Бродя по снам

Дерек прекрасно понимает, что окружающая его реальность — это лишь сон. И да, он пытается не бежать, пытается не пятиться, но позорно проигрывает, падает на задницу, ползет назад, хнычет — и ему снова семнадцать, дом горит, а Кейт надвигается на него, передергивая затвор дробовика. Она собирается выстрелить в него — тот самый выстрел, после которого Дерек едва выжил, а на животе остался шрам — что странно для оборотней. Он прикрывает глаза и ждет боли, не желая видеть ее сумасшедшую улыбку. — Ого, — раздается незнакомый мальчишечий голос. — Чувак, как у тебя все интересно! Дерек распахивает глаза и смотрит на коротко стриженного курносого мальчишку с лисьим прищуром карих глаз и усмешкой огромного рта. — Пойдем, — протягивает он руку Дереку. И Хейл в нее вцепляется с какой-то отчаянной надеждой. Кейт стреляет в землю, туда, где только что лежал Дерек. Мальчишка оглядывается по сторонам, хмурится, глядя на горящий дом, кивает своим мыслям и резко, на пятках поворачивается к Дереку с сумасшедшей улыбкой. — Так значит, это твой худший кошмар? — парень подходит к Дереку и бьет его в лоб. — Какого черта?.. — отшатывается Дерек и замирает, понимая, что перестал быть тем семнадцатилетним парнем, который почти умер на поляне перед домом Хейлов. Ему снова двадцать восемь. Он — сильный оборотень. Не Альфа, нет. Альфа — Лора. Но многие обращенные Альфы склонили бы головы перед его силой рожденного оборотня. Над этим постоянно смеется Питер. А Кора все подбивает завоевать какую-нибудь стаю. — Это твой худший кошмар? — повторяет мальчишка, а Кейт снова стреляет в землю, словно кто-то отмотал события назад и вновь их запустил. — И вот конкретно та блондинка уже мертва? — Да, — соглашается Дерек, отвечая на оба вопроса. — Значит, — усмехается парень, — я дам тебе возможность победить свой страх. Он хлопает в ладони, а Кейт смотрит на Дерека, усмехается довольно и говорит сладким голосом: — У нас тут еще один волчонок. Фьють, фьють, Дер, малыш, иди сюда. Мамочка убьет тебя быстро. — Что? — смотрит на мальчишку Дерек. — Что ты натворил? — Дал тебе возможность сражаться, — смеется парень, и оскал у него страшный, словно проглядывает из-за маски нелепого паренька что-то жуткое и древнее. — Дерись, Дер, дерись. Убей эту суку. И победи свой страх. И он уходит, растворяется, оставляя Дерека наедине с кошмарами.        Дерек просыпается в номере мотеля, все еще чувствуя, насколько горячая кровь Кейт. Там, в его сне, он убил ее, отомстил. В реальности — гуманная смерть от препаратов. Эта сука должна была гореть заживо. Или умереть от рук оборотней. В реальности этого не случилось, но во сне… Черт. Черт возьми. Дерек — гребанный магнит для неприятностей. Во всем штате Калифорния насчитывается девять Ходящих-по-Снам. Они настолько редки, что их можно смело заносить в «Красную книгу», если бы существовала такая для сверхъестественных созданий. И в провинциальном городке Бикон-Хиллс, куда он приехал восстановить семейное гнездо, Дерек умудрился нарваться именно на незарегистрированного Ходящего-по-Снам. А кем еще мог быть этот парнишка? У Дерека впереди — три месяца отпуска. Он чуть не сдох после прошлого задания, а правая рука до сих пор подводит, когда даешь на нее нагрузку. И да, Дерек правша. И оборотень. Но все его сверхспособности не позволяют восстановиться настолько быстро после нападения демона. — Арджент, — раздается в трубке голос начальника, потом он смотрит на номер, ругается и спрашивает устало: — И куда ты вляпался на этот раз, Хейл? — Наткнулся на Ходящего-по-Снам, — отзывается Дерек. — Пришлете кого-то или мне самому поискать? — Ищи, — разрешает Крис, и Дерек почти видит, как Арджент устало морщится, — ты ведь вечно охотишься на кого-то. Не можешь успокоиться и отдохнуть? Дерек почти видит лицо Кейт, когда она готовится выстрелить ему в живот из дробовика. Он хочет ее убить. И этот гнев не отступает… Он все гонит его, гонит. Заставляет быть лучшим, сильнейшим и… Погодите-ка. Дерек же убил Кейт? Тварь, что жила в нем и отзывалась на условное «месть», захлебывается от радости, но пока молчит. Может, она сдохнет. Может, снова погонит его. Но от понимания, что Кейт пусть и во сне сдохла от его рук, становится… легче. — Я попробую, — говорит Дерек. — Но и о том Ходящем попытаюсь узнать. Начальство ругается на него, обзывает трудоголиком и грозит, что пожалуется его Альфе. Дерек улыбается и думает, что бывший охотник, ныне возглавляющий отдел ФБР, и гордая волчица могли сойтись только случайно. Его племяннику было уже тринадцать. Племяннице — пять. И сейчас Лора сообщила, что у нее то ли двойня, то ли тройня. Крис впечатлился, Питер очень сочувственно и насмешливо похлопал его по плечу и заявил, что охотник платит долг крови, помогая возрождать стаю Хейлов, которую почти уничтожила его сестра. Кстати, где-то в этом городке стажировалась в полиции Эллисон. С почти-племянницей Дерек дружил. И даже когда-то покупал ей и Коре пиво. Может, она вспомнит об этом и поможет найти того мальчишку?        