Хорош воевать, время пить чай

Глава 1. Накануне Альбус не ожидал, что его заберет мама. Когда он последний раз с ней говорил (три дня назад), она чем-то не очень понятным занималась в Холихэде (помогала с тренировочным лагерем, или статью писала, или что-то такое – она ему рассказывала через камин, но в тот момент он был гораздо больше увлечен шахматным матчем со Скорпиусом). Из-за этого он думал, что либо отправится в Годрикову Лощину через каминную сеть, либо аппарирует вместе с отцом. Честно говоря, самым последним, что он представлял себе, когда думал о дне отбытия из Малфой-Мэнор, была следующая картина: его мама сидит напротив папы Скорпиуса, в руках у обоих остывающие чашки чая, между ними – миллионы непроизнесенных слов. – Э-эм… – начал Скорпиус, пытаясь как-то разрядить обстановку, – очень… э… милая грязь, миссис Поттер, она вам к лицу. Подчеркивает цвет мантии. Альбус на мгновение утомленно прикрыл лицо руками, а когда снова поднял взгляд, мама искренне улыбалась Скорпиусу и выглядела в этот момент просто-таки комической противоположностью Драко Малфою, который, напряженно замерев, сидел в кресле напротив Джинни Поттер: волосы его были гладко зачесаны назад, одежда выглажена и идеально чиста, а лицо казалось застывшей маской. Мама Альбуса же примостилась на самом краешке дивана в покрытой грязью форме «Холихэдских гарпий», со спутанными и растрепавшимися на ветру волосами. – Спасибо за комплимент, Скорпиус. Я, правда, сомневалась, будет ли она эффектно контрастировать с изумрудным. Я чуть было не остановилась на крови вратаря, но в последний момент все-таки выбрала грязь – с ней не прогадаешь. Мама провела рукой вдоль формы, и Скорпиус рассмеялся – он всегда считал, что мама лучшего друга гораздо остроумнее, чем на самом деле (по мнению Альбуса). Она в ответ ему подмигнула. Альбус вовсе не был излишне драматичным… но в тот момент ему чуть не захотелось умереть. Драко Малфой выглядел так, словно чувствовал себя примерно так же. Он так старался сохранить на лице невозмутимое выражение, что можно было подумать, будто он страдает от запора. – Мама, – чуть не хныча протянул Альбус, – я и сам мог добраться до дома через каминную сеть. А что ты вообще делала в Холихэде? Ты же больше не играешь за «Гарпий». Мама растерянно сморгнула. – Ой, правда, что ли? Проклятье! Три дня выброшено из жизни. Скорпиус снова засмеялся – и на этот раз заработал от Альбуса легкий тычок в лодыжку. «Не поощряй ее!» – попытался донести этим жестом Альбус, но в ответ получил только недоуменный (хоть и очаровательный) взгляд. – Альбус, я вызвалась помочь с тренировочным лагерем в этом году. Гвеног все-таки ушла на покой. Ты что, не слушал меня, когда мы говорили на прошлой неделе? – Э… нет. Я был слишком увлечен разгромом Скорпиуса в волшебные шахматы, – признался Альбус. Он снова вспомнил добродушную улыбку, которой одарил его Скорпиус после пятого проигрыша подряд, и сердце его сжалось. Почувствовав, как у него начинают гореть кончики ушей, он поспешно опустил взгляд, надеясь, что мама ничего не заметит. Но, судя по ее фирменному понимающему выражению, которое он увидел, когда снова поднял глаза, его надежды были напрасны. Черт! – Вообще-то я хотела поговорить с тобой, Драко, – в конце концов призналась мама. Она подалась вперед и поставила полупустую чашку с чаем на стол. – Я тут подумала, нельзя ли Скорпиусу – если, конечно, он захочет, – провести с нами следующую неделю. Мы все – мои братья, их дети, и вообще – все Уизли, – собираемся отправиться с палатками на Шелл-айленд. Это запоздалый сюрприз на день рождения папы – самые настоящие маггловские каникулы, и… Скорпиус с каждым словом все больше оживлялся, но как только Драко беззвучно покачал головой, радость его тут же угасла. У Альбуса внутри все заныло, и он бессознательно придвинулся к другу, перехватив его разочарованный взгляд. – Нет. Спасибо за предложение, но нет, – твердо объявил Драко. Джинни на какое-то мгновение нерешительно замолчала и, бросив взгляд на Альбуса и Скорпиуса, снова посмотрела на Драко. – Тебя беспокоит безопасность? Мы собираемся установить защитные заклинания, прежде чем отправиться в путешествие без палочек. Гарри бы никогда… – Нет, просто я не думаю, что это хорошая идея. Альбус подумал, что Драко Малфой – храбрейший из известных ему людей, ведь он больше не знал никого, кто прервал бы его маму на середине предложения дважды – и остался в итоге жив. – Папа, пожалуйста, ты никогда не разрешал мне… – попытался Скорпиус, но Драко строгим взглядом заткнул его и сообщил: – Довольно. И в этот момент, прямо на глазах у Альбуса, Скорпиус не только нарушил приказание отца, но еще и обратился к маме Альбуса за помощью. – Пожалуйста, миссис Поттер! Я очень хочу… – Скорпиус Гиперион! – рявкнул Драко. На его бледном лице выступили розовые пятна. – Прошу прощения, Джинни, за его грубость. Скорпиус совсем поник. Он даже не отреагировал на прикосновение Альбуса, который протянул руку и похлопал его по колену. – Не за что извиняться. Ой-ой. Голос у мамы был пугающе холодным. Альбус прикрыл глаза и взмолился Мерлину, чтобы фирменный темперамент Уизли не вырвался из-под контроля. – Ведь он прав. Ты никогда не отпускаешь его к нам. Альбус уже третий раз за это лето гостит в Малфой-Мэнор, но каждый раз, когда мы с Гарри приглашаем к нам Скорпиуса, нас встречает категорический отказ. Почему? Это вопрос недоверия или гордости? Драко еле слышно фыркнул. – Ни того, ни другого. Я просто не считаю уместным его участие в вашем семейном путешествии. – Но он нам как семья, – яростно возразила Джинни. – Не знаю, как было принято здесь у вас, но в моем доме лучшие друзья всегда считаются частью семьи. Скорпиус – лучший друг Альбуса. Он имеет такое же законное право отправиться с нами, как лучшие друзья Джеймса и Лили! – Он не… он не из вашей семьи! Он мой! И я не хочу, чтобы он покидал меня… – Драко осекся. – Ты не хочешь, чтобы он тебя покидал? – Джинни зацепилась за случайно сорвавшиеся слова, и тон ее тут же изменился – стал более мягким и