Темнота - это ключ к тебе

Спустя несколько лет после основных событий

      В центре Атриума стояла прямоугольная прозрачная колонна, словно стела, упирающаяся в потолок. Тот был переливчато-синий, сияющий золотыми символами, которые перемещались и видоизменялись, делая его похожим на огромную небесную доску объявлений, а эти самые символы переливались на стеле, играясь цветом, добавляя ей внушительности и невольно привлекая внимание. Снизу прозрачная колонна отражала тёмный паркетный пол, отлакированный до зеркального блеска. В стенах помещения, обшитых гладкими панелями из тёмного дерева, было устроено множество позолоченных каминов. Ни разу, с тех пор как сменилось руководство в Министерстве, камины и главный зал не были пустыми. Туда-сюда сновали деловые и вечно опаздывающие волшебники. Кто-то перебирал короткими ногами в быстром темпе, теряя по пути свитки, кто-то широкими шагами стремился занять освободившийся камин для перемещения. В общем, тут, как всегда, кипела жизнь, но теперь даже как-то по-особенному, чем до смены власти.       Многие, кто давно уже работал в Министерстве Магии, не обращали внимание на колонну, стараясь обходить её, с настороженным взглядом, бросающимся мельком в момент, когда проходили мимо. Те, кто появлялся впервые в главном зале, замирали, неприлично рассматривая её с восхищением или испугом. И дело было не в том, что она была большой и тут её совсем не должно быть. Причина была в том, что именно внутри неё находилось. Если подойти к колонне и выпустить немного магии, прикоснувшись к прозрачному, радужному стеклу, то можно было узнать историю возникновения колонны, а так же… А впрочем, именно сейчас, человек со скрытым лицом под глубоким капюшоном, в неприметной мантии, подошёл к стеле, чтобы попытать счастье. И мы с помощью этого мага узнаем истинную природу нахождения здесь этого сооружения.       Дело в том, что незадолго до смены власти, когда впервые за историю создания Министерства, всех сотрудников выгнали из здания, дав им официальные выходные на целую неделю. Уже тогда у многих началась паника, ведь никто не знал, что их ждёт и почему произошли такие резкие изменения. Когда они вышли снова на работу, то первое, что им бросилось в глаза — это прямоугольная колонна в центре Атриума. А после каждый услышал по магической связи для всех отделов, что в скором времени Фадж снимет с себя полномочия и на его место придёт не менее талантливый и патриотичный преемник. Имени озвучено не было, что ещё больше порождало слухи о том, кто это может быть. Безумная Долорес, Амелия Боунс, Аластор Грюм или даже преемница Альбуса — кошка Макги. Все терялись в догадках и ждали дальнейших инструкций и информации для распространения слухов. Но с тех пор Фадж закрылся у себя в кабинете, никого не впуская. Прессе никаких официальных объявлений не делали, как и предвыборной кампании для будущих кандидатов. Это всё было настолько нетипично, что работа в Министерстве застопорилась, и все были в ожидании, судачили между собой, вместо выполнения своих обязанностей.        Дождались. Как гром среди ясного неба одна новость за другой поразили жителей Туманного Альбиона. Одна за другим выходили статьи разоблачения всех дел «во благо» Альбуса Дамблдора, Корнелиуса Фаджа и Долорес. Если первый был мёртв, и ему было всё равно, то вот Фадж и его преемница скрылись в Лютном переулке, и что с ними стало история умалчивает. Но люди Марволо помогли беднягам устроиться, «помогли» обустроиться, заставляя тех делать ту работу, которую они заслуживали. Уборка сортиров в самом опасном отеле переулка. Поговаривали, что Долорес зарезали за её несносный нрав, а Фадж умер от страха в этом самом сортире, рядом с трупом бывшей подчиненной.       Сначала мало кто обращал внимание на газету «Не искажая правды», но потом, когда начали обличать одного именитого мага за другим, включая министерских крыс, все начали верить, так как доказательства и отсылки как всегда были приложены. Поэтому новость о том, что Лордом Принцем являлся бывший Северус Снейп, никто не засомневался. Но какого же было их удивление, когда выяснилось, что у того растёт сын — наследник рода — Габриэль Люциус Принц. Когда только люди успокоились и начали принимать все новости со смирением, вышла сенсационная новость о том, что Северус и Люциус свяжут себя узами магического брака. Маги гудели, грызли пальцы, ждали подробностей, но их всё не поступало. Пока однажды многим волшебникам не пришли приглашения на празднование брака. Это была по-настоящему взрывная новость для всех. Вестник «Не искажая правды» продолжал бесплатно раздавать хлеб и зрелища, подкармливая всех новостями и слухами. Например, о том, что мальчика по имени Гарри Поттер никогда не существовало. Или же вот ещё одна новость, о том, что юный наследник рода Принц уже помолвлен с ранних лет, поэтому присылать письма о создании связи через брак было бессмысленно.       А после этих новостей появилась самая финальная. На пост министра магии взойдёт некий Томас Марволо Реддл-Принц. После этого самые смышлёные связали факт помолвки наследника рода и двойную фамилию мужчины. Не сказать, что все сопротивлялись, а если и да, то точно недолго. Британцы были весьма инертны и ленивы. Тем более, что нововведения, которые тот внёс, удовлетворяли все слои населения британских островов, и многие аристократы и маглорождённые поддерживали его. О том, кто на самом деле Реддл-Принц, знало лишь старшее поколение, которое в основной массе и было на стороне тёмного мага.       Что касается колонны в Атриуме, то никто не знал зачем она, и вскоре новый министр объявил на всю страну о том, что это такое. В обращении коротко и лаконично рассказывалось о том, что Британия смогла преодолеть застой, готова к новым технологиям и собственным открытиям. Теперь всё в магической части Туманного Альбиона будет по-другому и двери для различных магических рас снова открыты без агрессивных репрессий. И помимо этого, в честь нового витка в эпохе британских магов, в Атриуме находился артефакт, который может проверить на прочность любого, кто захочет узнать истинную историю страны и потягаться с новым министром магии, претендуя на его место.       