развела руками, заметив, что подобное замечание не совсем понравилось актёрам. — Я лишь пару раз страховала его, притворяясь Женей Соколовой, ну, об этом вы знаете. С лёгкой руки своего отца, — Котовская произнесла это с недовольством, — я занимаюсь региональными делами, помогаю местным отделениям с расследованиями, когда им не хватает собственных ресурсов. Те дела, которые я вела, подкидывали в основном с папиной подачи, — очередное неохотное признание, — с Димой я, кстати, познакомилась также. Я закончила второй курс, рассталась с Кириллом, и мой отец, на тот момент ещё начальник СУпОБа, позвал меня к себе и сделал странное предложение. В качестве вступительного экзамена в управление он предложил мне поехать на летние каникулы к сестре моей мамы и патрулировать местную молодёжь. — Зачем? — удивился Позов. — Наверх просочилась информация, что началась вербовка подростков. Набирали ребят из небольших городов, обещали золотые горы и обучали убивать людей. Информация оказалась пустышкой, но мой отец решил, что так будет безопаснее, и я время от времени ездила к своей тетке, обычные подростки называют это каникулами, конечно, — хмыкнула девушка. — Но я писала доклады, отчёты, а на четвёртом курсе за мной просто закрепили этот регион. Но дело не в этом… — Женя в который раз замолчала и на секунду прикрыла глаза, жалея о чём-то. — Мой бывший парень был одним из тех, кого я охраняла, правда в какой-то момент вскрылась, мы то ругались, то мирились, и так вышло, что я устроила его к нам в отдел стажёром. Надобность в патрулировании молодёжи сама собой пропала, а папа не успел доглядеть, и наш отдел заключил договор со Следственным комитетом Москвы. В конце 2017 года в столице появились слухи о новом преступном сообществе, замешанном в пропаже людей. В СК считали, что это группа бизнесменов развлекает себя тем, что убирает неугодных людей. — Убивают? — переспросил Попов. — В том-то и была загвоздка, что дальнейшая судьба пропавших была неизвестна. Трупы никто не находил. Человек просто исчезал, а вся информация, его личное досье, страховка, медкарта всё пропадало. Человека словно никогда не существовало. В полиции появлялись заявления, которые родственники позже забирали. Доходило до абсурда — близкие люди якобы пропавших в психушку попадали из-за попыток доказать, что человек был. — А такое возможно? — поразился Матвиенко, проведя пальцем по подбородку. — Одна мудрая женщина мне пару дней назад сказала, что у нас всё вокруг денег вертится. И она была права. У этих людей есть деньги, большие деньги. Они чувствуют себя безнаказанными, чужая жизнь для них разменная монета. Они просто стирали людей. И любой желающий мог обратиться к Стирателям. — Стиратели? — Позову показалось, что он ослышался. — Как ластики из Пятёрочки? — рассмеялся он. — У меня Савина с Катей такие фигурки одно время собирали. — Вы со Шмелём тоже их искали? — уточнил Серёжа. Женя кивнула. — Искали, да. Когда заявления участились, СК подключил всех: полицию, ФСБ, наше управление в том числе. У нашего отдела были хорошие показатели, поэтому пришёл приказ, чтобы этим делом занимались мы. Я думаю, что и здесь сыграло роль то, что мой отец получил очередное повышение и перешёл в ФСБ. Поскольку у Кирилла временно не было новых контрактов, мы работали вместе — я, он, Лёха Тарасов, Максим Никольский, Денис Романов, бывший напарник Тарасова. И Дима, — неуместное уточнение отчего-то резануло слух Антона. — После гибели Романова Дима Кириллов устроил к нам своего одногруппника, Илью Майорова. Как оказалось, наш отдел был выбран неслучайно, сказалось то, что Шмелёв работает со знаменитостями. Опять же наверх просочилась информация, что Стиратели решили выйти на новый уровень и убрать кого-то из шоу-бизнеса. Разумеется, после этой информации у нашего управления появился бо́льший интерес. А в феврале убили Дениса, он охранял одну из предполагаемых жертв, как оказалось позже, фальшивую, — грустно отметила девушка. — В марте Шмелёв вместе с Тарасовым арестовали предполагаемого убийцу, но человек был не виноват. Да, и Кириллу пришлось уехать с задержания, потому что я попала в аварию. Котовская замолчала. Она смотрела