***
Найдя пыльцу, Голд потратил ещё некоторое время на то, чтобы надёжно запечатать магазин магией, и вернулся в подсобку. — Думаю, у меня есть другая подушка, — он задумчиво посмотрел на жену, сидящую на кушетке, — потоньше, как ты любишь, — он огляделся по сторонам, вспоминая, где она может быть. — Это лишнее, — отмахнулась от него Регина. — Действительно, мы здесь на за тем, чтобы с комфортом выспаться. — Ну это ты сейчас так говоришь, потом скажешь, что у тебя помялось лицо, или что там ещё обычно случается из-за высоких подушек, — усмехнулся её муж, извлекая из шкафа искомую тонкую подушку. — Держи. А эту отдай ребёнку, — он кивнул на Гидеона, который сидел на покрывале на полу. — Могу тебе ещё дать твою сорочку, если хочешь. Она правда с той жуткой монограммой, которая так нравилась Коре, по непонятным никому причинам, но тебе в ней будет удобнее. — Серьёзно? У тебя есть моя сорочка ещё тех времён, — изумилась королева. — У меня много чего есть, — подмигнул ей муж, — я тебе уже говорил. — Нет, это уже точно будет лишним, — она сняла туфли и легла на кушетку, — мне придётся провести в таком виде всё время в мире снов. Это ни к чему. — Как хочешь, — он укрыл жену пледом и, склонившись к ней, поцеловал. — Скоро увидимся. Сам он сел на пол и положил голову на кушетку, около плеча королевы. — Ложись, а то упадёшь, — улыбнулся он сыну, и когда тот улёгся на покрывало, рассыпал в воздухе немного золотистой пыльцы.***
— Это и есть мир снов? — Гидеон огляделся по сторонам. Они всё ещё были в отцовском магазине, только теперь они стояли в основном зале, неподалёку от витрины. — Именно он и есть, — заверил его Голд. — Не могу только понять, в каком моменте мы оказались, но, как я и говорил, он работает довольно непредсказуемо. — Что это за шёпот? — Гидеон прислушался. — Какой шёпот? — немного напрягся его отец. — А вы не слышите? — удивился он, взглянув на родителей. — Как будто сразу несколько голосов шепчут что-то… сразу много голосов, — добавил он, прислушиваясь, — невозможно разобрать что именно. — Откуда он слышится? — уточнил Голд. — Не знаю, будто с улицы, — неуверенно ответил Гидеон. В этот момент, из подсобки появился Голд из воспоминания и не спеша пройдя вдоль витрины, остановился около зеркала в дальнем конце, разглядывая своё отражение, а на двери звякнул колокольчик. — О, я понял, что это за момент, — вздохнул реальный Голд. Колокольчик на двери звякнул, и в магазине появилась невысокая шатенка. — Белль, — счастливо выдохнул Голд и, быстро подойдя к ней, заключил её в объятия, прижимая к себе, — ты пришла. — Да, — улыбнулась она, отстраняясь от него, — и у меня кое-что есть, — она достала из сумки извилистый кинжал с его именем на нём. — Откуда он у тебя? — изумился Голд. — Регина отдала его мне, потому что она знает, что я не воспользуюсь им, — всё так же улыбаясь она протянула кинжал Голду, и он автоматически взял его. — А я отдаю тебе. — Нет, Белль, — он повертел кинжал в руках и протянул его обратно женщине. — Пусть будет у тебя. Ты доверяешь мне, а я доверяю тебе. Возьми его. Потому что сегодня и навсегда, я твой. — Что это значит? — радостно спросила Белль. — Ты выйдешь за меня замуж? — улыбнулся Голд. — Да! — она повисла у него на шее и быстро поцеловала его. — Да, да! Картинка сменилась, и они оказались на лесной поляне, возле колодца, где Белль и Голд произносили свадебные клятвы. — Что ты такое говоришь? — поморщилась Регина, вслушиваясь в клятву Голда. — Серьёзно, послушай только себя. Ты сам ей сейчас внушаешь, что она может вытирать об тебя ноги. «После всего, что я сделал, ты всё равно осталась…». Нет, я знала, что ты всегда был виноват перед святой Белль, но чтобы прямо в день свадьбы… — Регина, ты сама знаешь в каком я был тогда состоянии, — вздохнул её муж. Поляна тем временем начала таять, снова превращаясь в ломбард, где Голд и Белль стояли у прилавка: Белль одетая в парку с киркой в руках. — Куда ты собираешься? — удивлённо спросил Голд. — В северный лес, где