Думал ли Мерлин о таком повороте судьбы?

***Не бечено! *** Думал ли Мерлин о том, что когда-нибудь еще раз увидит маленького друида по имени Мордред? Скорее всего, нет. После того как он с Морганой спас мальчика, случилось много чего. Жизнь вновь и вновь преподносила новые сюрпризы, порой не самые приятные. Бедному Мерлину иногда не было времени вздохнуть, не то чтобы думать еще и о каждом, кому когда-то помог. Еще и Артур — эта королевская задница, с завидным постоянством находила неприятности. Которые в последствии решал сам маг. Поэтому, услышать в своей голове «Эмрис», было совершенной неожиданностью. Брюнет даже проснулся, решив, что почему-то вспомнил во сне Мордреда. Но почти забытый голос вновь проник в его голову. «Эмрис… помоги…помоги мне». Мерлин подскочил с кровати и помчался к двери. Если он слышит мысли друида, это значит только одно — мальчик каким-то образом оказался в Камелоте. Но как? Это казалось нереальным и нелогичным. Он лично передал мальчика другим друидам. Почему тот вновь вернулся? Побегав по замку и его территории несколько часов подряд, Мерлин все же смог уловить слабую магию друида. Мальчик обессиленный прятался в одной из кладовых замка. Вновь ребенок выглядел истощенным и измученным. Видно, что он попал в передрягу. Без особого труда волшебник поднял на руки мальчика и оглядываясь понес того в свою комнату, пока их никто не заметил и не поднял тревогу. Уложив друида на свою помятую кровать, Мерлин призвал миску с водой и тряпку. Смочив ткань в воде, парень принялся умывать бледное лицо Мордреда. Черные волосы мальчика спутались и липли к лицу. Мерлин аккуратно зачесал их пальцами назад. И уже через мгновение небесно-голубые глаза смотрели на него. — Ты…ты вновь меня спас, Эмрис… — пересохшими губами прошептал Мордред. — А ты вновь попал в передрягу, как я погляжу. — Мерлин усмехнулся, пытаясь скрыть за извечным сарказмом своё беспокойство о мальчике. Мордред усмехнулся в ответ. «Спасибо, Эмрис, я верил, что ты не оставишь меня.» Лишь на следующее утро Эмрис узнал, что последнее поселение друидов подверглось нападению, и что Мордред вновь бежал. А так как Камелот был вблизи, от того места, к нему мальчик и отправился. Но друид немного солгал магу. Камелот был совсем не близко от их поселения, но именно в Камелоте был Мерлин и Моргана. А это значит, что Мордред шел бы к нему хоть месяц, лишь бы добраться именно к этим людям, к единственным людям которые были дороги. Моргана была для мальчика как старшая сестра, а Эмрис… Эмрис просто был. Мальчик не мог описать свое отношение к волшебнику. Он все время думал о нем. И чувствовал, что его магии жизненно необходимо быть в контакте с магией Эмриса. Мерлин скрывал мальчика ото всех около недели. После рассказал про него Гаюсу, Моргане и Гвеневре. А там про мальчика узнали и Гвейн с Ланселотом. Коллективно они договорились выдать Мордреда за сироту одного из вельмож, хорошего знакомого Гаюса. Якобы, мальчик приехал в столицу, чтобы стать подмастерьем лекаря, так как потерял родных и наследство. А такая профессия смогла бы в будующем принести тому доход. Как ни странно в историю все поверили. Даже Артур принял мальчика. Хотя такой лопух как Артур, по мнению Мордреда, согласился бы и не на такой бред. Принц был симпатичен друиду, он походил на настоящего короля, которого заслуживали эти земли в будущем. Но, когда тот откровенно измывался над своим слугой, вся симпатия к нему в миг пропадала. С тех пор как Эмрис во второй раз спас друида, тот хвостиком ходил за магом. Даже поселился у них с Гаюсом. Мордред был везде. Он помогал убирать магу, он вместе с ним таскался на турниры где, как и Мерлин, помогал рыцарям, и даже учился с ним у Гаюса зельеварению и целительству. Так длилось около года. У Мордреда даже закрепилось прозвище: Мерлинов хвостик. Как ни странно друида это не расстраивало и не злило. А лишь