Лунатики Запретного леса

      Узнай кто из преподавателей о том, что Бакуго Кацуки бродит январской ночью по Запретному лесу в одиночестве, точно схватил бы инфаркт, потом воскрес и пошёл бы раздавать… нравоучения. Впрочем, Бакуго старательно шифровался. Прокрался по коридорам замка как тень, старательно избегая приведений и патруля из профессоров, а после заметал свои следы на снегу, чтобы уж наверняка.       За такую предусмотрительность его лучше бы похвалили, а не отругали, но Бакуго знал, что старшие выберут последнее, и не понимал этого. В конце концов, ему уже четырнадцать лет. Он взял палочку и шарф. Что может пойти не так? Подумаешь, Запретный лес. Даже Деку туда с двенадцати лет бегает, как к себе домой, и до сих пор ни одной конечности не потерял. То в наказание его туда запихнут, то сам попрётся. Деку! Да для Бакуго тогда все местные оборотни и гиппогрифы на один зуб. Тем более озябшие и увязнувшие в снегу.       А снега было много. Он заваливался в ботинки, то поднимаясь выше колен, то превращаясь в тонкое белое покрывало. Сыпался в волосы с крон деревьев. Лез в лицо, когда поднимался ветер. Именно из-за этого рассыпчатого, мягкого снега, глушащего звуки, и его тусклых переливов Бакуго всюду чудились чудовища и монстры. Вот привиделись красные глаза, вот показавшаяся на мгновение луна заставила пробежаться вокруг сотню быстрых теней. Но это всё было ненастоящим. За десять минут бродяжничества между деревьев Бакуго не встретил ничего живого или мёртвого.       «В Запретном лесу полно чудищ». Так говорят все. И Бакуго бы не помешали чудища. Ему хотелось тренироваться, ибо с новым профессором защиты от тёмных искусств он скорее растеряет все умения, чем узнает что-то полезное. Мерзкая жирная тётка была ставленницей Министра Магии. Она начала преподавать с начала года, и за всё время своей работы показала только три умения: выслеживать нарушителей школьных правил, портить уроки тупыми нравоучениями и гадко-гадко улыбаться, выводя до искр перед глазами даже каменных хмырей вроде Тодороки. Чего уж говорить о самом Бакуго. Он с первого занятия мечтал размазать эту улыбочку по рыхлому тупому лицу. И он обязательно это сделает. Но желательно где-нибудь в тёмной подворотне. Как-никак, Кацуки собирается стать аврором, а тех, кто избивает учителей, в авроры не берут. Даже если это не учитель, а конченая тварь.       Бакуго мотнул головой, стряхивая налипший в волосы снег. Ну хотя бы сейчас пусть не лезут в голову мысли об этой жабе! Есть кое-что, что сейчас раздражает куда больше, например, снег. Он сильно затруднял движение. Словно идёшь, утопая в желе. Каждый шаг стоит десяти обычных, выматывая слишком быстро, а никаких пригодных для тренировок полянок и опушек Бакуго пока не нашёл. Вокруг только беззвёздное небо с тусклой бляшкой луны, лысые деревья в снегу да протоптанные лесником тропинки.       Какую из них выбрать?       Остановившись под какой-то гигантской метёлкой, что весной превратится в какой-нибудь тополь, Бакуго заново повязал сбившийся красно-золотой шарф, отряхнул налипший на штаны снег и обновил заклинания ночного видения и согревания. Первое пришлось повторять раза три, прежде чем появился какой-то эффект: заклинание Бакуго узнал недавно, и получалось оно пока со скрипом.       Вдруг что-то затрещало вверху — в самой кроне возможно-тополя, да так громко, что сердце у Бакуго на секунду предательски замерло. Кацуки как мог быстро отпрянул от ствола, задрал голову, заметив большую тяжёлую тушу…       Что-то грузное и волосатое спрыгнуло с дерева, подняв облачко снежной пыли, и умчалось в глубь леса, странно ковыляя. Бакуго взмыл на его место, со всей дури вмазавшись головой в толстую ветку. Летел он вверх ногами, шарф упал куда-то вниз, в разворошенный снег. Восхитительно.       Хотя бы Бакуго не помрёт, болтаясь вниз головой, задушенный собственным шарфом, зацепившимся за ветку наверное-тополя. Впрочем, шарфу оставалось не долго валяться. Краем глаза Бакуго заметил появившиеся откуда-то сбоку тёмные фигуры. Ковыляя в снегу, они подобрались к тому месту, где минуту назад стоял Бакуго, и синхронно задрали головы.       — Ой!       Бакуго, рыча от злости, с ненавистью уставился в подставленные лунному свету бледные лица. Д е к у. А с ним какая-то круглолицая девчонка с жёлтым хаффлпаффским шарфом на шее.       — Каччан… — прошептал Деку. — Урарака, пожалуйста, спусти его вниз!       Спустя мгновение Бакуго мягко плюхнулся задницей в снег. Он вскочил на ноги, откопал в ненавистной снежной мешанине свой вымокший до последней нитки шарф и принялся выказывать в кои-то веки праведный гнев:       — Какого хера ты тут забыл, дебила кусок?!       — Не ори, — попыталась одёрнуть его девчонка, но Бакуго не обратил на неё внимания.       — Жить надоело? Заебал за мной таскаться!       Бакуго попытался сказать что-то ещё, но не смог. Он наконец-то обратил внимание на круглолицую — потому что Деку не вынимал палочки и молчал, а невербальные и уж тем более беспалочковые заклинания для этого дебила несбыточная мечта — и сразу всё понял. Эта сучка колданула Силенцио. С каких пор хаффлпаффцы стали такими наглыми? И освоили невербалку?       — Хватит визжать, идиот. Приманишь какую гадость, а нам потом отбивайся, — строго сказала круглолицая и отменила Силенцио — на этот раз вслух. Пока она говорила, чёртов Деку смылся куда-то в сторону удравшего шерстяного мешка, то ли спасаясь от Бакуго, то ли идя по следам. Зачем-то.       — Ещё раз меня заколдуешь, я взорву тебе голову, поняла?       Круглолицая фыркнула, закатила глаза и ушла вслед за Деку. Чёрно-жёлтый шарф маячил перед глазами Бакуго, как красная тряпица перед быком. Мгновение подумав, он медленно выдохнул, выпуская пар — во всех смыслах, вдохнул, набивая лёгкие свежим морозным духом, и пошёл за круглолицей. Так или иначе, ему интересно, что за штука спрыгнула с недо-тополя, а куда попрётся эта парочка, его не касается.       — Опять на дерево забрался, что ли? — задумчиво сказала круглолицая, склонившись и водя над снегом тусклым Люмосом. — Изуку, у тебя осталось ещё зелье ночного видения? А, хорошо. Посмотри по деревьям, пожалуйста, а я пока на снегу поищу.       Деку, как послушная бесхарактерная тряпка, достал из сумки пузырёк и побрёл в сторону ближайших деревьев. Бакуго же шёл по цепочке следов, пока они не оборвались — в этом месте сидела на корточках круглолицая со своим слабеньким Люмосом, рассматривая резкие полосы, оставленные выступающими когтями. Похоже на следы пятинога, только он будто бы бежал на цыпочках. Или следы такие, потому что зверь нёсся во весь опор?       — А что ты здесь делаешь?       Бакуго проигнорировал эти слова, зажигая свой Люмос — не в пример ярче — и высматривая новые следы. Может, перепуганная зверюга просто перепрыгнула этот сугроб и притаилась за ним, затаив дыхание?       — Эй, потуши, сейчас же! — не отставала круглолицая. — Они бегут на свет.       Бакуго снова промолчал в ответ, но яркость чуть убавил. И нет, за сугробом не было следов.       — Они — это я про пикси. Сейчас холодно, они совсем обезумели, бросаются на всё, что движется. Хотя это ладно, а вот если кентавры заметят… — протянула многообещающе девчонка. Это было интереснее пустых вопросов, так что Бакуго соизволил показать, что слушает круглолицую. Он не знал, где конкретно обитают кентавры, и сталкиваться с ними не желал. Только потому что сволочи могут доложить учителям, конечно же. Кто вообще боится кентавров? Точно не Бакуго Кацуки, и плевать на их репутацию. — Момо — ну, знаешь, Яойрозу Момо, она с Рейвенкло — рассказывала, что они патрулируют иногда лес по просьбе директора Незу. Кто-то из учеников регулярно шастает сюда.       — Кто-то? Может, ты не в курсе, но придурки вроде Деку бегают в лес на постоянной основе. Делать им нехер.       — Вообще-то Изуку тут первый раз… За год. Просто нужно место для тренировок. Эта жаба выгнала меня из класса, где я занималась, а больше податься и некуда. Я шла в Лес, и Изуку сказал, что меня одну сюда не пустит. Здесь ведь опасно.       «Тоже мне, герой, — мысленно фыркнул Бакуго. — Рыцарь в бумажных доспехах. Втюрился он в эту девчонку, что ли?»       — Стоп, а тренироваться-то тебе зачем? — сказал Бакуго раньше, чем успел понять, что ему, в принципе, плевать. Хотя вопрос возник не на пустом месте: ладно он, Кацуки, собирается в авроры, а ей что? Максимум в чём может тренироваться такая девчонка — любовные чары да заклинание укладки. Щуплая ведь, мелкая, глаза большущие, как у щенка. Хм… Кажется, Бакуго её всё-таки где-то видел. Но где?       — Я хочу стать аврором, — ответила круглолицая и задрала нос: видимо, привыкла, что все удивляются и отговаривают, и уже приготовилась стрелять в ответ ядовитыми фразочками. Как хорошо, что Бакуго плевать. — Только не в группы захвата или обезвреживания опасных животных, а в группу спасения. Да, не так почётно, но там платят больше. У тебя такое лицо… Ты что, не знал? — девчонка улыбнулась так, будто бы намеревалась осветить весь лес за раз. — А ещё в аврорат собираешься.       — Всё-то ты знаешь про меня, — ворчливо сказал Бакуго и демонстративно отвернулся, сложив руки на груди. И почему он ещё не ушёл?       — Так все знают, — круглолицая пожала плечами, вставая на ноги. — Ты так часто кричишь об этом на весь замок, что даже привидения и портреты из заброшенной галереи в курсе. Ты слышал, кстати? Те говорящие лимоны из картины в красной раме тебя частенько пародируют.       Она была в юбке — дурёха! — и в каких-то толстых колготках. Как ещё не замёрзла? Вряд ли умеет накладывать заклинание обогрева. Силёнок не хватит. Как будто бы в унисон мыслям Бакуго девчонка обняла себя за плечи и поёжилась.       — Изуку! — позвала она. — Ты что-то нашёл?       Проваливаясь по колено в снег, чёртов подкаблучник подбежал, как собачонка на свисток, и отчитался: следы явно пятиножьи, прямо как в учебнике, но зверь был мелким и умчался куда-то далеко, перепугавшись людей до чёртиков.       — Главное, чтобы родителей не привёл, — закончил Деку и, заметив, как подрагивает девчонка, достал палочку. Пара жестов, тщательный выговор слов и готово. Бакуго фыркнул. Сам он колдовал гораздо быстрее. Он не замерял время, но это точно так! Хотя, конечно, жаль, что даже Деку смог освоить магию согревания. Видимо, заклинание не такое уж сложное, и Бакуго зря гордился собой. Впрочем, Деку тот ещё дебил, но заклинания у него всегда получались на совесть. При желании он мог простым Ступефаем пробить стену. И при нежелании тоже, что вызывало определённые проблемы. Такая силища — и у неконтролирующего себя идиота, подумать страшно! Наверное, Бакуго бы позавидовал, если бы сам не был примерно столько же мощным.       — Что ты здесь делаешь, Каччан?       — Ищу место для тренировок, — ответил Кацуки, чуть подумав. Как ни крути, цели у них одинаковые, а втроём искать всяко лучше, чем одному. На первом курсе он бы ни за что не согласился работать с Деку — ну потому что это Деку, в конце концов! — но на четвёртом, после всего пережитого и пройденного… Деку не перестал быть безруким придурком и наивным идиотом, но Кацуки хотя бы знал, что при желании он может прикрыть спину и не помереть от собственного заклинания, потому что палочку взял не той стороной.       — О, так ты тоже! — Деку улыбнулся. — Значит, проверки от профессора и тебя выгнали из школы в поисках местечка.       Бакуго синхронно с круглолицей закатил глаза. Называть такую жабу профессором… Деку в своём репертуаре.       — А как ты выходил? — заинтересовался Деку и, видимо, чтобы вызвать на ответную откровенность, рассказал: — Мы — через потайной ход у статуи Йороймуша. Он прямо в Лес ведёт. Длинный до ужаса и весь паутиной зарос, видимо, там давно никто не ходил.       — Через дверь для доставки продуктов, — соизволил ответить Бакуго и получил ожидаемые удивлённые взгляды. Как-никак дверь эта прямо у комнат завхоза, да и патрули из дежурных учителей там часто ходят. Рискованно, но удобно. — Так вы ничего не нашли подходящего?       — Нет, — ответила круглолицая. — Тут везде деревья, овраги и кусты.       — Знаешь, Каччан, — сказал Деку, и глаза его загорелись маньячным огнём идеи — уже что-то придумал. — Я всё подумывал о том, чтобы самим место обустроить. Что мы, кусты не выкорчуем? Да и деревья повалить не сложно, если найти место, где они помоложе, не такие крепкие. Вдвоём было бы трудновато, а с тобой…       — Пойдёт, — согласился Кацуки, досадуя, что сам до этого не додумался.       — Я видела тут в десятке метров овраг… Глубокий, большой, но весь кустами зарос. Подойдёт?       — Конечно, Очако! Пойдём?       Троица побрела обратно по оставленным следам. Бакуго было неприятно об этом думать, но сейчас и лес казался не таким тёмным и густым, и снег легче отпускал ноги, и дышалось свободней. Нет, это точно не из-за этих идиотов! Просто выброс адреналина помог. Вот и всё. Как может быть спокойнее в компании улыбчивых придурков, постоянно болтающих и беззаботно смеющихся в таком месте? Бакуго показательно отвернулся от Деку и девчонки, разглядывая забор толстых стволов, и остановился, завидев неплохое местечко.       — И как вы, дебилы, такую площадку пропустили? — сказал он, чтобы двое не ушли слишком далеко, не заметив, что оставляют Кацуки за спиной. Они тут же вернулись, и круглолицая, споткнувшись обо что-то в снегу, ухватилась за плечо Кацуки, чтобы не упасть. Тот благородно проигнорировал, разглядывая пустой кусок покрытой снегом земли, окружённый частоколом елей. Бакуго зажёг Люмос, решительно протиснувшись сквозь еловые лапы и роняя с них снег.       — Стой, Бакуго! — крикнула круглолицая ему вслед.       — Здесь что-то не так, — вторил ей Деку, следуя за Бакуго. — Мы не пошли сюда, и ты не ходи, Каччан, у меня дурное…       — Заткнись, — огрызнулся Бакуго, сделал широкий решительный шаг.       Чтобы провалиться под землю.       «Блядь!» — мысленно выругался Бакуго. Мысленно — потому что падение на спину вышибло дух. Пытаясь вдохнуть, Кацуки морщился от затхлого спёртого воздуха, не пытаясь пока что встать, хотя сверху на него сыпался снег. Странно, «потолок» пещеры, куда он провалился, не чёрный: Бакуго упал ровно у земляной «стены», покрытой гнилой травой, а дальше везде вверху был снег. Но не может же такой толстый рыхлый пласт висеть в воздухе? Даже с учётом ночного зрения Бакуго видел только белый слой над головой и всё.       — Каччан! — кричал наверху Деку.       — Стой, не ходи туда, Изуку, тоже провалишься! Нам нужно найти границу, где кончается твёрдая земля, и мы его вытащим, только не ходи туда сам, пожалуйста! — это торопливо тараторила круглолицая, пыхтя — видимо, удерживала Деку, не давая ему рвануть на помощь. Вот дебил. Сколько раз Бакуго говорил, что ему не нужна помощь, он всегда сам со всем может справиться.       — Каччан, ты цел?       — Заткнись, Деку.       — Ох, значит всё в порядке.       Стараясь не кряхтеть от боли в спине, Бакуго поднялся на ноги, шатаясь, достал палочку — слава богу, цела — и зажёг Люмос, вытянув руку к «потолку». Блядь… Блядь. Блядь! Белым был не снег, белым была паутина, которая его держала. Паутина! В Запретном лесу! Это могло означать только одно.       — Это логово акромантулов! — крикнул Бакуго во весь голос и зажал рукой рот: если он прав, пауки собрались тут на зимовье и пока что не проснулись. Не стоит работать для них будильником. Не оценят, ещё и сожрут в «благодарность».       Приглушив Люмос, Кацуки осмотрелся. Он оказался не в пещере, как сначала подумал, а в овраге, сверху затянутом паутиной. Среди кустов и обломанных деревьев спали огромные, в человеческий рост, мохнатые чёрные пауки в белых паутинных колыбелях. Положа руку на сердце, это было жуткое зрелище. О, Мерлин. Что Бакуго вообще знает про акромантулов? Они огромные — что же, и так заметно! — восьмиглазые, как и все пауки. Некоторые говорят на человеческом языке. Они покрыты густой черной шерстью, размах лап достигает пяти метров. А ещё они ядовитые. Блядь. И хищники. Человечинкой не брезгуют. Не поддаются дрессировке. Считается, что акромантулы были выведены магией — возможно, для того, чтобы охранять чье-либо жилье или сокровища.       Вроде бы есть какое-то заклинание против них. Арания экземи. Бакуго повторил его про себя несколько раз, тщательно запомнив ударения — на всякий случай. Так, а его доставать вообще собираются? Может, попробовать самому выбраться, опираясь на «стену»?       Сверху была слышна лишь невнятная возня и свистящий шёпот. Но вот наконец-то кто-то разрезал паутину Секо, и в тусклом лунном свете заплясал падающий сверху снег. Бакуго подошёл ровно под проделанную дыру и увидел испуганные лица.       — Я достану тебя Левиосой, ладно? — деловито предложила девчонка, взяв палочку на изготовку.       — С ума сошла? — из-за близости спящих пауков яростная фраза вышла невнятным свистом. Круглолицая сделала вид, что не расслышала. Вот же ж… — Тебе силёнок не хватит, уронишь меня на полпути! Тут высота в четыре метра, не меньше.       — А что ты предлагаешь? — ядовито парировала девчонка. Даже в таком положении Бакуго мог различить её недовольную мордашку. — Оставить тебя здесь и пойти за профессорами? Или пусть Изуку тебя достаёт? У него уж сил точно хватит!       — Я м-могу, правда, — выпалил бледный до ужаса Деку. На его лице была видна каждая веснушка. Он, конечно, выглядел скорее собранным и волнующимся, чем перепуганным до паралича, но… Деку. Волнующийся. Бакуго содрогнулся, когда вспомнил, как тот случайно раздавил к чертям левитируемую на занятии чернильницу — только потому что профессор Айзава выбрал его, чтобы показать всем, как надо. С тех пор прошло три года, но контроля Деку всё ещё недоставало. Лучше уж снова ляпнуться спиной в логово акромантулов, чем быть раздавленным до состояния гнилого помидора, на который наступили с размаху.       Круглолицая проделала всё на удивление точно и аккуратно. Бакуго даже не задел макушкой края паутины, а после отмены заклинания не кульком свалился в снег, а стал на ноги. Лететь было, чего греха таить, приятно.       Деку выглядел чрезвычайно гордым, когда заметил удивление Кацуки: будто бы лично научил девчонку Левиосе и теперь хвастался этим всем подряд.       — А теперь пойдём отсюда, — в полный голос заявила круглолицая, уничтожив зарождающиеся крохи уважения Бакуго на корню. — Чего вытаращился? Это же пауки! Они глухие, как пеньки. Эти ещё и дрыхнут.       — Ты уверена, Очако? — с сомнением протянул Деку.       — Ты видел у паука уши?       Деку смотрел всё так же скептически. Бакуго к нему присоединился.       — Ладно, может, я не права. Но в чём я уверена на все сто — у них невероятно дорогой яд.       О, Мерлин. Бакуго кажется, или эта девчонка, метр с кепкой, выглядит так, будто готова лезть обратно в паучье логово и цедить у них яд прямо сейчас? Скажите, что это от волнения и шока. Иначе граница ебанутости, которую Бакуго прочертил после знакомства с Каминари, окажется неверной.       — Да задолбали болтать, пошли отсюда скорее, — буркнул Бакуго. — Помнишь ещё, где этот твой овражек?       — Конечно, — кивнула девчонка и хихикнула: — Надеюсь, там акромантулов не будет.       Круглолицая, дурачась, старалась идти ровно по своим следам. Случайно задев её, Бакуго тут же отпрянул — снова лапать своё плечо он не позволит, нет уж!       Блядь.       Как в замедленной съёмке Бакуго видел, как девчонка, взмахнув руками, заваливается на спину и падает, сползая по склону прямо в паучий овраг. Мерлин, лучше бы она уже полностью на Бакуго свалилась, чем это!       В отличие от Бакуго, девчонка при падении испуганно взвизгнула. И на этот раз акромантулы проснулись. Щёлканье хелицер заставило Бакуго похолодеть. Деку метнулся к дыре в паутине и достал круглолицую Левиосой. Та пулей вылетела прямо к нему в руки. Цела. Деку справился — и в лице его не было ни намёка на испуг, только холодная сосредоточенность, так знакомая Бакуго. Её он видел каждый раз, как случалась по-настоящему опасная ситуация, когда приходилось сталкиваться с последователями идеологии Пятна или Все за одного.       — Бежим в сторону школы. За мной, — бросил Деку уже на ходу, и цепочка из трёх подростков метнулась в Лес, а за ними тянулось чёрное, обволакивающее землю полотно — паучий клан. Ещё не полностью проснувшиеся, медленные, но уже опасные. У страха глаза велики, конечно, и вместо паучьей армии за ребятами гналось от силы пятнадцать сонных тварей, но с таким количеством сложно справиться даже тренированному бойцу.       — Арания Экземи! — Бакуго бросил за спину зелёный луч, но не смог рассмотреть, подействовало ли заклинание. Деку и девчонка же на заклинания не разменивались, они бежали, расчищая дорогу Бомбардой и просто выдёргивая с корнем деревья, сшибая камни. Акромантулы настигали. Им, в отличие от людей, не мешали бежать выступающие корни, снег, кусты и деревья. Щёлканье хелицер заставляло ноги нестись с небывалой скоростью, но все прекрасно понимали: от пауков им не сбежать.       — Они… боятся… огня! — выкрикнул Деку на ходу, пытаясь втиснуть слова в перерывах между вдохами. — Но не пытайтесь… ослепить!       — Ясно! — откликнулась круглолицая. — Я… с огнём… плохо. Буду прочищать дорогу! И светить!       Оставив девчонку во главе клина — выдёргивать кусты и вышибать с пути деревья — Бакуго и Деку сместились назад и, переглянувшись, принялись за дело. Колдовать на бегу, когда зимний воздух жжёт лёгкие и глаза, когда ноги вот-вот подкосятся и увязнут в снегу, было сложно, но иначе нельзя — это парни прекрасно понимали. Они, не сговариваясь, шли прямо по зазубренному списку заклинаний, и синхронные атаки были куда эффективнее одиночных залпов вразнобой.       — Конфриго!       Грохнул взрыв, загорелся неожиданно мощный пожар. Магическому пламени было плевать на снег, оно взнялось под небеса и заполыхало во всю силу, сметая пауков и освещая путь. В кои-то веки то, что Деку во все заклинания вкладывался по полной, пригодилось и даже, наверное, спасло ему жизнь.       — Экспульсо! — рявкнул Бакуго, направив палочку в сторону заметной преследующей его тени, опасно близкой. Тень исчезла. Повторив заклинание, Бакуго не заметил чей-то припорошенный снегом скелет, запнулся, упал, расшибая ноги в кровь, но тут же поднялся и бросился дальше, вровень с Деку. И голоса их звучали в унисон, сплетаясь и превращаясь в один. — Эварте статум! Вердимилиус! Баубиллиус! Конфриго!       Конфриго оказалось самым эффективным средством против акромантулов, и Бакуго, несмотря на подступающую усталость, решил использовать только его, чередуя с Арания Экземи, которое, как оказалось, действовало весьма эффективно. Решив, что пожара от Бакуго вполне достаточно, Деку занялся перебором всех обездвиживающих заклинаний: после полного прогона по тому же списку из учебника выяснилось, что лучше всего бить Локомотором Мортисом. Из-за длины заклинания были проблемы, но Деку, вроде, справлялся.       