Лови мгновение, пока спит время...

      Единственный раз в жизни братья Петрелли вместе пошли по магазинам, да не просто магазинам, а с одеждой. Как так случилось? Очень просто: предвыборная компания Нэйтана была спланирована очень тщательно и максимально подробно. Она подразумевала еще и наличие стилиста для отслеживания внешнего вида не только кандидата, но и подбор подходящего имиджа для окружения. Включая жену, детей и родственников.       Самые тяжкие опасения вызывал именно Питер, он был единственным, кто не особенно желал следовать чужой указке и вообще пока не взаимодействовал с подобранным стилистом. Нэйтана интересовал вопрос, а не проще ли взять и приодеть Питера по его образу и подобию, как они, собственно, всегда и делали. На что его главный и единственный советник по имиджу по имени Эльза ответила: «Во-первых, именно поэтому Питер никогда не жаждал так одеваться — вы его сами заставляли это делать, мистер Петрелли. Во-вторых, это будет выглядеть слишком искусственно. И, в-третьих, самое логичное и правильное — проработать Питеру его собственный стиль, который будет ему подходить».       С этими аргументами было трудно поспорить, а так как Нэйтан был все-таки более менее умным человеком, то и не стал этого делать. Он просто отдался на волю этой женщины. И вот, Нэйтан, Эльза и Питер пришли в магазин мужской одежды. Да не абы какой, а рассчитанный на людей со вкусом или определенными потребностями и набитым кошельком.       Менеджеры тут же усадили Нэйтана в кресло и принесли чашечку кофе. Ему оставалось только сидеть и смотреть, как Эльза вертит во все стороны его брата и отправляет в примерочную с целыми охапками одежды. Нэйтану это напомнило поход семейной пары по магазинам, только в более элитной вариации.       Первый выход Питера из примерочной не особенно поразил. Он был одет примерно также, как и всегда. Джинсы, более стильная толстовка, кроссовки.       — Эм… — подал голос Нэйтан, вопросительно глядя на Эльзу.       — Спокойно, мистер Петрелли. Это необходимо для общей оценки и сравнения стилей одежды.       — Ммм. Ладно… — протянул Нэйтан неуверенно.       Питер выглядел очень растерянно и обреченно. Он уже понял, что от Эльзы отвертеться очень сложно, да и в общем-то не нужно, ибо она знает, что делает. По-крайней мере он на это надеялся. Эльза жестом указала на примерочную, дав дальнейшие указания к переодеванию.       Нэйтан их уже не слушал. Он попивал кофе и читал статью в «Космополитене» о двадцати способах покорить богатого мужчину. Было занимательно. Знаете ли, узнаешь так много нового, листая подобные в высшей степени профессиональные статьи.       Спустя несколько минут, Питер снова показался из примерочной. Нэйтан поднял взгляд как раз не дочитав фразу — «...вести себя более развязно…» и без интереса воззрился на брата. Только что выпитый кофе, как из брандспойта, обрызгал чистый журнальный столик. Прокашлявшись и утерев подбородок, он громко и с возмущением спросил:       — Какого хрена он выглядит как сутенер? Эльза, как это понимать?       Питер действительно выглядел, мягко говоря, специфично: вызывающий жакет с обрамлением из серебристых перьев, распахнутый на груди, обтягивающие кожаные брюки со стилизацией под крокодиловую кожу. Картину дополняли так некстати покрасневшие щеки и потупленный взгляд. Питеру явно было не комфортно. Хорошо, что в магазине они были одни.       — Простите, мистер Петрелли, но это необходимо. Нужно оценить все варианты и возможности. Вы же знаете, мои методы несколько не соответствуют стандартным методам стилистов, — уверенности и спокойствия в голосе Эльзы было предостаточно, хоть ложкой черпай.       Нэйтану захотелось утопиться в остатках кофе. Питеру, судя по виду, тоже.       — Хорошо, делайте, что считаете нужным. Но прежде, дайте немного поговорить с братом наедине, — попросил Нэйтан, взглянув на Питера.       — Конечно, мистер Петрелли, — ответила Эльза и отошла к дальним стеллажам с одеждой.       