осторожным. Альбус расслабился и откинулся на подушки – он понял, что теперь все будет в порядке. Он хорошо знал этот тон – мама сейчас все поправит. Она разберется с тем, что пугает или расстраивает мистера Малфоя – как она всегда разбиралась с Альбусом, – и в итоге все без проблем окажется на своих местах. Альбус улыбнулся Скорпиусу, пытаясь его подбодрить, но тот все еще выглядел ужасно расстроенным из-за поворота, который приняли события. Подумать только – быть приглашенным на каникулы Уизли, на вылазку с палатками и игру в магглов, только для того, чтобы отец тут же все отменил. Конечно, это было ужасно несправедливо, но очень скоро все будет исправлено. – Я имею в виду, что… – начал Драко. Альбус со смущением заметил, что глаза у мистера Малфоя при этом увлажнились. – Я его и так вижу всего несколько месяцев в году, и не хочу, чтобы он отсутствовал еще больше – к тому же с ним может случиться все, что угодно. Откуда я могу знать, что с ним все в порядке и он счастлив, если меня нет рядом? – Ну, Драко, ты ведь всегда можешь к нам присоединиться. Хотя что-то подсказывает мне, что ты скорее оближешь подошвы собственных ботинок, чем отправишься на маггловские каникулы Уизли. Драко не улыбнулся, а Скорпиус не рассмеялся. Улыбка Джинни стремительно соскользнула с лица, прежде чем Альбус успел выдать жалостливый смешок в ответ на мамины слова. – Он будет с Гарри. Со мной, – попыталась она по-другому, снова смягчив тон. – Да, конечно. Гарри Поттер, который чуть не выпустил из меня всю кровь в туалете Плаксы Миртл. Джинни Уизли, которая однажды превратила мои козявки в летучих мышей, и те вылетели из ноздрей и напали на мое лицо. Из носа у меня потом периодически шла кровь в течение недели. Недели! Альбус вытаращил глаза на маму. Скорпиус тоже явно заинтересовался. – Если я правильно помню, – ответила Джинни, ничуть не смутившись – Альбус видел, что она еле сдерживает смех, но надеялся, что Драко Малфой этого не замечает, – ты при этом прижимал меня к стене и был занят тем, что расцарапывал мне лицо. – Если бы ты не сбила с ног Патрицию, мне бы не пришлось… – А если бы ты не прислуживал этой мерзавке Амбридж, ничего этого вообще бы не произошло! Скорпиус явно совсем запутался. Альбус частично тоже. Он знал, что Амбридж виновата в том, что на руке у папы остались шрамы – «Я не должен лгать» – но не знал, что Драко Малфой был с ней заодно. – И, – продолжила мама снова спокойным голосом, – Гарри не хотел причинять тебе такой сильный вред, ты это прекрасно знаешь. Он не знал, какой эффект будет у этого проклятья. – Если бы Поттеры перестали глупо следовать указаниям, вычитанным в опасных книгах… – Это ты на что еще намекаешь? Альбус прожигал дыры в лице Драко, отчаянно пытаясь предупредить его, чтобы тот прекратил: он знал, что мама вот-вот по-настоящему разозлится. – Ты прекрасно знаешь, на что. – Может, тебе напомнить, что это твой отец подсунул мне тот хоркрукс? Отважный поступок с его стороны, ничего не скажешь. Использовать одиннадцатилетнюю девочку, чтобы низко отомстить врагу. Кого вообще волнует маленькая девочка, так? Главное – чтобы Люциусу Малфою удалось насладиться местью… – Оставь в покое моего отца! – Оставь в покое моего мужа! – Твоего мужа никто никогда не оставляет в покое – в этом-то и проблема. Единственный способ нарисовать на лбу моего сына еще большую мишень, чем у него уже есть, – это отпустить его в путешествие с кланом Поттеров и Уизли. – Гарри умрет, прежде чем позволит кому-нибудь причинить вред его семье. И вообще-то, однажды он так уже сделал. – О, ну браво! Жаль, что такой фокус не сработает второй раз, так что извини, но меня это особо не успокаивает. – Послушай, – устало сказала Джинни, – я понимаю, чего ты пытаешься добиться. Но это несправедливо по отношению к нашим сыновьям. Ты можешь оскорблять меня и Гарри, но мы не перестанем приглашать Скорпиуса. Мы не станем тебя снова ненавидеть. Ты можешь пытаться изображать из себя старого Драко Малфоя – но я знаю, что это только видимость. Отпусти Скорпиуса с нами. Он этого очень хочет, и ему будет весело. Я клянусь, с ним не произойдет ничего плохого. Я знаю, что ты не хочешь, чтобы он покидал тебя, знаю, что после того, что случилось с Асторией… – Пожалуйста… – Голос Драко прервался. Альбус почувствовал, как его захлестывает чужая боль. Он так и не понял, кто к кому потянулся первым, но через мгновение они со Скорпиусом уже держались за руки. – Мне просто… необходимо защитить то, что осталось от моей семьи. В зале повисла тяжелая, пропитанная болью тишина. – Все в порядке, папа. Папа, я никуда не поеду, останусь с тобой, – с фальшивой бодростью заговорил Скорпиус, все сильнее сжимая руку Альбуса. – Мы отлично повеселимся. Мы же можем организовать собственные каникулы, правда? Может, поджарим с тобой маршмеллоу над костром? Мама Розы здорово умеет так делать. Она мне даже на день рождения подарила книжку с маггловскими рецептами – я сначала подумал, что это шутка, потому что Роза назвала меня «Хлебанутым», но мне эта книжка очень понравилась, и там такие хорошие рецепты с этими маршмеллоу, есть даже специальные пляжные варианты – все, что для этого нужно, это купить голубые маршмеллоу… хотя, наверное, мы не сможем отправиться за ними в маггловский супермаркет, да, пап? – Драко смотрел на Скорпиуса с такой болью, словно тот со всей силы пнул его по яйцам. – Нет, наверное, не сможем… Ну и ладно, никаких маршмеллоу, не очень-то и хотелось… Мы… мы еще что-нибудь придумаем. Прежде чем Альбус успел распознать выражение, появившееся на лице Драко, тот поднялся с кресла, подошел к ним и примостился рядом со Скорпиусом. Пальцы Скорпиуса выскользнули из хватки Альбуса, когда отец внезапно заключил его в крепкое объятье. Это было настолько непривычно, что у Альбуса отвисла челюсть. – Ал! – прошипела мама, и тот поспешно закрыл рот. – Прости, – прошептал Драко Скорпиусу. Альбус не хотел подслушивать, поэтому смущенно встал и отошел к книжным полкам, которые занимали всю дальнюю стену, – словно ему внезапно понадобилось изучить