Полицейский участок встречает его злобно зыркнувшей на него кареглазой девчонкой, которая врезается в него в дверях. — А извинения? — хватает ее за плечо Хейл. — Что же, — складывает нахалка руки на груди. — Я жду. Дерек смотрит на нее — сверху вниз, припустив неоново-синие искры в глаза. Обычно его боялись. — Вау, — комментирует нахалка, а в ее прищуре чудится что-то знакомое. — Но у меня сводный брат — Истинный Альфа, так что не, не катит. И я все еще жду извинений, чувак. — Стайлз?! — подлетает к ним Эллисон и возмущенно смотрит на нее: — Ты опять нарываешься на драку? Зачем? Чтобы ходить с фингалом пару недель? — Я бы никогда не ударил девушку, — надменно сообщает Дерек. — Тебе же хуже! — фыркает кареглазая, а удар у нее, оказывается, поставлен хорошо.        Через полчаса Дерек и Стайлз сидят на соседних стульях перед кабинетом шерифа. Хейл прижимает к носу салфетку. Стилински потирает ободранную щеку и морщится — ей почти вывернули запястье, когда оттаскивали от Дерека. — Ты тут частая гостья? — косится на нее Хейл. Не то, чтобы ему интересно… А черт, кому он врет? Ему дико интересно! Что-то в этой странной девчонке заставило его волка встрепенуться. И нужно понять, что именно. — Тебя тут, кажется, все знают. — Конечно меня все знают! — хмыкает кареглазая и натягивает на голову капюшон худи — движения резкие, скорей мальчишечьи и… — Тебе больно, — замечает Дерек и касается ее плеча, но она охает сдавленно, отшатывается. — Никогда, — говорит она, стоя на ногах и дрожа от боли, — не смей касаться меня. Не с твоим прошлым. Мне хватает моих кошмаров… Разбираться еще и с твоими не собираюсь. — Стайлз? — подходит к ней шериф, смотрит на Хейла и спрашивает устало: — Почему он? Он только приехал в город. — А сколько крови у него на руках? — смотрит на него Стайлз. — К Лидии его вообще лучше не подпускать. Смертью от него даже не пахнет — воняет. А я ему даже врезала. Гордись — прикоснулась к кому-то по собственной воле. И все. Я ушла. Если что, знаешь, где меня искать. Девчонка почти уходит, но замирает, будто наткнувшись на стену, оборачивается и приказывает: — Съешь салат. И никаких гамбургеров. Я узнаю. Шериф вздыхает и смотрит на Дерека: — Заявление подавать будешь? — Что это было? — требует вместо этого ответа Хейл. — Злобный эмпат! — фыркает шериф, открывая дверь своего офиса. — Заходи. Поговорим.        Кофе тут паршивый. Зато пончики неплохие. А шериф все косится в сторону пластикового контейнера с салатом и грустно вздыхает. — Так вы говорите, что девочка — эмпат, — серьезно смотрит на шерифа Стилински Дерек. — Значит, она может чувствовать эмоции других. — Если бы только эмоции, — морщится Стилински. — Ты же знаешь, что иногда, в час нужды Неметон призывает Хранителей? Три Хранителя, три их якоря, трое по двое, что будут беречь и хранить эту землю? — Да, — кивает Дерек. Он вырос в этом городе, легенду он знает хорошо. Да и на Неметон они часто бегали смотреть — огромный такой пень, высушенный солнцем и временем, но все еще поражающий некой первобытной мощью, исходящей от него. — Так вот, — вздыхает Стилински. — Ребятам было по семнадцать лет, когда Неметон позвал их. Эллисон тут на каникулах была — они с Лидией с начальной школы дружат, когда вы с Арджентами жили в этом городе. И так получилось, что стало три Хранителя: Эллисон, Скотт и Стайлз. Неметон призвал их, чтобы они сразились с Дараком. Четыре года прошло. Дарак побежден, да. Но дарованные силы Неметон не забрал. — Стайлз наделена эмпатией, — кивает Дерек, — но какой-то странной ее разновидностью. — Лидия, ее якорь, чувствует мертвых, Неметон пробудил ее силу банши, — кивает шериф. — Скотт очнулся оборотнем, а после нашел в себе волю стать Истинным Альфой. Его якорь, Дитон, был друидом, но и он прибавил в силах. Эллисон… — Регенерация, — вспоминает Дерек. — И скорость реакций. Она не рассказывала, откуда это, но мы с Корой ее тренируем, так что заметили. А ее якорь… Айзек, кажется? Он — оборотень. Был таким или тоже влияние Неметона. — Влияние Неметона, — хмыкает шериф, сцепляя пальцы. — Я знаю, что тебе прошлось пройти через смерть семьи, сынок. А вот Стайлз это чувствует. И ей больно. Дерек хочет ответить, что боль — это не причина для драки, после этого вспоминает, как сам нарывался, когда только возможно, и вместо этого спрашивает: — Как она чувствует? — Твою боль? — понимает шериф. — Ей кажется, что ты ее ударил. По крайней мере именно так она объясняла, почему боится прикасаться ко мне, в первые недели. Но Стайлз помогла мне исцелиться от боли. И да, ее эмпатия сильней проявляется при тактильном контакте. — Круг общения у нее очень узок, думаю, — кивает Дерек. — Ладно. Хорошо. Я не буду подавать заявление. Но. — И о чем же ты хочешь попросить? — хмыкает шериф. — В этом городе живет Ходящий-по-Снам, — усмехается Дерек и видит, как вытягивается от удивления лицо Стилински. — Именно. Думаю, неплохо было бы его найти. Шериф серьезно кивает и обещает дать Дереку списки одаренных.        