прямо перед собой, а побелевшие пальцы сжимали простынь. Женя медленно жевала нижнюю губу, не произнося ни слова. Было очевидно, что воспоминание об аварии вызвало в её сознании страшную картину, но что-то ещё терзало девушку. Антон тихо позвал её по имени и накрыл ладонью её руку. Женя подняла голову и растерянно и вместе с тем виновато взглянула в его глаза. — Около недели назад отец мне признался, что в машине были подрезаны тормоза, — Котовская освободила руку от прикосновения Шастуна. — Он рассказал мне, что делу не дали ход, а нам всем просто не повезло, — с болью в голосе произнесла Женя, сцепив руки. — Он смотрел мне в глаза и говорил, что… что я не должна в это лезть. А два дня назад Лёшка сказал мне, что при медицинском обследовании, сделанном после аварии, в моей крови обнаружили снотворное, а копию протокола с места аварии кто-то украл. Шастун молчал. Она узнала, что тормоза были подрезаны неделю назад, но ничего ему не сказала и не попыталась с ним поговорить. Он резко убрал руки в карманы. — Ну, и зачем мне соврала, что не посчитала подрезанные тормоза важной деталью? — пожурил девушку Попов, покачав головой. — Ты считаешь, что аварию подстроил они… те самые Стиратели? — с недоверием поинтересовался Матвиенко, отметив странное поведение Шастуна. Женя коротко кивнула. — Зачем? — удивился Серёжа. — Вы же работники какой-то левой конторы, ты же сама сказала, что подключили почти все службы для их поимки. Да, конечно, бабок немерено, но переубивать всех денег не хватит. — А что, если убить хотели не нас? Антон развернулся на Женю, чтобы удостовериться, что она сама верила в то, что говорила. Котовская взглянула в глаза Шастуна, но быстро отвернулась и посмотрела на остальных мужчин. Матвиенко хмыкнул и покачал головой. Позов задумчиво водил пальцем по нижней губе. Арсений сложил руки на груди. — Я же говорила, что вы мне не поверите, — пожала плечами Котовская. — Ладно, допустим… допустим, — повторил Дима, ощутив на себе взгляды друзей, — предположим, что Стиратели заинтересовались… — Вашим шоу, — подсказала Котовская, и Антон прыснул. — Я предупреждала, — напомнила девушка, посмотрев на Шаста. — Какова вероятность того, что машина, в которой ты и твой парень, врежется в машину, где сидит Шаст и Кузнецова, — Позов с неохотой произнёс имя бывшей девушки Антона, и Шастун напрягся. — Откуда им знать, что вы вообще пересечётесь? — Дмитрий поднял глаза на Котовскую и столкнулся с её внимательным взглядом. — Бред, — ёмко констатировал Шастун, вскочив с места. — Ты хочешь вытащить Кирилла, это вполне объяснимое желание, но блядь… — Антон повернулся на Женю, которая по-прежнему смотрела на Поза. — Ладно, допустим, — кивнула Котовская, отвернувшись от Димы. Тот продолжал смотреть на Женьку, давшую ему пищу для размышлений. — Когда мы были в Воронеже, Стас сказал, что кто-то смотрел информацию по вашим концертам — время, место, фотосессия, список примерных мероприятий на ближайшие полгода, задумки по новым импровизациям или будущим проектам… Я не знаю, какая ещё информация о вас могла храниться в ноутбуке Стаса, — честно призналась девушка. — Вопрос: зачем эта информация Кириллу, если он планировал просто отомстить тебе? — Женька задрала голову и посмотрела на Антона, который с нескрываемым раздражением мерил палату шагами. — Чтобы отвести от себя подозрения, это же очевидно, — зло усмехнулся Шастун. Матвиенко осуждающе посмотрел на парня. Если Антон планировал помириться с Женькой, то он явно выбрал не самую лучшую тактику. Серёжа поёрзал в кресле, задев локтем Позова, но тот не обратил на это внимания, погрузившись в собственные мысли. — Антон, я знаю, что у меня нет никакого права просить тебя простить Кирилла, — неожиданно спокойно произнесла Котовская. Шастун опять как-то криво усмехнулся, и Женя догадалась, что парень был в курсе её просьбы забрать заявление. — Он тебя обидел, я всё прекрасно понимаю, — говорила она голосом психолога, и Дима, вернувшись к разговору, покачал головой — не самый лучший способ успокоить Антона, зато хороший способ поджечь его как фитиль. — Он постоянно тебя цеплял, но… — Женя осеклась, когда Шастун резко развернулся на неё и сложил