Перекрестки судеб

Мелисандра поправила воротник водолазки и придирчиво оглядела себя в зеркало. Да, пожалуй, женщина была всем довольна - и судьбой и внешностью. Еще бы удачи побольше и она не будет роптать. Мысль о том, что она неудачница, начинала преследовать ее, когда она прощалась на выходных с домом Станниса Баратеона. Каждый день там был подобен аду и Мелисандра это стоически терпела. В конце концов, где еще можно найти столь высокооплачиваемую работу? - Ты скоро там? - громкий стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Бринден и Шира уже сидели на кухне, когда женщина покинула свою комнату, и невозмутимо пили кофе. Мел так и не смогла за столько лет понять, кем же эти люди приходятся ей. Если родители, то родилась она у них слишком поздно. Возможно, в деле замешана суррогатная мать. Если она им не дочь, а внучка, то почему никогда ничего не слышала о настоящих родителях? А если ее удочерили, то почему скрывают? Она не маленькая девочка, ей тридцать два года! Но все равно Мелисандра их любила, хотя эти двое могли быть по-настоящему невыносимыми. - И для чего же ты взяла себе выходной? - спросила Шира, сверля ее своими глазами разного цвета. В свои семьдесят с лишним она по-прежнему была в отличной форме и обожала носить яркие вещи, словно молодка. Вот и сейчас, она была в какой-то пестрой цыганской юбке и ярком кардигане с коротким рукавом. - Захотелось пройтись по магазинам, посмотреть сериал, книгу почитать, в конце концов. - Если учесть, что ты подтираешь задницы всей этой семейке, планы могли бы быть и помасштабнее. - Я не подтираю им задницы, а слежу за домом. - Нет, ты именно что подтираешь задницы. Следишь, чтобы их девчонка поела, таскаешь этому мужику документы, а его женушке гадаешь на кофейной гуще. Я не для этого учила тебя некоторым вещам. Бринден благоразумно молчал и читал газету, хотя Мел отлично видела, как он время от времени поджимает губы, то ли сдерживая смех, то ли удерживаясь от язвительной реплики. Для Мелони всегда была загадкой суть их отношений. Эти двое никогда не были женаты, ругались так, что стены тряслись, но любили друг друга все еще крепко и пламенно. - Я учила тебя читать знаки и видеть суть вещей не для развлечения богатеев, - продолжила Шира, допив кофе. - Я ее не развлекаю, - попыталась отвертеться женщина, понимая, что безнадежно лукавит. Развлекает, да еще как. Она умела гадать на картах, кофейной гуще, чайных листьях и прочее, но ничего этого никогда не демонстрировала посторонним. А теперь миссис Баратеон использует ее дар едва ли не по каждому чиху... Работу у Баратеонов она терпела, до этого она работала в совсем других семьях, с которыми было просто найти контакт и которые не были такими... беспомощными. Каждый был сам по себе, а вместе эти детали пазла не состыковывались совсем, словно были к разным картинкам. Станнис Баратеон был мрачным и нелюдимым человеком. Иногда ей казалось, что он выстроил в своей голове некий свод правил и ему должны все следовать неукоснительно. Он не прощал людям их маленькие слабости, хотя у самого они были. Даже его маленькой дочке доставались окрики и нудные долгие лекции о правилах поведения и приличии. Ширен выслушивала и кивала, глотая слезы, а потом ходила жаловаться к Пестряку - старому попугаю, невесть каким образом оказавшемуся в доме и которого Мелисандра недолюбливала. Иногда эта гадкая птица свободно летала по дому и так и норовила нагадить. И гадила всем - самой Мел, Станнису, его жене, прислуге, кроме самой Ширен, будто бы действительно любя девочку. Если в этом семечке вместо мозга правда что-то было, то проявлялось оно своеобразно. С Ширен у Мелони были сложные взаимоотношения, девочка ее боялась. Но женщина не Мэри Поппинс, она не нянька, а потому не стремилась сблизиться с неприкаянным ребенком. Из-за какой-то болезни ей изуродовало половину лица, она не отличалась хорошим здоровьем, была стеснительной и зажатой. Друзей у нее не было, кроме мальчика по имени Эдрик Шторм. Она только недавно узнала, что это незаконнорожденный ребенок старшего брата Станниса и родственницы его жены, который жил также в доме черт на каких знает правах. В школе бедняжку Ширрен вечно доводили до слез и отец, скрепя сердце, перевел ее на домашнее обучение. Из взрослых только Ренли, ее дядя и Давос Сиворт, помощник отца, уделяли ей внимание. Станнис словно стеснялся дочери, а Селиса регулярно сетовала, что она ужасно необщительная и плохо учится. Мелисандра просто не представляла, что делать с подобным ребенком, своих-то у нее не было, а до этого были совершенно иные дети. Несмотря на высшее образование в сфере компьютерных технологий, Мелисандра решила радикально сменить профессию и это принесло ей куда больший успех, чем Мел рассчитывала. Стать экономкой совершенно