скрывается Снежная королева, — уверенно ответила она. — Я должна исправить одну свою давнюю ошибку. — И что же это за ошибка, — уточнил Голд. — Не скажу, — помотала головой Белль. — Ты понимаешь, насколько опасна эта женщина? — напрягся Голд. — Она смогла справиться с Эммой и Региной, с обеими вместе. — Именно поэтому ты идёшь со мной, — заявила Белль. — Прости Белль, но это совершенно исключено, — он прошёл мимо неё вглубь магазина, — я тебя к ней не подпущу. — Это то, чего я боялась, — она подошла к своей сумке, лежащей на прилавке и достала из неё всё тот же кинжал и направилась к мужу, — потому что я правда, правда этого не хотела. — Белль, — он вздрогнул, обернувшись к ней, — я отдал тебе кинжал, потому что доверяю тебе, потому что думал, что ты не воспользуешься им. — Знаю, знаю и мне очень жаль, Румпель, — затараторила она, — но если ты не пойдёшь по собственной воле, то что мне ещё делать? У меня нет выбора, — она сделала ещё несколько шагов к нему и, подняла кинжал перед собой. — Я приказываю тебе Тёмный, отведи меня к Снежной королеве. Видение рассеялось, и лавка снова стала пустой. — Гидеон, ты сейчас что-то слышишь? — осторожно спросил Голд. — Ну, тот шёпот. — Нет, — покачал головой его сын. — Сейчас ничего не слышу. — Он слышал кинжал? — Регина растерянно посмотрела на мужа. — Румпель, как это возможно? — Пока не знаю, — он оглядел сына. — А когда мы были просто в лавке в Сторибруке, не в мире снов, ты не слышал его? — Нет, — пожал плечами Гидеон, — там я тоже ничего не слышал. Что это за кинжал? — Кинжал Тёмного, в котором и заперта вся тьма, привязанная к человеку, — ответил ему отец, не сводя с него взгляда. — Этот кинжал даёт огромную силу, но он же, единственное, что имеет власть над человеком, к которому привязана тьма. Когда он в руках владельца, он может творить невиданные чудеса, а в чужих руках он управляет владельцем, превращая его в раба. Также, это единственный кинжал способный убить Тёмного. — Я думал, Тёмный бессмертен, — удивился Гидеон. — Тёмный бессмертен, — подтвердил Голд, — а вот человек — нет. И тот, кто заколет его этим кинжалом, станет новым Тёмным. То, что ты слышал сейчас — это голоса всех Тёмных, которые когда-либо существовали. — Этого вы мне ещё не рассказывали, — заметил его сын. — Ну, мы многого тебе ещё не рассказали, понадеявшись на мир снов, и, похоже, он нас не подводит, — пожал плечами Голд. — Но почему Гидеон слышит кинжал? — снова спросила Регина. — И почему только здесь, в мире снов? — Гидеон уникален, — он ненадолго задумался. — Возможно, он вообще единственный ребёнок, рождённый от Тёмного родителя, я имею в виду в тот период, когда он был уже Тёмным. По крайней мере я не могу найти воспоминаний о других таких детях, при том, что мне доступны знания всех Тёмных. А, благодаря Белль, он побывал под сонным проклятьем ещё до рождения, и провёл там совсем немало времени. Всё вместе, это может давать самые неожиданные результаты. — Надо убираться отсюда, — королева обеспокоенно смотрела на сына. — Ну теперь мы в любом случае не выберемся, пока мир снов не решит, что уже пора, — Голд приобнял её за плечи. — Не думаю, впрочем, что он может представлять опасность для Гидеона. Какие бы фокусы он не выкидывал, он всего лишь иллюзия. — Ладно, раз уж нам всё равно не выбраться, и мы не знаем наверняка кто и что я, может мы пока вернёмся к историям, чтобы чем-то себя занять? — нетерпеливо вклинился Гидеон. — Вступление было довольно интересным, прямо скажем. И, знаешь, я не могу не задать этот вопрос: почему вы не развелись сразу после этого? — он посмотрел на отца. — И это очень логичный вопрос, — кивнула Регина. — Я любил её, — пожал плечами Голд. — И переживал, что я не могу быть тем человеком, которым она хочет, чтобы я был. Это вообще всегда было моей проблемой. Не только с Белль. Я никогда не был тем человеком, который бы устраивал мою жену, до того, как мы поженились с твоей мамой, — он взглянул на Регину. — К тому же, знаешь, уже после того, как я