***
Сказать, что я в ахуе от жизни — ничего не сказать. Вег-сан, он же Вегапанк, приказал выделить мне комнату, а завтра будем разбираться с моим появлением здесь. Сейчас я лежу в постели и думаю о жизни. О той хуйне, что произошла со мной. О той хуйне, с которой работает Вег-сан. Не, ну правда, что он такого сделал, чтобы со мной произошла такая хрень? И… Может это всего лишь сон…На следующее утро
Пробуждение было обычным. Тупое солнце и та самая комната, в которую меня привели. Домой я так и не вернулась. Да и для сна чой-то слишком реалистично. Я всё-таки соизволила встать и умыться. Мне принесли завтрак, состоящий из персикового сока, банана и йогурта. А ещё мне принесли обувь, но я отказалась от неё, ибо мне и так хорошо. Накинула на плечи свой любимый плед и пошла в лабораторию. На диване, что стоял в лаборатории, спал Вег-сан, укрытый синим пледом. Одна нога свисала с дивана, другая лежала на спинке дивана, голова висела, подушка лежит на руке, вторая рука лежит на журнальном стеклянном столике, на котором, в свою очередь, десять грязных кружек, грязные пробирки из-под разных химических жидкостей. Я подошла к спящему Вег-сану и наклонилась к его уху. — РОТА ПОДЪЁМ! РОДИНА-МАТЬ В ОПАСНОСТИ! НАМ КУМА НУЖЕН! — закричала я на всю Ивановскую. — К ЧЁРТУ КУМУ! ВОЗЬМИТЕ ЦЕЗАРЯ! ПОЛЕЗНЕЙ БУДЕТ! — вскочил Вег-сан и начал в спешке натягивать берцы. А потом как поня~ли! — Твою мать! Шура! Зачем так орать?! — Мою мать не трогай! — показала я ему язык. — Так может скажешь, что вчера ты сделал и поможешь мне вернуться в мой мир? — Я вчера смешивал два элемента, после чего произошёл взрыв. Всю ночь работал над этим случаем, только вот подходящего химического элемента не нашёл для твоего возвращения. — чего это он сказал? — А это значит.? — спросила я. — А это значит, что я не смогу тебя вернуть. Ещё кое-что. — Вот тут мне стало стрёмно и не из-за того, что не смогу вернуться в свой мир, а больше из-за вот этого: «Ещё кое-что.» — И что же.? — Лаборатория напичкана Муши-камерами и за нами постоянно следят, как я их называю, «Надзиратели». Эти «Надзиратели» отдали мне приказ с проектом «G3ST75», то есть они приказали ставить на тебе разные эксперименты. — Пиздец Вася… — протянула я, попятившись назад. — Нет, это не болезненный эксперимент. Я буду делать всё безболезненно! — он потихоньку подходит ко мне, протянув руки. Я начала отходить, но врезалась во что-то. Обернулась, а там какой-то мужик в чёрном. Он быстро схватил меня и потащил на стол в одном из участков лаборатории. Я делала всё, чтобы освободиться, но было только хуже… мужик в чёрном скрутил руки над головой и положил на металлический стол. Попыталась вырваться, но в боку резко кольнуло, от чего волна прошлась по всему телу. Это был электрошокер. Черт! — Если будешь лежать тихо и не брыкаться — всё пройдёт тихо и безболезненно. И мы тебя раньше отпустим. — будто не своим голосом говорил Вегапанк. А позже был просто Ад… В меня пичкали всем, чем только могли. Боль была во всём теле. Я не могла двигаться из-за ремней. Так продолжалось, кажется, вечность. Спустя невыносимо долгие уколы и другие херни Вегапанк поднял меня на руки, отнёс в ту временную комнату и положил на кровать. Просто положил и всё. Даже не пристегнул. Ну да. Я ведь сейчас и без того обездвижена. Я буквально тела не чувствовала. — Шура, я правда не хотел всего этого, но мне и без того беспрестанно угрожают, — он показал два одинаковых металлических браслета на обеих руках. Он в рабстве. — Подобные ошейники надевают рабам на шею, так что… проще говоря, я раб. Извини, конечно, мне правда не хочется этого делать, но жизнью я дорожу. — на этом он встал и ушёл. В комнате было темно, значит, ночь. Когда мне больно, я стараюсь не плакать. Особенно, когда рядом кто-то есть. Но сейчас, как только Вегапанк вышел, из моих глазах реками потекли слёзы. Больше не из-за боли…***