Стоит ли рассказывать о том, что в первые пол года желающих было достаточно, но что с ними произошло после — никто не знал. Более того, все данные и воспоминания по испытателям счастья исчезали как по щелчку пальцев. Только в двух местах Британии хранились данные о таких смельчаках. Банк Гринготтс и кабинет министра магии. Но ни первые, ни вторые — не собирались раскрывать свои секреты.       Тем временем в кабинете где через шар за этим молодым магом наблюдали трое, не особо заинтересованные в очередном смельчаке.        — Ты уверен, что этого будет достаточно, чтобы выловить всех последователей Бэдшота? — спросил невзначай Антонин, в руках держа нож, счищая кожуру с яблока, скидывая её в камин, не реагируя на вспышки огня. Он мельком поглядывал на шар, но без огонька. Для него, как для руководителя отдела по борьбе с терроризмом — это стало рутинной работой.       — Да, провокация удалась, как видишь. Они настолько зациклены на Милорде и желании выполнить своё предназначение, что критическое мышление у них отсутствует напрочь. Хоть на всю схему и ушло достаточно много времени, но, тем не менее, центр сопротивления мы сломили, — ухмыляется Марволо, ставя подпись на очередном документе. Отложив его, он тут же взял следующий из большой стопки свитков по левую руку, стараясь даже не смотреть на то, сколько ещё осталось сделать.       — И всё же слишком много магов попало под его влияние, было тяжело подавлять их, не объявляя террористами и действуя незаметно, — ворчит Кайл, разрезая очищенные фрукты на дольки, слаженно работая в паре с напарником и не только. Взгляд Кайла невольно упал на кольцо, что висело на шее Долохова. Тот никогда его не надевал на работе, чтобы не испачкать в крови, аргументируя, что не хочет осквернять подарок своего зубастого котёнка. При мысли об этом Минсфот, а ныне уже Долохов, смущённо отвернулся, забыв огрызнуться на громкий хмык Антонина.        — Не спорю, этот демон успел за столько лет разрастись в количестве подчинённых, но самых умных и самых отчаянных мы уже ликвидировали. Благодаря работе Сириуса и Регулуса, что трудятся не покладая рук, печатая новость за новостью в вестнике, мы успешно пресекаем попытки новых покушений и находим шпионов, — не соглашался, но и не возражал против высказываний Кайла. — В конце концов, сейчас появляются только такие одиночки и подвальные крысы, — лицо мужчины в этот момент поменяло выражение на холодное. Он отложил документы и, сложив руки на столе, посмотрел на своих друзей. — Сейчас ваша задача обеспечивать безопасность министерства и наших союзников. Благодаря тому, как вы вытаскиваете из них информацию, нам удаётся многого достигать в своих целях. На сегодня это последний голубчик, далее по стандартной схеме. Только, — тут мужчина замолчал, слевитировав себе наглым образом, дольку яблока, и, чуть задумчиво повертев её в руках, испепелил, — в этот раз сделайте объявление о данном субъекте.       Антон и Кайл переглянулись с немым вопросом на лицах, так как до этого они действовали скрытно и всё было гладко, и зачем же спустя два года обнародовать это.       — Вы не поняли ещё? — покачал головой Марволо, удивляясь, что порой его соратники не могли рассмотреть ситуацию, рассчитывая все шаги наперёд. — Вестник «Не искажая правды» заполучил свою аудиторию, и ему верят на слово, читая больше, чем Риту Скиттер. Значит пора уже раскрыть правду о Бэдшоте и его делах. Стела была вариантом для быстрого и эффективного устранения гангрены, теперь нужны точечные удары и перевести внимание с моей семьи на нас. Ловить всех по одиночке весьма хлопотно и скучно, — от улыбки сюзерена Кайл передёрнул плечами, моля богов, чтобы Габриэль поскорее оказался рядом с хозяином и разрядил обстановку, ибо теперь только он один был способен влиять на настроение мужчины. Жаль только, что тот теперь находился в основном в Хогвартсе и приезжал сюда только на каникулы и по праздникам.       — Я согласен, совсем нет работы, — оскалился в ответ Долохов, понимающий мужчину, как никто другой. — В таком случае мы всё организуем совместно с отделом информации и гончими Фенрира, — парочка поспешила встать и убраться из кабинета, пока хозяин не передумал и не дал им ещё одного заковыристого задания. — Кстати, — обернувшись у камина, пока Кайл кидал волшебный порошок в него, спрашивает Антон, — я всё хотел спросить, то, что осталось Бэдшота… Почему ты заставляешь убивать всех на глазах у этого камешка, в котором заточена сущность?       Марволо, который уже переместился к окну, рассматривая главную улицу, заполненную звуками полной жизни обычного города, повернулся к ним в пол оборота. Его глаза были красными, а на губах играла слишком мягкая улыбка:       — Естественно, потому что изгнав демона, личность и душа Рефиуса никуда не делись, — вокруг заиграли тёмные тени, заполняя собой кабинет, Долохов на инстинктах пнул под зад Кайла, чтобы тот не пострадал от магии сюзерена, камин вспыхнул, оповестив, что первый боец пошёл. Он и сам стремился уйти, но любопытство было сильнее, поэтому чуть задержавшись, в спину ему прилетело. — Что может быть неприятнее, чем невозможность умереть? Видеть собственный провал и не иметь сил что-либо изменить. Но есть и ещё кое-что…       Долохов осознал смысл сказанных слов, только когда оказался по ту сторону камина, привычно перешагивая распластанного по полу Кайла. Всё же столько времени прошло, а неуклюжесть, связанная с перемещением, никуда не пропала у его котёнка.             — Ну что, навестим Фенрира и братьев Блэк и подкинем им работки, — помогает встать напарнику и мужу, насвистывая весёлый мотив песенки. — А, кстати, нужно будет подготовиться к дню рождения Габриэля, ты же помнишь?       — Ещё бы не помнить, ты всю неделю об этом жужжишь, — огрызается Кайл, поправляя свою одежду, мстительно пиная острым локтем мужчину в бок. — Только давай в этот раз не будем дарить ему смертельные артефакты, привезённые с Гвинеи? Проклятье бешеных отцов до сих пор мне в кошмарах снится, — шипит мужчина, отводя взгляд. Антон тут же грустно вздохнул, не испытывая мук совести от слова совсем. Его вполне устраивало, что они вдвоём не слезали с толчка по ночам первый месяц после вручения подарков. В конце концов, ребёнок был счастлив и на занятиях показывал выдающиеся успехи в овладении оружия. И Долохов совсем не виноват в том, что однажды оружие по желанию своего хозяина изрезало лучшие костюмы незадачливых отцов, перед самым праздничным банкетом. И нет, это не его идея была пошалить, привлекая внимание соратников к ребёнку. Жаль только, что ни Кайл, ни остальные в это не поверили.       Пока незадачливая парочка шла в свой кабинет, в печатном издании магической газеты «Не искажая правды» была своя атмосфера. Мужчина с собранными в хвост кудрявыми волосами, с пирсингом в ушах и носу, откинувшись на спинку неудобного стула, постукивал свободной рукой по вытянутым ногам, закинутым на стол, который был завален бумагами и исписанными черновиками. Его глаза были прикрыты, а голова задрана вверх. Выражение лица было скрыто дымом от сигареты, которую он отказывался тушить, погружаясь в атмосферу творческого кризиса, выражая тем самым свой протест работе.        Резко открылась дверь, и в кабинет зашёл мужчина, напоминающий более молодую версию мужчины, сидящего на стуле, но в отличие от первого у него были более светлые волосы и серые, цвета грозового неба глаза, обрамленные длинными ресницами. Выражение его лица ни капли не изменилось, когда он увидел картину перед собой. Оно оставалось всё таким же меланхоличным и смиренным.        — Сириус, ты бы хоть проветривал кабинет, тут же невозможно сидеть, — заботливо говорит мужчина, открывая магией окно, скрытое за широкими и тёмными занавесками из тяжёлой ткани.       — Рег, ты не понимаешь, у меня кризис, — вяло отмахнулся Сириус, не открывая глаз, начиная потихоньку раскачиваться на стуле. Тот жалобно скрипел, но не сдавался под напором веса мужчины. — Когда мы уже снова начнём писать что-то стоящее, а не эти слухи? Моего терпения уже нет писать о том, как какой-то маг спас собачонку маленькой девочки. Или вот, недавно выжил после неудачного покушения торговец снадобьями, защитившись табуреткой! Это кошмар, я больше не могу освещать столь странные и бессмысленные случаи, — на Регулуса, который уже привык к подобным жалобам, это никак не действовало, что злило Сириуса ещё больше и тот распалялся, начиная размахивать руками в воздухе, усиливая амплитуду раскачивания стула. — Я хочу нормальной работы! А не вот это всё! Когда мы успели заделаться газетой для домохозяек и сборником анекдотов?!       — Успокойся, — Блэк-младший хотел было помочь старшему не упасть со своего места, но передумал, с тем же непроницаемым лицом слушая, как в последний раз жалобно застонал стул. После борьбы между физикой и стойкостью дерева победила физика. Расплата за легкомысленность настала моментально. Регулус, не оборачиваясь, услышал дикий грохот и маты черноволосого рокера. Наконец-то. Рег тяжело вздохнул и, повернувшись к брату, который был завален бумажками, чернилами, в окружении летающих листов смотрелся мило. Как когда-то давно, во время их домашнего обучения дома, пока мать не давала им спуску. Слабо улыбнувшись внезапным воспоминаниям, мужчина, чуть наклонив голову набок, не спеша помогать, продолжил, на чём остановился. — Поступило задание от Марволо. Пора начать рассказывать историю, с которой всё началось, — он сказал это тихо, но анимаг услышал с первого раза и перестал копошиться, замерев на месте с листом, приклеенным к лицу. Оторвав его, показал свои блестящие яркие голубые глаза, горящие энтузиазмом. То, что теперь непутёвый брат будет занят как минимум на пару месяцев — это точно, и можно было не присматривать за ним. А ещё лучше не появляться в кабинете, так как в скором времени тут ничего невозможно будет увидеть сквозь дым, догадываясь, что за столом в позе креветки будет сидеть Сириус с сигаретой в зубах, яростно печатающий на старенькой печатной машинке.       Регулус лишь усмехнулся, наблюдая за братом, мыслями возвращаясь к смежному отделу, благодаря которому они получали информацию и делились своей.       — Фенрир, должно быть, сейчас у себя в общине, пора и ему выгулять своих подчиненных, — пробормотал он, вернувшись к своему столу, что был хоть и напротив брата, но подальше, так как желания наблюдать за ботинками, торчащими из-под бумаг, желания было мало.       Между тем, в чаще глухого леса, где обычно проводились тренировки молодняка, обучающегося искусству берсерка и шпионажа, было весьма шумно. Фенрир отошёл, получив письмо сразу от Марволо, Долохова и Регулуса. Реддл написал лишь коротко: «пора», что было в его стиле. Долохов между шутками и новыми новостями, описал, что потребуется от отряда гончих, а Регулус передал информацию, куда нужно отправляться и что потребуется в снаряжении и кто их будет поджидать. В общем, за эти два года, система работы была налажена настолько, что Фенрир перестал часто фантазировать о том, как оторвёт всем головы. Теперь на место этих желаний, появились другие, которые ещё только зарождались, но этого было достаточно, чтобы оставаться рядом с этими чокнутыми магами ещё чуть-чуть, подпуская всё ближе к себе и своей общине.       Фенрир с самого начала оправдывал себя тем, что делает это ради своей стаи и в целом расы, подписав договор с новым министром магии о неприкосновенности и прекращении охоты на ликантропов. Более того, теперь у оборотней были не только равные права наравне с другими волшебниками и людьми. Появились шансы на контроль своих сил и зверя внутри, благодаря чему каждый оборотень мог позволить себе такую роскошь, как оставаться в сознании при обороте. Можно сказать, что именно за это продал свою шкуру и своих собратьев Старший.       