неунизительно, хотя, по сути, Мелони являлась прислугой в доме чужих, непонятных людей, к которым нужно найти свой подход. Женщина сменила три семьи, когда поняла, что в ее услугах заинтересованы, что о ней говорят не в пренебрежительном тоне, а вполне дружелюбно. Она создала себе репутацию, и теперь репутация работала на нее. Без нее уже не могли обходиться, словно она стала членом семьи. Финансовые расходы, ремонты, учеба детей, уход за стариками - Мелисандра контролировала это, все держалось на ее плечах и в цепких ручках. Именно благодаря хорошим рекомендациям Мел попала в дом Баратеонов. По влиянию в Вестеросе эта семья была на втором месте, на пятки им наступали Тиреллы, не менее богатая и любопытная семейка. Забавно, но влияние семьи на плаву удерживали Станнис и Ренли и уж никак не старший брат и глава семьи. Мелони все подмечала, все складывала в свою копилку впечатлений, но не смела высказывать мнение, пока не попросят. Женщина быстро поняла, в чем проблема этой семьи. Роберту было плевать на все, он тяготился официозом. Станнис, видимо, посчитал, что может иметь право занять место брата, Ренли не отставал в своих амбициях. Она искренне веселилась, глядя на грызню всех троих, в которую с каждым разом впутывалось все больше и больше народа. Станнис все чаще смотрел на нее заинтересованно, порой не как на прислугу. Нет, в их отношениях не было и капли страсти, она никогда не заводила романов с работодателями, но он даже привлекал ее чем-то, хотя далеко не походил на мужчину мечты. Мелисандра знала, что его помощник терпеть ее не может, считая, что Мел захватила дом и понемногу навязывает свои правила. Ох, как глупо... Если эта семья так хочет, чтобы ими управляли, Мелони лишь исполняла их желания, ненавязчиво, исподволь. Действовать прямо было не в ее интересах, иначе миссис Баратеон давно бы ее уволила, эта дамочка при куриных мозгах способна превратить жизнь в персональный ад. Селиса не занималась благотворительностью, как большинство жен богатых мужей, ее не интересовала светская жизнь. Ей совершенно нечем было заняться - пестовать внешность она не умела, считала, что и так красавица, дом был на плечах прислуги, воспитание дочери скидывалось целиком на учителей. Она скучала, бесконечно смотрела сериалы и ток-шоу. Женщина не раз замечала, как та то и дело тянется к книжкам по эзотерике и прочему, пожалуй, это единственное, что ее могло заинтересовать. Видимо, поэтому она и вцепилась в свою экономку - от скуки и понимания, что прислуга не посмеет ей отказать в общении. Селиса часто просила у нее совета, откровенничала и жаловалась на жизнь. Она не привыкла к такому, предыдущие хозяйки держали расстояние, у этой отсутствовали все тормоза. - Во время нашей со Станнисом свадьбы его беспутный братец затащил мою родственницу в наш номер для новобрачных! Мы приходим, а они там вовсю кувыркаются! Я расплакалась. Мелисандра даже не знала, как реагировать на подобное. Правда, Селиса потом возмущенно говорила, что это осквернение брачного ложа сильно повлияло на ее плодовитость, но Мелисандра подозревала, что нежелание мужа с ней спать - следствие дурного характера, некрасивой внешности и явно вялого темперамента. Ей довелось видеть, как совсем недавно, на званном вечере Станнис невольно сравнивал свою жену и жену своего брата. Серсея Ланнистер была очень хороша и осознавала это; Селиса в розовом платье, расшитом пайетками, была смешна и нелепа. "Нет, мне нельзя жалеть его. Это всего лишь работа. Я могу исправить только самые мелкие недочеты, остальное уже не подлежит исправлению..." - Бросай эту семейку, найду место в другом доме. - Что? - Шира говорит, чтобы ты увольнялась к чертям оттуда, - Бринден, наконец, отложил газету. - Мел, если в делах Баратеонов начнется хаос, ты можешь пострадать одна из первых, поэтому, тебе лучше начать подыскивать другое место. Мелони покачала головой. - Если там что-то и начнется, то не стороны Станниса, скорее уж, от его братьев, - заметила женщина, которая лучше знала семью, на которую работает, хотя в интуиции Бириндену и Шире не откажешь. - Если не хочешь, чтобы тебя погребла лавина, лучше уходи. Мы тебя предупредили. - К чему такая паника? Бринден молча передал ей газету. Заголовок яркими буквами вещал следующее: "Роберт Баратеон, глава компании "Штормовой Предел", попал в автокатастрофу". Она уставилась на фотографию Роберта и торопливо прочла статью. Если ее не побеспокоили в законный выходной, значит, в ней сейчас не нуждаются. И вообще, это ее совершенно не касается. Она пожала плечами и вернула газету Бриндену. И не сразу услышала настойчивую трель мобильного телефона, который Мелисандра оставила заряжаться в комнате, свел на "нет" все счастливые эмоции этого выходного дня. - Седьмое Пекло... - Я о том же, дорогая...