сделал ей предложение, в какой-то момент я испугался, — он помолчал пару секунд, — и подменил кинжал. Тот, что ты видел во второй раз, ненастоящий. Я обманул её. — И как мы видим, это было правильное решение, — кивнул Гидеон, — нельзя сказать, что она оправдала твоё доверие. Мам, а как он оказался у тебя? И почему ты отдала его Белль? — Он оказался у мамы случайно, — ответил вместо жены Голд. — Мы наверное сегодня ещё дойдём до этой истории. — И это была не я, а тётя Регина, — добавила королева, — я была против того, чтобы отдавать кинжал Белль, но я была всего лишь внутренним голосом. — Ладно, может быть мы сможем вернуться к этому позже, — согласился Гидеон. — А что за история с проклятьем сна ещё до рождения? Интересно было бы увидеть. И как только он сказал это, реальность вокруг них поплыла и закружилась в водоворот, который сначала начал приобретать красноватый оттенок, а затем рассеялся, и лавка покрылась красными отсветами. — Ого, — выдохнула королева. Неподалёку от них стоял Голд и рядом с ним Белль, которая сжимала в руке длинную иглу, будто бы от граммофона. — Где ты это взяла? — напряжённо спросил он. — У Зелены, — ответила она. — Но не волнуйся, волшебный сон — это ведь выход! — Нет, — он дёрнулся к ней, чтобы забрать иглу, и она резко приставила её к пальцу, заставив его отступить. — Я ведь уколю палец, — она вскинула брови, — и моргнуть не успеешь! Он отступил на шаг, поднимая ладони перед собой. — Пока я заколдована, Аид не сможет ничего сделать, а у тебя будет время придумать как расторгнуть контракт. — Белль, ты только усугубляешь ситуацию, — напряжённо сказал Голд. — Я пойду на всё, лишь бы спасти ребёнка! — она всё ещё держала иглу около пальца. — Белль, не делай этого, — Голд протянул руку к женщине, — ты не понимаешь, насколько это опасно для малыша, он ведь тоже окажется под заклятьем сна. Я смогу защитить нашего ребёнка, поверь мне. И, знаешь, проклятье сна можно снять только поцелуем истинной любви. Ты уверена, что он сработает? Я ведь по-прежнему не тот человек, которым ты хочешь, чтобы я был. И вряд ли я когда-то смогу им стать. — О, — скривилась она, — это будешь точно не ты. Тот, кто меня разбудит. Это будет мой отец. — Послушай Белль… — он снова шагнул к ней. — А ты уничтожишь контракт, и сделаешь всё возможное, чтобы отец меня разбудил, — перебила его Белль. После чего уколола палец иголкой, и Голд едва успел подхватить её, чтобы она не упала на пол. — Боже, Белль, — он уложил её на кушетку. — Да что же ты делаешь, — сокрушенно покачал головой Голд. — Почему ты вообще никогда меня не слушаешь. — Интересный эффект, — Голд оглядел свою лавку, в которой они снова оказались, нормальную, без красных отсветов. — Похоже, ты можешь как-то влиять на этот мир, — он взглянул на сына. — Ну, ты сам сказал, что у меня должны быть уникальные свойства, — улыбнулся тот немного нервно. — Как работает это проклятье сна? Ты сказал, оно опасно для ребёнка. Чем? — Трудно сказать, как оно работает в отношении магических способностей ребёнка, погружённого в него ещё до рождения, тем более ребёнка с частицей тёмной магии в нём, — неуверенно ответил Голд. — Физически же, оно воздействует на организм примерно как опиаты. — То есть, всё время, что она провела под заклятьем сна, она вроде как кололась героином или чем-то таким? — уточнил Гидеон. — Вроде того, — согласился его отец. — Так что это большая удача, что ты родился здоровым. — И сколько она провела под этим заклятьем? — он невольно поёжился от своих мыслей. — Когда её отец разбудил её? — Он отказался её будить, — покачал головой Голд, — пока я не исчезну навсегда из вашей с ней жизни. — Я его понимаю, — усмехнулась Регина, под удивлённым взглядом мужа. — Было бы очень неловко, когда поцелуй истинной любви к его дочурке не сработал бы. Серьёзно, я даже не знаю, какая из этих двух идей была более идиотская: защитить ребёнка с помощью сонного проклятья, или понадеяться на то, что её разбудит Морис. Когда она его вообще видела в последний