Дерек опять рядом с горящим домом. Кейт уже нет, но там заперты члены его семьи, а он не в силах прорваться к ним — дом окружен пеплом рябины. — И мы опять здесь, — хмыкает рядом с ним знакомый голос. Дерек оборачивается, ожидая увидеть мальчишку, но на земле сидит, обвив лапки хвостом, симпатичная ушастая палевая* лисичка. — У тебя что, других снов нет? — спрашивает фенек. — Решила, называется, убедиться, что тебе снятся пони и бабочки! — И радужные единороги, — соглашается Дерек. Он делает шаг назад и встает рядом с лисичкой. Его семнадцатилетняя версия бьется в защитный купол, кричит и плачет. — Ага, хорошие такие единороги, — хмыкает лиса, оглядывая его с ног до головы, — мускулистые главное. — Переводит взгляд на мальчишку и грустно вздыхает: — И очень грустные. Слушай, — она вскакивает на лапки, — ничего ведь не изменится от того, что я искренне заверю тебя, что ты не сможешь их спасти, да? Ты все так же будешь биться о стенку, так же будешь выть от боли и горя… — А ты бы не выла? — уточняет Дерек и хмурится. — Выл. Черт. Ты мальчик или девочка? Ты был парнем, а лисой — девочка. — А может, это моя нереализованная эротическая фантазия? — дергает хвостом лиса и подходит к семнадцатилетнему Хейлу. — Что именно? — уточняет его версия, получившая одиннадцать апгрейтов. — Лиса или парень? — Не-а, — довольно сообщает фенек, — не скажу. — Она скребет лапкой барьер, тонкую линию пепла и отскакивает в сторону, когда семнадцатилетний Дерек бросается в образовавшуюся брешь. — Вот, сейчас он будет колотиться в двери. — Буду, — соглашается Дерек. — А не должен? — Должен, — грустно смотри на него фенек. — Только от этого тебе еще больней. Ты собьешь всю кожу с костяшек пальцев, колотясь в закрытые двери, но так и не спасешь свою семью. Дерек не отвечает. Он идет к двери, в которую ломится его юная версия, и выбивает ее плечом. Они молча, вдвоем, преодолевают все и вытаскивают родных на поляну перед домом. — Сынок, — улыбается ему мама и касается щеки прежде, чем осыпается пеплом. Дерек стоит на коленях и смотрит на пепел, пятнающий яркую в отблесках пламени траву. Лиса присаживается рядом и тихо говорит: — Я же предупреждала. Ты не можешь их спасти. Где-то в твоей голове они мертвы. И ты почти принимаешь это. Но принять никак не можешь. Дерек смотрит на нее со злостью, хватает за тонкое лисье горло и думает, что было бы не так больно, если бы он просто колотился в барьер из рябинового пепла. Лиса хрипит, царапает его руку, а после превращает в мальчишку в красном худи. И Дерек, чувствуя, как меняются кости и мышцы под его рукой, разжимает пальцы. — Чувак, — касается его плеча мальчишка, — выдохни. Вы-ды-хай. Честное слово, Дерек хочет его ударить. Но вместо этого как-то оказывается, что его неумело обнимают и даже пытаются погладить по голове, словно маленького. — Отвали! — приказывает Хейл, отпихивая Ходящего-по-Снам, но тот не сдается. Они борются — не всерьез, оборотень всегда сильней человека — и удивляет то, что парень пытается ему… помочь? Он переключает боль Дерека в привычное для него русло, а в голове Хейла что-то щелкает. Это не сама девчонка полезла в драку. Это он бы полез при малейшем поводе — а она лишь считала его эмоции, его боль и поступила так же, как он сам. Парень сидит на траве и довольно ухмыляется. Синяк на щеке его ничуть не заботит. Дерек смотрит на дом, смотрит на мальчишку и…        …просыпается. Сон отпускает его неохотно, словно покрывая его чем-то липким и мерзким. Дерек мотает головой, поднимается и топает в душ. Вчерашние поиски Ходящего-по-Снам ничего не дали, составленный фоторобот не был опознан. Сейчас это понятно — во сне Ходящий может принимать любой облик. Дерек просто не сообразил. Громадное упущение для агента ФБР, но его оправдывало то, что он никогда раньше с Ходящими дел не имел. Душ помогает проснуться и приводит в более миролюбивое настроение. Так что стук в дверь даже не раздражает. Почти. Потому что за дверью оказывается та девчонка с коробкой в руках и двумя стаканчиками с кофе на этой самой коробке Дерек замечает, что у нее не только скула ободрана, но и синяк чуть ниже появился. Костяшки пальцев сбиты. И улыбка выходит болезненная. — Лидия и Эллисон меня послали к тебе извиняться, — вздыхает Стайлз. — Так что я принесла пирог. Дерек смотрит на нее недоверчиво, и кареглазая добавляет: — Не отравлен. Хейл хмыкает и шире открывает дверь, пропуская нежданную гостью в номер. Стайлз ставит пирог на стол и спокойно, словно часто это делает, достает из кармана нож и начинает нарезать пирог. — Ты останешься? — уточняет Хейл. — Лидия и Эллисон следят, — хмыкает Стайлз. — Так что либо я остаюсь тут на пятнадцать минут, либо вылезаю через окно у тебя в ванной. — Выбираю окно, — усмехается ей Дерек. — А я выбираю пирог, — сообщает ему кареглазая и устраивается на единственном стуле. — И ничего личного, чувак, но не хочешь одеться? Нет, я понимаю, оборотень, но не боишься, что люди подумают, будто у тебя был интим со странной дочкой шерифа? Дерек хмыкает. То, что Стайлз — родственница шерифа, было довольно очевидно, но он считал ее племянницей или кем-то еще. Но раз дочь, ладно. Хейл берет кусок пирога, стакан с кофе и устраивается на кровати. Не то, что бы он сам выбрал на завтрак, но тоже неплохо. Стилински-младшая, как выяснилось, берет второй кусок пирога и радостно его уплетает. И да, она худая как щепка — тонкая, стройная, но все равно слишком худая, словно ест только тогда, когда ей напоминают об этом. Сплошь углы