***
Перси в ту же ночь собрал все нужное ушел из Лагеря. Его ничего теперь не держало здесь. Кроме друзей. Оставив записку Джейсону, одному из его лучших и проверенных друзей, где объясняет, что ему нужно остаться одному и чтобы его никто не искал. Там же он пишет, что он свяжется с ним в полночь через два дня, но только с ним одним, другим о нем ничего не рассказывать и об этой записке тоже. Просил передать своей матери, адрес которой тоже оставил, чтобы она не волновалась за него, возможно, он их с Полом когда-нибудь навестит. Под ставшим ему привычным лунным светом Перси оставил Лагерь Полукровок за своей спиной. Теперь ему нечего терять. Он уйдет отсюда, больше его ничего здесь не ждало, не было никаких перспектив.***
Прошла еще неделя с той чертовой ночи. Перси сидел на голой земле и размышлял о всем, что с ним произошло всего за пять лет. Приключения, война, любовь, победа, вновь приключения, вновь война, вновь любовь, вновь победа… Вся его жизнь только и состояла из этого всего. Внезапно поляну осветило золотое сияние. Перси повернулся в сторону света и заметил позади себя Гермеса. Поспешно поднявшись на ноги и развернувшись к Богу лицом, он сказал: — Здравствуй, Гермес. — Приветствую, Персей, — чопорно ответил он. — Я пришел за тобой — тебя желает видеть Совет. Несколько грубо схватив парня за локоть, Гермес перенес их на Олимп, в так знакомый Перси зал. На тронах собрались все олимпийцы. Гестия понуро и грустно сидела у очага. Вдруг она повернулась к нему и одними глаза сказала: «Прости, я ничего не смогла поделать». Перси забеспокоился. Поведение Гермеса его серьезно взволновало, холод, а где и отвращение, остальных Богов ему тоже не понравилось, но Богиня очага его заставила лишь сильнее заерзать. — Персей Джексон, — прогремел Зевс громче грома и опасней молнии. — Ты обвиняешься в шпионаже в войнах с Кроносом и Геей, а также в попытке склонить Лагеря на сторону врага. — Что?! — распахнул глаза Перси. — Я не делал ничего подобного! — Молчать! — взревел Верховный Бог. В его глазах разгоралась буря, каких не видел никто доныне. Однако это не остановило Перси. — И вы верите в это? — парень обвел взглядом лица остальных, отмечая про себя, что лишь немногие, как Аид, Артемида и Гестия, не верили. Все остальные смотрели на него с гневом и отвращением. — Я предлагаю заточить его в замке, в котором будет все, кроме того, без чего он не может прожить. Без его дружков и в особенности без моей дочери, — прошипела Афина. — Мы используем его роковой недостаток. — Кто за? — вновь спросил Зевс. Вверх взметнулись одиннадцать рук. — Что же, Персей Джексон, ты приговорен к заключению в одиночестве, без своих друзей, на веки! Парень ничего даже сказать не успел, не то чтобы среагировать, как Зевс щелкнул пальцами пренебрежительно. Последнее, что Перси запомнил, это неведомые ему доныне эмоции в серебряных глазах. И сочувствие в карих и черных глазах.***
С того времени прошло еще много веков… Многое изменилось в Перси. Парень потихоньку залечил те раны на сердце, став сильнее внутренне. Он смог победить воспоминания о Тартаре. Внешний вид и внутренний мир тоже менялись. За один век он чего только достиг: мышцы стали намного больше выражены, чем у любого ребенка Гефеста, человеком он стал более многогранным. Почти весь день проводил за тренировками или в библиотеке. Он перечитал все, что любила его любимая Воображала. Вот только его ли? И любимой ли Воображалы? Первые года ему очень не хватало общения с близкими, даже Гестия, Аид и Артемида не могли заменить ему этого, а ведь они наведывались к нему частенько. Со временем Артемида не могла не ловить себя на мысли, что ей нравятся его кривоватые улыбки, столь