***
Конго ведет нас в свои покои — по-другому я эти помещения назвать не могу. Отделка — дерево, шлифованный металл и углепластик, камерная подсветка, ажурные, но в то же время предельно функциональные предметы мебели. Я думал, что нас оставят в огромной кают-компании, но мы прошли прямиком на кухню, где нас рассадили за столик из стекла с бамбуковой инкрустацией в виде цветов, а хозяйка поставила греться обычный чайник на газовую плиту. — Доктор Чаквас, каково ваше мнение относительно психологической стабильности коммандер Шепард до контакта с маяком? — плавно продолжила беседу флагман. — Хм… В моем отчете все есть, флагман. Возможно, несколько более возбужденное состояние, чем обычно, но куда более стабильное. Фактически, мне было очевидно, что Джейн полностью сменила шаблон поведения — обычно так поступают в случае отрицания прошлых ошибок. Так сказать «новая жизнь с чистого листа». Как психолог и старший офицер корабельного лазарета могу это только приветствовать. — Вы даже не представляете, насколько вы правы, Карин, — вставила Нормандия. Конго присела за краешек стола. — Джейн… Вы говорили Нормандии, что взяли имя вашей предшественницы, потому я и буду к вам так обращаться. Ваш случай уникален, но не единственен. По данным, предоставленным Нормандией для анализа, я заключаю, что ваше сознание — мужское, примерный возраст от двадцати пяти до тридцати пяти лет. И вы — русский. Опять, — Конго очень тяжело вздохнула, слегка помассировав виски. — Что заставило вас действовать? Блондинка встала на свист чайника и, ополоснув заварочный чайник, выверенными движениями залила чайный лист кипятком. — У меня выбора, прямо скажем, не было. Будь я кем-то другим — можно было бы как-то извернуться, но… N7… Ответственность и у меня есть. — Глупость, скорее, — поправила Конго, — будь у вас ответственность, вы бы остались на борту. Из-за неопытности вы могли погибнуть и утянуть операцию за собой. — И провести остаток дней на губе? Или в психушке? Конго разлила чай, выставила шкатулку с шоколадом в отдельных обертках и уселась обратно. — Это вряд ли произошло бы. Впрочем, неважно: что сделано — то сделано. Флагман слегка подула на чашку и отпила чаю. На мой вкус он был терпким и немного вяжущим. Я — заядлый кофеман, но этот чай мне понравился. — Я постаралась оказать поддержку Шепард, флагман. И я уверена — именно ее присутствие… — Нормандия, учитывая условия и уточненную боеспособность десантного отряда, вероятность успешного выполнения эвакуации маяка не превышала ноль двух! — отрезала Конго. — Тем не менее — маяк и выжившие эвакуированы. Шепард, вам доподлинно известно, что будет происходить в будущем? Через месяц, возможно, год? Она что, ясновидящая?! — Я сомневаюсь, что вы мне поверите… — Известно, — утвердительно кивнула флагман. — Опять развлекательное видео? — Не совсем. И почему «опять»? Конго улыбнулась. Горько и тоскливо одновременно. — Потому, что в тот раз ваш соотечественник появился как раз в то время, когда был нужен, — вздохнула она. — И… Флот ему обязан своим существованием. Равно как и Альянс. Впрочем, разговор не о нем. — Обо мне, — уточнил я. — Да, о вас, — хмуро кивнула Конго. — Пейте, остынет… Я ознакомилась с вашим отчетом. Для всех вы — по-прежнему лейтенант-коммандер Шепард. Ваша личная заслуга в успехе операции на Иден-Прайм достоверна и существенна. От вас требуется доказать, что это не случайное событие. — Спасибо за доверие… — Вам его еще оправдывать, — напомнила Конго. Точно стерва. Мы молча приложились к чашкам. Безумное чаепитие на борту звездного крейсера! — Сведения, полученные вами обеими от маяка, — продолжила Конго. — Насколько они достоверны? — На все сто… — выдохнул я. — Через три года полчища жнецов выйдут из глубокого космоса на жатву. И, если ничего не делать, мы повторим судьбу протеан — живые им не нужны. — Поясните. — Цель жнецов — собрать материал развившихся до освоения Цитадели органических рас и переработать их в новых жнецов. — Зачем? — «Рудиментарные формы жизни не способны этого понять». Это цитата. Утверждается, что во имя спасения всей жизни в галактике. Они нас «возвысят». Конго опять помассировала виски. — Менее развитые расы они оставляют без внимания, — заметила Чаквас. — Да. Совершенно верно. — А как они понимают, что пришло время нового вторжения? — продолжила допрос Конго. — Или цикл строго повторяется во