и острые линии. — Тебе уже не сложно находиться со мной в одной комнате? — спрашивает Дерек, и Стайлз бросает на него мимолетный взгляд, чтобы вновь уделить почти все свое внимание пирогу. Почти, потому что она тихо отвечает: — Если я не смотрю на тебя. Взгляд… это тоже форма контакта. При тактильном, конечно, все ярче… и больней. Чувак, ты знаешь, что гнев и боль — лейтмотив твоей жизни? — Догадался, — кивает Дерек. — Ты поэтому полезла в драку? — Да, — пожимает плечами Стайлз, — нет. Может быть. Я не знаю до конца, как эта хрень работает. А при попытке выяснить постоянно выплывает что-то новое и жуткое. Они молча доедают пирог и допивают кофе. Дерек даже не делает попыток подняться с кровати, когда сотрапезница собирается уходить. Он смотрит и ждет. И думает, что это чертовски сложно — жить, чувствуя чужие эмоции.        Шериф Стилински выдал ему списки одаренных — в них присутствуют те, кто отмечается на радаре «сверхъестественное», но дар их не выявлен. Дерек объезжает их методично, один за другим. И в библиотеке, где работают сразу две одаренные, нарывается на Стайлз. — Ты же приехал отстраивать дом, — прищуривается на него Стилински и прячет руки в карманы своей худи. — Может, я ищу строительную фирму? — хмыкает Хейл. — Не там ищешь, — объявляет девчонка, оборачивается и кричит: — Хизер, одна справишься? — Сти, конечно! — фыркает какая-то блондинка, выныривая из-за стеллажей. — Ты же подменила меня тогда, в субботу. И посетителей немного, так что иди, прогуляйся. Хизер подмигивает, а Стайлз морщится и объявляет: — Это не свидание. — Конечно-конечно! — соглашается девушка, у которой, видимо, имеется свое мнение на этот счет. Дерек не комментирует, он почти с удивлением таращится на вцепившуюся в рукав его куртки Стилински. Та тащит его вглубь библиотеки с упорством мула. Они минуют несколько дверей, и только тогда Стайлз его отпускает. — Я извиняюсь, — говорит она. — Хорошо? Не надо меня преследовать. Дерек смотрит на нее и улыбается. — Я не к тебе. Просто искал одного одаренного. Или одну одаренную. Думаю, если я увижу его или ее, то узнаю. Стайлз смотрит на него недоверчиво, а после объявляет: — У тебя странные цели, чувак. И если ты про Ходящего, то так не найдешь. Нужно вычислять по поведению. По речи, по манере держаться. Да, для этого ты должен знать всех одаренных, но просто так, в лоб, никто не расколется. — Ты знаешь, что в городе… — начинает Дерек и его перебивает Стилински: — Да. Да. Дар просыпается в тринадцать-пятнадцать. Восемь лет назад люди начали видеть во сне лису. Или среди моих ровесников. — Лису? — повторяет Дерек. — Только лису? И твой отец знал об этом? — Неметон иногда посылает в сны людей образы, — пожимает плечами Стайлз. — Так это и объяснили нам медиумы из ФБР. Признаков присутствия Ходящего-по-Снам они не нашли. — Но ты не поверила, — кивает Дерек. — Я всегда любила загадки, — усмехается Стилински. — Ладно, если хочешь искать Ходящего — ищи. Но это точно не Хизер. Поверь, у этой сладкой блондинки мозгов хватает только на сканирование книг. То есть, она может читать книги, только прикасаясь к ним. Это круто. Но это не опасно. — Смотря, кто использует этот дар и для каких целей, — несогласно вздыхает Дерек. — Спасибо. — Всегда пожалуйста, чувак, — хмыкает шатенка, пряча руки в карманы. — Только не следи за мной, о’кей? — О’кей, — соглашается Дерек и улыбается в ответ, а Стайлз вздрагивает и отшатывается. — Что? — Нет, — мотает головой Стилински. — Все хорошо. Но ты только не смей влюбиться в меня. Это я так, предупреждаю, что ты и без того прошел через ад. Она разворачивается и решительно топает прочь. Дерек удивленно хмыкает. Какое самомнение.        На этот раз на месте дома раскинулось пепелище с обгоревшим остовом некогда уютного семейного гнезда. Дерек видит тени, что витают над этим местом, и думает, что это — его семья. Лиса устало плюхается рядом, вздыхает и приказывает: — Садись, каланча. Будем думать. — О чем? — спрашивает Дерек, садясь на покрытую пеплом траву. — О грустном, — отзывается фенек и забирается к нему на колени. — Значит, слушай. Расклад такой — ты так сильно страдаешь, что сны у тебя яркие. И я не могу их игнорировать. Отвернуться от них, пройти мимо… Хм. Невозможно. Так что давай что-то делать, иначе я буду торчать в твоих снах каждую ночь. — И что? — спрашивает Дерек, машинально поглаживая жестковатую шерстку. — Попроси помощи, — предлагает хвостатая, — и да, я не кошка. Не нужно меня гладить. В подтверждение она кусает Хейла за запястье, а после грустно морщится, словно сделала что-то ужасное. — И у кого? — уточняет Дерек. — У психолога, блин! — рявкает лисичка. — Тебе нужна серьезная помощь. Тебе нужно говорить о твоей боли, о твоем гневе, научиться их выплескивать. И простить себя уже, в конце концов. Она еще что-то ворчит, устраиваясь у Дерека на коленях, потом довольно фыркает, укладывает свою голову и закрывает мордочку хвостом. Дерек усмехается, кладет ладонь на палевую спинку и начинает осторожно поглаживать. Удержаться не получается. Тени-призраки плывут над пепелищем. Они тут. Они все еще тут. И дом ли их держит? Или сам Дерек?        