Everything was beautiful and nothing hurts

Вернувшись домой, Каин удивляется тому, что, впервые за долгое время, в его квартире тихо. Люцифер питает особую слабость к музыке, так что патефон перестает играть лишь глубокой ночью. Грешник тихо разувается, прислушиваясь к шуму из гостиной. Пройдя в комнату, он застает престранную сцену — раскинувший свои крылья Люцифер держит на коленях босые ступни незнакомца. Он рыжий, худой, и весь затянут в черное, несмотря на то, что в городе дикая жара уже неделю. Незнакомец поднимает руку, трет пальцами затылок, приподнимая волосы, закрывающие шею. Каин видит начало татуировки, выведенной черным. -…Я, в отличие от своего отца, не жажду, чтобы все страдали. Лишь те, кто этого заслуживает. И ты к ним не относишься. Каин? Он улыбается, так светло и мягко, что Грешник забывает о своих тревогах. Рыжий оборачивается. — Первенец, — кивает Кроули. — Змий, — усмехается Каин. — Давно не виделись. — Запомнил? — спрашивает Дьявол, отпуская чужие ноги. — Да, мой Господин, — склоняет голову демон в подобии поклона. Пытается встать, но Люцифер его останавливает. — Дай им передохнуть, во имя… Меня. Кроули послушно поднимает ноги на диван, не сводя глаз с лица Люцифера. Он словно физически не может прекратить смотреть на своего Хозяина. Каин замечает, что кожа на его ступнях розовая и тонкая, почти что светящаяся от чуда, которое сотворил Люци. — Посмотри на этого придурка, милый, он по святой земле гуляет. — Ну подумаешь, — бурчит Кроули под нос. В этот момент он больше похож на провинившегося ребенка, чем на бессмертное существо из ада. — Наверное, еще и не ест ничего, — Люцифер идет на кухню. Крылья прячутся между его лопаток, исчезают, словно ничего и не было. — Уж не думал я, когда меня изгоняли, что я обречен быть мамочкой для столь бестолковых созданий! — В этом нет нужды, — Кроули смотрит на Каина желтыми глазами, по-птичьи быстро моргает. — Ты не уйдешь, не отведав пирога миссис Джонс! — Дьявол хлопает дверцей буфета. — Вообще-то я пришел поговорить, — вздыхает Кроули, распластываясь на диване. Кладет голову на подлокотник, изгибается уж совсем не как человек, частично сползая на пол. — О чем же? — Каин садится рядом с ним. Ему любопытен этот демон. В отличие от Мэйзикин, Кроули не любит жестокость, мучения, кровь, и прочие «нелицеприятные штуки», как называет это, морща нос, Люцифер. — Об апокалипсисе! Моя начальница говорит, что это одобрено высшим руководством. — Высшее руководство не слышало о подобной глупости! На журнальном столике, под которым теперь частично возлежит Кроули, образуются чашки с чаем и яблочный пирог, точно как с картинки. С хрустящей подзолоченной решеточкой, рассыпчатый и умопомрачительно пахнущий. — Так это не…? — демон озадаченно смотрит на пару. На то, как Каин наливает чай, а Люцифер в розовом фартучке режет пирог. — Хозяин, они говорят, что так сказано в предсказании… — В каком именно? Что за идиот его написал? Где оно? — Мне… не знаю, я не знаю. — Большинство из этих идиотов, что сверху, что снизу, всё мечтали померяться силами, помню это еще с тех пор, как распяли того несчастного. — Иисуса, — подсказывает Каин. — Да-да. Так вот, я не одобрял, и спроси у своей начальницы, кто придумал такую глупость? — Хорошо, Господин. — А потом у нее спрошу я, — на миг глаза Дьявола загораются красным. После этого он подает Каину тарелку с куском пирога, и тот придерживает теплые пальцы Люци на пару мгновений дольше, чем нужно. Кроули греется об них. Они, залитые розовым светом предзакатного солнца, сидящие в этой маленькой, дешевой квартирке, пропахшей китайской едой из ресторанчика на первом этаже, испускают почти что видимые лучи счастья.