временной шкале? — Полагаю, просто опытным путем, — пожал плечами я. — Несколько сотен циклов уже дадут выборку. — Достаточно логично, — просто кивнула Флагман. — Какова их численность? — Если б я знала! — развел руками я. — Минимум — тысячи. Возможно — десятки или даже сотни тысяч таких же кораблей. Они существуют миллионы лет, каждые пятьдесят тысяч собирая выбранную расу и превращая их в очередного жнеца. — Что, при, в среднем, трех собранных расах за цикл, дает нам цифру в шестьдесят кораблей за миллион лет, — посчитала Конго. — Когда все началось? Сколько циклов прошло? — Я не знаю! В игре про это нихрена не было! — ответил я. — Извините. Конго фыркнула. — Возраст нашей галактики тринадцать с половиной миллиардов лет. Возраст жизни на Земле — четыре миллиарда лет. Самая старая из экосистем, схожих с землей, имеет возраст более семи миллиардов лет. Предполагаемая численность варьируется на четыре порядка! Меня озарило: — Ретрансляторы созданы жнецами! Их возраст — хотя бы примерная дата! — Это уже что-то, — кивнула Конго. — Но их возраст можно оценить только косвенно. Более шестидесяти миллионов лет. Значит, минимум — десятки тысяч. Она замолкла, отщипнув кусочек шоколада. — Убедить правительство Земли будет относительно нетрудно. С расами Совета значительно сложнее, но можно заставить их готовиться к войне. Необходимо найти этого жнеца и заставить говорить. — Он — машина, Конго, — тихо прошептал я. — Его нельзя напугать, убедить или склонить к чему-то. Он не отступит — мы для него примитивы, подлежащие жатве… — Мито прекрасно показала, что недооценивать его — смертельно опасно, — спокойно-раздраженно прервала меня Конго. — И я поняла, что мы обречены, если ничего не делать — Туман будет уничтожен, как конкурирующая раса. Это неизбежно… Почему вы так удивлены, Шепард? — Я не ожидала, что вы мне поверите. — Флагман обязана учитывать все, даже самые маловероятные угрозы, — отчеканила Флагман Второго Флота. — Кроме того, данные, предоставленные Нормандией, а также записи действий жнеца на Иден-Прайм подлинны и не могут быть интерпретированы двояко. Мне ее обнять захотелось. — Доктор Чаквас, все сказанное не попадает под секретность, но сведения о личности Шепард составляют врачебную тайну. Отнеситесь с пониманием. — Разумеется, Конго. У меня были тысячи вопросов к Конго, но я отлично понимал, что сейчас не время и не место. Хотя… — Почему Шепард? — спросила часть меня, наиболее близкая к прошлой личности, — Я же не единственная оперативница N7. И явно не лучшая. Почему? — Вы — единственная оператор квантового канала с рангом N7, — сухо ответила Конго. — Я полагала это очевидным. — Не вижу связи. — Совет настаивал на СПЕКТРе из Альянса, — объяснила Конго. — Планетарный корпус выделил вас, как наименее болезненную для них потерю. Оперативников N7 на данный момент пятьдесят три, и вы имеете наименьшее количество наград и поощрений. Вас дважды разжаловали. И одновременно вас недолюбливают из-за квантового канала. Идеальная кандидатура для девочки на побегушках у совета Цитадели. Люди. Последней фразой она меня окончательно добила. Тон был примерно как у Явика: «Что поделать, примитивы». Я закрыл лицо ладонями и вспомнил всех родственничков того мудака, который меня сюда назначил. В очень творческих пожеланиях. Насколько же тут все с ног на голову! — Ну хорошо, а вы-то тогда чего меня приняли? Раз я настолько никчемная?! Конго на меня посмотрела. Как-то иронично-сочувствующе. — Люди — очень странные существа. Ваши достижения запредельны для человека, ваше упорство и целеустремленность оценены по достоинству. Результативность ваших действий — единица. Алогичность оценки личного состава в подразделениях Корпуса меня не интересует. — Но я — не она! — И тем не менее результативность по-прежнему единица, — ввернула, хихикнув, Нормандия. На это мне сказать было нечего. Действительно ведь — справились. — Знаете, Шепард… Вы похожи. С ней, — медленно проговорила Чаквас, рассматривая меня через столик. — Такая же упрямая.12. Чаепитие
22 июня 2018 г. в 22:25
Нормандия спроецировала картинку с внешних датчиков на переднюю полусферу мостика. Впечатляло. Яркий, фиолетово-красно-оранжевый космос вокруг, бусина станции «Арктур», прошедшая мимо с лихим разворотом крейсер из сторожевой эскадры ретранслятора, и сам Арктур ярко-оранжевой точкой сияющий на отметке сорок градусов.
