Темнота - это ключ к тебе

            — Приятно познакомиться, джентльмены, а теперь хотелось бы узнать, с кем имею честь, и кто ваш сюзерен, — Геллерт без всякого стеснения, будто и не замечает напряженности молодежи, садится на диван, забрав чью-то еще не тронутую чашку с кофе. Он с интересом осмотрел каждого, подмечая, что люди и нелюди собрались тут весьма талантливые и не обделенные силой. — Behüte mich Gott vor meinen Freunden, mit den Feinden will ich schon fertig werden, как говорят на моей родине.       — Не бойся неприятеля, а бойся приятеля, — перевел для всех Регулус, который изучал в свое время немецкий, на что Геллерт лишь улыбнулся, согласно кивнув.       — Именно, юноша. Итак, я пришел к вам в гости, чтобы увидеть чем же занят человек, сделавший мне такое интересное предложение, и что я вижу? Ядро, которое готово вот-вот треснуть, а так же полтора инвалида. И этой командой вы собираетесь противостоять Альбусу и тому, кто за ним стоит? Весьма любопытно, — усмехается старик, приглаживая бороду.       — Меня зовут Люциус Малфой, — первым представился мужчина, сориентировавшись в ситуации, присаживаясь рядом с ребенком, опасливо поглядывая на тайпана, чтобы не побеспокоить змею, которая явно уже спала. Сам Гарри уже тоже дремал, не осознавая всей ситуации, когда Северус сел по другую сторону, ребенок просто облокотился о него, и устроившись поудобнее, обнимая змею, окончательно погрузился в сон. — Насколько я понимаю, вы сбежали из своей темницы, чтобы проведать Марволо?       — Как приятно видеть воспитанных молодых людей, — хвалит Геллерт, впрочем не смягчая свой пронзительный холодный взгляд. — Сложно назвать это побегом, ведь я в любой момент мог выйти оттуда, в конце концов — эта тюрьма мое творение, —снисходительно поясняет всем старик. — Скажем так, я не видел причин этого делать, но Марволо заскочил ко мне в гости и мне стало любопытно, что происходит во внешнем мире, и пока я искал молодого человека, чтобы удостовериться в своих догадках, понял насколько стало тут весело, поэтому прибыл незамедлительно. Но, право, не это я ожидал увидеть, — ворчит великий маг, потянувшись за сладким.       — Позвольте я отнесу ребенка в кровать, и мы продолжим? — и кивнув всем, Северус осторожно взял на руки малыша со змеей, отнеся его в личную комнату. Он укрыл ребенка, погладив по волосам и ушел, осторожно прикрыв дверь в комнату.       — Меня зовут Северус, но Мистер Геллерт, мы сможем вам все рассказать только после обета, — первое, что сказал Северус, вернувшись. Пока он уходил, все сидели в не очень уютном молчании, но стоило прийти Северусу, как все взгляды были обращены к нему и тот выдохнул от безнадеги, поэтому и предложил такой оптимальный вариант. Их собственная клятва не позволит им распространять информацию, но если создать связь с темным магом, то можно будет начать диалог и не бояться предательства. — К тому же, мы не знаем, находитесь вы под влиянием наркотика, который распространяет Альбус или нет. Нам нужно предпринять все меры безопасности, чтобы все, что мы уже сделали не было зазря. И, мы скажем вам, кто наш сюзерен.       — Острые мечи хорошо секут, острые языки — ещё сильнее. — Согласился мужчина, протягивая свою руку Северусу. Люциус вызвался быть свидетелем. Обет был принесен, поэтому все мгновенно расслабились, чуть улыбаясь. Такой союзник им не помешает в темное время.       — Фенрир, эта змейка — наш сюзерен, Том Марволо Реддл, — представился просто оборотень, протянув свою большую руку для крепкого рукопожатия. — Вы не такой, каким вас представляют. И все же, слишком подозрительно, что вы так быстро согласились. Какова ваша причина?       — Мне скучно, — просто ответил старик, наслаждаясь растерянными лицами юнцов, сидящих перед ним. — Значит, это Марволо, темный лорд, предложил мне одну вещь взамен на помощь, и я подумал: «а почему, собственно говоря, и нет?». Это не значит, что я буду постоянно рядом с вами, мне это не интересно, я не люблю нянчиться с детишками, играя с ними в одной песочнице, — Регулус прикрыл глаза, Северус приподнял одну бровь, Фенрир глухо зарычал, и лишь Люциус был спокоен. — Я помогу только сейчас чем смогу, если это стоит моего внимания, и встряхну старые связи. Тот, против кого вы решили идти — весьма интересная личность, но даже я мало что знаю о нем. Поэтому, не тратьте мое время на бесполезные разговоры и расскажите, что вам уже известно и с чем на данный момент вы не можете справиться.       Все переглянулись друг с другом и слово взял Северус, как негласный лидер в отсутствие Марволо, рассказав о том, как все началось, далее что удалось выяснить и более того, каждый рассказывал, что выяснил за это время. Конечно, они могли бы играть в партизанов, чтобы после сказать Тому насколько все были верны своему сюзерену, но сейчас стояли важные вопросы, которые не терпели отлагательств и оперативного вмешательства.       — Правильно ли я понял, что сейчас вы ищете все артефакты, в которых сила Марволо, чтобы опередить другую сторону и вернуть ему былое величие? Это весьма разумно, но скорее всего сейчас все ищут эти артефакты. Возрождение гомункула о котором вы говорите дело времени. Вам быстрее нужно найти того, кто знает, где все реликвии. С воспоминаниями вашего сэра Кайла я помогу, как и с разумом сэра Северуса, это плевое дело. Позовите своего домового, раз вы говорите, что он может помочь в поисках артефактов, стоит им воспользоваться. — Для Геллерта все было пустяковым делом, его истинная причина участия в этом не только из-за скуки и согласия на скорую кончину. Ведь он мог устроить это сам себе в любой момент. Месть — блюдо, которое подают холодным и сейчас, увидев в этих детишках потенциал как инструмента для мести, Грин-Де-Вальд приободрился.       Конечно, жаль, если что-то из них погибнет, но это уже не его проблемы, самое главное, что сейчас, помогая им, он знатно испортит планы своего близкого давнего друга, который стал врагом. Он покажет Альбусу, что значит страдание на самом деле. Самое желанное для старика было увидеть лицо светлого мага, когда надежду на воскрешение сестры, у него отберут перед носом, как и лишая его той силы и власти до которой Дамблдор дорвался, используя других.       — Не зря я столько ждал. Ведь, чем выше ты поднялся, тем сокрушительнее падение, — ухмыляется старик своим мыслям. — Чего расселись, молодые люди? Марш по постелям, утром жду приглашения в ваш мэнор, — напомнил Геллерт Северусу, — Там решим вопрос с сэром Кайлом, домовым и остальными артефактами. Думаю нет ничего сложного, чтобы снять проклятье, о котором вы говорили, я читал в свое время записи Салазара и вполне представляю, что там было накручено.       На том и порешив, Геллерта решили оставить в доме у Чарльза, рассудив, что ребенок со змеей будут в безопасности таким образом, темный маг не возражал, оккупировав чужую библиотеку, развлекая себя чтением книг. Он не боялся, что его найдут, ведь вне стен темницы магия действует отлично, а значит все, кто будет заходить в подземелье, будут видеть Геллерта, все так же, закованного в цепях в состоянии дремы. В последние десятилетия он так и провел, поэтому не будет ничего удивительного, если узник будет молчать, не реагируя на внешние раздражители. Мужчина уже столько лет не питался обычной едой, что забыл в чем ее прелесть. Все же, хитрый и жестокий Дамблдор нашел кольцо вечной жизни, один из даров смерти и заставил выпить эту субстанцию, что была в кольце и теперь Геллерт просто так не умрет. Точнее, он вообще не умрет, только если не найдется темный маг, который сможет провести один древний ритуал, который заставит душу старика покинуть тело и не возвращаться, уйдя в небытие.       Когда он тогда увидел этого юношу в камере, то ощутил его потенциал как темного мага и плескающуюся тьму в глазах. Первозданную, истинную, такую прекрасную во всей своей красе, и понял, что этот гость смог бы ему помочь, поэтому он недолго размышлял над предложением юноши. Во-первых сладкая месть, сместив своего врага с пьедестала и во-вторых, долгожданные смерть и покой. Темный Лорд уже достаточно пожил на своем веку, захватив и следующий, даже больше, чем нужно с учетом его прегрешений и свершений. За свою жизнь, за свои поступки, за свои выборы ему не было стыдно, как и не было сожалений насчет того, что его руки были по локоть в крови. Что такое обвинения в тирании, когда в руках старика была власть над целым континентом, и им же до сих пор пугают детей по ночам? Пыль под ногами.       С тех пор как он встал на темный путь, его преследовало лишь одно желание — увидеть падение Альбуса, но перед этим надо было дождаться всего двух вещей. Первая — когда Альбус поднимется на максимальную высоту и будет близок к своей цели, а вторая — найти того, кто бы смог и захотел его убить. И сейчас Гелл понимал, что нашел оба варианта в одном лице. На хозяина Альбуса ему было плевать — у каждого свое хобби. Ну хочет властвовать в мире магов — пожалуйста, забирайте. До этих никчемных огрызков Геллу не было дело. Вся проблема была лишь в том, кто помогал этому человеку, возвышаясь над всеми остальными, забирая все лавры себе.       Можно сказать, что тем, кто использовал Альбуса просто не повезло встретить на своем пути Геллерта, который обычно не встревал в чужие дела, если они напрямую его не касались.       Пока Геллерт изучал чужую библиотеку, Гарри спал с Томом, Люциус, Фенрир, Регулус подготавливали все к побегу Сириуса и остальных, дожидаясь беглецов на берегу реки у леса. От этого берега был виден остров, на котором и находилась знаменитая тюрьма, со Стражами, что летали вокруг замка, вызывая сильную неприязнь. Они условились, что беглецы, которым все выдал заранее Регулус в свой последний визит, используют артефакты, поднакопив силы, смогут в своих анимагических формах переплыть воду. Несмотря на то, что остров и сушу разделяло три с половиной мили, в своих животных ипостасях они должны были выдержать этот путь, пока Люциус и Регулус будут прикрывать тылы. Белла была соколом в своей форме, братья волками, а Сириус псом, поэтому у них были все шансы на удачный побег.       