В очередной раз оглянувшись, Бакуго понял три вещи: паучья стая сократилась до трёх тушек; тушки эти были весьма бодрыми и бежали очень быстро, неумолимо настигая; если сейчас же не остановиться, у Бакуго разорвётся от усталости сердце. Он и так дышал с трудом. Но ведь осталось совсем чуть-чуть… Нужно только побороть усталость!       Внезапно круглолицая остановилась. По инерции пролетев мимо неё, Бакуго и Деку остановились тоже, чуть проехавшись по снегу и выставив перед собой палочки, еле дыша и старательно игнорируя цветные круги в зудящих глазах.       Погасив Люмос, малявка стала перед пауками карикатурно хлипким препятствием.       — Посветите мне! — рявкнула она, когда между ней и акромантулами осталось несколько метров. Бакуго хотел выругаться, ухватить дуру за руку и дать дёру, но упал на колени, тяжело дыша: в глазах темнело, ноги подкашивались. Деку послушно зажёг Люмос, невероятно яркий, и, лёжа на снегу, Бакуго наблюдал и охуевал от происходящего.       — Экспульсо! — твёрдая стойка, голос без капли дрожи, заклинание, пущенное «веером» — как учил профессор Айзава. Такой способ идеально сработал, откинув сразу трёх акромантулов на несколько метров. — Бомбарда Максима! — Самого близкого к девчонке паука разорвало на кровавые ошмётки уверенной Бомбардой, выполненной как по учебнику. — Вингардиум Левиоса! — резко поднятый вверх метров на двадцать монстр, суча мохнатыми лапками, со всего размаху рухнул на землю. Не просто отпущенный на высоте, а впечатанный в снег всё тем же заклинанием, он дёрнулся пару раз и затих. Но это заняло слишком много времени. Третий акромантул, оставленный без внимания, оказался слишком близко. Бакуго рефлекторно дёрнулся, пытаясь сделать хоть что-то, но, даже встань он на ноги, не успел бы…       — Феррумо Глациес.       Акромантула разрезало пополам тонким, как пергамент, прозрачным лезвием. Ледяным. Вязкая кровь окатила девчонку, плеснулась на снег, исходя редким паром. Ледяное лезвие упало и рассыпалось на крохотные осколки.       — Все целы? Урарака? Как ты?       — Порядок, Тодороки. Спасибо, без тебя бы не рискнула… Как хорошо, что я тебя заметила. Фу. Так воняет. Напомни, Эскуро или Экскуро?       — Давай я. Экскуро. Мидория, ты как? Мидория?       — Ой! Он потерял сознание. Эннервейт!       — Тодороки? Очако! Всё в порядке? Где Бакуго?       — Бакуго здесь, — подал голос Кацуки и скривился от отвращения — настолько тихо и жалко прозвучали слова. Он чувствовал себя опустошённым и уставшим как никогда. Слипались глаза, в ушах мерзко звенело. Всё в порядке, да? Так лучше лежать в снегу и ничего не делать. Можно даже поспать… Теперь можно. Хотя… он же не может отрубиться на глазах у всех. Он же не Деку, в конце концов!       — Замечательно, — сказал Тодороки, и Бакуго, как всегда, не смог различить, с сарказмом тот говорит или нет. Но на всякий случай принял это за сарказм. — Предлагаю поскорее вернуться в школу. До рассвета осталось несколько минут, да и пауки могут вернуться. Я видел, некоторых вы просто спугнули огнём, некоторых оглушили. Так что… уходим. Скорее. Вы всё равно не успеете ничего сделать, зачем бы вы не пришли.       — Ну не говори, — внезапно сказала Урарака. — У тебя случайно нет скляночки или флакона? Желательно пустого.       — А зачем тебе? — заинтересовался Деку. — О, чёрт! Только не говори…       — Куча денег, Изуку!       — Но…       — Я поделюсь с тобой, мы купим новые мётлы!       — Да что вы… — начал было возмущаться Бакуго, как Деку страдальчески скорчил лицо и выдвинул решающий аргумент:       — Ты всё равно не умеешь сцеживать паучий яд, Очако. Умоляю, брось, у нас нет на это времени и сил!       — Сориентируюсь по ходу дела, — отмахнулась девчонка. — Так есть склянка или нет?       — Есть. А ещё я читал о том, как правильно собирается яд у змей. Думаю, тут тот же принцип.       — Шото! — провыл Деку с таким видом, будто бы ему вонзили нож в спину.       — Шото! — радостно хлопнула в ладоши Урарака. — Ты просто чудо!       Бакуго, поворочавшись, сел в снегу и присмотрелся. Так он и знал. У девчонки просто снесло крышу от стресса. Немудрено — она действительно рисковала сегодня. Очень сильно. Вот и зациклилась на глупой идее. Деку сам не пришёл в себя, потому ничего не сделает, Тодороки просто двумордый дебил, поддерживающий любую инициативу… Её надо отвлечь.       «Какого хера я должен этим заниматься?» — подумал Бакуго. Но в голове стояли воспоминания о том, как осторожно Урарака доставала его из паучьего логова, как он не дал ей опереться и позволил свалиться к акромантулам, как она приняла бой… Как шляпа вообще отправила её на Хаффлпафф? С таким-то характером и жаждой красивого самоубийства.       — Эй… — Бакуго потратил мгновение, чтобы перешагнуть через себя. — Урарака!       — Ась?       — Ты тяжёлая?       — А?       Невозмутимо закинув девчонку на плечо, Бакуго, пошатываясь, пошёл туда, где занимался рассвет — насколько он понимал, замок должен быть в той стороне. То ли в солидарности с ним, то ли не имея сил возмущаться, Деку, а за ним и Тодороки, поползли следом. Урарака, что удивительно, не возмущалась. Кацуки чувствовал себя так, будто тащит на руках товарный поезд — магическое и физическое истощение добавляли тяжести тельцу на плече — но позорно сдаваться не собирался.       — Мне страшно.       — Что?       — Ты так шатаешься, Бакуго. Может, лучше мне своим ходом? А то ещё уронишь. Или вместе грохнемся. Ты же так устал.       — Молчи уже. Думаешь, мне не хватит сил тащить твои несчастные пятьдесят кило?       — Вообще-то сорок два. Нет, правда, Бакуго, поставь. Если думаешь, что я умчусь собирать паучий яд, можешь следить за мной и держать. Как аврор заключенного. Ну пожалуйста. Я вообще-то в юбке, знаешь, это жутко неудобно.       Молча и всё также шатаясь, Бакуго спустил Урараку на землю, и та подхватила его под руку, засунув ладонь в варежке в карман. Бакуго последовал её примеру. Получился как элемент цепи — не разорвать. Оглянувшись, Кацуки заметил, что Тодороки также ведёт вялого Деку, и подумал о том, что Урарака решила послужить опорой. Глупости какие. Он в полном порядке. Это Урараке нужна помощь, чтобы не грохнуться лицом в снег. И никак иначе.       Рассвет виделся всё ярче и ярче, не смотря на высокие деревья и их снежные шапки. Заклинание согревания давно спало, но сил его восстанавливать не было, и Бакуго просто брёл, греясь мыслью о тёплой кровати и чашке кофе. Да и рядом идущая Урарака была тёплой… Сзади послышался голос Тодороки — тот накладывал «обогрев» на Деку, после, помедлив, на Урараку и Бакуго. Что же. Неплохо. Вот уже Тодороки и Деку поравнялись с остальными, и подростки брели шеренгой среди деревьев, иногда проверяя, верно ли они идут с помощью пары заклинаний. Точнее, прося Тодороки проверить.       — Как вы здесь оказались?       — Да так… долгая история, — устало ответил Деку. Он выглядел довольно хреново. Ещё бы. Если Бакуго, почувствовав близкий предел сил, начал меньше вкладываться в магию, то мистер-контроль-для-слабаков наверняка истощил себя полностью. Как бы не пришлось ему навещать больничное крыло.       — Я видел, как вы уходили из замка, — довольно прямолинейно заявил Тодороки.       — Так заметно? — ужаснулась Урарака, видимо, вспомнив способность профессора Айзавы видеть абсолютно всё и везде в Хогвартсе и окрестностях, даже если он при этом сладко спит в ночной маске где-нибудь на другом конце света.       — Конечно. Чёрные силуэты на снегу. Это как чёрнильное пятно на белой рубашке.       Урарака поёжилась, прижавшись ближе к Бакуго. Тот пожал плечами — за прошедшие несколько часов пункт «А что, если профессор узнает» ухнул на самое дно в таблице приоритетов.       Они уже выползли на опушку — смертельно уставшие, вымотанные, готовые рухнуть в снег и заснуть — когда их обнаружили.       — Ух, четверокурснички! Ух, паршивцы! Что вы забыли в Запретном лесу с утречка пораньше? Вывели свои половинки на прогулку, мм?       Если бы у Бакуго остались силы, он бы вздрогнул, насколько внезапным было появление Неджире Хадо, девчонки с седьмого курса. Она и её синяя коса размером с саму Неджире вылезли откуда-то из-за деревьев, и, несмотря на задорный тон, Хадо выглядела уставшей и встревоженной.       — Мы лунатим, — устало огрызнулся Бакуго. — Ночью забрели в лес, теперь возвращаемся.       — Целой толпой, мальчик? Очень мило. Ты не был похож на лунатика, когда заметал следы на снегу. Лунатики. Ха-ха. Смешно. И что вы здесь делали? Отвечайте, и пойдём быстрее по спальням, я же вижу, что вы сейчас на месте помрёте. Кстати, это у тебя прикольные штаны с красными коленками или тебе нужен моток бинтов?       — Мы хотим стать аврорами, а это невозможно без подготовки, — ответил за всех Деку. — И из-за профессора…       — Понятненько. Ясно. И вы попёрлись в Запретный лес. Какой кошмар. Ладно ты, мальчик, — Неджире взглядом указала на Бакуго, — от тебя другого и не ожидаешь. Но Мидория? Тодороки? Урарака?! Это совершенно недопустимо. Вы что, собирались каждую ночь бегать в лес? Ужас. Неужели вы не слышали о Выручай-Комнате?       — Что?       — Все, кто хочет тренировок, приходите завтра… То есть, сегодня в шесть вечера — у вас же есть свободное время? — на восьмой этаж к статуе Ричарда-Эдварда. Будут вам тренировки. Только молчок, ясно? Никто не должен знать, особенно из старших. Хорошо? Так, вы сами до школы дойдёте? Знаете про тайный ход? Мне ещё двух человек искать, так что идите сами. А, и чего вы такие вымотанные?       — Заблудились, — отрубил Бакуго.       — Разбудили клан акромантулов и сражались с ними, — невозмутимо сказал Тодороки.       — О. Потрясающе. Поговорим об этом позже. Вы же знаете про потайной ход? Замечательно. Всего доброго. Мне пора.       Уже зайдя в каменную тёмную кишку хода, сжигая висевшие в ней паутинные полотна и кое-как поддерживая откровенно виснувшую на нём Урараку, Бакуго осознал вопрос Неджире о крови. Что же, боли он не чувствовал пока что, ну и похер. Потом можно разобраться со всем остальным. Сейчас главное — добраться до спальни.       — По лестнице тащиться… — простонал Деку под вежливое «Я помогу» Тодороки. Бакуго неохотно отпустил Урараку и пошатнулся, как неваляшка. Всё же она здорово помогла, не раз и не два спасая от поцелуя с землёй и стенами туннеля.       — Очако, ты же пойдёшь… на встречу с Неджире? — спросил Деку, зевая.       — Да, конечно. Надеюсь, мы все там встретимся, — Урарака тоже зевнула, прикрыв рот ладонью, и, попрощавшись, поплелась в сторону гостиной хаффлпаффцев. Бакуго почему-то стало хорошо. Они увидятся сегодня… На тренировке. Да. Это же хорошо, теперь он сможет заниматься, и, наверное, даже со старшекурсниками.       Ухмыляясь своим мыслям, Бакуго шёл, стягивая куртку. Лестницы, ведущую в гриффиндорскую башню, почему-то перестали быть столь пугающими. Главное — избегать профессоров, привидений, не разбудить портреты и не свалиться со ступенек. И всё будет хорошо.

***

      — Я иду на свидание с Ураракой Очако!       Бакуго осоловело уставился на Каминари, довольно лыбящегося под взглядами друзей. Что. Свидание?       Бакуго отпил залпом полчашки кофе — уже третьей за сегодняшний завтрак. Совершенно случайно он знал, что Урарака Очако уже десять минут держит в руках один и тот же нетронутый тост с неровным слоем масла, улыбается в ответ на любые слова в свою сторону и кивает, сверля стол пустым взглядом. Она точно не выглядит как девушка, согласившаяся идти на свидание. По крайней мере, добровольно.       — Ого, круто, бро! — улыбнулся Серо, похлопывая Денки по плечу. Тут он склонился ближе к уху друга и прошептал, да так, что слышали, наверное, даже за столом преподавателей: — А как же Джиро?       — Ну мне надо сначала… э-э-э… потренироваться, понимаешь? Это дружеское свидание.       Серо с сомнением уставился на краснеющего и запинающегося Каминари.       — Как-то странно.       — Я ей всё объяснил, и она согласилась, так что всё, точка! Мы встречаемся сегодня в шесть у той картины с хаотичными лимонами.       Бакуго допил кофе и потянулся за следующей кружкой, делая вид, что не замечает взгляда Киришимы, буквально кричавшего: «Если ты хочешь получить сердечный приступ от кофейного передоза, чтобы не идти на ЗоТИ, то ты отлично справляешься, чувак». Н-да. Денки, конечно, тот ещё идиот, но идиот всё-таки… близкий, что ли. Да и ныть будет нещадно, если его «дружеское свидание» обломается.       — Она не придёт, — всё-таки сказал Кацуки, сверля взглядом Киришиму, который пытался отобрать его кофе. Борьба была тихой, а силы неравными: жаждущий возможности хотя бы разлепить глаза Бакуго сражался за чашку отчаянней, чем за свою жизнь сегодня ночью.       — Откуда ты знаешь? — с подозрением протянул Каминари.       — Знаю и всё, — пожал плечами Кацуки и, выручив момент, окончательно отвоевал кофе. После чего подобрел и решил пояснить: — Дела у неё.       — Но она согласилась…       — Ты вообще её видел сегодня? В таком состоянии она согласится украсть Распределяющую Шляпу на глазах у директора, глаза разуй.       Каминари насупился. Зашептались девчонки, жадно впитывающие разговор с самой первой фразы. К вечеру весь Хогвартс знал, что Бакуго Кацуки идёт на свидание с Ураракой Очако, а до этого они гуляли вместе всю ночь, и потому выглядят как куклы, продавшие души за кофе. Бакуго не спешил опровергать. Он был выше того, чтобы лезть в разговоры сплетниц.       Да и не было в этих слухах ничего такого, чтобы ему не нравилось.