редкие уже, его общество ей было не в тягость, наоборот, желаемо. И более она не имела сил отрицать то, что было правдой. Перси в тот день не тренировался и не засиживался в библиотеке. Он сидел ранним утром в саду у своего многоэтажного шикарного коттеджа под кроной многовекового дуба и встречал рассвет. Богиня появилась тихо за его спиной. Она немного постояла позади него, пока он не сказал негромко: — Артемида, что-то случилось? Его голос с каплей беспокойства вернул ее в реальность. Перси часто так говорил: в основном равнодушно и холодно, но эмоции слегка он пропускал через эти маски, позволяя звучать и быть видными другим. Артемида уже привыкла и не представляла теперь другого Перси, того, жившего всего пять веков назад. Она села рядом под его внимательный взгляд и, не поворачиваясь к нему лицом, ответила также тихо: — Нет, просто задумалась. — О чем? — Ни о чем, — просто произнесла Богиня. Перси тихо рассмеялся бархатным смехом, заставив замереть ее сердце на мгновение, но ничего не сказал. Они замолчали и стали любоваться восходящим солнцем. Ветерок ласково играл с их волосами. Перси скосил глаза на нее, ему даже показалось в какой-то момент, что рыже-каштановые пряди Богини, словно пушинки, взлетают на каждом легком порыве ветерка. Он отвел взгляд снова вперед и задал вновь себе все тот же вопрос, каким задавался уже многие столетия: любит ли он до сих пор дочь Афины? Ответ теперь ему казался очевиден, но молчаливым. Что бы Джейсон сказал? — вдруг подумал сын Посейдона. Но быстро выкинул из головы. Его друг ныне уже мертвый, ведь сколько уже утекло времени. Как еще несколько веков назад сообщили ему Аид, Гестия и Артемида, он был еще смертен, но находясь в этом замке его возраст не меняется. Вот так он уже пять веков сблизился с этой троицей, в особенности с Богиней охоты. Теперь же парень мог с уверенностью ответить на тот вопрос, что мучил его всего пару столетий. — Артемида, мне тебе нужно кое-что рассказать, — начал Перси осторожно, привлекая внимание Богини и поворачиваясь к ней. — Я давно тебе должен был это сказать, но не решался. Артемида, — он вздохнул тяжело, словно стараясь вместе с воздухом притянуть к себе смелость и удачу. — Я люблю тебя. Вначале она сидела все также, как будто и не было никакого признания, но после она тоже повернулась к нему и долго смотрела в глаза. Их взгляды встретились, взоры глаз сине-зеленых, точно океан, и серебряных, словно луна, смотрели прямо в их души. Перси видел многое в этих глазах, но впервые он увидел то, что было предоставлено ему в полном объеме. Внезапно Артемида поддалась вперед и нежно коснулась его губ своими. Это шокировало Перси, но он быстро пришел в себя. Поцелуй длился недолго, однако даже таким он был незабываем для обоих. Даже это мимолетное прикосновение уже снесло крышу ему. Так долго он этого ждал… — Похоже, я украл твой первый поцелуй, — он вдруг широко улыбнулся, а до Богини по его хитрому блеску глаз дошло, о чем он. — Персей, — она опасно растягивала гласные в его имени, а парень, поняв, что ему пора сваливать, резко вскочил на ноги и понесся вон из сада в дом. Артемида не заставила себя долго ждать. Она также быстро влетела в дом и прислушалась. Однако это не помогло ей, когда парень подошел к ней сзади и аккуратно обнял со спины. Она развернулась в его объятьях и заглянула ему в глаза. В самой глубине этого бездонного океана она увидела озорные огоньки, которых она уже очень давно не видела там, но была рада им. Богиня положила ему на грудь ладони и приподнялась на носочки, вновь ощущая его горячее дыхание на своем лице. В эту ночь она осталась с ним, заснув на его груди и чувствуя его руку, обнимающую ее за плечи.