Бабочка

Ужасный день. Вставать не хотелось категорически, но этого в принципе и не требовалось – впервые за долгое время. Я закуталась в одеяло, словно в кокон, словно я бабочка. Хотя будем честны – в нынешнем состоянии до бабочки мне далеко, я непонятная, аморфная субстанция в коконе, которая пытается собрать себя как пазл - вот бы кто еще дал инструкцию. Я лежу, но тело наливается тяжестью. Странно, я так долго мечтала выспаться, но все время было не до того: тут и учеба, и работа, и в квартире надо прибраться, и Дима. Да, Дима. Козел ты, Дима, как бы по-бабски это ни звучало. Впрочем, все мужики – козлы, и всем надо только одного. Давно выведенная слабым полом аксиома меня воодушевила, и я нашла в себе силы оторвать себя от постели, тем более что она не принесла долгожданного отдыха. Может она тоже на меня обиделась за недостаточный интерес к своей персоне? Из зеркала на меня посмотрел труп. Не просто труп, а безработный труп без перспектив эту самую работу найти. Причем труп свежеброшенный – и это-то после предложения руки и сердца в коленопреклоненной позиции с традиционным колечком двумя месяцами ранее. И этому трупу скоро нечем будет платить за квартиру. От безысходности и жалости к себе хотелось плакать, но судя по мешкам под глазами, вчера я выплакала годовую норму осадков туманного Альбиона. Ничего, ванна с розовыми лепестками приведет меня в чувства. Где там веник, который он вчера притащил? Дурацкий день. Не знаю, что именно выровняло мое чувство равновесия: теплая вода, казнь роз путем сворачивания шеи (Отрубить всем головы!) и сам вопиющий факт принятия расслабляющей ванны в разгар рабочего дня, пока все остальные вкалывают как проклятые – но после водных процедур я чувствовала себя заново рожденной. Пожалуй, сейчас я тяну на бабочку – вот только крылышки просохнут. Я предвкушающе улыбнулась своему отражению. Думаете, что можете меня вот так запросто сожрать? Смотрите не подавитесь, да и отравления с несварением никто не отменял. Если мой экс-начальник думает, что после его неудачных домогательств и волчьего билета вместо трудовой я буду сидеть сложа руки, то он крупно ошибается. А учитывая габариты и степень язвительности его жены – то очень КРУПНО. Может в суд я податься не могу, все-таки у нас не Америка, вряд ли что докажешь, еще и крайней сделают – но вот сделать звоночек жене от анонимного доброжелателя вполне в моих силах. И учитывая, что не я первая, не я последняя, у нее есть все шансы вскоре поймать его на горячем. Уж она-то напьется за меня его кровушки, или что там за дрянь течет у него по венам. А работу я как-нибудь найду, пусть даже и не в штат. Я во фрилансеры пойду – пусть меня научат. В конце концов – XXI век на дворе, кому нужны эти офисы, когда можно работать удаленно? И никаких сексуально озабоченных маразматиков. А с Димой получилось действительно не очень красиво. Может и следовало ему сказать все начистоту – но Дима же герой, борец за справедливость, защитник униженных и притесненных. Ну начистил бы он морду этому пенсионеру с бесом в ребре, но кому и что этим докажешь. Он же главный редактор газеты федерального уровня, и, учитывая сколько он держится на плаву без стычек с сильными и не очень мира сего, его связи запросто утопят меня и моих потомков до девятого колена. Ну хорошо, приукрасила, до третьего максимум. Да впрочем, он не дожил бы и до второго. Но вот Диме-то попробуй объясни, что отговаривая его от разборок со спятившим работодателем, я выгораживаю нас, а не его. Я могла бы ему сейчас позвонить, но после обвинений в поведении облегченного типа подвидов «подстилка карьеристская» и «шлюха-геронтофилка» гордость заблокировала доступ к его номеру. Но он же позвонит? Правда? Хороший день Спокойный. Ведь я сегодня начинаю новую жизнь. Для начала надо избавиться от хлама жизни прошлой. Я выбросила из квартиры все ненужное – оказывается у меня достаточно просторная квартирка. Мне даже порхать по ней захотелось. На десерт я оставила вендетту стареющему ловеласу. Телефон окольцевавшей его змеи(вы б только видели её стандартное выражение лица – какая милашка, дай я раздроблю все твои кости и сожру) раздобыла бесстрашная боевая подруга. Ну а дальше дело техники - звонок из телефона-автомата с тонким намеком на толстые обстоятельства. Я даже по голосу чувствовала, что она как гончая взяла след. Надо теперь не забыть Лерочку как следует отблагодарить. Чудесный сегодня день. Осень, а вечернее солнце согревает по-летнему. И что-то внутри меня наконец-то отмерзло, согрелось, расправилось. Я прямо чувствую как у меня за спиной вырастают крылья. Все-таки новая жизнь – это здорово. Я даже ни на кого не злюсь. Да, я добрая – отомстила и простила. Но ведь кто-то и так не умеет. Вечер начал сгущать краски, я смотрела, как алеет небо в просветах между зданиями, как вспыхивают осенние листья в закатном свете теплым пламенем. Приближался тот самый момент погружения во тьму, когда такое обманчивое тепло бабьего лета сменятся осенним холодом. И мне хотелось воскликнуть знаменитое гетевское «Остановись мгновенье! Ты прекрасно!», мне хотелось взлететь повыше, чтобы дольше видеть этот закат, дольше греться в его последних лучах. Я так торопилась перейти на более освещенную сторону улицы, что не смотрела по сторонам. И время действительно остановилось. Вот на меня несется черный внедорожник (никогда в машинах не разбиралась, да и зачем в городе такая махина), а я могу только открыть глаза шире, хотя и не вижу перед собой уже ничего. Передо мной калейдоскопом проносится все, что я делала, говорила, чувствовала. Мне вспомнилось, как Дима говорил в конце осени, натягивая на меня шапку, что пахнет холодом и нужно теплее одеваться. Никогда не понимала, как холод может пахнуть. Зато я знаю как пахнет тепло. Тепло пахло Димой. Вот Дима в моей постели, еще спит, вот он горячо дышит за ухо, разгоняя толпы мурашек по всему телу, вот кутает меня в эту пресловутую шапку и шарф, вот я встречаю его из командировок, а он сжимает меня так крепко и в то же время осторожно, что мне кажется я сейчас расплавлюсь от переполняющей меня нежности. С меня словно сняли кожу, я чувствую все так остро, до боли. Зря я ему не позвонила. Удар. И я лечу.