Наш корабль сразу же взяла курс на станцию, только фыркнув на выкрутасы скучающей крейсерки. Прям морская волчица, прибывшая из рейда. До станции мы добрались минут за десять, втопив по полной — режим двигателей было прекрасно слышно. Рядом со станцией «дрейфовали» около тридцати туманниц, две из которых были просто гигантских размеров. Мы явно сближались с одной из них — почти черной с фиолетовыми огнями и огромной, метров, наверное, тридцать в поперечнике, эмблемой на борту, переливавшейся все тем же фиолетовым светом. Сигарообразный изящно-стремительный корпус, какие-то небольшие надстройки, турели орудий, ряд светящихся белым огоньков прямо под надстройкой — иллюминаторы?!
Нормандия подошла почти вплотную, четко отработала двигателями и замерла, вися в пространстве рядом с флагманом. В том, что вот эта двухкилометровая махина — Линейный Звездный Крейсер «Конго», я уже и не сомневался. Battlecruiser, блин, operational! Я вычитал, что «Путь Предназначения» азари ушел от Цитадели, когда Конго пришла к ней топать ножкой на Совет по поводу агрессии турианцев. Готов поставить свое жалование на то, что история повторится и на этот раз.
— Прибыли, — нарушила почти благоговейную тишину Нормандия. — Все офицеры, а также СПЕКТР должны прибыть на борт Конго. На сбор — десять минут, челнок будет ждать на нижней палубе.
И затем уже на все помещения девочка объявила:
— Уважаемая комиссия, ваш транспорт прибудет через двадцать минут. Просьба оставаться в своих каютах до приглашения на посадку. На время визита старшим офицером смены является комиссар второго ранга Прессли.
Я уже заранее все подготовил и просто спустился на нижнюю палубу Нормы в компании ее ментальной модели, Чаквас и Андерсона. Ариец был чернее тучи, но молчал. Мы дождались турианца с Аленко, погрузились на челнок и через несколько минут влетели в ангар «Конго». Найлус явно нервничал, да и понятно: последний раз турианцы видели этот величавый корабль Тумана у себя над головой — прямо на геостационарке Палавена!
Я первой выхожу с трапа и вижу стоящих напротив челнока с десяток людей в парадке, нескольких десантников в полной выкладке с оружием в руках по периметру. Не нравится мне это все. Тем не менее, спускаюсь, подхожу к ним, встаю смирно, руку к берету. Мне салютуют в ответ, и один из мужчин негромко, но веско роняет:
— Вольно, коммандер. Вас уже ждут.
Все остальные, кроме Нормандии, повторяют меня, и нас всех ведет за собой седовласый мужчина, с опозданием опознанный мной, как Хаккет. Командующий флотом? Нет, командующая флотом сейчас вокруг нас. Тогда, кто он? Квантовый канал я отключил по совету Нормы, и сейчас пребываю в блаженном неведении.
Мы проходим по коридору до лифтов, через двойной комплект гермошлюзов, влезаем все в один лифт и поднимаемся наверх, где нас отводят по великолепно отделанному коридору, сделавшему бы честь любой яхте миллиардера. Вот это да! Двери перед нами распахиваются, и у меня возникает ощущение дежавю. Обстановочка один-в-один как у Призрака. Сплошное, панорамное стекло, через которое видна мерцающая синим Нормандия. В недрах грандиозного зала почти теряется маленькая фигурка, еле заметная на фоне мириад звезд. Мы все идем к ней, и я невольно сглатываю. Умеет дама создать атмосферу «комфорта и уюта». Аж поджилки трясутся.