руки на груди, чтобы услышать оправдательный для Шмелёва довод. Не к месту дурашливое поведение Антона, разводившего руками, дало понять Котовской, что напоминать о том, что Шастун сам заявлял, что был обязан Кириллу за их перемирие, не стоило. Она решила, что будет низко использовать чувства Антона к ней в качестве оправдания для Шмелёва. Они были обязаны Кириллу за их встречу. Но это явно не те слова, которые должен был услышать закипавший Шастун. — Его пустили по ложному следу. — А он, молодой, неопытный, без разбора установил бомбу в гримёрной, писал письма с угрозами, похитил меня. А, кстати, у Серёгиной машины тормоза подрезал… Кстати, — протянул Шастун, слишком оживившись для ситуации. — Не смей, — угрожающе покачала головой Котовская, раздражившись. — Если ты сейчас произнесёшь вслух то, что вертится у тебя на языке, ты об этом пожалеешь, — предупредила Антона девушка. Шастун предусмотрительно промолчал. — Бомба была учебной. Да, она была из нашего управления, — уже спокойно продолжила Женька, быстро взяв себя в руки. Если она хотела спасти Кирилла, она должна была оставаться с холодной головой на плечах и не идти на поводу у эмоций, как это делал Шаст. — Но только, когда эту бомбу выносили, Кирилл возвращался в гостиницу и говорил со мной по телефону. И ты лично, Антон, — проговорила она с нескрываемым презрением, — потом с ним вёл задушевные беседы. Ту самую, о которой забыл мне рассказать, — с издёвкой в голосе напомнила Котовская, сцепив зубы. — Брейк! Матвиенко вскочил из кресла и загородил Антона от Жени. Подобный жест смотрелся нелепым, но Котовская всё же улыбнулась. — У нас нет доказательств, что всё это сделал Шмель, — осознав, что от Котовской больше угрозы не исходило, Матвиенко повернулся на Шаста. — Как и нет доказательств того, что он этого не делал, — напомнил Шастун, продолжив смотреть на Женьку. — Значит, ты считаешь, что твой друг лапушка и не хотел нас обижать? — задумчиво произнёс Позов. Котовская сместила взгляд на него. Дима сосредоточенно сводил и разводил пальцы рук. Внутри Жени всё ликовало, Поз первым понял и теперь активно переваривал нужную мысль, только не решался озвучить её пока вслух, терпеливо выжидая, когда это сделает сама девушка. — Я думаю, что его заслуги сильно преувеличены, — уклончиво отметила девушка. Матвиенко присел на край кровати, приглашающим жестом указав Шасту на освободившееся место. Антон покачал головой и сложил руки на груди. — Письмо для отстранения Телышева? Да, может быть, — кивнула Котовская. — Бронь, транспорт? Вряд ли. У сотрудников нашего управления есть подобные полномочия, но для претворения их в жизни нужна бумажка с печатью. Учебная бомба? Только в том случае, если у него был сообщник. С наружкой непонятно, — честно проговорила Женя, — у него в тот день пропал телефон, но он слишком акцентировал на этом внимание. Он нарочно приписывает себе некоторые достижения, я вижу это, — попыталась заверить мужчин девушка. — Я не могу вам точно сказать, что из этого сделал он, а что сделал не он, но я… я могу вам поклясться, что есть кто-то ещё. — Сейчас бы клятвы брали в качестве доказательств для суда, — хмыкнул Шастун. — Почему ты так уверена, что был второй человек? — искренне не понимал Антон, считая девушку, к которой испытывал чувства, ненормальной. — Потому что, возможно, я знаю, кто это был. Антон, подавшийся вперёд, выгнул удивлённо бровь и беззвучно развёл руками, призвав Женю к торжественному объявлению победителя. Котовская презрительно поморщила нос, не пожелав поддаваться чужим прихотям. — Я догадываюсь, кого мог выгораживать Кирилл. Я догадываюсь, почему он может выгораживать этого второго? — нехотя добавила она, испытывая огромное желание съездить Шасту по физиономии из-за его продолжавшихся кривляний. — Возможно, Шмелёв переживал, что эта правда может причинить боль, — сдержанно проговорила Котовская и потупила взгляд. — Да говори уже, что ты интригу нагоняешь, — не выдержал Шастун, перейдя на крик. — Просто признай, что ты запуталась в собственной лжи. Может, мы тебя ещё долго слушаем? Ты же не надеялась, да, что мы дойдём до развязки, думала, что соскочим раньше? — хмыкнул