томик «Десяти величайших волшебных семейств 1900-х». Сзади него Скорпиус и Драко о чем-то тихо говорили, а мама Альбуса, с плохо замаскированным самодовольством на лице, небрежно выковыривала забившуюся под ногти грязь. Мамино лицо было настолько красноречиво, что Альбус понял – победа! Это подтвердил и кивок Драко после того, как тот отпустил Скорпиуса. – Ладно, иди собирай вещи. Я помогу. Просияв такой ослепительной улыбкой, что у Альбуса пересохло во рту, Скорпиус снова обхватил Драко и крепко к нему прижался. – Ты самый лучший папа во всем мире! – сообщил Скорпиус так искренне и нежно, как ни у кого, кроме него, просто не получилось бы. Драко скованно поднялся и вышел вслед за сыном из комнаты – и Альбус снова успел заметить слезы у него на глазах. Альбус, сияя, подошел к маме и рухнул рядом с ней на диван, с удовольствием принимая ее медвежье объятье. Он даже одарил ее искренней улыбкой. – Ты не такая остроумная, как считаешь, мама. Зато очень крутая! Джинни игриво ткнула Альбуса в бок. Он шлепнул ее по рукам, решительно отказываясь смеяться, хотя ткнула она туда, где было щекотнее всего. – Ты ошибаешься. Я еще какая остроумная – и вообще, я настоящее сокровище. По крайней мере, так меня назвали во вчерашнем выпуске «Ведьмополитена». Она задрала подбородок и процитировала, выспренно и манерно: «Джинни Поттер, наше английское сокровище, была замечена вчера на выходе из Министерства в мантии, покрытой пятнами от чернил. Мы, сотрудники «Ведьмополитена», хотели бы знать: на что уходят ее деньги? Почему рыжеволосая миссис Поттер не может позволить себе чистую мантию?» На эту статью я откликнулась – весьма остроумно, прошу заметить, – тем, что сегодня шлялась туда-сюда по Диагон-аллее вот в таком вот виде. Жду не дождусь завтрашней статьи: «Джинни Поттер, наше английское позорище, была замечена покрытой с ног до головы грязью – и к тому же продемонстрировала нашему специальному корреспонденту грубый жест рукой. Озабоченные читатели задаются вопросом: кто позволяет этой женщине растить детей? Куда смотрит Избранный? Спасет ли он снова Волшебный мир – на этот раз от неряшливости миссис Поттер? Или он, если верить недавним фотографиям, запечатлевшим его по колено в садовой земле, присоединился к темным и недостойным рядам Пожирателей Грязи?» Альбус буквально силой согнал с лица улыбку и проглотил распиравший его смех, но не смог сдержать веселое фырканье. Целых десять секунд он стоически играл с мамой в гляделки, но больше не выдержал – и от души расхохотался. Мама снова обняла его и с улыбкой поцеловала в макушку. Но как только она его снова отпустила, он тут же требовательно на нее воззрился, задрав бровь. – Ты наслала летучемышиный сглаз на Драко Малфоя? – И через паузу задал еще один вопрос: – Папа сейчас возится на грядках? – Гордое «да» на оба твоих вопроса. Знаменитый мамин сглаз в действии он видел всего лишь однажды, когда был маленьким. Мама тогда взяла его и Джеймса с собой, когда отправилась с Луной по магазинам, и за ними увязалась какая-то пожилая дама – ходила хвостиком в течение целого часа, несмотря на все мамины требования оставить их в покое. Луна должна была увести детей в магазин сладостей, чтобы они ничего не видели, но она остановилась, развернула их обоих и указала на маму. «Смотрите! Детям важно знать, какие таланты есть у их родителей». В тот момент Альбус засомневался, можно ли считать талантом то, что летучие мыши, вылетевшие из носа женщины, атаковали ее лицо. А сейчас он постарался не рассмеяться, представив себе на месте той женщины Драко Малфоя в подростковом возрасте. – А папа Скорпиуса был заодно с Амбридж? – продолжил расспрашивать Альбус. – Хмм, – промычала мама в своей раздражающей манере «я-пытаюсь-решить-что-именно-можно-тебе-рассказать». Она рассеянно потерла коленку, и Альбус внезапно заметил, что покрывавшая ее ткань была порвана, а кожа на самой коленке содрана. Он подумал было, что стоит обратить мамино внимание на ссадину и посоветовать ее залечить, но побоялся менять тему. – Мам, я на пятый курс перешел! Хватит уже секретов! – взмолился он. Очень часто ему казалось, что сверстники знают больше о прошлом его родителей, чем он сам. Скорпиус-то определенно знал – он ведь прочитал все книги об их юности. Конечно, и Альбусу никто не мешал их прочитать… но ему казалось, что это неправильно: узнавать о людях, подаривших тебе жизнь, не из их собственных слов, а со страниц книг. – Да нет никаких секретов, Ал. Все это не так уж серьезно, как кажется – мы с папой можем пересказать тебе всю эту историю позже, если захочешь. Мама была единственной, кому сходило с рук обращение «Ал». Он ничего не имел против, потому что она любила и принимала его всегда – будь он Алом или Альбусом. – Ну, я не знал, что ты когда-то наслала сглаз на папу Скорпиуса. И не знал, что папа запустил в него темным проклятьем, – настаивал Альбус. – Мы не скрывали это от тебя специально. Чего только твой папа не делал, пока учился в Хогвартсе… Ты же не можешь обвинять нас в том, что мы упустили некоторые моменты? Возможности ответить ему так и не представилось: именно в этот момент в зале появились Скорпиус и его отец с послушно летящим позади них багажом. Скорпиус улыбался от уха до уха и выглядел даже счастливее, чем когда Альбус неделю назад прибыл в Малфой-Мэнор в третий раз за это лето. Альбус просиял в ответ. Он быстро подошел к Скорпиусу, когда взрослые начали разговаривать между собой – и их беседа тут же превратилась в шум на заднем плане. (– Ему понадобится что-нибудь из того, что мы не уложили? – Не волнуйся, у нас все есть. – Как мне выходить с ним на связь? Вы же будете в маггловском лагере. – У Гермионы все схвачено – министр же не может совсем пропасть с радаров. Она подготовила несколько пар зачарованных зеркал. Я попрошу, чтобы она занесла тебе одно завтра в кабинет, а Скорпиусу мы дадим парное. – А будет ли там…) – Поверить не могу в свою удачу! – восторженно выпалил Скорпиус. – Каникулы с семьей Поттеров-Уизли! Мы будем играть в магглов! – Ну уж, – сухо протянул