Пока что Регулус стоял в центре нарисованной гексаграммы, усиливающей его магию, готовился нараспев читать заклинания, что отвлекли бы Дементоров, которые кружили вокруг замка, фиксируя любых нарушителей, Люциус по сигналу из замка, завидев зеленую вспышку, дал отмашку для Регулуса, который начал активно читать заклинание, успокаивая Дементоров, Фенрир перевоплотился в волка и поплыл в сторону, откуда должны плыть его соратники, чтобы подхватить их на полпути. Люциус же, начал активировать заранее подготовленные артефакты, чтобы создавалось впечатление, что все беглецы бросились в рассыпную, путая и создавая магические трекеры чужих путей, путая артефакты слежения, ведь, сейчас, как только их соратники окажутся на берегу, знатно полыхнет, заметая следы побега.       Конечно же, пока соратники темного лорда спускались в воду, подготовив свои тела заранее к ледяной воде, подготовили свои фальшивые тела в камерах, чтобы они смогли беспрепятственно вырваться из замка, расплавляя защиту Азкабана кровью драконов, которую достал Регулус путем контрабанды, отвалив за это большую сумму денег.       План был составлен весьма простым и эффективным. Каждый раз Регулус давал им пищу и артефакты, которые помогали бы копить ребятам силы и магию, чтобы они смогли сбежать. были созданы элементарные гомункулы, с необычными камнями в их головах. В этих камнях были самые грустные, но поддельные воспоминания, которыми спокойно пару дней питались бы Дементоры. Было уже выяснено, что на этом этаже нет практически охраны, так как Стражи приходили сюда два раза в день, а охранники приносили раз в три дня жалкую похлебку, не церемонясь с заключенными, давая им ровно столько, сколько нужно организму, чтобы быть на грани жизни и смерти. Для всех — последователи темного лорда и неугодные для Альбуса, находились на самых верхних, продуваемых этажах, ничем не защищенных от адского ветра холодного моря. Было заблуждение, что самые опасные преступники находятся на самых нижних этажах, на самом деле это было далеко не так. На нижних было намного теплее, и Дементоры там не так бушевали, в отличие от верхних этажей.       Сброситься вниз со стены — равно самоубийству по многим причинам. Не было ни времени ни возможности на то, чтобы выбраться наружу и прыгнуть в воду, которая в округе трех миль была не просто ледяная, но еще плюс из-за клейма заключенного, Дементоры сразу бы учуяли их вне стен замка, устремившись на ликвидацию целей. К тому же, насколько знал тот же Фенрир, в море водилось дополнительное чудовище для которого заклейменные тоже были лакомым кусочком. Поэтому, те артефакты, что выдал Регулус, могли скрыть метку буквально на час, чтобы узники были в безопасности.       Никто не знал, будет ли работать метка, когда заключенные имели анимагическую форму, и поэтому, чтобы не рисковать достали то, что могло бы их блокировать. Проблема была в том, что нужно было использовать артефакты до анимагической формы, во время активации гомункулов. И при этом на все было полчаса, так как стена и защита поддавалась драконьей крови весьма неохота, а ведь надо было, еще сделать так, чтобы это было не так заметно и сразу после пересменки, пока у них было три дня на реализацию плана, чтобы их не хватились раньше времени. Все понимали как сейчас опасно освобождать верных Марволо людей, но первую реликвию они уже нашли, вторая как зацепка, поэтому нужно было укреплять свои позиции чем скорее тем лучше.       Пока Люциус начал распространять новости о Лорде Принце вместе с Цисси, Фенрир вместе с Регулусом подготовили все, что могли к побегу и тому, чтобы спрятать узников, в целом, после того, как заключенные окажутся в воде, начиная с 4 этажа замка до последнего, подвергнется огню и взрывам, благодаря некоторым взрывоопасным артефактом, и те гомункулы, что будут сейчас изображать роль братьев, Беллы и Сири, станут теми самыми аргументами, того, что узники не сбежали, а в связи с аварией в замке, сгорели заживо без возможности на спасение. Все верили в успех, так как гомункулов создал Северус, у которого явно был большой опыт в таких вещах, а сами маги редко, когда обращались к таким хитростям, и оттуда опыта распознать гомункул это или мертвый человек — будет достаточно сложно.       