Сивый обернулся в поисках Хати, который стал официально его преемником и сыном, но мальчишка где-то бегал, скорее всего снова сбежал в город. Вспомнив, что сегодня именно тот день, мужчина лишь закатил глаза. Как выяснилось спустя пол года после того, как они одержали победу над Бэдшотом, Ремус Люпин не только не сошёл с ума, но и вполне себе зажил счастливо. И как человек проводил время, не обременённый ни зверем, ни безумием, ни магией. Он путешествовал по миру, присылая каждые три месяца открытки мальчишке, с какими-то безделушками, всё также прячась от собственного сына, но не отказываясь от него. На удивление Фенрира, мальчик не пылал энтузиазмом воссоединяться с отцом, но с радостью забирал открытки и сладости из разных стран, раздавая большую часть подрастающему поколению. А после, подолгу сидя на опушке леса, и вертел в руках открытки без подписи. Ещё с самой первой посылки, что Хати, что Старший поняли, кто был отправителем. Когда мальчик приходил под ночь к Фенриру под бок спать, утыкаясь в широкую спину, Сивый ощущал запах огня. Мальчишка сжигал открытки, и приходил в поисках тепла ко взрослому, несмотря на то, что уже давно имел свою комнату. За эти полтора года у них это стало традицией, которой оборотень не стал препятствовать. Всё-таки толк от Люпина был — благодаря этим действиям мальчик признал Фенрира своим отцом и наставником всем сердцем, наконец-то ощутив себя частью стаи, осознав, что больше не одинок и нужен.       Вздохнув, Сивый встряхнул головой, отгоняя воспоминания, возвращаясь к шалопаям, требующим внимания и пинков под зад, чтобы успокоиться. Щенки - есть щенки, что с них взять. Он ожидал с нетерпением проверки сил своего молодняка, заставив их скрестить когти и клинки с болгаринами, которых обучала лично Белла с мужьями.       Солнце сияло ярко, непривычно для горной местности, лучи попадали в кабинет, где сидела женщина с пышной копной чёрных волос, изнывающей от бумажек и муторной работы, постепенно сдавали нервы. Ей хотелось выйти в полигон, размять свои старческие кости с молодняком. Вспомнить, что такое гонять молодых бойцов по тренировочному полю, наслаждаясь своей силой и ужасом на лицах студентов. Но вместо этого она должна, как образцовый директор уважаемого института, сидеть и смотреть планы обучения, подписывать бумажки, встречать родителей студентов и держать на лице дежурную улыбку.       — Скучно, когда уже настанет моя очередь дежурить? — кажется, будто она обращается к пустоте, но на самом деле этот вопрос хоть и был риторическим, был задан чёрному коту, который после шебуршания вальяжно выполз из-под ног хозяйки, чтобы поиграться с лучиками солнца. — Я бы тоже не отказалась размяться, — качает головой женщина, подперев голову ладонью. — Всё же в последний раз повеселюсь напоследок.       Шикарная черная шевелюра блестела на солнце, а красное платье лишь подчеркивало её красоту и воинственность. Женщина своим нравом и характером идеально подходила на пост директора для института, но был лишь один нюанс. После того, как они отбили Дурмстранг, мужья ни в какую не выпускали её из виду. Тренировки со студентами она выбила с боем, показывая свой безумный настрой и блэковский характер. Стоило это упрямство убранством кабинета и половиной крыла, что принадлежало ей как директору. После этого было долгое и страстное перемирие и найденный компромисс. Тренировки Белла проводит в определённые дни и никаких внезапных учений, заставляющих студентов выбегать во двор замка в трусах, а порой и без, с мечами на перевес и с готовыми заклинаниями. В общем, трудоголик Белла, как увлекающаяся натура, переборщила и с тех пор, дежурит она раз в месяц, а не два как раньше.       Только вот… Белла погладила свой всё ещё плоский живот и мягко улыбнулась. Скоро она насовсем будет отстранена от работы из-за того, что ждёт малышей. Её магия в последнее время стала слишком своенравной и малоконтролируемой, что сначала её озадачивало, но после посещения колдомедика всё встало на свои места. Рабастан и Руди ещё не были в курсе, но буквально на днях, после последнего дежурства, она признается в том, что скоро у них будет двое детишек. Однояйцевые близнецы. Лестрейндж лишь тяжело вздохнула от предстоящего контроля и гиперопеки от мужей, но ради них и своих детей о которых даже не могла мечтать, готова была стерпеть и это.       Очередное вскрытое письмо, которое как и сотни других, случайно попавшее в насортированное, привлекло её внимание. Увидев знакомый и надоевший до боггарта герб, она слабо улыбнулась. Среди всех писем именно приглашение на магическую свадебную церемонию Люциуса и Северуса она так и не смогла выкинуть, чтобы в будущем шантажировать Северуса за сентиментальность, которую он проявил под влиянием Люциуса. Всё же, Сев хоть и оттаял, став более человечным в плане истинных чувств, всё так же неуклюже их проявлял. Белла поражалась терпению Люциуса, который в итоге смог дождаться такого упрямого, как осла и деревянного в плане намёков, Принца.       — Интересно, чем сейчас заняты эти два фанатика своего дела? — пробормотала Белла, погладив кота, который мурча, прыгнул к ней на колени, мягко бодаясь в живот. — Да, да, я поглажу тебя и снова начну эту скучную работу, — ворчит женщина, откладывая письмо до очередного момента, когда снова его найдёт и даст очередную клятву поиздеваться над парочкой мужей.       В просторном кабинете, в котором не было и грамма вычурности, кроме делового стиля, сидел Люциус, неспеша выпивая чай, поглядывая одним глазом в газету, а другим на Северуса, который сидел в кресле, закинув одну ногу на другую, сосредоточенно читая очередной том из классической китайской литературы, повторяя китайские слова медленно и со вкусом, вслух.       — Зачем ты изучаешь язык, если можно воспользоваться артефактом, что переводит слова, дорогой? — Люциус не был против такого дотошного подхода к делу, но у него закрадывалось подозрение, что собственный муж приходил на традиционное чаепитие только из-за библиотеки Люциуса. Первое, что он сделал, когда стал директором, так это перенёс в свой рабочий кабинет часть своей библиотеки. Напоминало коварный план по вытаскиванию Северуса из лаборатории под предлогом новой редкой книги у него в кабинете. Малфой — Принц должен был признать, что метод оказался более чем рабочим и за два года ещё ни разу не давал сбой. Поэтому книг за спиной мужчины становилось всё больше и больше, заполняя собой пустующие полки после смерти Альбуса.       — Ты же знаешь, после тех событий я совершенно не переношу носить на себе лишние побрякушки, — не отрываясь от книги, тянется своей рукой к Люциусу, погладив того по кисти. Легко, непринуждённо и очень ласково. Обычно этот жест означал: «потерпи ещё немного, я уже закончил, и буду весь твой». Блондину ничего не оставалось, как тяжело вздохнув, ждать.       — Знаю, но порой ты невыносим, — улыбаясь озвучивает свои и чужие мысли Люциус, не стесняясь рассматривая своего красивого мужа. Наконец-то, после той битвы, зельевар перестал скрывать свою настоящую внешность, радуя, любящего всё эстетичное и прекрасное, Люциуса. Взгляд упал на брошь, которую ему подарил их ребёнок и незаметно хмыкнул: «не любит он носить лишние побрякушки, как же», но прекрасно понимал своего мужа, надевая подарки своих сыновей каждое утро с высоким чувством и честью, достойным короля.       — Именно поэтому ты не сдавался и подвёл меня под венец, угрожая сжечь фолиант Герсана Мудрого, — невозмутимо и колко отвечает Северус, оторвав свой взор от книги, тепло взглянув на своего возлюбленного.       — Это был единственный способ заставить тебя сделать первые шаги к сближению после той заварушки! — воскликнул директор Хогвартса, не испытывая угрызения совести. — Ты мне теперь это всю жизнь будешь припоминать? Второй год как прошёл, — ворчит мужчина, отставив кружку на столик, расслабленно выдыхая. Рядом с Северусом ему всегда было спокойно, двух шалопаев бы ещё по боком сейчас и жизнь и вовсе была бы прекрасной.       — Ага, только это была копия, а оригинал всегда хранился в сейфе Принцев, — снова устремил взгляд в книгу, с невозмутимым выражением лица, признаётся Северус, впервые сказав это за два года их совместной жизни.       — Что? — только и смог произнести блондин, резко открыв глаза, с недоверием уставившись на Северуса. Газета в его руках смялась от того, что Люциус сжал кулаки от удивления.       — Говорю, то чем ты мне угрожал, была лишь жалкая копия, — берёт в руки чужую чашку и нахально начинает из неё пить, но только вот черные глаза выдавали хозяина, ведь в них с озорством плясали черти, раздувая из пламя костёр. Северус не умел сдаваться и всегда оставлял последнее слово за собой, восхищаясь самим собой в этот момент.       — Тогда…       — Ага, мне хотелось посмотреть на что ты будешь способен, чтобы подвести меня под венец и когда твоё терпение кончится, — Северус ликовал, не скрывая больше своей улыбки, специально демонстрируя её, зная, как она действует на эмоционального мужа. Обезоруживающе.       — Туше, — слабым голосом произнёс Люциус, побеждённый и аргументами и улыбкой, признавая своё поражение, прикрыв лицо газетой. Он чуть скатился вниз в кресле, позволяя себе выглядеть сейчас максимально не аристократично, помято и наигранно обиженно. Северус не купился, продолжая веселиться за чужой счёт. — Кстати, а что насчёт ребят из бара «жареной курицы»?        — Всё как и планировалось, несколько людей поедет со мной на конференцию, как приближённые, — уже более серьёзно говорит Северус. — Уже подготовлено всё. В конце концов, в этот раз это просто налаживание связей и прощупывание перспектив, — пожал плечами мужчина, поставив пустую чашку, налив из чайничка новую порцию уже для Люциуса.       — Я до сих пор помню твоё счастливое лицо, когда ты держал документы об увольнении с должности преподавателя и с какой скоростью поспешил сдавать экзамены на главу Гильдии зельеваров, после «внезапной» смерти предыдущего главы, — фыркнул Люциус, убрав газету с лица, сев нормально, подперев голову кулаком, наблюдая за мужем.       — Не обошлось конечно без сложностей, — Северус отложил наконец книгу и подошёл к Люциусу, погладив того по голове, прижимая к животу. — Но мы есть друг у друга. Я всё ещё боюсь, что ты захочешь разрыва брака из-за того, что я не только занимаюсь в лаборатории и делами гильдии, как глава. Но и выполняю функцию представителя Британских магов в разных странах, — удивительно, но за два года Северус научился говорить ртом о своих переживаниях. Это было для него в новинку и дико, но постепенно, он понимал насколько это важно не только для него, но и для окружающих его близких. Особенно Люциуса и Габриэля. Люциус, который привык к переживаниям мужчины, понимал, что всё чем он занимается нравится мужу. Как и то насколько ему важна и семья и работа, поэтому лишь сжал руку Северуса крепче, понимающе погладив.       — Всё хорошо, мы с Габри это понимаем, к тому же, несмотря на то что каждый загружен у нас есть правило быть на праздниках и каникулах вместе большую часть времени, поэтому твои страхи напрасны. Снова холостяком я тебе не позволю стать, — усмехается мужчина, извернувшись так, чтобы глядя в глаза мужчине, поцеловать тыльную сторону ладони мужа.        — Кстати, как там Габриэль и Драко? Не пора ли им быть уже дома? — переводит тему немного смущённый мужчина, не отрывая своего взгляда от такого красивого и ласкового мужа.              — Ты прав, интересно, чем они решили заняться в первые дни каникул, пока взрослые заняты. Но пока мы тут, предлагаю заняться кое-чем интереснее, ведь потом времени не будет, — воркует блондин, на что взгляд Северуса потемнел, выдавая свой неподдельный интерес к предложению своего возлюбленного.        — Ты прав, — низким голосом ответил ему зельевар, накладывая массу заклинаний на кабинет, чтобы ни одна кошка или гоблин, не смогли им помешать и наклонился к губам мужа.       В светлой просторной комнате, в которой было достаточно тихо, что было странно для такого времени, на полу, в окружении подушек лежали двое юных волшебников. Блондин, лежа на животе и болтая ногами в воздухе, увлечённо рисовал руны на свитке, пачкая свой нос чернилами, даже не замечая этого, а брюнет с повязкой на глазах лежал на спине, сложив руки на груди.        