Альбус, – не радуйся так сильно – ты еще не знаешь, как моя семья может выводить из себя. – Выводить из себя?! Да ты с ума сошел, Альбус! Уверен, что мы отлично проведем время! – Скорпиус вытаращил глаза. – О! Может быть, Роза даже начнет называть меня по имени! У Альбуса внутри все так резко сжалось, что он почувствовал внезапный приступ тошноты. Как глупо было позволить себе забыть о том, что там будет Роза. Он натянуто улыбнулся Скорпиусу. – Угу… Может быть. Когда пришло время отбывать, он все еще нехорошо себя чувствовал. Мама взяла его за руку правой рукой, а Скорпиуса левой, убедившись предварительно, что тот крепко держит свой сундук. Она резко развернулась на месте, и Альбус испытал привычно неприятное ощущение, когда тебя сжимает со всех сторон, после чего они очутились в Годриковой Лощине. ________________________________________ К сожалению, первым, кто их заметил, когда они подходили к дому, был Джеймс. Их дом окружали антиаппарационные чары – по мнению Альбуса, родители слегка страдали от паранойи, – поэтому им пришлось аппарировать в саму Годрикову Лощину, после чего идти пешком всю дорогу до дома, который находился на самой окраине. Как только они пересекли границу своих владений (что обозначили загудевшие чары распознания), Джеймс тут же выскочил им навстречу с газетой в руке. Полностью проигнорировав Альбуса и Скорпиуса, он размашисто дал пять маме. – Круто! – закричал он, еще раз дал Джинни пять и с энтузиазмом тряхнул газетой. – Они взяли интервью у целительницы, которая специализируется на безумии. Она говорит, что твоя неряшливость – свидетельство подавляемой травмы! А еще они влезли к папе в лифт на работе, и он сказал… – Джеймс уставился в газету, ища нужное место. – Вот, он сказал: «Не ваше дело, что надето на моей жене. Даже если она будет расхаживать по Диагон-аллее голой, у нее все равно будет больше мозгов, чем у вас всех вместе взятых». И газета пустила заголовок: «Гарри Джеймс Поттер советует жене путешествовать голышом», причем Рита отметила, что лучше уж голышом, чем в твоей заляпанной грязью одежде. Мама, ты тут целую волну запустила, смотри! Пять полос в «Ведьмополитене», целая полоса в «Пророке» и тридцать сов за сегодня! Гораций Слагхорн, этот старый перец, советует тебе наслать на всех летучемышиный сглаз – причем чтобы летучие мыши вылетали… совсем не из носа! Джинни и Джеймс тут же разразились практически одинаковым хохотом. Скорпиус неуверенно присоединился к смеху, переводя взгляд с одной на другого: ему явно хотелось, чтобы его посвятили в суть шутки. – Да все нормально, – мягко заверил его Альбус. – Я-то не считаю, что это смешно. Странные они – все прикалываются над прессой. Джеймс обожает, когда про наших родителей пишут дурацкие статьи – причем чем глупее, тем лучше. Отсмеявшись, Джеймс заметил Скорпиуса. – О, да это же лучший друг Ала! Привет, Скорп. Как дела? Джеймс сделал шаг вперед и весьма энергично пожал руку Скорпиуса. Хватка у него была железная и, хоть Скорпиус быстро скрыл гримасу боли, Альбус заметил, как он после рукопожатия потирает ладонь. – Привет! Ты классный! В смысле – все классно! Я весь в предвкушении! Я никогда раньше не был магглом – понарошку или по-настоящему. Спасибо за приглашение. – Ну, я тут особо ни при чем, но я рад тебя видеть, приятель! – Джеймс забросил одну руку на плечо Альбуса, а другую на плечо Скорпиуса. – Как там Малфой-Мэнор поживает? К чести Джеймса, всю дорогу до дома он был исключительно доброжелателен. Скорпиус все больше расслаблялся и все оживленнее рассказывал ему о том, чем они с Альбусом занимались в Малфой-Мэнор. Альбусу это было слегка подозрительно. Его брат вообще проявлял чудеса добродушия все лето – явно из чувства вины за то, что он был настолько поглощен собой и почти не замечал, как плохо с его младшим братцем обращаются в школе. Но Альбус сомневался, что этих теплых товарищеских чувств хватит у него надолго. – А, – сказал папа Альбуса, когда они вошли на кухню. Он что-то помешивал в большой кастрюле, из которой божественно пахло – похоже, картофельным супом. А еще в воздухе был разлит запах свежеиспеченного хлеба. – Привет, Альбус! Привет, Скорпиус! – Здравствуйте, мистер Гарри Поттер, – радостно поприветствовал его Скорпиус. – Привет, пап, – откликнулся Альбус. Папа ему улыбнулся. – Называй меня Гарри, Скорпиус, – мягко попросил он и взял со стола тарелку. – Сыр и яблоки? – О, да! Сыр из любимых перекусов перед ужином занимает у меня пятое место! – Скорпиус поспешил занять место за кухонным столом. Альбус неохотно к нему присоединился. Он-то надеялся, что они успеют проскочить в его комнату, не привлекая внимание никого из членов семьи – но очевидно, что не всегда приходится рассчитывать на удачу. Гарри отправил тарелку по воздуху к столу, и она плавно приземлилась перед мальчиками. Альбус мрачно впился зубами в кусок яблока, а Скорпиус с энтузиазмом принялся изучать разные сорта сыра. Пока он думал, что ему выбрать, на кухне появилась мама Альбуса и, легонько толкнув Гарри в качестве приветствия бедром, уселась за стол рядом с Альбусом. Она тоже взяла с тарелки яблочную дольку. Папа Альбуса тут же сел напротив и взял ее за свободную руку. – У тебя выдалось насыщенное утро, – обратился он к жене. – Каким образом ты умудрилась разозлить одновременно Риту и журналистку из «Ведьмополитена» – да так, что они написали про тебя статьи на нескольких полосах да еще и умудрились выследить меня на работе? Она молча махнула яблочной долькой вдоль тела. – Они заявили, что я неряшливая. Я решила продемонстрировать, что не бываю неряшливой наполовину. – Разве мы не договорились, что перестанем дразнить прессу? Она фыркнула. – Смеешься, что ли? Чтобы я да успокоилась, пока меня не коронуют самой главной неряхой Англии? – Ну, тебе до этого недалеко. Только посмотри на себя. – Он выпустил ладонь Джинни и протянул руку, чтобы нежно счистить с ее шеи засохшее пятно грязи. Скорпиус жевал квадратик «Красного лестера» и с опаской наблюдал за разговором Поттеров-старших. Альбус сообразил, что