— СПЕКТР, назовите хоть одну причину, по которой я не могу объявить войну Совету Цитадели, — спокойно произнесла Конго, подняв правую руку вверх.
Все встали, как вкопанные.
— Сарен Артериус действовал по собственной инициативе, Совет не мог приказать ему…
— Да-да, конечно… — качнулась голова девичьего силуэта. — Хорошо, что вы — не дипломат. «Не мог…» Девятнадцать тысяч пятьсот тридцать два трупа! И не просто трупа! Марионетки, пустые оболочки, ведомые только инстинктами! Каждого из них пришлось зачищать! Сорок шесть выживших и руины, Крайк, — вот что осталось от компании терраформинга. Что я должна сказать семьям погибших?.. Молчите? Я спрошу с ваших боссов за каждую жизнь, отнятую на Иден-Прайм, СПЕКТР. И мне все тяжелее искать причины…
Во время этого разноса я разглядывал саму Конго. Молодая женщина, лет двадцати пяти на вид от силы. Таких принято девушками звать, несмотря на то, что они порой уже гендиректорами становятся. Действительно - платиновая блондинка, волосы заколоты сзади традиционной японской шпилькой и волной ниспадают за плечи. Короткая челка прикрывает лоб, и пара прядей идеально обрамляет ее прекрасное лицо, сейчас излучающее недовольство. В отличие от Хьюги, выглядит скорее европейкой, цвет глаз отсюда не определишь — света маловато. Одета в вечернее ярко-фиолетовое шелковое платье, выгодно подчеркивающее ее идеальную фигуру. В общем — безумно красивая, умная, властная стерва. Недоступная, как солнышко, и столь же манящая. Боюсь, титул «мисс совершенство» навсегда потерян для Лоусон — недостижимый идеал женщины во плоти стоит перед нами. До меня доходит, что Конго изучающе смотрит прямо мне в глаза, одновременно спрашивая Найлуса о приемлемости моей кандидатуры.
— Как я уже говорил, коммандер Шепард прекрасно подходит на должность СПЕКТРа, — повторяет Найлус. — Более мне добавить нечего.
— Вы готовы, коммандер?
— Да, Конго.
Уголок губ флагмана дергается вверх, напоминая мне наш прошлый разговор.
— Все свободны, кроме коммандера Шепард, коммандера Андерсона, майора Чаквас и Нормандии.
Когда все неназванные ушли, Конго поманила всех нас изящной ладошкой, и мы подходим почти вплотную к стеклу без единого изъяна, толщиной миллиметров триста. Офигеть!
— Дэвид, я доверила вам операцию, — негромко начала флагман. — Простую операцию по подъему артефакта на борт с нашей колонии.
Конго вздохнула и повернулась к вытянувшемуся по струнке арийцу.
— А вы ее превратили в посмешище. Да еще и посмешище, растрезвоненное на всю галактику. Шепард, вас я винить не могу, равно как и Нормандию. Вы сделали все возможное в данной ситуации, и к тому же добились успеха, а Нормандия была вынуждена следовать моему приказу и не могла влиять на сложившиеся обстоятельства.
Она помолчала и повернулась уже ко мне. Я аж дышать перестал.
— Ваш рапорт о переводе принят. Вы переводитесь во Второй Флот, в Восемьдесят четвертую разведэскадру и возглавляете первый сводный тактический отряд. Ваш непосредственный командир — дальний рейдер Симакадзе. Отчитаетесь ей по возвращении с Цитадели.
— Есть.
Конго кивнула.
— Андерсон, с вами будет разбираться ваше командование. Покиньте мой борт.
И, когда публично униженный бедняга уже почти ушел, Конго все так же негромко спросила:
— Не желаете чаю? Я получила свежую поставку с Земли одиннадцать часов назад.
Я уверен на все сто сорок шесть процентов, что громкость голоса Конго выверена до доли децибела, и Андерсон услышал сказанное. А еще я уверен, что чаепитие лично с Верховным Флагманом на ее же борту — ровно то же самое, что званый обед с королевой…