Фенрир успел доплыть до середины пути, ожидая блохастых, сокол неровным путем следовал за плывущими псами, стараясь держаться достаточно высоко и не привлекать к себе внимание. Получив от оборотня знак, Люциус раскрыл свои магические накопители, активируя ловушки и артефакты, которые в скором времени начнут разрушать основы замка, взрывая все, что получится задеть, включая этажи с преступниками. Люциус мог бы сказать, что ему жаль этих узников, что погибнут сегодня, но на самом деле, несмотря на то, что он был аристократом и джентльменом, не любящий насилие, на первом месте у него стояли его соратники и семья. Именно поэтому, в такие моменты, он готов был пожертвовать своими принципами, если это стоило того.       Два волка, пес и птица, смогли добраться до середины пути, встречая Фенрира, он, не мелочась, самого слабого сейчас Сириуса схватил за шкирку, остальные поплыли за ним, из последних сил перебирая лапами, убегая от места, в котором они провели без малого двенадцать лет. Благодаря стараниям Регулуса, сейчас была не лучшая погода для плавания, море бушевало, накрывая ледяными и безжалостными волнами плывущих, то погребая их под волнами, то милостиво, слегка насмехаясь, вытаскивало наружу, изматывая максимально. Грозы набирали оборот, Дементоры кружили вокруг замка, не обращая внимание на вальпургиевых рыцарей, лишь изредка летая вокруг, проверяя периметр. Белла в такие моменты отлетала от команды, либо прижимаясь к воде, как можно ниже, либо поднимаясь слишком высоко, пикируя резко вниз, при попытке не попасться Стражам, попадая под силы бушующего моря. Погода была как ни летной, так и не для плавания, но беглецам было все равно. У всех них была одна цель — выжить. Добраться до берега и переместиться скорее в безопасное место.       У них оставалось еще двадцать минут, из-за условий, которые пришлось создать, вся операция слишком замедлилась, все же, хоть последователи темного лорда старались восполнить силы, но не были всесильны, и из-за спешки выполнения плана, не были основательно к нему подготовлены, что сказывалось на то, что они теряли время в битве с природой.       Дементоры и монстр под водой, начали все активнее приближаться к ним, не видя их, но ощущая странную энергию, выискивая источник нарушителей. Время поджимало и в любой момент их могли обнаружить, сожрав с потрохами абсолютно всех, кто участвовал в операции. Под удар попадали и стая оборотней Фенрира, семья Люциуса, остатки Блэков, а также весь план был готов опуститься боггарту под хвост, словно в насмешку над мужчинами, но они не сдавались.       Фенрир рычал, буквально буксуя, прилагая все силы на то, чтобы быстрее выбраться из воды, захлебываясь вместе с ослабевшим вконец Сириусом, у которого даже сил на скулить не было. Черный, облезлый худой пес уже терял сознание, утягивая на дно упорного оборотня. Мысленно Сивый материл на все лады весь план, условия в которых они пребывали, а так же слабость блохастого ковра. Братьям было не легче, Руди был слабее своего брата Рабастана, поэтому второму тоже было несладко, волк буквально утопал в воде, хлебая её непозволительно много, ощущая как вода заливает пасть, уши, мешая ориентироваться на местности. Он плыл, опираясь на рычание старшего, иногда в воде замечая выплывающую серую гриву с черным пятном в виде бессознательного Сириуса. Иногда помогала Белла, издавая клокот и сигналила для братьев и самого Сивого, чтобы они не сбились с курса, но последний ее вираж получился более чем неудачным, волна захватила ее, и она намочила крылья, так что перья стали тяжелыми и взмахи мощных крыльев забирали у женщины много сил, из-за чего, она все чаще и чаще попадала под волны, выбиваясь из сил быстрее, чем планировалось.       Люциус, замечая как накаляется обстановка на воде, и что его товарищи в затруднительном состоянии, лишь выдыхает сквозь зубы, и, не придумав ничего лучше, снимает свою мантию и все, что может потеряться в воде, или унести его самого на дно, прыгает в воду, усиливая себя магией, стремительно плывя в сторону магов. Когда он заметил Фенрира с Сириусом, то думал уже помочь им, чтобы забрать бессознательного пса, его мотнуло в сторону, погребая в волны под оглушительные звуки раскатов грома. Все же, вытолкнув себя заклинанием из воды, он, кашляя, подавившись водой, выплыл наружу, и понял, что его отнесло в сторону, и ориентир в виде оборотня, который был совсем рядом, — исчез. Все было сумбурно, вода мешала видеть, холод пробирал до каждой косточки и согревающее заклинание не помогало от слова совсем. Люциус, отфыркиваясь, вертел головой, пытаясь увидеть хоть кого-то, как недалеко от него раздалось клокотание и всплеск воды.       — Белла! — Люциусу не нужно было много времени, чтобы понять, кто сдался первым, буквально упав камнем в воду. Он поплыл за звук, отслеживая заклинанием нахождения птицу, все же, на каждом был артефакт, который он с Регулусом пометил, и спешил на этот ориентир. Он не успел вовремя ее подхватить, пока он доплывал до нее, Беллу уже тянуло вниз под воду, все глубже и глубже.       