тот, возможно, испугался, как бы они не начали ссориться. К сожалению, они были от этого крайне далеки. Брр. Ну конечно – Джинни не преминула подмигнуть Гарри, который тут же в ответ снова взял ее за руку. – Ты и так это постоянно делаешь, – усмехнулась Джинни. – Что, смотрю на тебя? – Угу. И грязь тебе нравится. – Ты мне нравишься. Грязь к делу не относится. – Мама! Папа! – в ужасе вскричал Альбус придвигавшимся друг к другу все ближе родителям. – У нас гости, в самом-то деле! Гарри аж слегка подпрыгнул. Кончики его ушей заалели. – Да... Эм… ой, твоя коленка, Джин, что ты с ней сделала? Дай-ка посмотрю, – засуетился он, явно не зная, чем еще заполнить неловкую тишину. Он быстро встал на колени перед Джинни и принялся чистить ее ссадину, а потом и исцелять, пока Джинни с довольным видом жевала яблоко. Альбус задумался, не было ли ошибкой приглашать к ним Скорпиуса, но когда перевел взгляд на друга, тот совершенно безмятежно приканчивал уже пятый кусок сыра. – Ошшень вкусный сыв, – сообщил им Скорпиус с набитым ртом и поднял большие пальцы. Гарри и Джинни в ответ тепло рассмеялись. – КТО ЭТО ТУТ У НАС? КТО К НАМ ПРИШЕЛ? ЛУНА? ЛУНА! ЛУНА! Носки Лили лихо скользили по полу, а с ее огненно-рыжих волос равномерно стекала вода. У входа на кухню Лили остановилась как вкопанная и широко распахнутыми глазами уставилась на Скорпиуса. Он улыбнулся и махнул ей рукой. – Привет, Лили! Отличные носки с котиками! Она продолжала молча таращиться, а щеки ее медленно наливались краской. Затем она демонстративно скрестила руки на груди, словно стояла перед всеми голой, а не в своем дурацком розовом халатике. – Мама! – в конце концов закричала она, разозленно и униженно. Лили топнула ногой, и котята на носках испуганно подскочили наверх, к лодыжкам. – Джиневра Поттер! Ты должна была меня предупредить, что у нас дома появился настоящий мальчик! Черт-черт-черт! Мерлиновы яйца поверх Мерлиновых яиц! Джинни сморгнула. – Ох, Лили, дорогуша, вот тебе новость: у нас в доме настоящий мальчик. Лицо Лили совсем побагровело. – Лили, следи за языком, – заметил Гарри, но весьма небрежно и явно больше по привычке. – И не называй маму Джиневрой. – Настоящий мальчик? – переспросил оскорбленный Альбус. – Это что еще значит? Но раскрасневшаяся Лили только еще раз оскорбленно фыркнула и, резко развернувшись на пятках, удалилась в сторону своей спальни. – Ну ладно, – сказала Джинни, словно ничего не случилось. – Я в душ. Стоит несколько часов походить покрытой коркой – и бунт уже не кажется таким сладким. Она поцеловала Гарри и вышла из кухни. Но не успела она исчезнуть в проеме, как папа Альбуса торопливо положил ложку рядом с кастрюлей и развернулся, направляясь следом за женой. – Эй! – окликнул его Альбус, чувствуя, как протестующе урчит живот. – Разве ты не готовил? Как насчет ужина? Куда это ты? Гарри на мгновение замер. – Э… Мне надо… сделать один телефонный звонок. С ужином все в порядке – суп должен еще чуть-чуть повариться. Скоро вернусь. Скорпиус недоуменно нахмурился. – Что такое… телефонный звонок? Как его делают? И для чего это нужно? – Да у нас даже телефона нет! – заорал Альбус вслед Гарри, но решил оставить отца в покое – в конце концов, он совсем не хотел задумываться над тем, куда тот на самом деле направился. — — — — — — — Скорпиус положил свою сумку на вторую кровать в спальне Альбуса. Сияя, он оглянулся вокруг. – Мне здесь нравится. Тепло! Альбус слегка засмущался. Его семью ни с какой стороны нельзя было назвать бедной – вообще-то они, наверное, были одной из самых богатых волшебных семей – но дом у него явно сильно отличался от Малфой-Мэнор и уж никак не мог похвастаться строгим аристократическим убранством. Комната Альбуса была оформлена в изумрудных тонах (того же оттенка, что форма «Холихэдских гарпий») с разрозненной мебелью и двумя мягкими двуспальными кроватями, на которых кучей лежали пестрые одеяла и подушки. На его книжных полках царил полный хаос: часть книг стояла вертикальными рядами, часть горизонтальными, а часть просто была пристроена сверху. Скорпиус, конечно же, первым делом направился к книжному шкафу, и Альбус почувствовал, как у него горят уши. – Тут странновато, конечно, но я привык, – сказал Альбус. – Ничего не странновато! – заверил его Скорпиус, уже зарывшись носом в какой-то маггловский роман, который Дадли подарил Альбусу на прошлое Рождество. – Очень здорово! Альбус надеялся, что Скорпиус не изменит своего мнения о доме Поттеров после ужина, который явно станет тем еще испытанием. Они вместе растянулись на одной кровати, принявшись листать книжку комиксов, которую Скорпиус выудил с полки, и занимались этим, пока снизу не раздался вопль Лили: «Ужин готов!» – Послушай, – начал Альбус, ухватив Скорпиуса за предплечье, когда тот уже собирался встать с кровати. – Я знаю, моя семья реально с большими причудами – так что даже не думай, что тебе нужно притворяться и изображать к ним симпатию. Скорпиус одарил его одним из своих фирменных взглядов: «Ты-самый-странный-парень-из-всех-кого-я-знаю». – Ты, наверное, единственный человек на всей планете, который может быть недоволен перспективой поужинать здесь, Альбус. Лично я просто умираю от предвкушения и не дам тебе это у меня отнять. Просто не позволю. Так что приглуши свой негатив, пожалуйста. – Ну ладно, – скептически произнес Альбус, – но тебе совсем не обязательно смеяться над их шутками. – Почему? Они же смешные. – Я имею в виду… над не смешными. Уголки губ Скорпиуса дрогнули. – Ладно. Обещаю не смеяться над не смешными шутками. Альбус вздохнул, чувствуя, что Скорпиус его все-таки не понимает, и внутренне собрался с силами, чтобы пережить предстоящий ужин. ________________________________________ Когда они спустились вниз, Лили, прилично одетая, уже была готова к появлению Скорпиуса и пребывала в гораздо лучшем расположении духа. – Прости, – сказала она Скорпиусу, перекинув через плечо волосы и кокетливо на него воззрившись из-за стекол круглых очков в черной оправе. – Я просто была застигнута врасплох. Но я рада, что ты здесь! Скорпиус, как