Mad house

Это здание, казалось, было сделано из резины, потому что не может иной материал так поддаваться любому касанию, натягиваться, сохраняя четкий контур предмета за ним. Человеческие силуэты плавали вверх и вниз, пытаясь выбраться наружу, они тянули свои руки к Брюсу, но стены, пусть и поддавались с легкостью, удерживали призраков внутри себя. Брюс не знал наверняка, но почему-то был уверен, что это призраки девочек, которых убил здесь маньяк по прозвищу Именинник. - Ты ведь обещал, малыш. Обещал, что никогда не войдешь в этот дом, - раздался над ухом знакомый голос. - Мама, - одними губами произнес Бэтмен и обернулся, пытаясь отыскать Марту глазами. Она стояла на лестнице в домашнем платье. Ее окружали две бледные девушки, и у каждой из них было перерезано горло. Иногда они поднимали головы вверх, и казалось, что раны эти – два огромных окровавленных рта, раззевавшиеся, чтобы сожрать Марту. Женщину же подобная компания совсем не тревожила, напротив, миссис Уэйн заботливо гладила девочек по грязным спутанным рыжим волосам. – Мама, ты здесь! - Брюс бросился наверх, не раздумывая. Лестница прогнулась под ним, несколько рук, устремившихся к нему, крепко схватили Уэйна за ногу, не позволяя даже пошевелить ей. - Маленький обманщик, - Марта покачала головой, и девочки, почувствовав ее настроение, хищно и опасно зашипели. – Так поступать нехорошо, ты ведь знаешь. Но я все равно люблю тебя. - Малыш, почему ты не идешь ко мне? Мама так тебя любит, - на лицо Марты упала тень, и теперь было видно только ее протянутые руки, очень бледные в тусклом ночном освещении. - Я сейчас! – крикнул Бэтмен срывающимся голосом и выхватил из секции на поясе бэтаранг, принимаясь с бешеным остервенением бить острым крылом по мистическим рукам. Каждый удар по ним заставлял их только сильнее стискивать пальцы, держать крепче, причиняя почти нестерпимую боль самому Брюсу. – Мама, я сейчас! Подожди меня! – он в панике смотрел на Марту, боясь, что сейчас она уйдет. - Пожалуйста, Брюс, мне очень одиноко без тебя, - по бледным рукам потекли струйки крови. Они стекали с кончиков пальцев, образуя на полу лужицы, собирающиеся в одну большую, медленно подбирающуюся к краю самой верхней ступеньки. А потом кровь потекла вниз, покрывая собой старые доски, будто блестящей красной пленкой, плотной и крепкой. Она не растекалась в стороны и обволакивала торчащие из пола руки, приближаясь к Бэтмену, пока, наконец, не коснулась его ноги. - Быстрее, сынок. Я больше не могу ждать, - вновь позвала Марта, и Брюс услышал звон рвущейся лески и стук, преследовавший его все эти годы: жемчужины градом посыпались на пол, в одно мгновение обернувшийся грязным асфальтом в переулке недалеко от кинотеатра. Бэтмена больше никто не держал. Но и не нужно было: потрепанный временем и выцветший плакат с изображением лица в черной маске за большой буквой “Z” делал это гораздо лучше любых пут. Под ногами Брюса краской был сделан рисунок двух некогда убитых людей. Шел дождь, а через секунду – град, но стоило вытянуть руку, как на ладонь упали несколько перламутровых жемчужин. - Я бы хотел знать, какой страх заставляет твои зрачки расширяться так сильно, - Крейн опустился на корточки рядом с Бэтменом. Прошло уже около пятнадцати минут с тех пор, как Ночной Рыцарь вдохнул ядовитый газ, погрузивший его в это состояние бездумной куклы, раз за разом вонзающей бэтаранг в собственную ногу. Пугало почти нежно погладил Брюса по щеке и уже потянулся к маске, чтобы стащить ее с головы, как тут же получил сильный удар по руке. - Даже не думай, Крейн, - нараспев произнес Джокер. - Какого черта ты… - хотел было возмутиться Пугало, но его плечо сжала рука Риддлера. - Не сейчас, - шепнул он и заговорщицки улыбнулся, подмигнув. Эдвард не любил, когда загадки пытались разгадать, жульничая.