Оба мальчика за два года вытянулись, похорошели и их округлые пухлые личики стали более точёными и очерченными, выдавая голубую кровь аристократов и схожесть со своими отцами. Пока они были без надзора взрослых и домового, скинули одежду ещё по приходу, поэтому цветастая куча, состоящая из мантий и галстуков, валялись на кровати Габриэля. Драко, как и хотел поступил на факультет змей, нося их традиционные цвета с гордостью, а вот Габриэль удивил в семье всех, кроме Люциуса, который и раньше подмечал любознательность мальчика. Равенкло приняли мальчика настороженно, но без всякого ажиотажа, как и планировал Принц- младший, не любивший лишнее внимание к себе. Особенно, после того как все основные события закончилось. Габриэлю пришлось сложно с осознанием, что он кого-то убил, и стало легче после того как от него не отходили все взрослые, поддерживая мальчика.       Драко, узнавший, что столько событий прошло без его участия, был расстроен и очень долгое время дулся, но всё же смилостивился и после свадьбы папы с Северусом, наконец-то сменил гнев на милость, стараясь больше времени проводить с братом. Потом, он конечно признавался в том, что не было ни дня, когда Малфой — младший не думал о Габриэле, но гордость не позволяла первое время прийти первым и извиниться за свои вспышки обиды, но тем не менее, обиды были забыты, а дружба продолжалась и попадание на разные факультеты этому никак не помешало. Что в школе, что дома они не разлучались максимальное время, помогая друг другу в учёбе и шалостях, которые активно поддерживал учитель Габриэля. Каждый праздник был долгожданным, в ожидании предвкушения не только из-за странных и опасных артефактов от Кайла и Долохова, но и потому что абсолютно вся семья собиралась вместе. Несмотря на то, что каждый был всегда занят своей работой или обязанностями, праздники для всех был святым времяпровождением. Атмосфера всегда была в такие моменты больше чем праздничной, было шумно, много шуток друг над другом, вручением подарков. А ещё, что нравилось и Драко и Габриэлю — праздничный ужин готовили Белла с тетёй Цисси, заставляя всех мужчин в доме без магии помогать в чистке и резке овощей, других продуктов и выдавала награды самым старательным. Стоит ли говорить, что больше всех старались дети и мужья хозяек кухни?        Тетя Нарцисса, после свадьбы Люциуса, тоже ненадолго оставалась одна и через год вышла замуж за итальянца, после осчастливив всех пополнением в семье. Драко был рад, особенно, когда ему разрешили подержать свою сестрёнку. Габриэль тоже часто виделся с малышкой, играя с ней периодически под присмотром брата. И так как совсем скоро было день рождение Габриэля, все знали, что праздник будет с размахом и абсолютно все приедут в дом к Принцам, уютно проведя праздник вместе. В такие моменты юный волшебник всегда улыбался широко и был настолько счастлив, что не мог высказаться вслух, обнимая каждого вместо слов. Первое время он просто плакал от сильных эмоций, но постепенно смог реагировать спокойно, не вызывая панику у всех своей реакций. Драко, который лучше всех понимал мальчика, так как они часто разговаривали обо всём на свете так и о праздниках и семье, лишь тихонько хмыкал и потом рассказывал наедине с Габриэлем, как взрослые носились по дому, не зная как успокоить ребёнка и смешно строили планы по улучшению ситуации. Надо ли говорить, что когда такое произошло впервые мальчик так засмущался своей реакции, что его уговаривали выйти из своей комнаты не меньше трёх часов, используя оригинальные уловки и способы. Сейчас же всё было хорошо и Принц — младший купался в любви и заботе, не стесняясь этого и принимая всю ту любовь, что ему дарили взрослые. Поэтому как и всякий ребёнок, ожидающий праздника, мальчишка обсуждал с братом о том, что на этот раз устроят слишком деятельные отцы и Марволо. На этой мысли Габриэль широко улыбнулся, хихикнув, Драко, который примерно представлял о чём думал его друг, лишь закатил глаза.        — Ты опять думаешь о нём! — Драко ткнул пером в щёку брата, оставив на ней следы чернил, явно злорадствуя своей удавшейся шалости. Габриэль даже не шелохнулся, продолжая всё так же расслабленно лежать на ковре, лишь вздрогнув всем телом. Не будет же он признаваться в том, что благодаря тренировкам с учителем, мог увернуться от пера, предугадав чужое действие. Если бы он так сделал, то Драко обиделся бы. Такой уж он был эмоциональный ребёнок, любящий побеждать если не всегда, то во всём.       — Ты тоже мне часто говоришь об Астории, — в тон ответил ему Габриэль, всё же стараясь оттереть мокрое пятно на щеке, но всё было безрезультатно. Блондин рисовал руны нестираемыми чернилами и либо пришлось бы с ними ходить пока не стёрлось бы само со временем, либо просить отцов, чтобы стёрли до того как появится Марволо. Перед ним особенно не хотелось показываться в столь глупом виде. С взрослением тела и разума, Принц начал осознавать, что его объектом чувств стал Реддл, и те его реакции в детстве были лишь частичкой настоящих чувств. В романах, что они читали с Драко тайно в школе, всё указывало на «любовь». Габриэль пока что не понимал, что это за слово, точнее, что за этим скрыто, но всё же, сердце каждый раз трепетало рядом с этим человеком и хотелось его внимания всё больше и больше. И было очень грустно, когда Реддл был слишком занят работой, не появляясь дома часто. — Я просто не понимаю — такое ощущение, что теперь всё не будет как раньше. Он часто занят и как будто избегает меня, — переворачиваясь на живот, делится своими переживаниями Габриэль.       — Дядя Марволо же стал министром, папа говорит, что это требует много сил и времени, — повторяет за отцом Драко с умным видом, но заметив погрустневшего брата, тяжело вздохнув и подкатился к нему под бок, отложив свой проект. — Я подслушал разговор папы с мамой и они обсуждали вашу помолвку с дядей Марволо. То, что до твоего совершеннолетия все останется как есть, а потом ты сам решишь, что будет, но до этого как романах не будет. Тем не менее, судя по тому, что они говорили, дядя не собирается отказываться от свадьбы с тобой и просто ждёт. Несмотря на то что Северус каждый день его изводит, — шепчет Драко, делясь взрослыми секретами с такой гордостью, что Габриэль, грустивший до этого лишь фыркнул, слегка повеселев. — Поэтому не грусти, они же взрослые, у них больше дел, чем у нас, к тому же, — тут коварный Драко приблизился к самому уху брата и прошептал умудрённым опытом, голосом, радуясь, что Габриэль не видит его алых щёк от смущения. — Мы ещё маленькие и с нами не интересно. А о поцелуях, что мы читали в книгах — ещё рано думать. Но, недавно Астория сама меня поцеловала вот сюда, когда я сделал ей подарок, — Драко ткнул в скулу Габриэля, где оставил пятно на щеке мальчика, преисполняясь и гордостью за себя и радостью за такой подвиг перед девочкой.       