Антон. — Антох, хватит! — осёк парня Попов. — По крайней мере, это некрасиво, — заметил Арсений, стойко выдержав полный ненависти взгляд Шастуна, который уже не разбирал, кого ему ненавидеть. — Ты зашёл сюда виноватым, тебя оправдали, — холодно растолковывал мужчина, — я не понимаю, для чего ты вообще приезжал, если ты не даёшь Жене выговориться? Шастун резко развернулся на Котовскую. Та сидела с опущенными глазами и остервенело сжимала простынь в своих пальцах. — Шмель вряд ли думал о нас, — спокойно проговорил Позов, запоздало съехав в кресло. — Он же всё ради неё делает, — Дима кивнул на Женю, которая перестала терзать простынь, но голову поднимать не спешила. — Значит, и от правды спасает он её. Не поняли? — рвано усмехнулся Поз, посмотрев попеременно на всех друзей. — Её бывший парень работал на Стирателей. В палате стало тихо. Женя по-прежнему сидела с опущенным взглядом. Армян невнятно что-то пробормотал, а Арс его одёрнул. Неожиданно Котовская тяжело вздохнула и опустилась на подушку, она смотрела перед собой, куда-то сквозь актёров, находившихся в её палате. Она была благодарна Позову за то, что именно он озвучил её страшное предположение вслух, она всегда считала его самым умным из этой четвёрки. — С чего ты взял? — и снова первым заговорил Серёжа. Он бросил быстрый взгляд на потухшую Котовскую и вернул взгляд Диме. — Я детективы часто в дороге смотрю, — беспечно пожал плечами Поз, решив не вдаваться в подробности, чтобы не рассказывать о невербальных знаках Котовской, её ужимках и попытках юлить, и частом акценте на бывшем парне. — Там если долго внимание на чьей-то смерти акцентируют, значит, человек не обязательно умер. Ну, что не видели никогда что ли? — смешок у импровизатора вышел странным, но он, по крайней мере, пытался разрядить обстановку. — Типа «я мщу за напарника, мы с первого класса вместе, а потом мафия закопала его в цемент. Но, — Дима поднял вверх указательный палец, — его так и не нашли». А потом за пятнадцать минут до конца фильма оказывается, что этот напарник — главная гнида фильма. Женя мысленно забрала назад свои слова о том, что Позов самый умный. — Он мог остаться в живых? Арсений смотрел на мрачную Котовскую, и та коротко кивнула: — Гроб хоронили закрытым. Экспертизу останков никто не делал. Опознавать было нечего, очаг возгорания пришёлся на водительское сидение. Лёшка вчера сказал, что… — Женя замолчала. — Сотрудник ДПС, приехавший на место аварии, сообщил, что заметил одну странность. Автомобиль загорелся после аварии, разница буквально в пару минут, — голос Котовской дрожал. — Возможно, столкновения с автомобилем Антона не дало нужного результата… — Я не намерен больше это слушать, — вспылил Шастун. — Что, меня пожалели? Антон сцепил руки на затылке, затем спрятал в них лицо и запоздало посмотрел на своих друзей: — Вы её об этом попросили? — Антон коротко кивнул на изумлённую Женю. — Долго придумывала? — в голосе Шаста скользнуло знакомое презрение. — Ты ещё скажи, что я под машину ради забавы прыгнула. — Я не намерен слушать дальше этот бред. Попов посмотрел из-под ресниц на Котовскую. Было очевидно, что при Шасте она тоже вряд ли продолжит рассказ. Девушка тяжело вздохнула и откинулась к стенке. Шастун не говоря больше ни слова, направился к двери и громко хлопнул ею на прощание, оповестив на всякий случай три ближайшие палаты о своём уходе. — Он просто горячий малый. Остынет и вернётся, — неожиданно мягко произнёс Позов, и Женя недоверчиво кивнула. — Ключи от машины у меня, — Дима ударил себя по карману и натянуто улыбнулся. — Он просто сильно переживает. Узнал, что тебя сбила машина… — Расстроился, что не насмерть, — подсказала Котовская, и Матвиенко коротко усмехнулся. — Ты считаешь, что твой парень мог имитировать свою смерть? — Арсений подвинул стул ближе к Жене, и та кивнула, повернувшись на мужчину. — Ты же не строишь это всё на каких-то домыслах? — с недоверием поинтересовался Попов. — Через полгода после смерти Дениса Романова управление поймало убийцу. Человек сам пришёл и сдался, — поправила себя Женька. — Мужчина военной закалки, сказал, что мол его совесть замучила, что он паренька невиновного в состоянии аффекта убил. Но