Синяя Борода 2.0

«Мужчина стащил её со своего жеребца, и она неловко упала прямо ему в руки. Он обещал показать свои владения, но вместо этого остановился на краю пшеничного поля недалеко от осиновой рощи. – Зачем мы остановились, ведь до деревни еще не одна лига? Он не ответил, лишь смял её рот горячим диким поцелуем. А потом оттолкнул от себя, оставляя её тяжело дышащей, хватающейся за воздух, как утопающий за спасительную соломинку. Она стояла и наблюдала, как он вытянул из седельной сумки сложенный отрез пледа, как бросил его наземь и поправил носком сапога завернувшийся уголок. – Я думала, мы едем осматривать твои владения, что ты делаешь? – она сказала это лишь для приличия, потому что хорошо знала, что ждёт её дальше. Это слишком явно витало в воздухе между ними – вожделение и похоть, и его безжалостная решительность. Неважно, что она была готова для него. Это было слишком неприлично для настоящей леди, коей она, разумеется, и была. Она попятилась. Нельзя давать ему слишком много воли. Несколько шагов назад, и ещё несколько. Сердце замирало так, словно она все ещё неслась на коне во весь опор. Он посмотрел на неё, и в этом взгляде она прочла всё, о чём он молчал. – Ты держала моё естество в своей руке нынешней ночью, а теперь не знаешь, что я делаю? Хочешь знать, что я делаю, жена? Рассказать тебе, что я делаю?...» Пыхтение за дверью прекратилось. Впрочем, по воцарившейся тишине невозможно было понять, ушёл ли мужчина вовсе или сидит на полу, подпирая злосчастную дверь спиной. Время неумолимо просачивалось сквозь пальцы. Даже если он оставил сейчас попытки прорваться в запертую комнату, всё равно уже скоро возвратится назад. И ей придётся отодвинуть засов и впустить его. Нужно закончить как можно быстрее. Она окунула в чернила носик пера и продолжила: «Его ноздри раздувались, когда он приблизился к ней и неторопливо обошёл вокруг, словно прицениваясь к товару, что хотел купить. Её ноги задрожали, а по коже прошёл мороз, но она нашла в себе силы достойно выдержать его взгляд. Этот мужчина был опасен. Он чувствовал себя хозяином положения, и даже если она захочет взбунтоваться, его это только раззадорит. Он сдёрнул через голову свою рубаху и рывком бросил на землю. Воздух вдруг сделался непригодным для дыхания густым и тягучим. Он был невыносимо прекрасен, и она засмотрелась на то, как переливались и бугрились мышцы на его руках, пока он стягивал свои сапоги. Этот мужчина был гораздо больше и значительно сильнее её. И сегодня она увидела его другим – без его вечной холодности и бесстрастной сдержанности. Его жесты больше не были плавными. Он являл собой чистейший образчик мужской агрессии, спущенной с цепи контроля. Она вздрогнула, осознав, что этот огромный, твёрдый как камень, агрессивный мужчина намерен возлечь с ней прямо здесь, не спрашивая на то её соблаговоления. Он обошёл её ещё раз, рассматривая свою добычу с насмешливым собственническим весельем. Она никуда не сможет деться от него, и даже если попробует убежать, он сможет догнать её в любой момент. Они оба знали это. Когда его рука развязала шнуровку на штанах, она против воли опустила свой взгляд на запретное место, вниз, по рифленому, украшенному вязью белых шрамов животу. Он был большой. И скоро будет внутри неё. – Пожалуйста, не… – она не могла договорить, не могла дышать, не могла даже сглотнуть. – Ты теперь моя жена, – сказал он вкрадчивым голосом, – и ты достаточно большая девочка, чтобы знать, что хорошие мужья делают со своими жёнами. Не делай вид, что не знаешь, чего я хочу. Она нашла в себе силы, чтобы снова отступить назад, хотя ноги почти перестали слушаться. – Ты знаешь, чего я хочу, и ты хочешь этого тоже. Ты хочешь этого, а я собираюсь тебе это дать. Она всхлипнула, делая ещё пару бессмысленных шагов назад: – Пожалуйста, нет, пожалуйста… Было ужасно стыдно, что он так легко и просто озвучивает её потаённые мысли. Колени её почти подкосились, предвкушение дрожью прошило тело. Он был прав: она так невыносимо хотела этого. – Я возьму тебя, а когда я закончу, у тебя больше не останется сомнений в том, что ты моя перед людьми и богами. Его хищный оскал включил в ней животные инстинкты, она развернулась и понеслась прочь со всех ног, словно могла убежать, словно хотела этого. Это её сопротивление было нужно им обоим. Она убегала, потому что он хотел её догнать и подчинить себе. Она убегала, потому что хотела, чтобы он догнал её. Она убегала, потому что когда он настигнет её, то сделает с ней все те запретные вещи, что обещали его глаза, его тело. Она мчалась сквозь густую пшеницу, пока он позволял ей, а потом в один миг этот мужчина оказался рядом с ней, подминая её на живот под себя. Он смеялся, а потом вдруг его смех превратился в рычание. Он толкался в нее своим железным упругим стержнем через ткань платья, и она извивалась, потеряв голову от наслаждения. Обхватив её руки своей одной, другой тут же скользнул под её юбки. Прикосновение было таким интимным и чувствительным, что она закричала. Всё её тело кричало от пустоты, ставшей вдруг невыносимой. Его грубость и бесцеремонность родили в ней такое безумное желание, о котором она доселе и не подозревала. Она хотела быть взятой. Ей нравилась эта опасность в нём. Ей нравилось то, что этот страшный мужчина делал с ней. Если что-то и пугало её сейчас, так это то, что он вдруг прекратит эту игру и перестанет трогать её…» А он ведь и в самом деле делал с ней тогда всё это. Она знала, что их первая брачная ночь в том поле запомнится ей до самой смерти. Она отложила перо и подошла к двери, что отделяла её от мужа. Прислушалась. Когда они ссорились, и она закрывалась от него в своём будуаре, он частенько засыпал на пороге. Она думала, что он любит её. А теперь их разделил этот чёртов ключ, будь он трижды неладен. За дверью было тихо. Прислуга предпочитала прятаться, когда они ссорились. Она вернулась за стол и беспристрастно оценила исписанный свиток – строчки ровные, а пара непрошеных клякс напоминала о пролитых в печали слезах – что ж, так даже ещё лучше. Упёртый дурак. И злой. Это теперь их общий дом. И она вольна ходить в любые комнаты, какие только пожелает, и даже в те, которые он пытался ей запретить своей мужней волей. Король ошибался, когда говорил, что с этим человеком она найдёт своё счастье. Глупый король. Она тряхнула головой, отгоняя настоящие слёзы. Время неумолимо. А ей нужно успеть закончить работу к сроку: «Она была возбуждённой, горячей, испытывающей странную неутолимую жажду и нужду. Его пальцы безжалостно исследовали ее нежное нутро, поглаживая и потирая чувствительные складочки, но ей было мало. – Пожалуйста, пожалуйста, – она не знала, как попросить его дать ей больше. Но он знал, что нужно делать, и, прекратив на мгновение тереться о неё своей мужественностью, он ввёл в нее палец. Она закричала и прикусила его руку. Это было именно то, чего она хотела и в чём так отчаянно нуждалась»