Габриэль оттолкнул брата, розовея не только щеками, но пылая ушами от смущения. Он уже представлял, как бы это могло выглядеть, но каждый раз о таком думать было страшно и слишком соблазнительно, потому что под запретом. Он тоже хотел поцелуй в щёку от Марволо, чтобы Драко больше не мог хвастаться о своих подвигах. Поэтому ловко подскочив на ноги, подбежал к своему столу и достал подарочную коробку с сюрпризом внутри. Папа хоть и ворчал, но помог выбрать запонки Марволо, сдавшись после того, как Габриэль подкупил его поцелуями в обе щёки и брошью, которую мужчина прикрепил на самое видное место, не снимая по сей день. Принц — младший не совсем понимал, к чему это, но ему было приятно. Хотелось, вручить подарок Реддлу позже, но, Драко явно нарывался, поэтому он вручит его сегодня на ужине, после того как папа или Люциус очистят его от чернил.       Только вот все планы пошли боггарту под хвост, как иногда ругается Белла, думая, что младшее поколение её не слышит. В дверь постучали, и тут же медленно её начали открывать, Габриэль растерявшись, не успел спрятать обратно в стол подарок и застыл с ним перед дверью, услышав знакомый голос:       — Габри? — голос тёмного мага Габриэль узнает из тысячи, как и запах, но самое главное особенную для него магию. Если мальчик начнёт суетится или закроет связь, то Марволо забеспокоится, поэтому лишь тяжело вздохнул, признавая своё поражение. Драко, который не вникал в сложные думы своего брата, радостно поприветствовал дядю и продолжил рисовать, не боясь заработать косоглазие, косясь в сторону брата и взрослого.       — Да? — только и смог спросить мальчик. Он настолько переволновался, что его сюрприз оказался рассекречен, что забыл о пятне на щеке, повернув голову в сторону Марволо.       — Чем вы тут заняты? — Тот, увидев пятно, а так же перо в руках Драко, лишь улыбнулся, чуть наклонив голову. Конечно же, не остался незамеченным и подарок в руках ребёнка. Мужчина чуть нахмурил брови, чувствуя небольшой укол ревности, поэтому тут же вдогонку к первому вопросу полетел и второй, осторожный, но тем не менее, — вы с Драко обмениваетесь подарками?       — О, нет-нет, — и пунцово красный и смущенный Габриэль, ориентируясь на голос и магию мужчины, преодолев расстояние в несколько стремительных шагов, всучив его не в руки, а в грудь мужчине, отвернув голову. — Э-это тебе подарок! — как назло, в голове звучал шёпот Драко о том, что когда он вручил подарок своей невесте: та его поцеловала и, засмущался ещё больше. Реддл, который всё прекрасно ощущал по связи и считывал с лёгкостью поверхностные мысли юноши, лишь приподнял бровь в удивлении. Брюнет выглядел очень мило и невинно, что вызывало лишь положительные эмоции после очередного тяжелого дня на работе. Спонтанно проверить мальчишек перед ужином было хорошей идеей.       Мягко забрав из рук Габриэля коробку, он наклонился и не скрывая широкой улыбки, мягко поцеловав своего маленького мужа в щёку, ровно в то место, куда ранее ткнул пером Драко. Габриэль застыл словно кролик, приоткрыв рот, становясь полностью красным и не знающим куда себя деть. Брат на заднем фоне ситуацию не облегчал, фонтанируя своими эмоциями от смущения до веселья и Габриэль не понимал почему, пока не услышал мягкий, немного осторожный вопрос от Марволо:       — Малыш, может быть мне убрать чернила с твоей щеки? — И тут Принц всё понял. Моментально. Своими ладонями он скрыл пятно, резко развернулся в сторону брата, испытывая крайнее возмущение. Марволо не мог не веселиться наблюдая за этим, но всё соблюдая некие границы и стараясь не задеть гордость юного мага, погладил Габриэля по волосам, что встали дыбом от возмущения. — Я открою подарок на ужине, хорошо? Мне пора уходить, поэтому развлекайтесь, юноши.       — Драко! — услышал мужчина, прежде чем скрыться, прижимая к груди коробку, представляя, как будет будет реагировать Северус на такую откровенную провокацию Реддла. Это была их традиция на протяжении двух лет и вряд ли вообще когда-нибудь утихнет, но как ни странно, обоим мужчинам она настолько была ненавистна, что очень нравилась одновременно. Было в том, что они соревновались между собой за внимание и любовь мальчика, что-то семейное.       Марволо шёл по коридору вниз по ступеням, спрятав подарок в манитию. Он вспоминал, как радовался юный маг, получая подарки на праздники и сердце мужчины ощущало беспокойство и злость от того, что Габриэль был лишён долгое время внимания и любви из-за одной паршивой семейки. Ещё в то время, когда они только познакомились, Реддл желал защитить его от всего на свете. К сожалению, но тогда он был не сильнее обычного человека и старался лишь облегчить жизнь частичке своей души. Но теперь всё по-другому и больше никто не посмеет сделать его семье больно, ведь в отличии от Северуса, тёмный маг был более беспощадным, и наказание для Дурслей, кошмарами не закончилось…       День близился к концу, и обычно, в это время в каждом доме вся семья собиралась перед телевизором, проводя таким образом время вместе. Возможно, если в доме были животные, то они устраивались у ног своих хозяев, и на столике перед зрителями были закуски. Шумное обсуждение просмотренного или же жаркие споры о том, кто из героев лучше или прав. В общем, типичный британский семейный вечер, ничем не отличающийся от любого другого. И так было бы и в этом доме, если бы не пару деталей. Первое — это были Дурсли. Второе — Марволо никогда не оставался ни у кого в долгу.       