раз? И что это за отец, который расплатился своей дочерью? Думаю, если бы ты не нашёл другой способ её разбудить, она бы до сих пор спала. — Ну, у него особо не было выбора, — заметил её муж. — К тому же, она сама захотела пойти со мной. Хотела быть героем. — И что? — тут уже удивилась Регина. — Ты бы сам позволил своей дочери такое? Вспомни, как Шарлотта на первом курсе собралась на летних каникулах побыть героем и поехать с «Врачами без границ» в Камбоджу, и как ты запер её без паспорта, денег и средств связи. — Регина, не надо про это, — поморщился Голд. — Мне и при наличии магии становится нехорошо, когда я об этом вспоминаю. И вообще, причём тут я? Я чудовище, я не уважаю выбор дочери, — усмехнулся он. — Морис был совсем другой. — Зачем ты вообще тогда попросил её в качестве оплаты? — вздохнула королева. — Что за дурной вкус. — Мне было скучно и хотелось его поддеть, он меня раздражал, — пожал плечами её муж. — Да и что с него ещё можно было взять? Те копейки, которые предлагались в качестве «золота»? Знаешь, это было действительно остроумно, что в Сторибруке он стал владельцем цветочного ларька. Это его абсолютный потолок. Этот напыщенный индюк совершенно не мог править герцогством, если ему и удавалось заключить хоть какой торговый союз, он сразу же рушился, потому что был слишком унизителен для его сиятельного величества. Хотя я конечно не думал, что он и правда отдаст мне дочь. Мы бы поторговались ещё и что-нибудь придумали бы. У людей тогда часто находились интересные магические артефакты, например, которые они тайно хранили. Но тут Белль сказала, что она пойдёт со мной, чтобы спасти свой народ, и Морис её не остановил. — Ребят, я вам не мешаю? — с иронией поинтересовался Гидеон. — Может, вы и мне что-то поясните? — Да, извини, — Голд обернулся к сыну. — Мама говорит о нашей с Белль первой встрече, которая состоялась ещё в Зачарованном лесу, гораздо раньше Сторибрука. Её отец был герцогом одной не очень благополучной области, да и сам он был не очень благополучным, как ты уже понял. В стране шла война с ограми. Да, это примерно как у Толкиена, — уточнил он под вопросительным взглядом сына. — Так что он призвал Тёмного, чтобы остановить войну и защитить свой народ, и расплатился со мной за услугу своей дочерью. Так мы и познакомились с Белль. — Необычный способ знакомства, — заметил Гидеон, — который возможно объясняет некоторые её странности в дальнейшем? — В те времена, это было как раз обычным делом, маме просто не нравится Морис, потому что из-за него Белль вообще оказалась в моём замке, — возразил его отец. — В Зачарованном лесу царит средневековье, как в сказках братьев Гримм. Так что, в целом, не было ничего необычного в том, что её отец продал её. Я бы не ожидал этого от герцога, которые обычно всё-таки более цивилизованно продавали дочерей, через замужество. Как, например, Кора продала твою маму в жёны королю Леопольду. — Ну я бы не сказала, что она меня продала, — возразила Регина. — Не так уж много они с отцом получили от этого союза. Но у мамы, как ты понимаешь, был комплекс, из-за того, что Леопольд не женился в своё время на ней. Так что как только его жена умерла, она сразу взялась за дело, подстроила всё так, чтобы я спасла Белоснежку, и её отец женился на мне в благодарность. — А это неожиданный поворот в сказке про Белоснежку и Злую королеву, — Гидеон с интересом посмотрел на мать. — Вроде, ты, наоборот, должна была её отравить? — Не отравить, а отправить под сонное проклятье, — уточнила его мать. — И это было уже потом, гораздо позже. В тот момент я ещё даже не была Злой королевой, я же ещё не вышла замуж за короля Леопольда. У тёти Регины был любимый парень, она планировала сбежать с ним. Не могу сказать, что мне он нравился так же сильно, как ей, но это точно было бы лучше короля, который целыми днями только и говорил о том, как он любит свою первую умершую жену и их дочь, которая для него теперь единственная радость в жизни. А мы с Региной были там пятым колесом. Для