кое-кто из наших выяснил, что после признания бывшего опера его больной дочери была сделана дорогостоящая операция. Нужную сумму перевела неизвестная организация. Когда меня сбили, я решила навестить мать Димы, — нехотя призналась Женя, — после гибели Кириллова её кто-то содержит, и Кирилл знал об этих деньгах, правда, он решил заверить женщину, что деньги перечисляет наше управление. А вчера ребята установили, что начисления теть Даше переводит та же организация, что спонсировала операцию больной дочери убийцы Романова. — Секретная организация и такой большой прокол? — хмыкнул Поз. — Просто не повезло, — повела плечами Женька. — Ты считаешь, что твой бывший парень подстроил аварию, чтобы убрать Шаста? — Арсений поднялся с места и прислонился к стене, сложив руки на груди. Женя опустила взгляд на свои руки и коротко всхлипнула. — Зачем он тогда взял тебя с собой? Он что, не понимал, что ты можешь погибнуть? — Может, ему было просто плевать на меня? — тихо предположила Женя и подняла на Арсения глаза, в которых стояли слёзы. — Я не знаю, Арс, — она качнула головой, и слезинка скатилась по её щеке. — Я не понимаю, — очередная слеза остановилась на губах, и Женя стыдливо её стёрла. — Я хочу понять, правда. Я понятия не имею, чего я сейчас хочу больше: чтобы он был мёртв или чтобы он был жив, но причастен к этому всему, — Женя беспомощно развела руками, и Матвиенко взял её за руку. Она улыбнулась ему в качестве благодарности. — Я родилась в Воронеже. — Да ладно? — в унисон произнесли Дима и Сергей, и Женя кивнула. — У меня в Воронеже осталась крёстная. Дима предложил пригласить её лично на нашу свадьбу. Дата поездки постоянно менялась, Димка оправдывал это моим состоянием. Я так считала… Он позволил мне так думать. Я не знаю, был ли у него информатор или он сам следил за передвижениями Антона, но теперь я уверена, что мы не просто так встретились на этом участке дороги, — Женя запустила пальцы в волосы, попытавшись спрятаться в них от парней, но новая длина волос не позволила этого сделать. — Всё равно не понимаю, — покачал головой Поз, — на кой-хер мы сдались каким-то там Стирателям? — Вы не совсем понимаете политику шоу-бизнеса, — спокойно пояснила Котовская. — Я не думаю, что вас хотели уничтожить или стереть. Может, временно устранить, может, взять под контроль, — пожала плечами девушка. — На тот момент вы держали марку. Лучшее юмористическое шоу без сценария. Слишком простые люди для знаменитостей такого уровня. Вы держали фанатов близко. Делали фотосессии после каждого концерта, собирали кучу подарков, вели личный канал в телеграме, даже ты, Дим, вёл канал. Может, в определённый момент вас стало слишком много? — Сейчас все так делают, — заметил Матвиенко. — Сейчас да, — кивнула девушка. — На тот момент нет. Сейчас, конечно, нет смысла гадать, кто это сделал: свои или чужие? Просто не угодили и всё. — А почему с Шаста начали? — возмутился Серёжа. — Для чего подстраивать аварию с самым молодым и перспективным участником шоу? — вымученно улыбнулась Котовская. — Любимчиком публики, который самые худшие выпуски вытаскивает своей мимикой? Импровизатором, у которого больше всего подписчиков в инсте? — Нет, я сейчас совсем не обиделся, — в качестве доказательства своей обиды Серёжа чуть отодвинулся от Жени, и девушка покачала головой. — И что дальше? Котовская подняла глаза на Арсения и беспомощно пожала плечами. — А что со Шмелём? — оживился Сергей. — Им же манипулировали… — Не думай никогда сказать это ему, — устало улыбнувшись, предупредила Котовская. — Ты думаешь, у меня будет возможность с ним пообщаться? — обрадовался Матвиенко. Дима из-под ресниц посмотрел на Попова, но тот лишь развёл руками — всё-таки Кирёжа — канон. — Мы будем стараться, — улыбнулась Женя, и Матвиенко почему-то ей поверил. — Добрый день! Импровизаторы обернулись на мужской голос, а Котовская моментально съёжилась под суровым взглядом. Высокий мужчина сделал два шага вперёд, пытаясь перехватить взгляд девушки, но та отвернулась. — Здравствуйте, Алексей Евгеньевич! — почувствовав накалившуюся атмосферу, Матвиенко первым кинулся её разбавлять. Отец Котовской неожиданно по-доброму улыбнулся и