Нэйтан поманил к себе Питера, хлопнув по подлокотнику кресла. Младший брат покорно подошел и сел на указанное место, воззрившись на старшего с прежней обреченностью и легким интересом.       — Слушай, — начал Нэйтан, мягко приобняв рукой бедра брата и глядя на него снизу вверх. — Я правда понимаю, что ты чувствуешь. И насколько тебе это не нравится.       Питер только усмехнулся, чуть склонил голову набок и с сомнением протянул:       — Я даже не уверен, нужно ли это все. И насколько это действительно важно для твоей предвыборной компании.       — Это важно не только для выборов, но и лично для меня, — глядя прямо в глаза брату, ответил Нэйтан. — Эльза хороший специалист. У неё странные методы, но результат тебя приятно удивит. Я серьезно, это не раз проверено. Просто потерпи немного и доверься мне, ладно?       Питер вздохнул, улыбнулся и ответил:       — Ладно, как скажешь. Только ради тебя я буду это терпеть.       Нэйтан молитвенно сложил ладони друг к другу и прошептал одними губами:       «Спасибо. Я тебя обожаю».       Питер только хмыкнул, отмахнулся от брата и встал с кресла, громко подзывая Эльзу для дальнейших тряпошных разборок. Нэйтан уже не видел, как за показными размашистыми жестами и нарочитым интересом к одежде Питер прятал смущение и явно участившееся сердцебиение, приливающее кровь к щекам.

***

      Время тянулось бесконечно. Нэйтан успел прочитать весь толстенький «Космополитен», выпил весь кофе, обошел весь магазин вдоль и поперек. На Питере одежда сменялась чаще, чем кадры фильма на экране. Самые разные стили и вариации уже были перепробованы. Так казалось Нэйтану до определенного момента.       Как раз совершая очередной рейд возле стеклянной витрины, Нэйтан обернулся к Питеру и Эльзе и обомлел. Он огромными глазами смотрел на брата и не мог вымолвить ни слова. На Питере была хлопчатобумажная полупрозрачная рубашка, свободная и летящая, с вырезом чуть выше середины груди, штаны, обтягивающие точеные ножки. Младший Петрелли держал пальцы в карманах брюк и вопросительно смотрел на застывшего на полпути старшего. Нэйтан открыл рот, снова закрыл его, сглотнул и отвернулся, ступая дальше вдоль витрин. Питер в недоумении смотрел ему вслед, а Эльза, хитро прищурившись, следила за реакцией Нэйтана.       — Отлично. Нужного эффекта добиться получается. Мы почти у цели, дорогой, радуйся, — улыбалась Эльза, смотря вслед старшему брату.       Питер все еще ничего не понимал, но решил плыть по течению и выслушивал последние инструкции стилиста.       Нэйтан присел на кресло и все ещё пребывал в немом ступоре. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Он пытался вдохнуть поглубже, успокоиться и унять сердцебиение, но как только взгляд падал на Питера, всё повторялось снова. Нэйтану казалось, что на журнальном столике останутся не только пятна от кофе, но и кровавые ошметки его неуемного сердца.       «Что за черт? Это всего лишь братишка. Младший братишка. Такой как всегда. Да, безмерно сексуальный, но когда тебе, мистер Петрелли, было до этого дело?» — думал про себя Нэйтан и понимал, что это все нихрена его не успокаивает. Следующий и последний наряд Питера был более официальным, но подкатанные рукава пиджака, расстегнутые несколько верхних пуговиц рубашки, из-под которой виднелся легкий шарф, в тон пиджаку, более широкие, но все также обхватывающие фигуру, брюки — все это придавало образу некоторой свободы и романтичности.       — Вот! Идеально, — воскликнула Эльза, довольно глядя на плод своей работы. — Что скажете, мистер Петрелли?       — Восхитительно, — с придыханием и почти шепотом ответствовал будущий сенатор после небольшой паузы.       Сам Питер, кажется был доволен своим внешним видом, но более всего его интересовала и беспокоила реакция Нэйтана. Младший брат недоумевал и постоянно подозрительно посматривал на старшего, пытаясь разобраться в природе подобных чувств. Менеджеры, наконец, смогли оформить покупку, а братья Петрелли и Эльза уйти из магазина с чистой совестью. Предстояло пробовать новый облик на ближайшем официальном приеме.