Не раздумывая, Люциус, вдохнув воду и кислород поглубже, окунулся под волну, вниз, стремясь схватить соратницу за крылья, уже не размышляя о том, что он может ей что-то сломать, он успел в последний момент, прежде, чем она пропала в темноте, чуть не став жертвой чудовища, что рыскало буквально под ними. Прижимая к себе птицу, он вынырнул без сил, на чистых инстинктах ища остальных. Так совпало, что они ушли вперед, но не сильно. В этот раз, он был позади братьев, заметив, что оба все реже и реже выплывают из очередной волны, он устремился к ним, придав себе ускорения остатками магии.       Он успел вовремя, подхватив уже потерявшего сознание Руди, за шкирку, взвалив себе на плечо, магия утекала как вода сквозь пальцы, но варианта не было. Самого Рабастана он схватил за шкирку, протащив его к оборотню под бок. Это было самое оптимальное решение на данный этап. Он применил последнее в его арсенале заклинание, позволяющее забыть про плавание, а возможность буквально пробежаться по воде. Это заклинание было очень затратным, но другого в голову мужчине не пришло. Заклинание Гермес, позволяющее ускориться, и этой скорости хватало на то, чтобы в буквальном смысле пробежаться по воде как по земле. Люциус, начал разбег, поднимаясь по гребням воды, как по ступенькам. Плевать, что сейчас он мог привлечь лишнее внимание, все, что он хотел — это вытащить своих друзей оттуда и оказаться на берегу, и не подвергнуть опасности всех тех, кто был ему дорог из-за своей слабости перед водной пучиной. Выбрав ориентир, и тут он успел выхватить Сириуса, повесив себе на второй плечо пса, облегчив Фенрира.       — Быстрее, у нас осталось десять минут, — хрипит и орет Люциус. Сейчас от его благородства и лоска ни осталось ни следа, только страх в глазах, усталость и тяжелая мокрая одежда, утягивающая его на дно все сильнее. — Быстрее, дракллы вас раздери, — Малфой понимал, что план на грани катастрофы и прочти провален, и если он сейчас не активирует ловушки, то чудовище и половина Дементров сбежится сюда через десять минут и всем им крышка. А так есть шанс, что сначала они рванут к тем, кто попытается воспользоваться шансом и сбежать, прыгнув в воду, когда стены начнут обваливаться и внимание охранной системы будет занято другими беглецами. Но и так же он понимал, что эти двое могут не доплыть, а сил захватить обоих у него уже не хватало, пока он доберется до места, они уже могут потонуть. В таком состоянии на аппарацию он не был состоянии, дай Мерлин, если сам не расщепится, не говоря уже о троих подручных, которых он крепко держал.       — Моргана, Марволо, где твоя сила, которая нам сейчас нужна, — отчаянно кричит Люциус в небо, не желая мириться с тем решением, которое он принял, чтобы спасти хотя бы этих троих, что были у него в руках.       И только он хотел подбежать к берегу, раздираемый противоречивыми чувствами и гадким ощущением проигрыша, во имя того, чтобы попытаться хоть что-нибудь сделать, как метка, начала странное шевеление, вызывая легкий зуд, но сам Люциус этого не заметил, ощущая лишь прилив сил, которые ему были так необходимы. Он уже, в состоянии аффекта, резко развернулся обратно, замечая, как и Фенрир и Рабастан, буквально тонут в воде, так, что только уши торчали. Конечно, силы им не пришли, ведь метки у них были старые и каналы были закрыты для того, чтобы выделить им сил. Люциус на адреналине, используя на максимум возможностей свои силы, заклинание и тело, вырвал из лап смерти обоих блохастых и на пределе своих сил, буквально влетел в берег, совсем не аккуратно всей кучей ввалившись в гексограмму, которая скрыла бы их от преследователей и магов. Он успел буквально секунда в секунду с действием артефактов, скрывающих метки заключенных. Они пшикнули и рассыпались в пепел, стоило большим мокрым клубком оказаться всем в центре магического рисунка, который вспыхнул новой силой. В этот момент обессиленный Регулус упал на землю, размазывая кровь по лицу. Все же ритуал, который он проводил требовал много сил и концентрации, да и он тянул как мог время, чтобы магический круг не активировался раньше времени, иначе бы все было зазря.       Так как Регулус был более дееспособным, он подполз к этой куче из мокрых ослабевших тел и начал их разделять, помогая прийти в себя всем по очереди. В первую очередь он проверил брата, тот выплюнул воду, спустя пару минут массажа грудной клетки. В это время, Люциус, с остервенением пытался спасти Беллу, которой не повезло больше всех, так как она буквально утонула, заглотив слишком большое количество воды.       — Давай же, чертова ведьма, не сдавайся, борись, — кричал Люциус, стараясь аккуратно нажимать на грудину, чтобы не сломать ее, и не убить женщину, продолжая ее реанимировать, используя уже свой скрытый дар как медика, подталкивая воду вверху из легких, чтобы сердце и легкие снова заработали. Он старался как мог, не скрывая своего отчаяния. Лицо облепляли платиновые локоны, вся одежда была в грязи, как и тело, лицо достаточно бледным и испуганным. Фенрир пришел в себя самостоятельно, Сириус лежал без сознания, но живой. Сам оборотень занялся двоими волками, приводя их чувство, но Люциус этого всего уже не замечал, борясь за жизнь сестры его Цисси. — Ты ведь так хотела увидеть своего племянника, глупая женщина, он ведь постоянно о тебе спрашивает. Ну же, — мужчина совсем отчаялся, опустившись на колени, не ощущая признаков жизни от своей соратницы и можно сказать родственницы. Когда даже Регулус подполз в не лучшем состоянии, чтобы утихомирить Люциуса, схватив того за плечо, птица неловко дернулась в конвульсии и вместо птицы на земле уже лежала обнаженная, сильно истощенная женщина. Все замерли. Любой знает, что, если анимаг превращается в человека в такой ситуации, то это означает в девяносто процентов лишь одно — смерть. Люциус завыл, схватив себя за волосы, Регулус опустил взгляд вниз, не замечая, как до синяков держится за плечо Малфоя, чтобы не упасть, не закричать как его друг и не показать, что сейчас вместо надежды на будущее, внутри него начинала все поглощать отчаянная, самая темная бездна. Сестру Регулус любил больше всех на свете, не считая старшего брата. Пока оба мужчины были поглощены своими страхами и страданиями, Фенрир, подполз к Белле, давно уже став тоже человеком, схватил плащ Люциуса, что он бросил прежде чем прыгнуть воду и накрыл девушку.       Но стоило ему коснуться ее, как он почувствовал дыхание у её носа, которое пощекотало его пальцы, которыми он хотел погладить храбрую женщину по щеке.       — Она жива! Мордред всех задери, быстрее Люциус, — зарычал Фенрир, приводя всех в чувство. Платиновый блондин подорвался вместе с Регулусом и начал оказывать первую помощь женщине, замечая, что хоть пульс и был слишком слабым, а сердцебиение еле заметным, но вода, которая задержалась в легких, все же начала выходить, стоило девушку переложить на бок, помогая жидкости выйти.       — Жива! Жива, чертовка! — выдыхает ослабленный вконец Малфой, повалившись на землю рядом. Братья не меняли ипостаси, находясь в форме волков и тяжело скулили, скребя землю своими когтями, подвывая, глядя в сторону своей жены.       — Все радости потом, нам надо убираться, активируй ловушки, — приходит в себя Регулус, протягивая последний накопитель магии, чтобы Люциус завершил действие. Мужчина забрал его, впитал в себя магию, равномерно пытаясь распределить силы, удивляясь откуда у него появились силы на заклинание Гермеса.       — Активация, — только произнес Малфой, как в одну секунду, то, что называли гордо Азкабаном, резко вспыхнуло зеленым свечением, с четвертого этажа и выше, буквально взбаламутив воду еще больше, заставляя и без того беспокойных стражей крутиться вокруг замка.       Сначала вальпургиевы рыцари увидели взрыв, но после до них дошла сила взрывной волны, а так же крики заключенных, и падающие тела в воду, и то, как под натиском паники и безумства они пытались спастись, но стражи не дремли, буквально высасывая из них все соки, упиваясь чужими радостями и страданиями.       — Если бы мы не успели, закончили бы, как они, — как-то надрывно и хрипло смеется Фенрир, в этом смехе не было ни радости, ни грусти, скорее попытка справиться со всей ситуацией, в которой они оказались. Самый крупный побег, не иначе, который был на грани фола.       Проверив, что все живы, но в ужасном состоянии, пребывающие все еще в шоке, они, заметая все следы, переместились в заранее подготовленное место, где будут отлеживаться как минимум сутки, приводя себя в порядок.       Тем временем, Северус, находясь у себя в мэноре, держал в руках дневник Лили, поглаживая его, ощущая запах ее духов, вспоминая ее голос и теплый взгляд. Было тяжело прикасаться к ее вещам, особенно, если эти вещи связаны с такими сильными эмоциями, но открыть его все же надо было, ведь там, как сама говорила Лили, были ответы на многие вопросы. Принц предполагал, что правда будет тяжелой и относительно безумной. Но он и не предполагал, что настолько.       Первые сорок страниц он проглотил, даже не замечая своих дрожавших рук, полностью окунувшись в ее будни, когда она начала подозревать Поттера в его странном поведении, замечая и свои странные порой на него реакции. То, как в семьдесят шестом он начал за ней ухаживать активно, стоило Северусу уйти в Орден. Как и то, что сам Джеймс был очень частым гостем Альбуса, получая все больше и больше привилегий, похожих на проклятье. И, как постепенно сама Лили начала попадать под эти чары. Все, что ее спасало, так это Северус, который выдавал ей зелья, помогая не потерять себя.       Северус начал вчитываться подробнее в события, что начали происходить с семьдесят шестого года. Лили не писала тут много, стараясь запечатлеть лишь самое важное, не вдаваясь в лирику или панику. Такое ощущение, что уже тогда она готовилась к тому, что передаст этот дневник Северусу, так как тут было много обращений непосредственно к нему.       «Апрель 1976 г.       