всех нас этот брак был сущим мучением: и для нас, и для короля. — Ну ты же сейчас не оправдываешь этого идиота, правда? — скривился Голд. — Если уж он был не в состоянии проявить сочувствие к тебе в этой ситуации, он мог хотя бы закрыть рот, и не рассказывать постоянно своей новой жене о своей мертвой жене. И о том, насколько ты ему не нужна. — Не заводись, — она погладила его по руке, — всё уже давно закончилось. Вернёмся к истории с Морисом, который на самом деле продал дочку, и не замуж, а просто в пользование. — И ей повезло, что он продал её мне, — кивнул её муж, — я и пальцем её не тронул, пока она жила в Тёмном замке, эта была большая удача для девушки в то время. Официально она считалась горничной, хотя нельзя сказать, что она слишком уж усердно этим занималась. Так, иногда, в перерывах между чтением. Но она была правда милой девушкой, очень мне нравилась, со временем я влюбился. Так что я всегда очень трепетно к ней относился. Она любила читать, и я построил для неё библиотеку, после чего она окончательно забыла о том, что она горничная, и в перерывах между чтением, в основном, воспитывала меня, — улыбнулся он. — К тому же, я отпускал её из замка, она не была пленницей. Возможно, она бы и ушла, если бы не влюбилась в меня сама. Ты сам можешь посмотреть на нашу жизнь в замке, заодно проверим, действительно ли ты можешь управлять миром снов, — предложил он сыну. — Да, это интересно будет узнать, — согласился Гидеон. — Не знаю, правда, как это должно работать. Покажи мне моих родителей в Тёмном замке? — неуверенно произнёс он, глядя в пространство перед собой. Снова возникла воронка, которая перенесла их в просторную и немного вычурную спальню Тёмного. Тот лежал в постели, закрыв глаза, девушку, которая составляла ему компанию, скрывало одеяло, но по его лёгким движениям, было очевидно, чем она занята. — Так говоришь, между вами ничего не было в Тёмном замке? — моментально вскипела королева. — Ну, это приятно, что спустя двадцать три года брака, ты всё ещё так остро меня ревнуешь, — улыбнулся Голд, обнимая жену за талию и прислоняя её к себе. — Только это не Белль. — А кто же? — удивилась Регина. — Сейчас увидишь, — рассмеялся он. Тем временем, Тёмный опустил руку, потянул до этого момента невидимую партнёршу вверх, и из-под одеяла вынырнула юная Регина, которая тут же прижалась к груди мага, целуя его. — О боже, — королева немного покраснела. — Гидеон, милый, а можно как-то переключить эту сцену на другую? Наверное, так будет лучше. — Да, пожалуй получилось немного неловко, — тот отвернулся, прикрывая лицо ладонью, — видимо, надо формулировать запросы чётче. А это точно ты? — спросил он у отца, не глядя показывая пальцем в сторону видения. — Выглядишь не очень похоже на себя. — Это мой сказочный облик, из Зачарованного леса, — пояснил Голд, разглядывая Регину из видения. — Не всегда бывает так, но многие сказочные образы отличаются от тех, что ты можешь видеть сейчас в Сборибруке. — Ну, если мама полюбила тебя, когда ты выглядел так, то у вас и правда всё хорошо, — усмехнулся его сын. — А что не так с папой? — королева разглядывала видение. — По-моему, он тут очень милый, хоть и слишком худой, возможно. — Тебе не угодишь, — вздохнул Голд, — то слишком худой, то слишком толстый. — Неправда, мне ты нравишься любой, — она прижалась к мужу, продолжая наблюдать за картинкой. — Слушай, а у тебя нет таких же воспоминаний в каком-нибудь ловце снов, например? Было бы интересно посмотреть потом. — Возможно, — он непроизвольно погладил её по бедру, — но если это и есть, то в Тёмном замке, в той закрытой комнате. — Жаль, — вздохнула Регина. — Получается, с мамой у вас тоже был роман ещё в Зачарованном лесу? — вклинился Гидеон. — И когда же была Белль? До, после? — Она была где-то между, я бы сказала, — вздохнула королева. — Наш с папой роман в Зачарованном лесу был совсем не ко времени. Нам нужно было то тёмное проклятье, о котором говорила мисс Свон, но у нас ничего не получилось бы, если бы