Утром Хейла будит телефонный звонок из строительной фирмы. Строитель ссылается на Стилински-младшую и добавляет уверенно: — С ней лучше не спорить. Если она говорит, что пора, значит, пора. — С чего такое доверие? — пытается проснуться Хейл. На том конце телефонного провода некоторое время молчат, а после строитель смущенным басом сообщает: — Байки все, но говорят, что Неметон через нее говорит. И кары ей не было, когда она к нему ходила и пинала его. Своими глазами видел — сквернословила, бегала вокруг и пинала. — Я бы тоже попинал, — признается Дерек, на миг примерив на себя ситуацию Стайлз. — Ладно. Повторите адрес вашей фирмы. Я запишу. Посмотрим, что можно сделать. Дерек едва успевает сходить в душ, как телефон снова начинает трезвонить. — Алан Дитон, — представляется мужчина. — Мне сказали, что неплохо бы провести обряд отпущения. Такое обычно проводят на местах насильственной смерти. Не удивлюсь, если следующим вам позвонит католический священник. — Стайлз? — просто спрашивает Дерек. — Стайлз, — соглашается Дитон. — Я вышлю вам в смс адрес моей ветеринарной клиники. Дерек кивает и вздыхает. И да, следующим ему звонит священник.        Стилински видит его и прыскает из-за стойки библиотекаря. Но идти по ее запаху — просто. Удивляет, что люди воспринимают это как должное, улыбаются и не мешают. Девчонка решила прятаться в женском туалете. Словно этого его отпугнет. — Вылезай, — приказывает Дерек, остановившись у кабинки. — Нет, — храбро отзывается нахалка. — Ты хоть в зеркало себя видел? Да ты меня убивать пришел! Точно! — Ты лезешь в мою жизнь! — рявкает Дерек и осекается. Потому что да, его почти колотит от злости. И это ненормально, обычно он умеет себя сдерживать. И встречаться лицом к лицу со Стайлз? Плохая идея. Очень плохая идея. — Просто не лезь. — Дерек? — медленно открывает дверцу кабинки кареглазая, а после вцепляется в его рукав. — Не ходи! Не с таким гневом! Не надо! Она выдыхает, как перед прыжком в воду, а Дерек просто не успевает что-то сделать. Стайлз хватается за него, вцепляется тонкими длинными пальцами в запястье, а после вскидывает голову и смотрит — злым, жутким, старым взглядом. — Значит, — говорит она насмешливым злым голосом, — сил нет, чтобы противостоять какой-то девчонке, да? Как же она тебя взбесила… Старшая сестра привыкла, больше не лезет в твою гребанную, сломанную жизнь. Младшая тебе потакает в твоей злости и одиночестве. Дядюшка… О, вот в нем боли больше, чем в тебе. Он не может помочь тебе выплыть. А ты захлебываешься в ней, в самобичивании, в ненависти к себе самому. Боже… Как же это… — Она отпускает запястье Дерека. — Смешно. Ты сам себе не противен? Ты готов сдохнуть примерно с семнадцати лет. А все как-то не получается. Искупляешь грехи, а они не искупляются, мерзкие. Глупый, самовлюбленный, эгоистичный ублюдок. Стайлз сжимает кулаки, будто готовится его ударить, а Дерек вдруг понимает, что он больше не злится. Ему страшно. И не за себя. За эту глупую девчонку, которая забрала часть — маленькую часть — его гнева, боли и ненависти за то, что слишком близко подпустил к себе охотницу. — Слабак! — рычит на него Стилински и бросается с кулаками. — Трус! Подонок! Урод! Ублюдок! Она колотит и осыпает оскорблениями его, а Дерек пытается скрутить ее так, чтобы не причинить ей боль. И да, это сложно, если вспомнить, что она — девушка, которая пытается сначала выцарапать ему глаза, а после бьет хорошим хуком с левой. И рука Дерека все еще подводит. Но он притискивает Стилински к стене, вжимает лицом в кафельную плитку своим телом, сжимает тонкие запястья и дышит тяжело, чувствуя тяжесть ее дыхания. — У тебя… — сглатывает девчонка, — злость всегда с кулаками? — Да, — просто отвечает Дерек и медленно отстраняется. — А у тебя? — Обычно, нет, — усмехается Стайлз и растирает свои запястья. Одно из них перебинтовано. — Но… Ты уже понял, да? Я могу брать чужие эмоции. Самые яркие. И почему-то это оказывается боль и гнев. Дерек не комментирует. Смотрит на нее. А Стайлз тихо вздыхает и шагает к нему. — Должен, — говорит она и обнимает его за пояс. — Чувак, мне сейчас настолько плохо, а от тебя исходит такая жалость, что я разрешаю тебе меня пожалеть. Дерек хмыкает и осторожно обнимает нахалку в ответ. Она не плачет, просто позволяет себе расслабиться, опустить тонкие плечи, успокоиться, почувствовать себя защищенной — на целую минуту. А потом отстраняется и сообщает: — Я хотела помочь. Времени, чтобы договариваться самому у тебя нет — ты ищешь Ходящего-по-Снам. Так что я сообщила всем нужным людям, чтобы они с тобой связались. Вот и все. Дерек смотрит на нее сверху вниз, и ему все еще хочется погладить ее по голове — такую маленькую, беззащитную, уставшую. Только кажется ему, что она его ударит за это. На этот раз — по собственной инициативе. Так что… — Спасибо. — Не за что, чувак, — ухмыляется кареглазая. — Будешь должен. Она выходит из туалета. Дерек идет следом. Хизер за стойкой библиотекаря подмигивает ему и гладит Стайлз по плечу — Стилински ей это позволяет. Видимо, в плане эмоций у блондинки все стабильно-хорошо.        