Он определенно что-то задумал, я не верю в его чувства, но мне нужна поддержка от аристократа мага. Родители Поттера совершенно не похожи на Джеймса. Рациональные и о политике почти не разговаривают. Каждый мой приезд к ним — как отдых от надоедливого Сохатого. Они как будто стараются нас разделять, Джеймс остается постоянно с отцом и их разговоры заканчиваются скандалами, как в то же время, леди Поттер старается помогать мне с рунами. Сев, эта женщина выдает семейные секреты и я более чем уверена в том, что они заинтересованы в том, чтобы я вошла в род, но не понимаю, почему они держат меня подальше от своего сына в таких поездках и многозначительно переглядываются. Не понимаю, постараюсь выяснить этот вопрос.»       «Июль 1976 г.       Очередное занятие по рунам с Леди Поттер. Она выглядит как и ее муж с каждым разом все слабее и слабее, ссор в семье больше нет, будто затишье перед бурей. Все чаще поднимается вопрос о том, что я войду в их Род, и стану женой Джеймса. Так же, они очень интересовались моей родословной. Но тактично. Ночью, я ощутила как ко мне пробрался Джеймс, нарушив запрет родителей. Испугалась. Кажется, он отрезал прядь моих волосы и палец на левой руке слегка опух. Мне страшно. Для каких вещей они это использовали? Я начала искать ответ на этот вопрос, сходив в банк к Гоблинам.»       «Август 1976 г.       Сев, я — обретенная. Мой род Эванс в свое время был магическим, но разбавленная кровь с магглами, которой они ее разбавляли, чтобы спастись от инквизиции, дала о себе знать и магический род потух, возрождаясь на мне. Таких как я ценят в магическом мире, за возможность очистить род от проклятий, а также обновить силу и кровь Рода. В целом, это не значит, что против меня замышляют что-то нехорошее, но знания пригодятся, по крайней мере я узнала основную причину моей ценности. Налегла на руны и зелья. Джеймс стал вести себя еще страннее, говоря уже как Альбус со своей идеологий. Флимонт кажется сильно заболел, есть подозрения, что это драконья оспа. Джеймс постоянно дает им какие-то зелья. Люпин тоже странно себя ведет, про уродливого Петтигрю я тоже молчу. Он все грезят убийством Реддла и всех приспешников. Надеюсь ты будешь в порядке. Слышала о том, что ты идешь на мастера зельеварения. Горжусь. Но мне за нас страшно.»       Далее были обычные дни, ее заметки ни о чем, разбор рун, так было до конца 1977. Кажется тогда погибли родители Поттера и война стала еще более ожесточенной? Северус помнил, что в середине 77-го года, Поттеры выступили нейтральной стороной в суде, при вынесении вердикта объявлять ли в открытую Марволо террористом магического масштаба. И, благодаря влиянию этой семьи и еще нескольких, Визенгамот отклонил данное решение, что уберегло всех в тот момент от страшного кровопролития.       «Сентябрь 1977 г.       Флимонт и леди Юфимия умерли от драконьей оспы. Это странно, Джеймс все меньше на себя похож, ведя со мной как с куклой. Я делаю вид, что слушаюсь его, но готовлюсь к побегу или к тому, чтобы ты смог узнать об этом. Я подслушала разговор Альбуса и Джеймса. Домовая, которую мне подарила леди Юфимия служит только мне, почти не реагируя на нынешнего главу. Это странно, но я решила воспользоваться этим. Мордред, им нужна моя кровь для каких-то ритуалов для некого господина, который пообещал силу и власть Дамблдору, а тот в свою очередь Джеймсу. Именно директор виноват в смерти родителей Поттера и то, что тот подмешивал вместо лекарств были яды, которые уничтожали их магию, вызывая драконью оспу, которую они уже будут не в состоянии перебороть. Моргана, Сев, он убил своих родителей во имя чего-то нависшего, о чем ему говорит этот маразматик. Мы все в опасности! Но единственное, что я могу сделать это не дать ему выйти на тебя, и еще лучше защищаться. Я под тотальным наблюдением. Даже есть страшно в его присутствии. В нашем доме стал чаще появлялся Сириус — лоботряс семьи Блэк. Странно, но при нем я ощущаю себя в безопасности.»       Далее были наблюдения того, что нынешний глава рода Поттер все больше и больше сходил с ума, теряя свой рассудок, а Дамблдор считался частью семьи, и был частым гостем в их доме. И размышления Лили, что они всего лишь дети, которым невозможно оказать реальное сопротивление старому интригану. Так же, там же Эванс размышляла сбежать к родителям, в мир маглов, но здраво рассудила, что подвергнет их опасности, к тому же, она не могла оставить здесь Северуса и в целом уже мир магии, привыкнув в нем жить, используя свои силы. Но Северус, читая эти строки понимал, как бы маленькая девочка лет семнадцати не боролась со своей участью, она уже тогда частично попала под влияние Альбуса и видимо зелий, которыми ее опаивали. И вот, долгожданный 1978 год, начало 1979-го.              «Март 1980 г.       