вызывало улыбку. Но вскоре уже четырнадцатилетний, окрепший юноша открыл для себя искусство боя. Его приняли в рыцари. И он стал одним из лучших новобранцев. Мордред превосходил других таких же юнцов и уверенно догонял старших товарищей. Но, ни новые увлечения, ни привилегии рыцаря не заставили того съехать с покоев Гаюса или перестать все свободное время проводить с Мерлином и совать свой нос во все дела мага. Теперь прозвище появилось и у Эмриса: папочка-наседка. Слыша подобное, Мерлин раздраженно фыркал. Но, все же признавался, хотя бы себе, что ему приятно слышать подобное. За два года он привык к друиду. Что тот стал неотъемлемой частью его жизни. Как и магия, как и вечное нытье Артура. Мордред стал для него если не сыном, то братом. Который рядом и который такой же особенный, и с такой же тяжелой судьбой. Года быстро летели. Мордред вырос и был, наверное, самым милым семнадцатилетним рыцарем Камелота. Мерлин иногда посмеивался с того. Мол, из-за милого лица и огромных голубых глаз, бедные противники заблуждаются на счет парня, его сил и возможностей. Поэтому, друид чаще всех побеждает в турнирах. Юноша вовсе не обижался на мага, а наоборот смеялся вместе с ним. Ведь смех Мерлина был заразителен. Весь Мерлин был заразителен. Для Мордреда так точно. Ведь друид уже не отделял свою магию от магии Эмриса. Не отделял своих интересов от интересов Мерлина. Юноша давно считал себя одним целым с Мерлином, их связывала общая нить судьбы. Чтобы не говорил противный дракон — он ошибался. Мордред не предаст мага. Ведь невозможно придать свою жизнь, свою душу. Наверное, тайная влюбленность Мордреда в Мерлина так и оставалась бы тайной, если бы не очередная передряга. Как обычно Мерлин пытался один спасти всех. Маг все не мог привыкнуть, что теперь он не один и что Мордред уже не обуза, а помощник. Ну и куда же без самопожертвования? Разве Эмрис мог, не подставится и не прикрыть собой принца? Конечно же — нет. Артур цел и невредим. Зато Мерлин без сознания и почти без сил. Мордред и Гаюс три дня выхаживали бедного мага. Все это время друид отгонял всех от спальни Эмриса, не позволяя никому, даже Артуру, беспокоить мага. — Боги… я не умирающий. Мордред, ты перегибаешь палку, — не выдержал маг. Синие глаза Мерлина следили за суетливыми движениями друида. — Вовсе я не перегибаю палку. Если бы я перегнул палку, то сейчас Артур получил бы от меня хорошей встряски. За то, что ты из-за него в таком состоянии. — Артур будующий король, он надежда Альбиона. Почему ты не понимаешь, что я должен его защищать? — Потому, что будь он спасителем хоть всего мира, его жизнь ничто, по сравнению с твоей. — Что ты такое говоришь, ведь… — Мерлин не договорил. Так как удивленно охнул, когда юноша сев на его кровать, взял руки Мерлина в свои и, поднеся к губам, поцеловал. — Эмрис. Ты моя жизнь, мое все. Неужели ты думаешь, что кто-то может быть важнее тебя? — Я не понимаю, о чем ты говоришь Мордред, — маг попытался высвободить свои руки, тщетно, парень впился в них мертвой хваткой. Небесно-голубые глаза друида неотрывно смотрели в тёмно-синие глаза мага. И уже через секунду Мордред сократил расстояние между собой и Мерлином. Впервые за столько лет юноша позволил себе поцеловать объект своей привязанности. Впервые Мордред чувствовал себя таким счастливым и целым рядом с любимым человеком. А что же Мерлин? Думал ли он о том, что любовь именно такая? Что через невинный поцелуй юноши ощутит как его магия и все существо сливается с другим человеком? Скорее всего — нет. Мерлин все эти годы, как обычно, был занят спасением Альбиона, короля и Камелота. Ему некогда было думать о себе и тем более о своих чувствах. Видно только Мордред, со своей методичностью и целеустремленностью мог полюбить такого как Мерлин. Только юный друид мог незаметно привязать Эмриса к себе. Только Мордред мог одним лишь поцелуем влюбить Мерлина в себя.