Ближе к часу дня Дерек звонит Эллисон, та его выслушивает, вздыхает и соглашается. А вот Стайлз встречает его веским: — Фак! — Стайлз! — одергивает ее рыжая красотка. — Ты в общественном заведении. Не ругайся. Общественное заведение — это кафешка. Типичная такая, с мягкими, обитыми дерматином скамейками, квадратными столиками у огромных окон и улыбчивыми официантками в синей форме с белыми фартуками. — Что он тут делает? — тычет в Дерека Стилински. — Это — тот самый мой почти брат, — сообщает Эллисон, не давая подруге ретироваться из-за столика и зажимая ее у окна. Стилински ворчит, косится на Хейла недружелюбно, но осыпать его ругательствами не спешит. — Он думал, что если сам позовет тебя на обед, ты его пошлешь, — лениво информирует рыжая, разглядывая свой идеальный маникюр. — И правильно думал! — охотно соглашается Стайлз, а после вцепляется в свою чашку с кофе. — Чего ты ко мне прицепился, чувак? — Ты худая, — односложно отзывается Дерек и делает заказ подошедшей официантке. Все ждут, пока девушка не уйдет, и тогда Стайлз почти взрывается: — А тебе какое дело? Дерек пожимает плечами. Никакого, в общем-то. Просто ему это не нравится. На уровне инстинктов. Стайлз сверлит его взглядом, вздыхает и хватается за его пальцы. Дерек почти радуется, что у нее на лице уже нет следов от той драки, но его смущает рана на запястье. — Я не пыталась вскрыть себе вены, — сообщает Стайлз, отпуская его. — Я просто неуклюжая. — Она вздыхает. — И теперь я чувствую, что должна плотно пообедать. — Стилински неодобрительно смотрит на Дерека и веско добавляет: — Козел. — Волк, — поправляет Хейл довольно. Стилински отмахивается и заказывает у официантки «что-то очень сытное». Дерек старается не улыбаться. А вот Эллисон и рыжая дамочка, рядом с которой, кстати, он и сидит, смотрят на него с огромным интересом.        Лидия, как оказалось, рыжую зовут именно так, приезжает к Дереку вечером. Она входит в номер с видом королевы, оглядывается по сторонам, вздыхает и почти брезгливо прикасается к Хейлу. А после удивленно хмыкает и становится несколько дружелюбней. То есть, с абсолютного нуля на просто ноль. — После того, что рассказали о тебе Эллисон и Стайлз, я думала, что вокруг тебя витают духи. Но ты чист… В этом плане. Мне понравилось, как ты заставил Стайлз нормально пообедать. Но мне не понятны мотивы. Дерек пожимает плечами. Ему кажется, что не стоить признаваться — он банально пожалел эту худую и уставшую девчонку. И да, на каком-то подсознательном уровне ему казалось, что он обязан ей. Или обязан позаботиться о ней. — В любом случае мы посоветовались и решили допустить тебя в круг общения Стайлз, — вздыхает Мартин. — В близкий круг, я имею ввиду. Потому что общается она со всем городом. Так вот, Айзек, это он сейчас ее лечит от ее несуразных травм и ушибов, тебя видел раньше. Говорит, что ты довольно адекватен. Скотт против тебя. Но его пока нет в городе — набирается ума и опыта в одной стае, учится быть Альфой. Так что бить тебя пока не будут. Обидишь Стайлз — будет плохо. У меня все. И мисс Мартин с милейшей улыбкой уходит, прикрыв за собой дверь. Дерек хмыкает и думает, что его родной город, оказывается, то еще чокнутое местечко.        Сегодня ему снится Стайлз. Она злобно смотрит в зеркало и с силой его разбивает. Комната, в которой они находятся — мальчишечья, но Хейл почему-то уверен, что здесь живет Стилински-младшая. И да, кстати, Стайлз его не замечает. Она бродит по комнате, злится, бесится, ненавидит себя и плачет. — Ого, — растерянно выдает мальчишка за его спиной. — Не думал, что ты… Черт… Хейл, ты совсем больной, да? — О чем ты? — оборачивается на Ходящего Дерек. — Ты ее жалеешь, — кривится паренек, проводя рукой по своим коротким волосам. — Она тебя за это возненавидит в конце концов. Стайлз — сильная. Ее кошмары — это ее кошмары. А ты вломился без спросу в один из таких. Кстати, как? — О чем ты? — удивлено смотрит на паренька Хейл. — Это мой сон. — Да черта с два! — фыркает Ходящий. — То, что это тебе снится, еще не значит, что сон твой. У меня постоянно такая фигня случается. — А свои сны ты видишь? — спрашивает Дерек. — Иногда, — улыбается парень мечтательно. — И сегодня мне снился. А потом ты выдернул меня сюда. — Прости, — отзывается Дерек. — Но виноватым ты себя не чувствуешь, — хмыкает мальчишка и становится на пути кареглазой. — Стоп. Он хватает ее за плечи, трясет, приказывает прекратить все это — так обнажать свою душу, выставлять свои боль и страх напоказ. Хейл хочет прекратить это, но замечает… Они похожи. Как отражения. Только один — парень, а вторая — девушка. — Не трогай меня, — приказывает Стайлз. — Ты забираешься в мои кошмары. Они — только мои. — Но ты их ненавидишь, — напоминает Ходящий. — Ты должна научиться жить в согласии с собой. Почему у тебя получается лечить души других, но ты никак не можешь излечить саму себя? — Врач, — насмешливо тянет девчонка, — исцели себя сам! Но не получается. Смотри, — она показывает на разбитое зеркало, — там — я настоящая. Сплошные осколки чужих душ и личностей, кусочки чужих эмоций и переживаний. Они наполняют меня, заставляют быть той, кто я есть. То есть, никем. И всеми сразу. — А разве никому могут сниться кошмары? — спрашивает Ходящий. Стайлз не отвечает, отступает, качая головой и замечает Дерека: — Что он тут делает? — Он был тут, — пожимает парень плечами. — Не знаю, почему. — Когда-то Скотту снились сны Эллисон, — тихо отзывается Стилински. — Теперь ему снятся сны Киры… — Волчья суть? — вскидывает брови парнишка, и оба смотрят на Хейла с интересом сумасшедших ученых. — Видимо, он считает, что должен позаботиться о тебе. Так бывает. — Бывает, — сердито соглашается Стайлз. — А теперь прочь из моего сна! Оба! И Дерек просыпается. Посреди ночи. Он сидит на кровати и думает, что за чертовщина творится в его голове и в этом городе.        