пожал протянутую руку — Сергей ему нравился. — Как ваше самочувствие? — Я что, так плохо выгляжу? — оскорбился Котовский, Матвиенко напрягся. — Шучу я, Сергей, шучу, — улыбнулся полковник ФСБ. Женя покачала головой — неделя, и весь канал ТНТ будет в курсе, от кого ей досталось её чувство юмора. — Арсений, — мужчина улыбнулся, и Попов нехотя ответил на рукопожатие. — Вижу, что дружба с моей дочерью на вас негативно влияет, — Женя покачала головой второй раз — её отцу обязательно нужно было подчеркнуть, что он в курсе всех её дел. — В прошлый раз вы рьяно пытались произвести на меня впечатление, — напомнил Котовский. Попов театрально пожал плечами, мол, времена меняются. — Дмитрий, — полковник поздоровался и с Позовым, однако, дружеская беседа с Димой не задалась. — Что-то не вижу ещё одного… Антон, кажется? — Пап, прекращай! Переигрываешь, — протянула Женя. — Молодые люди, — Котовский посмотрел в глаза каждому присутствующему, — не сочтите за грубость, но мне бы хотелось остаться с моей дочерью наедине. — Да, конечно, — и здесь Матвиенко был в первых рядах. Он встал с кровати, поправил за собой одеяло, обиженно посмотрел на Женьку, когда ему показалось, что он услышал нелестное «предатель», и покачал головой. — Выздоравливай, Женёк! — Ничего обещать не могу, — развела руками девушка. — Как освободишься, позвони мне, — попросил Попов, и Женя, повинуясь, кивнула. Арсений улыбнулся и коснулся её плеча. — Пока! — у Позова отношения с Котовскими не ладились, поэтому он ограничился коротким прощанием. — Поговорим? — Котовский занял освободившееся кресло. — Тарасов сказал тебе, что был зарегистрирован ещё один звонок в скорую, помимо звонка жительницы дома Кирилловых? — перешёл сразу к делу полковник ФСБ. Девушка устало кивнула. — Звонил мужчина, представляться не стал, сообщил о наезде и отключился. Ребята попытались дозвониться по предоставленному номеру, чтобы вызвать его на допрос в качестве свидетеля, но номер оказался отключен, а телефон нашли в паре кварталов от дома твоей несостоявшейся свекрови. — Пап, я видела его. Видела Диму. Это он был за рулём автомобиля. — Тогда предлагаю поговорить о том, как мой несостоявшийся зять стал двойным агентом, — откашлялся Алексей Евгеньевич.***
— Тяжёлый визит? Антон испуганно дёрнулся, услышав мужской голос. Он резко развернулся и увидел перед собой медбрата, ехавшего с ним и Позом в лифте. Шастун некоторое время бездумно пялился в тёмные глаза медработника. — Ещё пару минут, и я подумаю, что ты в меня влюбился с первого взгляда, — рассмеялся парень. Шаст отвернулся: по-видимому, медицинский работник периодически позволял смотреть себе телевидение и считал, что Антон из тех, кому нравились парни. — Извини. У меня складывается ощущение, что последнее время все пытаются сделать из меня идиота. — Давно? Медработник облокотился на перила лестницы около главного входа в больницы и внимательно посмотрел на Антона. — Что? — не понял импровизатор. — Давно идиота пытаются сделать? — уточнил парень и достал из кармана сигареты. — Где-то с марта точно, — прищурился Шастун, попытавшись вспомнить, когда первый раз разоткровенничался со Шмелёвым. Парень понимающе кивнул и улыбнулся. Антон молча наблюдал, как тот доставал из пачки никотиновую палочку. Внимание импровизатора привлекло странное расплывчатое пятно на ребре ладони незнакомого парня. Проследив за взглядом Шастуна, медбрат произнёс: — Ошибка молодости. Пытаешься родителям доказать свою независимость, заявляя, что со своим телом могу делать всё, что мне заблагорассудится. Угощайся, — молодой человек протянул пачку Шасту, и тот, коротко поблагодарив, воспользовался щедростью незнакомца. — Никита, кстати, — парень зажал сигарету между зубов и протянул ладонь Шасту. Антон пожал протянутую руку. Шасту, как и Позову, Никита смутно напомнил Кирилла Шмелёва. Во всяком случае, тёмные глаза также странно усмехались из-под тёмной чёлки. Разорвав рукопожатие, Антон бросил взгляд на бейдж медработника. — Никита Сергеевич? — удивился Шастун. — Прямо как Михалков. Медицинский работник на всякий случай изучил свою форму, поджал губы и кивнул, как бы говоря, что, действительно, «Сергеевич». Он