***

      — Поднимем эти бокалы за будущего сенатора нашего штата, — вещала Анджела Петрелли с импровизированной небольшой трибуны.       Раздался приятный звон бокалов, шампанское полилось в глотки собравшихся. Нэйтан залпом выпил причитающуюся порцию напитка и тряхнул головой.       — Будешь так пить, никто за тебя не проголосует, — раздался насмешливый голос у него над ухом.       Нэйтан обернулся и наткнулся на братишку. Этого он как раз старался избежать. Все время ему не давал покоя внешний вид Питера. Теперь младшенький настолько прикипел к новой одежде, что носил ее всегда, на работу, в гостях, на улице. Везде. Все замечали смену имиджа Питера и были в полнейшем восторге. Женщины и без того всегда липнувшие к миловидному брату, в этот раз летели как мухи на мед. Нэйтан думал, что сойдет с ума за это время. Голова разрывалась от переполняющих ее мыслей, хотелось сбежать или утопиться. Нэйтан откровенно желал своего брата. По ночам ему виделись сны с участием Питера, и в них все заходило куда дальше простых братских обнимашек. Будущий сенатор успел смириться с мыслью о том, что он действительно хочет Питера. Сколько раз он укорял себя за это, сколько раз он заставлял себя забыть, уничтожить все подобные мысли. Ничего не вышло, Нэйтан возвращался к этому снова и снова. Сейчас ему оставалось показушно улыбаться и надеяться на свою железную выдержку.       — И тебе привет, — ответил Нэйтан, натянуто улыбнувшись.       — Ты игнорируешь меня с самого начала приема. Будто меня и не существует, — надул губы Питер. — Я тебе что-то плохое сделал?       — Нет, ты что! — поспешно ответил Нэйтан, замахав руками. — Дел перед приемом много накопилось, да и стольких людей поприветствовать нужно.       Питер скривил губы в презрительной полуусмешке и ответил:       — Будто я в это поверю. С тобой в последнее время что-то не так. Я знаю тебя как облупленного. Ты же мой брат, забыл?       На Нэйтана эти слова подействовали как удар пощечины. Отвратительный ком где-то в груди встал и застрял, мешая дышать, думать, чувствовать.       «Держаться. Не срываться. Это твой брат», — мысленно давал себе подзатыльники Нэйтан.       — Что случилось? Что с тобой? — спрашивал Питер, всматриваясь в бледное лицо брата.       Питер взял Нэйтана за плечи, чуть склонился и приблизился, пытаясь увидеть глаза брата. Нэйтан резко оттолкнул младшего от себя и быстрым шагом, прорываясь сквозь толпу людей, ушел на балконы собственного дома, закрытые от посетителей.       Питер, обеспокоенный, ничего не понимающий и несколько обиженный, не долго думая, пошел за братом. Дверь была открыта. Питер вышел на свежий летний воздух и предусмотрительно прикрыл за собой балконную дверь на щеколду. Обернувшись, он увидел как Нэйтан стоит, опираясь на перила, и с шумом вдыхает и выдыхает воздух.       — Тебе плохо? Может позвать кого-то? — обеспокоенно спросил Питер, подходя ближе и пытаясь дотронуться до спины брата.       — Нет. Все в порядке. Лучше уходи. Тебе не стоит здесь быть, — сипло ответил Нэйтан.       — О каком «в порядке» идет речь? Ты сам на себя не похож, — настаивал Питер, с силой разворачивая брата к себе, заставляя посмотреть в глаза.       Нэйтан с выражением крайней степени страдания, посмотрел на брата. Он покачал головой и тихо вымолвил:       — Я не могу сдерживать себя больше. Я не знаю, что мне делать, Пит.       — Так не сдерживай, — запальчиво ответил Питер, недоумевая. — О чем речь, Нэйтан? Ты можешь довериться мне, ты же знаешь.       — Я знаю, Питер. Я знаю, — ответил Нэйтан, чуть улыбнувшись, и быстро приблизившись к лицу брата, нежно коснулся губами его губ.       Питер ошарашенно распахнул глаза, несколько секунд растерянно хлопал глазами, но потом, будто пробуя, ответил на поцелуй. Оба поддались наваждению, пуская в ход языки. Поцелуй будоражил, будил страсть. Братья уже прижимались друг к другу, опираясь на перила балкона.       Нэйтан открыл глаза, отрываясь от Питера, и будто бы проснулся от глубокого сна. Он мягко оттолкнул от себя брата и проговорил с легкой хрипотцой в голосе:       — Уходи. Пока не поздно. Иначе я перестану себя контролировать. Серьезно. Не надо. Это не нормально.       Питер лишь мягко улыбнулся, возвращаясь на место и обнимая брата. Он уткнулся носом в шею Нэйтана и с жаром ответил:       — Я люблю тебя, Нэйтан. И это в порядке вещей. В этом нет ничего ненормального. Я не могу просто забыть про свои чувства к тебе.       Нэйтан ткнулся в макушку Питера, обнимая и целуя любимого брата. Младший поднял голову и, улыбаясь, продолжил интимным шепотом:       — Не нужно себя контролировать, если ты действительно любишь кого-то.       У Нэйтана в голове будто щелкнул выключатель, стало очень легко и просто. Он притянул Питера за шею и снова поцеловал. Руки шарили под модной одеждой, распахивая рубашку, отбрасывая в сторону шарф, поглаживая рельефный торс. Питер в это время поставил свою ногу между ног брата, легко прижимаясь к паху.       Нэйтан вздохнул, опускаясь с поцелуями на шею, очерчивая языком дорожку по нежной коже. Тихие вздохи, рука мягко оглаживающая пах сквозь толщу брюк. Нэйтан уже потирался о подставленную братом ногу, продолжая покусывать и зацеловывать шею и ключицы.       Питер расстегнул молнию на брюках, пробираясь внутрь, оглаживая горячую, чуть твердую, плоть. Еще один тихий вздох. Нэйтан оторвался от шеи брата, слегка откидывая голову назад. Питер водил рукой вверх вниз, останавливаясь и водя пальцем по головке, размазывая вытекающую смазку. По балкону разносились тихие, едва слышные, стоны. Нэйтан притянул Питера чуть ближе, расстегивая молнию и чуть спуская штаны, освобождая восставшую плоть из трусов.       Братья стояли на балконе, постанывая, лаская друг друга, забыв обо всем. О людях в доме, о предрассудках, о том, что их могут искать. Приятно было просто дарить друг другу удовольствие. Жар разливался по телам, дыханием можно было обжечь. Нэйтан уже был на грани и чувствовал, что брат тоже на пределе. Спустя несколько секунд братья уже содрогались в приступах удовольствия.       Оба сползли вниз, опираясь на перила, обнимая друг друга. Питер снова поцеловал брата и, оторвавшись, прошептал прямо в губы:       — Я люблю тебя, Нэйтан.       — Я тоже люблю тебя, Питер, — ответил Нэйтан, притягивая к себе брата и обнимая его.       Ему предстояло много о чем подумать и много чего сделать. Например, о природе их теперешних отношений, о том, что делать с этим дальше. А сейчас ему просто хотелось обнимать полуобнаженное родное тело рядом с собой, вдыхать свежий вечерний воздух и забыть о том, что существует за пределами этого балкона. Наслаждайся мгновением, говорил он сам себе. Наслаждайся… пока можешь.