Утром Дитон и местный священник обходят руины дома — дружно и слажено. Травы и святая вода, оказывается, работают вместе и весьма неплохо. Дерек ждет все это время на улице. Он все еще боится заходить в этот дом. В то, что от него осталось. Сегодня была странная ночь. Да, он признает, что какое-то время считал, что Ходящий-по-Снам — это Стайлз, но сегодня они были оба перед ним, смотрели на него, говорили с ним. — Мы не опоздали? — подбегает к нему Стайлз. И это настолько странно, учитывая, что он думал о ней, что становится не по себе. — Джип опять заглох. Лидия все еще идет. — Радуюсь, что на мне кроссовки, — оповещает всех подошедшая банши. Она оглядывает дом, улыбается и приветливо кивает выходящим из него мужчинам, разминает пальцы и решительно направляется к остову особняка. За ней следует Стайлз. — Что они собираются делать? — уточняет Дерек у подошедшего друида. — Молиться, я бы сказал, — хмыкает Дитон и смотрит на святого отца, — но это ведь не совсем верно? — Да, не совсем верно, — соглашается тот, — но в то же время, единственно верно. Неметон сделал странный, но правильный выбор. — Вы о чем? — уточняет Дерек, хмурясь. — Я — якорь Скотта МакКолла, — представляется друид. — И это логично. Альфа-друид. Вполне сильная и способная защитить этот город связка. — Охотница и оборотень, — добавляет священник. — Как Эллисон и Айзек. Но… Стайлз и Лидия… — Банши и, — Дитон спотыкается, — и та, кем является Стайлз. У них нет силы, чтобы сражаться физически, но духовные силы их так велики, что мы, две оставшиеся хранящие пары, порой отступаем перед ними. Они обе — люди, если смотреть по природе их. Слабые человеческие девушки. Но сила их духа, их воли поражает. И ужасает. — Слава Господу, что они обращены в сторону Добра, — соглашается святой отец. — А Стайлз даже Ногицунэ не смог отвратить от желания помогать людям. Дерек только кивает. Он чувствует, что в его доме происходит… что-то. Словно там раз за разом взрывается огромная метафизическая бомба. И да, сейчас заходить туда он не собирается.        Стайлз даже не сопротивляется, когда Дерек ведет обеих девушек в кафе, пока строители сносят остов его дома. Она почти спит, оглядывается по сторонам лениво и кажется сосредоточением умиротворенности и спокойствия. — С ней всегда так после того, как мы очищаем от старых эмоций что-либо, — улыбается Мартин. — И да, вообще-то, обычно мы берем за это деньги. Но ты, кажется, — особый случай. — Чем скорей свалит, — сонно сообщает Стилински, — тем скорей все станет как прежде. Дерек хмыкает и — довольно мстительно — заказывает ей огромную порцию блинов. И не выпускает из-за стола, пока Стилински не съедает все.        Поиски Ходящего зашли в тупик. О чем Дерек и говорит шерифу. — Слишком хорошо прячется? — спрашивает тот. — Слишком похож на вашу дочь, — отзывается Дерек. — Поведение, жесты, речь. Мальчишка, конечно, но настолько похожий на Стайлз, что кажется — это она. — А если она, — прищуривается Стилински-старший. — Моя дочь способна на многое. Может, и на это. Ее мать была непробужденной одаренной. Дар ее и убил, пытаясь проснуться — слишком мощным был, не для хрупкого человеческого тела. Так что на что способна Стайлз, я точно тебе не скажу. Они с Дереком некоторое время молчат, а после Хейл тихо замечает: — Это хорошо, что Неметон все еще держит с ней связь. Он не даст ей умереть. — Согласен, — кивает шериф и спрашивает: — А почему ты так уверен, что это не Стайлз? — Я видел их во сне вместе, — пожимает плечами Дерек. — Так что да, я уверен, что это не Стайлз. — И насчет Стайлз, — смотрит на него Стилински. — До меня доходили слухи, что вы… общаетесь. — Она тощая, — морщится Хейл. — И помогла мне. Я — оборотень. Меня ведут инстинкты часто. Сейчас я хочу ее откормить, чтобы она не была такой болезненно-тощей. Не больше. Шериф сверлит его некоторое время сердитым взглядом, а после кивает: — Ладно. Пока принимается. Но не смей разбить моей девочке сердце. Я-то знаю, что ты уедешь, а она… — А она об этом мечтает, — перебивает Стилински Дерек. Он снова просматривает список одаренных и думает, что копать нужно не там. Стайлз — это ключ. Ходящий — кто-то, кто хорошо ее знает и хочет ей помочь, чему она искренне сопротивляется.        