всегда в упор не замечавший попыток флиртовать, расплылся в радостной улыбке. – Спасибо! Я тоже рад, что я здесь! Никто не мог бы усомниться в его искренности, хотя Альбус никак не мог взять в толк причину подобной радости. Гарри и Джеймс углубились в беседу о защите от темных искусств, которой Альбус избегал, как чумы, Джинни развлекала Скорпиуса историями из коллекции «Лучшие хиты о Гарпиях», а Альбус прожигал мрачным взглядом Лили, которая всю первую половину ужина якобы ненароком касалась руки Скорпиуса, склонялась в его сторону и хихикала над практически каждым его словом. В конце концов, когда она подалась вперед, чтобы с дурацким смешком смахнуть крошку с его лица (и когда Скорпиус, похоже, наконец-то начал понимать, что она с ним флиртует), её мама решила вмешаться. – Лили Луна, ты не думаешь, что тебе бы следовало вести себя потактичнее? Скорпиус в этот момент как раз пытался уклониться от прикосновения Лили, но для этого маневра ему не хватало места – и пришлось самым буквальным образом вскарабкаться на колени к Альбусу. Взгляд последнего, направленный на сестру, стал еще более мрачным: как она смеет причинять его другу такой дискомфорт! На мамино замечание Лили только пожала плечами. – Флирт не отличается тактичностью, мама. – Да уж, в твоем исполнении так точно. Лили фыркнула и перекинула волосы через плечо. Альбус раздраженно скрипнул зубами – добрую половину дерзости Лили составляли именно волосы, доходившие ей до пояса, и ему не раз приходилось бороться с желанием отрезать их, пока она спит. Слишком уж часто он получал ими прямо в лицо. – Кто назначил тебя королевой флирта, мама? Или ты у нас теперь придумываешь правила по флирту, возглавляешь соревнования? Ты изучала флирт в школе, получила за экзамен О? Тут же раздался не допускающий возражений голос Гарри: – Твоей маме не нужно было изучать флирт, она произвела в нем революцию. Прекрати изводить нашего гостя, ешь овощи и не огрызайся. Лили подчинилась, но сила, с которой она после этого воткнула вилку в брокколи, явно была чрезмерной. – Прости, – шепнул Альбус Скорпиусу. Щеки того слегка порозовели, но больше всего он выглядел озадаченным. – Ничего страшного, – заверил он Альбуса, соскальзывая с его колен на свое место. Уже через мгновение он вновь оживился. – Это пирог с патокой?! – Рано радуешься. Он без сахара. Мы все еще не едим сахар из-за Джеймса, – с несчастным видом проговорил Альбус. Он был уверен, что они достигли той самой точки, когда Скорпиус осознает, что Поттеры ему ненавистны, искренне посочувствует Альбусу и пожалеет о том, что вообще приехал. Но Скорпиус просто внимательно и с интересом разглядывал десерт, словно это была какая-то любопытная загадка, а уже после первого укуса интерес превратился в приятное удивление. – Ммм! Вкусно! – воскликнул он. Гарри был явно чрезвычайно польщен. – Правда? Я использовал новое растение, которое выращиваю в саду, чтобы подсластить кукурузный сироп – это полезный заменитель сахара, но я не был уверен, что пирог в итоге нормально пропитается. Скорпиус оживленно кивнул с набитыми щеками, чтобы показать, что его все более чем устраивает. Альбус неохотно признал, что получилось действительно неплохо, но только после того, как поймал на себе папин вопросительный и уязвимый взгляд. – Угу, – пробормотал он, – вкусно, пап. Гарри просиял. Джеймс и Скорпиус постепенно втянулись в разговор об анимагии и оживленно принялись обсуждать, в какое существо они бы, скорее всего, превратились, если бы освоили это искусство. Альбус чувствовал себя все комфортнее, видя, что Скорпиус явно получает от всего удовольствие, и тоже вступил в разговор, а вслед за ним подтянулась и Лили (к счастью, все еще соблюдавшая отцовский запрет на приставания к Скорпиусу). Они вчетвером проболтали весь вечер, и периодически к ним подключались Гарри и Джинни, ходившие туда-сюда по делам. Гарри снова присоединился в районе девяти – к большому удивлению Альбуса, вместо того чтобы отправиться на ежевечерний полет на метле вместе с Джинни, он предпочел рассказать Скорпиусу про Луни, Червехвоста, Мягколапа и Рогатого. Джинни подошла к десяти и предложила переместиться в гостиную, где раздала всем домашнее сливочное пиво (тоже, увы, без сахара), после чего плюхнулась на диван рядом с Гарри. Альбус предпочел проигнорировать довольную улыбку, которая появилась на ее лице, когда она заметила, как Скорпиус, увлекшись беседой, небрежно закинул на плечо Альбуса руку. – Так это всегда так бывает, пап? – спросил Джеймс, который сидел, забросив ноги на колени Лили. Та лениво красила его ногти фиолетовым лаком – и похоже, ему на это было совершенно наплевать. Голова Лили покоилась на плече Джинни, и та рассеянно поглаживала ее волосы. – По моему опыту, да. Все анимаги, которых я знаю, имели ту же животную форму, что их патронусы. Джеймсу это явно понравилось. – Здорово! Значит, я бы был лосем! Пап, из нас с тобой получилась бы отличная команда. Лили оторвала голову от маминого плеча и подняла взгляд от ногтей Джеймса. – Несправедливо! Я тоже хочу знать, кем бы я стала. Папа, научи меня делать патронуса! – Тебе нельзя использовать магию на каникулах, Лили, – напомнила ей Джинни. Лили застонала. – Да никто же не узнает! Подумают, что это ты с папой. – Зачем это нам с папой по сто раз вызывать патронуса в десять вечера? – Не знаю, вы же оба чудики, люди ничему не удивятся. Ну пожалуйста! – Нет, Лили, – сказал Гарри. – А если на меня нападет дементор? А я буду одна?! И всю мою душу высосут, потому что мой родной отец не научил меня заклинанию патронуса! Джеймса-то ты научил! – Джеймс старше. – Ты сам на третьем курсе научился! А я как раз на третий курс перешла! – Тогда были другие времена. Лили надулась. – Ну все – вот высосут мне душу, ты будешь виноват! – Лили Луна Поттер, – строго начала Джинни, но Гарри ее перебил. – Даже не знаю, Джин, может, ничего страшного, если она потренируется? Альбус расслабленно сидел рядом со Скорпиусом, но при этих словах аж подскочил. – Если будешь учить Лили, то и меня тоже! – Ох, ну