Этот ужас продолжался целую неделю. Как я поняла, что целую неделю? Я шесть раз была в той лаборатории и шесть раз после этого видела ночь. Я пока не сбилась со счёта. Это хорошо. Плакала я только тогда, когда Вегапанк приносил меня обратно в комнату. Даже без всхлипов. Просто слёзы. Вот седьмой раз. Значит, уже седьмой день. Меня принесли в лабораторию и положили на стол. Даже сил нет для сопротивления. Ремни зафиксировали. Вегапанк наклонился к моему уху и снова что-то прошептал. Уже третий раз не обращаю внимание и разумом не слышу его слов. До этого я могла понять его. Он успокаивал меня, извинялся. Хех… В предплечье ввели какую-то жидкость. Почувствовалась ужасная колющая боль во всём теле, будто на меня положили огромного ежа-гиганта. Я закричала в голос от боли. Вдруг, боль резко прекратилась. Вегапанк оторвался от моего тела и вполоборота посмотрел на вход в лабораторию. К нему подошёл кто-то… Не могу разглядеть из-за лампы и зрения. Смогла расслышать их разговор, но, словно, через толщу воды: — …Так это она из другого мира? — спросил подошедший. У него такой голос… будто родительский… приятный баритон… — Да, Ширагон-сама отдал мне приказ, чтобы я ставил на ней эксперименты. — ответил Вегапанк. — У неё есть возможность вернуться в свой мир? — Нет, я всё испробовал. — обречённо выдохнул Вегапанк. — Честно говоря, у меня нет желания издеваться над девочкой… — Он посмотрел на меня нежно? Даже… по-братски… у меня потекли слёзы. — Сэнхай-сама дала распоряжение, чтобы я забрал девочку на первое время под свою опеку. — сказал человек в белом. Может, Дозорный.? — Что? Сама Сэнхай?! — явно удивился Вегапанк. Человек что-то протянул Вегапанку. Вроде письмо. Учёный вчитывается в строки и перевёл на меня радостный взгляд. — Неужели! У меня больше мочи нет издеваться над ней! — Соберите её вещи. Я её забираю. Сейчас же. — Да, конечно. — Ну раз такое дело, пусть девочку оденут во что-нибудь приличное. — И он ушёл. Вегапанк быстро освободил меня от ремней и обнял… — Я так рад! Теперь с тобой всё будет хорошо! У меня сил больше не было смотреть на всё это, тем более, делать с тобой такие вещи! — шептал он мне на ухо. — С…спа…с.сиб.б.бо… — прошептала я. Сил обнять его больше не было. А после я провалилась в темноту.***
Проснулась я в светлой большой комнате. Осмотрелась. Широкая одноместная кровать, белые стены, напротив туалетный столик, рядом прикроватная тумбочка с настольными часами, что показывают 14:13. Села на кровати. На мне белая сорочка. Постель тоже белоснежная. В комнате три двери: две небольшие и одна двустворчатая. Рядом с кроватью стул с моей одеждой и ПЛЕДОМ! Они не забыли про мой плед! Всё же это очень мило с их стороны… Я прошла в душевую. Стены и пол в белом кафеле, одна стена была полностью из зеркала, в центре ванная, с боку умывальник с принадлежностями и воздушной ракушей. Приняла ванную, умылась, высушила волосы и прошла в комнату. Надев белье с шортами и накинув на плечи плед, вышла из комнаты за двустворчатую дверь. У двери при параде стояли двое Дозорных. Один был высокий, в меру мускулистый брюнет; второй тоже высокий, телосложение, как у… я бы сравнила с Сабо… наверное… под кепкой белоснежные волосы. Второй повернулся ко мне и немного наклонился, ибо я ему ниже предплечья. — Добрый день, леди, — он мило улыбнулся мне. — как Вы себя чувствуете? — Относительно хорошо, — кивнула я. — Тогда пройдите за мной, — он зашагал по коридору, я пошла за ним, обняв себя пледом. — Извините за дерзость, а как Вас зовут? — Шура, а Вас? — смущённо ответила я. — Сэм, — ответил он с задоринкой в голосе. — обращайтесь ко мне на «ты», мне всего-то