Ночью рядом с Дереком на обрыве сидит лиса. Они смотрят на огромную луну и молчат. — Почему Стайлз? — через некоторое время спрашивает Хейл. — Потому что я ее ненавижу? — хмыкает фенек. — А еще она странная. И жуткая. И слабая. Я все жду, когда она сломается. И долго думала, что ей стоило бы родиться парнем. Они эмоционально стабильней. — Не всегда, — отзывается Хейл. — Не всегда, — соглашается фенек, — но мысли материальны. Так у меня появился тот образ. — Понятно, — отзывается Дерек и смотрит на лису. — Ты ведь даже боишься приблизиться к границам своих сил? — Проблема в том, — вздыхает фенек, — что я их знаю. Я знаю, что могу натворить, если мою человечность, если мою суть подчинит кто-то, если я перестану быть собой и отдам всю эту силу в чужие руки. Та Лиса убивала моими руками. Она все еще здесь — часть ее, крошечный ее осколок. Но она здесь. И готова убивать. Дерек кивает и гладит фенека по жесткой шерстке. Лисичка вздыхает, хмурится и забирается на колени Хейла. Когда она задремывает в его сне, Дереку кажется, что он немного сошел с ума. А еще — кое-что понял.        Стайлз подскакивает со стула, когда Хейл влетает в пустую библиотеку. Она выбирается из-за стойки, смотрит на него, а после как-то обреченно спрашивает: — Черная Лиса, Ногицунэ, да? — Да, — соглашается Дерек, подходя вплотную и говорит тихо: — Попалась. — Я хорошо заметала следы, — замечает Стилински, улыбаясь. — Ага, — кивает Дерек, — своим лисьим хвостом. Тот сон — специально? — Нет, — качает головой Стайлз. — Просто ты вторгся в мой кошмар. И он так взбудоражил тебя, что я… раздвоилась. Это как два голоса в моей голове, понимаешь? Только ты видел оба в разных телах. — Эмпатия — часть твоего дара Ходящей? — уточняет Хейл. — Типа того, — хмыкает Стилински. — Ходящие-по-Снам должны видеть чужие кошмары, чувствовать чужие эмоции, исцелять чужие души. Неметон усилил эмпатию. — Рана на запястье, — продолжает Дерек, — на той же руке, за которую укусила меня лиса. И ты в участке, кажется, была ранена. А я дрался с Кейт во сне. — Легкий откат, — пожимает плечами Стайлз. — Я вмешиваюсь в чужие сны, меняю их и получаю отголоски того, что происходит в результате со спящим в этих измененных событиях. И да, кстати, я еще ни в чьих снах не видела столько насилия. Прости, чувак, но это так. — Хорошо, что ты живешь в маленьком городе, — вздыхает Дерек. — Я знаю, — усмехается Стилински, — хотя жаль, что я никогда не смогу проехаться по миру — есть риск нарваться на кого-то, чьи сны хуже, чем у тебя. Кстати… — Я не расскажу никому, если ты того не хочешь, — сообщает Дерек и вдыхает: — Ты что-то сделала со мной. Мне… дышать легче. — Но это ведь хорошо, — улыбается ему Стайлз. — Ты отстроишь дом, уедешь, найдешь себе девушку, вернешься… У вас будут дети. И я буду смотреть их сны. Люблю детские сны. Они добрые. А все кошмары так просто исправить… Дерек кладет ладонь на щеку Стайлз, заставляя ее посмотреть на него, а та грустно улыбается: — Я же предупреждала. Но это, — она делает шаг назад, отстраняется, — не важно. Ты уедешь, забудешь. Все будет хорошо. Дерек кивает. Он и сам так думает, по правде говоря. Только… не хочется. Не хочется — и все.        Эллисон приходит в мотель с упаковкой пива, падает на кровать, смотрит на него и спрашивает: — Ну и что же ты творишь, почти брат? — Не знаю, — признается Дерек. — Ты знаешь, кто Стайлз? — Да, — кивает Арджент, открывая свою банку пива. — И все знают. Или догадываются. Она — Стайлз. Когда в нее вселилась Черная Лиса, это был ужас. Она приходила — во снах и наяву — и мучила. Мы ее спасли, спасли нашу Сти. — Это тогда ты чуть не погибла? — спрашивает Дерек. — Спасибо Неметону, жива, — отзывается Элл, отпивая пиво. — Так вот. Если Лиса могла гулять по чужим снам, то это может и Стайлз. Мы все догадываемся. Но все молчим. Потому что человек, увидевший во сне маленькую палевую лисичку, становится спокойней и счастливей. — Но это не делает спокойней ее, — напоминает Дерек и тоже берется за пиво. — Я был в ее кошмаре. — Зеркало, да? — усмехается Арджент. — Я знаю. Она видит себя сломанной, раздробленной, составленной из чужих эмоций и осколков душ. — Это не так, — уверенно замечает Дерек. — Она, может, и берет что-то на время, но подавляет это. И вновь становится собой. — Докажи это ей, — хмыкает Эллисон. — Докажу, — просто говорит Дерек. И он, правда, собирается это сделать. Собирается доказать одной уставшей от себя самой девчонке, насколько она не права. И, пожалуй, начать нужно с обедов. Потому что Стайлз худая. Очень. И это не нравится ни ему, ни волку, который, кажется, уже считает Стилински своей.        Питер смеется над его «головокружительной» карьерой, а Крис серьезно замечает, что давно нужно было приставить кого-то из его отдела присматривать за Неметоном. Шериф не против — ему нужны оборотни в полиции, но их туда обычно не заманишь. Кора помогает отстраивать дом. Ей помогают Лидия и Эллисон. И Стайлз. Иногда. Ладно, почти всегда. Лора грозится навестить его, когда дом будет отстроен — вместе со всеми племянниками. Почему-то Дереку это угрозой не кажется. Скотт с ним познакомился и одобрил. Лидия все еще напоминает о своей угрозе — особенно, когда Дерек и Стайлз вместе пытаются решить, что-то насчет отделки дома. Рука все еще беспокоит — встреча с демоном не проходит бесследно. Кошмары больше не снятся. И да, не считать же кошмарами сны, в которых к нему приходит потрясающая девушка или насмешливый мальчишка, а совсем уж редко маленькая лиса, которые легко развеивают все его страхи?..