В доме было тихо, и если бы кто-то зашёл в дом, то задохнулся бы от запахов, которые витали в нём. Не говоря уже о том, какой слой пыли покрывал каждый предмет и покрытие. Создавалось ощущение, что хозяева в спешке покинули дом, не убрав за собой еду, разбросав упаковки с продуктами и остаткам повсюду, которая тухла, привлекая внимание насекомых. Очевидцы бы подумали, что тут жили свиньи, и, на удивление, не прогадали бы. По всему дому виднелись поросячьи грязные следы маленьких, средних копыт, и больших, явно кабаньих. Эти свиньи творили в помещении беспредел, визжа между собой, то сгрызая диван и круша его, пытаясь в нём устроиться, то разбредались по своим углам, чтобы не мешаться друг другу под ногами. Обычно животные избегали второй этаж по непонятным им самим причинам. Даже не так. Они забыли о его существовании, и только самая маленькая свинка, более юркая, чем две другие взрослые особи, ещё бегал туда, медленно спускаясь вниз из-за неудобных копыт, скользящих по лестничному ковру, что стал жирным и сальным, спустя столько времени без уборки.       В тот вечер, в дом Дурслей решил наведаться патруль, после обеспокоенности соседей и работодателей Вернона. Ведь те, как сквозь землю провалились и соседей беспокоили звуки визгов, которые порой по ночам очень мешали бдительным соседям спать, пугая до чёртиков. Ближайшие к Дурслям соседи — Маргарет и Питер Митчелл и вовсе жаловались, что кажется свиньи топтались по их газону и сожрали маргаритки с клубы. Поэтому местному отделению полиции ничего не оставалось, как проверить исчезнувших Дурслей и успокоить соседей, если всё в порядке. Полицейский, по имени Майк Периш, был весьма ответственным человеком, но он никогда не любил использовать оружие, из-за этого специально переведясь из Лондона, в этот спокойный маленький городок. Его отец был заядлым охотником из-за чего маленький Майк не только стал разбираться в поведении животных, но и в том, как на них охотиться, хоть и не по своей воле.       После того, как мужчина позвонил в дверь, никто не подошёл и не ответил, хотя свет в доме был, как и шум неясного происхождения. Предупредив голосом, что он заходит в дом, полицейский потянул ручку на себя и какого же было его удивление, когда она беспрепятственно открылась. Первый тревожный звоночек. Вторым стал удушливый запах живых экскрементов и тухлой еды. Оно было настолько сильное, что первое желание Майка было задержаться на воздухе и, согнувшись пополам освободить желудок от ужина. Когда он всё же смог зайти, то глаза защипало и было плохо видно окружающее пространство. Проморгавши, он вытащил пистолет на всякий случай и стал оглядываться, закрыв нос и рот свободной рукой. Хаос, бардак и достаточно много следов кабанов. Это было удивительно, откуда в городке дикие кабаны, да и еще живущие в жилом доме? Ответить сам себе Майк не успел. Сначала он услышал яростный визг, и повернув голову увидел как на него несётся здоровый пегий кабан с огромными клыками. Периш не задумываясь, выстрелил в него, попав в шею, и животное по инерции пробежало еще несколько метров и упало прямо перед его глазами, истекающий кровью. Только мужчина выдохнул, слегка оглушённый выстрелом, как с другого угла послышался ещё один визг, и на него уже неслась самка кабана, в этот раз Майк был готов и выстрелил уже осознанно, так, что кабаниха упала замертво на месте, убитая выстрелом прямо в глаз. Теперь Майк был осторожен, ожидая, что на него выскочит ещё парочка кабанов, но… вместо этого с лестницы прямо на него полетел небольшой кабанчик, видимо их потомство и поскользнувшись на жирном ковре, сделал пару кувырков вниз. Когда полёт был окончен, кабанчик приземлился на грязный паркет, со страшным хрустом, замерев, с неестественно повернутой в сторону шеей.       Когда в участок приехал Майк с мёртвыми кабанами и отчётом о происшествии, Дурслей объяли без вести пропавшими, а тушки животных отдали местному мяснику. На следующий день весь городок, заинтересованный в новом продукте, отведал свиного бекона и мяса за ужином.       Где-то в темноте, в неизвестном месте, в абсолютном холоде и одиночестве, находился разум неизвестного мужчины. Он витал в этом, совершенно не понимая, как он тут оказался и постепенно забывал, кем являлся. Было ощущение, что он чего-то не смог добиться, что кто-то у него что-то отобрал, но все детали будто смыло водой, оставив неясные очертания. Так проходило время, которое он не мог даже рассчитать, а потом… Перед ним раскрывался будто мир в маленьком окошке и он видел странных людей, которые были ему смутно знакомым, вызывая не просто злость, а самую настоящую ярость. Они приходили в его темноту, показывая как убивают и терзают людей, узнавая от них информацию. И сущность в темноте, постепенно начала вспоминать всё больше и больше, с каждым новым видением. Он — Рефиус Бэдшот, что заключил сделку с демоном для захвата власти, а в итоге где-то запечатанный без сил, магии и своих подчиненных. Все его планы были разрушены Марволо и этим ребёнком из пророчества. Бэдшот, если бы мог, то скрипел бы зубами и рвал на себе волосы от возмущения и злости. Но всё, что он мог — это наблюдать как одного за другим ловят его людей и рушат выстроенную годами систему, буквально выкорчевывая из истории Бэдшота и его людей.       Сущность даже не могла отвернуться от зрелища своего провала, каждый раз ожидая нового испытания. Он ненавидел своё бессилие, но именно эти видения помогали ему не сойти с ума и вести хоть какой-то если не диалог, то имеет хоть какую-то связь с миром. Неудавшийся злодей зависел от этого. Он настолько ненавидел, что полюбил то, что он видит, переливаясь светом каждый раз от радости, что снова может видеть реальный мир вместо темноты, которая казалось вечностью. Еще пару таких встреч и он будет готов признать, что те, кто его заточили станут его хозяевами и он будет готов выполнить любой приказ, лишь бы не оставаться одному в этой Тьме, что давила и убивала его сильнее, чем розги и обвинения отца. Камень, заточенный в стеле, ждал своих мучителей с любовью и щенячьим восторгом.       Кто знает, возможно это и был план Марволо, который всё придумал ещё в тот момент, когда запечатывал сущность в первый попавшейся камень с диким оскалом и нечеловеческим желанием отомстить. Ведь просто убить — недостаточно. Он собирался вырастить послушную зверушку, которая будет боготворить своего мучителя и просить ещё больше, сгнивая в вечной Тьме, которая с ним никогда не будет ласкова. Тьма, внушающая только удушливый страх, подчинение и безволие.