Я чувствую как пинается малыш, это мальчик, и мы решили назвать его Гарри, все еще чувствую свою вину перед тобой, но одна лишь мысль, что это наш с тобой ребенок, греет мне душу. Он в опасности из-за пророчества, я знаю, что ты сделал все, что мог, и никогда сознательно не подверг бы меня опасности. Что бы не произошло, запомни Сев — это не твоя вина, любимый мой. Все, что я сделала — полностью мое осознанное решение. Только так я могу спасти сына и тебя. Важная информация. Друг Джеймса, этот противный крыс-анимаг, он, когда напился начал хвалиться своими силами и тем, что все реликвии великих волшебников Темного времени, в период рассвета Хогвартса, были в его крысиных руках. Я не понимаю о чем он, но говорил что-то о Волан-де-Морте и что его хозяин, некий Милорд будет доволен работой Питера и даст ему денег и сил, сколько захочет крыса. Боюсь, это может быть связано с тобой, надеюсь ты в порядке.»       «Важный день 1980 г.       Родился наш мальчик. Я так счастлива и мне так страшно. Защищаю как могу, но моя сила утекает в мальчика ради его защиты и его памяти. Сириус всегда рядом, становится легче дышать, Джеймс сошел с ума. Кажется он догадывается, что ребенок не его, но пока не откроется крыло с гобеленами, мы не узнаем. Не спешит мальчика вводить в род. И это хорошо. Это мне на руку. Война идет полным ходом, но я уже знаю, что это не твой учитель, он мертв. Питер его правда убил вместе с Дамблдором. Но вот… Эти артефакты, Сев найди их… Я постаралась искривить память Питера, и кажется он не может вспомнить, где находятся артефакты. Могу лишь оттянуть время, прости меня, но я верю в твой ум и оригинальность. В прошлых записях я дала все подсказки.»       «Май 1981 г.       Поттер в ярости, узнал, что сын не его родной. Я тоже не помню, кто его отец. Видимо провела ритуал того, чтобы и сама не смогла выдать тайны, которые опасны для Гарри, моего любимого мальчика. Смотрю на него и вспоминается мой любимый Северус. Как бы хотелось, чтобы он был отцом малыша. Мне одиноко и страшно. Оказывается, перед смертью Флимонт восстановил один пункт в родовом кодексе, который был введен в военное время, во время основания Рода. Что если в роду останется лишь несколько родственников, и не появится наследник, то глава рода Поттер лишается всех привилегий как глава, а так же, все имущество переходит в собственность банка, а самого главу настигнут проклятья за невыполнение своего святого долга. Я была ему нужна только для того, чтобы выполнить все пункты для того, чтобы стать главой рода и самым богатым мужчиной в Британии. Но и Альбус помог, он и натолкнул Джеймса на ухаживания за мной. Это из-за особенностей моей крови и магии. Сейчас, обнимая ребенка, я понимаю, как счастлива, что подпортила все планы этим индюкам. Стребовала клятву с Джеймса, что никто не узнает, что сын не его, чтобы не было скандала, который разрушит образ героя Поттера. Сработало. Северус бы мной гордился. Спасет ли это моего сына от игр взрослых?»       Северус уже не мог разобрать дальнейшие слова, ибо было видно, что девушка писала из последних сил и со слезами на глазах. Чернила были стерты, но в самом конце были координаты… Северус начал вглядываться в них, пока его не щелкнуло. Выручай-комната. И одно единственное слово — «диадема». Неужели девушка смогла найти один из артефактов, в котором прячется сила Марволо?       — Лили, моя хорошая, какая же у тебя была сложная жизнь, — горько выдыхает Северус, поглаживая чернильные разводы по листам. — По крайней мере мне стало понятно почему ты это сделала, пожертвовав собой, глупая девчонка. До последнего верила в то, что я защищу нашего ребенка, и устроила такую подлянку всем. Теперь можно быть спокойными, никто не знает, что Гарри мой сын. Так хорошо постаралась, — на какой-то момент, его собственные глаза перестали видеть четко предметы вокруг. Нет, Принц вовсе не плакал, он лишь отпускал свою любимую, собираясь отомстить всем тем, кто заставил юную девушку страдать, как и его сына и учителя. — Мы им всем отомстим, моя хорошая, я тебе обещаю. Спасибо за все, Лили Эванс, моя первая любовь, — Северус вздрогнул ощутив позади себя кого-то, будто чья-то знакомая хрупкая ладонь дотронулась до его плеча, поддерживая. Так в свое время делала Лили, замечая как юный Северус нуждается в поддержке и понимании.       Медлить нельзя, пока Марволо вне игры, переваривая силы, нужно быстрее найти зацепки по поводу медальона. К диадеме имеет смысл прикасаться в сентябре, когда Северус сможет там находиться вне подозрений. Принц еще не знал, что Каркаров уже готовится к тому, чтобы стравить между собой игрушку с Альбусом.       Не знал Северус и о том, что Геллерт уже вовсю развлекался не в гостиной Чарльза Смейка, а в доме Антонина, пригвоздив того к кровати сильным заклятием, а сам копошился в голове у Кайла, филигранно выискивая ту самую зацепку о медальоне и о проклятье. И то, что Грин-Де- Вальд там найдет, будет иметь свои последствия. Но это все намного позже, под самое утро, когда уставший Северус заснет в кресле с дневником, который рассыплется у него в руках.