девятнадцать. — Тогда и ты ко мне также, мне всего пятнадцать, — хихикнула я. — Прошу прощения, должность не позволяет, — легко отвечал Сэм. За этим диалогом мы дошли до огромной двустворчатой двери. Рядом за столом сидит секретарша. Она сообщила о нас и, получив добро, пропустила. Сэм прошёл в кабинет, я за ним. Он отдал честь… Сенгоку, который сидел и что-то писал. Он поднял на меня глаза, дал понять одним жестом, что Сэм пока свободен, и кивнул на диван в углу, у которого стоит журнальный столик, а на нём два заварочных белых чайничка и небольшие чашечки. Ещё там стоит прозрачный чайничек, только уже с кофе. Я села на чёрный кожаный диван. Сенгоку прошёл ко мне и сел через угол от меня. Чой-то мне стрёмно стало немного… — Здравствуй, меня зовут Сенгоку, можешь обращаться ко мне на «ты» и в любое время, — представился мужчина. — Добрый день, Шура, как скажешь, Сенгоку-сан, — немного улыбнулась я. — Чай, кофе? — спросил он. — Чай. — Чёрный, красный? — Красный. — он налил в две кружечки красный чай и достал из нижней полочки столика коробочку конфет с клубничной начинкой. — Ты ведь из другого мира? — спросил он, слегка нахмурившись. — Да, — отпив чай, кивнула я. Вот щас бы в местную дурку не засунули… Сенгоку-сан хотел ещё что-то спросить, как вдруг дверь в кабинет была взломана и сейчас она покоилась в стене напротив от входной двери. Сенгоку-сан обречённо выдохнул, закрыв глаза и потерев виски. В проёме стоит Гарп, а за его спиной Цуру, а за ними, в свою очередь, стоит секретарша и мямлит что-то на подобии: «Я им говорила!» Гарп элегантно пропустил Цуру, и как только та присела к нам за стол, направился ко мне, вытолкнув Сенгоку со словами: «Ого! Так это ты у нас из другого мира? И много о нашем знаешь? А вот знаешь, я всегда мечтал о внучке!» Говорил он это всё в своём тоне и размеренно, подливая нам троим (за исключением Сенгоку) чай. И в конце заржал в той же самой манере. — ХУЯ! НЕ УСПЕЛА ВЪЕБАТЬСЯ В ЭТОТ МИР — СРАЗУ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЙ ПРОЕКТ ВЕГАПАНКА И ВНУЧКА ГАРПА! МОЯ ЖИЗНЬ — ЭТО НЕВЪЕБЕННАЯ ХУЙНЯ!!! — закричала я. Ну реально! Пока он там что-то говорил, я так сильно прихуел, чтоб обратно не выхуел! Мне же с каждой секундой всё стремно и стрёмно! — Гарп, так ты всё ещё хочешь взять её под свою опеку? — с шоком в глазах прошептала Цуру. Эта женщина обязательно привыкнет к моему мату. Так. Стоп! ПОД ЧЬЮ ТАМ ОПЕКУ Я ДОЛЖНА ВСТАТЬ?! УЖ ЛУЧШЕ К РЕЙЛИ ИЛИ БЕЛОУСУ, ГОСПОДИ ПОМИЛУЙ, НО НЕ К ДОЗОРНЫМ! — АХАХАХАХХАХА!!! — заржал Гарп. О Аллах! Этот ахуенный ржач Гарпа! Я его готова слушать даже сейчас: в тот самый момент, когда решается моя судьба. — После этого я просто обязан быть её дедушкой! — Нет! Она будет под моей опекой! — встрял Сенгоку-сан. — А вам, извиняюсь спросить, поебать на моё мнение? — отпив чай, невозмутимо спросила я. Ну да. Пока они там спорят, я уже начинаю успокаиваться. Все посмотрели на меня. — Могу сразу обосновать свой ответ: с Цуру-сан я не хочу быть, потому что она женщина, а я не привыкла к женской опеке, простите Цуру-сан. С Гарп-сан я не буду, потому что вырастил уже одного сына с двумя внуками! Вон! Один Революцию держит, другие пираты! А Сенгоку-сан поступил, как настоящий джентльмен! И представился первым, и чаем напоил! Не мужчина, а мечта! — Так Луффи всё-таки станет пиратом?! — воскликнул Гарп, схватив меня щас плечи. — Так он ещё не стал пиратом? Сколько ему? — удивилась я. — АХАХАХХАХАХХАХАХА! Так этот молокосос всё-таки не станет Дозорным! — заржал он. Но тут что-то не так… я чувствую это… Он… Он скрывает свои настоящие эмоции. Хотя и выглядит слишком простодушно. — Он не будет Дозорным. — обломала я Гарпа. В любом случае Луффарь станет пиратом. Этот старпер ему не поможет.Продолжение следует…