ладно, – в конце концов сдалась Джинни, глядя на воодушевленные лица Альбуса и Лили. – Но если тетя Гермиона узнает, сами будете за все отвечать. После этого ультиматума Гарри выглядел так, будто серьезно усомнился в правильности принятого решения. ________________________________________ Было уже около одиннадцати, и все они выпили слишком много сливочного пива, и Скорпиус стоял так близко, что Альбус чувствовал исходящее от его тела тепло. – О чем-нибудь счастливом – например, о книгах, или о сладостях, или об Альбусе Поттере! – подсказал Скорпиус. Альбус наморщил лоб. – Хочешь, чтобы я о себе думал? Это каким же надо быть тщеславным! В нескольких футах от них стояла Лили и, зажмурившись, так сосредоточилась на своем «счастливом воспоминании», что даже забыла, как дышать. В какой-то момент тренировки она смахнула с лица очки – и Альбус про себя жестоко посмеялся над мыслью о том, что она даже не увидит, какую форму примет ее патронус. Правда, уже через мгновение его укололо чувство вины. – Дыши, Лили, – напомнила ей Джинни с дивана. У Альбуса уже получилось вызвать несколько вспышек серебристого пара, но телесный патронус ему пока не давался. Скорпиус заверил его в том, что в одной из параллельных реальностей он тоже смог произвести только серебристое облачко, так что Альбус не чувствовал себя совсем уж неумехой. – Хорошо, Лили! – громко одобрил Гарри. Альбус резко развернулся в сторону сестры и с облегчением обнаружил, что у нее тоже пока получилась только вспышка. Он бы не пережил, если бы младшая сестра его опередила. – Еще десяток раз – и у тебя получится, Лил! – Представляю, какое гневное письмо нам придет из Министерства, – отметила Джинни. Правда, беспокойства в ней уже не чувствовалось – скорее, легкое раздражение. – Да ну, они не посмеют. Папа всех спас, в конце концов. Каким засранцем нужно быть, чтобы послать Гарри Поттеру… – Джеймс, следи за языком! – осадил его Гарри. – Ладно, ладно, – зевнул Джеймс. – Ты не сосредоточен, – укорил Альбуса Скорпиус, возвращая его внимание к тренировке. Альбус раздраженно вздохнул. – Попробуй тут сосредоточиться, когда кругом столько народу. – Когда рядом дементоры, это еще сложнее, – мудро заметил Скорпиус. Он был прав. Альбус кивнул. – Ладно, поехали. – Альбус сделал глубокий вдох и уставился на пол. До этого он сосредотачивался на трех ярких воспоминаниях (полет на метле с отцом, когда он был совсем маленьким – только они вдвоем, больше никого; утро, когда они с мамой проснулись пораньше и попытались испечь торт на день рождения Гарри, но все закончилось их истерическим смехом в облаке рассыпавшейся муки; и момент в Хогвартс-Экспрессе, когда он встретился со Скорпиусом и понял, что нашел идеального друга). Но на этот раз он внезапно подумал о сегодняшнем вечере. Конечно, это даже не могло считаться воспоминанием – ведь все случилось буквально только что, но все-таки прошло уже несколько часов, и Альбус вернулся в мыслях во вторую часть ужина. Тепло заполнило его грудь, когда он вспомнил о том, как весело все смеялись, как легко лилась беседа, какое искреннее удовольствие было написано на лице Скорпиуса. Альбус полностью сфокусировался на этом выражении лица – и, чувствуя, как сердце переполняется нежностью и любовью, крикнул: – Expecto Patronum! Первым делом он услышал возмущенный крик Лили, и только потом увидел перед собой сотворенное создание. – Проклятье! – заверещала Лили и сердито хлопнула палочкой по ладони. Джинни закричала, когда из палочки вырвался сноп красных искр и чуть не обжег ее лицо – она еле успела поднять собственную палочку, чтобы потушить их. Лили приняла подобающий ситуации пристыженный вид, что не помешало ей, впрочем, смерить Альбуса исключительно злобным взглядом. Однако Альбуса это совершенно не задело: родители его бурно радовались, Джеймс выкрикнул: «Отлично», а Скорпиус был вообще в экстазе. – Как здорово! Сова! – Его светлые глаза следовали за ее полетом по комнате. – Похожа на Хедвигу, – вырвалось у Джинни, которая тоже не отрывала глаз от патронуса. Гарри ничего не сказал, но Альбус заметил, как он взял маму за руку, а на лице у него сияла гордая улыбка. Когда патронус растворился, Гарри подошел к Альбусу и крепко обнял. – У тебя получилось быстрее, чем у Джеймса, – шепнул он, после чего отстранился. Альбус расплылся в широкой улыбке, сердце его так и воспарило от отцовской похвалы. После успеха Альбуса Лили преисполнилась еще большей решимости, и после всего трех дополнительных попыток все молча следили глазами за огромным и устрашающим серебристым львом, разгуливающим по гостиной. Даже Джеймс потерял дар речи. – Ух ты, – только и смог выдавить он из себя. Скорпиус вздрогнул, когда лев прошел совсем рядом с ним. Лили хихикнула. – Эй, куда же ты! – расстроилась она, когда лев растворился. – Мы ведь только познакомились. Альбус чувствовал, как на него наваливается жуткая усталость, и знал, что все остальные тоже были еле живы, но никто, похоже, не хотел, чтобы этот вечер заканчивался. Он сообразил, что не проводил столько времени с семьей с тех самых пор, как начал учиться в Хогвартсе. Раньше они все время так делали: сидели в гостиной, болтали и смеялись, но все это закончилось, когда он пошел в школу. Он и не подозревал до этого момента, как скучал по таким вечерам. Родители, видимо, чувствовали то же самое, потому что, несмотря на совершенно изможденный вид, все еще не пытались отправить его в постель. – Ну, давай теперь ты, Скорпиус, – предложил Гарри, все еще гордо улыбаясь после успеха Лили. – Попробуй! Я возьму на себя вину, если что. Скорпиус явно только того и ждал. Он закрыл глаза, замер на месте, сосредоточившись на каком-то воспоминании, и очень уверенно произнес заклинание. После серии из пяти попыток из его палочки вырвалась что-то маленькое – и тут же над их головами запорхала какая-то птичка. – Что это? – взбудораженно спросила Лили. – Птица. Ты что, слепая? – спросил Джеймс и, приглядевшись к сестре повнимательнее, сообразил: – Погоди-ка…и правда слепая. Где твои очки, Лили? – Да знаю