я продолжала любить папу. Нам нужно было расстаться и забыть обо всём, это было основное условие для того, чтобы я смогла наслать проклятье. Так что нам обоим пришлось выпить зелье забвения в какой-то момент, и продолжить жить каждому своей жизнью. — Но сейчас вы ведь помните об этом? Как это возможно? — удивился Гидеон. — Папа оставил нам лазейку: троллий камень с воспоминанием, — улыбнулась Регина, обнимая мужа, — чтобы мы могли вспомнить обо всём, когда снова сможем быть вместе. Хотя это не сработало так, как планировалось. Когда папа всё вспомнил, он решил, что уже слишком поздно. Он был влюблён в Белль, а мы с тётей Региной всё ещё не были разделены, и у нас были отношения с мужчиной, в которого была влюблена тётя Регина. Но мы, в итоге, смогли найти путь обратно друг к другу. — А когда ты всё вспомнила? — заинтересовался Гидеон. — Мама вспомнила за день до нашей свадьбы, — ответил ему отец. — Но она всегда чувствовала, даже не помня. Как только они с тётей Региной разделились, она вернулась ко мне. Я был потрясён этим. Но это случилось уже позже. Как мама и сказала, в тот момент, когда я всё вспомнил, я решил, что уже слишком поздно. — Знаешь, лучше это всё-таки выключить, — королева кивнула в сторону видения, — ещё минута, и тебе не поможет то, что ты отвернулся. — Ну, к этому я привык ещё в детстве, — усмехнулся он, — когда не помогало даже то, что я был в другой комнате. Когда я переехал в Вашингтон, мне понадобилось время, чтобы привыкнуть засыпать в тишине. Ладно, давай попробуем. Можно посмотреть что-то другое? — обратился он к окружающему пространству. И воронка тут же перенесла их на задний двор замка. Регина шла по нему с завязанными глазами, поддерживаемая за плечи Тёмным. — И всё-таки, куда мы идём? — спросила она, делая очередной осторожный шаг. — Сейчас увидишь, — заверил её маг, — мы уже почти пришли. — Судя по запаху, это конюшня, — заметила Регина. — Возможно, — он подвёл её к стойлу и снял повязку с её глаз. — Румпель! — выдохнула Регина, с восторгом глядя на породистого арабского скакуна, чёрного как вороново крыло, в великолепной упряжи с золотыми стременами. — Где ты его взял? — удивлённо спросила она. — В Аграбе, — довольно улыбнулся маг. — Он был любимцем их шейха. — И он отдал его тебе? — ещё больше изумилась Регина. — Ну, не сразу, — чуть пожал плечами маг, — он довольно долго торговался. И я даже почти согласился на один интересный алмаз, который он предлагал вместо него. Но я подумал, что лошадь тебе понравится больше, чем камень, — улыбнулся он. — И какая услуга была ему нужна, что он согласился отдать за неё любимого коня? — спросила принцесса. — Какая разница? — он быстро поцеловал её в щёку. — Все мои услуги стоят дорого. Не хочешь прокатиться? — он кивнул в сторону лошади. — Конечно! — она осторожно погладила коня. — Невероятно, какой он выдрессированный: ты только посмотри, он видит меня впервые в жизни, и он спокоен. — Я ведь уже говорил, что это лучший конь арабского шейха, за которого он давал алмаз в тридцать карат? — усмехнулся маг. — Подсадить тебя? — Нет, я сама, — она легко запрыгнула в седло и чуть пришпорив коня понеслась сначала по двору, а затем, перепрыгнув через невысокий забор, по полю, расстилавшемуся позади замка. — Не знал, что ты умеешь ездить верхом, — Гидеон обернулся к матери, когда видение рассеялось. — Почему ты не делаешь этого в Нью-Йорке? — Да ну где там кататься, — отмахнулась королева. — К тому же, я не делала этого много лет, пока жила в Сторибруке. Навыки уже не те. Хотя в своё время я именно благодаря этому спасла Белоснежку, её лошадь понесла, и я догнала их и сняла её с лошади. — Маме просто уже мало одной лошадиной силы, — усмехнулся Голд, приобнимая жену, — теперь она предпочитает спортивные машины. Давай всё-таки попробуем посмотреть на Белль, — обратился он к сыну. — Раз уж мы пришли сюда ради этой истории. Хотелось бы побыстрее с этим покончить. — Ладно, — кивнул тот, — попробуем так: покажи мне отца и Белль в замке?