выпрямился, сделал затяжку и спросил: — Друга навещал или девушку? — Девушку. — А что вдвоём? У вас типа любовный треугольник? — медработник странно усмехнулся и соединил указательные пальцы рук в непонятном жесте. — В смысле? — снова не понял Шастун, чей взгляд постоянно возвращался к расплывчатому пятну на руке парня. — Вы вдвоём так спешили к девушке, а сейчас ты здесь на улице. Значит, тому второму повезло? — усмехнувшись, уточнил Никита. — На кошку похоже, — осенило Шаста, и он затянулся. Медработник напрягся. — Я про татуировку. — Я понял, — мрачно кивнул парень. — Ладно, мне пора, — спохватился он, заглянув за спину Антона, спешно потушил сигарету и скрылся в дверях больницы. Шастун проводил его задумчивым взглядом. Он не развернулся, когда за его спиной затормозил автомобиль, настолько безразлично было ему всё происходившее. Импровизатор затянулся сигаретой, развернул корпус и столкнулся с изучающим взглядом мужчины. Поправив свой пиджак, посетитель о чём-то коротко переговорил с водителем чёрной мазды. Догадавшись, кто направлялся в его сторону, Антон зашёлся в кашле, а его знакомый с осуждением покачал головой: — Бросайте курить, Антон. Дочери об этом говорю, и вам скажу. Курение — это всего лишь глупая попытка слабого человека оправдать своё бессилие, — произнёс Котовский, поравнявшись с Антоном и протянув ему руку для приветствия. Шастун растерянно зажал фильтр меж губ и неуклюже ответил на рукопожатие. — Да, наверное, — нехотя согласился Шастун, но сигарету потушил. — Вы к Жене? — А есть ещё какие-то варианты? — усмехнулся Алексей Евгеньевич. — Нет, наверное. — Как-то у вас всё призрачно, Антон, — улыбнулся полковник ФСБ. — «Да, наверное», «нет, наверное». Моей дочери нужен надёжный спутник по жизни. — Надеюсь, что ей удастся его встретить, — Шасту хотелось бросить эту фразу пафосно, но по взгляду Алексея Евгеньевича он понял, что прозвучала она жалко. Котовский улыбнулся, в его глазах отразилось нечто, похожее на понимание. Полковник извинился, что у него совсем мало времени, и оставил Шастуна наедине с собственными мыслями.***
— Молодой человек, молодой человек, — старушка, увидев парня в медицинском обмундировании, ожила и двинулась в его сторону, — подождите, мне нужно найти Виталия Павловича. Скажите, вы не видели… — Нет, — собеседник Шастуна, влетевший в клинику, бежал по яркому коридору, даже не повернувшись на кричавшую женщину. — Вот молодёжь пошла, работать совсем не хотят. Только хамят… Медбрат пропустил мимо ушей завывание униженной и оскорблённой, добрался до конца коридора и толкнул дверь запасного выхода. Расстегнув короткую молнию своей униформы, которая ужасно давила на грудь, парень ускорил шаг, ловко перебрался через невысокий забор и свернул в один из ближайших жилых дворов. Здесь парень остановился, быстро отдышался — насколько позволяла его спортивная подготовка — и выпрямился, перекатившись на подошве своих тёмных ботинок. Из-за поворота показался знакомый чёрный автомобиль, который притормозил рядом с ним. Оглянувшись по сторонам, чтобы удостовериться, что за ним не было хвоста, медицинский работник дёрнул дверь автомобиля и забрался в салон. — Только не говори, что это ты дёру дал, когда увидел, как я подъезжаю к больнице с полковником, — пробормотал водитель вместо приветствия и посмотрел на побелевшего пассажира, который продолжал озираться по сторонам. — Я тебе помогаю первый и последний раз. Ты хоть понимаешь, что я должен тебя арестовать? Спутник ничего не ответил, молча сунул ему клочок бумаги с адресом. Водитель коротко кивнул и завёл автомобиль. — Мне иногда кажется, что ты специально устроил меня в управление, — пассажир усмехнулся, подтвердив догадку друга. — С кем-нибудь столкнулся в больнице? — водитель чувствовал себя не в своей тарелке. Ему совсем не льстила роль предателя своих друзей. Брюнет, сидевший на пассажирском сидении, кивнул. — Я надеюсь, что ты не столкнулся с… — Шастун и Позов меня видели, — кратко пояснил Никита, и его собеседник покачал головой. — Но, видимо, с моим фотороботом они не были ознакомлены, — он попытался пошутить, но друг не оценил шутки. — Блядь, куда ты меня впутываешь? — Около этого