я, что птица, идиот! Какая именно?! Все смотрели на птицу, а Альбус наблюдал за Скорпиусом. Тот с изумлением следил взглядом за своим патронусом. – Зяблик? – предположил Гарри. – Нет, – сказала Джинни, и Альбусу явственно почувствовалась в ее голосе улыбка, – воробей. Когда патронус исчез, Гарри припомнил слова Джеймса. – Эй, – нахмурился он, – Джеймс прав – где твои очки, Лили? Ты же знаешь, что это вредно для зрения – ходить без них. – Я их потеряла, – заявила она с самодовольным видом. Джинни приподняла бровь. – Accio, очки Лили Поттер. – Очки спикировали в ее протянутую ладонь. – Шах и мат. Лили со вздохом нацепила очки на нос. – Не думайте, что ваша взяла. Дойду до постели – и тут же их сниму. Скорпиус устремил на нее невинный взгляд. – А мне нравятся эти очки, Лили. Они такие симпатичные. Почему ты не хочешь их носить? Лили тут же растаяла, просияла и легко коснулась темной оправы. Гарри бросил на Джинни взгляд из серии «ну что ты с ней поделаешь», но она в это время смотрела на Альбуса, который очень старался не злиться и не хмуриться. Он встретился с мамой взглядом и заметил в ее глазах тревогу. Да, его беспокоило то, что Лили внезапно увлеклась Скорпиусом. Он отказывался анализировать причины, просто знал, что его это бесит, и все тут. Джеймс заснул прямо на диване, закинув на подлокотник ноги, и его ногти симпатично переливались фиолетовым в полумраке. Гарри накрыл его одеялом, загнал Лили наверх, а затем мимолетно опустил руку на плечо Альбуса. – А вы двое, если хотите, можете пока не ложиться, но не выходите из дома и не шумите. Альбус зевнул и взглянул на Скорпиуса. Тот тоже выглядел ужасно уставшим. – Не, мы все-таки пойдем спать. Но спасибо. Они попрощались с его родителями и, очутившись в спальне, тут же упали на свои кровати. Альбус лежал с закрытыми глазами, но все равно чувствовал на себе взгляд Скорпиуса. – Вот только не надо, – предупредил он. – Хорошо, не скажу, – согласился Скорпиус. По его голосу чувствовалось, что он улыбается. – Не скажу, что твоя семья – просто супер! Альбус поморщился. Он открыл глаза, какое-то мгновение изучал потолок, а потом повернулся на бок. Скорпиус сделал то же самое – и в итоге они оказались лицом друг к другу. – Но сестра-то моя та еще заноза, – начал Альбус, внимательно наблюдая за Скорпиусом. Тот нахмурился. – Я просто не понимаю. С чего ей флиртовать со мной? Альбус невольно расплылся в улыбке. – Так в тебе же… Ты ведь очень даже… – Он осекся, слишком поздно сообразив, что, наверное, друзьям не полагается комментировать внешность друг друга. – Э… – Да пошло оно все! – Ты очень даже привлекательный. Неужели ты не знал? Явно нет. Это было для Скорпиуса новостью. А может, новостью для него было то, что так считал Альбус. Скорпиус вспыхнул. – Правда? Я? Альбус и сам залился краской. – Ну да. Думаю, ей это нравится. На лице Скорпиуса медленно начала появляться улыбка… и Альбус запаниковал. – Но… ты не можешь с ней встречаться! – торопливо выпалил он. – Она моя младшая сестра. Ты просто не можешь. Это не по правилам. Скорпиус сел на кровати. – Да я не хочу встречаться с Лили, Альбус, – недоуменно сказал он. – Но… разве брат твоей мамы не лучший друг твоего папы? Так что это правило насчет сестер не всегда работает, а? Альбус покраснел еще пуще. Внезапно он почувствовал укол жалости в отношении дяди Рона (хотя, совсем глубоко внутри, он чувствовал, что их ситуации не совсем одинаковые). – Ну, знаешь, мои родители – они не то чтобы образцы морали, – проворчал он и надулся, всей кожей чувствуя на себе взгляд Скорпиуса. – Она смешная, и умная, и симпатичная. Но я не хочу с ней встречаться, и никогда не захочу. На какое-то мгновение Альбус почувствовал в себе достаточно храбрости, чтобы спросить: «Почему?» Но потом он вспомнил про Розу, и сердце его ухнуло вниз. Он с трудом сглотнул. – Ладно, давай уже ложиться спать. Они принялись ходить туда-сюда по спальне, снимать с кроватей покрывала, переодеваться в пижамы, чистить зубы и умываться – и все это время Альбус не раз и не два чувствовал, как Скорпиус пристально на него смотрит. Когда они наконец выключили свет и забрались под одеяла, тот повернулся и воззрился на Альбуса в темноте. – Для меня это было странно, потому что это ведь ты привлекательный, а не я. Альбус буквально заставил себя не шевелиться – так ему хотелось подскочить от этих слов к потолку. Сердце его так и гремело в груди – он боялся, что Скорпиус услышит. – Я? – чуть ли не пискнул он. – Ну да, я думал, все это знают, включая тебя. – Нет. Нет, Скорпиус, все наоборот. – Да нет же. Я… поганка бледная. – Ты очень симпатичный! – тут же откликнулся Альбус, желая защитить Скорпиуса от него же самого. – А ты… знаешь… – Альбусу показалось, что Скорпиус очень осторожно подбирает слова. – Ты красивый. – Неловкая пауза. – Можно… мне такое слово использовать? Альбус был очень рад, что в комнате темно. Какое-то мгновение он молча лежал и улыбался в подушку. – Можно, – сказал он наконец. Он понимал, что тут им нужно было что-нибудь добавить. Сказать друг другу что-то вроде: «Это я просто слышал, как наши однокурсницы о тебе так говорят». Но ни один из них ничего подобного не произнес. И впервые с тех пор, как Скорпиус пригласил Розу на свидание, сердце Альбуса переполнилось глупой надеждой. – Ну, спокойной ночи, – зевнул Скорпиус. – Воробей! Надеюсь, он мне приснится. – Ага, спокойной ночи, – откликнулся Альбус, устремившись мыслями к серебристой сове. Засыпая, он еще раз подумал про свой патронус – о том, как совпало, что у них со Скорпиусом получились птицы. Подумал о патронусах родителей – у обоих были большие, сильные создания на четырех копытах. О патронусах тети Гермионы и дяди Рона – меньше, игривее, на четырех лапах. Уж всяко сова подходила воробью больше льва… интересно, какой патронус у Розы? Альбус отчаянно понадеялся, уже совсем на грани сна, что это какое-нибудь здоровенное и громоздкое существо, что-то вроде слона или буйвола… Той ночью ему снилось, как они со Скорпиусом летают над «Норой», а их патронусы парят рядом с ними.