дома тормози, там тупиковый двор. Моя машина там. Подождёшь, я тебе принесу немного налички, чтобы заглушить твою преданность делу, — усмехнулся медбрат. — Диман, ты прекрасно знаешь, что я помогаю тебе не из-за денег, — покачал головой парень, повернув машину в указанном управлении. — Это ведь не твоя жизнь. — А ты, значит, всю жизнь мечтал быть личным водителем полковника ФСБ? — Он просто был у нас в управлении, и я отвёз его к дочери. — Ладно, Илюх, — автомобиль притормозил, и брюнет взялся за дверную ручку, — не поминай лихом. — Иди на хуй, — было ему ответом. — Стой, — спохватился Илюха и окликнул попутчика, когда тот ногой наступил на асфальт, — это ты сидел за рулём? — Ты, правда, считаешь, что я мог причинить ей вред? — возмутился медицинский работник, но его собеседник недоверчиво покачал головой. — Нет, это сделал не я, — его голос предательски дрогнул, но друг этого не заметил, поверив ему. — Зачем ты появился сейчас? — на лице Ильи появилось презрение, и его другу пришлось отвести взгляд. — Ты испугался за неё? — недоверчиво поинтересовался парень, хоть и считал своё собственное заявление глупым. — И ты, и я знаем, что я не мог ей дать той жизни, которую она заслуживала, — парень, облачённый в медицинскую форму, прикрыл дверь и посмотрел на друга. — Я хотел, чтобы она оставила свою работу и жила нормальной жизнью. Я хотел увезти её, понимаешь? Дать ей эту нормальную жизнь. Я бы вернулся за ней. — Не вернулся бы, — горько заметил Илья, покачав головой. — Если бы хотел вернуться, не толкнул бы к Шастуну. Шмеля бы не подставил. Попытался бы всё изменить, раскрыл свою личность… — Майоров, они меня убьют. Они её убьют. Ты не понимаешь. — И не пойму. Прощай, Дим. — Спасибо, Илюх. Дима проводил отъезжающий автомобиль взглядом и нырнул в тупиковый двор. Машина легко открылась с помощью брелка сигнализации, который обнаружился в кладке здания. Парень забрался в машину, быстро переоделся, стянув с себя медицинскую форму, вышел из машины, закинул форму в ближайший мусорный бак и сел обратно в автомобиль. В бардачке обнаружился старенький нокиа. Парень включил сотовый, открыл телефонную книгу и набрал единственный номер, который был в памяти телефона. — Я возвращаюсь. Я всё понял. Только обещайте, что оставите их всех в покое. Оставьте в покое… Женю, — парень тихо выдохнул родное имя и, закрыв глаза, уткнулся в лобовое стекло автомобиля. — Билет в Санкт-Петербург забронирован на имя Кирилла Дмитриева. Вылет через час. Паспорт и остальные документы найдёшь в ячейке под номером тринадцать, — холодно сообщил ему мужской голос. — Метафора такая, да? — понимающе хмыкнул парень, заведя автомобиль. — Жалеешь, наверное, что не остался со своей Котовской, да? Может, хочешь остаться и рассказать ей всё? — Да, иди ты к чёрту! Парень выругался, забросил мобильный обратно в бардачок и вывернул руль, стараясь унять собственное сердцебиение. Если бы только его можно было остановить одной силой мысли. Она просто делала всё, как всегда. Просыпалась утром с любимым парнем, приняла от него предложение руки и сердца в свой день рождения и ждала обещанной счастливой жизни. Она смотрела преданно в его глаза, даже не подозревая, что уже предана. Она не знала, что разговор последний, а поцелуй прощальный. Дима взял в руки обручальное кольцо, обжигавшее грудь своим прикосновением. У него было одно мгновение, чтобы украсть последний взгляд любимых глаз. Фары ярко осветили её хрупкий силуэт, и она со знакомым недовольством посмотрела на автомобиль, не догадываясь, что смотрела в его глаза. Какая-то частица души просила вылезти из автомобиля и окрикнуть её, заставить уехать с ним. Но он знал, что она не бросит Кирилла… и Антона, в чьи объятия он бросил её сам. Нога вдавила педаль газа, и тело любимой глухо ударилось об автомобиль. Он выскочил из автомобиля, приблизился к бездыханному телу и нащупал её пульс. На секунду ему показалось, что она открыла глаза, но Дима знал, что он просто хотел так думать. Поборов желание остаться, он вернулся в машину, быстро вывернул руль, набрал номер скорой, сообщил адрес и выкинул мобильный из окна. Она оправится, он знал это. Её спасут, он был уверен в этом.